ФИЛОСОФИЯ (последнее)
НЛП извне и изнутри
Актуальные публикации по вопросам философии. Книги, статьи, заметки.
Е. Кучер
НЛП извне и изнутри
Статья посвящена рассмотрению актуальных вопросов теории и практики нейро-лингвистического программирования (НЛП) – интенсивно развивающегося направления современных когнитивных наук. Работа явилась результатом обогащения теоретических исследований в данной области опытом практического применения технологий НЛП. Не претендуя на системный анализ соответствующей проблематики, работа представляет собой попытку наметить наиболее значимые точки в такого рода анализе.
А. НЛП с точки зрения теоретика
Что такое НЛП? Ответить на этот вопрос сколько-нибудь однозначно вряд ли возможно. Существует множество определений, каждое из которых подчеркивает одну из сильных сторон данного подхода. Одни авторы в первую очередь видят в НЛП технологии психологического влияния, другие - эффективные методы психотерапии, третьи – технологии психологического или бизнес-консультирования, четвертые указывают на его возможности в области развития личности и т.д.
С моей точки зрения, определения подобного рода верны лишь отчасти, поскольку не отражают главное – то принципиальное отличие НЛП от других направлений практической психологии, за счет которого достигается его эффективность. Если же говорить не на функциональном уровне, очерчивая область продуктивного использования НЛП, а на методологическом, анализируя внутреннюю аксиоматику и стратегии технологий, разработанных в рамках данного подхода, то определение могло бы иметь приблизительно следующий вид. НЛП – это технологии продуктивной реорганизации персонального опыта человека, позволяющие организовать опыт таким образом, чтобы он расширял возможности человека во взаимодействии со средой.
Принципиальное отличие НЛП как направления практической психологии состоит в том, что данный подход (в совокупности с другими пресуппозициями) исходит из базового тезиса конструктивизма – “карта не есть территория”, являющегося фундаментом идеи психотерапевтически целесообразного переструктурирования субъективного опыта человека. НЛП постулирует, что представления человека о мире есть только одна из возможных моделей этого мира и эффективность взаимодействия человека с миром определяется качествами этой модели.
Говоря о нетождественности окружающей нас реальности и образа мира, который на ее основе конструирует каждый из нас, Р.Бэндлер и Дж.Гриндер справедливо указывают на функционирование трех типов фильтров восприятия – нейрофизиологических, социальных и индивидуальных [4].
Нейрофизиологические фильтры ограничивают человеческие возможности в восприятии стимулов внешней среды строением рецепторов, соответствующим строению перцептивного аппарата представителей данного биологического вида. Так, что касается зрения, человек воспринимает в качестве видимого света относительно узкий диапазон электромагнитного излучения (примерно от 400 до 700 нм). Более короткие волны (например, ультрафиолет) и более длинные (например, инфракрасное излучение) человеческий глаз не фиксирует в качестве светового стимула, хотя с физической точки зрения видимый диапазон не является по какому-либо параметру выделенным, физические свойства электромагнитных волн изменяются непрерывно по всему спектру. Аналогичная ситуация с работой человеческого органа слуха: мы способны воспринимать в качестве звукового стимула механические волны только определенного диапазона (примерно от 20 Гц до 20 кГц), которые с физической точки зрения являются только частью непрерывного спектра. Подобные различия между физической реальностью и ее воспринимаемой человеком частью можно показать для всех наших органов чувств.
Необходимо также вспомнить о том, что между исходным физическим стимулом и интерпретацией соответствующего раздражения рецептора нервной системой существует большая разница: восприятие нами цветного мира является результатом сложной работы по соотнесению частоты падающей на предмет электромагнитной волны, частоты отраженной им волны и фонового светового потока с привлечением информации из памяти об обычном цвете знакомых предметов. Таким образом, сама нейрофизиология человека накладывает известные ограничения на его возможности по восприятию и интерпретации признаков окружающей среды: реальность “на самом деле” весьма далека от той “картинки”, которую мы “рисуем” на ее основе.
Помимо нейрофизиологических, на восприятие человеком мира оказывают существенное влияние социальные фильтры, под которыми понимается система социальных перцептивных стандартов, отличающих восприятие членов данного социума. Важнейшим из фильтров этой группы является язык. Объекты /явления, имеющие имя в некотором языке, с большей вероятностью могут быть представлены в опыте человека – носителя данного языка, чем неназванные элементы среды. Наличие разных названий для некоторых двух цветовых оттенков позволяют носителю соответствующего языка, при прочих равных условиях, легче интерпретировать такие цвета как разные стимулы, чем человеку, в языке которого данные оттенки имеют общее имя. Соответственно, чем сильнее некоторый сектор реальности представлен в языке (имеет развитую номенклатуру имен), тем более детальную карту может сформировать говорящий на этом языке человек.
К социальным фильтрам можно отнести и культурные перцептивные стандарты. Объекты /явления, представленные в собственной повседневной жизни людей некоторого социума или в окружающем их информационном пространстве с большей вероятностью будут описаны их моделями мира, чем несвойственные данной культуре. Одно и то же поведение, жесты, эмоциональные проявления и т.д. часто существенно неодинаково интерпретируются в различных обществах. Соответственно, уместное поведение в карте одних людей может быть категорически неприемлемым (или неинформативным) для других.
Первичная информация, отфильтрованная нейрофизиологическими, а затем социальными фильтрами восприятия, помимо этого “проходит сквозь сито” персональных (индивидуальных) фильтров. Под персональными фильтрами понимается система ограничений, сформировавшаяся в личном опыте человека. Уникальная персональная история человека обуславливает большую готовность одних его перцептивных категорий [2] в ущерб другим, в результате чего образ реальности становится более детализированным в значимых областях.
Таким образом, функционирование фильтров восприятия приводит к неустранимому расхождению между “сырой” реальностью и реальностью-для-субъекта, которая только и имеет смысл для каждого из нас, поскольку именно в ней проходит жизнь человека во всех ее проявлениях.
Наряду с перцептивными фильтрами, на степень расхождения “карты” и “территории” влияет работа механизмов трансформации (искажения) информации, которые адаптируют новую информацию к уже имеющейся – облегчают вписывание воспринимаемого в существующий образ мира. Задача механизмов трансформации состоит в поддержании внутренней согласованности и функционального удобства образа мира человека. Выделяют три основных механизма трансформации информации – генерализация (обобщение), опущение и искажение.
Генерализация состоит в перенесении когнитивного правила на новые контексты. С одной стороны, без действия подобного механизма невозможно эффективное обучение (приходилось бы учиться решать не класс похожих задач, а каждую задачу в отдельности), а с другой – правило, справедливое в исходном контексте, отнюдь не обязательно сохраняет свою адаптивную ценность в новых. Ограничивающая роль генерализации состоит в том, что частный негативный опыт переносится на широкий контекст схожих ситуаций. Например, убедившись в неискренности одного из своих партнеров (“Иванову нельзя верить”), человек приходит к обобщенному выводу “никому нельзя верить”, то есть переносит эмпирическое правило, справедливое в конкретном случае на неопределенно широкий круг ситуаций, что в дальнейшем может негативно повлиять на продуктивность его взаимодействия с людьми.
Опущение информации позволяет сократить мир до контролируемых размеров, игнорируя те области, которые на данном этапе не представляется возможным освоить. За счет опущения человек получает возможность лучше сфокусироваться на выделенном секторе реальности, повышая эффективность своего поведения в нем, но при этом может пропустить нечто по-настоящему значимое в “отсекаемых” областях. Так, рассматривая кого-либо в качестве привлекательного человека, мы склонны игнорировать негативные элементы его поведения, не вписывающиеся в созданный нами образ. В какой-то момент “эксцентричные мелочи” перерастают иногда в категорически неприемлемый стиль поведения - опущение перестает срабатывать. Иными словами, полезное в одних ситуациях, опущение информации может и ограничивать возможности человека, если в силу каких-либо обстоятельств начинает затрагивать те стороны реальности, отслеживание которых существенно для его продуктивного взаимодействия с миром.
Искажение информации выражается в смещении акцентов восприятия сенсорных данных для сохранения модели реальности. В данном случае воспринятая информация интерпретируется исходя из того места, которое может ей быть отведено в рамках существующей модели, даже если такого рода объяснение не является наиболее естественным или полезным. Так, будучи уверенным, что все вокруг – конкуренты, человек видит их “происки” повсюду – в проявлении внимания коллег, в желании оказать поддержку и т.д.
Таким образом, совместная работа процессов трансформации информации защищает и поддерживает стабильность сформировавшихся моделей мира. Учитывая, что построение более полных моделей ограничено фильтрами восприятия, в стабильном состоянии часто поддерживаются отнюдь не самые полные и полезные модели.
Фундаментальный принцип НЛП состоит в том, что “люди страдают не потому, что мир недостаточно богат и не способен удовлетворить их потребности, а потому, что их представления о мире слишком бедны” [4, стр. 55]. Задача консультанта состоит в том, чтобы помочь клиенту построить более богатую модель, содержащую большее число вариантов выбора. Подразумевается, что неадекватное или неуспешное поведение не является “неправильным”, это наилучший выбор в стесненных условиях отсутствия достойных вариантов. Соответственно, осознание наличия таких вариантов, возможное в рамках более широкой и детализированной модели проблемной ситуации способно стимулировать человека изменить непродуктивные поведенческие/ эмоциональные паттерны.
Иными словами, стабильность моделей мира далеко не всегда способствует плодотворному взаимодействию человека с окружающей средой. В случае если модели под действием генерализации, опущения и искажения утратили связь с первичным сенсорным опытом индивида, контуры обратной связи системы “человек – окружающая его реальность” начинают давать сбои, система утрачивает свойства саморегуляции и, как следствие, страдает ее адаптивность.
Принцип изменений, принятый за основу НЛП, о том, что повышение эффективность взаимодействия человека со средой повышается с ростом числа доступных ему выборов на основе широких субъективных моделей мира, может быть использован во множестве областей человеческой деятельности, что и обуславливает внедрение элементов НЛП при решении практических задач в психотерапии, психологическом консультировании, бизнес консультировании, образовании, рекламе и PR, политических технологиях и др.
Фактически любую деятельность человека, связанная с необходимостью
ставить и достигать цели,
контролировать собственное психологическое состояние,
эффективно общаться (устанавливать и поддерживать продуктивные отношения, излагать собственные мысли и т.д.)
НЛП позволяет организовать существенно более продуктивно.
В. НЛП с точки зрения практика
Я записалась на курс НЛП-Практик с парадоксальной, на первый взгляд, целью – убедиться, что “этого” не может быть. Не может быть таких простых и эффективных способов получать необходимые психологические изменения, как это описано в НЛП-шной литературе. И даже если у нескольких мэтров нечто похожее работает, то наивно ожидать, что добиваться столь же блестящих результатов можно научить кого угодно, меня, например.
Множество высококвалифицированных профессионалов занимаются психологическим консультированием, а вопрос о том, как же оно работает, и по сей день остается открытым. Любой успешный консультант опишет свои действия в ходе сессии, однако вряд ли он сможет уверенно сказать, что конкретно помогло данному клиенту (а если спросить у самого клиента, ответ часто существенно отличается от предположений консультанта). Консультирование обычно занимает весьма длительное время. Даже если речь не идет о классическом психоанализе, уложиться в 2-3 сессии – желание клиента, о необоснованности которого консультант его предупреждает в первую очередь. Большинство консультантов все еще глубоко уверены в том, что процесс изменения обычно весьма продолжителен и болезнен.
Кроме того, в рамках своего естественнонаучного подхода к реальности я всегда испытывала ужас перед неструктурированностью и хаотичностью происходящего в ходе консультирования. Клиент обычно слабо представляет себе, чего же он хочет – “хочу, чтобы этого не было”. Консультант должен перерабатывать огромное количество информации, не имеющей никакого отношения к существу проблемы или способам ее разрешения, в ожидании момента, когда клиент скажет нечто действительно важное или “созреет” для “серьезного” разговора. Исключение, естественно, составляют бихевиоральные техники, но даже и здесь необходимость предупредить возвращение симптома в ином варианте внешнего проявления заставляет уделять все большее внимание “внутренним” процессам.
Иными словами, в современном консультировании клиентам безусловно что-то помогает, но что именно, по существу так и не ясно; и даже наиболее авторитетные исследователи объясняют эффект в первую очередь силой личности терапевта, важностью принятия и обратной связи в рамках терапевтических отношений, возможностью для клиента в безопасной обстановке анализировать себя и опробовать новые варианты поведения. А где же здесь конкретные элементы мастерства, нечто, что можно увидеть, “законспектировать” и научиться применять самому? Естественно, “законспектировать” - сильное упрощение, но в целом современное консультирование сильнее напоминает магию талантливых одиночек, чем науку. И в этом контексте литература по НЛП с ее четкостью, логичностью и простотой описания техник достижения изменений выглядела просто вызывающе. Когнитивный диссонанс оказался слишком силен и я не нашла ничего лучше, чем, спасая собственную реальность, пойти и убедиться, что это очередная “утка”.
Описывать подробности прошедших 24 дней вряд ли имеет смысл - что пользы в очередном восторженном всплеске эмоций. Коротко скажу о результате: диссонанс разрешился неожиданным образом. Моя реальность не устояла - теперь я сама помогаю людям делать “то, чего не может быть”. Конечно, пока не столь изящно, как мэтры во время демонстраций, но результаты позволяют весьма уверенно смотреть в профессиональное будущее.
Наиболее шокирующим моментом обучения для большинства студентов является философия конструктивизма, лежащая в основе НЛП. Знакомство с базовыми пресуппозициями, с которых начинается курс, заставляет многих в буквальном смысле увидеть мир новыми глазами. Действительно, для человека, уверенного в существовании “истинной” реальности и “правильных” поступков, воспринимающего мир как враждебную среду, где “если не ты, то тебя”, пресуппозиции выглядят по меньшей мере странно. Странно также и то, что никто не заставляет “поверить в новую истину”, с этими убеждениями предлагается просто поэкспериментировать и убедиться в их полезности. И вскоре собственный опыт показывает, что видеть разницу между опытом и его описанием (“Карта не территория”), достоинства описаний опыта разных людей (“Карта не равна карте”), оценивать собственное поведение и действия других людей по их результату, а не по намерениям (“Смысл коммуникации заключается в той реакции, которую она вызывает”), видеть вокруг себя не угрозы, а в первую очередь возможности (“Вселенная дружественна и изобильна”), верить в возможности человека (“В каждом человеке есть все необходимое для изменений”) – все это позволяет не просто более успешно работать с НЛП техниками, но также заметить и реализовать новые возможности в собственной повседневной жизни.
Мое знакомство (не только в теории, но и практическое) с философией конструктивизма произошло несколько раньше, поэтому НЛП поразило меня другой своей гранью. Проблема эмоций и психических состояний является, с моей точки зрения, одной из наиболее интересных в психологии. С одной стороны, понятно, что человек сам продуцирует собственные аффекты, а, с другой стороны, очевидно, что большая часть из них запускается внешними стимулами. Естественно, начальник не может рассердить меня (в том смысле, что это действие не лежит в сфере его контроля), но как только я его вижу или даже представляю себе, тут же ощущаю злость. Так кто же управляет моей злостью, я или мой начальник? Или она живет собственной жизнью? Представление о якорях дает весьма логичную и, главное, практически полезную модель регуляции психических состояний.
Психическое состояние человека определяется набором его микрофизиологических параметров (визуальных, аудиальных, кинестетических и др. ощущений). И если некоторая система таких параметров автоматически активируется в ответ на определенное событие, то говорят, что это событие является якорем для данного состояния (аналогично павловской собаке: звонок = якорь, выделение слюны = состояние).
Таким образом, если клиента не устраивает его “заякорившаяся” реакция в некоторой ситуации, то потенциально возможны три варианта действий: а) физически устранить событие – якорь, б) разрушить связь между якорем и соответствующим состоянием, в) изменить состояние, активируемое якорем, заменить его на устраивающую клиента систему ощущений. Понятно, что первый выход имеет не психологический, а революционный характер, сделать второе, не нарушив целостность системы (организм – единая саморегулирующаяся система, о чем речь пойдет ниже) невозможно. Остается третий вариант, который и реализован в НЛП в изящной технике “Коллапс якорей”, которая, помимо самостоятельного использования, является элементом более сложных техник. После того, как известно главное – наличие связи между микро- (физиология организма) и макроуровнем (событие - якорь), остается только привлечь эмпирически очевидную идею о том, что организм не может одновременно находиться в двух разных состояниях, и стратегия техники понятна. Консультант просто помогает клиенту, находясь в негативном состоянии и не выходя из него, войти в позитивное – организм вынужден сформировать некоторое третье состояние, в котором оказывается больше позитивных элементов, если позитивное состояние было энергетически сильнее. Таким образом моя проблема с начальником была решена за 10 минут, причем я сама выбрала, как бы я хотела себя чувствовать при общении с ним.
Ощущение радостного недоумения (“ничего себе, и правда действует”) не помешало задуматься о том, как же все это работает там, внутри? Почему достаточно смоделировать (буквально, собрать по частям из своего прошлого опыта) желаемое состояние и “присоединить” его к некоторому событию, чтобы организм знал, что по-старому себя вести больше не надо и начал выдавать в привычном контексте новую реакцию?
Нечто похожее делал в 50-х гг. американский психолог Дж.А.Келли (т.н. терапия фиксированной роли). Клиент вместе с терапевтом по материалам репертуарного теста ролевого конструкта составляли описание “идеального Я” клиента – того повседневного поведения, эмоциональных реакций, мыслей и ощущений, которых бы клиент хотел для себя. Затем клиент постепенно, сначала во время сессий, а затем и в своей обычной жизни старался вести себя так, чтобы максимально соответствовать описанию. Позже данный подход развился в терапию “Как если бы” с той же идеей – клиент ведет себя так, как будто он уже достиг желаемых изменений, при этом изменяется его окружение, начиная поддерживать зарождение новых форм поведения клиента.
Фактически, речь идет о новой настройке саморегулирующейся коммуникативной системы “клиент – его окружение”. Внося в систему желаемые нами изменения, мы заставляем ее меняться в ответ, что приводит к установлению равновесия с иными параметрами, в случае успеха, более устраивающими клиента. Таким способом мы обогащаем репертуар поведения клиента новыми выборами, позволяя ему получить от системы другие, более благоприятные ответы.
В случае регуляции психических состояний, вероятно, мы имеем дело с похожим механизмом. В силу некоторых обстоятельств наилучшим выбором для организма явилась неустраивающая клиента реакция его организма на данное событие (начальник однажды необоснованно отругал меня, чем вызвал сильную злость), в дальнейшем такая реакция закрепилась (при следующих контактах яркое воспоминание о неприятном событии легко всплывало в памяти, и я снова злилась), таким образом данная реакция и в дальнейшем, уже в отсутствие обоснованных причин, становится наиболее естественным ответом организма на событие – якорь (впоследствии один вид начальника, даже если он разговаривал вполне миролюбиво, вызывал у меня немотивированную злость). Если я хочу иначе реагировать в данной ситуации, мне нужно предоставить своему организму выбор – найти еще какой-нибудь ответ на нее. Но как “научить” его новой реакции?
НЛП показывает эффективность использования тех же стратегий формирования новых выборов, к которым прибег организм для освоения старых. В данном случае, определенное состояние соединилось с некоторым событием, значит, для достижения изменений можно взять новое состояние и соединить его с некоторым признаком того же объекта. Теперь, видя фигуру моего начальника, вместо безудержной злости я ощущаю спокойную уверенность и заинтересованное внимание.
В тесной связи с механизмом работы якорей лежит проблема стратегий реальности – тех механизмов, которые позволяют человеку отличать реальные события, которые имели место в его опыте, от вымышленных, иными словами, отличать воспоминания от плодов воображения. Важность данной сферы для психологического консультирования очевидна – большая часть наших проблем имеет длинные корни - некоторые события произошли не так, как нам бы того хотелось, и негативные воспоминания или закрепившиеся реакции мешают поступать и чувствовать себя в настоящем желаемым образом. Важность детского опыта подчеркивал еще З.Фрейд (корни проблем взрослого человека лежат в неизжитых комплексах ребенка), на роли прошлого опыта построена и гештальт-терапия (незавершенные гештальты в прошлом не позволяют ощущать психологический комфорт в настоящем). Вклад НЛП, с моей точки зрения, в том, что здесь разработаны процедуры быстрой и “точечной” работы с прошлым опытом человека.
Техники НЛП позволяют человеку перепрожить значимые моменты своего прошлого, но уже обладая теми ресурсами, которые, как он понимает в настоящем, ему там были необходимы (прямые аналогии с психоанализом, не правда ли?). Здесь нам весьма кстати оказывается тот факт, что человеческий мозг не обладает однозначными критериями различения реальных и воображаемых событий. Все эти критерии аналоговые – параметры кодирования реальных событий обычно несколько более выражены, чем подобных воображаемых. Реальные события чаще вспоминаются как более четкие, контрастные, с мелкими деталями, при их кодировании задействовано больше репрезентативных систем (если утром я пила кофе, то, вспоминая об этом, во всех деталях вижу чашку на столе, ее цвет и цвет напитка, ощущаю аромат, слышу звук ложки и т.д.; если же я представлю себе, как будто пила сегодня утром чай, то картинка видится менее четкой, запахи и звуки не появляются) и т.д. Благодаря этому становится возможным “обмануть” мозг, преобразуя элементы воспоминаний.
Естественно, речь не идет о том, чтобы придумать легенду и сделать так, чтобы клиент искренне считал ее своим прошлым, но изменить эмоциональную окраску воспоминаний, их оценку и отношение к ним – задача решаемая. А ведь в этом и состоит суть психотерапевтической работы с воспоминаниями – изменить не сами события, а отношение к ним клиента. Фактически, НЛП позволяет “переякорить” негативные состояния, связанные с событиями прошлого беспокоящие человека в настоящем.
Что касается механизма действия такого рода изменений, то по сути мы создаем для собственного мозга альтернативную реальность, преобразуя имеющиеся воспоминания к такому виду, который нас устраивает. При этом у организма появляется выбор – продолжать испытывать негативные переживания, встречаясь со знакомыми элементами опыта, или освободить ресурсы для новых задач, “закрыв тему”. Иными словами, сами события в наших воспоминаниях не изменяются, но состояния, связанные с ними, а также система их интерпретаций становятся новыми, причем усваиваются самим организмом буквально на физиологическом уровне, а не просто когнитивно принимаются клиентом.
Как уже было сказано выше, одной из существенных проблем психологического консультирования является, с моей точки зрения, отсутствие четких технологий работы с информацией, получаемой от клиента. Безусловно, консультант задает вопросы с целью получить представление о проблеме, но говоря о своих трудностях клиент обычно находится в состоянии, малоспособствующем логичекому мышлению и проявлению аналитических способностей. В результате, на консультанта выливается поток информации, лишь малая доля которой имеет отношение к делу. И как же отфильтровать эту содержательную долю? И здесь весьма эффективной оказывается модель сбора информации SCORE в сочетании с механизмом ассоциации-диссоциации.
Ассоциированное описание опыта предполагает, что клиент находится внутри него. Он говорит от первого лица и снова ощущает все те же переживания, что имели место тогда (смотрит глазами себя из прошлого, слышит и ощущает реальность аналогично соответствующему моменту). Диссоциированное описание опыта происходит из отстраненной позиции, находясь вне его. Клиент говорит от третьего лица, он целиком присутствует в настоящем, отсюда глядя на себя в прошлом. Ощущения из прошлого не поглощают клиента, он описывает их как переживаемые тем человеком, из прошлого. В качестве метафоры диссоциированное описание можно представить так: клиент описывает свой опыт как переживаемый героем кинофильма, за которым он наблюдает из зрительного зала.
Преимущество диссоциированного описания при обсуждении сути проблем, их причин и других негативных моментов очевидно: клиент “не проваливается” в негативные ощущения и, помимо того, что избавляется от ненужных страданий, способен сохранять возможность анализировать информацию. Ассоциированное описание более продуктивно для описания позитивных моментов – желаемого результата, положительных эффектов достижения изменений и т.д. Ассоциированное переживание негативных состояний используется в НЛП довольно редко, большую часть времени клиент находится в позитивном или, по крайней мере, нейтральном состоянии.
Что касается SCORE, то эта модель помогает сохранять четкое направление в диагностической беседе и при этом задавать вопросы в той последовательности, которая позволяет поддерживать клиента в максимально позитивном (ресурсном) состоянии. SCORE – это аббревиатура (symptoms - симптомы, causes – причины, outcome – результат, resources – ресурсы, effects - эффекты), фиксирующая ключевые точки (но не порядок!) сбора информации о проблемной ситуации.
Диагностическая беседа традиционно начинается с обсуждения симптомов нежелательного поведения/ состояния. Далее консультант обычно начинает интересоваться причинами или предысторией проблемы, что приводит клиента в весьма нересурсное состояние (на котором часто и заканчивается первая сессия). НЛП предлагает после выявления симптомов переходить к анализу желаемого результата – то есть того, чего, собственно, ждет клиент от терапии. Опыт показывает, что часто клиенту с большим трудом удается определиться, что бы он хотел видеть на месте неустраивающего симптома. Желаемый результат приходится корректировать, последовательно приближая его к параметрам достижимой цели (технология спецификации цели). Помимо этого, желаемый результат в дальнейшем может измениться, не выдержав проверку на экологию (см. ниже об экологичности изменений) или долгосрочными эффектами.
Обсуждение желаемого результата нередко приводит к тому, что клиент освобождается от болезненных иллюзий – легко расстается с абстрактной целью, травмировавшей его долгие годы своей недостижимостью, которая при пристальном исследовании и конкретизации оказывается совсем не нужной или даже вредной, вступая в конфликт с его значимыми ценностями более высокого порядка. Именно для этого после формулирования желаемого результата целесообразно проработать область эффектов – тех последствий, с которыми клиенту придется иметь дело после достижения изменений. Понятно, что помимо благоприятных, перемены могут принести также и не вполне благоприятные последствия. И чем тщательнее проанализированы возможные эффекты с соответствующей корректировкой желаемого результата, тем больше вероятность того, что комплексный результат изменений в конечном счете устроит клиента.
Немаловажен также вопрос о том, какими ресурсами уже сейчас обладает клиент для разрешения проблемной ситуации, и какая помощь извне ему необходима для достижения изменений. Цель специальных техник в первую очередь состоит в том, чтобы помочь клиенту произвольно получить доступ к ресурсам, которыми он уже обладает, но не может активировать в проблемной ситуации (так, состояния спокойной уверенности и заинтересованного внимания были мне знакомы по многим ситуациям, но получить к ним доступ во время общения с начальником самостоятельно не удавалось). Изучение ресурсов помогает клиенту заметить и использовать возможности, на которые он до этого не обращал внимания, рассматривая ситуацию во фрейме проблемы, а не результата.
Доступ к необходимым ресурсам можно получить и в ходе анализа препятствий, которые до настоящего времени не позволяли клиенту достичь желаемой цели. Именно исследование препятствий часто подсказывает, каких элементов когнитивных стратегий клиенту недостает для более успешного функционирования.
Здесь же обычно приходится сталкиваться с разного рода ограничивающими убеждениями, которые поддерживают симптом, не позволяя человеку экспериментировать в поисках более продуктивного поведения. Фактически речь идет о том, что избавление организма от когнитивного диссонанса происходит путем фильтрации входящей информации таким образом, чтобы она не противоречила сложившемуся поведению и представлениям о мире (когнициям). Безусловно, в той или иной мере, данный механизм работает у каждого из нас, но при этом важно, чтобы представления человека о мире, при всех индивидуальных различиях, фиксировали значимые признаки реальности так, чтобы расширять его возможности продуктивного взаимодействия со средой. Но иногда разрыв между сенсорным опытом (входящей информацией) и картой мира (когнициями) может становиться настолько выраженным, что поведение теряет свою адаптивную роль и вместо того, чтобы повышать эффективность взаимодействия человека со средой, ведет его в сторону психопатологии (субъективная реальность человека постепенно теряет связь с социально разделяемой реальностью, что фиксируется соответствующими специалистами в форме диагноза). Подчеркнем, убеждение клиента оценивается консультантом как ограничивающее отнюдь не в том случае, если не вписывается в его собственную карту реальности, а только если оно мешает клиенту видеть и использовать новые выборы, препятствует расширению его опыта и достижению желаемых изменений. Клиент может верить во что угодно, если это помогает ему успешно функционировать.
Уже на данном этапе консультанту часто становится понятно, как можно построить работу над достижением заявленного клиентом результата. И это без исследования причин. Без боли, как говорят стоматологи. Большую часть времени клиент находится в ресурсном состоянии и работает в основном не над там, что “плохо”, а над тем, что бы он хотел получить.
Безусловно, в случае проблем с длинной предысторией, без исследования причин не обойтись. И к этой области НЛП консультант переходит на последнем этапе сбора диагностической информации. Поддерживая клиента в ресурсном состоянии, консультант помогает ему (диссоциированно!) проанализировать историю развития проблемной ситуации в той мере, насколько это необходимо для достижения поставленной цели.
Таким образом, владея моделью SCORE, консультант получает средство, позволяющее четко ориентироваться по ходу диагностической беседы, эффективно структурировать получаемую от клиента информацию, не позволяя разговору “уходить в сторону” по цепи ассоциаций. Сбор информации по SCORE выглядит со стороны как движение по заранее известному вектору с незначительными флуктуациями по ходу процесса. При этом, что немаловажно, если выполняются необходимые условия работы (см. ниже о раппорте), то клиент обычно оценивает подобное общение как весьма комфортное. Наличие мысленного вектора позволяет консультанту легко сохранять общее направление продуктивного диалога, опираясь в разговоре на текущую логику мысли клиента, а не устраивая примитивный “допрос по списку”.
Что касается необходимого условия, при котором становится возможной работа НЛП технологий – то это, безусловно, раппорт между консультантом и клиентом. Фактически, в понятии раппорта обобщено все содержание продуктивных психотерапевтических отношений по Роджерсу: наличие контакта, при котором у клиента создается уверенность в безопасности, понимании и безусловной поддержке со стороны консультанта. Раппорт позволяет клиенту раскрыться, довериться консультанту, в комфортной обстановке испытать новые способы поведения и эмоционального реагирования. Вся разница в том, что на установление раппорта НЛП консультанту требуется несколько минут, а не несколько сессий… Раппорт не предполагает, что консультант будет чувствовать то же самое, что и клиент, но его способ обработки информации приближается к привычному для клиента. Именно за счет того, что консультант знает, на какие признаки функционирования клиента целесообразно обращать внимание и способен гибко изменять свои механизмы работы с информацией, он достаточно быстро моделирует “любимую” стратегию клиента, целиком “настраиваясь на его волну”, что и создает у клиента ощущение глубокого взаимопонимания и доверия.
Не только установление и поддержание раппорта, но и работу всех технологий НЛП невозможно рационально объяснить без допущения о том, что сознание и тело – части единой кибернетической системы. Вероятно, смысл определения “кибернетическая” на современном языке точнее было бы выразить термином “самоорганизующаяся”, понимая под этим способность психофизиологических структур человека тонко реагировать на множество контуров внутренней обратной связи, а также систем взаимодействий со средой. В современной психологии уже не обсуждается факт наличия взаимного влияния физиологических и психологических состояний человека, достаточно вспомнить о существовании измененных состояний сознания под влиянием химических препаратов или психосоматических расстройств. При этом механизмы, под действием которых устанавливается динамическое равновесие системы, все еще до конца не изучены и до математического описания, например, эмоциональной регуляции, вероятно, весьма неблизко. Однако уже сегодня мы можем использовать сам факт существования такой связи, что и делается в НЛП.
Сама идея о том, что психологические состояния человека можно дифференцировать по набору некоторых микрофизиологических параметров, оказалась весьма плодотворной. Выяснилось, что таким способом можно выделить и зафиксировать столь неуловимый объект, как психологическое состояние, получив возможность иметь к нему доступ по мере психотерапевтической необходимости. Управляемость состояний клиента важна не только для поддержания его в ресурсном состоянии в ходе сессии, но и для достижения изменений: чтобы “привязать” сконструированное желаемое состояние к некоторому признаку объекта - якорю необходимо несколько раз скоординировано предъявить оба стимула (аналогично выработке условного рефлекса). Не говоря уже о позитивном эффекте того, что в процессе работы клиент обучается управлять собственными состояниями, и его раздражение или страх больше не живут собственной жизнью, доставляя неприятные сюрпризы.
Осваивая мощные возможности методов НЛП, у меня в какой-то момент начало нарастать беспокойство по поводу возможных негативных последствий неосторожного их применения. Слишком легко получить изменения, но ведь организм – сложная система и не приведет ли его самоорганизация на уровне новых параметров к непредвиденному негативному результату? До конца не понятно, почему так происходит, но навязать организму изменение в неприемлемом для него направлении, даже привлекательное на первый взгляд, невозможно. Вероятно, срабатывают своего рода защитные механизмы, и в отдельных случаях изменения не происходят. Если консультант настаивает на неэкологичном изменении, наблюдается резкая потеря раппорта, и клиент буквально физически устраняется от контакта.
Таким образом, принцип экологичности изменений является одним из принципиальных положений подхода. Экологичность изменений означает их приемлемость для системы, в которую включен клиент, в целом, как изнутри, так и снаружи. Новая стратегия/ элемент должна быть приемлема для клиента на когнитивном, эмоциональном и поведенческом уровне, его организм должен позитивно реагировать на нее физиологически, со стороны внешней среды (значимого окружения клиента) также не должно быть возражений (точнее, клиента должна устраивать реакция среды на его новое поведение). Иными словами, экологичное изменение поддерживает не менее эффективное функционирование психофизиологической системы человека, обогащая ее при этом новым выбором. Экологичный новый выбор позволяет справляться со всеми задачами старого, но либо дает возможность делать это более продуктивно, либо дополнительно решать некоторые другие задачи. Проверка на экологию – важнейший этап любой техники НЛП и всего процесса изменений в целом. Именно она позволяет свести к минимуму вероятность получить результат с неожиданными негативными следствиями либо в скором времени приобрести новый симптом в качестве альтернативного внешнего проявления исходной проблемы.
В тесной связи с экологичностью изменений лежит проблема вторичных выгод. Под вторичными выгодами в НЛП понимается система целей, которые проблемное поведение удовлетворяет косвенным способом (например, аллергия на пыльцу может быть связана с приятной возможностью не работать на даче и получать больше внимания и заботы близких). Именно благодаря мощной системе вторичных выгод курильщику со стажем так тяжело приобрести контроль над своей привычкой традиционными способами. Отбирая у человека сигарету, они не дают ему альтернативных путей получать все то необходимое организму, что он привык иметь с ней - снимать стресс, расслабляться, делать перерывы в работе, общаться с новыми людьми и т.д. Таким образом человек теряет доступ к необходимым ему ресурсным состояниям, которые раньше запускались якорем - сигаретой. НЛП исходит из того, что получить устойчивый и экологичный результат можно только в том случае, если, тщательно проанализировав систему вторичных выгод, найти несколько альтернативных способов достижения каждой из целей, обслуживаемых нежелательным симптомом. При этом необходимые ресурсные состояния начинают запускаться новыми якорями, и необходимость в симптоме для системы в целом отпадает.
В мои планы не входило описать все НЛП как оно выглядит изнутри, после практического освоения технологий. В коротком очерке представлены только наиболее потрясшие меня лично элементы мастерства. Здесь опущена и сфера работы с целями, которая представляется мне слишком важной находкой НЛП, чтобы говорить о ней вскользь, это предмет специальной работы.
В заключение считаю важным подчеркнуть, большая часть элементов, из которых состоят технологии НЛП – это отнюдь не новое слово в практической психологии. Аналогии с находками психоанализа, гештальтпсихологии, бихевиоризма, клиент-центрированной терапии, когнитивно-эмоциональной поведенческой терапии и многих других направлений очевидны. Но НЛП и не претендует на авторство. Это не новая “правильная” модель изменений, а интегративный подход, сформировавшийся на базе наиболее эффективных элементов практической психологии, преобразованных к виду технологий, которые могут быть использованы в рамках краткосрочной психотерапии и консультирования. НЛП началось с желания Бэндлера и Гриндера понять, что же конкретно делают лучшие психотерапевты и консультанты, приводящее клиента к изменениям. Они не стремились изобрести нечто новое, но именно “отфильтровать” наиболее эффективные элементы мастерства. Фактически, они заложили основы подхода, в котором квинтэссенцию персональной магии гениальных одиночек удалось закодировать в виде алгоритмов, доступных к освоению практически любым желающим. Естественно, изучить соответствующие технологии – не означает стать Эриксоном или Сатир, но в том, что можно научиться получать подобные результаты я убедилась на личном опыте.
P.S. И еще два слова о том, почему НЛП выглядит для меня столь привлекательно на фоне множества направлений практической психологии. Именно технологии НЛП являются тем недостающим звеном, практической ветвью, которой, с моей точки зрения, не хватало когнитивным наукам. Этот подход обладает мощной прикладной частью в виде экспериментальной когнитивной психологии, развитой фундаментальной – когнитивной философией, и для соответствия идеалу научного направления ему не хватало практических технологий (именно технологий, а не необъяснимой магии). Вероятно, именно в данном направлении лежат серьезные перспективы научной психологии, ведь ни одно из известных психологических направлений до сих пор не могло похвастаться одинаково достойной разработанностью всех трех ветвей научного подхода – фундаментальной, прикладной и практической.
Литература:
Баксанский О.Е., Кучер Е.Н. Репрезентирование реальности: когнитивный подход. М., 2001.
Брунер Дж. Психология познания. М., 1977.
Бэйтсон Г. Экология разума. Избранные статьи по антропологии, психиатрии и эпистемологии. М., 2000.
Бэндлер Р., Гриндер Дж. Структура магии. Одесса, 2001.
Бэндлер Р., Гриндер Дж. Паттерны гипнотических техник Милтона Эриксона. Сыктывкар, 2000.
Деркс Л., Холландер Я. Сущность НЛП. Ключи к личностному развитию. М., 2000.
Дилтс Р. Моделирование с помощью НЛП. СПб, 2001.
Плигин А.А. Как призрак неудачи превратить в аромат жизненного успеха. М., 2002.
НЛП извне и изнутри
Статья посвящена рассмотрению актуальных вопросов теории и практики нейро-лингвистического программирования (НЛП) – интенсивно развивающегося направления современных когнитивных наук. Работа явилась результатом обогащения теоретических исследований в данной области опытом практического применения технологий НЛП. Не претендуя на системный анализ соответствующей проблематики, работа представляет собой попытку наметить наиболее значимые точки в такого рода анализе.
А. НЛП с точки зрения теоретика
Что такое НЛП? Ответить на этот вопрос сколько-нибудь однозначно вряд ли возможно. Существует множество определений, каждое из которых подчеркивает одну из сильных сторон данного подхода. Одни авторы в первую очередь видят в НЛП технологии психологического влияния, другие - эффективные методы психотерапии, третьи – технологии психологического или бизнес-консультирования, четвертые указывают на его возможности в области развития личности и т.д.
С моей точки зрения, определения подобного рода верны лишь отчасти, поскольку не отражают главное – то принципиальное отличие НЛП от других направлений практической психологии, за счет которого достигается его эффективность. Если же говорить не на функциональном уровне, очерчивая область продуктивного использования НЛП, а на методологическом, анализируя внутреннюю аксиоматику и стратегии технологий, разработанных в рамках данного подхода, то определение могло бы иметь приблизительно следующий вид. НЛП – это технологии продуктивной реорганизации персонального опыта человека, позволяющие организовать опыт таким образом, чтобы он расширял возможности человека во взаимодействии со средой.
Принципиальное отличие НЛП как направления практической психологии состоит в том, что данный подход (в совокупности с другими пресуппозициями) исходит из базового тезиса конструктивизма – “карта не есть территория”, являющегося фундаментом идеи психотерапевтически целесообразного переструктурирования субъективного опыта человека. НЛП постулирует, что представления человека о мире есть только одна из возможных моделей этого мира и эффективность взаимодействия человека с миром определяется качествами этой модели.
Говоря о нетождественности окружающей нас реальности и образа мира, который на ее основе конструирует каждый из нас, Р.Бэндлер и Дж.Гриндер справедливо указывают на функционирование трех типов фильтров восприятия – нейрофизиологических, социальных и индивидуальных [4].
Нейрофизиологические фильтры ограничивают человеческие возможности в восприятии стимулов внешней среды строением рецепторов, соответствующим строению перцептивного аппарата представителей данного биологического вида. Так, что касается зрения, человек воспринимает в качестве видимого света относительно узкий диапазон электромагнитного излучения (примерно от 400 до 700 нм). Более короткие волны (например, ультрафиолет) и более длинные (например, инфракрасное излучение) человеческий глаз не фиксирует в качестве светового стимула, хотя с физической точки зрения видимый диапазон не является по какому-либо параметру выделенным, физические свойства электромагнитных волн изменяются непрерывно по всему спектру. Аналогичная ситуация с работой человеческого органа слуха: мы способны воспринимать в качестве звукового стимула механические волны только определенного диапазона (примерно от 20 Гц до 20 кГц), которые с физической точки зрения являются только частью непрерывного спектра. Подобные различия между физической реальностью и ее воспринимаемой человеком частью можно показать для всех наших органов чувств.
Необходимо также вспомнить о том, что между исходным физическим стимулом и интерпретацией соответствующего раздражения рецептора нервной системой существует большая разница: восприятие нами цветного мира является результатом сложной работы по соотнесению частоты падающей на предмет электромагнитной волны, частоты отраженной им волны и фонового светового потока с привлечением информации из памяти об обычном цвете знакомых предметов. Таким образом, сама нейрофизиология человека накладывает известные ограничения на его возможности по восприятию и интерпретации признаков окружающей среды: реальность “на самом деле” весьма далека от той “картинки”, которую мы “рисуем” на ее основе.
Помимо нейрофизиологических, на восприятие человеком мира оказывают существенное влияние социальные фильтры, под которыми понимается система социальных перцептивных стандартов, отличающих восприятие членов данного социума. Важнейшим из фильтров этой группы является язык. Объекты /явления, имеющие имя в некотором языке, с большей вероятностью могут быть представлены в опыте человека – носителя данного языка, чем неназванные элементы среды. Наличие разных названий для некоторых двух цветовых оттенков позволяют носителю соответствующего языка, при прочих равных условиях, легче интерпретировать такие цвета как разные стимулы, чем человеку, в языке которого данные оттенки имеют общее имя. Соответственно, чем сильнее некоторый сектор реальности представлен в языке (имеет развитую номенклатуру имен), тем более детальную карту может сформировать говорящий на этом языке человек.
К социальным фильтрам можно отнести и культурные перцептивные стандарты. Объекты /явления, представленные в собственной повседневной жизни людей некоторого социума или в окружающем их информационном пространстве с большей вероятностью будут описаны их моделями мира, чем несвойственные данной культуре. Одно и то же поведение, жесты, эмоциональные проявления и т.д. часто существенно неодинаково интерпретируются в различных обществах. Соответственно, уместное поведение в карте одних людей может быть категорически неприемлемым (или неинформативным) для других.
Первичная информация, отфильтрованная нейрофизиологическими, а затем социальными фильтрами восприятия, помимо этого “проходит сквозь сито” персональных (индивидуальных) фильтров. Под персональными фильтрами понимается система ограничений, сформировавшаяся в личном опыте человека. Уникальная персональная история человека обуславливает большую готовность одних его перцептивных категорий [2] в ущерб другим, в результате чего образ реальности становится более детализированным в значимых областях.
Таким образом, функционирование фильтров восприятия приводит к неустранимому расхождению между “сырой” реальностью и реальностью-для-субъекта, которая только и имеет смысл для каждого из нас, поскольку именно в ней проходит жизнь человека во всех ее проявлениях.
Наряду с перцептивными фильтрами, на степень расхождения “карты” и “территории” влияет работа механизмов трансформации (искажения) информации, которые адаптируют новую информацию к уже имеющейся – облегчают вписывание воспринимаемого в существующий образ мира. Задача механизмов трансформации состоит в поддержании внутренней согласованности и функционального удобства образа мира человека. Выделяют три основных механизма трансформации информации – генерализация (обобщение), опущение и искажение.
Генерализация состоит в перенесении когнитивного правила на новые контексты. С одной стороны, без действия подобного механизма невозможно эффективное обучение (приходилось бы учиться решать не класс похожих задач, а каждую задачу в отдельности), а с другой – правило, справедливое в исходном контексте, отнюдь не обязательно сохраняет свою адаптивную ценность в новых. Ограничивающая роль генерализации состоит в том, что частный негативный опыт переносится на широкий контекст схожих ситуаций. Например, убедившись в неискренности одного из своих партнеров (“Иванову нельзя верить”), человек приходит к обобщенному выводу “никому нельзя верить”, то есть переносит эмпирическое правило, справедливое в конкретном случае на неопределенно широкий круг ситуаций, что в дальнейшем может негативно повлиять на продуктивность его взаимодействия с людьми.
Опущение информации позволяет сократить мир до контролируемых размеров, игнорируя те области, которые на данном этапе не представляется возможным освоить. За счет опущения человек получает возможность лучше сфокусироваться на выделенном секторе реальности, повышая эффективность своего поведения в нем, но при этом может пропустить нечто по-настоящему значимое в “отсекаемых” областях. Так, рассматривая кого-либо в качестве привлекательного человека, мы склонны игнорировать негативные элементы его поведения, не вписывающиеся в созданный нами образ. В какой-то момент “эксцентричные мелочи” перерастают иногда в категорически неприемлемый стиль поведения - опущение перестает срабатывать. Иными словами, полезное в одних ситуациях, опущение информации может и ограничивать возможности человека, если в силу каких-либо обстоятельств начинает затрагивать те стороны реальности, отслеживание которых существенно для его продуктивного взаимодействия с миром.
Искажение информации выражается в смещении акцентов восприятия сенсорных данных для сохранения модели реальности. В данном случае воспринятая информация интерпретируется исходя из того места, которое может ей быть отведено в рамках существующей модели, даже если такого рода объяснение не является наиболее естественным или полезным. Так, будучи уверенным, что все вокруг – конкуренты, человек видит их “происки” повсюду – в проявлении внимания коллег, в желании оказать поддержку и т.д.
Таким образом, совместная работа процессов трансформации информации защищает и поддерживает стабильность сформировавшихся моделей мира. Учитывая, что построение более полных моделей ограничено фильтрами восприятия, в стабильном состоянии часто поддерживаются отнюдь не самые полные и полезные модели.
Фундаментальный принцип НЛП состоит в том, что “люди страдают не потому, что мир недостаточно богат и не способен удовлетворить их потребности, а потому, что их представления о мире слишком бедны” [4, стр. 55]. Задача консультанта состоит в том, чтобы помочь клиенту построить более богатую модель, содержащую большее число вариантов выбора. Подразумевается, что неадекватное или неуспешное поведение не является “неправильным”, это наилучший выбор в стесненных условиях отсутствия достойных вариантов. Соответственно, осознание наличия таких вариантов, возможное в рамках более широкой и детализированной модели проблемной ситуации способно стимулировать человека изменить непродуктивные поведенческие/ эмоциональные паттерны.
Иными словами, стабильность моделей мира далеко не всегда способствует плодотворному взаимодействию человека с окружающей средой. В случае если модели под действием генерализации, опущения и искажения утратили связь с первичным сенсорным опытом индивида, контуры обратной связи системы “человек – окружающая его реальность” начинают давать сбои, система утрачивает свойства саморегуляции и, как следствие, страдает ее адаптивность.
Принцип изменений, принятый за основу НЛП, о том, что повышение эффективность взаимодействия человека со средой повышается с ростом числа доступных ему выборов на основе широких субъективных моделей мира, может быть использован во множестве областей человеческой деятельности, что и обуславливает внедрение элементов НЛП при решении практических задач в психотерапии, психологическом консультировании, бизнес консультировании, образовании, рекламе и PR, политических технологиях и др.
Фактически любую деятельность человека, связанная с необходимостью
ставить и достигать цели,
контролировать собственное психологическое состояние,
эффективно общаться (устанавливать и поддерживать продуктивные отношения, излагать собственные мысли и т.д.)
НЛП позволяет организовать существенно более продуктивно.
В. НЛП с точки зрения практика
Я записалась на курс НЛП-Практик с парадоксальной, на первый взгляд, целью – убедиться, что “этого” не может быть. Не может быть таких простых и эффективных способов получать необходимые психологические изменения, как это описано в НЛП-шной литературе. И даже если у нескольких мэтров нечто похожее работает, то наивно ожидать, что добиваться столь же блестящих результатов можно научить кого угодно, меня, например.
Множество высококвалифицированных профессионалов занимаются психологическим консультированием, а вопрос о том, как же оно работает, и по сей день остается открытым. Любой успешный консультант опишет свои действия в ходе сессии, однако вряд ли он сможет уверенно сказать, что конкретно помогло данному клиенту (а если спросить у самого клиента, ответ часто существенно отличается от предположений консультанта). Консультирование обычно занимает весьма длительное время. Даже если речь не идет о классическом психоанализе, уложиться в 2-3 сессии – желание клиента, о необоснованности которого консультант его предупреждает в первую очередь. Большинство консультантов все еще глубоко уверены в том, что процесс изменения обычно весьма продолжителен и болезнен.
Кроме того, в рамках своего естественнонаучного подхода к реальности я всегда испытывала ужас перед неструктурированностью и хаотичностью происходящего в ходе консультирования. Клиент обычно слабо представляет себе, чего же он хочет – “хочу, чтобы этого не было”. Консультант должен перерабатывать огромное количество информации, не имеющей никакого отношения к существу проблемы или способам ее разрешения, в ожидании момента, когда клиент скажет нечто действительно важное или “созреет” для “серьезного” разговора. Исключение, естественно, составляют бихевиоральные техники, но даже и здесь необходимость предупредить возвращение симптома в ином варианте внешнего проявления заставляет уделять все большее внимание “внутренним” процессам.
Иными словами, в современном консультировании клиентам безусловно что-то помогает, но что именно, по существу так и не ясно; и даже наиболее авторитетные исследователи объясняют эффект в первую очередь силой личности терапевта, важностью принятия и обратной связи в рамках терапевтических отношений, возможностью для клиента в безопасной обстановке анализировать себя и опробовать новые варианты поведения. А где же здесь конкретные элементы мастерства, нечто, что можно увидеть, “законспектировать” и научиться применять самому? Естественно, “законспектировать” - сильное упрощение, но в целом современное консультирование сильнее напоминает магию талантливых одиночек, чем науку. И в этом контексте литература по НЛП с ее четкостью, логичностью и простотой описания техник достижения изменений выглядела просто вызывающе. Когнитивный диссонанс оказался слишком силен и я не нашла ничего лучше, чем, спасая собственную реальность, пойти и убедиться, что это очередная “утка”.
Описывать подробности прошедших 24 дней вряд ли имеет смысл - что пользы в очередном восторженном всплеске эмоций. Коротко скажу о результате: диссонанс разрешился неожиданным образом. Моя реальность не устояла - теперь я сама помогаю людям делать “то, чего не может быть”. Конечно, пока не столь изящно, как мэтры во время демонстраций, но результаты позволяют весьма уверенно смотреть в профессиональное будущее.
Наиболее шокирующим моментом обучения для большинства студентов является философия конструктивизма, лежащая в основе НЛП. Знакомство с базовыми пресуппозициями, с которых начинается курс, заставляет многих в буквальном смысле увидеть мир новыми глазами. Действительно, для человека, уверенного в существовании “истинной” реальности и “правильных” поступков, воспринимающего мир как враждебную среду, где “если не ты, то тебя”, пресуппозиции выглядят по меньшей мере странно. Странно также и то, что никто не заставляет “поверить в новую истину”, с этими убеждениями предлагается просто поэкспериментировать и убедиться в их полезности. И вскоре собственный опыт показывает, что видеть разницу между опытом и его описанием (“Карта не территория”), достоинства описаний опыта разных людей (“Карта не равна карте”), оценивать собственное поведение и действия других людей по их результату, а не по намерениям (“Смысл коммуникации заключается в той реакции, которую она вызывает”), видеть вокруг себя не угрозы, а в первую очередь возможности (“Вселенная дружественна и изобильна”), верить в возможности человека (“В каждом человеке есть все необходимое для изменений”) – все это позволяет не просто более успешно работать с НЛП техниками, но также заметить и реализовать новые возможности в собственной повседневной жизни.
Мое знакомство (не только в теории, но и практическое) с философией конструктивизма произошло несколько раньше, поэтому НЛП поразило меня другой своей гранью. Проблема эмоций и психических состояний является, с моей точки зрения, одной из наиболее интересных в психологии. С одной стороны, понятно, что человек сам продуцирует собственные аффекты, а, с другой стороны, очевидно, что большая часть из них запускается внешними стимулами. Естественно, начальник не может рассердить меня (в том смысле, что это действие не лежит в сфере его контроля), но как только я его вижу или даже представляю себе, тут же ощущаю злость. Так кто же управляет моей злостью, я или мой начальник? Или она живет собственной жизнью? Представление о якорях дает весьма логичную и, главное, практически полезную модель регуляции психических состояний.
Психическое состояние человека определяется набором его микрофизиологических параметров (визуальных, аудиальных, кинестетических и др. ощущений). И если некоторая система таких параметров автоматически активируется в ответ на определенное событие, то говорят, что это событие является якорем для данного состояния (аналогично павловской собаке: звонок = якорь, выделение слюны = состояние).
Таким образом, если клиента не устраивает его “заякорившаяся” реакция в некоторой ситуации, то потенциально возможны три варианта действий: а) физически устранить событие – якорь, б) разрушить связь между якорем и соответствующим состоянием, в) изменить состояние, активируемое якорем, заменить его на устраивающую клиента систему ощущений. Понятно, что первый выход имеет не психологический, а революционный характер, сделать второе, не нарушив целостность системы (организм – единая саморегулирующаяся система, о чем речь пойдет ниже) невозможно. Остается третий вариант, который и реализован в НЛП в изящной технике “Коллапс якорей”, которая, помимо самостоятельного использования, является элементом более сложных техник. После того, как известно главное – наличие связи между микро- (физиология организма) и макроуровнем (событие - якорь), остается только привлечь эмпирически очевидную идею о том, что организм не может одновременно находиться в двух разных состояниях, и стратегия техники понятна. Консультант просто помогает клиенту, находясь в негативном состоянии и не выходя из него, войти в позитивное – организм вынужден сформировать некоторое третье состояние, в котором оказывается больше позитивных элементов, если позитивное состояние было энергетически сильнее. Таким образом моя проблема с начальником была решена за 10 минут, причем я сама выбрала, как бы я хотела себя чувствовать при общении с ним.
Ощущение радостного недоумения (“ничего себе, и правда действует”) не помешало задуматься о том, как же все это работает там, внутри? Почему достаточно смоделировать (буквально, собрать по частям из своего прошлого опыта) желаемое состояние и “присоединить” его к некоторому событию, чтобы организм знал, что по-старому себя вести больше не надо и начал выдавать в привычном контексте новую реакцию?
Нечто похожее делал в 50-х гг. американский психолог Дж.А.Келли (т.н. терапия фиксированной роли). Клиент вместе с терапевтом по материалам репертуарного теста ролевого конструкта составляли описание “идеального Я” клиента – того повседневного поведения, эмоциональных реакций, мыслей и ощущений, которых бы клиент хотел для себя. Затем клиент постепенно, сначала во время сессий, а затем и в своей обычной жизни старался вести себя так, чтобы максимально соответствовать описанию. Позже данный подход развился в терапию “Как если бы” с той же идеей – клиент ведет себя так, как будто он уже достиг желаемых изменений, при этом изменяется его окружение, начиная поддерживать зарождение новых форм поведения клиента.
Фактически, речь идет о новой настройке саморегулирующейся коммуникативной системы “клиент – его окружение”. Внося в систему желаемые нами изменения, мы заставляем ее меняться в ответ, что приводит к установлению равновесия с иными параметрами, в случае успеха, более устраивающими клиента. Таким способом мы обогащаем репертуар поведения клиента новыми выборами, позволяя ему получить от системы другие, более благоприятные ответы.
В случае регуляции психических состояний, вероятно, мы имеем дело с похожим механизмом. В силу некоторых обстоятельств наилучшим выбором для организма явилась неустраивающая клиента реакция его организма на данное событие (начальник однажды необоснованно отругал меня, чем вызвал сильную злость), в дальнейшем такая реакция закрепилась (при следующих контактах яркое воспоминание о неприятном событии легко всплывало в памяти, и я снова злилась), таким образом данная реакция и в дальнейшем, уже в отсутствие обоснованных причин, становится наиболее естественным ответом организма на событие – якорь (впоследствии один вид начальника, даже если он разговаривал вполне миролюбиво, вызывал у меня немотивированную злость). Если я хочу иначе реагировать в данной ситуации, мне нужно предоставить своему организму выбор – найти еще какой-нибудь ответ на нее. Но как “научить” его новой реакции?
НЛП показывает эффективность использования тех же стратегий формирования новых выборов, к которым прибег организм для освоения старых. В данном случае, определенное состояние соединилось с некоторым событием, значит, для достижения изменений можно взять новое состояние и соединить его с некоторым признаком того же объекта. Теперь, видя фигуру моего начальника, вместо безудержной злости я ощущаю спокойную уверенность и заинтересованное внимание.
В тесной связи с механизмом работы якорей лежит проблема стратегий реальности – тех механизмов, которые позволяют человеку отличать реальные события, которые имели место в его опыте, от вымышленных, иными словами, отличать воспоминания от плодов воображения. Важность данной сферы для психологического консультирования очевидна – большая часть наших проблем имеет длинные корни - некоторые события произошли не так, как нам бы того хотелось, и негативные воспоминания или закрепившиеся реакции мешают поступать и чувствовать себя в настоящем желаемым образом. Важность детского опыта подчеркивал еще З.Фрейд (корни проблем взрослого человека лежат в неизжитых комплексах ребенка), на роли прошлого опыта построена и гештальт-терапия (незавершенные гештальты в прошлом не позволяют ощущать психологический комфорт в настоящем). Вклад НЛП, с моей точки зрения, в том, что здесь разработаны процедуры быстрой и “точечной” работы с прошлым опытом человека.
Техники НЛП позволяют человеку перепрожить значимые моменты своего прошлого, но уже обладая теми ресурсами, которые, как он понимает в настоящем, ему там были необходимы (прямые аналогии с психоанализом, не правда ли?). Здесь нам весьма кстати оказывается тот факт, что человеческий мозг не обладает однозначными критериями различения реальных и воображаемых событий. Все эти критерии аналоговые – параметры кодирования реальных событий обычно несколько более выражены, чем подобных воображаемых. Реальные события чаще вспоминаются как более четкие, контрастные, с мелкими деталями, при их кодировании задействовано больше репрезентативных систем (если утром я пила кофе, то, вспоминая об этом, во всех деталях вижу чашку на столе, ее цвет и цвет напитка, ощущаю аромат, слышу звук ложки и т.д.; если же я представлю себе, как будто пила сегодня утром чай, то картинка видится менее четкой, запахи и звуки не появляются) и т.д. Благодаря этому становится возможным “обмануть” мозг, преобразуя элементы воспоминаний.
Естественно, речь не идет о том, чтобы придумать легенду и сделать так, чтобы клиент искренне считал ее своим прошлым, но изменить эмоциональную окраску воспоминаний, их оценку и отношение к ним – задача решаемая. А ведь в этом и состоит суть психотерапевтической работы с воспоминаниями – изменить не сами события, а отношение к ним клиента. Фактически, НЛП позволяет “переякорить” негативные состояния, связанные с событиями прошлого беспокоящие человека в настоящем.
Что касается механизма действия такого рода изменений, то по сути мы создаем для собственного мозга альтернативную реальность, преобразуя имеющиеся воспоминания к такому виду, который нас устраивает. При этом у организма появляется выбор – продолжать испытывать негативные переживания, встречаясь со знакомыми элементами опыта, или освободить ресурсы для новых задач, “закрыв тему”. Иными словами, сами события в наших воспоминаниях не изменяются, но состояния, связанные с ними, а также система их интерпретаций становятся новыми, причем усваиваются самим организмом буквально на физиологическом уровне, а не просто когнитивно принимаются клиентом.
Как уже было сказано выше, одной из существенных проблем психологического консультирования является, с моей точки зрения, отсутствие четких технологий работы с информацией, получаемой от клиента. Безусловно, консультант задает вопросы с целью получить представление о проблеме, но говоря о своих трудностях клиент обычно находится в состоянии, малоспособствующем логичекому мышлению и проявлению аналитических способностей. В результате, на консультанта выливается поток информации, лишь малая доля которой имеет отношение к делу. И как же отфильтровать эту содержательную долю? И здесь весьма эффективной оказывается модель сбора информации SCORE в сочетании с механизмом ассоциации-диссоциации.
Ассоциированное описание опыта предполагает, что клиент находится внутри него. Он говорит от первого лица и снова ощущает все те же переживания, что имели место тогда (смотрит глазами себя из прошлого, слышит и ощущает реальность аналогично соответствующему моменту). Диссоциированное описание опыта происходит из отстраненной позиции, находясь вне его. Клиент говорит от третьего лица, он целиком присутствует в настоящем, отсюда глядя на себя в прошлом. Ощущения из прошлого не поглощают клиента, он описывает их как переживаемые тем человеком, из прошлого. В качестве метафоры диссоциированное описание можно представить так: клиент описывает свой опыт как переживаемый героем кинофильма, за которым он наблюдает из зрительного зала.
Преимущество диссоциированного описания при обсуждении сути проблем, их причин и других негативных моментов очевидно: клиент “не проваливается” в негативные ощущения и, помимо того, что избавляется от ненужных страданий, способен сохранять возможность анализировать информацию. Ассоциированное описание более продуктивно для описания позитивных моментов – желаемого результата, положительных эффектов достижения изменений и т.д. Ассоциированное переживание негативных состояний используется в НЛП довольно редко, большую часть времени клиент находится в позитивном или, по крайней мере, нейтральном состоянии.
Что касается SCORE, то эта модель помогает сохранять четкое направление в диагностической беседе и при этом задавать вопросы в той последовательности, которая позволяет поддерживать клиента в максимально позитивном (ресурсном) состоянии. SCORE – это аббревиатура (symptoms - симптомы, causes – причины, outcome – результат, resources – ресурсы, effects - эффекты), фиксирующая ключевые точки (но не порядок!) сбора информации о проблемной ситуации.
Диагностическая беседа традиционно начинается с обсуждения симптомов нежелательного поведения/ состояния. Далее консультант обычно начинает интересоваться причинами или предысторией проблемы, что приводит клиента в весьма нересурсное состояние (на котором часто и заканчивается первая сессия). НЛП предлагает после выявления симптомов переходить к анализу желаемого результата – то есть того, чего, собственно, ждет клиент от терапии. Опыт показывает, что часто клиенту с большим трудом удается определиться, что бы он хотел видеть на месте неустраивающего симптома. Желаемый результат приходится корректировать, последовательно приближая его к параметрам достижимой цели (технология спецификации цели). Помимо этого, желаемый результат в дальнейшем может измениться, не выдержав проверку на экологию (см. ниже об экологичности изменений) или долгосрочными эффектами.
Обсуждение желаемого результата нередко приводит к тому, что клиент освобождается от болезненных иллюзий – легко расстается с абстрактной целью, травмировавшей его долгие годы своей недостижимостью, которая при пристальном исследовании и конкретизации оказывается совсем не нужной или даже вредной, вступая в конфликт с его значимыми ценностями более высокого порядка. Именно для этого после формулирования желаемого результата целесообразно проработать область эффектов – тех последствий, с которыми клиенту придется иметь дело после достижения изменений. Понятно, что помимо благоприятных, перемены могут принести также и не вполне благоприятные последствия. И чем тщательнее проанализированы возможные эффекты с соответствующей корректировкой желаемого результата, тем больше вероятность того, что комплексный результат изменений в конечном счете устроит клиента.
Немаловажен также вопрос о том, какими ресурсами уже сейчас обладает клиент для разрешения проблемной ситуации, и какая помощь извне ему необходима для достижения изменений. Цель специальных техник в первую очередь состоит в том, чтобы помочь клиенту произвольно получить доступ к ресурсам, которыми он уже обладает, но не может активировать в проблемной ситуации (так, состояния спокойной уверенности и заинтересованного внимания были мне знакомы по многим ситуациям, но получить к ним доступ во время общения с начальником самостоятельно не удавалось). Изучение ресурсов помогает клиенту заметить и использовать возможности, на которые он до этого не обращал внимания, рассматривая ситуацию во фрейме проблемы, а не результата.
Доступ к необходимым ресурсам можно получить и в ходе анализа препятствий, которые до настоящего времени не позволяли клиенту достичь желаемой цели. Именно исследование препятствий часто подсказывает, каких элементов когнитивных стратегий клиенту недостает для более успешного функционирования.
Здесь же обычно приходится сталкиваться с разного рода ограничивающими убеждениями, которые поддерживают симптом, не позволяя человеку экспериментировать в поисках более продуктивного поведения. Фактически речь идет о том, что избавление организма от когнитивного диссонанса происходит путем фильтрации входящей информации таким образом, чтобы она не противоречила сложившемуся поведению и представлениям о мире (когнициям). Безусловно, в той или иной мере, данный механизм работает у каждого из нас, но при этом важно, чтобы представления человека о мире, при всех индивидуальных различиях, фиксировали значимые признаки реальности так, чтобы расширять его возможности продуктивного взаимодействия со средой. Но иногда разрыв между сенсорным опытом (входящей информацией) и картой мира (когнициями) может становиться настолько выраженным, что поведение теряет свою адаптивную роль и вместо того, чтобы повышать эффективность взаимодействия человека со средой, ведет его в сторону психопатологии (субъективная реальность человека постепенно теряет связь с социально разделяемой реальностью, что фиксируется соответствующими специалистами в форме диагноза). Подчеркнем, убеждение клиента оценивается консультантом как ограничивающее отнюдь не в том случае, если не вписывается в его собственную карту реальности, а только если оно мешает клиенту видеть и использовать новые выборы, препятствует расширению его опыта и достижению желаемых изменений. Клиент может верить во что угодно, если это помогает ему успешно функционировать.
Уже на данном этапе консультанту часто становится понятно, как можно построить работу над достижением заявленного клиентом результата. И это без исследования причин. Без боли, как говорят стоматологи. Большую часть времени клиент находится в ресурсном состоянии и работает в основном не над там, что “плохо”, а над тем, что бы он хотел получить.
Безусловно, в случае проблем с длинной предысторией, без исследования причин не обойтись. И к этой области НЛП консультант переходит на последнем этапе сбора диагностической информации. Поддерживая клиента в ресурсном состоянии, консультант помогает ему (диссоциированно!) проанализировать историю развития проблемной ситуации в той мере, насколько это необходимо для достижения поставленной цели.
Таким образом, владея моделью SCORE, консультант получает средство, позволяющее четко ориентироваться по ходу диагностической беседы, эффективно структурировать получаемую от клиента информацию, не позволяя разговору “уходить в сторону” по цепи ассоциаций. Сбор информации по SCORE выглядит со стороны как движение по заранее известному вектору с незначительными флуктуациями по ходу процесса. При этом, что немаловажно, если выполняются необходимые условия работы (см. ниже о раппорте), то клиент обычно оценивает подобное общение как весьма комфортное. Наличие мысленного вектора позволяет консультанту легко сохранять общее направление продуктивного диалога, опираясь в разговоре на текущую логику мысли клиента, а не устраивая примитивный “допрос по списку”.
Что касается необходимого условия, при котором становится возможной работа НЛП технологий – то это, безусловно, раппорт между консультантом и клиентом. Фактически, в понятии раппорта обобщено все содержание продуктивных психотерапевтических отношений по Роджерсу: наличие контакта, при котором у клиента создается уверенность в безопасности, понимании и безусловной поддержке со стороны консультанта. Раппорт позволяет клиенту раскрыться, довериться консультанту, в комфортной обстановке испытать новые способы поведения и эмоционального реагирования. Вся разница в том, что на установление раппорта НЛП консультанту требуется несколько минут, а не несколько сессий… Раппорт не предполагает, что консультант будет чувствовать то же самое, что и клиент, но его способ обработки информации приближается к привычному для клиента. Именно за счет того, что консультант знает, на какие признаки функционирования клиента целесообразно обращать внимание и способен гибко изменять свои механизмы работы с информацией, он достаточно быстро моделирует “любимую” стратегию клиента, целиком “настраиваясь на его волну”, что и создает у клиента ощущение глубокого взаимопонимания и доверия.
Не только установление и поддержание раппорта, но и работу всех технологий НЛП невозможно рационально объяснить без допущения о том, что сознание и тело – части единой кибернетической системы. Вероятно, смысл определения “кибернетическая” на современном языке точнее было бы выразить термином “самоорганизующаяся”, понимая под этим способность психофизиологических структур человека тонко реагировать на множество контуров внутренней обратной связи, а также систем взаимодействий со средой. В современной психологии уже не обсуждается факт наличия взаимного влияния физиологических и психологических состояний человека, достаточно вспомнить о существовании измененных состояний сознания под влиянием химических препаратов или психосоматических расстройств. При этом механизмы, под действием которых устанавливается динамическое равновесие системы, все еще до конца не изучены и до математического описания, например, эмоциональной регуляции, вероятно, весьма неблизко. Однако уже сегодня мы можем использовать сам факт существования такой связи, что и делается в НЛП.
Сама идея о том, что психологические состояния человека можно дифференцировать по набору некоторых микрофизиологических параметров, оказалась весьма плодотворной. Выяснилось, что таким способом можно выделить и зафиксировать столь неуловимый объект, как психологическое состояние, получив возможность иметь к нему доступ по мере психотерапевтической необходимости. Управляемость состояний клиента важна не только для поддержания его в ресурсном состоянии в ходе сессии, но и для достижения изменений: чтобы “привязать” сконструированное желаемое состояние к некоторому признаку объекта - якорю необходимо несколько раз скоординировано предъявить оба стимула (аналогично выработке условного рефлекса). Не говоря уже о позитивном эффекте того, что в процессе работы клиент обучается управлять собственными состояниями, и его раздражение или страх больше не живут собственной жизнью, доставляя неприятные сюрпризы.
Осваивая мощные возможности методов НЛП, у меня в какой-то момент начало нарастать беспокойство по поводу возможных негативных последствий неосторожного их применения. Слишком легко получить изменения, но ведь организм – сложная система и не приведет ли его самоорганизация на уровне новых параметров к непредвиденному негативному результату? До конца не понятно, почему так происходит, но навязать организму изменение в неприемлемом для него направлении, даже привлекательное на первый взгляд, невозможно. Вероятно, срабатывают своего рода защитные механизмы, и в отдельных случаях изменения не происходят. Если консультант настаивает на неэкологичном изменении, наблюдается резкая потеря раппорта, и клиент буквально физически устраняется от контакта.
Таким образом, принцип экологичности изменений является одним из принципиальных положений подхода. Экологичность изменений означает их приемлемость для системы, в которую включен клиент, в целом, как изнутри, так и снаружи. Новая стратегия/ элемент должна быть приемлема для клиента на когнитивном, эмоциональном и поведенческом уровне, его организм должен позитивно реагировать на нее физиологически, со стороны внешней среды (значимого окружения клиента) также не должно быть возражений (точнее, клиента должна устраивать реакция среды на его новое поведение). Иными словами, экологичное изменение поддерживает не менее эффективное функционирование психофизиологической системы человека, обогащая ее при этом новым выбором. Экологичный новый выбор позволяет справляться со всеми задачами старого, но либо дает возможность делать это более продуктивно, либо дополнительно решать некоторые другие задачи. Проверка на экологию – важнейший этап любой техники НЛП и всего процесса изменений в целом. Именно она позволяет свести к минимуму вероятность получить результат с неожиданными негативными следствиями либо в скором времени приобрести новый симптом в качестве альтернативного внешнего проявления исходной проблемы.
В тесной связи с экологичностью изменений лежит проблема вторичных выгод. Под вторичными выгодами в НЛП понимается система целей, которые проблемное поведение удовлетворяет косвенным способом (например, аллергия на пыльцу может быть связана с приятной возможностью не работать на даче и получать больше внимания и заботы близких). Именно благодаря мощной системе вторичных выгод курильщику со стажем так тяжело приобрести контроль над своей привычкой традиционными способами. Отбирая у человека сигарету, они не дают ему альтернативных путей получать все то необходимое организму, что он привык иметь с ней - снимать стресс, расслабляться, делать перерывы в работе, общаться с новыми людьми и т.д. Таким образом человек теряет доступ к необходимым ему ресурсным состояниям, которые раньше запускались якорем - сигаретой. НЛП исходит из того, что получить устойчивый и экологичный результат можно только в том случае, если, тщательно проанализировав систему вторичных выгод, найти несколько альтернативных способов достижения каждой из целей, обслуживаемых нежелательным симптомом. При этом необходимые ресурсные состояния начинают запускаться новыми якорями, и необходимость в симптоме для системы в целом отпадает.
В мои планы не входило описать все НЛП как оно выглядит изнутри, после практического освоения технологий. В коротком очерке представлены только наиболее потрясшие меня лично элементы мастерства. Здесь опущена и сфера работы с целями, которая представляется мне слишком важной находкой НЛП, чтобы говорить о ней вскользь, это предмет специальной работы.
В заключение считаю важным подчеркнуть, большая часть элементов, из которых состоят технологии НЛП – это отнюдь не новое слово в практической психологии. Аналогии с находками психоанализа, гештальтпсихологии, бихевиоризма, клиент-центрированной терапии, когнитивно-эмоциональной поведенческой терапии и многих других направлений очевидны. Но НЛП и не претендует на авторство. Это не новая “правильная” модель изменений, а интегративный подход, сформировавшийся на базе наиболее эффективных элементов практической психологии, преобразованных к виду технологий, которые могут быть использованы в рамках краткосрочной психотерапии и консультирования. НЛП началось с желания Бэндлера и Гриндера понять, что же конкретно делают лучшие психотерапевты и консультанты, приводящее клиента к изменениям. Они не стремились изобрести нечто новое, но именно “отфильтровать” наиболее эффективные элементы мастерства. Фактически, они заложили основы подхода, в котором квинтэссенцию персональной магии гениальных одиночек удалось закодировать в виде алгоритмов, доступных к освоению практически любым желающим. Естественно, изучить соответствующие технологии – не означает стать Эриксоном или Сатир, но в том, что можно научиться получать подобные результаты я убедилась на личном опыте.
P.S. И еще два слова о том, почему НЛП выглядит для меня столь привлекательно на фоне множества направлений практической психологии. Именно технологии НЛП являются тем недостающим звеном, практической ветвью, которой, с моей точки зрения, не хватало когнитивным наукам. Этот подход обладает мощной прикладной частью в виде экспериментальной когнитивной психологии, развитой фундаментальной – когнитивной философией, и для соответствия идеалу научного направления ему не хватало практических технологий (именно технологий, а не необъяснимой магии). Вероятно, именно в данном направлении лежат серьезные перспективы научной психологии, ведь ни одно из известных психологических направлений до сих пор не могло похвастаться одинаково достойной разработанностью всех трех ветвей научного подхода – фундаментальной, прикладной и практической.
Литература:
Баксанский О.Е., Кучер Е.Н. Репрезентирование реальности: когнитивный подход. М., 2001.
Брунер Дж. Психология познания. М., 1977.
Бэйтсон Г. Экология разума. Избранные статьи по антропологии, психиатрии и эпистемологии. М., 2000.
Бэндлер Р., Гриндер Дж. Структура магии. Одесса, 2001.
Бэндлер Р., Гриндер Дж. Паттерны гипнотических техник Милтона Эриксона. Сыктывкар, 2000.
Деркс Л., Холландер Я. Сущность НЛП. Ключи к личностному развитию. М., 2000.
Дилтс Р. Моделирование с помощью НЛП. СПб, 2001.
Плигин А.А. Как призрак неудачи превратить в аромат жизненного успеха. М., 2002.
Опубликовано 18 февраля 2005 года
Новые статьи на library.by:
ФИЛОСОФИЯ:
Комментируем публикацию: НЛП извне и изнутри
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1108751815 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций