М. Наука. 1998. 527 с.

Рецензируемая книга - первый опыт плодотворного участия историков и этнографов в систематическом рассмотрении характерных черт традиционного экологического опыта. Комплексное применение методов гуманитарных и общественных наук способствует всестороннему рассмотрению экологического опыта, накопленного человечеством, выявлению социально-естественных закономерностей, используемых на доиндустриальных стадиях.

Большое место отводится возможности практически использовать, наряду с современными индустриальными методами и научными технологиями, традиционные приемы природопользования (обработка почв, выбор культур, методы реабилитации эрозийных почв, выбор места для поселения, заведения хозяйства и мн. др.). Как убедительно показано в книге, эти традиционные способы и приемы полезны для оптимизации природопользования и на современном этапе в силу своей природообусловленности, сбалансированности с окружающей средой. Человек традиционного общества воспринимал себя органической частью природы.

Книга концентрирует внимание читателя на проблемах экологической культуры, типах

стр. 163

экологичности человека. Один из ее авторов - Л. В. Данилова справедливо подчеркивает необходимость изучения традиционных форм природопользования, "не только с точки зрения чисто хозяйственной деятельности и трудовых навыков, умелого использования естественных ресурсов, учета особенностей окружающей среды, но и в гуманитарном аспекте. Многовековой опыт обмена с природой, тесного общения с ней лежит в основе человеческой культуры и цивилизации, их ценностной ориентации. Он определял и отношения людей в обществе" (с. 16).

В отличие от многих исследований по исторической географии и исторической экологии в книге человек традиционного общества с его хозяйством, материальным бытом и духовной культурой предстает в двух ипостасях - социальной и природной, выступает как подчиненный социально- естественным закономерностям.

В большинстве современных работ, касающихся влияния природы на российский исторический процесс, чаще всего развиваются идеи дореволюционной отечественной историографии, сводящей это влияние, главным образом, к воздействию особенностей естественно-географической среды (климатических условий, плодородия почв, рельефа, водной сети и т. д.), обусловивших многовековую колонизацию страны, раннее появление централизованной государственной власти, длительное удержание сельской общины, тяжесть налогового обложения и установление крепостничества (при этом нередко природные факторы выдаются за единственную причину, определившую течение исторического процесса).

Авторы не ограничиваются этой стороной дела. Ими вскрывается сущностная связь человека и природы на традиционных стадиях, исследуется воздействие природы с ее циклами и закономерностями на все сферы жизнедеятельности традиционного общества, выявляется природная предопределенность не только экономики, но и всех сфер общественной жизни. В книге подчеркивается, что на традиционных стадиях природный фактор органически входил в ткань социальной структуры (роль кровнородственных связей в качестве фактора социальной интеграции при первобытнообщинном строе; господство родовой, а затем - сельской общины; сословная структура древних и средневековых государств и т. д.) в силу доминирования обмена с природой над обменом в обществе. Природоопосредованным был и главный механизм воспроизводства социальности, в качестве которого выступала традиция, закодировавшая многовековой экологический опыт.

Известный аналог подобного подхода к изучению воздействия природного фактора на общество наблюдается в исследованиях приверженцев евразийской школы, а также у близких к ним Г. В. Вернадского и Л. Н. Гумилева. Однако, в их трудах все бытие человека и общества "хозяйствующего субъекта" определяется прежде всего особенностями экологической среды ("вмещающего ландшафта"). В книге же спектр природного влияния на социальную организацию представлен намного шире.

Авторами акцентируется внимание на традиционных механизмах накопления и передачи экологического опыта, способах воспитания экологической культуры, традиционных институтах охраны окружающей среды и ее восстановления.

Авторы не ограничиваются позитивной ролью экологического опыта, но пишут и о его негативных последствиях, неизбежных при отставании уровня производительных сил и технологий от потребностей общества. Отмечая случаи неблагоприятного воздействия антропогенных факторов на естественно- географическую среду, авторы выявляют и применявшиеся тогда способы реабилитации загубленной среды.

В центре исследования закономерно находится аграрная проблематика. Именно она определяла облик послепервобытного доиндустриального общества. Раздел об экологическом опыте традиционного крестьянства открывается статьей о сельскохозяйственном районировании (Г. Ю. Офман, Е. В. Пономаренко, С. В. Пономаренко). Охарактеризованы традиционные формы природопользования в разных регионах страны (Центр России). Определенное внимание уделено материальной культуре и быту, устройству поселения и жилища, традиционной одежде и традициям питания, народной медицине, экологической составляющей демографического развития.

Однако, в книге есть и некоторые тематические пробелы. Так, характеристика во введении основных черт природопользования в традиционном городе казалось бы предполагала наличие специального раздела на эту тему, но его, к сожалению, в книге нет. И территориально, и тематически крайне ограничены материалы главы о ремесле и промыслах. Если приемы природопользования в аграрной сфере исследованы применительно ко всем основным природно-хозяйственным регионам страны и разным хронологическим периодам - от средних веков до начала XX в., ремесло и промыслы представлены лишь выборочно для некоторых районов Поволжья. Мало информативна глава

стр. 164

о жилище. В главе о путях сообщения речь идет не только о традиционных средствах коммуникаций и их значении для экономической жизни и развития государственности (что, между прочим, прекрасно выявлено в дореволюционной литературе), сколько о новых путях сообщения, сменивших традиционные. Глава эта проигрывает и из-за отсутствия географических карт.

Несколько особняком стоят главы о традиционном природопользовании в Черноземном регионе на рубеже XIX- XX вв. и об экологических аспектах народной культуры. В первой из названных глав дается однозначно отрицательная оценка народного экологического опыта как проявления умственной недоразвитости русского крестьянства, а во второй - бросается в глаза резкое противопоставление природного и антропогенного аспектов бытия традиционного человека, что противоречит общей направленности исследования и всему духу книги. К главе о традиционном опыте населения российского черноземья дано редакторское послесловие (которое можно было бы расширить!), объясняющее включение в книгу обильного исторического и этнографического материала скрупулезностью описания традиционных форм природопользования в Тамбовской губ. на рубеже XIX-XX веков. В послесловии отмечаются и источники сугубо негативной оценки народного экологического опыта: неучет реального положения пореформенного российского крестьянства, разоренного грабительской реформой и данью, взимаемой на модернизацию и индустриализацию страны. Главе о традиционном опыте крестьянства черноземной полосы удачно противостоит глава о взаимодействии природных факторов и рыночных отношений в России в пореформенную эпоху, а также глава о соотношении традиций и новаций в сельском хозяйстве России в связи с проникновением в деревню уже начиная с конца XVIII - начала XIX в. зачатков агрономического образования и постепенным (хотя и медленным) внедрением в практику помещичьего, а затем и крестьянского хозяйства элементов научной агрономии и агротехники.

Публикации, помещенные в приложении, содержат большой и полезный конкретный материал. К сожалению, авторы этих публикаций предоставили читателям самим делать заключение относительно полезности исследования традиционного опыта для современных россиян. Можно также пожалеть и об отсутствии в предисловиях к публикуемым материалам сопоставления с введенными ранее в научный оборот источниками на аналогичные темы. Кстати, из предисловия к сибирскому травнику не вполне ясно, полностью ли он опубликован (к тому же, обнаружение травника в сибирском архиве еще не обязательно означает его сибирское происхождение).

Книга удачно иллюстрирована, хотя гораздо важнее для темы исследования было бы введение в нее необходимого картографического материала.