МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО (последнее)
Реформирование политико-правовой системы Алжира и проблема исламского экстремизма
Актуальные публикации по вопросам международного права и международных отношений.
АВТОР: М. А. Сапронова
ИСТОЧНИК: журнал "ПРАВО И ПОЛИТИКА" №6,2001
Одной из наиболее сложных проблем политико-государственного развития целого ряда арабских стран на современном этапе стала проблема исламского экстремизма, превратившаяся в общеарабскую проблему, серьезно дестабилизирующую обстановку в этом регионе. Наиболее отчетливо и серьезно эта проблема оказывает свое прямое воздействие на государственно-политические отношения в Алжире. В конце 80-х годов в этой стране разразился сильнейший экономический и политический кризис, приведший к пересмотру всей социально-экономической стратегии развития, результатом которого стал военный переворот в 1992 г. и последующее вооруженное противостояние властей и экстремистских исламских группировок, в ходе которого за эти годы погибло более 100 тысяч человек.
Современный этап правового и политического развития Алжира характеризуется стойким сохранением серьезных кризисных явлений во всех сферах государственной и общественной жизни страны. Истоки этого кризиса лежат в незавершенности социально-экономических преобразований периода самостоятельного государственного развития, серьезных зигзагах внутриполитического курса, проводившегося в последние десятилетия, монополии единственной правящей партии на власть, в неудачных попытках демократизации политической системы и ускоренной модернизации традиционного восточного общества.
В настоящее время продолжающийся террор исламских фундаменталистов внутри страны ставит под вопрос не только хрупкие демократические преобразования последнего периода, но и серьезно угрожает существованию всей современной политико-правовой системы Алжира.
На политическую арену страны исламские группировки вышли в конце 80-х годов. Это было связано с началом радикальных преобразований политической и социально-экономической структур государства, когда стал набирать силу процесс демократизации алжирского общества, результатом которого явилось введение политического плюрализма и многопартийности, закрепленной в конституции 1989 г. До этого политическая власть в стране принадлежала партии Фронт Национального Освобождения (ФНО) и созданной ей системе. Все политико-правовые документы законодательно закрепляли абсолютную власть за президентом страны, на пост которого автоматически избирался Генеральный секретарь партии. Находясь более тридцати лет у руководства, партия ФНО в 80-е годы подошла к такому рубежу, когда созданная ею система управления исчерпала свои политические возможности и экономическую базу. Созданное государство перестало быть для народа опорой общества и гарантом развития. Введение в стране многопартийности привело к резкому увеличению числа различных политических партий, претендующих на контроль за государственным аппаратом, в том числе и партий исламского направления, за короткий срок сумевших серьезно расширить свою социальную базу. В немалой степени этому процессу способствовали и крупные провалы в экономической жизни Алжира, усугубившиеся резким снижением цены на нефть на мировом рынке, что объективно привело эту партию к поражению на парламентских выборах, состоявшихся в конце 1991 г. и впервые в истории независимого Алжира проходивших на многопартийной основе.
Уже в первом туре голосования правящая партия и стоявшая за ней военная элита (исторически всегда игравшая важнейшую роль в государстве), потерпела сокрушительное поражение, завоевав в парламенте всего 16 мест из 430. У партии Исламский Фронт Спасения (ИФС), завоевавшей 188 мест, появились реальные перспективы легитимного прихода к власти в результате всеобщих выборов1. Авторитарная система однопартийного правления и отсутствие демократических способов и механизмов осуществления власти выдвинули ислам и религиозные движения в качестве альтернативной возможности развития и управления обществом. Являясь близким и понятным любому члену алжирского общества, ислам не только вошел в прямую конфронтацию с властью, но и поставил своей целью создание в Алжире нового общества, опирающегося на религиозные формы власти. Главным элементом формирования нового комплекса взаимоотношений стал ислам, выступавший в этом процессе как символ национальной идентичности, защиты и процветания страны, создания справедливого общества.
Формирование нового правительства и переход Алжира к государству, построенному на принципах исламского фундаментализма, стал вполне возможной реальностью. С этого момента проблема коренного реформирования политико-правовой системы страны, рассматриваемой как совокупность государственных институтов и правовых норм, в рамках которых происходит политическая жизнь общества и осуществляется государственная власть, приобрела для правящего режима решающее значение. Руководство страны, опиравшееся на вооруженные силы, стало перед мучительным выбором: уступить место своим главным оппонентам, предоставив им возможность прийти к власти в соответствии с Конституцией, чтобы не создавать нигилистического отношения к волеизъявлению народа, или помешать этому, приняв меры чрезвычайного характера ценой нарушения действующих законов и Конституции. И то и другое, в сложившихся условиях, было плохо. Окончательное решение взяли на себя военные: они фактически совершили государственный переворот, вынудив уйти в отставку президента Шадли Бенджедида, занимавшего этот пост с 1979 г. Результаты первого тура выборов были аннулированы, парламент распущен. Для Алжира весьма характерна роль армии в политическом развитии. Эта страна завоевала свою независимость в многолетней вооруженной борьбе. Армия Национального освобождения не только стала символом свободного Алжира, она стала кузницей политических кадров. Почти все алжирские властные структуры, вплоть до самых высших, возглавлялись бывшими военными. На протяжении всего периода национального независимого развития в Алжире армия играла ключевую роль в политической жизни страны. В условиях острого политического кризиса армия осталась одним из влиятельных факторов, определяющих процесс реформирования политической жизни страны и существования политического режима. Традиционно уважаемая военная сила, давно и прочно сформировала у определенной части алжирского общества мнение об армии как о гаранте стабильности и независимости.
В соответствии с Конституцией 1989 г. в условиях отставки президента и роспуска парламента функции главы государства временно перешли к председателю Конституционного совета. При этом значительно возросла политическая роль Высшего совета безопасности, принявшего решение о признании недействительными результаты парламентских выборов.
14 января 1992 г. было объявлено о приостановлении действия отдельных положений Конституции и о создании нового коллегиального органа руководства страной — Высшего государственного совета (ВГС). Этот внеконституционный орган наделялся властью, предоставленной Основным законом президенту Алжира. Срок его полномочий был установлен в два года — до 31 января 1994 г. В феврале 1992 г. был создан Национальный консультативный совет (НКС) вместо распущенного Национального народного собрания (парламента), который был призван помогать ВГС в осуществлении его функций и обеспечивать необходимые условия для “нормального функционирования учреждений и конституционного строя”.
Аннулирование выборов в Национальное собрание, последующее запрещение партии Исламский Фронт Спасения и суд над его лидерами, вызвал ответную реакцию со стороны наиболее радикально настроенной части исламского движения. Экстремистские группы, создав вооруженные отряды, перешли к политике угроз и терроризма.
Усилия новых властей были направлены, прежде всего, на укрепление своих позиций и стабилизацию политического положения в стране, а также создания условий для недопущения в будущем прихода к управлению государством исламских фундаменталистов. В разработанном ВГС в марте 1992 г. “Плане восстановления” была подчеркнута необходимость наведения порядка в управлении и вывода страны из острого экономического кризиса, улучшения положения молодежи и борьбы с безработицей, создания новых импульсов для производства и удовлетворения потребностей граждан. В этом документе было официально заявлено, что построение нового государства невозможно без усиления роли самого государства во всех сферах жизни общества, а также без искоренения насилия и терроризма в политических отношениях, без обязательного учета социально-культурных, национальных и исторических традиций страны, без соблюдения прав и свобод человека. Алжирские власти, в качестве основополагающих принципов приверженности демократическому и республиканскому характеру государства, предложили: запрещение насилия как средства прихода к власти и средства политической борьбы, уважение ислама как официальной религии Алжира, но при этом запретили использование религиозной пропаганды в политических целях.
В долгосрочном плане для реализации поставленных целей необходима была не только выработка принципиально новой концепции строительства государственных институтов, но, что не менее важно, ее конституционализация. Это и стало основным направлением внутригосударственной политики ВГС. При этом радикальное реформирование политической системы Алжира началось на фоне возрастающей активности исламских фундаменталистов, перешедших после запрещения ИФС к практике открытого террора, прежде всего против иностранных граждан и мирного населения. В 1992 г. власти перешли к решительным действиям против исламистов, проведя ряд арестов среди исламского руководства и введя контроль за деятельностью имамов в мечетях. Руководство ИФС активно противодействовало усилиям правительства. Одной из целей этого вооруженного террора было стремление доказать слабость алжирской государственной власти, объявленной исламистами незаконной и “безбожной” и, следовательно, нереальность генерального правительственного курса на достижение общенационального согласия и стабилизацию внутриполитического положения в стране.
С весны 1994 г. обстановка в Алжире стала напоминать настоящую полномасштабную гражданскую войну: постоянным явлением становятся боевые столкновения между правительственными войсками и исламскими боевыми группировками. В 1995 г. боевики переходят к тактике “выжженной земли”. Объектами их атак все чаще становились школы, магазины, банки и другие учреждения и места большого скопления народа, где все чаще стали греметь взрывы.
Со временем от Исламского Фронта Спасения откололся целый ряд группировок еще более экстремистского толка. Руководители Фронта неоднократно заявляли, что эти группировки действуют независимо от него. Одной из наиболее известных группировок становится Вооруженное исламское движение (ВИД). Уже весной 1992 г. ВИД громко заявило о себе, атаковав Адмиралтейство в алжирском порту и осуществив серию нападений на полицейские и жандармские посты. Позднее ВИД развязало настоящий террор против мирного населения. В рядах этой группировки были сформированы “фаланги смерти”, взявшие на себя исполнение акций, связанных с убийством людей. Началась настоящая война против интеллигенции, женщин, иностранцев. Женщинам, в частности, было запрещено посещать школы со смешанным обучением, а также использовать общественный транспорт вместе с мужчинами. Другой приоритетной целью для боевиков ВИГ стали журналисты. С мая 1993 г. до 1 января 1998 г. в Алжире погибло свыше 80 журналистов, около 200 журналистов эмигрировали во Францию2. Чтобы защитить их от террора, государство пошло на беспрецедентные меры: наиболее известным работникам СМИ была предоставлена возможность жить в трех хорошо охраняемых отелях Алжира. Дом прессы, где разместились редакции нескольких газет, превратился в настоящую крепость, охраняемую подразделением полиции. Многие журналисты все это время жили на полулегальном положении. Жертвами боевиков стали и 84 священнослужителя3. Пытаясь гарантировать безопасность иностранных рабочих и техников, обеспечивающих работу алжирской нефтегазодобывающей промышленности, алжирские власти в мае 1995 г. установили четыре так называемые зоны безопасности в районах Уаргла, Лагуат, Эль-Уэд и Иллизи, тем не менее, убийства иностранцев продолжались. Руководители ВИГ преследуют цель подорвать нефтегазодобывающий сектор страны, который дает около 90% валютных поступлений страны. В январе 2001 года жертвами террористов стали четверо российских граждан, работавших по контракту на предприятии по производству фосфатных удобрений в провинции Аннаба. (Всего за время вооруженного конфликта в Алжире погибло более 100 иностранных граждан)4. Еще одной целью боевиков стали преподаватели университетов. Развязанный против них террор заставил эмигрировать из Алжира более 1,2 тысяч преподавателей из 18 тысяч, работавших в высших учебных заведениях страны5.
Летом 1995 г. ВИГ начала активно действовать и во Франции. 22 июля сильный взрыв потряс одну из станций французского метро, в результате чего погибло 7 человек. Затем последовали другие террористические акты во французской столице.
На этом фоне непрекращающегося противостояния властей и экстремистских исламских группировок начинается кардинальное реформирование всей политико-государственной структуры Алжира. Внутриполитическая ситуация в середине 90-х годов в стране достигла критического уровня. На фоне разобщенности демократических сил, усиления исламского радикализма и неспособности властей взять под контроль обстановку, вновь появилась идея о необходимости для страны сильной и авторитетной личности.
Первым программным документом, в котором были официально закреплены основные положения вырабатываемой алжирскими властями концепции, можно считать Платформу национального согласия6, которая стала по существу временной Конституцией страны на переходный период. Платформа была утверждена на Конференции национального согласия, состоявшейся 25-26 января 1994 г. и призванной определить направление дальнейшего государственного развития Алжира после истечения полномочий ВГС. Тогда же был сформирован Национальный переходный совет (НПС), который должен был выполнять функции представительного органа, и назначен новый глава государства. Им стал бывший министр национальной обороны Ламин Зеруаль, который был приведен к присяге 1 февраля 1994 г. В преамбуле Платформы утверждалось, что “процесс строительства алжирского государства породил ряд ошибок, которые серьезно подорвали веру народа в институты государственной власти и снизили его эффективность”7. В связи с этим предлагалось неукоснительно соблюдать следующие принципы: уважать республиканский и демократический характер государства; исключить насилие как средство политического давления и доступа к власти; не использовать религию в пропагандистских целях; уважать ислам как религию алжирского государства и его кабильскую составляющую.
В экономическом плане политика переходного периода была нацелена на структурные реформы в промышленности, развитие экспортного потенциала, подъем сельского хозяйства и обеспечение страны продовольствием. Среди основных социальных задач переходного периода были названы: поддержание социальной справедливости через механизм перераспределения национального дохода, а также решение жилищной проблемы и реализация программы в поддержку молодежи.
Таким образом, с 1994 г. началась массированная кампания со стороны властей по формированию общественного мнения в направлении необходимости проведения институциональных реформ и строительства сильного и независимого Алжира. Имея в своем распоряжении три года (столько времени Конференция национального согласия предоставила для переходного периода), правящий режим на фоне призывов к согласию приступил к легитимизации своей власти.
16 ноября 1995 г. состоялись всеобщие президентские выборы, на которых главой государства был избран генерал Ламин Зеруаль. Относительное затишье, совпавшее с периодом выборов, быстро закончилось. В Алжире снова загремели выстрелы и взрывы, террористические акты продолжались даже в священный для мусульман месяц рамадан.
После своего официального избрания на высший государственный пост Ламин Зеруаль обнародовал поэтапный план политических реформ в стране, направленных, в частности, на создание выборного парламента и проведение выборов в местные органы власти. Эти события должны были предварять политические консультации с партиями и общественными организациями, подписание с ними меморандума, суть которого сводилась к установлению взаимоотношений между основными политическими силами и властями на основе осуждения терроризма и отказа от насилия как средства достижения политических целей. Еще в конце 1992 г. на основе Закона о чрезвычайном положении председатель ВГС подписал Декрет о борьбе с террористическими актами, в соответствии с которым все дела, связанные с преступлениями против государства, передаются в специальные чрезвычайные трибуналы. К подрывным и террористическим действиям согласно декрету приравнивались любые преступления, ставящие под угрозу безопасность государства, его территориальную целостность, стабильность и нормальное функционирование государственных институтов. С принятием этого декрета значительно ужесточились наказания почти за все преступления по сравнению с действовавшим ранее уголовным законодательством, а также была ускорена сама судебная процедура — от сроков проведения следствия до вынесения приговоров и приведения их в исполнение.
Документом, юридически закрепившим основные цели построения нового государства, явилась Конституция, проект которой был одобрен на всенародном референдуме, состоявшемся 28 ноября 1996 г. Сам референдум призван был продемонстрировать всем оппозиционным силам внутри страны, а также мировому сообществу, что руководство Алжира во главе с президентом Ламином Зеруалем пользуется полным доверием и поддержкой населения, которое одобряет правительственный курс на реорганизацию всей политической системы и демократизацию общественной жизни.
За Конституцию проголосовало 84,6% принявших участие в голосовании. Основной Закон должен был кардинально реформировать всю систему государственных органов, укрепить государственную власть, а также доказать, что Алжир имеет демократический политический режим. Формально Конституция 1996 г. базируется на тексте старой Конституции 1989 г., но с внесенными в текст Основного Закона коренными изменениями, касающимися, прежде всего структуры и характера деятельности высших государственных органов, а также проблемы обеспечения жизнеспособности политической системы общества.
Анализ текста новой алжирской конституции8 позволяет сделать вывод о том, что власти добились резкого усиления авторитарных тенденций в полномочиях главы государства — президента. Однако не удалось закрепить в тексте Основного Закона страны реальных гарантий демократического характера новой государственной власти и создания подлинно демократического политического режима. Конституция закрепляет т. н. суперпрезидентскую форму республики, т.е. практически неограниченную и фактически неконтролируемую другими государственными органами власть главы государства — президента, который наделяется самыми широкими полномочиями в сфере исполнительной власти, обладает целым рядом представительских и законодательных полномочий. Президент имеет право роспуска нижней палаты парламента — Национального народного собрания, избираемого всеобщим голосованием, и назначения по своему усмотрению одной трети состава верхней палаты — Национального Совета. Поскольку любой законопроект в парламенте требует одобрения не только нижней палаты, но 3/4 состава верхней палаты, то президент через назначаемых им депутатов может воспрепятствовать принятию любого нежелательного для него закона. Фактически исполнительная власть в лице правительства и судебная власть в лице Верховного суда полностью подконтрольны главе государства. А избранный путем всеобщего голосования президент не может быть досрочно отстранен со своей должности ни избирателями, ни каким-либо государственным органом.
Парламент как законодательный орган во многом носит характер подчиненного главе государства института. И хотя его контрольные функции распространяются на сферу правительственной деятельности и могут даже выражаться в вынесении правительству вотума недоверия, но вопрос об отставке правительства решает в окончательном виде только президент. Законодательные полномочия в форме издания президентом законодательных указов могут быть делегированы ему парламентом на период парламентских каникул, перерыва между сессиями, а также в период чрезвычайного или осадного положения, вводимого также президентом (ст. 91, 124). Таким образом, это “делегированное законодательство” еще больше усиливает полномочия президента, фактически ставя его над всеми ветвями государственной власти.
При наличии у президента таких исключительных полномочий, само “осуществление суверенитета народа через избранных им своих представителей в парламенте” (ст. 6) становится иллюзорным, а любая оппозиция в парламенте не способна реально повлиять на деятельность главы государства и практически отстраняется от решения важнейших государственных вопросов.
Что касается формального объема конституционных прав и обязанностей алжирских граждан, то он довольно обширен. В специальной гл. 4 “О правах и свободах” Конституция декларирует равенство граждан перед законом, запрещение дискриминации по любым основаниям, а также обязанность государства способствовать эффективному участию всех граждан в политической, экономической и других сферах жизни (ст. 29, 31). Конституция гарантирует всем алжирцам осуществление и защиту основных гражданских и политических прав и свобод: неприкосновенность личности, свободу совести и свободу выражения мнений, защиту частной жизни и достоинства человека, тайну переписки, неприкосновенность жилища, свободу проведения собраний, создание общественных объединений и т.д.
Интересны конституционные положения о роли политических партий. Конституция признает право граждан на создание и функционирование политических партий, которое может быть ограничено, если партия покушается на основные права и свободы человека, национальное единство, безопасность государства, его демократический и республиканский строй и т.д. (ст. 42). Партиям запрещено прибегать к насилию или другим принудительным действиям для достижения своих целей. Необходимо отметить, что конституция запрещает создавать партии на религиозной основе, хотя по той же Конституции ислам закрепляется в качестве государственной религии, а президент обязательно должен быть мусульманином. Кроме того, новая Конституция запрещает “любую деятельность, противоречащую нормам исламской морали” (ст. 9), а ст. 178 объявляет о недопустимости внесения любых изменений в Конституцию, касающихся, в частности “ислама как государственной религии”.
Запрещение создавать партии на религиозной, расовой или региональной основе ставит фактически вне сферы политической деятельности не только экстремистские исламские группировки, но и большинство оппозиционных партий (в частности, крупнейшие берберские партии Фронт социалистических сил и Объединение за культуру и демократию). Следует отметить, что новая алжирская Конституция в определенных аспектах носит довольно противоречивый характер. С одной стороны, она создает основу для национальной консолидации, для экономического развития, что отражено в статьях о сильной президентской власти, определенном объеме конституционных прав и свобод человека, который при условии соблюдения их действительной гарантии и реальном осуществлении на практике мог бы потенциально обеспечить демократическое развитие Алжира. Но, с другой стороны, эти же фактически неограниченные полномочия президента, а также сама структура, порядок формирования и полномочия парламента, ставящие его в откровенно зависимое от президента положение, делают проблематичным эффективную деятельность парламентской оппозиции и любых неправительственных партий, что явно противоречит идее правового государства, о котором как важнейшем принципе упомянуто в преамбуле Конституции.
Наконец, сами конституционные права и свободы граждан во многом носят декларативный характер, т. к. не опираются на серьезную социально-экономическую базу, на развитые демократические институты в условиях низкой степени правового и политического сознания значительной части населения, традиционно сильных позиций ислама во всех сферах общественной и государственной жизни. Все это не создает прочной юридической основы для реального осуществления основных прав и свобод граждан, защиты их личной безопасности, физической и духовной целостности.
Кроме того, конституционные нормы о сильной президентской власти в стране, раздираемой серьезными внутренними противоречиями, совсем не гарантируют ее адекватное осуществление на практике, а часто откровенно демонстрируют прямую слабость институтов власти в попытках противостоять внутригосударственному терроризму.
Принятие на референдуме новой Конституции АНДР стало еще одним шагом на пути выработки и реализации на практике новой концепции политической системы страны. Наряду с определением поля деятельности политических сил общества и государственных институтов была легализована основная установка руководства страны — создание сильного государственного механизма, способного противостоять и активно противодействовать всем попыткам ее дестабилизации. Однако, как показывает исторический опыт, принятие новой Конституции должно отвечать социально-экономическим изменениям в обществе, его эволюции. В Алжире же прослеживается желание государственного руководства монополизировать свое право на власть, устранив с политической арены главных конкурентов.
После принятия новой Конституции началась подготовка к выборам в первый в истории независимого Алжира двухпалатный парламент на многопартийной основе. Она проходила в условиях непрекращающегося противоборства властей и вооруженных исламских групп. Прежде всего был принят новый избирательный закон, в соответствии с которым мажоритарная система была заменена на пропорциональную. Кроме того, в феврале 1997 г. был принят новый закон о партиях, запрещавший на основании ряда статей Конституции использовать религию и другие составляющие алжирской нации (в том числе берберизм) в политических целях, а также обязывающий все партии в течение года после его принятия созвать свои учредительные съезды (что было практически невозможно для узко региональных движений). В соответствии с этим законом большинство партий были вынуждены значительно изменить свои уставы и названия. Те же, кто отказался подчиниться этим требованиям, не прошли перерегистрацию в Министерстве внутренних дел и решением судебных органов были формально распущены. В целом, из более чем 60 существовавших политических движений в Алжире, накануне парламентских выборов выделялись всего несколько крупных партий, имеющих значительное влияние на политическую ситуацию в стране и реальные шансы победить на выборах.
5 июня 1997 г. прошли выборы в Национальную народную ассамблею (ННА — нижняя палата парламента). За несколько месяцев до выборов была сформирована пропрезидентская “партия власти” — Национальное демократическое объединение (НДО). Предвыборная платформа партии практически без изменений воспроизвела позицию главы государства, провозгласившего своей целью восстановление мира и стабильности в стране, постепенную приватизацию предприятий госсектора, реализацию программ оказания помощи наименее обеспеченным слоям алжирского общества. Исламские партии были представлены Движением общества за мир (ДОМ) и Движением “Ан-Нахда”, которые считаются умеренными. По результатам выборов (в которых приняли участие 65,49% избирателей) больше всего голосов набрала “партия власти” — 33,69% от числа проголосовавших и получила 155 мест в парламенте. На втором месте оказалось ДОМ — 14,81% и 69 мест в парламенте; на третьем месте — бывшая правящая партия Фронт Национального Освобождения (ФНО) — 14,20% и 64 места в парламенте. Всего, в первый в истории независимого Алжира многопартийный парламент вошли 10 партий, а также 11 независимых кандидатов9. Основной итог выборов — руководство Алжира получило возможность продолжить курс на стабилизацию обстановки и время на проведение экономических реформ, без которых невозможно лишить религиозных экстремистов их социальной базы в лице наименее обеспеченных слоев населения. Еще один, не менее важный итог выборов — сохранение реального политического влияния исламистов в алжирском обществе. Их независимо от партийной принадлежности можно назвать второй по значимости политической силой в стране.
В новое сформированное правительство вошли кроме представителей НДО и ФНО, также исламисты из ДОМ. Таким образом, наглядно начал просматриваться политический компромисс властей и умеренного исламизма, которые уже научились взаимодействовать друг с другом. Практика показала, что жесткая оппозиция всем без исключения исламистским течениям не позволила найти конструктивный выход из кризиса. Стало ясно, что необходим диалог с их умеренными представителями, чтобы на основе духовной исторической преемственности попытаться создать систему новых ориентиров для мусульманского общества. Задача духовного возрождения требует подходить к обществу не как к объекту технократических экспериментов, а как к организму, где ключевой организующей, мотивирующей и объединяющей идеей выступает национальная идентичность, подразумевающая всемерный учет национально-государственных интересов, сохранение культурных и морально-религиозных традиций.
На первых этапах своего существования политический режим ФНО в той или иной мере отвечал требованиям духовных и правовых ценностей, освященных исламом, которые не насаждаются, а воспринимаются как выражение его внутренних убеждений, его потребностей, традиций, укоренившегося быта. Поэтому режим пользовался поддержкой большинства населения страны. Однако по мере того, как нарастал процесс обуржуазивания политической элиты ФНО, сопровождаемый криминализацией ее властных структур и ростом социального неравенства, режим терял авторитет и лишился поддержки общества, которое отвергло его, и в конечном итоге развалился. Сменившая его новая политическая элита не только не устранила пороки прежней власти, а, наоборот, преумножила их и одновременно начала насаждать в стране западные стандарты общественной жизни, главным образом в хозяйственной деятельности, в политической и социальной сферах. Это вызвало резкое противодействие практически всех слоев общества, за исключением нуворишей и прозападно ориентированной части интеллигенции. Важен тот факт, что исламизм отвергает западные образцы развития не потому, что они сами по себе плохи и порочны (такая позиция никогда не обеспечила бы ему массовую поддержку), а потому, что предпринимавшиеся попытки модернизации не принесли ожидаемого эффекта именно в специфических исламских культурных условиях.
23 октября 1997 г. прошли выборы в местные органы власти. По их итогам были созданы представительные органы власти на местах. А результаты этих выборов послужили основой для формирования верхней палаты парламента — Национального совета, спикер которой стал по значимости вторым должностным лицом в государстве.
Выборы в местные органы власти завершили переходный период, продолжавшийся почти четыре годы, в ходе которого были обновлены все государственные институты. За это время на фоне постоянных призывов к согласию в обществе и консультаций с легальными политическими партиями с целью достижения консенсуса и выработки формулы примирения, на пост главы государства Высшим советом безопасности был назначен человек из военной элиты, после чего его назначение было легитимизировано через всенародные выборы. Следующим шагом стало проведение референдума по одобрению новой Конституции, в которой были значительно расширены прерогативы главы государства — президента и изменены законы о выборах и партиях. Заключительным этапом стали выборы депутатов в парламент и местные органы власти, проходившие после создания и укрепления позиций в государственной и политической жизни страны новой пропрезидентской “партии власти”, объединившей сторонников президента Ламина Зеруаля, поддерживающих его курс.
Как показала практика, предложенная схема действий позволила властям в течение переходного периода решить некоторые важнейшие задачи политико-государственного устройства: во-первых, были окончательно закреплены итоги прихода к власти военных, которые в 1992 г. совершили государственный переворот. Теперь пребывание на посту президента страны генерала и совмещение его поста с должностью министра национальной обороны стало конституционным. Во-вторых, была значительно реформирована структура государственной власти, направленная на ее стабилизацию и, наконец, что не менее важно, за счет проведения всенародного референдума и всеобщих выборов был вновь сформирован образ “демократического” Алжира, строящего правовое государство. Такая трактовка событий нашла свое прямое подтверждение и в новой Конституции.
Однако окончание переходного периода в стране не остановило вооруженное противоборство религиозных экстремистов с правящим режимом.
В конце декабря 1997 г. внутригосударственный террор исламских фундаменталистов в Алжире достиг своего апогея. Убийство мирного крестьянского населения, особенно на востоке страны, приняло массовый и угрожающий характер. Убийства происходили даже в священный для мусульман месяц рамадан. Это не могло не взволновать европейскую общественность. Алжир в срочном порядке посетила делегация Европейского Союза (ЕС) в составе высокопоставленных представителей Великобритании, Австрии и Люксембурга. Уже само ее прибытие в Алжир, пусть и с ограниченными полномочиями и на короткий срок (всего 24 часа), расценивалось как отказ руководства Алжира от определенной самоизоляции, в которой он оказался в связи с непрекращающимся вооруженным противостоянием между властями и религиозными экстремистами.
Таким образом, взятый руководством Алжира твердый курс на достижение национального согласия, вывод страны из кризиса и искоренение терроризма, а также продолжение модернизации страны путем либерализации ее экономики, медленно, но все же начал внушать уверенность Западу в способности алжирского руководства управлять ситуацией в стране и стремление не допустить распространения исламского фундаментализма вблизи южных границ Европы.
Сохраняя приоритетное направление на сотрудничество с Западом, Алжир в то же время заинтересован в восстановлении связей со своими “традиционными” партнерами и, прежде всего, с Россией, что связано с соображениями прагматического характера, в частности, со стремлением уменьшить зависимость от опеки Запада. Россия, в свою очередь, также имеет в Алжире свои экономические и политические интересы (в частности, необходимость возвращения алжирского долга, составляющего 3 млрд. долларов), поэтому после довольно длительного перерыва в отношениях, связи России и Алжира также начали активизироваться. Так, в период с 26 по 30 марта 1998 г. Алжир посетила официальная делегация Государственной Думы РФ во главе с заместителем председателя Михаилом Гуцериевым. Во время пребывания в АНДР российская парламентская делегация провела переговоры со спикером Национального народного собрания (нижняя палата парламента) Абделькадером Бенсалахом, председателем Национального Совета (верхняя палата) Баширом Бумазой, а также встретилась с министром иностранных дел АНДР Ахмедом Аттафом, премьер-министром Ахмедом Уяхьей и группой ведущих алжирских предпринимателей. На повестку дня прежде всего был поставлен вопрос о развитии российско-алжирского сотрудничества. Новый этап во взаимоотношениях между двумя странами знаменовал визит президента Алжира Абдельазиза Бутефлики в Россию, который состоялся в апреле 2001 г., в ходе которого было подписано соглашение о стратегическом партнерстве между двумя странами.
Постепенно начала увеличиваться роль Алжира и в международных организациях, таких как ЛАГ, ОАЭ, а также в региональной североафриканской организации — Союзе арабского Магриба (САМ). При этом Алжир целенаправленно стремился выделить важность вопроса укрепления Союза в экономическом отношении, считая чисто политический подход к “магрибинскому строительству” достаточно ограниченным. В конце августа — начале сентября 1998 г. Ламин Зеруаль совершил большое турне по ряду стран Африки. В ходе этой поездки он принял участие в работе 12-й встречи на высшем уровне стран–участниц Движения неприсоединения.
Таким образом, в условиях жесткого противостояния властей и исламских экстремистов, президенту Ламину Зеруалю все же удалось укрепить свои позиции внутри страны и на международной арене.
Тем неожиданней оказалось его радиотелевизионное “Обращение к нации” с которым он выступил 11 сентября 1998 г. В этом обращении Ламин Зеруаль объявил о проведении до февраля 2000 г. досрочных президентских выборов. Он заявил также, что не намерен больше баллотироваться в качестве кандидата на высший государственный пост с тем, чтобы “дать возможность алжирскому народу еще раз при полной свободе выражения мнений выбрать руководителя страны”. Оценивая существующую в Алжире ситуацию глава государства отметил, что “национальная драма, в условиях которой жил Алжир начинает удаляться, освобождая место надежде на возрождение и уверенное будущее”, назвав так же среди основных достижений создание всех ветвей власти, избранных на альтернативной основе, пресечение терроризма и создание “благоприятного климата для улучшения социальных условий жизни алжирцев”.
После заявления Л. Зеруаля алжирские газеты выдвинули несколько версий о причинах его отставки, среди которых — плохое состояние здоровья и борьба за власть в правящей верхушке (хотя выступая на заседании кабинета министров 16 сентября, президент заявил, что при принятии решения на него не оказывалось ни малейшего давления).
Многие обозреватели связывали такой шаг Л. Зеруаля с серьезным расколом внутри высшей военной верхушки, в частности в сильном противодействии проводимой президентом политике со стороны военного руководства во главе с начальником генерального штаба Мохаммедом Ламари, настроенного на полное уничтожение религиозного экстремизма и недовольного вхождением во власть умеренных исламистов. Другие считали, что такой шаг президента является замаскированным отступление главы государства, не способного решить основные социально-экономические проблемы страны и прекратить вооруженный террор исламистов.
По итогам рассмотрения документов, Конституционный совет Алжира зарегистрировал семь кандидатов на пост главы Алжира.
Голосование, намеченное на 15 апреля 1999 г., должно было проходить на 39 тыс. избирательных участков, среди которых 643 — закрытых (участки, находящиеся в удаленных районах Алжирской Сахары и в военных казармах). Голосование на закрытых участках началось 12 апреля. А вслед за этим 14 апреля последовало совместное заявление шести претендентов на президентский пост о том, что идет “искажение итогов голосования” в пользу одного кандидата — А. Бутефлика и требование о немедленной встречи с президентом Л. Зеруалем. После того, как Л. Зеруаль отказался встретиться с ними, а также удовлетворить требование об аннулировании результатов голосования, проходившего на закрытых участках, один из претендентов А. Хамруш от имени шести кандидатов официально заявил, что они отказываются от участия в выборах в качестве кандидатов на пост президента, заявив также, что какими бы ни были результаты голосования, они не признают их легитимными.
В результате этого, в списке претендентов на президентский пост остался только один кандидат — Абдельазиз Бутефлика, которого поддержали входящие в правительственную коалицию партии Национальное демократическое объединение, Фронт национального освобождения и исламское Движение общества за мир, а также алжирское профсоюзное объединение Всеобщий союз алжирских трудящихся.
В ночь перед голосованием с телевизионным обращением к нации выступил Ламин Зеруаль, в котором он заявил, что несмотря на отказ шести кандидатов участвовать в борьбе за президентский пост, выборы все равно состоятся. Ситуация, однако, осложнялась тем, что свой выбор среди семи кандидатов уже сделали десятки тысяч алжирцев, проживающие за пределами страны, в ряде удаленных районов, а также все военнослужащие. Поэтому создавшаяся ситуация дала повод некоторым политическим деятелям для оспаривания результатов голосования еще до его проведения.
Выборы, которые состоялись 15 апреля, несмотря на неопределенную обстановку, проходили спокойно, без каких-либо инцидентов. В них приняло участие 10,5 млн. человек из 17,5 млн. внесенных в списки, т.е. 60,3% алжирцев (по данным оппозиции — не более 30%)10. В отличие от президентских выборов 1995 г. действующие в Алжире религиозные экстремистские группировки на этот раз не выступили с угрозами в адрес алжирцев, пожелавших принять участие в голосовании.
По официальным данным за А. Бутефлику проголосовали 73,8% алжирцев, принявших участие в голосовании. Новым президентом Алжира стал человек, который в течение 20 лет не появлялся на политической арене страны. Второе и третье места получили исламисты, набравшие в совокупности более 16% голосов избирателей.
Абдельазиз Бутефлика в своей предвыборной платформе заявил, что он является сторонником “политики объединения всех алжирцев с целью спасения Алжира и установления подлинного плюрализма и демократии при условии строжайшего соблюдения конституции”. Он выступил также за диалог с исламистами и руководством ИФС.
В своем первом публичном заявлении после избрания на пост президента А. Бутефлика сказал, что своей приоритетной задачей он считает прекращение кровопролития. “Я буду защищать высшие интересы Алжира”, — заявил седьмой президент АНДР. Он подчеркнул также, что не намерен распускать парламент страны и менять Конституцию.
Таким образом, важнейшим заключительным аккордом алжирской политической и конституционной истории ХХ века стали внеочередные президентские выборы. Досрочный уход со своего поста президента “военных” Ламина Зеруаля и победа на выборах “гражданского” президента Абдельазиза Бутефлика формально должна была знаменовать окончание определенного политического этапа Алжира. Военно-гражданское правление Зеруаля, завершившееся за год до окончания конституционного срока его полномочий должно было объективно символизировать достижение основных целей его правительства. Зеруалю в целом удалось приостановить разгул гражданской войны в стране, носящий исламистский характер, удержать в рамках конституции действия всех трех ветвей власти в стране, возродить некоторую надежду на создание лучших социальных условий жизни широких слоев населения. С другой стороны, важнейшая проблема политической жизни Алжира — устранение угрозы исламского экстремизма, облаченного в тогу “социальной защиты населения” не была решена ни политическим ни военным путем. Политическая демократия по-прежнему носит ограниченный, урезанный характер и на фоне насильственных действий последнего периода со стороны вооруженных экстремистов показывает свою полную недееспособность. Досрочный уход президента Зеруаля — это и показатель слабости власти и отсутствие у правительства четких программных установок на будущее. Поэтому дальнейшее политико-конституционное развитие Алжира по-прежнему остро стоит на повестке дня, хотя новый президент в своем выступлении и заявил, что пересмотр конституции не входит в его ближайшие планы. Куда будет двигаться Алжир в ХХI веке: в сторону национально-исламского государства с сохранением и укреплением всех традиционных ценностей, характерных для исламского общества или в сторону построения правового государства с элементами западной демократии, как это и предусмотрено действующей конституцией 1996 г. — этот вопрос остается пока за рамками ближайшего перспективного решения. Многое будет зависеть от расстановки внутриполитических сил в стране и действенности социальной политики нового президента. А с учетом предоставленных А. Бутефлике конституцией довольно широких прав и полномочий, многое будет, конечно зависеть и от субъективного фактора: президента и его ближайшего окружения. Вместе с тем процесс мирного перехода власти от одного президента к другому в рамках конституционного избирательного процесса в апреле 1999 года дает определенную надежду на реальную стабилизацию политической ситуации в Алжире.
Лето 1999 года стало для Алжира поворотным пунктом. Был принят Закон о национальном гражданском согласии, предложенный новым президентом и одобренный обеими палатами парламента. Этот закон получил широкую поддержку алжирского народа и это позволило значительно снизить уровень насилия и террора в стране и направить усилия на структурные реформы в экономике. В январе 2001 г. алжирская государственная компания СОНАТРАК подписала контракт с группами “Петронас” (Малайзия) и “Газ де Франс” (Франция), предусматривающий инвестирование 2 млрд. долларов в разведку и добычу углеводородов в АНДР. Правительство Алжира планирует в ближайшие три года приватизировать 184 крупных предприятия центрального и местного значения. Постепенно снижаются расходы на обслуживание государственного долга, а валютные резервы Банка Алжира достигли к концу 2000 года рекордного уровня — 10 млрд. долл.11. Несмотря на достигнутые определенные успехи, ход экономических реформ в Алжире идет крайне медленно, наталкиваясь на политическую нестабильность, бюрократию и административный аппарат.
Завершившийся проведением внеочередных президентских выборов последний этап политической истории Алжира XX столетия наглядно выявил две основополагающие тенденции этого развития. Во-первых, продолжающееся традиционное влияние армии на все государственно-правовые структуры Алжира и на все ее конституционно-правовое развитие. Исторически роль армии выражалась в том, что на всех этапах государственного развития она выступала в качестве самостоятельной политической силы. Действовал отработанный десятилетиями принцип: “Если армия сама не стоит у власти, она определяет, кто стоит”. Все алжирские президенты были представителями военных кругов, а основные экономические преобразования сначала просоциалистического характера, а затем рыночного, капиталистического содержания также проводились под “присмотром” военных. Несомненно, в политической истории Алжира этого столетия еще долго будет превалировать политическая роль армии как организованного, спаянного едиными целями и дисциплиной организма, как неотъемлемой части политической системы страны, наряду с органами власти и политическими партиями, хотя может быть она не будет принимать столь откровенного характера.
Вторая важнейшая тенденция, по своей значимости в настоящее время выходящая на первое место — это четко выраженное изменение отношения государства к движению исламских фундаменталистов. Новый президент Алжира еще в своей предвыборной программе дал понять, что решение основных государственных и политических проблем страны лежит на путях политического примирения государства с исламским движением, даже самым радикальным. Переход от политики военного неприятия и прямого вооруженного подавления исламской оппозиции в начале 90-х годов к четко выраженному стремлению создать условия для политического согласия с ним и нахождения общих целей дальнейшего развития в рамках национально-исламского государства, учитывающего традиционные ценности ислама, может на практике привести к совершенно новой политической ситуации в стране. Ясно, что исламский фактор также будет оказывать сильное влияние на все происходящие в стране политические процессы.
Большое значение для стабилизации внутриполитической обстановки будет играть и тот факт, насколько эффективно будут продолжаться экономические реформы, насколько безболезненно будет проходить процесс приватизации и переход к рыночной экономике.
Разумеется, конституционно-политическое развитие Алжира в ХХI веке будет определяться не только факторами внутреннего характера, но и общей ситуацией на Ближнем и Среднем Востоке, и в мире в целом. Путь будущего конституционного и государственного развития Алжира видимо будет определяться тем, насколько эти факторы будут оказывать влияние на основные политические силы страны, в какой степени они будут учтены при разработке дальнейших программных документов развития и насколько эффективно будут реализовываться на практике.
События в Алжире оказывают большое влияние и на международную обстановку на всем Средиземноморье. Во всяком случае можно констатировать, что от исхода противостояния алжирских властей и экстремистских исламских группировок будет зависеть не только судьба Алжира, но и всего Магриба.
--------------------------------------------------------------------------------
1 Комар В.И. Власть, ислам и общество в Алжире (ученые записки института Африки), выпуск 8, М., 1999. С. 24. (назад)
2 Бабкин С.Э. Движения политического ислама в Северной Африке, М., 2000. С. 146. (назад)
3 Там же. (назад)
4 Внутриалжирский конфликт переходит в XXI век, КОМПАС №2, 11 января 2001 г. (назад)
5 Agence “France Presse”, 1 октября 1994 г. (назад)
6 Journal officiel de la RADP (traduction francaise), Alger, 29 января 1994 г. (назад)
7 Алжир (справочник), М., 1997. С. 131. (назад)
8 Constitution de la RADP du 28 novembre 1996, Ministere de l’interieur des collectivites locales. Alger, 1996. (назад)
9 Journal officiel de la RADP. Alger, 8 июня 1997 г. (назад)
10 Journal officiel de la RADP. 20 апреля 1999 г. (назад)
11 Как идут реформы в Алжире. КОМПАС №13. 29 марта 2001 г. (назад)
ИСТОЧНИК: журнал "ПРАВО И ПОЛИТИКА" №6,2001
Одной из наиболее сложных проблем политико-государственного развития целого ряда арабских стран на современном этапе стала проблема исламского экстремизма, превратившаяся в общеарабскую проблему, серьезно дестабилизирующую обстановку в этом регионе. Наиболее отчетливо и серьезно эта проблема оказывает свое прямое воздействие на государственно-политические отношения в Алжире. В конце 80-х годов в этой стране разразился сильнейший экономический и политический кризис, приведший к пересмотру всей социально-экономической стратегии развития, результатом которого стал военный переворот в 1992 г. и последующее вооруженное противостояние властей и экстремистских исламских группировок, в ходе которого за эти годы погибло более 100 тысяч человек.
Современный этап правового и политического развития Алжира характеризуется стойким сохранением серьезных кризисных явлений во всех сферах государственной и общественной жизни страны. Истоки этого кризиса лежат в незавершенности социально-экономических преобразований периода самостоятельного государственного развития, серьезных зигзагах внутриполитического курса, проводившегося в последние десятилетия, монополии единственной правящей партии на власть, в неудачных попытках демократизации политической системы и ускоренной модернизации традиционного восточного общества.
В настоящее время продолжающийся террор исламских фундаменталистов внутри страны ставит под вопрос не только хрупкие демократические преобразования последнего периода, но и серьезно угрожает существованию всей современной политико-правовой системы Алжира.
На политическую арену страны исламские группировки вышли в конце 80-х годов. Это было связано с началом радикальных преобразований политической и социально-экономической структур государства, когда стал набирать силу процесс демократизации алжирского общества, результатом которого явилось введение политического плюрализма и многопартийности, закрепленной в конституции 1989 г. До этого политическая власть в стране принадлежала партии Фронт Национального Освобождения (ФНО) и созданной ей системе. Все политико-правовые документы законодательно закрепляли абсолютную власть за президентом страны, на пост которого автоматически избирался Генеральный секретарь партии. Находясь более тридцати лет у руководства, партия ФНО в 80-е годы подошла к такому рубежу, когда созданная ею система управления исчерпала свои политические возможности и экономическую базу. Созданное государство перестало быть для народа опорой общества и гарантом развития. Введение в стране многопартийности привело к резкому увеличению числа различных политических партий, претендующих на контроль за государственным аппаратом, в том числе и партий исламского направления, за короткий срок сумевших серьезно расширить свою социальную базу. В немалой степени этому процессу способствовали и крупные провалы в экономической жизни Алжира, усугубившиеся резким снижением цены на нефть на мировом рынке, что объективно привело эту партию к поражению на парламентских выборах, состоявшихся в конце 1991 г. и впервые в истории независимого Алжира проходивших на многопартийной основе.
Уже в первом туре голосования правящая партия и стоявшая за ней военная элита (исторически всегда игравшая важнейшую роль в государстве), потерпела сокрушительное поражение, завоевав в парламенте всего 16 мест из 430. У партии Исламский Фронт Спасения (ИФС), завоевавшей 188 мест, появились реальные перспективы легитимного прихода к власти в результате всеобщих выборов1. Авторитарная система однопартийного правления и отсутствие демократических способов и механизмов осуществления власти выдвинули ислам и религиозные движения в качестве альтернативной возможности развития и управления обществом. Являясь близким и понятным любому члену алжирского общества, ислам не только вошел в прямую конфронтацию с властью, но и поставил своей целью создание в Алжире нового общества, опирающегося на религиозные формы власти. Главным элементом формирования нового комплекса взаимоотношений стал ислам, выступавший в этом процессе как символ национальной идентичности, защиты и процветания страны, создания справедливого общества.
Формирование нового правительства и переход Алжира к государству, построенному на принципах исламского фундаментализма, стал вполне возможной реальностью. С этого момента проблема коренного реформирования политико-правовой системы страны, рассматриваемой как совокупность государственных институтов и правовых норм, в рамках которых происходит политическая жизнь общества и осуществляется государственная власть, приобрела для правящего режима решающее значение. Руководство страны, опиравшееся на вооруженные силы, стало перед мучительным выбором: уступить место своим главным оппонентам, предоставив им возможность прийти к власти в соответствии с Конституцией, чтобы не создавать нигилистического отношения к волеизъявлению народа, или помешать этому, приняв меры чрезвычайного характера ценой нарушения действующих законов и Конституции. И то и другое, в сложившихся условиях, было плохо. Окончательное решение взяли на себя военные: они фактически совершили государственный переворот, вынудив уйти в отставку президента Шадли Бенджедида, занимавшего этот пост с 1979 г. Результаты первого тура выборов были аннулированы, парламент распущен. Для Алжира весьма характерна роль армии в политическом развитии. Эта страна завоевала свою независимость в многолетней вооруженной борьбе. Армия Национального освобождения не только стала символом свободного Алжира, она стала кузницей политических кадров. Почти все алжирские властные структуры, вплоть до самых высших, возглавлялись бывшими военными. На протяжении всего периода национального независимого развития в Алжире армия играла ключевую роль в политической жизни страны. В условиях острого политического кризиса армия осталась одним из влиятельных факторов, определяющих процесс реформирования политической жизни страны и существования политического режима. Традиционно уважаемая военная сила, давно и прочно сформировала у определенной части алжирского общества мнение об армии как о гаранте стабильности и независимости.
В соответствии с Конституцией 1989 г. в условиях отставки президента и роспуска парламента функции главы государства временно перешли к председателю Конституционного совета. При этом значительно возросла политическая роль Высшего совета безопасности, принявшего решение о признании недействительными результаты парламентских выборов.
14 января 1992 г. было объявлено о приостановлении действия отдельных положений Конституции и о создании нового коллегиального органа руководства страной — Высшего государственного совета (ВГС). Этот внеконституционный орган наделялся властью, предоставленной Основным законом президенту Алжира. Срок его полномочий был установлен в два года — до 31 января 1994 г. В феврале 1992 г. был создан Национальный консультативный совет (НКС) вместо распущенного Национального народного собрания (парламента), который был призван помогать ВГС в осуществлении его функций и обеспечивать необходимые условия для “нормального функционирования учреждений и конституционного строя”.
Аннулирование выборов в Национальное собрание, последующее запрещение партии Исламский Фронт Спасения и суд над его лидерами, вызвал ответную реакцию со стороны наиболее радикально настроенной части исламского движения. Экстремистские группы, создав вооруженные отряды, перешли к политике угроз и терроризма.
Усилия новых властей были направлены, прежде всего, на укрепление своих позиций и стабилизацию политического положения в стране, а также создания условий для недопущения в будущем прихода к управлению государством исламских фундаменталистов. В разработанном ВГС в марте 1992 г. “Плане восстановления” была подчеркнута необходимость наведения порядка в управлении и вывода страны из острого экономического кризиса, улучшения положения молодежи и борьбы с безработицей, создания новых импульсов для производства и удовлетворения потребностей граждан. В этом документе было официально заявлено, что построение нового государства невозможно без усиления роли самого государства во всех сферах жизни общества, а также без искоренения насилия и терроризма в политических отношениях, без обязательного учета социально-культурных, национальных и исторических традиций страны, без соблюдения прав и свобод человека. Алжирские власти, в качестве основополагающих принципов приверженности демократическому и республиканскому характеру государства, предложили: запрещение насилия как средства прихода к власти и средства политической борьбы, уважение ислама как официальной религии Алжира, но при этом запретили использование религиозной пропаганды в политических целях.
В долгосрочном плане для реализации поставленных целей необходима была не только выработка принципиально новой концепции строительства государственных институтов, но, что не менее важно, ее конституционализация. Это и стало основным направлением внутригосударственной политики ВГС. При этом радикальное реформирование политической системы Алжира началось на фоне возрастающей активности исламских фундаменталистов, перешедших после запрещения ИФС к практике открытого террора, прежде всего против иностранных граждан и мирного населения. В 1992 г. власти перешли к решительным действиям против исламистов, проведя ряд арестов среди исламского руководства и введя контроль за деятельностью имамов в мечетях. Руководство ИФС активно противодействовало усилиям правительства. Одной из целей этого вооруженного террора было стремление доказать слабость алжирской государственной власти, объявленной исламистами незаконной и “безбожной” и, следовательно, нереальность генерального правительственного курса на достижение общенационального согласия и стабилизацию внутриполитического положения в стране.
С весны 1994 г. обстановка в Алжире стала напоминать настоящую полномасштабную гражданскую войну: постоянным явлением становятся боевые столкновения между правительственными войсками и исламскими боевыми группировками. В 1995 г. боевики переходят к тактике “выжженной земли”. Объектами их атак все чаще становились школы, магазины, банки и другие учреждения и места большого скопления народа, где все чаще стали греметь взрывы.
Со временем от Исламского Фронта Спасения откололся целый ряд группировок еще более экстремистского толка. Руководители Фронта неоднократно заявляли, что эти группировки действуют независимо от него. Одной из наиболее известных группировок становится Вооруженное исламское движение (ВИД). Уже весной 1992 г. ВИД громко заявило о себе, атаковав Адмиралтейство в алжирском порту и осуществив серию нападений на полицейские и жандармские посты. Позднее ВИД развязало настоящий террор против мирного населения. В рядах этой группировки были сформированы “фаланги смерти”, взявшие на себя исполнение акций, связанных с убийством людей. Началась настоящая война против интеллигенции, женщин, иностранцев. Женщинам, в частности, было запрещено посещать школы со смешанным обучением, а также использовать общественный транспорт вместе с мужчинами. Другой приоритетной целью для боевиков ВИГ стали журналисты. С мая 1993 г. до 1 января 1998 г. в Алжире погибло свыше 80 журналистов, около 200 журналистов эмигрировали во Францию2. Чтобы защитить их от террора, государство пошло на беспрецедентные меры: наиболее известным работникам СМИ была предоставлена возможность жить в трех хорошо охраняемых отелях Алжира. Дом прессы, где разместились редакции нескольких газет, превратился в настоящую крепость, охраняемую подразделением полиции. Многие журналисты все это время жили на полулегальном положении. Жертвами боевиков стали и 84 священнослужителя3. Пытаясь гарантировать безопасность иностранных рабочих и техников, обеспечивающих работу алжирской нефтегазодобывающей промышленности, алжирские власти в мае 1995 г. установили четыре так называемые зоны безопасности в районах Уаргла, Лагуат, Эль-Уэд и Иллизи, тем не менее, убийства иностранцев продолжались. Руководители ВИГ преследуют цель подорвать нефтегазодобывающий сектор страны, который дает около 90% валютных поступлений страны. В январе 2001 года жертвами террористов стали четверо российских граждан, работавших по контракту на предприятии по производству фосфатных удобрений в провинции Аннаба. (Всего за время вооруженного конфликта в Алжире погибло более 100 иностранных граждан)4. Еще одной целью боевиков стали преподаватели университетов. Развязанный против них террор заставил эмигрировать из Алжира более 1,2 тысяч преподавателей из 18 тысяч, работавших в высших учебных заведениях страны5.
Летом 1995 г. ВИГ начала активно действовать и во Франции. 22 июля сильный взрыв потряс одну из станций французского метро, в результате чего погибло 7 человек. Затем последовали другие террористические акты во французской столице.
На этом фоне непрекращающегося противостояния властей и экстремистских исламских группировок начинается кардинальное реформирование всей политико-государственной структуры Алжира. Внутриполитическая ситуация в середине 90-х годов в стране достигла критического уровня. На фоне разобщенности демократических сил, усиления исламского радикализма и неспособности властей взять под контроль обстановку, вновь появилась идея о необходимости для страны сильной и авторитетной личности.
Первым программным документом, в котором были официально закреплены основные положения вырабатываемой алжирскими властями концепции, можно считать Платформу национального согласия6, которая стала по существу временной Конституцией страны на переходный период. Платформа была утверждена на Конференции национального согласия, состоявшейся 25-26 января 1994 г. и призванной определить направление дальнейшего государственного развития Алжира после истечения полномочий ВГС. Тогда же был сформирован Национальный переходный совет (НПС), который должен был выполнять функции представительного органа, и назначен новый глава государства. Им стал бывший министр национальной обороны Ламин Зеруаль, который был приведен к присяге 1 февраля 1994 г. В преамбуле Платформы утверждалось, что “процесс строительства алжирского государства породил ряд ошибок, которые серьезно подорвали веру народа в институты государственной власти и снизили его эффективность”7. В связи с этим предлагалось неукоснительно соблюдать следующие принципы: уважать республиканский и демократический характер государства; исключить насилие как средство политического давления и доступа к власти; не использовать религию в пропагандистских целях; уважать ислам как религию алжирского государства и его кабильскую составляющую.
В экономическом плане политика переходного периода была нацелена на структурные реформы в промышленности, развитие экспортного потенциала, подъем сельского хозяйства и обеспечение страны продовольствием. Среди основных социальных задач переходного периода были названы: поддержание социальной справедливости через механизм перераспределения национального дохода, а также решение жилищной проблемы и реализация программы в поддержку молодежи.
Таким образом, с 1994 г. началась массированная кампания со стороны властей по формированию общественного мнения в направлении необходимости проведения институциональных реформ и строительства сильного и независимого Алжира. Имея в своем распоряжении три года (столько времени Конференция национального согласия предоставила для переходного периода), правящий режим на фоне призывов к согласию приступил к легитимизации своей власти.
16 ноября 1995 г. состоялись всеобщие президентские выборы, на которых главой государства был избран генерал Ламин Зеруаль. Относительное затишье, совпавшее с периодом выборов, быстро закончилось. В Алжире снова загремели выстрелы и взрывы, террористические акты продолжались даже в священный для мусульман месяц рамадан.
После своего официального избрания на высший государственный пост Ламин Зеруаль обнародовал поэтапный план политических реформ в стране, направленных, в частности, на создание выборного парламента и проведение выборов в местные органы власти. Эти события должны были предварять политические консультации с партиями и общественными организациями, подписание с ними меморандума, суть которого сводилась к установлению взаимоотношений между основными политическими силами и властями на основе осуждения терроризма и отказа от насилия как средства достижения политических целей. Еще в конце 1992 г. на основе Закона о чрезвычайном положении председатель ВГС подписал Декрет о борьбе с террористическими актами, в соответствии с которым все дела, связанные с преступлениями против государства, передаются в специальные чрезвычайные трибуналы. К подрывным и террористическим действиям согласно декрету приравнивались любые преступления, ставящие под угрозу безопасность государства, его территориальную целостность, стабильность и нормальное функционирование государственных институтов. С принятием этого декрета значительно ужесточились наказания почти за все преступления по сравнению с действовавшим ранее уголовным законодательством, а также была ускорена сама судебная процедура — от сроков проведения следствия до вынесения приговоров и приведения их в исполнение.
Документом, юридически закрепившим основные цели построения нового государства, явилась Конституция, проект которой был одобрен на всенародном референдуме, состоявшемся 28 ноября 1996 г. Сам референдум призван был продемонстрировать всем оппозиционным силам внутри страны, а также мировому сообществу, что руководство Алжира во главе с президентом Ламином Зеруалем пользуется полным доверием и поддержкой населения, которое одобряет правительственный курс на реорганизацию всей политической системы и демократизацию общественной жизни.
За Конституцию проголосовало 84,6% принявших участие в голосовании. Основной Закон должен был кардинально реформировать всю систему государственных органов, укрепить государственную власть, а также доказать, что Алжир имеет демократический политический режим. Формально Конституция 1996 г. базируется на тексте старой Конституции 1989 г., но с внесенными в текст Основного Закона коренными изменениями, касающимися, прежде всего структуры и характера деятельности высших государственных органов, а также проблемы обеспечения жизнеспособности политической системы общества.
Анализ текста новой алжирской конституции8 позволяет сделать вывод о том, что власти добились резкого усиления авторитарных тенденций в полномочиях главы государства — президента. Однако не удалось закрепить в тексте Основного Закона страны реальных гарантий демократического характера новой государственной власти и создания подлинно демократического политического режима. Конституция закрепляет т. н. суперпрезидентскую форму республики, т.е. практически неограниченную и фактически неконтролируемую другими государственными органами власть главы государства — президента, который наделяется самыми широкими полномочиями в сфере исполнительной власти, обладает целым рядом представительских и законодательных полномочий. Президент имеет право роспуска нижней палаты парламента — Национального народного собрания, избираемого всеобщим голосованием, и назначения по своему усмотрению одной трети состава верхней палаты — Национального Совета. Поскольку любой законопроект в парламенте требует одобрения не только нижней палаты, но 3/4 состава верхней палаты, то президент через назначаемых им депутатов может воспрепятствовать принятию любого нежелательного для него закона. Фактически исполнительная власть в лице правительства и судебная власть в лице Верховного суда полностью подконтрольны главе государства. А избранный путем всеобщего голосования президент не может быть досрочно отстранен со своей должности ни избирателями, ни каким-либо государственным органом.
Парламент как законодательный орган во многом носит характер подчиненного главе государства института. И хотя его контрольные функции распространяются на сферу правительственной деятельности и могут даже выражаться в вынесении правительству вотума недоверия, но вопрос об отставке правительства решает в окончательном виде только президент. Законодательные полномочия в форме издания президентом законодательных указов могут быть делегированы ему парламентом на период парламентских каникул, перерыва между сессиями, а также в период чрезвычайного или осадного положения, вводимого также президентом (ст. 91, 124). Таким образом, это “делегированное законодательство” еще больше усиливает полномочия президента, фактически ставя его над всеми ветвями государственной власти.
При наличии у президента таких исключительных полномочий, само “осуществление суверенитета народа через избранных им своих представителей в парламенте” (ст. 6) становится иллюзорным, а любая оппозиция в парламенте не способна реально повлиять на деятельность главы государства и практически отстраняется от решения важнейших государственных вопросов.
Что касается формального объема конституционных прав и обязанностей алжирских граждан, то он довольно обширен. В специальной гл. 4 “О правах и свободах” Конституция декларирует равенство граждан перед законом, запрещение дискриминации по любым основаниям, а также обязанность государства способствовать эффективному участию всех граждан в политической, экономической и других сферах жизни (ст. 29, 31). Конституция гарантирует всем алжирцам осуществление и защиту основных гражданских и политических прав и свобод: неприкосновенность личности, свободу совести и свободу выражения мнений, защиту частной жизни и достоинства человека, тайну переписки, неприкосновенность жилища, свободу проведения собраний, создание общественных объединений и т.д.
Интересны конституционные положения о роли политических партий. Конституция признает право граждан на создание и функционирование политических партий, которое может быть ограничено, если партия покушается на основные права и свободы человека, национальное единство, безопасность государства, его демократический и республиканский строй и т.д. (ст. 42). Партиям запрещено прибегать к насилию или другим принудительным действиям для достижения своих целей. Необходимо отметить, что конституция запрещает создавать партии на религиозной основе, хотя по той же Конституции ислам закрепляется в качестве государственной религии, а президент обязательно должен быть мусульманином. Кроме того, новая Конституция запрещает “любую деятельность, противоречащую нормам исламской морали” (ст. 9), а ст. 178 объявляет о недопустимости внесения любых изменений в Конституцию, касающихся, в частности “ислама как государственной религии”.
Запрещение создавать партии на религиозной, расовой или региональной основе ставит фактически вне сферы политической деятельности не только экстремистские исламские группировки, но и большинство оппозиционных партий (в частности, крупнейшие берберские партии Фронт социалистических сил и Объединение за культуру и демократию). Следует отметить, что новая алжирская Конституция в определенных аспектах носит довольно противоречивый характер. С одной стороны, она создает основу для национальной консолидации, для экономического развития, что отражено в статьях о сильной президентской власти, определенном объеме конституционных прав и свобод человека, который при условии соблюдения их действительной гарантии и реальном осуществлении на практике мог бы потенциально обеспечить демократическое развитие Алжира. Но, с другой стороны, эти же фактически неограниченные полномочия президента, а также сама структура, порядок формирования и полномочия парламента, ставящие его в откровенно зависимое от президента положение, делают проблематичным эффективную деятельность парламентской оппозиции и любых неправительственных партий, что явно противоречит идее правового государства, о котором как важнейшем принципе упомянуто в преамбуле Конституции.
Наконец, сами конституционные права и свободы граждан во многом носят декларативный характер, т. к. не опираются на серьезную социально-экономическую базу, на развитые демократические институты в условиях низкой степени правового и политического сознания значительной части населения, традиционно сильных позиций ислама во всех сферах общественной и государственной жизни. Все это не создает прочной юридической основы для реального осуществления основных прав и свобод граждан, защиты их личной безопасности, физической и духовной целостности.
Кроме того, конституционные нормы о сильной президентской власти в стране, раздираемой серьезными внутренними противоречиями, совсем не гарантируют ее адекватное осуществление на практике, а часто откровенно демонстрируют прямую слабость институтов власти в попытках противостоять внутригосударственному терроризму.
Принятие на референдуме новой Конституции АНДР стало еще одним шагом на пути выработки и реализации на практике новой концепции политической системы страны. Наряду с определением поля деятельности политических сил общества и государственных институтов была легализована основная установка руководства страны — создание сильного государственного механизма, способного противостоять и активно противодействовать всем попыткам ее дестабилизации. Однако, как показывает исторический опыт, принятие новой Конституции должно отвечать социально-экономическим изменениям в обществе, его эволюции. В Алжире же прослеживается желание государственного руководства монополизировать свое право на власть, устранив с политической арены главных конкурентов.
После принятия новой Конституции началась подготовка к выборам в первый в истории независимого Алжира двухпалатный парламент на многопартийной основе. Она проходила в условиях непрекращающегося противоборства властей и вооруженных исламских групп. Прежде всего был принят новый избирательный закон, в соответствии с которым мажоритарная система была заменена на пропорциональную. Кроме того, в феврале 1997 г. был принят новый закон о партиях, запрещавший на основании ряда статей Конституции использовать религию и другие составляющие алжирской нации (в том числе берберизм) в политических целях, а также обязывающий все партии в течение года после его принятия созвать свои учредительные съезды (что было практически невозможно для узко региональных движений). В соответствии с этим законом большинство партий были вынуждены значительно изменить свои уставы и названия. Те же, кто отказался подчиниться этим требованиям, не прошли перерегистрацию в Министерстве внутренних дел и решением судебных органов были формально распущены. В целом, из более чем 60 существовавших политических движений в Алжире, накануне парламентских выборов выделялись всего несколько крупных партий, имеющих значительное влияние на политическую ситуацию в стране и реальные шансы победить на выборах.
5 июня 1997 г. прошли выборы в Национальную народную ассамблею (ННА — нижняя палата парламента). За несколько месяцев до выборов была сформирована пропрезидентская “партия власти” — Национальное демократическое объединение (НДО). Предвыборная платформа партии практически без изменений воспроизвела позицию главы государства, провозгласившего своей целью восстановление мира и стабильности в стране, постепенную приватизацию предприятий госсектора, реализацию программ оказания помощи наименее обеспеченным слоям алжирского общества. Исламские партии были представлены Движением общества за мир (ДОМ) и Движением “Ан-Нахда”, которые считаются умеренными. По результатам выборов (в которых приняли участие 65,49% избирателей) больше всего голосов набрала “партия власти” — 33,69% от числа проголосовавших и получила 155 мест в парламенте. На втором месте оказалось ДОМ — 14,81% и 69 мест в парламенте; на третьем месте — бывшая правящая партия Фронт Национального Освобождения (ФНО) — 14,20% и 64 места в парламенте. Всего, в первый в истории независимого Алжира многопартийный парламент вошли 10 партий, а также 11 независимых кандидатов9. Основной итог выборов — руководство Алжира получило возможность продолжить курс на стабилизацию обстановки и время на проведение экономических реформ, без которых невозможно лишить религиозных экстремистов их социальной базы в лице наименее обеспеченных слоев населения. Еще один, не менее важный итог выборов — сохранение реального политического влияния исламистов в алжирском обществе. Их независимо от партийной принадлежности можно назвать второй по значимости политической силой в стране.
В новое сформированное правительство вошли кроме представителей НДО и ФНО, также исламисты из ДОМ. Таким образом, наглядно начал просматриваться политический компромисс властей и умеренного исламизма, которые уже научились взаимодействовать друг с другом. Практика показала, что жесткая оппозиция всем без исключения исламистским течениям не позволила найти конструктивный выход из кризиса. Стало ясно, что необходим диалог с их умеренными представителями, чтобы на основе духовной исторической преемственности попытаться создать систему новых ориентиров для мусульманского общества. Задача духовного возрождения требует подходить к обществу не как к объекту технократических экспериментов, а как к организму, где ключевой организующей, мотивирующей и объединяющей идеей выступает национальная идентичность, подразумевающая всемерный учет национально-государственных интересов, сохранение культурных и морально-религиозных традиций.
На первых этапах своего существования политический режим ФНО в той или иной мере отвечал требованиям духовных и правовых ценностей, освященных исламом, которые не насаждаются, а воспринимаются как выражение его внутренних убеждений, его потребностей, традиций, укоренившегося быта. Поэтому режим пользовался поддержкой большинства населения страны. Однако по мере того, как нарастал процесс обуржуазивания политической элиты ФНО, сопровождаемый криминализацией ее властных структур и ростом социального неравенства, режим терял авторитет и лишился поддержки общества, которое отвергло его, и в конечном итоге развалился. Сменившая его новая политическая элита не только не устранила пороки прежней власти, а, наоборот, преумножила их и одновременно начала насаждать в стране западные стандарты общественной жизни, главным образом в хозяйственной деятельности, в политической и социальной сферах. Это вызвало резкое противодействие практически всех слоев общества, за исключением нуворишей и прозападно ориентированной части интеллигенции. Важен тот факт, что исламизм отвергает западные образцы развития не потому, что они сами по себе плохи и порочны (такая позиция никогда не обеспечила бы ему массовую поддержку), а потому, что предпринимавшиеся попытки модернизации не принесли ожидаемого эффекта именно в специфических исламских культурных условиях.
23 октября 1997 г. прошли выборы в местные органы власти. По их итогам были созданы представительные органы власти на местах. А результаты этих выборов послужили основой для формирования верхней палаты парламента — Национального совета, спикер которой стал по значимости вторым должностным лицом в государстве.
Выборы в местные органы власти завершили переходный период, продолжавшийся почти четыре годы, в ходе которого были обновлены все государственные институты. За это время на фоне постоянных призывов к согласию в обществе и консультаций с легальными политическими партиями с целью достижения консенсуса и выработки формулы примирения, на пост главы государства Высшим советом безопасности был назначен человек из военной элиты, после чего его назначение было легитимизировано через всенародные выборы. Следующим шагом стало проведение референдума по одобрению новой Конституции, в которой были значительно расширены прерогативы главы государства — президента и изменены законы о выборах и партиях. Заключительным этапом стали выборы депутатов в парламент и местные органы власти, проходившие после создания и укрепления позиций в государственной и политической жизни страны новой пропрезидентской “партии власти”, объединившей сторонников президента Ламина Зеруаля, поддерживающих его курс.
Как показала практика, предложенная схема действий позволила властям в течение переходного периода решить некоторые важнейшие задачи политико-государственного устройства: во-первых, были окончательно закреплены итоги прихода к власти военных, которые в 1992 г. совершили государственный переворот. Теперь пребывание на посту президента страны генерала и совмещение его поста с должностью министра национальной обороны стало конституционным. Во-вторых, была значительно реформирована структура государственной власти, направленная на ее стабилизацию и, наконец, что не менее важно, за счет проведения всенародного референдума и всеобщих выборов был вновь сформирован образ “демократического” Алжира, строящего правовое государство. Такая трактовка событий нашла свое прямое подтверждение и в новой Конституции.
Однако окончание переходного периода в стране не остановило вооруженное противоборство религиозных экстремистов с правящим режимом.
В конце декабря 1997 г. внутригосударственный террор исламских фундаменталистов в Алжире достиг своего апогея. Убийство мирного крестьянского населения, особенно на востоке страны, приняло массовый и угрожающий характер. Убийства происходили даже в священный для мусульман месяц рамадан. Это не могло не взволновать европейскую общественность. Алжир в срочном порядке посетила делегация Европейского Союза (ЕС) в составе высокопоставленных представителей Великобритании, Австрии и Люксембурга. Уже само ее прибытие в Алжир, пусть и с ограниченными полномочиями и на короткий срок (всего 24 часа), расценивалось как отказ руководства Алжира от определенной самоизоляции, в которой он оказался в связи с непрекращающимся вооруженным противостоянием между властями и религиозными экстремистами.
Таким образом, взятый руководством Алжира твердый курс на достижение национального согласия, вывод страны из кризиса и искоренение терроризма, а также продолжение модернизации страны путем либерализации ее экономики, медленно, но все же начал внушать уверенность Западу в способности алжирского руководства управлять ситуацией в стране и стремление не допустить распространения исламского фундаментализма вблизи южных границ Европы.
Сохраняя приоритетное направление на сотрудничество с Западом, Алжир в то же время заинтересован в восстановлении связей со своими “традиционными” партнерами и, прежде всего, с Россией, что связано с соображениями прагматического характера, в частности, со стремлением уменьшить зависимость от опеки Запада. Россия, в свою очередь, также имеет в Алжире свои экономические и политические интересы (в частности, необходимость возвращения алжирского долга, составляющего 3 млрд. долларов), поэтому после довольно длительного перерыва в отношениях, связи России и Алжира также начали активизироваться. Так, в период с 26 по 30 марта 1998 г. Алжир посетила официальная делегация Государственной Думы РФ во главе с заместителем председателя Михаилом Гуцериевым. Во время пребывания в АНДР российская парламентская делегация провела переговоры со спикером Национального народного собрания (нижняя палата парламента) Абделькадером Бенсалахом, председателем Национального Совета (верхняя палата) Баширом Бумазой, а также встретилась с министром иностранных дел АНДР Ахмедом Аттафом, премьер-министром Ахмедом Уяхьей и группой ведущих алжирских предпринимателей. На повестку дня прежде всего был поставлен вопрос о развитии российско-алжирского сотрудничества. Новый этап во взаимоотношениях между двумя странами знаменовал визит президента Алжира Абдельазиза Бутефлики в Россию, который состоялся в апреле 2001 г., в ходе которого было подписано соглашение о стратегическом партнерстве между двумя странами.
Постепенно начала увеличиваться роль Алжира и в международных организациях, таких как ЛАГ, ОАЭ, а также в региональной североафриканской организации — Союзе арабского Магриба (САМ). При этом Алжир целенаправленно стремился выделить важность вопроса укрепления Союза в экономическом отношении, считая чисто политический подход к “магрибинскому строительству” достаточно ограниченным. В конце августа — начале сентября 1998 г. Ламин Зеруаль совершил большое турне по ряду стран Африки. В ходе этой поездки он принял участие в работе 12-й встречи на высшем уровне стран–участниц Движения неприсоединения.
Таким образом, в условиях жесткого противостояния властей и исламских экстремистов, президенту Ламину Зеруалю все же удалось укрепить свои позиции внутри страны и на международной арене.
Тем неожиданней оказалось его радиотелевизионное “Обращение к нации” с которым он выступил 11 сентября 1998 г. В этом обращении Ламин Зеруаль объявил о проведении до февраля 2000 г. досрочных президентских выборов. Он заявил также, что не намерен больше баллотироваться в качестве кандидата на высший государственный пост с тем, чтобы “дать возможность алжирскому народу еще раз при полной свободе выражения мнений выбрать руководителя страны”. Оценивая существующую в Алжире ситуацию глава государства отметил, что “национальная драма, в условиях которой жил Алжир начинает удаляться, освобождая место надежде на возрождение и уверенное будущее”, назвав так же среди основных достижений создание всех ветвей власти, избранных на альтернативной основе, пресечение терроризма и создание “благоприятного климата для улучшения социальных условий жизни алжирцев”.
После заявления Л. Зеруаля алжирские газеты выдвинули несколько версий о причинах его отставки, среди которых — плохое состояние здоровья и борьба за власть в правящей верхушке (хотя выступая на заседании кабинета министров 16 сентября, президент заявил, что при принятии решения на него не оказывалось ни малейшего давления).
Многие обозреватели связывали такой шаг Л. Зеруаля с серьезным расколом внутри высшей военной верхушки, в частности в сильном противодействии проводимой президентом политике со стороны военного руководства во главе с начальником генерального штаба Мохаммедом Ламари, настроенного на полное уничтожение религиозного экстремизма и недовольного вхождением во власть умеренных исламистов. Другие считали, что такой шаг президента является замаскированным отступление главы государства, не способного решить основные социально-экономические проблемы страны и прекратить вооруженный террор исламистов.
По итогам рассмотрения документов, Конституционный совет Алжира зарегистрировал семь кандидатов на пост главы Алжира.
Голосование, намеченное на 15 апреля 1999 г., должно было проходить на 39 тыс. избирательных участков, среди которых 643 — закрытых (участки, находящиеся в удаленных районах Алжирской Сахары и в военных казармах). Голосование на закрытых участках началось 12 апреля. А вслед за этим 14 апреля последовало совместное заявление шести претендентов на президентский пост о том, что идет “искажение итогов голосования” в пользу одного кандидата — А. Бутефлика и требование о немедленной встречи с президентом Л. Зеруалем. После того, как Л. Зеруаль отказался встретиться с ними, а также удовлетворить требование об аннулировании результатов голосования, проходившего на закрытых участках, один из претендентов А. Хамруш от имени шести кандидатов официально заявил, что они отказываются от участия в выборах в качестве кандидатов на пост президента, заявив также, что какими бы ни были результаты голосования, они не признают их легитимными.
В результате этого, в списке претендентов на президентский пост остался только один кандидат — Абдельазиз Бутефлика, которого поддержали входящие в правительственную коалицию партии Национальное демократическое объединение, Фронт национального освобождения и исламское Движение общества за мир, а также алжирское профсоюзное объединение Всеобщий союз алжирских трудящихся.
В ночь перед голосованием с телевизионным обращением к нации выступил Ламин Зеруаль, в котором он заявил, что несмотря на отказ шести кандидатов участвовать в борьбе за президентский пост, выборы все равно состоятся. Ситуация, однако, осложнялась тем, что свой выбор среди семи кандидатов уже сделали десятки тысяч алжирцев, проживающие за пределами страны, в ряде удаленных районов, а также все военнослужащие. Поэтому создавшаяся ситуация дала повод некоторым политическим деятелям для оспаривания результатов голосования еще до его проведения.
Выборы, которые состоялись 15 апреля, несмотря на неопределенную обстановку, проходили спокойно, без каких-либо инцидентов. В них приняло участие 10,5 млн. человек из 17,5 млн. внесенных в списки, т.е. 60,3% алжирцев (по данным оппозиции — не более 30%)10. В отличие от президентских выборов 1995 г. действующие в Алжире религиозные экстремистские группировки на этот раз не выступили с угрозами в адрес алжирцев, пожелавших принять участие в голосовании.
По официальным данным за А. Бутефлику проголосовали 73,8% алжирцев, принявших участие в голосовании. Новым президентом Алжира стал человек, который в течение 20 лет не появлялся на политической арене страны. Второе и третье места получили исламисты, набравшие в совокупности более 16% голосов избирателей.
Абдельазиз Бутефлика в своей предвыборной платформе заявил, что он является сторонником “политики объединения всех алжирцев с целью спасения Алжира и установления подлинного плюрализма и демократии при условии строжайшего соблюдения конституции”. Он выступил также за диалог с исламистами и руководством ИФС.
В своем первом публичном заявлении после избрания на пост президента А. Бутефлика сказал, что своей приоритетной задачей он считает прекращение кровопролития. “Я буду защищать высшие интересы Алжира”, — заявил седьмой президент АНДР. Он подчеркнул также, что не намерен распускать парламент страны и менять Конституцию.
Таким образом, важнейшим заключительным аккордом алжирской политической и конституционной истории ХХ века стали внеочередные президентские выборы. Досрочный уход со своего поста президента “военных” Ламина Зеруаля и победа на выборах “гражданского” президента Абдельазиза Бутефлика формально должна была знаменовать окончание определенного политического этапа Алжира. Военно-гражданское правление Зеруаля, завершившееся за год до окончания конституционного срока его полномочий должно было объективно символизировать достижение основных целей его правительства. Зеруалю в целом удалось приостановить разгул гражданской войны в стране, носящий исламистский характер, удержать в рамках конституции действия всех трех ветвей власти в стране, возродить некоторую надежду на создание лучших социальных условий жизни широких слоев населения. С другой стороны, важнейшая проблема политической жизни Алжира — устранение угрозы исламского экстремизма, облаченного в тогу “социальной защиты населения” не была решена ни политическим ни военным путем. Политическая демократия по-прежнему носит ограниченный, урезанный характер и на фоне насильственных действий последнего периода со стороны вооруженных экстремистов показывает свою полную недееспособность. Досрочный уход президента Зеруаля — это и показатель слабости власти и отсутствие у правительства четких программных установок на будущее. Поэтому дальнейшее политико-конституционное развитие Алжира по-прежнему остро стоит на повестке дня, хотя новый президент в своем выступлении и заявил, что пересмотр конституции не входит в его ближайшие планы. Куда будет двигаться Алжир в ХХI веке: в сторону национально-исламского государства с сохранением и укреплением всех традиционных ценностей, характерных для исламского общества или в сторону построения правового государства с элементами западной демократии, как это и предусмотрено действующей конституцией 1996 г. — этот вопрос остается пока за рамками ближайшего перспективного решения. Многое будет зависеть от расстановки внутриполитических сил в стране и действенности социальной политики нового президента. А с учетом предоставленных А. Бутефлике конституцией довольно широких прав и полномочий, многое будет, конечно зависеть и от субъективного фактора: президента и его ближайшего окружения. Вместе с тем процесс мирного перехода власти от одного президента к другому в рамках конституционного избирательного процесса в апреле 1999 года дает определенную надежду на реальную стабилизацию политической ситуации в Алжире.
Лето 1999 года стало для Алжира поворотным пунктом. Был принят Закон о национальном гражданском согласии, предложенный новым президентом и одобренный обеими палатами парламента. Этот закон получил широкую поддержку алжирского народа и это позволило значительно снизить уровень насилия и террора в стране и направить усилия на структурные реформы в экономике. В январе 2001 г. алжирская государственная компания СОНАТРАК подписала контракт с группами “Петронас” (Малайзия) и “Газ де Франс” (Франция), предусматривающий инвестирование 2 млрд. долларов в разведку и добычу углеводородов в АНДР. Правительство Алжира планирует в ближайшие три года приватизировать 184 крупных предприятия центрального и местного значения. Постепенно снижаются расходы на обслуживание государственного долга, а валютные резервы Банка Алжира достигли к концу 2000 года рекордного уровня — 10 млрд. долл.11. Несмотря на достигнутые определенные успехи, ход экономических реформ в Алжире идет крайне медленно, наталкиваясь на политическую нестабильность, бюрократию и административный аппарат.
Завершившийся проведением внеочередных президентских выборов последний этап политической истории Алжира XX столетия наглядно выявил две основополагающие тенденции этого развития. Во-первых, продолжающееся традиционное влияние армии на все государственно-правовые структуры Алжира и на все ее конституционно-правовое развитие. Исторически роль армии выражалась в том, что на всех этапах государственного развития она выступала в качестве самостоятельной политической силы. Действовал отработанный десятилетиями принцип: “Если армия сама не стоит у власти, она определяет, кто стоит”. Все алжирские президенты были представителями военных кругов, а основные экономические преобразования сначала просоциалистического характера, а затем рыночного, капиталистического содержания также проводились под “присмотром” военных. Несомненно, в политической истории Алжира этого столетия еще долго будет превалировать политическая роль армии как организованного, спаянного едиными целями и дисциплиной организма, как неотъемлемой части политической системы страны, наряду с органами власти и политическими партиями, хотя может быть она не будет принимать столь откровенного характера.
Вторая важнейшая тенденция, по своей значимости в настоящее время выходящая на первое место — это четко выраженное изменение отношения государства к движению исламских фундаменталистов. Новый президент Алжира еще в своей предвыборной программе дал понять, что решение основных государственных и политических проблем страны лежит на путях политического примирения государства с исламским движением, даже самым радикальным. Переход от политики военного неприятия и прямого вооруженного подавления исламской оппозиции в начале 90-х годов к четко выраженному стремлению создать условия для политического согласия с ним и нахождения общих целей дальнейшего развития в рамках национально-исламского государства, учитывающего традиционные ценности ислама, может на практике привести к совершенно новой политической ситуации в стране. Ясно, что исламский фактор также будет оказывать сильное влияние на все происходящие в стране политические процессы.
Большое значение для стабилизации внутриполитической обстановки будет играть и тот факт, насколько эффективно будут продолжаться экономические реформы, насколько безболезненно будет проходить процесс приватизации и переход к рыночной экономике.
Разумеется, конституционно-политическое развитие Алжира в ХХI веке будет определяться не только факторами внутреннего характера, но и общей ситуацией на Ближнем и Среднем Востоке, и в мире в целом. Путь будущего конституционного и государственного развития Алжира видимо будет определяться тем, насколько эти факторы будут оказывать влияние на основные политические силы страны, в какой степени они будут учтены при разработке дальнейших программных документов развития и насколько эффективно будут реализовываться на практике.
События в Алжире оказывают большое влияние и на международную обстановку на всем Средиземноморье. Во всяком случае можно констатировать, что от исхода противостояния алжирских властей и экстремистских исламских группировок будет зависеть не только судьба Алжира, но и всего Магриба.
--------------------------------------------------------------------------------
1 Комар В.И. Власть, ислам и общество в Алжире (ученые записки института Африки), выпуск 8, М., 1999. С. 24. (назад)
2 Бабкин С.Э. Движения политического ислама в Северной Африке, М., 2000. С. 146. (назад)
3 Там же. (назад)
4 Внутриалжирский конфликт переходит в XXI век, КОМПАС №2, 11 января 2001 г. (назад)
5 Agence “France Presse”, 1 октября 1994 г. (назад)
6 Journal officiel de la RADP (traduction francaise), Alger, 29 января 1994 г. (назад)
7 Алжир (справочник), М., 1997. С. 131. (назад)
8 Constitution de la RADP du 28 novembre 1996, Ministere de l’interieur des collectivites locales. Alger, 1996. (назад)
9 Journal officiel de la RADP. Alger, 8 июня 1997 г. (назад)
10 Journal officiel de la RADP. 20 апреля 1999 г. (назад)
11 Как идут реформы в Алжире. КОМПАС №13. 29 марта 2001 г. (назад)
Опубликовано 23 сентября 2004 года
Новые статьи на library.by:
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО:
Комментируем публикацию: Реформирование политико-правовой системы Алжира и проблема исламского экстремизма
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1095947838 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций