РАЗНОЕ (последнее)
Ксенофобия. Размышления холодного философа
Публикации на разные темы ("без рубрики").
АВТОР: А.С.ШТЕМБЕРГ ("ЭНЕРГИЯ", 2001, №12)
* 1) Навязчивый страх перед незнакомыми лицами. 2) ненависть, нетерпимость к кому-либо или чему-либо чужому, незнакомому, непривычному.
Наверное, если бы меня попросили максимально кратко определить, в чем корень зла в этом мире, я бы ответил одним словом: «ксенофобия».
Именно она — основная психологическая движущая сила самых кровавых и бессмысленных конфликтов в истории человечества. Она — психологический механизм всех религиозных и межнациональных войн, геноцида, погромов и этнических чисток. Она же лежит в основе революций и гражданских войн. Только в этом случае чуждыми и подлежащими уничтожению объявляются не национальные или религиозные, а социальные группы населения.
Ксенофобия — цепная реакция, быстро становящаяся неуправляемой, кислота, разъедающая общество. Ее легко разжечь, остановить же практически невозможно.
Как правило, по традиции все начинается с антисемитизма, расизма или какой-либо иной формы национальной или религиозной нетерпимости. Логическое продолжение &151; недоверие, неприязнь, ненависть распространяются на любого человека, который не такой, как ты, — образованнее, умнее, богаче, придерживается иных взглядов или интересов. Непонятен. По этой причине обычно следующей жертвой бывает интеллигенция. Ксенофобия задает и формирует определенный тип сознания, при котором все непонятное, не похожее на тебя порождает подозрительность, затем — ненависть и стремление его уничтожить. Кстати, ненависть, порождаемая завистью, — тоже не что иное, как одна из форм ксенофобии. И начинается цепная реакция самоуничтожения, общество начинает пожирать себя. В таком обществе никто ни от чего не застрахован — очередь может дойти до любого. И само оно, пораженное этой раковой опухолью, обречено на разрушение и крах.
Ксенофобия и порождаемая ею нетерпимость — основной инструмент манипулирования человеческими массами, используемый политиками, правителями, вождями и пр.
Все это более или менее очевидно. Но если попробовать разобраться глубже, обнаружится, что ксенофобия или очень близкородственные ей явления лежат в основе вообще всего зла, творимого в этом мире. Мне могут возразить: позвольте, а как же экономические причины, социальное или имущественное неравенство, наконец, преступления по корыстным, садистским или сексуальным мотивам и др.? Но ведь это &151; внешние причины, а мы говорим о психологическом механизме. Эти внешние причины могут быть экономическими, личностными или любыми другими, но психологический инструмент, приводящий в движение людские массы или отдельных людей для совершения ими зла, увы, всегда один — ксенофобия.
Разве в основе психологии человека, совершающего преступление или вообще зло по отношению к другому человеку по всем перечисленным или любым другим мотивам, не лежат все те же неспособность или нежелание увидеть в другом человеке себе подобного? Только неприятие его как чуждого, не такого, как ты, — единственная причина, по которой ты допускаешь возможность поступить с ним скверно, как не хотел бы, чтобы поступили с тобой. И единственное оправдание этого поступка в собственных глазах. То есть та же ксенофобия, только в несколько закамуфлированной форме.
В сущности, что такое эгоизм, если не форма ксенофобии? А эгоцентризм — ксенофобия, доведенная до логического завершения. Ведь за образец всегда принимается собственное Я, стало быть, следуя до конца логике неприятия всего чуждого, все, что хоть сколько-нибудь отличается от этого Я, должно отторгаться. А поскольку одинаковых людей не существует, следовательно, отторгаются все остальные. Все, что не Я, не вызывает интереса, недостойно ни уважения, ни даже снисхождения.
Все формы ксенофобии последовательно сужают сферу человеческого взаимодействия, взаимопонимания, и логическим финалом этого процесса является сужение ее до точки. Эта точка-единственное, неповторимое и неподражаемое Я.
Таким образом, именно взлелеянный и разрастающийся эгоизм, стремление во что бы то ни стало ощутить значимость своего Я и поставить его выше других — благодатная почва, на которой прорастают и развиваются ядовитые ростки ксенофобии.
Можно строить разные гипотезы относительно эволюционных корней этого явления. Так, можно предположить, что они лежат в животном начале человека, когда наличие реакции, которую можно назвать аналогом инстинктивной ксенофобии, было необходимым условием выживания биологического вида. Новое, неизвестное, непонятное — значит, потенциально опасное. Однако у животных эта инстинктивная реакция на первых порах вызывает избегание неизвестного, но никак не агрессию. Далее она вступает в конкурентные отношения с исследовательским рефлексом, и, если опасность не подтверждается, замещается им. Страх сменяется любопытством, любопытство, в свою очередь, толкает к познанию и оценке. Что же касается неизбежной в природе внутривидовой и межвидовой агрессии, то она регламентируется жесткой, генетически детерминированной системой поведенческих ограничений, которые агрессор в естественной обстановке ни при каких обстоятельствах не может нарушить, и которые удерживают агрессивность в рамках, минимально необходимых для выживания вида. Так что, скорее всего, напротив, эгоцентризм и порожденное им агрессивное неприятие всего отличного от собственного Я — как раз продукт и свойство именно человеческого разума с присущим ему антропоцентризмом и манией величия. Кстати, о том, что избыточная агрессивность является продуктом эволюции именно человеческого разума, может свидетельствовать поведение наиболее близкого к человеку вида животных — шимпанзе, имеющего более 80% общих с человеком генов. Как показали последние исследования Джейн Гудолл, шимпанзе — единственные млекопитающие, ведущие настоящие войны, не объяснимые ни территориальными факторами, ни пищевой конкуренцией.
Ясно одно — пока это всеобъемлющее и неискоренимое свойство человеческой психологии. И общественная мораль всегда обслуживала и оправдывала эту вековечную человеческую черту. Здесь следует уточнить — речь идет не о нравственности, понимаемой как категория вечная и не обусловленная преходящими общественно-историческими обстоятельствами, а именно о морали как определяемой этими обстоятельствами системе этических понятий данного конкретного общества. Разве не на этом замешаны представления о патриотизме, государственности, великодержавности, национальном самосознании и т.д., и т.п.? Правда, справедливости ради можно отметить, что и общественная мораль в этом отношении претерпевает определенную положительную эволюцию. Круг национальных и социальных групп людей, за которыми признаются определенные права и с которыми приходится хоть как-то считаться, постепенно расширяется.
Что же может противостоять ксенофобии? На бытовом уровне, как это ни покажется на первый взгляд странным, — обычная любознательность. Да, именно любознательность, потому что одна из главных родовых черт ксенофобии как явления — априорное отторжение всего чужого и непохожего, отсутствие малейшего желания узнать его поближе. Ведь очень часто, узнав, приблизившись, уже нельзя ненавидеть, желать зла. Но даже если этого и не происходит, если при ближайшем рассмотрении человек получает подтверждение своей позиции, все равно его неприятие становится обоснованным. Это уже неприятие конкретного человека за вполне определенные его черты, качества или поступки, а не априорное неприятие за номинальную принадлежность к какой-то национальной, социальной или иной группе. Здесь ксенофобия утрачивает основное качество родового явления и тем самым переходит в иную, личностную категорию.
В чем же глубинные психологические корни эгоизма и ксенофобии как источника зла, агрессии, насилия, равнодушия к чужим страданиям в этом мире? Неспособность выйти из скорлупы своего Я или неспособность распространить внутреннее ощущение своего Я на все сущее?
То, что нам привычно и близко: родные — родители, дети, братья и сестры, мужья и жены, друзья, — воспринимается как часть нашего Я. Теряя их, человек ощущает, что теряет частицу себя, его становится меньше.
А если твое Я — это вообще все живое, весь окружающий тебя мир? И причиняя ему зло, разрушая его, ты разрушаешь самого себя. Твое Я становится все меньше, постепенно сужаясь до эгоцентрической точки, и в конце концов практически исчезает. Человек зашоренный, замкнутый в скорлупе своего Я, запрограммированный на отторжение всего нового и непонятного, утрачивает самодостаточность, перестает существовать как личность, становится роботом, винтиком управляемой кем-то машины. Что вполне естественно, ибо он оказывается в условиях жестокой информационной и интеллектуальной депривации, максимально ограничивая для себя приток и анализ новых знаний. Стало быть, личность, оказавшись в замкнутом, неуклонно сужающемся объеме, перестает развиваться; за стагнацией неизбежно следуют деградация и гибель.
В самом деле, что есть наше Я? Рождается младенец, и основа его личности определяется генетическим кодом. Но ведь она так и останется непроросшим семенем, упавшим на каменистую почву, и погибнет, если не впитает в себя все многообразие впечатлений и опыта из окружающего мира. Значит, весь мир, все сущее органически вплетается в наше Я, формирует его, тем самым становясь его неотъемлемой частью. При полной изоляции человека (к примеру, в гермокамере, с полной информационной депривацией) происходит чрезвычайно быстрый распад личности. Что тогда остается от его Я?
Следовательно, не только мы — часть этого мира, но и этот мир есть мы сами. И он, этот мир, столь же прекрасен или ужасен и уродлив, сколь хороши или безобразны мы сами.
Казалось бы, этой точке зрения разительно противоречит такое явление, как фанатизм. Религиозный, национальный, идейный. Действительно, с одной стороны, фанатизм — это крайняя степень ксенофобии и нетерпимости, С другой стороны — какой же тут эгоизм? Ведь фанатик готов терпеть любые лишения, с легкостью идти на смерть во имя своей идеи. Но это только на первый взгляд. На самом деле фанатизм — это как раз ярчайший пример той самой гибели личности, заключенной в клетку своего Я, замкнутой в жестких рамках единственного навязанного представления. Как формируется фанатик? Это человек, личность которого настолько духовно неразвита, что он не в состоянии ни впитать в себя, ни осознать все многообразие впечатлений этого мира и представлений о нем. Над ним довлеет стремление во что бы то ни стало самоутвердиться, продемонстрировать самому себе и всему миру значимость и величие своего Я. Иными словами, потребность оправдать и взлелеять все тот же эгоизм или эгоцентризм. И тут в его сознание внедряют какую-то, как правило, достаточно простую идею. Ему говорят: «Смотри, как велика эта идея. Видишь, какие массы людей она приводит в движение. Через приобщение к этой идее и ты станешь велик. Ты возвысишься над другими, ничтожными людишками, не приемлющими нашей идеи». И человек, личность которого и раньше-то не слишком обогащалась притоком и анализом новой информации, оказывается в ситуации максимально возможной духовной депривации, ограниченной одной-единственной убогой идеей. Это, естественно, влечет за собой быстрый распад и окончательную гибель личности. Человек превращается в винтик, робота, управляемый кем-то механизм, зомби. При этом не важно, зомбируют ли его таким образом другие или он делает это сам. Другие, может быть, не столь яркие, примеры гибели замкнутой в своем Я личности — алкоголизм, наркомания, самоубийство, наиболее распространенные среди людей материально пресыщенных, но не развитых духовно.
В санскритской традиции существует следующая градация ступеней духовного развития личности: атма (или атман) — просто душа, индивидуальность, личность; махатма — великая душа, духовная личность; параматма — божественный человек, человек, себя осознавший. В свою очередь, первое понятие — атма (обычные люди) — также делится на три категории: люди-животные, люди-демоны и разумные, сознательные люди. Применительно к нашим житейским понятиям люди-животные — это личности, духовное начало которых пребывает в спячке в течение всей их жизни; они просто не задумываются о вещах, выходящих за рамки бытовой материальной сферы. А вот люди-демоны — это как раз те самые эгоцентристы с непомерно разросшимся Я, вытеснившим все остальное и полностью пожравшим их духовный мир. Именно они — носители ксенофобии и основной источник зла в этом мире.
Можно обозначить три основные ступени духовной эволюции на пути от ложного понимания и связанной с ним гипертрофии собственного Я, осознания своего места в мире.
Я и все остальное. Разные степени эгоизма или эгоцентризма — благоприятная среда для культивирования различных форм и уровней ксенофобии и манипуляций с ее помощью.
Я как часть окружающего мира. Первые шаги к осознанию своего места в мире. Однако сохраняется антропоцентричная система взглядов, весь окружающий мир воспринимается лишь как фон и питательная среда для собственного Я. По-видимому, главным образом именно эта ступень развития сознания породила так называемую преобразующую мир творческую энергию человека — стремление переделать мир под себя, не особенно задумываясь о последствиях.
Полная идентификация окружающего мира и своего Я. Осознание того, что ты не просто часть этого мира: ты — это он и есть. Тебя, такого, как ты есть, сформировал этот мир, такой, какой он есть. Изменяя его, ты изменяешь себя, и невозможно предсказать, во что это выльется.
Теперь, пожалуй, можно попробовать разобраться в религиозно-философских аспектах корней эгоизма и порождаемой им ксенофобии.
Практически все религиозно-философские системы мира видят корень зла в ложно понимаемом, гипертрофированном Я. Я, отделенном непреодолимыми барьерами от остального окружающего мира. Я, уродливо разросшемся в спертой атмосфере искусственно ограниченного, замкнутого пространства, снабженного сложными системами фильтрации свежих потоков нового и неизвестного.
В христианстве представления об истоках возникновения и развития этого Я восходят к концепции первородного греха. Райский сад, Эдем — это первично гармоничный, непротиворечивый, не расколотый мир. Но вот появляется человек — носитель сознания и субъект познания. Почему запретный плод — плод древа познания добра и зла? Казалось бы, что плохого в том, что человек разберется, что есть добро и что есть зло? Познание добра и зла — это разделение мира на добро и зло, исчезновение гармонии. Кроме того, — это присвоение себе права судить: порицать зло и поощрять добро. Иными словами, человек берет на себя функции Бога, ибо это только его прерогатива — определять, что есть что и кто есть кто в этом мире. Именно поэтому дьявол, искушая Еву, говорит, что, отведав запретного плода, они станут как Боги. Только Бог имеет право судить.
Таким образом, человек получает возможность поставить себя над другим человеком, приравнивая себя к Богу, потому что над человеком может быть только Бог. А поскольку при оценках и суждениях за образец всегда берется все то же Я, именно здесь начало цепной реакции эгоизма и ксенофобии. Потому что субъективно, подсознательно человек всегда сочтет свою позицию более правильной, а свое Я — наиболее достойным того, чтобы возвыситься над другими. Поэтому гордыня (то есть еще одна форма эгоизма и ксенофобии) является серьезным источником зла и не зря рассматривается в христианстве как один из наиболее тяжких, смертных грехов.
К сожалению, путь этот был предначертан и предопределен с момента появления у человека сознания и способности мыслить. Потому что мыслящий человек неизбежно вступает в мучительнейшее противоречие между неизбывным, часто подсознательным стремлением к гармоничному миру и ограниченностью разума, не способного картину такого мира осознать и в своем сознании выстроить. И разделение мира на добро и зло играет здесь определяющую роль. В сущности, зло — это и есть дисгармония, потому что все прочие, частные определения добра и зла сугубо относительны и условны. Нет такого добра, которое когда-нибудь, где-нибудь или для кого-нибудь не обернулось бы злом. И наоборот. Не говоря уже о том, что представления о добре и зле, продиктованные общественной моралью в разных социумах, могут быть диаметрально противоположными.
В природе нет ни добра, ни зла. Это гармоничный мир. Возникающая дисгармония («ошибки природы») в нем устраняется естественным образом. Все живущее идет предначертанным путем и не имеет возможности от него отклониться. Это регламентируется жесткой системой биологических запретов. Человек, обретя разум и сознание, давшие ему свободу выбора, эту систему запретов сломал, начал активно вмешиваться в естественный ход вещей. Но поскольку, в силу уже упоминавшейся ограниченности разума, он не в состоянии предвидеть последствия своих действий, они вносят значительную дисгармонию в этот мир. То есть порождают зло, от которого в первую очередь страдает сам человек. Собственно говоря, именно на этом построена философия Дао — философия недеяния, одна из наиболее древних и глубоких религиозно-философских систем, постигшая (и гораздо более правильно) основы диалектики этак веков за двадцать до Гегеля.
Если попытаться отыскать основной источник дисгармонии, порождаемой человеческими действиями в мире, неизбежно упремся все в то же гипертрофированное Я. И масштаб этой дисгармонии определяется эффективностью использования этого Я как инструмента для манипулирования человеческими массами.
Фейербах говорил: «Человек без рассудка — человек без воли. Только тот, кто мыслит, свободен и самостоятелен». К сожалению, способность мыслить сама по себе отнюдь не гарантирует свободы и не исключает того, что мыслящий человек станет объектом манипуляций для чужой воли. На первый взгляд, действительно, способность мыслить вроде бы обеспечивает некоторую относительную независимость от навязанных мнений и стереотипов. Но человек мыслящий — это в первую очередь человек ищущий, сомневающийся. А стало быть, он всю свою жизнь будет, словно взбесившийся джинн, строить, разрушать и вновь строить призрачные дворцы собственных умозаключений, которые неизбежно каждый раз будут оказываться эфемерными и иллюзорными, потому что он не будет находить в них гармонии. Значит, все его умозрительные теории весьма уязвимы и тоже вполне могут служить инструментом манипулирования, потому что каждый раз он, с одной стороны, будет в плену своих воззрений, а с другой — открытым для направленного их изменения. Конечно, это должно быть значительно более тонкое и сложное манипулирование, чем с человеком бездумным, которого легко запрограммировать, внушив какую-то достаточно простую идею. Это высший пилотаж. Но и эффективность такого манипулирования может быть значительно выше, поскольку не ограничивается рамками однажды заданного стереотипа.
Так может быть, свобода — это способность видеть естественный ход вещей и следовать им? Или следовать высшей, или божественной, воле — кому как нравится. Тогда путь разума представляется извилистым путем (вспомним Клайва Льюиса) от первичной бессознательной, природной гармонии к гармонии осознанной. Кто всегда был носителем зачатков гармонии в заблудившемся на этом пути человечестве? С одной стороны, это убогие и юродивые, обладавшие, тем не менее, безупречным инстинктивным нравственным чутьем и потому пользовавшиеся безотчетным сочувствием и уважением в народе, который всегда чувствовал в них проводников высшей воли, предначертанного пути. «Блаженны нищие духом, ибо их есть царствие небесное». С другой стороны, это люди, духовно продвинутые, выполняющие высшую волю уже сознательно.
И те, и другие совершенно лишены всепожирающего гипертрофированного Я и потому абсолютно чуждые ксенофобии. И те, и другие, в сущности, находятся на вершине духа — полного слияния, идентификации своего Я со всем живущим, всем сущим в этом мире. Только первые просто не выходили из этого состояния, оставаясь в нем так, как до поры до времени остаются в нем дети, пока разум не уведет их оттуда извилистыми путями, которые в большинстве случаев кончаются тупиками. Вторые сумели найти тот единственный путь, который привел их к началу начал. Но уже на принципиально новом, высшем уровне. Уровне, предполагающем полное единение и гармонию начал разума и духа.
Любовь, основанная на осознании своего неразрывного единства со всем сущим в мире, собственно, и составляющим твое Я, и есть основная, а может быть, единственная объединяющая всех людей этого мира сила. Единственная надежда на какое-то приближение к гармоничному миру. В противоположность эгоизму и ксенофобии, которые являются силой, разъединяющей людей и раскалывающей этот мир.
* 1) Навязчивый страх перед незнакомыми лицами. 2) ненависть, нетерпимость к кому-либо или чему-либо чужому, незнакомому, непривычному.
Наверное, если бы меня попросили максимально кратко определить, в чем корень зла в этом мире, я бы ответил одним словом: «ксенофобия».
Именно она — основная психологическая движущая сила самых кровавых и бессмысленных конфликтов в истории человечества. Она — психологический механизм всех религиозных и межнациональных войн, геноцида, погромов и этнических чисток. Она же лежит в основе революций и гражданских войн. Только в этом случае чуждыми и подлежащими уничтожению объявляются не национальные или религиозные, а социальные группы населения.
Ксенофобия — цепная реакция, быстро становящаяся неуправляемой, кислота, разъедающая общество. Ее легко разжечь, остановить же практически невозможно.
Как правило, по традиции все начинается с антисемитизма, расизма или какой-либо иной формы национальной или религиозной нетерпимости. Логическое продолжение &151; недоверие, неприязнь, ненависть распространяются на любого человека, который не такой, как ты, — образованнее, умнее, богаче, придерживается иных взглядов или интересов. Непонятен. По этой причине обычно следующей жертвой бывает интеллигенция. Ксенофобия задает и формирует определенный тип сознания, при котором все непонятное, не похожее на тебя порождает подозрительность, затем — ненависть и стремление его уничтожить. Кстати, ненависть, порождаемая завистью, — тоже не что иное, как одна из форм ксенофобии. И начинается цепная реакция самоуничтожения, общество начинает пожирать себя. В таком обществе никто ни от чего не застрахован — очередь может дойти до любого. И само оно, пораженное этой раковой опухолью, обречено на разрушение и крах.
Ксенофобия и порождаемая ею нетерпимость — основной инструмент манипулирования человеческими массами, используемый политиками, правителями, вождями и пр.
Все это более или менее очевидно. Но если попробовать разобраться глубже, обнаружится, что ксенофобия или очень близкородственные ей явления лежат в основе вообще всего зла, творимого в этом мире. Мне могут возразить: позвольте, а как же экономические причины, социальное или имущественное неравенство, наконец, преступления по корыстным, садистским или сексуальным мотивам и др.? Но ведь это &151; внешние причины, а мы говорим о психологическом механизме. Эти внешние причины могут быть экономическими, личностными или любыми другими, но психологический инструмент, приводящий в движение людские массы или отдельных людей для совершения ими зла, увы, всегда один — ксенофобия.
Разве в основе психологии человека, совершающего преступление или вообще зло по отношению к другому человеку по всем перечисленным или любым другим мотивам, не лежат все те же неспособность или нежелание увидеть в другом человеке себе подобного? Только неприятие его как чуждого, не такого, как ты, — единственная причина, по которой ты допускаешь возможность поступить с ним скверно, как не хотел бы, чтобы поступили с тобой. И единственное оправдание этого поступка в собственных глазах. То есть та же ксенофобия, только в несколько закамуфлированной форме.
В сущности, что такое эгоизм, если не форма ксенофобии? А эгоцентризм — ксенофобия, доведенная до логического завершения. Ведь за образец всегда принимается собственное Я, стало быть, следуя до конца логике неприятия всего чуждого, все, что хоть сколько-нибудь отличается от этого Я, должно отторгаться. А поскольку одинаковых людей не существует, следовательно, отторгаются все остальные. Все, что не Я, не вызывает интереса, недостойно ни уважения, ни даже снисхождения.
Все формы ксенофобии последовательно сужают сферу человеческого взаимодействия, взаимопонимания, и логическим финалом этого процесса является сужение ее до точки. Эта точка-единственное, неповторимое и неподражаемое Я.
Таким образом, именно взлелеянный и разрастающийся эгоизм, стремление во что бы то ни стало ощутить значимость своего Я и поставить его выше других — благодатная почва, на которой прорастают и развиваются ядовитые ростки ксенофобии.
Можно строить разные гипотезы относительно эволюционных корней этого явления. Так, можно предположить, что они лежат в животном начале человека, когда наличие реакции, которую можно назвать аналогом инстинктивной ксенофобии, было необходимым условием выживания биологического вида. Новое, неизвестное, непонятное — значит, потенциально опасное. Однако у животных эта инстинктивная реакция на первых порах вызывает избегание неизвестного, но никак не агрессию. Далее она вступает в конкурентные отношения с исследовательским рефлексом, и, если опасность не подтверждается, замещается им. Страх сменяется любопытством, любопытство, в свою очередь, толкает к познанию и оценке. Что же касается неизбежной в природе внутривидовой и межвидовой агрессии, то она регламентируется жесткой, генетически детерминированной системой поведенческих ограничений, которые агрессор в естественной обстановке ни при каких обстоятельствах не может нарушить, и которые удерживают агрессивность в рамках, минимально необходимых для выживания вида. Так что, скорее всего, напротив, эгоцентризм и порожденное им агрессивное неприятие всего отличного от собственного Я — как раз продукт и свойство именно человеческого разума с присущим ему антропоцентризмом и манией величия. Кстати, о том, что избыточная агрессивность является продуктом эволюции именно человеческого разума, может свидетельствовать поведение наиболее близкого к человеку вида животных — шимпанзе, имеющего более 80% общих с человеком генов. Как показали последние исследования Джейн Гудолл, шимпанзе — единственные млекопитающие, ведущие настоящие войны, не объяснимые ни территориальными факторами, ни пищевой конкуренцией.
Ясно одно — пока это всеобъемлющее и неискоренимое свойство человеческой психологии. И общественная мораль всегда обслуживала и оправдывала эту вековечную человеческую черту. Здесь следует уточнить — речь идет не о нравственности, понимаемой как категория вечная и не обусловленная преходящими общественно-историческими обстоятельствами, а именно о морали как определяемой этими обстоятельствами системе этических понятий данного конкретного общества. Разве не на этом замешаны представления о патриотизме, государственности, великодержавности, национальном самосознании и т.д., и т.п.? Правда, справедливости ради можно отметить, что и общественная мораль в этом отношении претерпевает определенную положительную эволюцию. Круг национальных и социальных групп людей, за которыми признаются определенные права и с которыми приходится хоть как-то считаться, постепенно расширяется.
Что же может противостоять ксенофобии? На бытовом уровне, как это ни покажется на первый взгляд странным, — обычная любознательность. Да, именно любознательность, потому что одна из главных родовых черт ксенофобии как явления — априорное отторжение всего чужого и непохожего, отсутствие малейшего желания узнать его поближе. Ведь очень часто, узнав, приблизившись, уже нельзя ненавидеть, желать зла. Но даже если этого и не происходит, если при ближайшем рассмотрении человек получает подтверждение своей позиции, все равно его неприятие становится обоснованным. Это уже неприятие конкретного человека за вполне определенные его черты, качества или поступки, а не априорное неприятие за номинальную принадлежность к какой-то национальной, социальной или иной группе. Здесь ксенофобия утрачивает основное качество родового явления и тем самым переходит в иную, личностную категорию.
В чем же глубинные психологические корни эгоизма и ксенофобии как источника зла, агрессии, насилия, равнодушия к чужим страданиям в этом мире? Неспособность выйти из скорлупы своего Я или неспособность распространить внутреннее ощущение своего Я на все сущее?
То, что нам привычно и близко: родные — родители, дети, братья и сестры, мужья и жены, друзья, — воспринимается как часть нашего Я. Теряя их, человек ощущает, что теряет частицу себя, его становится меньше.
А если твое Я — это вообще все живое, весь окружающий тебя мир? И причиняя ему зло, разрушая его, ты разрушаешь самого себя. Твое Я становится все меньше, постепенно сужаясь до эгоцентрической точки, и в конце концов практически исчезает. Человек зашоренный, замкнутый в скорлупе своего Я, запрограммированный на отторжение всего нового и непонятного, утрачивает самодостаточность, перестает существовать как личность, становится роботом, винтиком управляемой кем-то машины. Что вполне естественно, ибо он оказывается в условиях жестокой информационной и интеллектуальной депривации, максимально ограничивая для себя приток и анализ новых знаний. Стало быть, личность, оказавшись в замкнутом, неуклонно сужающемся объеме, перестает развиваться; за стагнацией неизбежно следуют деградация и гибель.
В самом деле, что есть наше Я? Рождается младенец, и основа его личности определяется генетическим кодом. Но ведь она так и останется непроросшим семенем, упавшим на каменистую почву, и погибнет, если не впитает в себя все многообразие впечатлений и опыта из окружающего мира. Значит, весь мир, все сущее органически вплетается в наше Я, формирует его, тем самым становясь его неотъемлемой частью. При полной изоляции человека (к примеру, в гермокамере, с полной информационной депривацией) происходит чрезвычайно быстрый распад личности. Что тогда остается от его Я?
Следовательно, не только мы — часть этого мира, но и этот мир есть мы сами. И он, этот мир, столь же прекрасен или ужасен и уродлив, сколь хороши или безобразны мы сами.
Казалось бы, этой точке зрения разительно противоречит такое явление, как фанатизм. Религиозный, национальный, идейный. Действительно, с одной стороны, фанатизм — это крайняя степень ксенофобии и нетерпимости, С другой стороны — какой же тут эгоизм? Ведь фанатик готов терпеть любые лишения, с легкостью идти на смерть во имя своей идеи. Но это только на первый взгляд. На самом деле фанатизм — это как раз ярчайший пример той самой гибели личности, заключенной в клетку своего Я, замкнутой в жестких рамках единственного навязанного представления. Как формируется фанатик? Это человек, личность которого настолько духовно неразвита, что он не в состоянии ни впитать в себя, ни осознать все многообразие впечатлений этого мира и представлений о нем. Над ним довлеет стремление во что бы то ни стало самоутвердиться, продемонстрировать самому себе и всему миру значимость и величие своего Я. Иными словами, потребность оправдать и взлелеять все тот же эгоизм или эгоцентризм. И тут в его сознание внедряют какую-то, как правило, достаточно простую идею. Ему говорят: «Смотри, как велика эта идея. Видишь, какие массы людей она приводит в движение. Через приобщение к этой идее и ты станешь велик. Ты возвысишься над другими, ничтожными людишками, не приемлющими нашей идеи». И человек, личность которого и раньше-то не слишком обогащалась притоком и анализом новой информации, оказывается в ситуации максимально возможной духовной депривации, ограниченной одной-единственной убогой идеей. Это, естественно, влечет за собой быстрый распад и окончательную гибель личности. Человек превращается в винтик, робота, управляемый кем-то механизм, зомби. При этом не важно, зомбируют ли его таким образом другие или он делает это сам. Другие, может быть, не столь яркие, примеры гибели замкнутой в своем Я личности — алкоголизм, наркомания, самоубийство, наиболее распространенные среди людей материально пресыщенных, но не развитых духовно.
В санскритской традиции существует следующая градация ступеней духовного развития личности: атма (или атман) — просто душа, индивидуальность, личность; махатма — великая душа, духовная личность; параматма — божественный человек, человек, себя осознавший. В свою очередь, первое понятие — атма (обычные люди) — также делится на три категории: люди-животные, люди-демоны и разумные, сознательные люди. Применительно к нашим житейским понятиям люди-животные — это личности, духовное начало которых пребывает в спячке в течение всей их жизни; они просто не задумываются о вещах, выходящих за рамки бытовой материальной сферы. А вот люди-демоны — это как раз те самые эгоцентристы с непомерно разросшимся Я, вытеснившим все остальное и полностью пожравшим их духовный мир. Именно они — носители ксенофобии и основной источник зла в этом мире.
Можно обозначить три основные ступени духовной эволюции на пути от ложного понимания и связанной с ним гипертрофии собственного Я, осознания своего места в мире.
Я и все остальное. Разные степени эгоизма или эгоцентризма — благоприятная среда для культивирования различных форм и уровней ксенофобии и манипуляций с ее помощью.
Я как часть окружающего мира. Первые шаги к осознанию своего места в мире. Однако сохраняется антропоцентричная система взглядов, весь окружающий мир воспринимается лишь как фон и питательная среда для собственного Я. По-видимому, главным образом именно эта ступень развития сознания породила так называемую преобразующую мир творческую энергию человека — стремление переделать мир под себя, не особенно задумываясь о последствиях.
Полная идентификация окружающего мира и своего Я. Осознание того, что ты не просто часть этого мира: ты — это он и есть. Тебя, такого, как ты есть, сформировал этот мир, такой, какой он есть. Изменяя его, ты изменяешь себя, и невозможно предсказать, во что это выльется.
Теперь, пожалуй, можно попробовать разобраться в религиозно-философских аспектах корней эгоизма и порождаемой им ксенофобии.
Практически все религиозно-философские системы мира видят корень зла в ложно понимаемом, гипертрофированном Я. Я, отделенном непреодолимыми барьерами от остального окружающего мира. Я, уродливо разросшемся в спертой атмосфере искусственно ограниченного, замкнутого пространства, снабженного сложными системами фильтрации свежих потоков нового и неизвестного.
В христианстве представления об истоках возникновения и развития этого Я восходят к концепции первородного греха. Райский сад, Эдем — это первично гармоничный, непротиворечивый, не расколотый мир. Но вот появляется человек — носитель сознания и субъект познания. Почему запретный плод — плод древа познания добра и зла? Казалось бы, что плохого в том, что человек разберется, что есть добро и что есть зло? Познание добра и зла — это разделение мира на добро и зло, исчезновение гармонии. Кроме того, — это присвоение себе права судить: порицать зло и поощрять добро. Иными словами, человек берет на себя функции Бога, ибо это только его прерогатива — определять, что есть что и кто есть кто в этом мире. Именно поэтому дьявол, искушая Еву, говорит, что, отведав запретного плода, они станут как Боги. Только Бог имеет право судить.
Таким образом, человек получает возможность поставить себя над другим человеком, приравнивая себя к Богу, потому что над человеком может быть только Бог. А поскольку при оценках и суждениях за образец всегда берется все то же Я, именно здесь начало цепной реакции эгоизма и ксенофобии. Потому что субъективно, подсознательно человек всегда сочтет свою позицию более правильной, а свое Я — наиболее достойным того, чтобы возвыситься над другими. Поэтому гордыня (то есть еще одна форма эгоизма и ксенофобии) является серьезным источником зла и не зря рассматривается в христианстве как один из наиболее тяжких, смертных грехов.
К сожалению, путь этот был предначертан и предопределен с момента появления у человека сознания и способности мыслить. Потому что мыслящий человек неизбежно вступает в мучительнейшее противоречие между неизбывным, часто подсознательным стремлением к гармоничному миру и ограниченностью разума, не способного картину такого мира осознать и в своем сознании выстроить. И разделение мира на добро и зло играет здесь определяющую роль. В сущности, зло — это и есть дисгармония, потому что все прочие, частные определения добра и зла сугубо относительны и условны. Нет такого добра, которое когда-нибудь, где-нибудь или для кого-нибудь не обернулось бы злом. И наоборот. Не говоря уже о том, что представления о добре и зле, продиктованные общественной моралью в разных социумах, могут быть диаметрально противоположными.
В природе нет ни добра, ни зла. Это гармоничный мир. Возникающая дисгармония («ошибки природы») в нем устраняется естественным образом. Все живущее идет предначертанным путем и не имеет возможности от него отклониться. Это регламентируется жесткой системой биологических запретов. Человек, обретя разум и сознание, давшие ему свободу выбора, эту систему запретов сломал, начал активно вмешиваться в естественный ход вещей. Но поскольку, в силу уже упоминавшейся ограниченности разума, он не в состоянии предвидеть последствия своих действий, они вносят значительную дисгармонию в этот мир. То есть порождают зло, от которого в первую очередь страдает сам человек. Собственно говоря, именно на этом построена философия Дао — философия недеяния, одна из наиболее древних и глубоких религиозно-философских систем, постигшая (и гораздо более правильно) основы диалектики этак веков за двадцать до Гегеля.
Если попытаться отыскать основной источник дисгармонии, порождаемой человеческими действиями в мире, неизбежно упремся все в то же гипертрофированное Я. И масштаб этой дисгармонии определяется эффективностью использования этого Я как инструмента для манипулирования человеческими массами.
Фейербах говорил: «Человек без рассудка — человек без воли. Только тот, кто мыслит, свободен и самостоятелен». К сожалению, способность мыслить сама по себе отнюдь не гарантирует свободы и не исключает того, что мыслящий человек станет объектом манипуляций для чужой воли. На первый взгляд, действительно, способность мыслить вроде бы обеспечивает некоторую относительную независимость от навязанных мнений и стереотипов. Но человек мыслящий — это в первую очередь человек ищущий, сомневающийся. А стало быть, он всю свою жизнь будет, словно взбесившийся джинн, строить, разрушать и вновь строить призрачные дворцы собственных умозаключений, которые неизбежно каждый раз будут оказываться эфемерными и иллюзорными, потому что он не будет находить в них гармонии. Значит, все его умозрительные теории весьма уязвимы и тоже вполне могут служить инструментом манипулирования, потому что каждый раз он, с одной стороны, будет в плену своих воззрений, а с другой — открытым для направленного их изменения. Конечно, это должно быть значительно более тонкое и сложное манипулирование, чем с человеком бездумным, которого легко запрограммировать, внушив какую-то достаточно простую идею. Это высший пилотаж. Но и эффективность такого манипулирования может быть значительно выше, поскольку не ограничивается рамками однажды заданного стереотипа.
Так может быть, свобода — это способность видеть естественный ход вещей и следовать им? Или следовать высшей, или божественной, воле — кому как нравится. Тогда путь разума представляется извилистым путем (вспомним Клайва Льюиса) от первичной бессознательной, природной гармонии к гармонии осознанной. Кто всегда был носителем зачатков гармонии в заблудившемся на этом пути человечестве? С одной стороны, это убогие и юродивые, обладавшие, тем не менее, безупречным инстинктивным нравственным чутьем и потому пользовавшиеся безотчетным сочувствием и уважением в народе, который всегда чувствовал в них проводников высшей воли, предначертанного пути. «Блаженны нищие духом, ибо их есть царствие небесное». С другой стороны, это люди, духовно продвинутые, выполняющие высшую волю уже сознательно.
И те, и другие совершенно лишены всепожирающего гипертрофированного Я и потому абсолютно чуждые ксенофобии. И те, и другие, в сущности, находятся на вершине духа — полного слияния, идентификации своего Я со всем живущим, всем сущим в этом мире. Только первые просто не выходили из этого состояния, оставаясь в нем так, как до поры до времени остаются в нем дети, пока разум не уведет их оттуда извилистыми путями, которые в большинстве случаев кончаются тупиками. Вторые сумели найти тот единственный путь, который привел их к началу начал. Но уже на принципиально новом, высшем уровне. Уровне, предполагающем полное единение и гармонию начал разума и духа.
Любовь, основанная на осознании своего неразрывного единства со всем сущим в мире, собственно, и составляющим твое Я, и есть основная, а может быть, единственная объединяющая всех людей этого мира сила. Единственная надежда на какое-то приближение к гармоничному миру. В противоположность эгоизму и ксенофобии, которые являются силой, разъединяющей людей и раскалывающей этот мир.
Опубликовано 30 сентября 2004 года
Новые статьи на library.by:
РАЗНОЕ:
Комментируем публикацию: Ксенофобия. Размышления холодного философа
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1096549527 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций