Леди Рондо и ее "Письма"
Лайфстайл: публикации, статьи, заметки, фельетоны о семье, доме, детях.
В рамках традиционной историографии, изучающей значимые социальные события в сфере политики, экономики и культуры, женщинам отводится место общего фона, так называемого "молчаливого большинства". Женщины рассматриваются, в основном, в темах семьи и быта. В этой связи определенный интерес представляют "Письма" супруги дипломатического представителя Великобритании в России в царствование императрицы Анны Иоанновны леди Рондо.
Джейн Гудвин (так ее звали в детстве) родилась в 1699 или 1700 г. (точная дата рождения неизвестна) в семье священнослужителя из Йоркшира. О детских и юношеских годах, а также об образовании Джейн мало, что известно. Сохранились сведения лишь о ее бракосочетании с Томасом Уордом - "Ее Величества Генерального Консула и агента Русской Компании", которого Джейн в 1728 г. сопровождала в Санкт-Петербург. Миссия Уорда была предпринята в качестве предварительного шага на пути к восстановлению полноценных дипломатических связей между дворами короля Георга II Ганноверского и Петра II, а также для представления интересов Русской компании и фактории в Санкт-Петербурге. Оказавшись в России, Джейн, как можно судить по ее переписке, не только посещала балы и наносила визиты, но и занималась самообразованием: изучала французский язык, читала книги. Вскоре выяснилось, что "ум, любезность и доброе сердце Джейн снискали ей всеобщее уважение, а бедные благословляли ее за истинно христианскую благотворительность"1.
В феврале 1731 г. супруг Джейн внезапно скончался. В "Письмах" встречается несколько упоминаний о том, как она посещала вместе с ним окрестности Петербурга, принимала визиты знакомых, ухаживала за ним во время его болезни, горевала, оставшись вдовой. Спустя полгода Джейн вторично вышла замуж, на этот раз за секретаря покойного мужа - Клавдия Рондо. Это событие Джейн не без юмора окрестила как "смену имени". Сам Рондо отмечал доброе к себе расположение консула Уорда во время пребывания в России и называл вдову "женщиной величайших достоинств". К. Рондо являлся сыном французского протестанта, переселившегося в Англию. Английский дипломат был человеком умным и наблюдательным. Он находился в России фактически на протяжении всего царствования Анны Иоанновны (с конца 1731 по октябрь 1739 гг.) и оставил дипломатическую переписку, а также краткие биографические данные и характеристики на многих русских вельмож 20 - 30-х гг. XVIII в. (Г. И. Головкина, М. М. и Д. М. Голицыных, А. И. Остермана, П. И. Ягужинского, И. Ю. Трубецкого, А. М. Черкасского, В. В. и В. Л. Долгоруких)2. Между тем, князь П. В. Долгорукий характеризовал самого господина Рондо как "искателя при-
Денисова Алёна Викторовна - аспирант Воронежского государственного гуманитарного университета.
ключений", который своей карьерой был обязан главным образом супруге, "одной из величайших интриганок того времени"3. Как бы то ни было, но вместе с со своим супругом леди Рондо пробыла в России до осени 1739 года. Их визит прервался со смертью господина Рондо. После 10 лет, проведенных в самом центре петербургской светской жизни, Джейн возвратилась в Англию с рекомендательными письмами от императрицы Анны Иоанновны к королю Георгу II Ганноверскому. Ее сопровождал английский коммерсант Уильям Вигор. Именно за него она впоследствии и вышла замуж. Джейн Вигор опубликовала свои "Письма Дамы" в 1775 году. Скончалась Джейн 6 сентября 1783 г. в Виндзоре.
Что же представляет собой эпистолярное наследие англичанки? Молодая образованная женщина Д. Рондо "на протяжении десятилетия вела переписку с некой дамой, живущей в Англии, посылая ей, впрочем, крайне нерегулярно, письма из России"4. Многие письма англичанки являются своеобразными ответами на те вопросы, которые ей задавала любознательная подруга. Из переписки выяснилось, что Д. Рондо - женщина с чувством юмора, поскольку "вкладывает в свои ответы немало юмора и тонкой язвительности по поводу характера и поведения своей далекой от радости и печали семейной жизни подруги"5. Джейн Рондо сообщает о себе, своих чувствах, о том, что занимательно и интересно для нее самой, одновременно затрагивая и те события, которые, на ее взгляд, являются наиболее значимыми, она дает характеристики императрице Анне Иоанновне, императору Петру II, его невесте Екатерине Алексеевне Долгорукой, Ивану Алексеевичу Долгорукому, царевне Елизавете Петровне, Бирону, его жене, добавляя новые черты к их портретам.
Автор писем предстает образованной, любознательной и очаровательной женщиной. Описывая свое путешествие из Санкт-Петербурга в Москву, леди Рондо рассказывает о санях, "которые похожи на колыбель", в которые можно лечь, как в постель, "одевшись и прикрывшись мехами". Здесь же можно отметить ее пристрастие к беседам, что характеризует англичанку, как особу, стесненную отсутствием общения: "...в них (санях. - А. Д.) может помещаться только один человек, что весьма неприятно, так как не с кем побеседовать..."6.
Леди Рондо, хорошо принятая при русском дворе, относилась к Анне Иоанновне с некоторым пристрастием. Говоря о ней, Рондо отмечает "человеколюбие и кротость этой жены, которая облечена столь великою властью". Свое сближение с ней англичанка объясняла пользой для мужа, вследствие его положения, и собственным интересом увидеть императрицу в домашней обстановке. Говоря об Анне Иоанновне, леди Рондо указывает, что, принимая участие в разговоре, она говорит "раздельным" и чистым голосом наравне с другими. При этом "всегда сохраняет свое достоинство, впрочем, так, что прогоняет и малейшую робость". В разговоре с ней все чувствуют себя свободно. Не раз императрицу, как указывает Д. Рондо, видели "обливающуюся слезами", когда рассказывали ей какую-нибудь печальную историю. Автор писем приписывает Анне Иоанновне "самые любезные качества, какие только можно найти...", а царствование объясняет волей провидения, которое "явило России особенную благость, вручив власть над нею такой женщине". Рассуждая об императрице как о частном лице, Рондо приписывает ей больше здравого ума, нежели остроумия, а также мужество и презрение к робости. "Если у нее вырываются короткие сатирические ответы, то они всегда "умеряются" такою добротою, что ее острота не оскорбляет никого"7.
В одном из своих писем, подробно описывая празднование по поводу прибытия императрицы в Санкт-Петербург, англичанка отмечает торжественность и величие церемонии, участницей которой она была. Описывая внешность императрицы, Рондо отмечает ее стройный стан, смуглое, веселое и приятное лицо, черные волосы и голубые глаза. В ее телодвижениях сквозит торжественность, при разговоре на устах играет приятная улыбка. Леди Рондо подчеркивает ласковое обращение императрицы, хотя при этом та "ни на одну минуту не теряет достоинства монархини; кажется, что она очень милостива". "Думаю, - продолжает Рондо, - что ее бы назвали приятною и тонкою женщиною, если б она была частным лицом"8.
Характеризуя сестер Анны Иоанновны, леди Рондо отмечает, что герцогиня Мекленбургская "имеет нежное выражение лица, хорошее телосложение, волосы и глаза черные, но мала ростом, толста и не может называться красавицей"9. Обе сестры говорят только по-русски, но могут понимать по-немецки.
Мимо внимательного взгляда леди Рондо не прошли незамеченными убранство покоев, экипажи и сани, костюмы и украшения. "Первые любимцы" ее величества так характеризовались англичанкой: Бирон - "красивый мужчина, но с каким-то отталкивающим взглядом.., графиня - женщина низенького росту и весьма красива, но лицо ее испорчено оспою, зато шея самая прелестная"10. Рондо характеризует супругу Бирона как высокомерную, угрюмую и не выдающуюся умом женщину, которую многие ненавидели, но из страха оказывали почтение. Сама англичанка испытывала к ней подобное отношение. Еще одна черта супруги Бирона выделяется автором - это любовь к нарядам. На наряды Бирон тратила огромные деньги: так за несколько дней до свержения ее супруга с регентства, она заказала себе платье, унизанное жемчугом, ценой в 100 тыс. рублей. Гардероб герцогини оценивался в полмиллиона, а ее бриллианты - в два миллиона рублей.
Несколько писем посвящены Екатерине Алексеевне Долгорукой, сестре фаворита Петра II Ивана Долгорукого, ее обручению с юным императором, который вскоре скончался от оспы. Англичанка подчеркивает такие "милые достоинства" княжны, как чистосердечность, доброту, ум и вежливость. Автор подробно описывает церемонию вступления юного монарха в брачный союз "с прелестною княжною Долгорукою", отмечая, что "в этой стране девице нельзя отказываться от такого брака, по-видимому, столь счастливого" ". Англичанка не упустила из виду интерьер комнаты, где проходило бракосочетание, порядок проведения церемонии. Интересны для читателя описания нарядов, костюмов и украшений.
Рассуждая о невесте императора, англичанка дает свою оценку описываемому событию следующим образом: "В самом деле, только крайнее малодушие в состоянии променять любовь или дружбу на владычество"12. Действительно, Долгорукая была недурна собой, умна и вместе с тем чрезвычайно горда. Подчиняясь настойчивым требованиям родни, она согласилась выйти замуж за Петра II, тогда как сама питала страстную любовь к шурину австрийского посланника графа Братислава - графу Милиссимо. После смерти императора Петра II Анна Иоанновна сослала княжну в Березов, а затем ее заточили в Томский Рождественский монастырь. Из ссылки Долгорукую возвратила новая императрица - Елизавета Петровна.
Леди Рондо не обходит стороной и самого императора: "Императора Петра II мы редко видим; при его дворе не бывает собраний и, кажется, он ничего не любит, кроме охоты. Главный фаворит его, князь Долгорукий, поддерживает в нем страсть к этому развлечению, из боязни быть оттесненным"13. Рондо отмечает высокий рост императора, хорошие черты его лица, но при этом всем отсутствие привлекательности.
В своей переписке англичанка уделила внимание описаниюе русских городов и обрядов (свадьба, крестины). Говоря о своем впечатлении от Санкт-Петербурга, леди Рондо рассказывает об Адмиралтействе, Васильевском острове и т.д. Упоминая о Зимнем дворце, автор отмечает, что он "мал, выстроен вокруг двора и весьма некрасив; в нем большое число маленьких комнат, дурно расположенных и нет ничего замечательного в отношении архитектуры, живописи или меблировки"14. Упоминая реку Неву, Рондо восхваляет ее красоту: "Река Нева течет вдоль садов монастыря и извивается от города такими красивыми изгибами, что могла бы беспрерывно поддерживать ваш поэтический дух"15.
Повествуя о городах, монастырях, домах, улицах, красоте окружающего пейзажа, автор попутно упоминает о некоторых сказаниях, что позволяет видеть в леди Рондо любознательную и просвещенную женщину, которая путешествует в поисках новых впечатлений и познаний. Проезжая Новгород и Тверь, Рондо узнала о знаменитом монастыре св. Антония, который якобы приехал из Падуи на мельничном жернове и выстроил этот монастырь. Действительно, св. Антоний, новгородский чудотворец, в 1106 г. прибыл из Италии в Новгород. И как сказано в Церковном прологе, св. Антоний, находясь еще в Италии, положил в делву церковные сосуды и разные драгоценные вещи и бросил ее в море, а сам чудесным образом приплыл в Новгород на камне.
Во время путешествия англичанка посетила настоятеля одного из монастырей, который "любезно почивал ее кофе, чаем и сластями", а в конце беседы решил угостить посетителей "по обычаю своей страны". Д. Рондо подробно описала своей подруге русское гостеприимство, большой стол, уставленный горохом, бобами, репой,
морковью, медом, крепким пивом и водкой. Праздник Крещение англичанка характеризовала "большой церемонией, называемой водосвятием, установленной в воспоминание крещения, принятого нашим спасителем от св. Иоанна"16.
Говоря о русском народе, автор отмечает, что он "крепко сложен, среднего роста и несколько красивее, чем в других странах". Но в лице у русских "мало выражения"17.
Леди Рондо писала своей приятельнице о себе, своих чувствах, своем времяпрепровождении, о том, что занимательно для нее одной, но в то же время она сообщила немало интересного о жизни российского двора. "Письма" отражают впечатление автора о России и русском национальном характере, особенностях государственного устройства, состоянии русской армии. В поле зрения англичанки оказалась жизнь русского двора, его нравы и обычаи.
"Письма" "не носят следа литературной обработки, не удалены даже легкие намеки на какие-то личностные характеристики"18. По всей вероятности, мы имеем дело с первыми живыми впечатлениями, вылившимися на бумагу без всякой мысли о читающей публике. Англичанка дает небольшие очерки нравов, сообщая анекдоты, сплетни, давая характеристику тем лицам, с которыми ее сводила судьба. В то же время нельзя сказать, что все ее характеристики отличались объективностью. Она плохо разбиралась в титулах и званиях, передавала своей подруге все, что слышала, не проверяя. Между тем, не все слухи, доходившие до англичанки, имели под собой основание.
Нельзя не обратить внимание на стиль "Писем". Описание праздников, в которых Рондо принимала участие, полно живости и юмора. В отличие от многих иностранцев, критически отзывавшихся о нашей стране, в "Письмах" леди Рондо не встретишь негативных оценок русских людей. Поскольку англичанка страны совсем не знала, а была знакома лишь с царским двором, который ей нравился, она никогда не обличала "варварства" или "невежества" русского народа, что было в ту пору типичным для многих иностранцев, посещавших Россию. Леди Рондо лишь обращала внимание на национальные различия, полагая это естественным для граждан любых стран.
Можно согласиться с Е. В. Анисимовым, который утверждал, что "письма леди Рондо - это письма не дипломата, не ученого-этнографа, но вместе с тем это письма не "синего чулка", не педанта или исполненного неприязни к России наблюдателя"19. Это письма светской женщины, умной и наблюдательной, остроумной и доброй.
Примечания
1. БЕСТУЖЕВ-РЮМИН К. Н. Предисловие. Записки иностранцев о России в XVIII столетии. Т. I. Письма леди Рондо (жены английского резидента при русском дворе в царствовании Анны Ивановны). СПб. 1874, с. 16.
2. Безвременье и временщики: Воспоминания об "эпохе дворцовых переворотов" (1720-е - 1760-е годы). Л. 1991, с. 18.
3. БЕСТУЖЕВ-РЮМИН К. Н. Предисловие. Ук. соч., с. 8.
4. Безвременье и временщики, с. 18.
5. Там же.
6. Записки иностранцев о России в XVIII столетии, с. 6.
7. Там же, с. 50 - 51.
8. Там же, с. 51.
9. Там же.
10. Там же, с. 52.
11. Там же, с. 15.
12. Там же, с. 19.
13. Там же, с. 8.
14. Там же, с. 3.
15. Там же.
16. Там же, с. 20.
17. Там же, с. 2.
18. БЕСТУЖЕВ-РЮМИН К. Н. Предисловие. Ук. соч., с. 9.
19. Безвременье и временщики, с. 19.
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1596975945 в базе LIBRARY.BY.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций