CHALLAYE, FEUCIEN. Souvenirs sur la colonisation. Paris. 1935.

ШАЛЛЭ, ФЕЛИСЬЕН. Воспоминания о колонизации.

Эта книга дает интереснейший и местами совершенно незаменимый сырой материал для всякого историка, занимающегося колонизацией Африки и Азии в эпоху финансового капитала, особенно в годы перед мировой войной. Шаллэ дает беглые записи своих непосредственных впечатлений и заметки о своих разговорах, не пытаясь облекать их в литературно обработанную форму, не претендуя ни на художественность, ни на научное подведение итогов. Шаллэ - убежденный пацифист, антимилитарист, носящийся с наивной иллюзией, будто можно окончить с войнами и со зверствами в колониях, оставляя в то же время в неприкосновенности капиталистический строй. Мелкобуржуазный пацифизм привел Шаллэ в последнее время к ряду крупных ошибок в оценке международного положения и задач, стоящих перед сторонниками борьбы за мир. Именно эта его позиция вызвала в марте 1936 г. укоризненное открытое письмо Ромэна Роллана в еженедельнике "Vendredi", в котором Роллан упрекает Шаллэ в непонимании того, что одной пацифистской пропаганды мало для борьбы против Гитлера. Но тот же Ромэн Роллан так же, как Андрэ Жид и как Поль Ланжевен, снабдил разбираемую книгу Шаллэ о колониях горячо сочувственными декларациями, напечатанными в ее начале. "Мы гордимся вами", - пишет ему Роман Роллан. И тут нет никакого противоречия вреднейшие логические несообразности буржуазного пацифизма в этой книге Шаллэ, появившейся в самом конце 1935 г. и посвященной колониям, нисколько не сказываются и не умаляют значения его разоблачений.

Работа Шаллэ имеет не только исторический, но и злободневный интерес. Автор утверждает, что наблюдавшиеся им тридцать лет назад факты повторяются и в настоящее время.

Картина, рисуемая автором, ужасающая, и ее правдивость косвенно подтверждается как полным отсутствием опровержений, так и промелькнувшим в газетах известием, что нынешний французский министр колоний тотчас по вступлении в должность приказал строго расследовать действия как среднеафриканских, так и индокитайских администраторов. А факты, уже успевшие отодвинуться в историю, сплошь и рядом были подтверждены в свое время судебными разбирательствами и собственным сознанием подсудимых. При этом почти никакой разницы между культурными аннамитами Южного Китая и полудикими племенами Центральной Африки колониальные администраторы не усматривают: не даром один из преуспевающих, колониальных чиновников предлагал одинаково считать убийство, южного китайца или негра не "человекоубийством" ("homicide"), а "животноубийством" ("animalicide"). Если кое-где туземцам жилось и живется несколько сносное, то это происходит потому, что в данном месте нет каучука или других ценных продуктов, и поэтому нет необходимости выжимать из населения все соки. Таково наблюдение Шаллэ.

В окрестностях озера Чад сам Шаллэ и другие путешественники в 1905 - 1906 гг. шкодили зловонные темные тюрьмы, где без воздуха, почти без нищи, похожие на скелеты, томились женщины и дети, взятые в качестве заложников исключительно за то, что их мужья, отцы и братья убежали в леса, чтобы спастись от тяжкой и ненавистной повинности, которой они подчинены по произволу орудующих там промышленных компаний и которая состоит в даровой переноске тяжестей. Туземцев убивали сплошь и рядом без тени суда и без тени ответственности. "Это было всеобщее побоище, организованное затем, чтобы исправно шла служба", - безмятежно пояснял один чиновник (Го), отданный все-таки под суд за то, что он с товарищем, чтобы отпраздновать пошумнее и позабавнее национальный праздник 14 июля, привязал к голове одного негра динамитный патрон и взорвал его, так что негра разнесло в клочки. Чиновника присудили за это развлечение к пяти годам тюремного заключения, которого фактически он, конечно, не отбывал. Чиновничество даже негодовало на самый суд по такому пустому поводу.

Промышленные компании иногда покупают за гроши у администрации, а иногда и даром берут колоссальные (по многу миллионов акров!) концессии, откуда выгоняют вон прежних собственников-негров, которых тут же и обращают фактически в своих рабов. Уклоняющиеся от работ по добыванию каучука подвергаются жестокому сечению так называемой шикоттой - хлыстом из кожи гиппопотама. И это еще считается самым легким наказанием! Промышленные компании, получившие концессии, делают с туземцами буквально, что хотят. Например в 1906 г. компания, имеющая концессию в М'Поко (в Конго), "для примера" организовала карательную экспедицию, которая перебила полторы тысячи негров. Ни малейшего отчета и объяснения никто, конечно, за это не потребовал. Концессионеры считают, что негр только потому, что он негр, обязан работать на них. Вот скала принуждений: 1) арест и сечение шикоттой; 2) забирают в тюрьму женщин и детей и отпускают их лишь по доставлении определенного количества каучука и слоновой кости; 3) упорствующих расстреливают. Приневоливая туземцев к работе, компании будто бы "платят" им; плата выдается товарами по расценке на пятьсот процентов дороже рыночной стоимости товара. Это дает повод администрации колонии гордо заявлять: "Рабства у нас в колониях нет, за труд пла-

тится заработная плата". Выше сказано уже, что делают с отказывающимися работать за эту "заработную плату". Таков "быт".

Концессионеры, избивая, истязуя, нагло эксплоатируя негров, в то же время обкрадывают и государственную казну, платя ничтожные деньги за концессии и еще вымогая субсидии, в чем им усердно помогают нередко сами "парламентарии". Очень кстати Шаллэ напоминает известную позорную историю с компанией К'Гоко-Санга (1910 - 1911 гг.), которая заведомо мошеннически вымогала у казны субсидию в 12 (Миллионов франков при деятельнейшей и щедро вознагражденной поддержке сверхпатриота и сурового политического моралиста, ныне покинувшего парламент и открыто перешедшего в фашистский лагерь - г-на Андре Тардье, непримиримого обличителя "беспринципности" радикальной партии и врага франко-советского соглашения.

Захватывающе интересны также и страницы книги Шаллэ, посвященные Индо-Китаю. О современном Индо-Китае говорит наделавшая столько шума специальная книга Андре Виоллиса ("Индо-Китай С. О. С"), вышедшая в середине 1935 г. и заслуживающая специального рассмотрения. Книга Шаллэ дает и здесь не столько современность, сколько недавнюю, впрочем, очень похожую на современность, историю.

Уже в первое свое путешествие (в 1901 г.) Шаллэ убедился, что со старым, культурным, очень сдержанным, мягким по натуре южно-китайским народом колонизаторы обращаются с ничем не сдерживаемой грубостью и жестокостью. Его поразило, что высококультурные интеллигенты из туземцев избиваются на улице палкой, если не снимут шапки перед французским солдатом. Страшные пытки, истязания, разнообразнейшие издевательства над туземцами - такова ежедневная практика административных и судебных мест.

Нечего и говорить уже о систематической беззаконной экспроприации земель туземцев в Индо-Китае, об обращении их самих в закабаленных батраков и фактически в таких же рабов, как негры в Конго. Шаллэ особенно отмечает вредоносную, прямо злодейскую роль католических миссий: миссионеры, которым удается обратить в христианство, по словам Шаллэ, лишь подонки населения, стараются именно при помощи этих подонков, возбуждая процессы и споры, оттягать землю, дома, рисовые поля у аннамитов, оставшихся верными буддизму, и полюбовно делятся этим награбленным, чужим имуществом с новообращенными христианами. Колониальная администрация всецело их поддерживает.

Мало того: благочестивые отцы миссионеры организуют и финансируют специальные разбойничьи набеги на далекие селения и на пограничные поселки, а потом "выкупают" пленных, т. е. обзаводятся уже настоящими рабами, с которыми делают буквально, что угодно. Наказывают они этих подневольных людей прутьями ротанга (индийского тростника) и ничуть не стесняются, а, напротив, хвалятся этим. Шаллэ приводит проникновенно-религиозное изречение главы католической миссии в Индо-Китае - епископа монсеньера Пюинье: "Бог хорошо делает все, что он делает; он взрастил тростник ротанг именно там же, где создал аннамита. Это затем, чтобы было, чем сечь аннамита".

Французскими колониями не исчерпывается богатый запас фактов и наблюдений Шаллэ. Укажем, например, на главу о злодеяниях японцев в Корее, на главу об английских владениях в Индии и т. п. Книга Шаллэ лишний раз неопровержимо показывает, как нагло лгали те публицисты, в том числе бернштейнианские соглашатели в 900-х годах, которые старались доказать, чтю теперь (т. е. в эпоху финансового капитала) бытовые ужасы первоначальных конквистадорских времен, черные дела XVI, XVII, XVIII веков в колониях стали мифом и что "гуманность веет и над тропиками". Послевоенные времена принесли колониям неистовый полицейский и судейский террор репрессий в связи с начинающимся революционным подъемом и с бесспорным и быстрым успехом коммунистического движения среди угнетенных и экаплоатируемых масс. Но эта позднейшая затока и эта сторона дела очень мало и бегло затронуты Шаллэ.