МИХАЙЛОВ НИКОЛАЙ СЕМЕНОВИЧ, глав. старшина ТК
Воспоминания: Самое страшное... Было у нас такое дело. В июне 42 ого, в Севастополе. Мины ставили. Пришли с ночи. Поставили катер, пошли на обед. Идем обратно с командиром. Смотрю, матрос, фамилию даже помню - Страшенко бежит от катера. Смотрю, из рубки пламя - катер горит. Говорю командиру - бежим на катер. Страшнее любого боя. Пулемет сняли. Закрыли рубку брезентом, люки задраили, все раструбы. При бомбежке бензобак пробило, полный трюм бензина и он горит. Смотрим где краска набухает и там поливаем водой. Тут, где торпедная головка - оттуда дым пошел. Ну, все, думаю, конец... Заглянул туда - боцман тряпку бросил, и она дымит. Тряпку выбросил, значит - живем еще. Постепенно катер остыл, потушили. Взорвался бы, получил бы посмертно героя, как Иван Голубец.
ЛУГОВСКОЙ ПЕТР ФИЛИППОВИЧ, торпедист
Воспоминания: Месяц я провалялся в госпитале, еле-еле выжил, а когда пришел, узнал, что моя лодка ушла в поход и не вернулась. Вместо меня взяли матроса с Щ-216, эта лодка также ушла в поход и погибла. Нашей лодке прислали нового командира с Дальнего Востока, и он не сошелся с командой. Когда моя лодка уходила, все они говорили, что идут в последний раз и просили передать мне, чтобы я написал их родным. На этой лодке находилось и все мое имущество. Оно и сейчас лежит на дне Черного моря. Уже в 90-х годах я узнал, что, скорее всего, мою лодку потопили румыны у берегов Румынии.
БЕЛОЦЕРКОВСКИЙ ИОСИФ ИСААКОВИЧ, радист
Воспоминания: Помню бой батареи 16 мая 1942 года, когда 6 вражеских кораблей загнали подлодку прямо под наш берег. Потом оказалось, что это М-172 Героя Советского Союза Израиля Ильича Фисановича, тогда Краснознаменная, а позже Гвардейская. 3 тральщика, 2 сторожевика и артиллерийский корабль "Бруммбер" преследовали лодку, не давая ей зарядить аккумуляторы. Мы открыли огонь, один ТЩ потопили, и нанесли повреждения еще двум. Отогнали Ю-88. Противник поставил дымзавесу и удрал. Подводники были спасены!
ПРИКОТ СЕРГЕЙ ЯКОВЛЕВИЧ, командир отделения морской пехоты:
Интервью: Один раз в рукопашной немец то ли гранатой, то ли прикладом по голове ударил - не пробил, но все равно, бык такой, двухметрового роста. Я успел нажать на курок, потом матросы с меня стащили второго, который на меня навалился.
ШЕВЧУК АЛЕКСАНДР АНДРЕЕВИЧ, сигнальщик "Вирсайтиса"
Фрагмент из книги:…Мешают валенки.
Начинаю стаскивать их, захлебываясь, под водой. Пробкой вверх, на трехметровую
волну! Руки - грабли, молочу локтями подальше от корабля, а то утянет
за собой. Вокруг - головы, ящики…
- Маруся, - кто-то кричит, - прощай!
- Вставай, проклятьем… - голос тонкий, обрывается.
- В господа…в адмиралов… Не умеют воевать! Аааа!
ГАНТИМУРОВА АЛЬБИНА АЛЕКСАНДРОВНА, разведчица 73 бригады морской пехоты
Интервью: Но самое интересное, что он выскочил из ячейки без автомата. То есть он только силой должен был меня побороть. У него автомата не было, а у меня был. Я ему прострелила ноги, подползли ребята, все помогли сделать. Но все это было как во сне. Как я соображала, как все это делать - я тогда многого не знала. Притащили мы этого немца, сдали, его допросили, перевязали, и тогда он мне дал свою фотографию и фотографию своей невесты. Сказал при этом, что его уже не будет, но чтобы его невеста знала, что он ей был верен - и все в таком духе.
М. А. КОРОБЕЙНИКОВ, командир отделения связистов, 221я батарея
Воспоминания: Как только мы начали грести в сторону летчика - немцы с Ристиниеми начинают по нам палить из 100 миллиметровой пушки. Поворачиваем к берегу - стрельба прекращается. Правда, стреляют они лениво и снаряды ложатся вразброс, не кучно, да и расстояние около 52 кабельтовых. Пристреляться по маленькой шлюпке-тузику не так просто.
В. В. КАШЕВСКИЙ, помощник командира 222й зенитно-противокатерной батареи
Воспоминания: После окончания боя (немцы сделали еще пару заходов на бомбежку) я увидел тело комиссара между второй пушкой и КНП батареи. Он лежал спиной кверху, повернутое в мою сторону лицо было желтым, изо рта и носа сочилась кровь. Шинель набухла от крови. На спине просматривались кровавые пятна. Комиссар был прошит восемью пулями истребителя Ме-109, который зашел с юго-востока на штурмовку батареи в то время, когда она вела огонь по пикирующим с юга бомбардировщикам.
Ф. И. ХИЖНЯКОВ, командир батальона 12й бригады морской пехоты
Воспоминания: Мне неоднократно приходилось наблюдать такую картину: около 30 вражеских бомбардировщиков, построившись в круг над дивизионом, наносили по шесть бомбовых ударов, а затем по шесть пулеметных заходов. В это же время вражеская артиллерия вела сосредоточенный огонь по позициям дивизиона.
К моменту завершения штурмовки первой группой вражеских самолетов к ней пристраивалась вторая, а за ней - третья, которые действовали так же, как и первая. Это ад кромешный.
МАКАРЕНКО ЕВГЕНИЙ АНДРЕЕВИЧ, радист
Первый бой: После 22 часов из залива Петсамо выполз тот надоевший тральщик. Отличные дальномерщики Куколев и Рыбаков дают дистанцию 52 кабельтовых, пеленг 244 градуса, курс 28 градусов, скорость 10 узлов. Командир Космачев и помощник Поначевный рассчитывают данные для стрельбы. Самой первой, уже не учебной, а боевой стрельбы! Через 3 минуты - в 22 часа 17 минут, комендоры...первый залп! Вот он, ПЕРВЫЙ залп Военно-морского флота при потоплении ПЕРВОГО вражеского корабля в Великую Отечественную!
РОДНЯНСКИЙ ИСМАИЛ ИЗРАИЛЕВИЧ, лейтенант
Рассказ: Впечатление на огневой было жуткое: штыки винтовок превратило в бублики, пахло гарью, горелым человеческим телом и горелыми волосами, трупа целого ни одного не было, кругом куски человеческого мяса, отдельно кусок головы, часть лица, отдельно нос, рука, стопа и т. п. Как ни странно, здесь же валялась часть денег, облигаций и документов. Хомяков произнес: "весь первый орудийный расчет погиб!" на что Веселов ответил: "Как весь? Я-то еще жив!"
ДЮКОВ ГЕННАДИЙ ИВАНОВИЧ, сигнальщик
Рассказ: Самолет стал подниматься над лощиной между скал к сопкам возле нашего НП. Я вижу немецкого пилота, его рыжие усы, а стрелять нам запрещено, чтобы не обнаружить себя, а так хотелось нажать на гашетку. И сейчас жаль, что не стрелял по самолету, может быть, я убил бы немца, а возможно, поджег бы самолет. Пусть бы меня наказали.
ХОМЯКОВ ГРИГОРИЙ МАТВЕЕВИЧ, комендор
рассказ: когда на дворике орудийного расчета взрывается снаряд 100 или 150 мм и часть расчета орудийной прислуги погибает или ранит - это не забыть. Мне повезло и очень, я остался жив после двух прямых попаданий на дворик. Что это такое, это понимает только переживший.
СОТНИКОВ ПАВЕЛ ИГНАТЬЕВИЧ, краснофлотец
рассказ: в конце 1943 года по моей просьбе меня направили на Средний, где мы начали с нулевой отметки вгрызаться в гранит под обстрелом, строить батарею. Работы было много и работа тяжелая, да еще и под обстрелом.
КОЛЕВАТЫХ ФИЛИПП ТИМОФЕЕВИЧ, боец морской пехоты
рассказ: Потом, при снятии десанта, в губе реки Западная Лица на мотобот, битком набитый бойцами, ранеными и целыми, напали семь самолетов и стали штурмовать из пушек и пулеметов на бреющих полетах. Кораблик ничем не защищен и творится ужас! Вплотную, рядом со мной стояли мои товарищи и валились от пуль и снарядов. Бот загорелся, запылало пламенем горючее из машинного отделения. Кто еще мог прыгать в воду - прыгали в воду, пускались вплавь, но и на воде нас били!
