Большинство из тех, кто с ностальгической мечтательной улыбкой вспоминает об ушедшем "развитом социализме", все-таки лукавят. Им туда не хочется. А хочется, чтобы сюда явились избранные атрибуты жизни той. И в первую очередь - старые добрые советские застолья.

Они и вправду были сладостны. Их предвкушали загодя. Не только предвкушали - тщательно к ним готовились. Звали гостей.

Ходили по магазинам. Выстаивали очередь за майонезом для салата.

А самый мощный из предпраздничных аккордов - получение заказа.

Красная икра, копченая колбаса, шпроты, конфеты, порой шампанское, а когда стало плохо с водкой, то и водка. Домашние восторженно смотрели на заказ и от соблазна прятали его подальше в холодильник.

Продукты для больших застолий накапливались постепенно.

Вечером перед праздником торжественность нарастала. С работы отпускали раньше, и совслужащие, очарованные городской иллюминацией, с надеждой шли по магазинам. В этот вечер многое "выкидывали" на прилавки.

А на следующий день с утра - приготовления. Меню было стандартным: пироги, салат (сейчас он называется "столичным" или "оливье", а тогда он был для большинства единственным салатом и никак не назывался), селедка, шпроты, сыр, винегрет и пара видов колбасы. Бутерброды с икрой по числу гостей.

Горячее, конечно, было более обыденным, но все равно традиционно праздничным - картошка с курицей, котлеты или антрекоты. К чаю - всякие роскошные конфеты фабрики "Красный Октябрь".

Само собой, некоторые умельцы делали какие-то оригинальные салаты, заливали студень и собственноручно готовили паштет.

Но общий для всех гастрономический стержень просматривался все равно.

Вот наконец сходились гости, переобувались в принесенные с собой туфли и рассаживались за столом. Разливали выпивку (опять регламентированно: мужчинам - водку, женщинам - вино), и самый важный из сотрапезников поднимался и торжественно провозглашал свой долгожданный первый тост: - Ну, что же, выпьем за седьмое ноября!

Присутствующие в ответ на это тоже поднимались, чокались - и праздник начинался.

Это было так же дико и безнравственно, как если бы семеро козлят пили за здоровье серого волка. Но в действительности пили не за революцию как таковую, а за якобы посвященный ей праздник. За день, который ждали так давно, за то, что много родственников вместе собралось, за то, что ближе к вечеру покажут праздничный концерт с участием известных юмористов, за нерабочий день, за то, что завтра тоже на работу не идти, а следовательно, сегодня можно, более того - желательно позволить себе лишнего. Тем более что милиционеры в этот день не будут обижать своих подвыпивших сограждан. И вообще за то, что в праздники тебе позволено гораздо больше, чем обычно.

Собственно, в любое время люди пили, даже много пили, кто-то много и разнообразно ел, а кто-то слушал Райкина, записанного на магнитофон. Но в обычные дни это диссонировало с окружающей реальностью - с тусклыми фонарями и газетными передовицами, и соответственно у человека появлялось ощущение некоторой неуместности, неактуальности того, что он проделывает. И большинство тихонько дожидалось наступления очередного красного дня советского календаря.

Но вот наконец в магазинах появилась икра. Водка и салаты стали различаться по названиям. Между "Байкалом" и "Дюшесом" большинство выбирало "Кока-колу". Милиционеры сержанты перестали поголовно преследовать пьяных. Старые праздники, включая даже трогательное 8 Марта, вдруг оказались с червоточинкой. Не скомпрометировал себя один лишь Новый год. Он просто затерялся между рождеством западным и рождеством православным. Которые, как и другие торжества конфессионального характера, массовыми отнюдь не сделались. Не вдохновили и новые светские праздники - например, годовщина дня подавления путча.

Собственно, все хорошо. Теперь мы вправе праздновать когда захочется. Хоть каждый день. Вопрос лишь в деньгах. А так никто и словом не обмолвится. Ну разве что нарколог не одобрит.

Застолья сделались обыденностью. И соответственно утратили былую искрометность. Исчез немалый пласт нашей культуры. Но по-другому не могло и быть. Это лишь фрагмент обратной стороны медали. В целом же медаль не так плоха.

Общемировой процесс разобществления всего усугубил это явление. Собственный автомобиль вместо автобуса, индивидуальные коттеджи вместо дачных кооперативов, фасованное вместо развесного и бутылочное вместо разливного. И за столом уж больше не услышишь властное и вместе с тем приветливое и радушное: - А ну-ка, положите всем салатику!

Каждый кладет себе сам чего хочет, тем более что выбор, как правило, есть.

А процесс идет все дальше, и сотрапезники перестают не только есть синхронно, но и пить синхронно. Кто-то наливает себе пива, кто-то водки, кто-то смешивает вермут с тоником, и каждый пьет все это в произвольном ритме. Еще недавно взять бутылку и налить только себе считалось неприличным. Сегодня это наиболее практичный и вполне этичный вариант.

Конечно, все это цивилизованно и грамотно, но соборности отнюдь не прибавляет.

Вероятно, можно пойти дальше и спрогнозировать в ближайшем будущем застолья через Интернет, а вскоре после этого и моду на виртуальных, созданных компьютерной программой собутыльников.

Но не все предсказуемо в нашей стране. Во всяком случае, недавно наши праздники приобрели довольно необычную черту. Люди перестают накладывать себе деликатесы. Салат и колбаса заканчиваются довольно быстро, а вот икра с белугой остаются невостребованными.

Некоторые исследователи житейских нравов объясняют это тем, что люди за последние несколько лет вкусили всяческой съедобной роскоши сполна и перешли на продукты, привычные с детства.

Я полагаю, дело тут в ином. Просто рука не поднимается. После того как в августе прошлого года по рукам ударили довольно ощутимо. И удовольствие, которое едок получит от кусочка семги, будет гораздо меньше той печали по ушедшему достатку, которую он безусловно ощутит.