Нет нужды говорить о вещах, которые вызывают согласие. Потому сосредоточимся лишь на тех, которые вызывают недоумение.

1. Первый отрывок, на котором спотыкается разум, привыкший к нормальной логике следующий:

«Человек, сотворенный по подобию Божию, воплотил в себе способность плодить и размножать свой род, но с одним величественным отличием в этом от скотов и зверей - рождать по своему подобию, но воспитывать потомство по образу Божию.

Это уже после падения Адам "родил по подобию своему, по образу своему..." А в начале не было так»

Сперва автор пишет, что от сотворения человек получил возможность рождать по своему подобию. Потом Антон Зарубин меняет свое мнение: утверждает, что лишь после падения Адам родил по подобию своему, а сначала не было так. А как было сначала? Человек должен был рождать не людей, а богов?! Но, это только домыслы автора, не имеющие в свою защиту библейских текстов. Библия же сообщает, что первые дети у Адама появились уже после грехопадения (потому грех Адама унаследован всеми от него рожденными потомками - Рим. 5:12).

Далее автор пускает в ход личные догадки о мотивации сатаны:

«Именно этот особый дар человеку - быть подобным Богу в творении другой личности, вызывал особую, лютую ненависть у дьявола. Человек напоминал ему Бога»

На основе личной произвольно взятой догадки автор позволяет себе ретроспективный взгляд на историю развращения сатаной рода человеческого. Правда из всего спектра человеческих пороков внимание акцентируется только на сексуальной развращенности. Те исторические и библейские факты, которые не укладываются в теорию исключительной сексуальной одержимости дьявола, просто опускаются.

«Именно на почве сексуального извращения был вынесен приговор Содому и Гоморре сгореть живьем в огне с небес»

Разумеется, грехи сексуального характера имели место в Содоме и Гоморре. Но Библия не разделяет мнения автора об их исключительном влиянии на Божий приговор:

«Вот в чем было беззаконие Содомы, сестры твоей и дочерей ее: в гордости, пресыщении и праздности, и она руки бедного и нищего не поддерживала. И возгордились они, и делали мерзости пред лицем Моим, и, увидев это, Я отверг их» (Иез. 16: 49-50)

«...не пощадил и живших в одном месте с Лотом, которыми возгнушался за их гордость» (Сир. 16:9)

«И сам первый мир был погребен водами потопа по причине неосвященных сексуальных желаний Божьего народа того времени»

И тут автор не приводит библейских текстов в подтверждение мысли об исключительности именно сексуальных грехов, а за неимением таковых, довольствуется личными домыслами.

2. Отрывок, иллюстрирующий разгул чувственности в дохристианских культах, хотя и грешит историческими неточностями, мы можем оставить без специальной критики. В целом вывод верен. Как здорово резюмировал выдающийся историк В.О. Ключевский: «Античный политеизм - религия чувственности без любви. Христианство - религия любви без чувственности. Безбожие - религия без того и другого» [Ключевский В.О. Афоризмы и мысли об истории // Тайны истории. М.П. Погодин, Н.И. Костомаров, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский о пользе исторических знаний: Сборник / Сост., вступ.ст. В.М. Соловьева. - М.: Высш.шк., 1994. - С.170].

Не раз православными историками Церкви поднималась и тема попыток проникновения в христианства языческих учений и практик. Однако ответом на них стала серия Вселенских соборов. Четкая формулировка догматического учения, принятые практические правила стали надежной линией обороны, не преодолимой для язычества. Я имею в виду, конечно не католичество и не протестантизм, а ту традицию христианства, древнюю аутентичность которой признают даже критики:

«Я попрошу вас пропустить столетия и перейти к рассмотрению греческой церкви в том ее виде, в котором она существует теперь, который остался в ней существенно неизменным в течение более чем тысячи лет, - пишет с пренебрежением к исторической косности ортодоксов известный протестантский историк А. Гарнак. - Между третьим и девятнадцатым веком в церковной истории Востока мы не видим какой-либо глубокой разницы» (Гарнак А. Сущность христианства. - М., 1907, с. 198)

3. «Постепенно, внедрив в чистое христианское учение языческие обряды и символы, но назвав их другими словами, сатана победоносно ликовал.

Фактически произошла контрреволюция язычества. Те же праздники, по тем же датам, но под другими именами - и битва выиграна, христианство сдалось без боя, несогласные писали объяснительные собственной кровью»

Тезис о проникновении в христианство языческих обрядов и символов, пожалуй, одно из самых популярных обвинений нонешних протестантов в адрес католиков и православных. Его надуманность и бессодержательность хорошо иллюстрируют низкий интеллектуальный уровень, плохое владение библейским и историческим материалом большей части протестантской критики.

Автор прилагает этот тезис в отношении куличей. Я не против. Чем автор доказывает, что куличи на пасхальном столе - обычай языческий? Тем, что:

а) в политеистических культах употреблялся хлеб;

б) что куличи напоминают автору по форме фаллос.

Значит, по логике критика, практика может считаться языческой, если аналогичная по внешним признакам практика есть в языческих культах.

Но в таком случае пастор должен честно идти до конца и объявить, что по повелению Божию в ветхозаветном иудаизме насаждалось язычество! Судите сами:

1.      По сведению Библии есть скиния у языческого бога Молоха (Ам. 5:26). Но и Ягвех повелевает сделать Себе скинию (Исх. 25:9).

2.    У язычников практиковались животные жертвоприношения. Но есть они и у иудеев.

3.    В языческих ритуалах употребляются светильники и каждение. И библейский Бог настаивает, чтобы их использовали при поклонении Ему.

4.     В иудаизме есть обрезание? - Есть. Но до иудеев его практиковали египетские жрецы. Причем точно таким же инструментом!

5.     Иудеи имели священные книги? - Ну, разумеется. Однако, священные книги есть и в до иудейских культах.

6.     У иудеев был Иерусалимский храм Ягвех. Но и язычники строили храмы свои богам.

7.     А знает ли оппонент, что как и язычники иудеи отмечали новолетие, новолуние, праздник урожая (праздник Кущей)...

8.     А знает ли оппонент, что иудейская Пасха совпадала с празднованиями, посвященными у различных языческих народов  солярным божествам. И что ритуальной пищей при этих праздниках были круглые изделия из теста? Так вот опресноки (маццот), которые являются пасхальным иудейским блюдом - это как раз круглые лепешки. По критериям пастора это должно означать, что в иудаизм прокралось язычество. Однако повеление соблюдать опресноки - Библейское (Исх. 12:17).

9.     И когда евреи закалывали пасхального агнца, скотоводы из языческих народов совершали празднования в честь богов и богинь плодородия и животными жертвоприношениями отгоняли от стад духов-губителей...

Если протестантский критик думает, что обычаи, принесенные Христом претендуют на ритуальную уникальность, то глубоко заблуждается. Протестант, который употребляет водное крещение, разве не знает, что у многих до христианских народов вода имеет очистительное значение, и что с ней в политеистических культах связаны ритуальные омовения и купания? Преломляя хлеб и пия вино из Чаши Евхаристии, разве не знает протестант о языческих мистериях, где употреблялись те же предметы? Апостолу Павлу, например, такие культы знакомы. Он знает, что есть не только чаша Господня, но и чаша бесовская (1Кор. 10:21).

Так почему Бог Библии так спокойно вводит в практику поклонения Себе обычаи, известные в язычестве?! Да потому, что языческий или не языческий характер явление приобретает не в зависимости от внешней схожести, а в зависимости от смыслового значения, вкладываемого в него верующими.

Вот почему, например, не смотря на то, что язычники еще до иудеев отмечали праздники, посвященные богам плодородия и отмечали их, употребляя в ритуалах начаток собранного урожая, Ягвех устанавливает Хабиккурим (праздник первого снопа) на то же время и связывает его празднование с аналогичными языческим обрядами.

Готов ли протестантский критик заключить отсюда, что иудеи отмечали языческий праздник?

Библейская логика и здравый смысл этого не позволяют. Библия многократно обличает политеизм и призывает остерегаться его. И если вместе с тем, библейские праздники иудеев устанавливаются в дни языческих празднеств и совершаются с употреблением обрядов, внешне аналогичных языческим, значит, признаком отнесения феноменом к язычеству для Писания служит не внешнее и календарное совпадение, а внутренний смысл.

По словарному определению: «праздник в религиозном обиходе - день (или несколько дней подряд), посвященный памяти какого-н. религиозного (исторического или легендарного) события или так наз. святого (церк.). П. пасхи. П. кущей». (Толковый словарь русского языка Ушакова). Как видим, суть праздника определяется не приуроченностью к календарному дню, не обычаями празднования, а содержанием воспоминаний, которым посвящен праздник.

Если бы мы оказались в Римской Империи первых веков и попали бы на собрание людей, которые в ходе религиозной мистерии пьют из кубка, предлагаемого предстоятелем, вино, то судить о том, на языческое ли празднество мы попали, посвященное Вакху, или на христианское, посвященное спасительному подвигу Христа, мы смогли бы только узнав, какой смысл вкладывают верующие во внешне одинаковый символ - чашу с вином, и каково содержание воспоминаний, которые тут празднуются.

И сегодня, когда на православном пасхальном столе протестант видит кулич, похожий на те, которые языческие предки употребляли в своих культах, чтобы определить языческий или христианский характер носит этот символ, ему следует спросить: «Какой смысл вы вкладываете в это блюдо? О чем оно призвано вам напоминать: о культе плодородия [кстати, кулич в язычестве символ не фаллоса, а снопа], или о воплотившемся Боге, Который сделался для людей истинным "хлебом жизни" (Ин. гл. 6)?» И может быть, тогда протестанту откроется еще один потаенный смысл пасхального кулича как ознаменования христианского возрождения славян: перехода их от языческой ночи в свет Христова благовестия.

Итак, Библия оценивает религиозные феномены исходя из их внутреннего смысла и содержания, а не по обрядовой «обложке». По Писанию, не внешнее, а внутренне определяет суть религии. Такой же критерий к религиозным феноменам прилагают и православные, принимая или запрещая определенные обряды и традиции.

Протестант же, критикуя обряды традиционного христианства, исходит, однако, из логики обрядоверия: когда суть религии оценивается по внешней форме обряда.

И не нужно пытаться широту проявлений православного благочестия запереть в «футлярную» логику: мол, если нет прямых указаний на традицию в Библии, то ее вводить нельзя. (Сравн.: «Раз это не разрешено циркулярно, то и нельзя», - считал Беликов из рассказа А.П. Чехова «Человек в футляре»). Господа протестанты, прежде, чем навязывать православным тезис: «запрещено все, что не разрешено», - вам - особенно гордящимся, что единственным источником Откровения для вас является Библия, - стоило бы узнать, а какой логики придерживается Писание. А логика Писания как раз противоположна - разрешено все, что не запрещено:

«Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает» (1Кор. 10:23)

«Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1Кор. 6:12)

Поэтому, любые формы благочестия, даже напрямую не предписанные Библией, имеют право на жизнь до тех пор, пока не доказана их греховность.

В конце концов, Христос не велел писать евангелий, а Библия не предписывает строить молитвенные дома, издавать христианскую литературу и проповедовать через Интернет.

4. "Ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас" (1Кор. 5:7).

На основании этого отрывка автор делает заключение, что связывать воспоминания новозаветной Пасхи с воскресением Христовым нельзя:

«Пасха - это не "Христос Воскресе". Пасха - это смерть»

Правда и тут критик противоречит сам себе: с одной стороны он приводит цитату апостола о смысле новозаветной Пасхи, а с другой говорит, что в Новом завете вообще Пасха отменена:

«...после Голгофской жертвы Христа этот праздник, согласно Слову Божию Библии, был упразднен, "...ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас" (1-Кор. 5:7).

Таким образом, Пасха праздновалась по Библии только во времена, предшествовавшие Голгофе...», - так читается полностью этот внутренне противоречивый отрывок.

Пусть автор сам разбирается верить ли ему апостолу, знающему новозаветную Пасху, или своему нежеланию праздновать новозаветную Пасху. Мы же рассмотрим, должно ли связывать новозаветную Пасху с воспоминанием о воскресении Христа.

Начнем с логики господина Зарубина. Он сам пишет, что ветхозаветная Пасха явилась праобразом новозаветных событий. В частности, пасхальный агнец, благодаря которому в домах евреев не были ангелом смерти тронуты первенцы, пророчески символизирует истинного Агнца Христа, кровью которого спасен род человеческий.  И если новозаветную Пасху связывать только со смертью Христа, то по аналогии ветхозаветная пасха должна быть посвящена памяти исключительно о ветхозаветной пасхальной ночи, когда закалывался и съедался ягненок.

Однако, пастор сам проговаривается: «Пасха праздновалась по Библии... в память о выходе евреев из египетского рабства». Нет нужды спорить с этим тезисом, который поддерживают и библейские тексты. Итак, воспоминания иудейской Пасхи связаны с воспоминанием об освобождении евреев, вкусивших пасхального агнца, от египетского рабства.

Но от чего избавляет человечество истинный Агнец - Христос? Конечно, от рабства греху и смерти (Рим. 8:2). И если ознаменованием освобождения евреев стал выход их из земли египетской и освобождение от преследования фараонова войска при переходе через чермное море, то в Новом завете эти прообразы свершились в прохождении во Христе человеческой природы от смерти к жизни через воскресение.

Потому в состав воспоминаний еврейской Пасхи входит переход через красное море, а в состав Пасхи новозаветной - воскресение Христа. Не в заклании ягненка апофеоз пасхи ветхозаветной, но в освобождении от рабства. Не в смерти Христа апофеоз Пасхи Христовой, но в Его воскресении.

Апостол Павел прямо говорит, что прохождение евреев через море - прообраз новозаветного крещения (1Кор. 10:1-2). Но крещение, хотя и является погребением в смерть Спасителя (Рим. 6:3), но спасает не смертью Христа самой по себе, а «спасает воскресением Иисуса Христа» (1Пет. 3:21). А все потому, что смерть Христа имеет спасительный смысл только в свете последующего Христова воскресения.

Без учета воскресения смерть Христа не является новозаветной Пасхой, поскольку без Его воскресения никакого прохождения человечества от рабства греху и смерти, от смерти к жизни нет:

«...если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша... А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах ваших. Поэтому и умершие во Христе погибли» 1Кор. 15: 14, 17-18