ФИЛОСОФИЯ (последнее)
Теория рационального выбора и границы ее применения
Актуальные публикации по вопросам философии. Книги, статьи, заметки.
Теория рационального выбора и границы ее применения
в социально-гуманитарном познании [1].
Г. И. Рузавин
Предпосылки теории рационального выбора возникли еще в середине XVIII - начале XIX в. в учениях о нравственности шотландской школы морали, представители которой впервые предложили индивидуалистическую концепцию рационального поведения людей и обратили внимание на ее плодотворность для обяснения других общественных явлений. Не кто иной, как будущий основоположник классической политической экономии Адам Смит, принадлежавший к этой школе, применил эту концепция для обяснения рыночных отношений. Другой источник ее происхождения - идеи сторонников школы утилитаризма, которые отказались рассматривать поведение людей на основе разного рода априорных идей и предвзятых мнений. В противовес этому они стали обяснять их поступки и поведение исключительно теми результатами, к которым они приводят. Поэтому они перестали рассматривать действия людей заранее как хорошие или плохие, пока не будут известны их результаты. Основатель школы утилитаризма И. Бентам выдвинул основной принцип, согласно которому этика должна быть ориентирована на достижение счастья для наибольшего числа людей. По его мнению, это счастье может быть даже математически исчислено как баланс удовольствий и страданий при определенном поведении.
Представители позднее возникшей неоклассической теории в экономике заменили принцип оценки поведения посредством баланса удовольствий и страданий принципом взаимного обмена товарами, если этот обмен происходит честно. Таким путем идеи индивидуализма, рационального, или разумного, выбора при принятии решений были использованы для анализа экономической деятельности и прежде всего изучения рыночных отношений. Поэтому в дальнейшем теория рационального выбора (ТРВ) стала разрабатываться главным образом в экономических исследованиях и начала рассматриваться как чисто экономическая теория.
В последние десятилетия эта теория под именем теории общественного выбора (ТОВ) стала применяться и разрабатываться в политологии, социологии, истории и других общественных науках. В настоящее время возникла даже тенденция рассматривать ТРВ как универсальную теорию или даже парадигму исследования для всех социально-гуманитарных наук. Не отрицая значения и важных достоинств этой теории в первую очередь в экономических исследованиях, о чем свидетельствует присуждение нобелевских премий за последний год по этому профилю, я попытаюсь все же показать, что эта теория имеет определенные границы приложения. Поэтому без содержательного анализа принципов и методов конкретной общественной науки она не может быть автоматически применена во всех без исключения социально-гуманитарных науках.
Чтобы осуществить это намерение, мне потребуется более подробно остановиться на самой ТРВ, а также тех попытках, которые были предприняты для ее применения в политологии и социологии, поскольку именно в их рамках были осуществлены наиболее интересные исследования. Однако предварительно придется обсудить отношение между рациональным выбором и абстрактной математической теорией принятия решений.
Рациональный выбор и математическая теория принятия решений
Среди экономистов существует мнение, что ТРВ сформировалась в рамках экономических исследований и является логическим развитием классической экономической теории. Поэтому она не имеет непосредственной связи с математической теорией принятия решений. Более того, нередко утверждается, что ТРВ является более общей по сфере своего применения, чем математическая теория. Можно, конечно, согласиться с тем, что предпосылки для возникновения будущей ТРВ возникли до того, как появилась математическая теория принятия решений. Однако совершенно необоснованно утверждать, что ТРВ имеет более универсальный характер и область своего применения, чем математическая теория принятия решений.
Чтобы убедиться в этом, достаточно рассмотреть исходные понятия и принципы математической теории, в которых находят абстрактное отражение особенности рациональных действий людей во всех сферах практической и теоретической деятельности. Действительно, предпринимая те или иные действия, независимо от того, сознаем мы их или нет, мы всегда достигаем успеха лишь в том случае, когда наши решения, поступки и действия будут рациональными, или разумными. Это будет означать, что среди всех возможных способов решения или альтернатив действия нам удалось найти оптимальный, наилучший или предпочтительный вариант решения.
В повседневной жизни мы часто даже не задумываемся над такими вопросами и нередко добиваемся успеха, опираясь на здравый смысл, интуицию и накопленный практический и житейский опыт. Бесспорно, интуиция, житейский опыт и здравые рассуждения вполне достаточны для решения простейших задач практического характера в повседневной жизни и даже управленческой деятельности, поскольку они не требуют точного анализа и расчета. Однако в настоящее время при решении сложных задач управления в экономике, социальной жизни, политике и других видах общественной деятельности все меньше полагаются на повседневный опыт, интуицию и здравый смысл, а обращаются к точному анализу проблемы, расчету и построению математических моделей.
Математический подход к анализу принятия решений развивает, по сути дела, те положения, которые лежат в основе решения задач любой конкретной деятельности. Но при этом математика абстрагируется от специфических особенностей, присущих конкретным решениям.
Впервые теоретический анализ такого подхода был осуществлен в рамках исследования операций, когда в вооруженных силах США и Англии во время Второй мировой войны были созданы специальные группы, состоящие из военных и научных работников, которые готовили проекты проведения боевых операций для командующих вооруженными силами. На основе обобщения и анализа их опыта и возникла математическая теория исследования операций [2]. [1] В настоящее время исследование операций из узкой специальной теории, превратилось в общенаучное направление исследований, ориентированное на "применение математических количественных методов для обоснования решений во всех областях целенаправленной человеческой деятельности" [3].
Дальнейшее развитие математические методы принятия решений получили в опубликованном в 1944 г. выдающимся математиком Джоном фон Нейманом и экономистом Оскаром Моргенштерном фундаментальном труде, посвященном теории игр и экономическому поведению [4]. Эта теория дает рекомендации, как рационально осуществить выбор в экономике в условиях неопределенности и риска. С такими ситуациями приходится часто встречаться в экономике, когда конкуренция между хозяйствующими субектами может рассматриваться в терминах теории игр. В политике борьба между лидерами, партиями и коалициями также может быть описана как своеобразная игра. В настоящее время, если не методы, то терминология теории игр широко используется в социально-экономической и политической деятельности.
Таким образом, в настоящее время на смену практическому опыту, здравому смыслу и интуиции не только в экономике, но и в политике, социальном управлении и других областях общественной деятельности приходит точный анализ возможных способов рационального выбора и решения задач на основе построения математических моделей.
Схематически последовательные шаги в процессе построения модели могут быть представлены в следующем порядке. После того, как будет определена конкретная цель проблемы или задачи, необходимо выявить возможные способы или альтернативы ее решения. После этого каждая альтернатива тщательно анализируется с точки зрения того, насколько полезной она может оказаться для реализации цели, и одновременно с этим оценивается, насколько вероятна ее реализация. Совокупная взвешенная оценка полезности и вероятности каждой альтернативы дает возможность расположить их в соответствующий ряд по степени предпочтения. Из этого ряда происходит выбор такой альтернативы, которая приводит к оптимальному или, по крайней мере, желательному значению целевой функции [5].
Выявление и обоснование целевой функции, а также полезности и вероятности альтернатив осуществляется в конкретных областях применения математической модели. В самой же модели они рассматриваются в общей, абстрактной форме. Так, в зависимости от конкретного характера проблемы оптимальным будет считаться либо максимальное, либо минимальное значение целевой функции. В экономической деятельности максимальное значение будет соответствовать, например, получению наибольшей прибыли или выгоды от сделки, а минимальное значение ‑ наименьшим издержкам, потерям и т.п. В социальной сфере целевая функция может быть направлена на уменьшение напряженности между социальными группами, достижение согласия между ними; в политике - она может обозначать выдвижение программы, которую могло бы поддержать наибольшее число избирателей и т. п.
Отсюда становится ясным, что рациональный выбор в экономике с чисто абстрактной точки зрения основывается на применении математической модели принятия решений к анализу экономической деятельности. В содержательном смысле главное внимание обращается здесь на конкретный рациональный выбор наилучшей альтернативы среди всех известных. О том, что такой выбор отнюдь не простое дело, свидетельствуют не прекращающиеся дискуссии по этому вопросу.
Возникновение ТРВ показывает, что она не является просто формальным выводом из абстрактной математической теории принятия решений, а вполне самостоятельной теорией со своим концептуальным аппаратом и важными теоретическими выводами в основном для экономики и частично для других социально-экономических наук. Как и в других конкретных науках, формальный математический аппарат теории принятия решений используется в ней для более точного анализа и количественной оценки процедуры рационального выбора. В этом смысле отношение между математической теорией принятия решений и ТРВ сходно, например, с отношением между кибернетикой, как общей теорией управления, и конкретными теориями управления, изучаемыми в технике, экономике и социальных системах. Само же возникновение математической теории принятия решений напоминает процесс, который происходил при формировании кибернетики. Хотя до ее появления существовали конкретные теории управления в технике, военном деле, экономике и социальной жизни, но потребовалась абстрактная теория, которая стала рассматривать процессы управления с единой, общей точки зрения, что позволило глубже понять их основные принципы и закономерности. То же самое можно сказать и о теории принятия решений.
Обратимся теперь к конкретным общественным наукам, где математическая модель принятия решений используется для анализа рациональной деятельности. Наибольшее применение она получила в экономических науках, поскольку они оперируют понятиями, которые могут быть выражены количественно с помощью денежных величин.
Формирование принципов рационального выбора в экономике
Термин "экономика" в переводе с древнегреческого обозначает законы ведения домашнего хозяйства. Предполагается, что эти законы ориентированы на рациональное, или разумное, его ведение. Впоследствии как сам этот термин, так и обозначаемый им подход, были перенесены на ведение общественного хозяйства в целом. Поэтому вопрос о рациональном выборе и принятии решений в экономике возник задолго до появления математической теории. Как мы видели, теоретические предпосылки классической политической экономии сформировались не только под воздействием чисто экономических изысканий. Своим происхождением они обязаны во многом влиянию тех представлений о рациональном поведении людей, которые впервые появились в рамках новой индивидуалистической концепции морали. Такой же индивидуалистический подход при объяснении экономических явлений и процессов предпринял А. Смит в своем фундаментальном труде "Исследование о природе и причинах богатства народов": "Каждый отдельный человек, ‑ писал он, ‑ : имеет в виду лишь собственный интерес, преследует лишь собственную выгоду, причем в этом случае он невидимой рукой направляется к цели, которая не входила в его намерения. Преследуя свои собственные интересы, он часто более действенным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится служить им (курсив мой ‑ Г. Р.)" [6].
Выражение "невидимая рука" используется здесь как метафора, которая обозначает механизм рынка, регулирующий на нем цены и устанавливающий равновесие между спросом и предложением. Такое равновесие, или спонтанный порядок, возникает в результате взаимодействия большого числа продавцов и покупателей, участвующих в рыночном обмене [7]. Представление о таком равновесии и самодостаточности рыночного регулирования господствовало в классической экономической теории почти вплоть до Великой депрессии 1929-33 г.г. В этой теории рациональным считается такое поведение индивида, которое приводит к наибольшей его выгоде или пользе и достигается путем максимизации его выгоды. По уверению А. Смита и других классиков политической экономии, оно должно способствовать достижению богатства и благосостояния всего общества. На этой основе возникло то представление об "экономическом человеке" (Homo economicus), согласно которому он всегда поступает во всем разумно, не подвержен эмоциям, постороннему влиянию и добивается достижения максимума выгоды при принятии своих решений.
Если А. Смит еще считал, что благосостояние общества зависит также от существующих в нем законов и общественных институтов, то его последователи все внимание стали уделять анализу оптимизации деятельности индивида, а именно достижению максимальной выгоды при минимальных издержках. После Великой депрессии 30-х г.г. ХХ в. экономические теории подверглись коренной ревизии, но основные принципы, лежащие в основе рациональной модели выбора, остались неизменными.
К ним относятся, во-первых, фундаментальный принцип рациональности, который вызывает, однако, много споров. Если сторонники классической экономической теории верили в объективный характер рациональности, то их последователи - неоклассики - допускали возможность субъективной ее интерпретации. Пожалуй, одним из первых заговорил о такой интерпретации М. Вебер, считавший ее необходимой для раскрытия мотивов действующих лиц, хотя он и не отказывался от возможности объективного ее истолкования. С другой стороны, В. Парето считал рациональность в качестве объективного критерия знания и действия, поскольку она характеризует достижение цели не только с точки зрения непосредственно действующего субъекта, но и тех, кто обладает значительно более обширной информацией. Но при таком взгляде на рациональность значительная часть предпринимаемых в обществе действий оказывается неразумной, ибо непосредственные участники действия, как правило, не обладают полной информацией. Такой вывод нельзя считать правильным, поскольку он основывается на противопоставлении традиционного представления рациональности современному ее пониманию.
Если прежние представления о рациональности отождествлялись главным образом с формально-логической доказательностью знания в математике и эмпирической его верифицируемостью в естествознании, то в настоящее время они все шире привлекаются для исследования различных типов целесообразных действий не только в научном познании, но и в практической деятельности, включая деятельность общественную.
В рамках социально-экономического и гуманитарного исследования рациональность выступает прежде всего как определенная форма целенаправленного, разумного действия и поведения людей в самых разнообразных условиях общественно-трудовой деятельности. Как известно, учет целесообразной, сознательной деятельности людей отличает общественные науки от естествознания, поскольку в природе такая деятельность отсутствует. Совсем иначе обстоит дело в общественных науках, которые изучают, по сути дела, самые разнообразные формы целесообразной деятельности людей. Отсюда непосредственно следует, что категория цели в обществоведении играет первостепенную роль.
Если законы природы не зависят от воли, сознания и стремления людей, то общественные законы в конечном итоге, хотя и опосредованным путем, выражают их общие потребности и цели. Для обозначения таких общезначимых, рациональных целей, пожалуй, лучше подходит термин интерсубъективность. Он подчеркивает их зависимость от субъектов, но не от индивидуальных, а коллективных субъектов, которые согласны и единодушны в осуществлении вполне определенной цели.
Мне кажется, что неясность в экспликации категории рациональности связана главным образом с тем, что она рассматривается не столько как операция обоснования целесообразной теоретической и практической деятельности человека, сколько как средство объективного ее описания по аналогии с естествознанием. Поскольку, однако, в природе отсутствуют цели, постольку в ее понятиях и теориях предполагается их независимость от субъектов вообще, и поэтому ее понятия, законы и теории рассматриваются как интерсубъективные. В связи с этим заслуживают внимания анализ разных типов рациональности, разработанных в последние годы. Для нас наибольший интерес представляет классификация рациональности, предложенная немецким философом К. Хюбнером. Характеризуя научные суждения как рационально обоснованные, он выделяет среди них: 1) суждения, определяющие ясные и общеупотребительные понятия; 2) суждения эмпирически интерсубъективные, опирающиеся на подтвержденные и общеприемлемые факты; 3) суждения, являющиеся результатами логического вывода; 4) суждения, посредством которых описывается определенный способ деятельности; 5) суждения, описывающие определенные нормы деятельности [8]. По-видимому, рациональный выбор лучше всего подходит к четвертому типу рациональности, поскольку он описывает индивидуальный способ рационального выбора альтернативы действия с максимальной полезностью или выгодой. Принятие субъективной рациональности продиктовано тем, что выбор участников рынка и иных общественных структур основывается здесь в конечном итоге именно на предпочтениях индивидуальных субъектов. Например, если целью отдельного предпринимателя является получение наибольшей прибыли от построенного им предприятия, то именно ее достижение он будет считать рациональной со своей субъективной точки зрения. Однако такая точка зрения может придти в противоречие с общими, коллективными целями окружающего населения, если предприятие будет ухудшать окружающую природную среду. Субъективную рациональность часто называют также инструментальной, а объективную рациональность - аксиологической, или общезначимой, представляющей ценность для большинства людей.
С принципом субъективной рациональности неразрывно связан принцип методологического индивидуализма, согласно которому именно индивидам отводится решающая роль в экономической жизни общества. Социальные же институты и структуры, которые устанавливают правила игры в экономике, являются вторичными, ибо они создаются и изменяются реально действующими индивидами. Такой подход имеет определенное оправдание и заслуживает внимания, поскольку он направлен против телеологического подхода (от греч. teleos - цель), который преобладал на протяжении многовековой истории человечества. Согласно телеологическому взгляду, развитие общества, детерминируется в соответствии с целями и идеалами, которые задаются обществу извне.
В противоположность этому сторонники ТРВ доказывают, что каждый индивид, предприниматель, хозяйствующий субъект, политик и т. д. , во-первых, устанавливает свои собственные цели, определяет возможные альтернативы действия и упорядочивает их по приоритетности; во-вторых, предполагается, что при всех условиях индивид ведет себя рационально, т. е. стремится достичь индивидуальной максимальной выгоды, в чем бы она ни выражалась. Согласно этому принципу, на реальное поведение индивида оказывают влияние не какие-то высокие идеи и общественные интересы, а исключительно стремление максимизировать свою выгоду или интерес. Если он провозглашает даже альтруистические взгляды, то такое поведение оказывается для него в чем-то выгодным; аналогично этому, действуя в рамках группы, он заботится не столько об интересах группы, сколько о своих, собственных интересах; в-третьих, максимизируя свою выгоду или интерес, индивид стремится к оптимальной полезности; в-четвертых, поскольку индивиду, поступающему рационально, приходится взаимодействовать в обществе с другими индивидами, постольку он должен придерживаться соответствующих правил или определенного порядка. Следовательно, его рациональный выбор зависит также от совокупности существующих правил, хотя он вместе с другими в состоянии предпринимать определенные действия по их изменению, если они сильно расходятся с его интересами. Но в этом случае он действует не в одиночку, а вместе с другими индивидами.
Еще до появления ТРВ критики неоклассической теории указывали на то, что построенные на их основе модели рынка и других подобных структур во многом неадекватны реальной действительности. Начать с того, что сам выбор индивида может оказаться не только не рациональным, но и явно ошибочным и даже иррациональным. Разумеется, конечный результат социального действия зависит также от рациональных правил выбора и взаимодействия его участников. Если бы рыночная экономика строилась действительно полностью на рациональных, безошибочных основаниях, тогда в ней не могли бы возникать спады производства, кризисы и безработица. Единственный аргумент, который приводят в защиту своей модели неоклассики и защитники ТРВ, заключается в том, что рыночная экономика, основанная на этой модели, работает более эффективно, чем другие способы хозяйствования, в частности централизованная плановая экономика.
Защитники свободы рынка и рационального выбора, начиная от Адама Смита и кончая Фридрихом Хайеком, всегда отмечали достоинства индивидуального выбора и возникающего на его основе порядка. Вопреки непреложным фактам они заявляли, что оптимальный выбор индивидов в конечном итоге всегда приводит к росту общественного богатства и благосостояния граждан. Поэтому они настойчиво выступали против какого-либо вмешательства государства в регулирование рынка.
Об иллюзорности таких представлений начинают теперь говорить и видные представители капиталистической элиты. Жизнь была бы гораздо проще, ‑ утверждает Джордж Сорос, ‑ если бы Фридрих Хайек был прав и общий интерес получался бы как непреднамеренный результат действий людей в их собственных интересах. Однако суммирование узких собственных интересов с помощью рыночного механизма влечет за собой непреднамеренные отрицательные последствия [9].
В справедливости этих слов сами экономисты могли убедиться еще после Великой депрессии 1929-33 г.г., когда принципы классической теории оказались непригодными для анализа возникшей кризисной ситуации, а тем более путей выхода из нее. ТРВ частично исправила некоторые изъяны прежних теорий. ЕЯ сторонники не только перестали рассматривать индивидуальный выбор как рациональный при всех условиях, но и подвергли критическому анализу постулаты неоклассической теории выбора. Эта теория совершенно не учитывала издержки при получении информации, а также трансакционные издержки, связанные с заключением контрактов, проверки их исполнения и убытки при расторжении.
Самый же главный недостаток прежней теории состоял в том, что она игнорировала факторы неопределенности, нестабильности и случайности, возникающие в реальных ситуациях выбора. Поэтому в новой теории было пересмотрено прежнее представление о рациональности выбора. Одни защитники этой теории ограничивают индивидуальный выбор максимизацией его полезности при определенных условиях. Примером может служить поведение домашних хозяйств в рыночной экономике, когда согласно принципу максимизации они выбирают продукты таким образом, чтобы обеспечить одинаковую предельную их полезность. Однако такой выбор предполагает стабильный и последовательный характер предпочтений.
Значительно более сильные ограничения на рациональность накладывают другие представители ТРВ. Наиболее известным из них является Нобелевский лауреат по экономике Герберт Саймон, который связывает понятие разумного выбора не с получением максимальной выгоды, а достижением удовлетворительного результата. "Предпринимателя, ‑ пишет он, ‑ может совсем не заботить максимизация, он может просто желать получить тот доход, который считает достаточным для себя" [10]. Для обоснования своих выводов Г. Саймон ссылается не только на эмпирические экономические факты, но и результаты эмпирических исследований психологов. Согласно заключениям психологов, побуждение к действию возникает вследствие неудовлетворенных стремлений и исчезает после их удовлетворения. " Если мы хотим объяснить поведение на основе этой теории, ‑ подчеркивает он, ‑ мы должны полагать, что целью фирмы является не максимизация, а достижение определенного уровня прибыли, удержание определенной доли рынка и определенного уровня продаж" [11].
Принцип достижения удовлетворительного результата Саймон распространяет не только на принятие решений в экономических науках, но придает ему универсальный характер. "Человек, - заявляет он, - удовлетворяющееся живое существо, которое решает проблему путем поиска, исследования, для того чтобы удовлетворить определенный уровень устремлений, а не максимизирующее существо, которое при разрешении проблемы пытается найти наилучшую (на основе определенного критерия) альтернативу" [12].
Защитники ТРВ, несомненно, во многом способствовали тому, чтобы сделать рациональный выбор более адекватным действительности и даже попытались распространить его на принятие решений в других общественных науках. Поэтому мне представляется целесообразным кратко обсудить эти попытки на примере политологии и социологии, как близко связанных с экономикой научных дисциплин.
Рациональный выбор при принятии политических решений
Применение методов рационального выбора в политических исследованиях началось в 60-е годы ХХ в., хотя попытки рассматривать политиков и избирателей как субъектов, стремящихся максимально использовать свои выгоды и интересы, предпринимались неоднократно и в прошлом. Но такие попытки не были систематическими и - главное - они не опирались на четко выраженные теоретические представления и методы. Пожалуй, единственным исключением была теория, выдвинутая известным шведским экономистом Кнутом Викселем в конце ХIX в., направленная на установление справедливого налогообложения. Начало же применения современных методов рационального выбора в политических науках на Западе связывают с появлением в 1951 г. книги Кеннета Эрроу "Социальный выбор и индивидуальные ценности" [13]. Однако до 60-х годов ХХ в. новые методы разрабатывалась лишь отдельными политологами-энтузиастами. В дальнейшем появились работы многих других авторов возникли особые школы политических исследований, ориентирующихся на методы ТРВ. В связи со спецификой политических процессов эти школы вместо ТРВ стали называть свои теории теориями общественного выбора (ТОВ).
Наибольшим влиянием среди политологов пользуются чикагская школа, которая ориентируется на применение новых методов к общесоциологическим процессам, и вирджинская школа, использующая эти методы для анализа политических процессов.
Значительный интерес для нас представляют исследования представителей вирджинской школы во главе с ее основателем, лауреатом Нобелевской премии по экономике Джеймсом Бьюкененом. Сам он считает основоположником современной концепции общественного выбора К. Викселя. По мнению Д. Бьюкенена, в его диссертации, опубликованной еще в 1896 г., содержатся три важнейших принципа, на которых основывается ТОВ, а именно методологический индивидуализм, концепция экономического человека и подход к политике как к обмену [14].
Д. Бьюкенен считает, что экономический, по сути дела, подход к политике не означает господства личных эгоистических интересов над всеми другими, так же как и отрицания общественных идеалов. Но подлинные идеалы должны возникнуть из взаимодействия людей в обществе, их свободного согласия, единодушия, а не "из трансцендентных идей, которые даровал им Бог или Карл Маркс" [15].
Чтобы политический выбор способствовал достижению благосостояния всего общества, он предлагает реформировать общество на началах конституционного и контрактного подходов. Если конституция определяет основные общие правила поведения всех граждан, рассчитанные на длительный период существования, то контрактный подход устанавливает правила игры для участников контракта по частным вопросам и на небольшой срок. Типичным примером могут служить различные рыночные контракты.
Основная идея, лежащая в основе нового подхода к политике, состоит в том, что если индивидуальный выбор и его результаты не подвластны контролю со стороны общества, то правила, которыми руководствуются при выборе, доступны для него, и поэтому они могут быть изменены благодаря коллективным усилиям индивидов, составляющих гражданское общество. Чтобы предотвратить корыстные и другие нежелательные действия со стороны групп, которые могут проникнуть в правящие государственные структуры, необходимо установить конституционные законы, обеспечивающие безопасность общества от таких посягательств. Следует отметить, что такой подход к политическим процессам согласуется с общими принципами исследования сложноорганизованных систем, которые разработаны в рамках синергетики. К ним, несомненно, относятся и политические системы.
Индивидуальный выбор и принятие решений в них происходит на микроуровне, а установление общих правил выбора - на макроуровне. Благодаря этому становится возможным гражданскому обществу влиять на политические процессы. В этом состоит, на мой взгляд, значение нового подхода Д. Бьюкенена к разработке провозглашенной еще идеологами Просвещения XVIII в. концепции общественного договора, и особенно к применению идеи рационального выбора в политике. Как и К. Виксель, Д. Бьюкенен начал пропагандировать свои идеи прежде всего с установления справедливого налогообложения, а затем стал разрабатывать общие правила или принципы взаимоотношения общества и государства. Такие общие принципы должны стать основой "конституции политики", которая могла бы способствовать успешной экономической деятельности индивидов, а тем самым и росту благосостояния всего общества.
Бьюкенен считает, что методы анализа рыночного поведения можно применить к любой деятельности, где человек делает выбор. Подробному историческому и теоретическому анализу таких правил посвящена книга Дж. Бьюкенена и Г. Бреннана "Обоснование правил". В ней они показывают, что правила, по которым работает рынок, отражают позитивный аспект взаимодействия людей [16]. В этом они видят отличие рыночных правил от других правил, например, дорожного движения. Если позитивные правила рыночного обмена возникают в процессе свободного взаимодействия покупателей и продавцов, то правила дорожного движения устанавливаются сверху. Однако Д. Бьюкенен и Г. Бреннан справедливо указывают, что рыночные методы "нельзя механически переносить из сферы экономики в область политики" [17]. Действительно, на поведение избирателей, несомненно, влияют социальные структуры и институты общества, поскольку избиратель вынужден считаться с ними. Совсем иной характер имеют правила, регулирующие рыночный обмен и предпринимательскую деятельность. Действительно, если предельный налог на один вид деятельности ниже, чем на другой, тогда индивид предпочтет заняться первым видом.
По мнению Д. Бьюкенена, применение концепции обмена к политике подрывает распространенное заблуждение, что люди участвуют в политике потому, что стремятся к поиску справедливости и добра в обществе. К. Виксель еще свыше столетия назад высказал взгляд, что в политике также речь идет о выборе, но не индивидуальном, а общественном. С его точки зрения, различие между экономической и политической деятельностью заключается не в отличии ценностей и интересов людей, а в конкретных условиях, при которых им приходится защищать свои интересы и убеждения. " Политика, ‑ заявляет вслед за ним Бьюкенен - есть сложная система обмена между индивидами, в которой последние коллективно стремятся к достижению своих частных целей, так как не могут реализовать их путем обычного рыночного обмена. На рынке люди меняют яблоки на апельсины, а в политике - соглашаются платить налоги в обмен на блага, необходимые каждому: от местной пожарной охраны до суда" [18].
Успехи рационального выбора в экономике, подчеркивает Бьюкенен, дают возможность установить не только аналогию между экономикой и политикой, но также указать на существенное различие между ними. "Основное различие между рынком и политической системой, ‑ пишет Бьюкенен, ‑ заключается не в отличающихся типах ценностей и интересов людей, а в условиях, в которых они исповедуют свои многообразные убеждения. Политика есть сложная система обменов между индивидами, в которых последние коллективно стремятся к достижению своих частных целей, так как не могут их реализовать путем обычного рыночного обмена. Здесь нет других интересов, кроме индивидуальных" [19].
Из этого определения непосредственно следует, что политика основывается на принятии коллективных решений относительно общественных благ, которые оказываются выгодными для многих. В самом деле, избиратель решает голосовать за того или иного кандидата или партию, программа которой соответствуют его интересам. Политические партии максимизируют свой интерес, стремясь завоевать наибольшее число голосов избирателей. В парламенте сколачиваются коалиции и блоки разных партий, чтобы обеспечить максимум успеха для принятия определенного законопроекта. Таким образом, рациональный выбор в политике во многом аналогичен рыночному выбору, при котором также стремятся к достижению максимальной выгоды, хотя в политике для этого приходится объединяться в партии, коалиции и блоки. Поскольку политическая борьба очень похожа на игру двух или нескольких партнеров, постольку для ее описания может быть успешно использована теория игр, которая была разработана применительно к экономическому поведению. Впоследствии эта же теория стала использоваться для анализа процессов голосования, переговоров и заключения сделок, формирования коалиций и т. п. Достоинство теории игр состоит в том, что она допускает свободный выбор участников альтернативных подходов, основанный на их предпочтениях и учете возможных случайностей.
В целом, применение методов рационального выбора в политологии дало возможность объяснить ряд интересных результатов при голосовании избирателей, раскрыть механизмы формирования коалиций в парламенте, а также распределения и разделения власти между победившими на выборах политическими партиями [20].
Однако критически настроенные исследователи обращают внимание на то, что многие политические теории выбора слишком упрощают весьма сложные политические ситуации, где значительную роль играют неопределенность и случайность. Поэтому следствия таких теорий слабо подтверждаются эмпирическими данными, а прогнозы оказываются очень шаткими. Главный недостаток подобных моделей и политических теорий состоит в том, что они опираются на слишком универсальные допущения и гипотезы, которые трудно проверить эмпирически.
Рациональный выбор и принятие решений в социальном управлении
Прежние теории рациональности, как мы видели, основывались на предположении, что действия "экономического человека" являются полностью детерминированными, поскольку в любой ситуации он выбирает оптимальный или наилучший курс действий. Однако, как показали дальнейшие исследования в теории социального управления, такое предположение оказалось явно несостоятельным, ибо оно игнорирует тот несомненный факт, что в поведении людей присутствуют не только рациональные, но и нерациональные и даже иррациональные компоненты. Необходимо было, поэтому, в модели принятия решений учесть эти моменты и внести соответствующие ограничения в коррективы в интерпретацию самого понятия рациональности.
Инициатором нового подхода не только к трактовке рациональности, но и основ социального управления стал Герберт Саймон. Вместо модели "экономического человека" он выдвинул модель "административного человека". В ней управленец или администратор на основе известной информации ставит своей целью найти не оптимальное, а лишь удовлетворительное решение проблемы. Такой подход более адекватен действительности, чем строго рациональный, так как лицо, принимающее решение (ЛПР), вынуждено считаться со случайными и непредвиденными обстоятельствами, которые не дают ему возможности принять оптимальное решение. В такой ситуации он стремится выявить лишь наиболее существенные особенности складывающейся ситуации выбора. Поэтому он вынужден ограничивать рациональность за счет неопределенных, случайных и других непредвиденных обстоятельств. Вот почему ЛПР довольствуется принятием не оптимальных, а только удовлетворительных решений. Такие ограничения обусловлены также познавательными возможностями самого человека: его восприятием, вниманием и интеллектуальными способностями. Поэтому он не в состоянии охватить весь процесс принятия решения целиком и даже отдельные его этапы с одинаковой тщательностью и глубиной. Именно поэтому ЛПР привлекает для этого группу компетентных консультантов и экспертов. Кроме того, на решения как самого руководителя, так и его консультантов оказывают влияние их убеждения и предпочтения, окружающая среда, традиции и т. п. Ограничения рациональности зависят также от политических и организационных факторов. Какое решение примет конкретная группа или организация, определяется обычно не отдельным человеком, а некоторыми группами, коллективами или объединениями, которые ставят перед собой неодинаковые цели и преследуют разные интересы. Поэтому выбор целей и принятие рациональных решений по ним в рамках организации или коллектива имеют не строго определенный и однозначный характер, а представляют собой результат компромисса разных индивидов и отдельных групп. Конфликты и расхождения, неизбежно возникающие при этом, часто не удается преодолеть полностью, и поэтому их пытаются смягчить путем принятия взаимоприемлемого компромиссного решения.
Наконец, нельзя не учитывать также того, что люди приобретают знания, опыт и умения в выборе и решении проблем в самом процессе их осуществления. Это касается в особенности проблем и задач нестандартных. Трудно поэтому надеяться, что они будут осуществлять наилучший выбор с самого начала своей деятельности. Обширный и разносторонний опыт, накопленный в практике управления, как подчеркивает Г. Саймон, свидетельствует о том, что наилучших успехов в принятии решений достигают те специалисты, которые руководствуются в первую очередь содержанием своих моделей, гипотез и теорий, их адекватностью реальности, а не изяществом их математической формы [21].
При исследовании других социальных процессов, отличных от управления, сторонники рационального выбора стремятся использовать индивидуалистический подход экономистов для интерпретации и объяснения социальных феноменов. Однако здесь они встретились с трудностями, связанными с необходимостью анализа мотиваций индивидов и учета совокупного результата их взаимодействия в социальном процессе. Такие результаты в немалой степени зависит также от тех законов, норм, правил поведения, традиций и т.п. обстоятельств, которые существуют в обществе и устанавливаются в рамках различных общественных институтов и структур. С такими нормами права, государственными установками, правилами поведения и морали вынужден считаться всякий разумный индивид, стремящийся максимизировать свой интерес и выгоду. В этом отношении современные сторонники ТРВ в социологии в своей трактовке рациональности смыкаются с идеями теоретиков социального действия, начиная от М. Вебера и кончая Ю. Хабермасом. Многие из них, видимо, согласятся с широкой трактовкой типов рациональности, данной М. Вебером и учитывающих разнообразные сферы их применения. Однако вряд ли они будут целиком поддерживать нормативную концепцию Т. Парсонса, который хотя и считал целеполагание необходимым компонентом рационального действия, но резко возражал против его интерпретации в терминах экономической выгоды и расчета.
Многие социологи отчетливо сознают, что индивидуальный рациональный выбор может привести и к нежелательным и даже явно негативным последствиям для общества. Например, те же самые принципы организации рыночной экономики в одних условиях оказываются весьма эффективными, а в других - сопровождаются мошенничеством, коррупцией и криминальными разборками. Понять все это можно не столько путем исследования процессов индивидуального выбора, сколько глубокого и всестороннего анализа существующих в данном обществе правовых, этических и иных норм, а также его исторических традиций, культуры и менталитета.
Существенным аспектом социологического анализа является не только исследование рациональных действий индивидов, их групп и коллективов, но и действий нерациональных и иррациональных, которые всегда наблюдаются в обществе. "Социологическая проблематика, ‑ справедливо указывает А. Г. Здравомыслов, ‑ всегда связана с изучением превращения различных форм рациональности и иррациональности друг в друга" [22]. Изучение таких превращений состоит, по его мнению, во-первых, в исследовании мотивации поведения субъекта, в выявлении в нем рациональных и иррациональных моментов; во-вторых, в установлении рациональной меры организованности возникающих социальных институтов; в-третьих, в раскрытии степени рациональности проводимой практической политики. Разрешение этих проблем представляется особенно актуальным для социологических исследований в нашей стране, которая делает только первые шаги по выходу из глубокого экономического и социального кризиса.
Возможности и границы применения принципов рационального выбора
Частичное применение экономической по своей сущности теории рационального выбора в политологии, социологии и других общественных науках было использовано в последние годы для объявления этой теории общим методом или парадигмой их исследований. Так, например, Р. Швери заявляет, что "экономическая наука, потеряв объект, приобрела взамен специальный подход, который может быть применен к анализу как рыночного, так и нерыночного сектора общественной жизни. Такова на самом деле главная миссия теории рационального выбора [23]. Почему, спрашивает он, экономика смогла "отпраздновать успех своего крестового похода, направленного на завоевание всех других наук?" Причина этого, по его мнению, очевидна. "Она формализует логику, которой руководствуются люди, осуществляя выбор в самых разных ситуациях повседневной жизни" [24]. Но такой выбор, как мы знаем, не всегда рационален, и к тому же, как было показано выше, такой формализацией в общем случае занимается абстрактная математическая теория принятия решений. Именно математические модели, созданные специалистами по исследованию операций и теории игр, впервые действительно использовали экономисты. Впоследствии они нашли применение и в некоторых других общественных науках, где приходится исследовать поведение людей в условиях ситуации неопределенности. Таким образом, иллюзия о существовании какой-то особой экономической модели, применимой к другим общественным наукам, возникает потому, что за такую модель выдается общая абстрактная модель, разработанная в первую очередь математиками и имеющая междисциплинарный характер. Поэтому мне не кажется удивительным, что некоторые обществоведы, как признает сам Р. Швери, "выразили беспокойство по поводу империалистических устремлений экономической науки" [25].
Странно звучит также утверждение автора, что экономическая наука потеряла свой объект, но зато приобрела некий специальный подход, применимый также в нерыночной сфере общества. Это значит, что рыночная сфера все-таки остается в ее ведении и никакой потери предмета при этом не происходит. Следовательно, можно говорить лишь об изменении и, если угодно, частичном расширении ее предмета. Действительно, сейчас в рамках экономики, т. е. теории рыночных отношений, для их исследования используется общий метод принятия решений, который может быть частично применен и к нерыночному сектору общественной жизни.
Подход, основанный на ТРВ, имеет, несомненно, определенные достоинства. Они заключаются в первую очередь в том, что эта теория стремится объяснить, как из неупорядоченных действий индивидов возникают упорядоченные социальные действия. Сами экономисты объясняют, например, возникновение спонтанного порядка на рынке, состоящего в установлении равновесной цены на товары тем, что в рыночном обмене участвует большое число независимых продавцов и покупателей, которые не могут повлиять на эту цену, сколь нибудь существенным образом. А преимущества рыночной экономики они видят в том, что она, в отличие от других способов организации хозяйственной жизни, дает возможность наилучшим образом использовать ограниченные ресурсы общества.
На мой взгляд, результаты применения ТРВ в экономике и частично в других общественных науках впервые выявили необходимость исследования социальных процессов на двух органически взаимосвязанных уровнях. На микроуровне анализируются процессы, связанные с рациональным выбором и принятием решений отдельными индивидами, на макроуровне ‑ процессы, в которых выражается совокупная, целостная деятельность взаимодействующих индивидов. Правда, характер этой связи между микро- и макроуровнями во многих случаях остается пока еще не раскрытой. Тем не менее, именно такой подход к изучению сложноорганизованных систем оказывается весьма перспективным.
Однако критически настроенные исследователи считают, что перенесение экономических моделей на другие области общественной жизни в форме классических или неоклассических представлений или же принципов ТРВ таит в себе, во-первых, опасность редукционизма, т. е. сведения неэкономических теорий к экономическим. Во-вторых, такой подход может привести к игнорированию социальной сущности как взаимодействующих индивидов, так и общественных институтов, определяющих правила их взаимодействия в конкретных сферах общественной деятельности.
Выдвижение на первый план идеи рационального выбора не только в экономической теории, но и других общественных науках, дает возможность полнее и точнее изучить реальные действия индивидов на микроуровне. Однако любой выбор может стать действительно рациональным лишь тогда, когда будут глубоко исследованы в первую очередь качественные, специфические особенности явлений и процессов, которые изучаются конкретными социально-гуманитарными наукам. Между тем ТРВ, как признает Р. Швери, "не может оперировать различными социальными переменными, которые трудно определить в экономических терминах" [26]. Но в таком случае упреки по поводу империалистических устремлений экономической науки не кажутся безосновательными. Ведь сама теория выбора и принятия решений в экономике представляет собой вполне определенный способ исследования целесообразной деятельности с помощью построения математических моделей, приспособленных к этой конкретной деятельности. В такой модели многие экономические переменные могут быть представлены в точной количественной, денежной мере. В других общественных науках социально-гуманитарного профиля реализовать эту задачу гораздо труднее. Поэтому для описания таких процессов нельзя воспользоваться готовыми экономико-математическими моделями.
Дальнейший прогресс в общественных науках может поэтому быть достигнут не навязыванием существующих экономических моделей другим общественным наукам, а путем построения принципиально новых математических моделей, адекватных конкретным особенностям наук, изучающих неэкономическую сферу общественной жизни.
Примечания
1. Статья подготовлена при поддержке РФФИ, грант Э 01-06-80035.
2. Вентцель Е. С. Исследование операций. М., 1980. С. 12.
3. Там же. С. 9.
4. Нейман Дж., Моргенштерн О. Теория игр и экономическое поведение. М., 1970.
5. Подробнее см.: Рузавин Г.И. Эпистемологические проблемы принятия решений в социально-экономической деятельности//Вопросы философии. 2001. Э 12.
6. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М., 1992. С. 332.
7. Рузавин Г.И. Самоорганизация как основа эволюции экономических систем//Вопросы экономики. 1996. Э 3.
8. Хюбнер К. Истина мифа. М., 1996. С. 221.
9. Сорос Дж. Кризис глобального капитализма. М., 1999.
10. Саймон Г.А. Теория принятия решений в экономической теории и науке о поведении//Теория фирмы. СПб., 1995. С. 54.
11. Там же. С. 55.
12. Там же. С. 71.
13. Arrow K. Social choice and individual values. N.Y., 1951.
14. Бьюкенен Дж. Конституция экономической политики//Вопросы экономики. 1994. Э 6. С. 105.
15. Brennan G., Buchanan J. The Reason of rules. Cambridge, 1985. P. 147.
16. Ibid. P. 14.
17. Ibid. P. 106.
18. Бьюкенен Дж. Конституция экономической политики. С. 208.
19. Там же.
20. См.: Рациональный выбор в политике и управлении. СПб., 1998. С. 17-29.
21. См.: Саймон Г.А. Теория принятия решений в экономической теории и науке о поведении//Теория фирм. СПб., 1995. С. 55-59.
22. Здравомыслов А.Г. Рациональность и властные отношения// Вопросы социологии. Вып. 6. М., 1996. С. 33.
23. Швери Р. Теория рационального выбора: универсальное средство или экономический империализм?//Вопросы экономики. 1997. Э 7. С. 35.
24. Там же. С. 36.
25. Там же.
26. Там же. С. 51.
в социально-гуманитарном познании [1].
Г. И. Рузавин
Предпосылки теории рационального выбора возникли еще в середине XVIII - начале XIX в. в учениях о нравственности шотландской школы морали, представители которой впервые предложили индивидуалистическую концепцию рационального поведения людей и обратили внимание на ее плодотворность для обяснения других общественных явлений. Не кто иной, как будущий основоположник классической политической экономии Адам Смит, принадлежавший к этой школе, применил эту концепция для обяснения рыночных отношений. Другой источник ее происхождения - идеи сторонников школы утилитаризма, которые отказались рассматривать поведение людей на основе разного рода априорных идей и предвзятых мнений. В противовес этому они стали обяснять их поступки и поведение исключительно теми результатами, к которым они приводят. Поэтому они перестали рассматривать действия людей заранее как хорошие или плохие, пока не будут известны их результаты. Основатель школы утилитаризма И. Бентам выдвинул основной принцип, согласно которому этика должна быть ориентирована на достижение счастья для наибольшего числа людей. По его мнению, это счастье может быть даже математически исчислено как баланс удовольствий и страданий при определенном поведении.
Представители позднее возникшей неоклассической теории в экономике заменили принцип оценки поведения посредством баланса удовольствий и страданий принципом взаимного обмена товарами, если этот обмен происходит честно. Таким путем идеи индивидуализма, рационального, или разумного, выбора при принятии решений были использованы для анализа экономической деятельности и прежде всего изучения рыночных отношений. Поэтому в дальнейшем теория рационального выбора (ТРВ) стала разрабатываться главным образом в экономических исследованиях и начала рассматриваться как чисто экономическая теория.
В последние десятилетия эта теория под именем теории общественного выбора (ТОВ) стала применяться и разрабатываться в политологии, социологии, истории и других общественных науках. В настоящее время возникла даже тенденция рассматривать ТРВ как универсальную теорию или даже парадигму исследования для всех социально-гуманитарных наук. Не отрицая значения и важных достоинств этой теории в первую очередь в экономических исследованиях, о чем свидетельствует присуждение нобелевских премий за последний год по этому профилю, я попытаюсь все же показать, что эта теория имеет определенные границы приложения. Поэтому без содержательного анализа принципов и методов конкретной общественной науки она не может быть автоматически применена во всех без исключения социально-гуманитарных науках.
Чтобы осуществить это намерение, мне потребуется более подробно остановиться на самой ТРВ, а также тех попытках, которые были предприняты для ее применения в политологии и социологии, поскольку именно в их рамках были осуществлены наиболее интересные исследования. Однако предварительно придется обсудить отношение между рациональным выбором и абстрактной математической теорией принятия решений.
Рациональный выбор и математическая теория принятия решений
Среди экономистов существует мнение, что ТРВ сформировалась в рамках экономических исследований и является логическим развитием классической экономической теории. Поэтому она не имеет непосредственной связи с математической теорией принятия решений. Более того, нередко утверждается, что ТРВ является более общей по сфере своего применения, чем математическая теория. Можно, конечно, согласиться с тем, что предпосылки для возникновения будущей ТРВ возникли до того, как появилась математическая теория принятия решений. Однако совершенно необоснованно утверждать, что ТРВ имеет более универсальный характер и область своего применения, чем математическая теория принятия решений.
Чтобы убедиться в этом, достаточно рассмотреть исходные понятия и принципы математической теории, в которых находят абстрактное отражение особенности рациональных действий людей во всех сферах практической и теоретической деятельности. Действительно, предпринимая те или иные действия, независимо от того, сознаем мы их или нет, мы всегда достигаем успеха лишь в том случае, когда наши решения, поступки и действия будут рациональными, или разумными. Это будет означать, что среди всех возможных способов решения или альтернатив действия нам удалось найти оптимальный, наилучший или предпочтительный вариант решения.
В повседневной жизни мы часто даже не задумываемся над такими вопросами и нередко добиваемся успеха, опираясь на здравый смысл, интуицию и накопленный практический и житейский опыт. Бесспорно, интуиция, житейский опыт и здравые рассуждения вполне достаточны для решения простейших задач практического характера в повседневной жизни и даже управленческой деятельности, поскольку они не требуют точного анализа и расчета. Однако в настоящее время при решении сложных задач управления в экономике, социальной жизни, политике и других видах общественной деятельности все меньше полагаются на повседневный опыт, интуицию и здравый смысл, а обращаются к точному анализу проблемы, расчету и построению математических моделей.
Математический подход к анализу принятия решений развивает, по сути дела, те положения, которые лежат в основе решения задач любой конкретной деятельности. Но при этом математика абстрагируется от специфических особенностей, присущих конкретным решениям.
Впервые теоретический анализ такого подхода был осуществлен в рамках исследования операций, когда в вооруженных силах США и Англии во время Второй мировой войны были созданы специальные группы, состоящие из военных и научных работников, которые готовили проекты проведения боевых операций для командующих вооруженными силами. На основе обобщения и анализа их опыта и возникла математическая теория исследования операций [2]. [1] В настоящее время исследование операций из узкой специальной теории, превратилось в общенаучное направление исследований, ориентированное на "применение математических количественных методов для обоснования решений во всех областях целенаправленной человеческой деятельности" [3].
Дальнейшее развитие математические методы принятия решений получили в опубликованном в 1944 г. выдающимся математиком Джоном фон Нейманом и экономистом Оскаром Моргенштерном фундаментальном труде, посвященном теории игр и экономическому поведению [4]. Эта теория дает рекомендации, как рационально осуществить выбор в экономике в условиях неопределенности и риска. С такими ситуациями приходится часто встречаться в экономике, когда конкуренция между хозяйствующими субектами может рассматриваться в терминах теории игр. В политике борьба между лидерами, партиями и коалициями также может быть описана как своеобразная игра. В настоящее время, если не методы, то терминология теории игр широко используется в социально-экономической и политической деятельности.
Таким образом, в настоящее время на смену практическому опыту, здравому смыслу и интуиции не только в экономике, но и в политике, социальном управлении и других областях общественной деятельности приходит точный анализ возможных способов рационального выбора и решения задач на основе построения математических моделей.
Схематически последовательные шаги в процессе построения модели могут быть представлены в следующем порядке. После того, как будет определена конкретная цель проблемы или задачи, необходимо выявить возможные способы или альтернативы ее решения. После этого каждая альтернатива тщательно анализируется с точки зрения того, насколько полезной она может оказаться для реализации цели, и одновременно с этим оценивается, насколько вероятна ее реализация. Совокупная взвешенная оценка полезности и вероятности каждой альтернативы дает возможность расположить их в соответствующий ряд по степени предпочтения. Из этого ряда происходит выбор такой альтернативы, которая приводит к оптимальному или, по крайней мере, желательному значению целевой функции [5].
Выявление и обоснование целевой функции, а также полезности и вероятности альтернатив осуществляется в конкретных областях применения математической модели. В самой же модели они рассматриваются в общей, абстрактной форме. Так, в зависимости от конкретного характера проблемы оптимальным будет считаться либо максимальное, либо минимальное значение целевой функции. В экономической деятельности максимальное значение будет соответствовать, например, получению наибольшей прибыли или выгоды от сделки, а минимальное значение ‑ наименьшим издержкам, потерям и т.п. В социальной сфере целевая функция может быть направлена на уменьшение напряженности между социальными группами, достижение согласия между ними; в политике - она может обозначать выдвижение программы, которую могло бы поддержать наибольшее число избирателей и т. п.
Отсюда становится ясным, что рациональный выбор в экономике с чисто абстрактной точки зрения основывается на применении математической модели принятия решений к анализу экономической деятельности. В содержательном смысле главное внимание обращается здесь на конкретный рациональный выбор наилучшей альтернативы среди всех известных. О том, что такой выбор отнюдь не простое дело, свидетельствуют не прекращающиеся дискуссии по этому вопросу.
Возникновение ТРВ показывает, что она не является просто формальным выводом из абстрактной математической теории принятия решений, а вполне самостоятельной теорией со своим концептуальным аппаратом и важными теоретическими выводами в основном для экономики и частично для других социально-экономических наук. Как и в других конкретных науках, формальный математический аппарат теории принятия решений используется в ней для более точного анализа и количественной оценки процедуры рационального выбора. В этом смысле отношение между математической теорией принятия решений и ТРВ сходно, например, с отношением между кибернетикой, как общей теорией управления, и конкретными теориями управления, изучаемыми в технике, экономике и социальных системах. Само же возникновение математической теории принятия решений напоминает процесс, который происходил при формировании кибернетики. Хотя до ее появления существовали конкретные теории управления в технике, военном деле, экономике и социальной жизни, но потребовалась абстрактная теория, которая стала рассматривать процессы управления с единой, общей точки зрения, что позволило глубже понять их основные принципы и закономерности. То же самое можно сказать и о теории принятия решений.
Обратимся теперь к конкретным общественным наукам, где математическая модель принятия решений используется для анализа рациональной деятельности. Наибольшее применение она получила в экономических науках, поскольку они оперируют понятиями, которые могут быть выражены количественно с помощью денежных величин.
Формирование принципов рационального выбора в экономике
Термин "экономика" в переводе с древнегреческого обозначает законы ведения домашнего хозяйства. Предполагается, что эти законы ориентированы на рациональное, или разумное, его ведение. Впоследствии как сам этот термин, так и обозначаемый им подход, были перенесены на ведение общественного хозяйства в целом. Поэтому вопрос о рациональном выборе и принятии решений в экономике возник задолго до появления математической теории. Как мы видели, теоретические предпосылки классической политической экономии сформировались не только под воздействием чисто экономических изысканий. Своим происхождением они обязаны во многом влиянию тех представлений о рациональном поведении людей, которые впервые появились в рамках новой индивидуалистической концепции морали. Такой же индивидуалистический подход при объяснении экономических явлений и процессов предпринял А. Смит в своем фундаментальном труде "Исследование о природе и причинах богатства народов": "Каждый отдельный человек, ‑ писал он, ‑ : имеет в виду лишь собственный интерес, преследует лишь собственную выгоду, причем в этом случае он невидимой рукой направляется к цели, которая не входила в его намерения. Преследуя свои собственные интересы, он часто более действенным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится служить им (курсив мой ‑ Г. Р.)" [6].
Выражение "невидимая рука" используется здесь как метафора, которая обозначает механизм рынка, регулирующий на нем цены и устанавливающий равновесие между спросом и предложением. Такое равновесие, или спонтанный порядок, возникает в результате взаимодействия большого числа продавцов и покупателей, участвующих в рыночном обмене [7]. Представление о таком равновесии и самодостаточности рыночного регулирования господствовало в классической экономической теории почти вплоть до Великой депрессии 1929-33 г.г. В этой теории рациональным считается такое поведение индивида, которое приводит к наибольшей его выгоде или пользе и достигается путем максимизации его выгоды. По уверению А. Смита и других классиков политической экономии, оно должно способствовать достижению богатства и благосостояния всего общества. На этой основе возникло то представление об "экономическом человеке" (Homo economicus), согласно которому он всегда поступает во всем разумно, не подвержен эмоциям, постороннему влиянию и добивается достижения максимума выгоды при принятии своих решений.
Если А. Смит еще считал, что благосостояние общества зависит также от существующих в нем законов и общественных институтов, то его последователи все внимание стали уделять анализу оптимизации деятельности индивида, а именно достижению максимальной выгоды при минимальных издержках. После Великой депрессии 30-х г.г. ХХ в. экономические теории подверглись коренной ревизии, но основные принципы, лежащие в основе рациональной модели выбора, остались неизменными.
К ним относятся, во-первых, фундаментальный принцип рациональности, который вызывает, однако, много споров. Если сторонники классической экономической теории верили в объективный характер рациональности, то их последователи - неоклассики - допускали возможность субъективной ее интерпретации. Пожалуй, одним из первых заговорил о такой интерпретации М. Вебер, считавший ее необходимой для раскрытия мотивов действующих лиц, хотя он и не отказывался от возможности объективного ее истолкования. С другой стороны, В. Парето считал рациональность в качестве объективного критерия знания и действия, поскольку она характеризует достижение цели не только с точки зрения непосредственно действующего субъекта, но и тех, кто обладает значительно более обширной информацией. Но при таком взгляде на рациональность значительная часть предпринимаемых в обществе действий оказывается неразумной, ибо непосредственные участники действия, как правило, не обладают полной информацией. Такой вывод нельзя считать правильным, поскольку он основывается на противопоставлении традиционного представления рациональности современному ее пониманию.
Если прежние представления о рациональности отождествлялись главным образом с формально-логической доказательностью знания в математике и эмпирической его верифицируемостью в естествознании, то в настоящее время они все шире привлекаются для исследования различных типов целесообразных действий не только в научном познании, но и в практической деятельности, включая деятельность общественную.
В рамках социально-экономического и гуманитарного исследования рациональность выступает прежде всего как определенная форма целенаправленного, разумного действия и поведения людей в самых разнообразных условиях общественно-трудовой деятельности. Как известно, учет целесообразной, сознательной деятельности людей отличает общественные науки от естествознания, поскольку в природе такая деятельность отсутствует. Совсем иначе обстоит дело в общественных науках, которые изучают, по сути дела, самые разнообразные формы целесообразной деятельности людей. Отсюда непосредственно следует, что категория цели в обществоведении играет первостепенную роль.
Если законы природы не зависят от воли, сознания и стремления людей, то общественные законы в конечном итоге, хотя и опосредованным путем, выражают их общие потребности и цели. Для обозначения таких общезначимых, рациональных целей, пожалуй, лучше подходит термин интерсубъективность. Он подчеркивает их зависимость от субъектов, но не от индивидуальных, а коллективных субъектов, которые согласны и единодушны в осуществлении вполне определенной цели.
Мне кажется, что неясность в экспликации категории рациональности связана главным образом с тем, что она рассматривается не столько как операция обоснования целесообразной теоретической и практической деятельности человека, сколько как средство объективного ее описания по аналогии с естествознанием. Поскольку, однако, в природе отсутствуют цели, постольку в ее понятиях и теориях предполагается их независимость от субъектов вообще, и поэтому ее понятия, законы и теории рассматриваются как интерсубъективные. В связи с этим заслуживают внимания анализ разных типов рациональности, разработанных в последние годы. Для нас наибольший интерес представляет классификация рациональности, предложенная немецким философом К. Хюбнером. Характеризуя научные суждения как рационально обоснованные, он выделяет среди них: 1) суждения, определяющие ясные и общеупотребительные понятия; 2) суждения эмпирически интерсубъективные, опирающиеся на подтвержденные и общеприемлемые факты; 3) суждения, являющиеся результатами логического вывода; 4) суждения, посредством которых описывается определенный способ деятельности; 5) суждения, описывающие определенные нормы деятельности [8]. По-видимому, рациональный выбор лучше всего подходит к четвертому типу рациональности, поскольку он описывает индивидуальный способ рационального выбора альтернативы действия с максимальной полезностью или выгодой. Принятие субъективной рациональности продиктовано тем, что выбор участников рынка и иных общественных структур основывается здесь в конечном итоге именно на предпочтениях индивидуальных субъектов. Например, если целью отдельного предпринимателя является получение наибольшей прибыли от построенного им предприятия, то именно ее достижение он будет считать рациональной со своей субъективной точки зрения. Однако такая точка зрения может придти в противоречие с общими, коллективными целями окружающего населения, если предприятие будет ухудшать окружающую природную среду. Субъективную рациональность часто называют также инструментальной, а объективную рациональность - аксиологической, или общезначимой, представляющей ценность для большинства людей.
С принципом субъективной рациональности неразрывно связан принцип методологического индивидуализма, согласно которому именно индивидам отводится решающая роль в экономической жизни общества. Социальные же институты и структуры, которые устанавливают правила игры в экономике, являются вторичными, ибо они создаются и изменяются реально действующими индивидами. Такой подход имеет определенное оправдание и заслуживает внимания, поскольку он направлен против телеологического подхода (от греч. teleos - цель), который преобладал на протяжении многовековой истории человечества. Согласно телеологическому взгляду, развитие общества, детерминируется в соответствии с целями и идеалами, которые задаются обществу извне.
В противоположность этому сторонники ТРВ доказывают, что каждый индивид, предприниматель, хозяйствующий субъект, политик и т. д. , во-первых, устанавливает свои собственные цели, определяет возможные альтернативы действия и упорядочивает их по приоритетности; во-вторых, предполагается, что при всех условиях индивид ведет себя рационально, т. е. стремится достичь индивидуальной максимальной выгоды, в чем бы она ни выражалась. Согласно этому принципу, на реальное поведение индивида оказывают влияние не какие-то высокие идеи и общественные интересы, а исключительно стремление максимизировать свою выгоду или интерес. Если он провозглашает даже альтруистические взгляды, то такое поведение оказывается для него в чем-то выгодным; аналогично этому, действуя в рамках группы, он заботится не столько об интересах группы, сколько о своих, собственных интересах; в-третьих, максимизируя свою выгоду или интерес, индивид стремится к оптимальной полезности; в-четвертых, поскольку индивиду, поступающему рационально, приходится взаимодействовать в обществе с другими индивидами, постольку он должен придерживаться соответствующих правил или определенного порядка. Следовательно, его рациональный выбор зависит также от совокупности существующих правил, хотя он вместе с другими в состоянии предпринимать определенные действия по их изменению, если они сильно расходятся с его интересами. Но в этом случае он действует не в одиночку, а вместе с другими индивидами.
Еще до появления ТРВ критики неоклассической теории указывали на то, что построенные на их основе модели рынка и других подобных структур во многом неадекватны реальной действительности. Начать с того, что сам выбор индивида может оказаться не только не рациональным, но и явно ошибочным и даже иррациональным. Разумеется, конечный результат социального действия зависит также от рациональных правил выбора и взаимодействия его участников. Если бы рыночная экономика строилась действительно полностью на рациональных, безошибочных основаниях, тогда в ней не могли бы возникать спады производства, кризисы и безработица. Единственный аргумент, который приводят в защиту своей модели неоклассики и защитники ТРВ, заключается в том, что рыночная экономика, основанная на этой модели, работает более эффективно, чем другие способы хозяйствования, в частности централизованная плановая экономика.
Защитники свободы рынка и рационального выбора, начиная от Адама Смита и кончая Фридрихом Хайеком, всегда отмечали достоинства индивидуального выбора и возникающего на его основе порядка. Вопреки непреложным фактам они заявляли, что оптимальный выбор индивидов в конечном итоге всегда приводит к росту общественного богатства и благосостояния граждан. Поэтому они настойчиво выступали против какого-либо вмешательства государства в регулирование рынка.
Об иллюзорности таких представлений начинают теперь говорить и видные представители капиталистической элиты. Жизнь была бы гораздо проще, ‑ утверждает Джордж Сорос, ‑ если бы Фридрих Хайек был прав и общий интерес получался бы как непреднамеренный результат действий людей в их собственных интересах. Однако суммирование узких собственных интересов с помощью рыночного механизма влечет за собой непреднамеренные отрицательные последствия [9].
В справедливости этих слов сами экономисты могли убедиться еще после Великой депрессии 1929-33 г.г., когда принципы классической теории оказались непригодными для анализа возникшей кризисной ситуации, а тем более путей выхода из нее. ТРВ частично исправила некоторые изъяны прежних теорий. ЕЯ сторонники не только перестали рассматривать индивидуальный выбор как рациональный при всех условиях, но и подвергли критическому анализу постулаты неоклассической теории выбора. Эта теория совершенно не учитывала издержки при получении информации, а также трансакционные издержки, связанные с заключением контрактов, проверки их исполнения и убытки при расторжении.
Самый же главный недостаток прежней теории состоял в том, что она игнорировала факторы неопределенности, нестабильности и случайности, возникающие в реальных ситуациях выбора. Поэтому в новой теории было пересмотрено прежнее представление о рациональности выбора. Одни защитники этой теории ограничивают индивидуальный выбор максимизацией его полезности при определенных условиях. Примером может служить поведение домашних хозяйств в рыночной экономике, когда согласно принципу максимизации они выбирают продукты таким образом, чтобы обеспечить одинаковую предельную их полезность. Однако такой выбор предполагает стабильный и последовательный характер предпочтений.
Значительно более сильные ограничения на рациональность накладывают другие представители ТРВ. Наиболее известным из них является Нобелевский лауреат по экономике Герберт Саймон, который связывает понятие разумного выбора не с получением максимальной выгоды, а достижением удовлетворительного результата. "Предпринимателя, ‑ пишет он, ‑ может совсем не заботить максимизация, он может просто желать получить тот доход, который считает достаточным для себя" [10]. Для обоснования своих выводов Г. Саймон ссылается не только на эмпирические экономические факты, но и результаты эмпирических исследований психологов. Согласно заключениям психологов, побуждение к действию возникает вследствие неудовлетворенных стремлений и исчезает после их удовлетворения. " Если мы хотим объяснить поведение на основе этой теории, ‑ подчеркивает он, ‑ мы должны полагать, что целью фирмы является не максимизация, а достижение определенного уровня прибыли, удержание определенной доли рынка и определенного уровня продаж" [11].
Принцип достижения удовлетворительного результата Саймон распространяет не только на принятие решений в экономических науках, но придает ему универсальный характер. "Человек, - заявляет он, - удовлетворяющееся живое существо, которое решает проблему путем поиска, исследования, для того чтобы удовлетворить определенный уровень устремлений, а не максимизирующее существо, которое при разрешении проблемы пытается найти наилучшую (на основе определенного критерия) альтернативу" [12].
Защитники ТРВ, несомненно, во многом способствовали тому, чтобы сделать рациональный выбор более адекватным действительности и даже попытались распространить его на принятие решений в других общественных науках. Поэтому мне представляется целесообразным кратко обсудить эти попытки на примере политологии и социологии, как близко связанных с экономикой научных дисциплин.
Рациональный выбор при принятии политических решений
Применение методов рационального выбора в политических исследованиях началось в 60-е годы ХХ в., хотя попытки рассматривать политиков и избирателей как субъектов, стремящихся максимально использовать свои выгоды и интересы, предпринимались неоднократно и в прошлом. Но такие попытки не были систематическими и - главное - они не опирались на четко выраженные теоретические представления и методы. Пожалуй, единственным исключением была теория, выдвинутая известным шведским экономистом Кнутом Викселем в конце ХIX в., направленная на установление справедливого налогообложения. Начало же применения современных методов рационального выбора в политических науках на Западе связывают с появлением в 1951 г. книги Кеннета Эрроу "Социальный выбор и индивидуальные ценности" [13]. Однако до 60-х годов ХХ в. новые методы разрабатывалась лишь отдельными политологами-энтузиастами. В дальнейшем появились работы многих других авторов возникли особые школы политических исследований, ориентирующихся на методы ТРВ. В связи со спецификой политических процессов эти школы вместо ТРВ стали называть свои теории теориями общественного выбора (ТОВ).
Наибольшим влиянием среди политологов пользуются чикагская школа, которая ориентируется на применение новых методов к общесоциологическим процессам, и вирджинская школа, использующая эти методы для анализа политических процессов.
Значительный интерес для нас представляют исследования представителей вирджинской школы во главе с ее основателем, лауреатом Нобелевской премии по экономике Джеймсом Бьюкененом. Сам он считает основоположником современной концепции общественного выбора К. Викселя. По мнению Д. Бьюкенена, в его диссертации, опубликованной еще в 1896 г., содержатся три важнейших принципа, на которых основывается ТОВ, а именно методологический индивидуализм, концепция экономического человека и подход к политике как к обмену [14].
Д. Бьюкенен считает, что экономический, по сути дела, подход к политике не означает господства личных эгоистических интересов над всеми другими, так же как и отрицания общественных идеалов. Но подлинные идеалы должны возникнуть из взаимодействия людей в обществе, их свободного согласия, единодушия, а не "из трансцендентных идей, которые даровал им Бог или Карл Маркс" [15].
Чтобы политический выбор способствовал достижению благосостояния всего общества, он предлагает реформировать общество на началах конституционного и контрактного подходов. Если конституция определяет основные общие правила поведения всех граждан, рассчитанные на длительный период существования, то контрактный подход устанавливает правила игры для участников контракта по частным вопросам и на небольшой срок. Типичным примером могут служить различные рыночные контракты.
Основная идея, лежащая в основе нового подхода к политике, состоит в том, что если индивидуальный выбор и его результаты не подвластны контролю со стороны общества, то правила, которыми руководствуются при выборе, доступны для него, и поэтому они могут быть изменены благодаря коллективным усилиям индивидов, составляющих гражданское общество. Чтобы предотвратить корыстные и другие нежелательные действия со стороны групп, которые могут проникнуть в правящие государственные структуры, необходимо установить конституционные законы, обеспечивающие безопасность общества от таких посягательств. Следует отметить, что такой подход к политическим процессам согласуется с общими принципами исследования сложноорганизованных систем, которые разработаны в рамках синергетики. К ним, несомненно, относятся и политические системы.
Индивидуальный выбор и принятие решений в них происходит на микроуровне, а установление общих правил выбора - на макроуровне. Благодаря этому становится возможным гражданскому обществу влиять на политические процессы. В этом состоит, на мой взгляд, значение нового подхода Д. Бьюкенена к разработке провозглашенной еще идеологами Просвещения XVIII в. концепции общественного договора, и особенно к применению идеи рационального выбора в политике. Как и К. Виксель, Д. Бьюкенен начал пропагандировать свои идеи прежде всего с установления справедливого налогообложения, а затем стал разрабатывать общие правила или принципы взаимоотношения общества и государства. Такие общие принципы должны стать основой "конституции политики", которая могла бы способствовать успешной экономической деятельности индивидов, а тем самым и росту благосостояния всего общества.
Бьюкенен считает, что методы анализа рыночного поведения можно применить к любой деятельности, где человек делает выбор. Подробному историческому и теоретическому анализу таких правил посвящена книга Дж. Бьюкенена и Г. Бреннана "Обоснование правил". В ней они показывают, что правила, по которым работает рынок, отражают позитивный аспект взаимодействия людей [16]. В этом они видят отличие рыночных правил от других правил, например, дорожного движения. Если позитивные правила рыночного обмена возникают в процессе свободного взаимодействия покупателей и продавцов, то правила дорожного движения устанавливаются сверху. Однако Д. Бьюкенен и Г. Бреннан справедливо указывают, что рыночные методы "нельзя механически переносить из сферы экономики в область политики" [17]. Действительно, на поведение избирателей, несомненно, влияют социальные структуры и институты общества, поскольку избиратель вынужден считаться с ними. Совсем иной характер имеют правила, регулирующие рыночный обмен и предпринимательскую деятельность. Действительно, если предельный налог на один вид деятельности ниже, чем на другой, тогда индивид предпочтет заняться первым видом.
По мнению Д. Бьюкенена, применение концепции обмена к политике подрывает распространенное заблуждение, что люди участвуют в политике потому, что стремятся к поиску справедливости и добра в обществе. К. Виксель еще свыше столетия назад высказал взгляд, что в политике также речь идет о выборе, но не индивидуальном, а общественном. С его точки зрения, различие между экономической и политической деятельностью заключается не в отличии ценностей и интересов людей, а в конкретных условиях, при которых им приходится защищать свои интересы и убеждения. " Политика, ‑ заявляет вслед за ним Бьюкенен - есть сложная система обмена между индивидами, в которой последние коллективно стремятся к достижению своих частных целей, так как не могут реализовать их путем обычного рыночного обмена. На рынке люди меняют яблоки на апельсины, а в политике - соглашаются платить налоги в обмен на блага, необходимые каждому: от местной пожарной охраны до суда" [18].
Успехи рационального выбора в экономике, подчеркивает Бьюкенен, дают возможность установить не только аналогию между экономикой и политикой, но также указать на существенное различие между ними. "Основное различие между рынком и политической системой, ‑ пишет Бьюкенен, ‑ заключается не в отличающихся типах ценностей и интересов людей, а в условиях, в которых они исповедуют свои многообразные убеждения. Политика есть сложная система обменов между индивидами, в которых последние коллективно стремятся к достижению своих частных целей, так как не могут их реализовать путем обычного рыночного обмена. Здесь нет других интересов, кроме индивидуальных" [19].
Из этого определения непосредственно следует, что политика основывается на принятии коллективных решений относительно общественных благ, которые оказываются выгодными для многих. В самом деле, избиратель решает голосовать за того или иного кандидата или партию, программа которой соответствуют его интересам. Политические партии максимизируют свой интерес, стремясь завоевать наибольшее число голосов избирателей. В парламенте сколачиваются коалиции и блоки разных партий, чтобы обеспечить максимум успеха для принятия определенного законопроекта. Таким образом, рациональный выбор в политике во многом аналогичен рыночному выбору, при котором также стремятся к достижению максимальной выгоды, хотя в политике для этого приходится объединяться в партии, коалиции и блоки. Поскольку политическая борьба очень похожа на игру двух или нескольких партнеров, постольку для ее описания может быть успешно использована теория игр, которая была разработана применительно к экономическому поведению. Впоследствии эта же теория стала использоваться для анализа процессов голосования, переговоров и заключения сделок, формирования коалиций и т. п. Достоинство теории игр состоит в том, что она допускает свободный выбор участников альтернативных подходов, основанный на их предпочтениях и учете возможных случайностей.
В целом, применение методов рационального выбора в политологии дало возможность объяснить ряд интересных результатов при голосовании избирателей, раскрыть механизмы формирования коалиций в парламенте, а также распределения и разделения власти между победившими на выборах политическими партиями [20].
Однако критически настроенные исследователи обращают внимание на то, что многие политические теории выбора слишком упрощают весьма сложные политические ситуации, где значительную роль играют неопределенность и случайность. Поэтому следствия таких теорий слабо подтверждаются эмпирическими данными, а прогнозы оказываются очень шаткими. Главный недостаток подобных моделей и политических теорий состоит в том, что они опираются на слишком универсальные допущения и гипотезы, которые трудно проверить эмпирически.
Рациональный выбор и принятие решений в социальном управлении
Прежние теории рациональности, как мы видели, основывались на предположении, что действия "экономического человека" являются полностью детерминированными, поскольку в любой ситуации он выбирает оптимальный или наилучший курс действий. Однако, как показали дальнейшие исследования в теории социального управления, такое предположение оказалось явно несостоятельным, ибо оно игнорирует тот несомненный факт, что в поведении людей присутствуют не только рациональные, но и нерациональные и даже иррациональные компоненты. Необходимо было, поэтому, в модели принятия решений учесть эти моменты и внести соответствующие ограничения в коррективы в интерпретацию самого понятия рациональности.
Инициатором нового подхода не только к трактовке рациональности, но и основ социального управления стал Герберт Саймон. Вместо модели "экономического человека" он выдвинул модель "административного человека". В ней управленец или администратор на основе известной информации ставит своей целью найти не оптимальное, а лишь удовлетворительное решение проблемы. Такой подход более адекватен действительности, чем строго рациональный, так как лицо, принимающее решение (ЛПР), вынуждено считаться со случайными и непредвиденными обстоятельствами, которые не дают ему возможности принять оптимальное решение. В такой ситуации он стремится выявить лишь наиболее существенные особенности складывающейся ситуации выбора. Поэтому он вынужден ограничивать рациональность за счет неопределенных, случайных и других непредвиденных обстоятельств. Вот почему ЛПР довольствуется принятием не оптимальных, а только удовлетворительных решений. Такие ограничения обусловлены также познавательными возможностями самого человека: его восприятием, вниманием и интеллектуальными способностями. Поэтому он не в состоянии охватить весь процесс принятия решения целиком и даже отдельные его этапы с одинаковой тщательностью и глубиной. Именно поэтому ЛПР привлекает для этого группу компетентных консультантов и экспертов. Кроме того, на решения как самого руководителя, так и его консультантов оказывают влияние их убеждения и предпочтения, окружающая среда, традиции и т. п. Ограничения рациональности зависят также от политических и организационных факторов. Какое решение примет конкретная группа или организация, определяется обычно не отдельным человеком, а некоторыми группами, коллективами или объединениями, которые ставят перед собой неодинаковые цели и преследуют разные интересы. Поэтому выбор целей и принятие рациональных решений по ним в рамках организации или коллектива имеют не строго определенный и однозначный характер, а представляют собой результат компромисса разных индивидов и отдельных групп. Конфликты и расхождения, неизбежно возникающие при этом, часто не удается преодолеть полностью, и поэтому их пытаются смягчить путем принятия взаимоприемлемого компромиссного решения.
Наконец, нельзя не учитывать также того, что люди приобретают знания, опыт и умения в выборе и решении проблем в самом процессе их осуществления. Это касается в особенности проблем и задач нестандартных. Трудно поэтому надеяться, что они будут осуществлять наилучший выбор с самого начала своей деятельности. Обширный и разносторонний опыт, накопленный в практике управления, как подчеркивает Г. Саймон, свидетельствует о том, что наилучших успехов в принятии решений достигают те специалисты, которые руководствуются в первую очередь содержанием своих моделей, гипотез и теорий, их адекватностью реальности, а не изяществом их математической формы [21].
При исследовании других социальных процессов, отличных от управления, сторонники рационального выбора стремятся использовать индивидуалистический подход экономистов для интерпретации и объяснения социальных феноменов. Однако здесь они встретились с трудностями, связанными с необходимостью анализа мотиваций индивидов и учета совокупного результата их взаимодействия в социальном процессе. Такие результаты в немалой степени зависит также от тех законов, норм, правил поведения, традиций и т.п. обстоятельств, которые существуют в обществе и устанавливаются в рамках различных общественных институтов и структур. С такими нормами права, государственными установками, правилами поведения и морали вынужден считаться всякий разумный индивид, стремящийся максимизировать свой интерес и выгоду. В этом отношении современные сторонники ТРВ в социологии в своей трактовке рациональности смыкаются с идеями теоретиков социального действия, начиная от М. Вебера и кончая Ю. Хабермасом. Многие из них, видимо, согласятся с широкой трактовкой типов рациональности, данной М. Вебером и учитывающих разнообразные сферы их применения. Однако вряд ли они будут целиком поддерживать нормативную концепцию Т. Парсонса, который хотя и считал целеполагание необходимым компонентом рационального действия, но резко возражал против его интерпретации в терминах экономической выгоды и расчета.
Многие социологи отчетливо сознают, что индивидуальный рациональный выбор может привести и к нежелательным и даже явно негативным последствиям для общества. Например, те же самые принципы организации рыночной экономики в одних условиях оказываются весьма эффективными, а в других - сопровождаются мошенничеством, коррупцией и криминальными разборками. Понять все это можно не столько путем исследования процессов индивидуального выбора, сколько глубокого и всестороннего анализа существующих в данном обществе правовых, этических и иных норм, а также его исторических традиций, культуры и менталитета.
Существенным аспектом социологического анализа является не только исследование рациональных действий индивидов, их групп и коллективов, но и действий нерациональных и иррациональных, которые всегда наблюдаются в обществе. "Социологическая проблематика, ‑ справедливо указывает А. Г. Здравомыслов, ‑ всегда связана с изучением превращения различных форм рациональности и иррациональности друг в друга" [22]. Изучение таких превращений состоит, по его мнению, во-первых, в исследовании мотивации поведения субъекта, в выявлении в нем рациональных и иррациональных моментов; во-вторых, в установлении рациональной меры организованности возникающих социальных институтов; в-третьих, в раскрытии степени рациональности проводимой практической политики. Разрешение этих проблем представляется особенно актуальным для социологических исследований в нашей стране, которая делает только первые шаги по выходу из глубокого экономического и социального кризиса.
Возможности и границы применения принципов рационального выбора
Частичное применение экономической по своей сущности теории рационального выбора в политологии, социологии и других общественных науках было использовано в последние годы для объявления этой теории общим методом или парадигмой их исследований. Так, например, Р. Швери заявляет, что "экономическая наука, потеряв объект, приобрела взамен специальный подход, который может быть применен к анализу как рыночного, так и нерыночного сектора общественной жизни. Такова на самом деле главная миссия теории рационального выбора [23]. Почему, спрашивает он, экономика смогла "отпраздновать успех своего крестового похода, направленного на завоевание всех других наук?" Причина этого, по его мнению, очевидна. "Она формализует логику, которой руководствуются люди, осуществляя выбор в самых разных ситуациях повседневной жизни" [24]. Но такой выбор, как мы знаем, не всегда рационален, и к тому же, как было показано выше, такой формализацией в общем случае занимается абстрактная математическая теория принятия решений. Именно математические модели, созданные специалистами по исследованию операций и теории игр, впервые действительно использовали экономисты. Впоследствии они нашли применение и в некоторых других общественных науках, где приходится исследовать поведение людей в условиях ситуации неопределенности. Таким образом, иллюзия о существовании какой-то особой экономической модели, применимой к другим общественным наукам, возникает потому, что за такую модель выдается общая абстрактная модель, разработанная в первую очередь математиками и имеющая междисциплинарный характер. Поэтому мне не кажется удивительным, что некоторые обществоведы, как признает сам Р. Швери, "выразили беспокойство по поводу империалистических устремлений экономической науки" [25].
Странно звучит также утверждение автора, что экономическая наука потеряла свой объект, но зато приобрела некий специальный подход, применимый также в нерыночной сфере общества. Это значит, что рыночная сфера все-таки остается в ее ведении и никакой потери предмета при этом не происходит. Следовательно, можно говорить лишь об изменении и, если угодно, частичном расширении ее предмета. Действительно, сейчас в рамках экономики, т. е. теории рыночных отношений, для их исследования используется общий метод принятия решений, который может быть частично применен и к нерыночному сектору общественной жизни.
Подход, основанный на ТРВ, имеет, несомненно, определенные достоинства. Они заключаются в первую очередь в том, что эта теория стремится объяснить, как из неупорядоченных действий индивидов возникают упорядоченные социальные действия. Сами экономисты объясняют, например, возникновение спонтанного порядка на рынке, состоящего в установлении равновесной цены на товары тем, что в рыночном обмене участвует большое число независимых продавцов и покупателей, которые не могут повлиять на эту цену, сколь нибудь существенным образом. А преимущества рыночной экономики они видят в том, что она, в отличие от других способов организации хозяйственной жизни, дает возможность наилучшим образом использовать ограниченные ресурсы общества.
На мой взгляд, результаты применения ТРВ в экономике и частично в других общественных науках впервые выявили необходимость исследования социальных процессов на двух органически взаимосвязанных уровнях. На микроуровне анализируются процессы, связанные с рациональным выбором и принятием решений отдельными индивидами, на макроуровне ‑ процессы, в которых выражается совокупная, целостная деятельность взаимодействующих индивидов. Правда, характер этой связи между микро- и макроуровнями во многих случаях остается пока еще не раскрытой. Тем не менее, именно такой подход к изучению сложноорганизованных систем оказывается весьма перспективным.
Однако критически настроенные исследователи считают, что перенесение экономических моделей на другие области общественной жизни в форме классических или неоклассических представлений или же принципов ТРВ таит в себе, во-первых, опасность редукционизма, т. е. сведения неэкономических теорий к экономическим. Во-вторых, такой подход может привести к игнорированию социальной сущности как взаимодействующих индивидов, так и общественных институтов, определяющих правила их взаимодействия в конкретных сферах общественной деятельности.
Выдвижение на первый план идеи рационального выбора не только в экономической теории, но и других общественных науках, дает возможность полнее и точнее изучить реальные действия индивидов на микроуровне. Однако любой выбор может стать действительно рациональным лишь тогда, когда будут глубоко исследованы в первую очередь качественные, специфические особенности явлений и процессов, которые изучаются конкретными социально-гуманитарными наукам. Между тем ТРВ, как признает Р. Швери, "не может оперировать различными социальными переменными, которые трудно определить в экономических терминах" [26]. Но в таком случае упреки по поводу империалистических устремлений экономической науки не кажутся безосновательными. Ведь сама теория выбора и принятия решений в экономике представляет собой вполне определенный способ исследования целесообразной деятельности с помощью построения математических моделей, приспособленных к этой конкретной деятельности. В такой модели многие экономические переменные могут быть представлены в точной количественной, денежной мере. В других общественных науках социально-гуманитарного профиля реализовать эту задачу гораздо труднее. Поэтому для описания таких процессов нельзя воспользоваться готовыми экономико-математическими моделями.
Дальнейший прогресс в общественных науках может поэтому быть достигнут не навязыванием существующих экономических моделей другим общественным наукам, а путем построения принципиально новых математических моделей, адекватных конкретным особенностям наук, изучающих неэкономическую сферу общественной жизни.
Примечания
1. Статья подготовлена при поддержке РФФИ, грант Э 01-06-80035.
2. Вентцель Е. С. Исследование операций. М., 1980. С. 12.
3. Там же. С. 9.
4. Нейман Дж., Моргенштерн О. Теория игр и экономическое поведение. М., 1970.
5. Подробнее см.: Рузавин Г.И. Эпистемологические проблемы принятия решений в социально-экономической деятельности//Вопросы философии. 2001. Э 12.
6. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М., 1992. С. 332.
7. Рузавин Г.И. Самоорганизация как основа эволюции экономических систем//Вопросы экономики. 1996. Э 3.
8. Хюбнер К. Истина мифа. М., 1996. С. 221.
9. Сорос Дж. Кризис глобального капитализма. М., 1999.
10. Саймон Г.А. Теория принятия решений в экономической теории и науке о поведении//Теория фирмы. СПб., 1995. С. 54.
11. Там же. С. 55.
12. Там же. С. 71.
13. Arrow K. Social choice and individual values. N.Y., 1951.
14. Бьюкенен Дж. Конституция экономической политики//Вопросы экономики. 1994. Э 6. С. 105.
15. Brennan G., Buchanan J. The Reason of rules. Cambridge, 1985. P. 147.
16. Ibid. P. 14.
17. Ibid. P. 106.
18. Бьюкенен Дж. Конституция экономической политики. С. 208.
19. Там же.
20. См.: Рациональный выбор в политике и управлении. СПб., 1998. С. 17-29.
21. См.: Саймон Г.А. Теория принятия решений в экономической теории и науке о поведении//Теория фирм. СПб., 1995. С. 55-59.
22. Здравомыслов А.Г. Рациональность и властные отношения// Вопросы социологии. Вып. 6. М., 1996. С. 33.
23. Швери Р. Теория рационального выбора: универсальное средство или экономический империализм?//Вопросы экономики. 1997. Э 7. С. 35.
24. Там же. С. 36.
25. Там же.
26. Там же. С. 51.
Опубликовано 19 февраля 2005 года
Новые статьи на library.by:
ФИЛОСОФИЯ:
Комментируем публикацию: Теория рационального выбора и границы ее применения
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1108805088 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций