Во время Берлинской (Потсдамской) конференции 17 июля - 2 августа 1945 г. главы держав антигитлеровской коалиции: СССР (И. В. Сталин), США (Г. Трумэн) и Великобритании (У. Черчилль, с 28 июля К. Эттли) в упорных дискуссиях принимали решение по ключевым вопросам послевоенной Европы. Согласовав позиции о демилитаризации и денацификации Германии, уничтожении германских монополий, о репарациях и подтвердив ялтинское решение о передаче СССР Кенигсберга и прилегающего к нему района, Черчилль и Трумэн не могли достигнуть компромисса со Сталиным в вопросе о западной границе Польши. Вся политическая архитектура послевоенного устройства мира, с трудом выстроенная в Ялте и Потсдаме, находилась на грани развала. США и Англия не могли позволить себе такой роскоши в преддверии заключительной фазы мирового конфликта: американские и английские руководители рассчитывали снизить боевые потери и военные расходы за счет выполнения Сталиным ялтинских обязательств вступить через три месяца после капитуляции Германии в войну против ее дальневосточного союзника Японии. В этот критический момент, когда переговоры едва не зашли в тупик, поведение президента США резко изменилось. Черчилль недоумевал, видя, как "Трумэн энергично и решительно противился нажиму русских и категорически отвергал их требования" и "твердо заявил, на что согласен и на что нет, и вообще господствовал на этом заседании" ¹ . Вскоре английскому премьер- министру в совершенно секретной обстановке в резиденции американской делегации было сообщено, что из США поступила докладная записка от генерала Л. Гровса. 16 июля 1945 г. в 5 часов 30 минут, докладывал Гровс, в районе авиабазы в Аламогордо (штат Нью-Мексико) произведен первый настоящий взрыв атомной бомбы, результаты которого "превзошли самые оптимистические прогнозы". 17-й пункт многостраничного отчета гласил: "Только проверка в боевых условиях может решить исход войны с Японией" ² . Сообщение Гровса необычайно обрадовало высшее американское и английское руководство; было решено использовать это ошеломляющее известие, чтобы оказать давление на советскую делегацию. Однако ожидаемого эффекта не получилось, складывалось даже впечатление, что Сталин попросту не понял сказанного. Стиль поведения американского президента вновь стал умеренным, и вскоре американская и английская делегации пришли к решению во имя сохранения союзнических обязательств уступить советской делегации по польскому вопросу. Потсдамская конференция была последней, где союзники по антигитлеровской коалиции нашли взаимоприемлемый вариант решения спорных вопросов.

стр. 3

По-разному историки пытались объяснить твердое поведение главы советской делегации; выдвигались разные версии, но документального подтверждения ни одна из них не получила. Архивные документы с грифом "Совершенно секретно", которым исполнилось 50 лет, позволяют сделать вывод о том, что важнейшая информация об американо-английских исследованиях по использованию атомной энергии в промышленной и военной областях поступила к Сталину накануне Берлинской конференции благодаря усилиям великого французского физика Фредерика Жолио-Кюри. Конечно, в силу секретного характера документов, подобных публикуемым, они проходили через органы НКВД СССР, но несмотря ни на это, ни на факт членства Жолио- Кюри во Французской коммунистической партии (с 1943 г.), совершенно очевидно, что речь идет не о шпионской или разведывательной операции, а о попытке наладить научно-техническое сотрудничество в данной области государств антигитлеровской коалиции, СССР и освобожденной Франции.

Во время юбилейной сессии АН СССР в июне 1945 г. французский ученый- ядерщик Жолио-Кюри письменно обратился к президенту АН СССР В. Л. Комарову с предложением провести переговоры с советским руководством по вопросу о франко-советском сотрудничестве в ядерных исследованиях. Текст перевода письма с французского языка был написан чл.-корр. АН СССР Я. И. Френкелем ³ и также подписан Жолио-Кюри, о чем свидетельствуют сохранившиеся в архиве подлинники.

Учитывая важность вопроса, Комаров 23 июня 1945 г. проинформировал Сталина служебной запиской. Какое последовало решение Сталина - не известно, но этим дело не закончилось. Френкель 1 июля 1945 г. подробно изложил суть своего разговора с французским ученым в служебной записке Комарову, содержащей лаконичную характеристику состояния ядерных исследований в США и СССР. Получив столь важную, но малоприятную для советских ученых информацию, Комаров 4 июля вновь решился обратиться к главе правительства с просьбой принять решение, приложив письмо Френкеля. Однако и на эту записку президент АН СССР ответа не получил.

Таким образом, благодаря Жолио-Кюри Сталин перед отъездом на Потсдамскую конференцию был осведомлен о том, что США близки к разрешению проблемы использования атомной энергии в промышленности и в военных целях. Данная информация, возможно, обусловила столь хладнокровное поведения Сталина, несмотря на "относительно ничтожное" состоянии дел на этом участке в СССР. Атомные бомбардировки японских городов Хиросима и Нагасаки 6 и 9 августа 1945 г. только подтвердили предположения Жолио-Кюри об успехах американо-английского проекта и де- факто закрепили атомную монополию американцев в военной области.

Не менее интересен вопрос, почему выдающийся французский ученый стремился наладить франко-советское сотрудничество, откуда знал Жолио- Кюри об англо-американских исследованиях в ядерной области, так как достоверно известно о его пребывании на оккупированной территории Франции с 1940 по 1944 год.

Во-первых, надо подчеркнуть, что научный коллектив Жолио-Кюри (Ганс фон Халбан, Лев Коварски, Бруно Понтекорво, Франсуа Перрен) еще в 1939 - 1940 гг. добился значительных успехов в решении вопроса об использовании энергии атома в военных целях, о чем свидетельствует патент N 3 на конструкцию урановой бомбы, который 30 октября 1939 г. они передали Парижской Академии наук в запечатанном конверте.

Во-вторых, покинувшие Францию в период немецкой оккупации ученые Коварски, Понтекорво, Халбан, Перрен по согласованию с Жолио-Кюри продолжали исследования в научных лабораториях в Англии, Канаде и США. Опыт, приобретенный французскими учеными во время войны, оказался весьма ценным и, по выражению Коварски, представлял проценты на капитал в виде знаний, которые Жолио-Кюри дал своим сотрудникам к тому моменту, когда они в 1940 г. покинули Францию ⁴ .

стр. 4

В-третьих, в июле 1944 г. три французских физика - Пьер Оже, Бертран Гольдшмидт и Жюль Герон - встретились с Ш. де Голлем в период его пребывания в Канаде. Они были официально представлены главе французского движения Сопротивления и в ходе беседы, рассказав о своей деятельности в Канаде, убедительно доказывали будущему руководителю Франции необходимость скорейшего возобновления французских атомных исследований. Они также обратили внимание генерала на наличие существенных запасов урановой руды в одной из французских колоний - на Мадагаскаре. По воспоминаниям участников встречи, в заключение генерал де Голль сказал: "Я вас благодарю, я все хорошо понял" ⁵ .

В-четвертых, американцев интересовала деятельность Жолио-Кюри, который с декабря 1944 г. установил неофициальный контакт с французскими физиками- атомщиками, работавшими в Англии, Канаде и США. Американцы были возмущены тем, что в августе 1943 г., когда Рузвельт и Черчилль подписали Квебекское соглашение, англичане промолчали о франко-английском сотрудничестве, тогда как подписываемым документом устанавливалось, что "каждая из договаривающихся сторон обязуется не передавать без общего согласия третьей стороне сведений" о ядерных исследованиях. Тем не менее, по мнению американцев, в результате поездки Халбана в Париж в ноябре 1944 г. Жолио-Кюри стали известны крайне важные, совершенно секретные сведения, получить которые другим путем он не мог. При этом Халбан утверждал, что, зная стремление американцев оградить французов от последних достижений в ядерной области, попытался убедить Жолио-Кюри временно не требовать равного участия Франции в работах по атомной энергии, которые проходили на территории Англии, Канады и США.

23 октября 1944 г. Временное правительство де Голля было признано тремя союзниками: СССР, США, Англией. Советское правительство пригласило де Голля в СССР, и 2 декабря начались франко-советские переговоры в Москве. В первой же беседе со Сталиным де Голль сказал: "В сущности, причиной несчастий, постигших Францию, было то, что Франция не была с Россией, не имела с ней соглашения, не имела эффективного договора" ⁶ . Во время переговоров де Голль неоднократно затрагивал важнейший вопрос о большой роли союзов в целях предотвращения агрессии Германии и особенно о роли союза между СССР и Францией. Переговоры закончились 10 декабря подписанием договора о союзе и взаимопонимании между СССР и Францией ⁷ .

Встретив противодействие англо-американской администрации налаживанию научно-технического сотрудничества в атомной области, основанного на Квебекском соглашении, Жолио-Кюри принялся за поиск альтернатив. Еще в декабре 1944 г. он через советского посла во Франции А. Е. Богомолова предложил свое сотрудничество с советскими специалистами. Тогда Берия поручил Курчатову назвать несколько кандидатов для направления во Францию на встречу с Жолио-Кюри. Кроме того, что Курчатов 2 декабря 1944 г. представил Махневу ⁸ краткие характеристики пяти возможных кандидатов (М. Г. Мещеряков, Д. В. Тимошук, Г. Н. Флеров, Л. А. Арцимович, Л. В. Трошев) ⁹ , он представил ему соображения по плану намечаемой беседы с Жолио-Кюри. Последний документ представляет особый интерес, так как отражает не только уровень достижений советских ученых области ядерных исследований, но и форму взаимоотношений с французским ученым, которая больше похожа на попытку добыть информацию разведывательными методами.

О результатах встречи с Жолио-Кюри Курчатов доложил руководству страны, о чем свидетельствует подготовленное письмо Берии Сталину, а также докладная записка Френкеля Курчатову от 22 сентября 1945 года. Берия сделал вывод, что французский ученый "сообщил лишь некоторую часть известных уже нам данных о работах над проблемой урана в Америке и Англии", а предполагаемая форма сотрудничества с советскими учеными (взаимные консультации и использование советского сырья, денежные субсидии, материальное содействие проведению во Франции работ по общему с СССР плану) неприемлема "ввиду секретности работ по урану". Более того,

стр. 5

в одной из последних бесед французский ученый сказал, что, как он предполагает, "де Голль будет против его сотрудничества с СССР".

Берия просил Сталина дать указания президенту АН СССР "не вступая в официальные переговоры" "передать профессору Жолио-Кюри (в устной форме)" через советского посла в Париже ответ Академии наук СССР, содержавший и вопросы относительно способов решения технических проблем.

Таким образом, признавая неприемлемыми условия Жолио-Кюри по сотрудничеству в области ядерных исследований, в СССР предпринимались косвенные попытки получить из Франции научную информацию по данной проблеме.

В целом деятельность Жолио-Кюри доставила много хлопот американцам, что не могло не сказаться на его судьбе. По мнению административного руководителя Манхэттенского проекта Гровса, Франция сумела захватить позиции, совершенно непропорциональные ее вкладу в атомные исследования. Она получила возможность, используя свою осведомленность о достижениях американцев, применять политический нажим и угрожать обращением к России. "Соединенные Штаты Америки были вынуждены только сидеть и помалкивать, в то время как вся сложная система охраны их важнейшей военной тайны подвергалась серьезной опасности со стороны произвольных действий посторонней державы" ¹⁰ , - подчеркивал американский генерал.

Еще в мае 1945 г., когда правительство Франции поручило Жолио-Кюри приступить к развертыванию работ по атомной энергии, тот предложил Пьеру Оже, работавшему в то время в лабораториях Монреаля, принять участие в этих исследованиях. Предчувствуя беспокойство американцев в связи с этим, англичане поспешили уверить их в том, что Оже не будет участвовать в работах французов, а будет лишь помогать им избежать грубых ошибок. Гровс с Д. Чедвиком высоко оценивали научные способности Оже, но им было ясно, что интересы Франции, конечно, для француза важнее. Жолио-Кюри был целеустремленной личностью и осенью 1945 г. обратился к де Голлю с письмом. Он обращал внимание его на то, какой интерес представляет для Франции развитие промышленности, основанной на достижениях французских ученых в области изучения атомной энергии. В последующем председатель Временного правительства Франции де Голль несколько раз принимал Жолио- Кюри и поддерживал его предложения. В результате были приняты решения о создании специального ведомства - Комиссариата по атомной энергии (КАЭ) ¹¹ и о подчинении этого Комиссариата непосредственно председателю Совета министров, что облегчало его финансирование.

18 октября 1945 г. Жолио-Кюри был назначен Верховным комиссаром по атомной энергии. Опираясь на заслуженный авторитет, он призвал возвратиться во Францию ученых, которые досконально знали, как строить атомные реакторы. Возвратившиеся Оже, Перрен, Коварски, Гольдшмидт и Герон вошли в состав Комиссариата по атомной энергии и составляли основу его научного потенциала. Один только любимый ученик Жолио-Кюри Халбан остался в Англии, в Оксфорде.

Такого США не могли простить Жолио-Кюри, тем более, что он не скрывал своих политических симпатий к СССР и вступил во Французскую коммунистическую партию. Успешный пуск первого французского экспериментального реактора американский журнал "Time" ознаменовал статьей под заголовком "Коммунистический реактор". Британский журнал "Economist" писал 25 декабря 1948 г.: "В Соединенных Штатах проявляется известное беспокойство в связи с перспективой дальнейшего развития исследований в области атомной энергии. Атомные исследования во Франции, в которых принимают участие коммунисты, вряд ли совместимы в дальнейшем с военными обязательствами Франции внутри Западного союза или Атлантического пакта" ¹² . А европейское издание газеты "New York Herald Tribune" 27 декабря 1948 г. поместило статью, в которой утверждалось, что существование французского реактора представляет настоящую угрозу для интересов англоязычных наций ¹³ . Основной вывод статьи, сделанный с известной го-

стр. 6

речью, сводился к тому, что англо-американской монополии в области атомной энергетики положен конец. Выражались опасения по поводу военных секретов.

Нападки на Жолио-Кюри активизировались на фоне усиления международной напряженности и повышения подозрительности по отношению к ученым, когда в сентябре 1949 г. появилась информация, что Советский Союз испытал свою первую атомную бомбу. Для американцев это событие явилось неприятным сюрпризом, так как еще 31 октября 1947 г. "New York Times" сообщала прогноз Гровса, что "русским потребуется 15 - 20 лет на разработку атомной бомбы" ¹⁴ .

Смещение Жолио-Кюри с поста верховного комиссара по атомной энергии Франции 29 апреля 1950 г. не получило большого международного или даже внутриполитического резонанса. 28 апреля новый комиссар Перрен, директора Коварски, Гольдшмидт, Герон и девять начальников отделов Комиссариата по атомной энергетике выступили с заявлением, в котором говорилось, что должность верховного комиссара не требует от того, кто ее занимает, каких- либо ограничений права свободы политических убеждений. Несмотря на то, что и Парижская академия наук направила премьер-министру Франции единогласный протест против такого решения, это не возымело действия, глава правительства Ж. Бидо не отменил постановления.

Эта мера являлась необоснованным и конъюнктурным актом в ряду демонстрационных мер, предпринятых французским государственным руководством с целью подтвердить свою верность союзническим обязательствам в отношении США и Англии перед лицом жесткой позиции СССР по германскому вопросу и войне в Корее.

В 1950-е годы французское правительство больше не посылало Жолио-Кюри в качестве официального члена делегаций для участия в международных или двусторонних правительственных переговорах по проблемам атомной энергии. Он продолжал участвовать в различных международных научных съездах, где представлял французскую научную элиту, и неоднократно бывал в СССР. До конца своей жизни (он умер 14 августа 1958 г. в возрасте 58 лет) французский ученый неутомимо боролся за ликвидацию постоянно существовавшей угрозы ядерной войны.

Публикуемые документы хранятся в Архиве Президента РФ (АП РФ). Публикацию подготовил А. В. Зинченко.

Примечания

1. CHURCHILL W.S. The Second World War. Vol. 5. Lnd-Toronto. 1950.

2. ГРОВС Л. Теперь об этом можно рассказать. М. 1964, с. 295.

3. ФРЕНКЕЛЬ Я. И. (1894 - 1952) - физик-теоретик, член-корр. АН СССР. Труды по электронной теории металлов, ферромагнетизму, кинетической теории жидкости, ядерной физике, электродинамике, физике твердого тела и др.

4. БИКАР П. Фредерик Жолио-Кюри и атомная энергия. М. 1962, с. 88.

5. ИОЙРЫШ А. Бомба. М. 2000, с. 209.

6. История Франции. Т. 3. М. 1973, с. 290 - 291.

7. См. подробнее: Советско-французские отношения во время Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг.: Док. и м-лы. М. 1959, с. 375 - 376, 384 - 385; GAULLE Ch. de. Memoirs de guerre. T. 3. P. 1959, p. 32; Le Mond, 18.XII.1944; История Франции. Т. 3, с. 290 - 291.

8. Махнев Василий Алексеевич - зам. наркома боеприпасов (1941 - 1945 гг.), член и секретарь Специального комитета (1945 - 1953 гг.). После организации Минсредмаша работал в центральном аппарате министерства начальником Управления научно-технической информации. С 1956 г. - руководитель управления в Государственном комитете по использованию атомной энергии (КРУГЛОВ А. К. Штаб Атомпрома. М. 1998, с. 145).

9. АП РФ, ф. 93, д. 145/46, л. 3 - 5.

10. ГРОВС Л. Ук. соч., с. 197.

11. Commissariat a l'Energie Atomique.

12. БИКАР П. Ук. соч., с. 102.

13. New York Herald Tribune, 27.XII.1948.

14. КУК Ф. Государство войны. Джаггернаут. М. 1962, с. 59.

Зинченко Александр Викторович - кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры истории Военного университета.

стр. 7

N 1. Письмо Ф. Жолио-Кюри президенту АН СССР В. Л. Комарову с предложением о сотрудничестве между специалистами СССР и Франции в области использования атомной энергии

Не позднее 23 июня 1945 года

Секретно

Президенту Академии наук СССР В. Л. Комарову

Я хотел бы иметь беседу с В. М. Молотовым или И. В. Сталиным по вопросу об использовании внутриатомной (ядерной) энергии. Начиная с января 1939 г. по июнь 1940 г. мне удалось во Франции совместно с моими учениками добиться некоторых результатов, которые показывают, что эти исследования представляют большой интерес с промышленной и военной точек зрения. Начиная с 1942 г. эти исследования проводились независимо, в очень большом масштабе в США и в меньшем масштабе англичанами в Канаде (при участии нескольких моих учеников). Результаты, уже полученные в этих странах, указывают на большое значение этих работ.

Практическое осуществление их в относительно короткий срок возможно лишь в большой стране (располагающей сырьем и развитой промышленностью). Во Франции мы располагаем хорошими специалистами по указанным вопросам. Мне хотелось бы, в случае, если это представляется возможным, установить связь между этой французской группой и работниками Советского Союза.

Ф. Жолио

АП РФ, ф. 3, оп. 47, д. 26, л. 2 - 3 об. Подлинник рукописный.

Гриф секретности вписан от руки, возможно, Френкелем.

Имеется также надпись Френкеля: "Перевел чл.-корр. Я. И. Френкель, Оригинал (французский) прилагается". Текст перевода написан Френкелем и подписан Жолио-Кюри. Датируется по письму Комарова Сталину.

N 2. Письмо В. Л. Комарова И. В Сталину в связи с предложением Ф. Жолио-Кюри

23 июня 1945 года

Глубокоуважаемый Иосиф Виссарионович!

Ко мне обратился знаменитый французский физик Фредерик Жолио-Кюри с прилагаемым письмом. По моему глубокому убеждению, работы по использованию внутриатомной (ядерной) энергии могут в ближайшем будущем вызвать коренной переворот в промышленной и военной технике и Советский Союз должен стать ведущим центром в этой области. Поэтому я счел своим долгом немедленно переслать Вам это письмо.

С глубокой преданностью, Ваш В. Комаров

АП РФ, ф. 3, оп. 47, д. 26, л. 1.

Подлинник на типографском бланке президента Академии наук СССР.

Подчеркнуто неустановленным лицом; выделенная жирным шрифтом часть предложения отчеркнута на полях.

N 3. Письмо Я. И. Френкеля В. Л. Комарову о предложении Ф. Жолио- Кюри по сотрудничеству между специалистами СССР и Франции в области использования атомной энергии

1 июля 1945 года

Сов. секретно

Президенту Академии наук СССР акад. В. Л. Комарову Проф. Ф. Жолио-Кюри во время своего пребывания в Москве сообщил мне некоторые данные, характеризующие развитие работы по урановой проблеме в США. В настоящее время этой работой занято 150 тысяч человек. За последние 2 года американцами достигнуты громадные успехи, и, в частности, уже осуществлены машины в 10 - 15 тысяч лошадиных сил, работающие за счет энергии, которая выделяется при делении ядер урана. Эти машины используются для дальнейшего обогащения урана легким изотопом, подвергаю-

стр. 8

щимся делению, что в конце концов должно будет привести к максимальному использованию энергии деления урана как для промышленных, так и, м[ожет] б[ыть], для военных целей. При этом американцы организовали в громадном масштабе добычу необходимых исходных веществ - металлического урана, тяжелой воды (десятки или сотни тонн) и графита (тысячи тонн).

У нас в СССР, насколько мне известно, работа по урановой проблеме ведется в относительно ничтожном масштабе, причем получение исходного сырья (уран, тяжелая вода и т.д.) практически еще вовсе не налажено. При таких условиях мы можем оказаться в крайне невыгодном положении по отношению к США, которые стремятся, и притом весьма успешно, к овладению монополией в новой технике использования внутриатомной энергии.

Учитывая вытекающую из подобного положения опасность, проф. Жолио, который является не только крупнейшим специалистом в вопросах ядерной физики (в частности, ему принадлежит открытие цепного характера реакции деления урана и ее практического использования), но также и коммунистом (членом компартии Франции), предлагает нам свое сотрудничество в разработке урановой проблемы в СССР. Это сотрудничество может быть осуществлено, по желанию Правительства СССР, либо в форме консультаций советской группе, занимающейся этой проблемой, либо же, что представляется мне более ценным, - путем объединения этой группы с французской группой, возглавляемой проф. Жолио и состоящей в основном из его учеников (в количестве 30 человек, часть которых находится в настоящее время в Канаде, откуда, однако, они могут быть отозваны). Проф. Жолио полагает, что практическое решение проблемы урана по плечу лишь таким большим странам, обладающим громадными ресурсами сырья и высокоразвитой индустрией, как США и СССР. Все его симпатии на нашей стороне и, несмотря на многократные попытки американцев привлечь его к работе, ведущейся в США, он готов предоставить все свои знания и опыт нам, с тем чтобы помочь СССР догнать и перегнать Америку в этой новой, исключительно важной области техники, в которой американцы опередили нас, по крайней мере, на два-три года.

Краткое письмо, в котором проф. Жолио формулирует свое предложение, было переведено мною на русский язык и направлено Вам. Не дождавшись ответа, проф. Жолио вынужден был уехать. Однако он выразил свою готовность снова приехать в Москву для переговоров, как только ему будет передано соответствующее приглашение. Член-корреспондент АН СССР Я. И. Френкель

1.VII.45

АП РФ, ф. 3, оп. 47, д. 26, л. 10 - 11. Подлинник.

Гриф секретности вписан от руки, возможно, Я. И. Френкелем.

Текст, выделенный жирным шрифтом, отчеркнут на полях.

N 4. Письмо В. Л. Комарова И. В. Сталину с просьбой об указаниях Академии наук СССР в связи с предложением Ф. Жолио-Кюри

4 июля 1945 г.

Сов. секретно

Глубокоуважаемый Иосиф Виссарионович!

В дополнение к посланному ранее письму проф. Фредерика Жолио об использовании внутриатомной энергии направляю Вам письмо члена- корреспондента Академии наук СССР Френкеля по тому же вопросу.

Как видно из этого письма, а также из других источников, проблема представляется чрезвычайно актуальной. Поэтому я надеюсь, что Академия наук получит в этом вопросе Ваши непосредственные указания. Глубоко преданный Вам В. Комаров

АП РФ, ф. 3, оп. 47, д. 26, л. 9. Подлинник на типографском бланке президента Академии наук СССР.

Выделенный жирным шрифтом текст письма отчеркнут на полях.

стр. 9

N 5. Письмо В. А. Махнева и И. В. Курчатова Л. П. Берия о предложении Ф. Жолио-Кюри по сотрудничеству между французскими физиками и советскими специалистами в работах по использованию атомной энергии

12 сентября 1945 года

Сов. секретно

Товарищу Берия Л. П.

В связи с письмом французского физика проф. Фредерика Жолио-Кюри в Академию наук СССР, в котором он высказал свое желание установить связь французских физиков с работниками Советского Союза в работе по пользованию внутриатомной энергии и вступить с Советским Правительством в переговоры по этому вопросу, докладываем:

1. Сам проф. Жолио как один из крупнейших специалистов в вопросах ядерной физики и его сотрудники, работавшие в Канаде и Франции над проблемой, были бы очень полезны нам, если бы возможен был их переезд в СССР для постоянной или длительной безвыездной работы в СССР.

2. Из письма же проф. Жолио и беседы, которая была организована между Жолио и членами-корреспондентами Академии наук СССР Кикоиным и Скобельцыным, видно, что Жолио предполагает осуществлять сотрудничество с советскими учеными лишь в форме взаимной информации, консультации и использования нашего сырья, денежных субсидий и материальной помощи для ведения указанных работ во Франции по общему плану с СССР. Следует отметить, что в беседе с нашими физиками Жолио сообщил им некоторую часть известных нам уже данных о работах по урану в Америке и Англии и уклонился от сообщения более конкретной информации.

3. Предлагаемая Жолио форма сотрудничества неприемлема ввиду секретности работ по урану.

Ввиду сказанного предлагаем ограничиться ответом Жолио от имени Академии наук СССР, не вступая с ним в официальные переговоры. Проект текста ответа прилагается. В. Махнев И. Курчатов

АП РФ, ф. 93, д. 145/46, л. 15. Подлинник.

Имеется помета "Сохранить", подписанная неустановленным лицом.

N 6. Проект ответа Ф. Жолио-Кюри, подготовленный СИ. Вавиловым для посла СССР во Франции А. Е. Богомолова

Не позднее 12 сентября 1945 года

Сов. секретно

Послу СССР во Франции т. Богомолову

Профессор Фредерик Жолио-Кюри в письме, адресованном академику Комарову В. Л., и в беседе с некоторыми советскими учеными во время юбилейной сессии Академии наук СССР заявил свою просьбу помочь ему вступить с Советским Правительством в переговоры о возможности сотрудничества французских ученых с советскими работниками в области решения вопросов использования внутриатомной энергии. Прошу передать профессору Жолио-Кюри (в устной форме) следующий ответ Академии наук СССР на его просьбу:

"Президент Академии наук СССР академик Вавилов СИ. в связи с Вашим письмом на имя быв. президента Академии наук СССР академика Комарова В. Л. и беседами, имевшими место между Вами и некоторыми советскими учеными о возможности сотрудничества французских физиков с советскими в работе по использованию внутриатомной энергии, просил меня передать Вам нижеследующее:

Для переговоров о возможности предлагаемого Вами сотрудничества и для конкретной постановки этого вопроса по Вашей просьбе перед Правительством СССР Академия наук считает необходимым предварительно получить от Вас исчерпывающие ответы на следующие вопросы:

стр. 10

1. В каких конкретных формах и на каких условиях Вы считаете наиболее целесообразным и возможным осуществить сотрудничество. В частности, желательно знать, на какой базе Вы считаете необходимым основать это сотрудничество, т.е. на базе научных органов в СССР или во Франции. Если в СССР, то исключается ли возможность осуществления Вашего личного переезда и переезда Ваших сотрудников (и каких именно) и перевода Ваших лабораторий на длительный срок в СССР.

2. Какие вопросы из области использования внутриатомной энергии для промышленных и иных целей и в какие сроки Вы считаете возможным практически решить на основе предлагаемого Вами сотрудничества.

Какие (ориентировочно), по Вашим расчетам, в какие сроки потребуются затраты для успешного решения этих вопросов. Необходимо при этом знать, на какие именно опытные, промышленные и прочие сооружения и работы потребуются затраты денежных средств, основного сырья и рабочей силы (также ориентировочно).

Ваши соображения по перечисленным вопросам помогут нам быстрее и успешнее внести Ваше предложение на предварительное рассмотрение нашего Правительства".

Вавилов.

АП РФ, ф. 93, д. 145/46, л. 12. Подлинник. Число месяца не проставлено. Датируется по письму Махнева и Курчатова Берия.

N 7. Текст письма Л. П. Берия И. В. Сталину о предложении Ф. Жолио- Кюри по сотрудничеству в области использования атомной энергии

Не позднее 12 сентября 1945 года

Сов. секретно

Председателю Государственного Комитета Обороны товарищу Сталину И. В.

Французский физик проф. Фредерик Жолио-Кюри во время своего пребывания на юбилейной сессии Академии наук СССР обратился в Академию наук СССР с письмом, в котором высказал свое желание установить связь группы французских физиков с работниками Советского Союза в работе по использованию внутриатомной энергии и вступить с Советским Правительством в переговоры по этому вопросу.

Профессор Жолио как один из крупнейших специалистов в вопросах ядерной физики и его сотрудники, работающие в Канаде и Франции над проблемой урана, были бы очень полезны нам, если бы возможен был их переезд в СССР для постоянной или длительной (лет на 3 - 5) безвыездной работы в СССР.

При передаче письма Ф. Жолио заявил члену-корреспонденту Академии наук СССР Френкелю, что он через своих учеников, работающих в Канаде и Америке, получил важные сведения об атомной бомбе.

В связи с письмом Ф. Жолио нами была организована беседа между Жолио и советскими физиками Скобельцыным и Кикоиным (члены-корреспонденты Академии наук).

В беседе с нашими физиками Жолио сообщил лишь некоторую часть известных уже нам данных о работах над проблемой урана в Америке и Англии.

Из беседы с проф. Жолио выяснилось, что он предполагает осуществлять сотрудничество с советскими учеными в форме взаимной консультации и использования нашего сырья, денежных субсидий и материальной помощи для ведения указанных работ во Франции по общему плану с СССР.

Предлагаемая Жолио форма сотрудничества неприемлема ввиду секретности работ по урану. При этом Жолио в беседе заявил, что, как он предполагает, де Голль будет против его сотрудничества с СССР.

Ввиду сказанного целесообразно, не вступая в официальные переговоры с Жолио, ограничиться следующим запросом к нему от имени Академии наук СССР.

стр. 11

Проект запроса прилагается. Л. Берия

АП РФ, ф. 93, д. 145/46, л. 13 - 14.

Подпись отсутствует.

Число месяца не проставлено.

Датриуется по письму В. А. Махнева и И. В. Курчатова Л. П. Берия.

N 8. Письмо И. В. Курчатова В. А. Махневу с предложениями о содержании намечаемой беседы с Ф. Жолио-Кюри

8 декабря 1945 года

Экз. единственный

Товарищу В. А. Махневу

По Вашему поручению сообщаю следующее.

В беседе следует, по-моему, исходить с нашей стороны из тех точек зрения на практические возможности использования энергии урана, которые установились в Союзе в 1941 году перед началом Отечественной войны.

Они сводились к следующему.

Принципиально мыслимы два пути использования энергии урана: в виде бомбы (если процесс осуществляется при помощи быстрых нейтронов) и в виде котла (если процесс осуществляется при помощи медленных нейтронов).

У нас считалась весьма отдаленной возможность технической реализации бомб и котлов, бомба и котел, согласно имевшимся тогда данным, наверное, могли бы быть реализованы только при условии использования не обычного урана, а изотопа урана-235, составляющего небольшую (1/140) и крайне трудноотделимую часть всей массы урана.

Представлялись исключенными, согласно данным Жолио и его сотрудников, опубликованным в Journal de Physique, возможности использования смеси обычного урана и простой воды для осуществления атомного котла, а также смеси урана и графита и весьма маловероятной и во всяком случае крайне трудноосуществимой возможность использования смеси обычного урана и тяжелой воды.

Итак, основная трудность в решении всей проблемы, в частности, в осуществлении бомбы, заключается в необходимости технически решить задачу выделения больших количеств изотопа урана-235. Все, что было опубликовано в журнальной литературе, ограничивалось работами американского ученого Нира, в которых описаны методы выделения этого изотопа в количествах примерно в одну миллионную долю грамма в сутки.

Поэтому в беседе естественно выразить сомнение в том, что найдены новые решения, и спросить, какие успехи достигнуты в методах выделения больших количеств урана-235 и на чем основаны эти методы.

Ответ здесь должен быть очень интересным, даже если он будет дан в самой общей форме, так как мы знаем, что выделение урана-235 успешно проводится при помощи специальных диффузионных машин и магнитным методом. Таким образом, ответ покажет, насколько собеседник в курсе дел или правдив в своих сообщениях.

Далее существенно выяснить наиболее важные детали методов выделения урана-235. в особенности по магнитному методу, сведений по которому у нас почти нет.

Два вопроса в особенности нуждаются в освещении:

1) Как получаются большие количества ионов урана?

2) Как преодолевается объемный заряд, чрезвычайно ограничивающий силу, допустимую в приборе ионного тока.

Очень важно было бы выяснить , какие количества урана-235 выделены в настоящее время тем или иным методом и не осуществлена ли практически бомба из урана-235? В случае положительного ответа интересно было бы знать вес бомбы и. отдельно, вес урана в ней, основы конструкции бомбы и ее разрушительное действие.

стр. 12

В настоящее время мы знаем, что в качестве взрывчатого вещества в бомбе, помимо урана-235, может быть употреблен плутоний, который образуется в атомных котлах в результате превращения урана.

Поэтому было бы важно спросить, нельзя ли применить для атомной бомбы не уран-235, а какие-либо другие вещества.

Ответ на этот вполне естественный для неспециалиста вопрос еще раз позволит выяснить степень информированности собеседника и его правдивость. В случае утвердительного ответа важно узнать:

1. В каких количествах и каким способом получены эти другие вещества?

2. Во всем ли они аналогичны урану-235 и не подвержены ли сами по себе распаду и характер этого распада?

Выше указывалось, что советская наука приходила в 1941 г. к заключению о невозможности осуществить атомный котел ни в смеси урана с простой и тяжелой водой, ни в смеси урана с графитом. Как теперь выяснилось, этот вывод, наверное, был ошибочным по отношению к системам "уран - тяжелая вода", "уран - графит" и, весьма вероятно, ошибочным также по отношению к системе "уран - простая вода". Объясняется это тем, что у нас все время рассматривались однородные смеси, а блоковое расположение урана в указанных выше средах более выгодно. По отношению к атомным котлам естественно и существенно задать следующие вопросы:

1. Работают ли атомные котлы (мы знаем, что опытные котлы уже работают) и из каких материалов и каких количеств этих материалов они состоят?

2. Какова мощность и число работающих атомных котлов, как отводится из них энергия и используется ли она в энергетических целях?

В том случае, если в ответах будет упомянуто о котле "уран - тяжелая вода", важно узнать, в каких количествах и каким способом вырабатывается сейчас тяжелая вода.

Для нас особенно важно было бы узнать, как сейчас обстоит дело с котлом из урана - простой воды.

До самого последнего времени считалось, что эта система непригодна и в ней невозможно реализовать самопроизвольно идущий процесс выделения энергии. Сейчас, однако, появились указания, что при специальном расположении урановых стержней определенного диаметра, может быть, и удастся заставить работать систему "уран - простая вода".

Если бы это было на самом деле так, задача осуществления атомного котла чрезвычайно бы упростилась, т.к. для нее нужны меньшие количества урана и не нужно получать больших количеств тяжелой воды или чистого графита.

Ввиду того, что система чрезвычайно близка к устойчивому равновесию, решить вопрос о ее пригодности можно только располагая относительно большими [количествами] (думаю, что около 3 - 5 тонн) чистого металлического урана. Мы поэтому не в состоянии сейчас решить этот вопрос, между тем как в других местах ответ на него может быть получен в исключительно короткий срок, так как нужный уран накоплен в больших количествах для уранграфитового котла.

Информация по этой системе имеет кардинальное значение для нашей работы. Академик И. Курчатов

АП РФ, ф. 93, д. 145/46, л. 7 - 10 об. Автограф. Подчеркивания сделаны автором письма.

N 9. Фрагмент докладной записки Я. И. Френкеля И. В. Курчатову о содержании беседы с Ф. Жолио-Кюри

22 сентября 1945 года

В беседе со мной проф. Жолио сообщил мне следующие данные о методе приготовления атомных бомб, использованном американцами.

Вместо того чтобы выделять легкий изотоп урана, оказалось проще и практичней изготовлять U ²³⁹ путем облучения обычного урана нейтронами.

стр. 13

Существенную роль при изготовлении этого изотопа играют тяжелая вода и графит (особого сорта).

Начало взрыва осуществляется благодаря спонтанному распаду урана. В процессе изготовления бомбы утилизируется, в качестве отхода, энергия, выделяемая ураном, используемая для машин мощностью в 15 тысяч л. с.

Я счел неудобным выспрашивать у Жолио подробности, так как полагал, что он сам подробно изложит все, что ему известно, в порядке осуществления помощи, которую он предлагал оказать советским физикам, занимающимся проблемой урана, - в виде консультаций или совместной работы.

Так как разрешение вопроса о привлечении Жолио задержалось, то я считаю своевременным изложить вкратце те представления и соображения, которые возникли у меня в связи с краткими сведениями, полученными от Жолио, а также отчасти и сообщениями иностранной прессы и радио.

22.IX.45 г.

Чл.-кор. АН Я. Френкель

Архив Российского научного центра "Курчатовский институт", ф. 1, оп. 1/с, д. 19, л. 8 - 9 об. Автограф.

Полный текст см.: Вопросы истории естествознания и техники, 1994, N 2, с. 121 - 112.

Эта докладная записка была направлена Курчатовым Махневу 31 октября 1945 года.

Письмо Курчатова, с которым была послана записка Френкеля, и сама записка Френкеля были 4 ноября 1945 г. направлены Махневым на рассмотрение Б. Л. Ванникову (АП РФ, ф. 93, д. 5/45, л. 9).