История и культура российского и восточноевропейского еврейства: новые источники, новые подходы. М. Изд-во "Дом еврейской книги". 2004. 424 с.

Рецензируемая книга - сборник статей на указанную тему. В него вошли очерки и эссе по истории, антропологии, литературоведению и истории литературы, источниковедению, историографии.

Профессор Б. Натане (Пенсильванский университет, США) в статье ""Еврейская драма": личность, коллектив и проблема кризиса в русско-еврейской истории" выразил свое неудовлетворение слишком частым использованием понятия "кризис" при изучении истории евреев от XVII в. до настоящего времени. Непрерывная цепь кризисов, по его мнению, не дает возможности различать определенные исторические моменты. Автор рассматривал еврейские автобиографические тексты, использовавшие метафоры личности, связывающие личность и коллектив, стремясь показать, как эти метафоры способствуют его пониманию использования концепции кризиса в еврейской историографии. В автобиографиях понятие "кризис" воплотило историю евреев, в частности, восточноевропейских. Одна из таких автобиографий принадлежит С. М. Дубнову. Натане выделил мысль Дубнова, что еврейский писатель должен страдать наравне со всяким рядовым евреем, чтобы по собственному опыту изображать эти страдания. Выход из духовного кризиса привел Дубнова от космополитизма к национализму, что отразилось в плане всемирной истории евреев. Он надеялся, что российские евреи также выйдут из кризиса. По Дубнову кризис стал моделью коллективных перемен в изложении истории восточноевропейских евреев. Можно отметить, что использование Натансом термина "русско-еврейская история" вызывает сомнение, целесообразнее было бы говорить об истории российских евреев.

Статья ""Изгнание", "родина", "земля отцов". Парадоксы поиска культурной принадлежности" профессора В. Дорн (Геттингенский университет, Германия), посвящена Дубнову и его воспоминаниям в "Книге жизни", свидетельствующими, по мнению автора, о противоречиях в научном мышлении и политической практике этого крупнейшего еврейского историка и идеолога. Воспоминания его посвящены новейшей истории российского еврейства вплоть до сталинизма и национал-социализма. Дубнов использовал понятия "изгнание", "родина", "земля отцов", как метафоры еврейской исторической памяти. Российский антисемитизм вынудил его ратовать за эмиграцию и одновременно за улучшение жизни евреев в стране; он выступал за их национальные и в то же время за гражданские права. С одной стороны, Дубнов идеализировал жизнь местечек, с другой - выступал за урбанистическое и межнациональное общество. Он выбрал русскую аккультурацию, разговаривал с братом всю жизнь по-русски и писал труды на русском языке. Дубнов не смог реализовать многие из своих стремлений, в частности, ему пришлось покинуть Петербург, а затем и Россию. Отвергнутый российским "отечеством", Дубнов искал убежище в "земле отцов", которую в молодости называл "изгнанием". Понятие "земля отцов" подразумевало Эрец-Исраэль. Дубнов связывал это понятие с регионом проживания своих предков (Волынь, Белоруссия), а в более широком смысле - с областью расселения евреев на западе России. Впрочем в статье Дорн мало говорится о понятиях, вынесенных в его заголовок, а главное, в нем отсутствуют необходимые выводы.

Профессор Д. Кпиер (Университетский колледж, Лондон) в своем эссе "Откуда и куда идеи" исследовал изучение дореволюционной истории российского еврейства в Соединенных Штатах в XX веке и подробно проанализировал хронологию американских исследований по данной

стр. 168

теме. Автор отметил прорыв в этих исследованиях в 1964 г., связав это с историком из Калифорнийского университета Х. Д. Роггером, поставившим вопрос: как получилось, что власти российского государства, которые, в первую очередь, должны были следить за поддержанием общественного порядка, допустили всеобщий разгул насилия и грабежа в виде погромов 1881 - 1882, 1903 и 1905 - 1906 годов? Роггер высказал важную мысль, что государство не провоцировало и не организовывало погромы, хотя его попытки их подавления и последующей интерпретации были неудачными. Автор наметил дальнейшие направления изучения истории российских евреев.

Российский историк Д. З. Фельдман подвел некоторые итоги и наметил перспективы изучения истории евреев. Материалы, хранящиеся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА), отражают внутреннюю политику государства по отношению к евреям в дореволюционный период. Приведены примеры использования архивных материалов для исторических публикаций, например, о следственном деле патриарха Никона, инициированного его служителями -двумя крещеными евреями, о движении жидовствующих, о "Московском изгнании" евреев в 1790 г., следствием которого стало узаконение черты оседлости, о еврейском предпринимательстве в XVIII в. и др. Автор указал на необходимость изучения жизни и деятельности штадланов - уполномоченных еврейских общин, связывавших евреев с органами власти и управления империи, а также на создание каталога документов РГАДА по истории и культуре евреев в России.

О. В. Будницкий ("Материалы по истории российского еврейства в эмигрантских архивах") рассматривает свидетельства об эмиграции "первой волны", в которой евреи составляли существенную часть, хотя точное число их неизвестно. По мнению автора, изучение русско-еврейской диаспоры находится только в начальной стадии. Материалы, отложившиеся в эмигрантских архивах, отражают не только историю собственно эмиграции, но также историю революции и гражданской войны. В докладе идет речь о трех крупных архивах: Гуверовском (при Стэнфордском университете), Пражском (при МИД Чехословацкой Республики) и Бахметевском (при библиотеке Колумбийского университета в Нью-Йорке). В настоящее время большая часть Пражского архива находится в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ). В Гуверовском архиве много материалов по истории российского еврейства содержится в коллекции известного архивиста Б. И. Николаевского. Среди них - дела по истории Бунда, письма Ю. О. Мартова, часть архива Л. Д. Троцкого и др. Особенно интересны материалы по истории Бернского процесса 1933 - 1935 годов. Его инициировали швейцарские еврейские общины, возбудившие дело против распространителей "Протоколов сионских мудрецов". Суд признал "Протоколы" подделкой, плагиатом и бессмыслицей. В коллекции генерала П. Н. Врангеля содержатся сведения о всеобщей юдофобии населения регионов, занятых белыми. В фонде главы русской "дипломатии в изгнании" М. Н. Гирса есть материалы о попытке деятелей Русской православной церкви на территории, контролируемой белыми, не допустить создания еврейского государства в Палестине, что поддержало правительство А. И. Деникина.

В дипломатических архивах имеется письмо посланника в Гааге П. К. Пустошкина, где он сообщает мнение некоего голландца, вернувшегося в 1920 г. из Москвы, о положении в Советской России. Он утверждал, что власть фактически принадлежит группе евреев (среди них Троцкий, Стеклов и др.). Они будто бы имеют тайную мировую организацию, которая дезорганизует всякую борьбу с большевиками, чтобы в дальнейшем бороться с христианской цивилизацией во всем мире. Хотя Пустошкин считал, что нельзя сваливать вину за бедствия в России только на евреев, глава русской "дипломатии в изгнании" М. Н. Гире предлагал приведенное мнение использовать в печати.

В ГАРФе и в Бахметевском архиве хранятся фонды видного представителя еврейской эмиграции А. А. Гольденвейзера. У большей части российских эмигрантов, особенно переживших во Франции нацистскую оккупацию (естественно, не евреев), в связи с победами Красной армии появились иллюзии об "эволюции" советской власти, и они предприняли некоторые шаги для примирения с СССР. Так, в начале 1945 г. группа эмигрантов посетила советского посла в Париже А. Е. Богомолова по его приглашению. Этот шаг вызвал неоднозначную реакцию среди эмигрантского сообщества. Гольденвейзер в частном письме сообщал по этому поводу, что такое посещение было большой политической ошибкой. Он заявил об отъезде из страны из-за установившегося тоталитарного режима. "Никакие заслуги советского правительства не должны заставить нас... декларировать свою лояльность в отношении власти, к которой мы продолжаем пребывать в непримиримой оппозиции ... закрывать глаза на концентрационные лагери, НКВД, бессудные казни, подневольный труд ... протягивать непрошеную руку примирения ответственной за этот режим власти означает идеологическую капитуляцию".

стр. 169

Будницкий призывает к созданию сводного каталога материалов по истории и культуре российского еврейства, хранящихся в эмигрантских архивах.

Б. Н. Ковалев посвятил свою статью теме "К истории коллаборационизма и Холокоста на территории России". Он отметил, что люди, оставшиеся в живых после гетто и лагерей смерти, главными своими палачами называли, в первую очередь, непосредственных исполнителей фашистских приказов - коллаборационистов, которые обвиняли евреев в том, что они были инициаторами этой войны, живут за счет других, являясь нацией-паразитом, захватили власть в СССР, создали советскую тюрьму народов. В школах оккупированных областей детей заставляли изучать "Протоколы сионских мудрецов", делать антисемитские доклады, в лагерях советских военнопленных велась антисемитская пропаганда, в том числе и с помощью завербованных бывших политработников Красной армии. В докладе отмечалось, что оккупанты формировали полицейскую службу не только из добровольцев, но привлекали и других, как бы временно, связывая их участием в кровавых акциях. Из эстонцев и латышей создавали карательные отряды. В гетто, в частности о самом крупном на северо-западе - Смоленском, созданном при активном содействии коллаборационистов, уничтожали узников. Ковалев сделал вывод, что массовый геноцид евреев на оккупированной территории был невозможен без пособничества фашистам части местного населения.

Сюжет, рассмотренный Г. В. Костырченко ""Крымский проект": загадка американского участия", касается эпизода с запиской руководителей Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) о создании так называемой Еврейской советской социалистической республики в Крыму. Автор критикует книги А. М. Борщаговского "Обвиняется кровь" и П. А. Судоплатова "Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля", куда включен сюжет об этой записке. Первый грешил против истины, а второй сознательно отступал от исторической правды и создавал миф о связи убийства СМ. Михоэлса с "крымской историей". По мнению Костырченко, "крымское письмо" не могло быть причиной смерти Михоэлса, ибо написано в феврале 1944 года. Всплыло же оно из архива в марте 1948 г., спустя несколько месяцев после смерти Михоэлса. Направленная именно тогда советскому руководству записка о "крымском письме" впервые инкриминировала руководителям ЕАК это письмо как доказательство их национализма и проамериканской позиции. Следовательно, не эта записка явилась причиной убийства, а наоборот, расправа с Михоэлсом дала повод использовать ее как обоснование антиеврейских репрессий.

Судоплатов пишет, что при отправлении в США (в 1943 г.) Михоэлс и Фефер получили задание установить контакт с американскими сионистами и узнать их реакцию на идею создания в Крыму еврейской республики, будто исходившую от советских властей, которые якобы рассчитывали получить под этот проект от США фантастическую сумму в 10 млрд. долларов. В действительности же после выселения из Крыма татар, греков, армян, болгар и др. в мае-июне 1944 г. вместо них туда переселили русских из центральных областей России. А руководители ЕАК строили иллюзии о заселении Крыма евреями как бы в виде компенсации за понесенные ими жертвы во время войны. Судоплатов бездоказательно утверждал, будто Сталин обсуждал "крымский проект" с официальными американскими представителями. По мнению Костырченко, который ссылается на опубликованные стенограммы встреч, на них о Крыме речь не шла. По результатам изучения материалов по "делу ЕАК" 1952 г. стало ясно, что идея "еврейского Крыма" возникла именно у руководства ЕАК. Костырченко считает, что утопическое предложение Михоэлса и других для Сталина было неприемлемо, и он уже тогда, скорее всего склонялся к сионистскому проекту относительно Палестины, стремясь подорвать позиции Великобритании на Ближнем Востоке. После того как Л. М. Каганович в 1944 г. по поручению Сталина категорически заявил Михоэлсу об отклонении "Крымского проекта", ЕАК еще два года продолжал его муссировать. Миф об американском участии в "Крымском проекте" жив до сих пор.

В подзаголовке сборника говорится о "новых подходах". Но в действительности это можно сказать лишь о некоторых публикациях, хотя нельзя не признать оригинальность ряда концепций, широкий хронологический и тематический диапазон статей.