Придворный поэт Симеон Полоцкий сделал первые шаги на пути создания в русской литературе системы жанров, обслуживавших придворно-церемониальную практику. "Рифмологион" - собрание стихотворных текстов, тесно связанных с жизнью царского двора в период правления Алексея Михайловича и его сына Федора Алексеевича. В статье изучается комплекс текстологических проблем, связанных с историей создания "Рифмологиона", определяется жанровый состав вошедших в него произведений, круг адресатов. Вновь поднимается вопрос о полной форме мирского имени поэта.

The court poet Simeon Polotsky made the first attempt to introduce into the Russian literature a system of poetic genres for the court ceremonial practice. His "Rifmologion" is a book of panegyrics explicitly connected with the court of the Tsars Alexei Mikhailovich and Fedor Alekseevich. In the present article the author considers, how this collection came into being, the genre structure of the works, which were included into it, and the circle of the poet's addressees. The article discusses once again the problem of the full form of the secular name of the poet.

Ключевые слова: Симеон Полоцкий, придворная поэзия, рукопись "Рифмологиона", текстология.

Россия вступила в раннее Новое время, имея еще ярко выраженный средневековый облик, а вышла из него, обладая достаточно обширным жанровым репертуаром литературы новоевропейского типа. Эта эпоха в русской культуре стала прорывом в мир новых литературных форм [1]. Ведущим защитником и представителем культурных и эстетических инициатив, которые в равной мере и привлекали московскую элиту, и вызывали ее недоверие в период, непосредственно предшествующий правлению Петра Великого, стал Симеон Полоцкий (Самуил Гаврилович Петровский-Ситнянович, XII. 1629 - 25.VIII. 1680) - одна из редких фигур в истории культуры, объединившая в своей творческой судьбе все ветви восточного славянства.

Белорус по рождению, Симеон получил образование в высших учебных заведениях Речи Посполитой: в православной Киево-Могилянской коллегии, прошедшей через реформы 1630-х годов, проведенные митрополитом Петром Могилой, а затем, по всей вероятности, продолжил обучение в Виленской иезуитской академии. По окончании курса наук вернулся на родину и принял в 1656 г. в православном Полоцком Богоявленском монастыре монашество с именем Симеон, к которому добавилось в Москве, где и развернулась его многогранная творческая деятельность, определительное прозвище "Полоцкий" - по месту его рождения.

Сазонова Лидия Ивановна - д-р филол. наук, главный научный сотрудник Института мировой литературы РАН.

Симеон Полоцкий стал первым в России и придворным, и профессиональным поэтом.

Вначале, однако, несколько слов о мирском имени, отчестве и фамилии монаха Симеона. Регулярно повторяющиеся ошибки при их передаче вызывают необходимость еще раз обратить внимание на этот вопрос. В авторитетном справочном издании - "Словарь книжников и книжности Древней Руси" в статье "Симеон Полоцкий" зафиксирована следующая форма полного имени писателя: "Самуил (Емельянович?) Петровский Ситнианович" [2. С. 362]. Сразу отметим, что отчество, переданное под вопросом, просто неверно, а вторая часть фамилии приведена с ошибкой. В настоящее время именно данная словарная статья стала источником постоянного повторения ошибок, отразившихся, в частности, и в серьезных научных исследованиях [3. С. 659], и в научно-информационном издании - Каталоге выставки к 325-летию основания Славяно-греко-латинской академии, подготовленном Гос. Историческим музеем [4. С. 22]. В научной литературе встречаются разночтения, касающиеся как отчества писателя (Емельянович или Гаврилович), так и его фамилии (Петровский/Пиотровский - Ситнианович/Ситнянович); ошибки и опечатки в имени Симеона Полоцкого отмечены в работе [5. С. 134 - 137]. Неверная форма "Ситнианович" происходит от неправильной транскрипции польского написания этой части фамилии: Sitnianowicz. Поскольку в польском правописании буква i в позиции после согласного перед гласным не обозначает никакого звука, а служит графическим знаком, указывающим на мягкость предшествующего согласного, эту часть фамилии следует передавать в форме "Ситнянович" (с ударением на предпоследнем слоге на -óвич, как это характерно для белорусско-украинско-польских фамилий). Не обращалось должного внимания на прижизненные документы XVII в. (рукописи, письма), где фамилия Симеона воспроизведена правильно: Ситнянович (см., например, рукопись "Венца вера" [6. Л. 1], надпись на надгробной плите в Заиконоспасском монастыре). Обнаруженное в актовой книге Полоцкого магистрата за 1656 - 1657 гг. завещание матери Симеона Полоцкого Татьяны Шеремет от 8 июля 1657 г. ("Тестамент Татяны Яковлевны Шереметовое...") позволило документально подтвердить его отчество - Гаврилович: отца поэта звали Габриэль (Гавриил) Ситнянович-Петровский [7. С. 37 - 47]. Подтвердилось и ранее высказанное предположение о наличии у Симеона отчима [5. С. 137], его звали, как следует из завещания, Емельян Шеремет. Таким образом, полное имя поэта можно считать документально установленным: Самуил Гаврилович Петровский-Ситнянович.

С появлением Симеона Полоцкого в Москве силлабическое стихотворство получило статус регулярной книжной поэзии и вошло в быт царского двора и столицы как явление новой, европейской культуры. Он оставил обширное литературное наследие, которое введено в научный оборот далеко не полностью. До сих пор в рукописях встречаются ранее неизвестные его произведения (см., например, [1. С. 462 - 482, 708 - 745; 8. С. 233 - 244]).

В 2000 г. завершилось первое полное научно-критическое издание (в трех томах) грандиозной стихотворной книги Симеона "Вертоград многоцветный" (1678 - 1680) [9]. Оно осуществлено на основе фундаментального исследования творческой истории произведения от первоначального варианта в автографе через промежуточный список к окончательной редакции в парадной рукописи, поднесенной царю Федору Алексеевичу. С публикацией полного корпуса "Вертограда многоцветного" открываются новые перспективы для дальнейшего изучения источников текста, языка поэта, поэтики литературы раннего Нового времени.

Если "Вертоград многоцветный" состоит по преимуществу из дидактических стихотворений, являющихся парафразами новолатинских гомилетических текстов (см. "Commentary" в издании "Вертограда многоцветного" [9]), то "Рифмологион" - это книга придворно-церемониальной поэзии, связанная с разными событиями в жизни московского двора. Поэт ввел обычай украшать панегирическими произведениями важнейшие государственные, светские и церковные праздники. Придворная поэзия в той форме, в какой предложил ее царю впервые Симеон Полоцкий, была известна европейским литературам Возрождения и барокко, но в России представляла собой явление небывалое. Этот огромный стихотворный компендиум не был издан полностью, из него опубликованы лишь отдельные произведения. Поэтому очередная задача - осуществить (вслед за "Вертоградом многоцветным") научно-критическое издание последнего стихотворного труда Симеона Полоцкого.

Книга придворно-церемониальной поэзии "Рифмологион" дошла в единственном списке, с правкой и пометами самого автора и Сильвестра Медведева. Эта рукопись (в 2°, на 654 листах), написанная полууставом (краткое ее описание см. [10. С. 113]), семью чередующимися почерками (как и промежуточная рукопись "Вертограда многоцветного" - ГИМ, Синодальное собр. N 288, см. [11. С. 42. Прим. 1]), хранится в Государственном Историческом музее (Москва) в собрании Синодальной (Патриаршей) библиотеки под N 287 (ссылки на листы рукописи указываются в тексте в скобках). Заглавие сообщает в пространной манере о содержании книги, ее предназначении, адресате, авторе, истории и дате создания: "Рифмологион, или Стихослов, содержяй в себ стихи, равномрно и краесогласно сложенныя, различным нуждам приличныя. В славу и честь Бога в Троиц единаго, Пречистыя Божия Матере, святых угодников Господних. В ползу юных и старых, духовных и мірских различных санов. Купно во утху и умиление, в благодарствие, похвалу и привт и прочая. Божиею помощию трудолюбием многоршнаго во иеромонасх  Полоцкаго, в различная лта и времена сложенныя, потом же в едино собрание сочетанныя. В лто от создания міра 7187. От Рождества Бога во плоти 1678".

И. П. Еремин полагал, что "в рукописи ошибочно написано: 1678 вместо 1679 г." [12. С. 263]. На отсутствие ошибки в дате справедливо указал В. П. Гребенюк, полагая, что ""Рифмологион" был начат Симеоном в последней трети 1678 г.", так как при существовавшем сентябрьском летосчислении в данном случае "разница между хронологией от сотворения мира до рождества Христова в 5509 лет" (см. [13. С. 262]). Действительно, если от 7187 отнять 5509, то получится 1678. И. П. Еремин основным аргументом в пользу своей датировки считал следующее: в "Предисловии" к "Рифмологиону" Симеон Полоцкий сообщает, что начал работу над книгой, когда ему исполнилось 50 лет: "Днесь бо точию лто совершаю, / еже писменем наш <50> право считаю" (л. 6). Следовательно, если известно, что Симеон родился в 1629 г., то 50 лет ему исполнилось в 1679 г. (см. [12. С. 263. Прим. 1]). Эту дату В. П. Гребенюк не подверг сомнению. Полагаю, что датировка "Рифмологиона" 1678 годом не противоречит и 50-летнему юбилею Симеона, напротив, она даже дает нам указание на возможную дату рождения Симеона: это период в четыре месяца - сентябрь-декабрь 1629 г., который соответствует 7137 г. от сотворения мира. Если к 7137 прибавить 50, то мы получим 7187. Следовательно, 50 лет Симеону исполнилось скорее всего в первый месяц зимы 1678 г., доказательством чего может служить надпись на надгробной плите в Заиконоспасском монастыре: "Лта 7188 августа в 25 день преставися иеромонах честный Симеон Петровский Ситняновичь Полоцкий жития своего 51-го лта в 9 мсяць". Таким образом, несомненно, что Симеон родился в декабре.

В "Предисловии" к "Рифмологиону" поэт признается, что он, как рачительный хозяин, собрал написанное им за годы придворной службы в единую книгу в надежде использовать в будущем готовые тексты при создании очередного приветствия: "Особно сия книга есть списанна, / не во едино лто начертана. / В различных лтх многи нужды быша, / яже ми сия писати бдиша, / Яже в старости могут в ползу быти, / егда не лть ми будет ся трудити. / От труд готовых мощно будет взяти, / аще ми даст Бог старости дождати" (л. 6). Именно как "службу" поэт осознавал род своих занятий. Приветствуя восшествие на престол царя Федора Алексеевича, он включил в "Гусль доброгласную" (1676) 24 приветствия - по одному на каждый час: "на всяк час готов ти служити".

Круг датированных текстов, вошедших в "Рифмологион", охватывает период с 1659 г. до 1680 г. Самое раннее из вошедших в книгу произведений - "Стиси краесогласнии, сложеннии во стртение иконы пресвятыя Богородицы из царствующаго града Москвы в Полоцк...", произнесенные 1 апреля 1659 г. "отроками" училища Полоцкого Богоявленского монастыря (л. 335 - 338), первоначально записанные в авторской рукописи "Вертограда многоцветного", однако не вошедшие в его окончательный текст (опубликовано: [9. Vol. 3. Р. 544 - 549]). Симеон перенес их в "Рифмологион". К 1680 г. относятся стихи из цикла "на Воскресение Христово к Государыням Царевнам": "глаголаны Великому Государю в церкви преподобномученицы Евдокии  г<ода>" (л. 230); "Стиси краесогласнии" в похвалу царевича Иоасафа", которые, как удостоверяет помета Сильвестра Медведева, "глаголанны в сел Измайлов в церкви Иоасафа, что у великаго Государя на двор, при нем великом Государ тоя церкви при посвщении в лто  (=1680)"(л. 649об.).

Почти всю первую половину рукописи занимают обширные стихотворные циклы приветствий на Рождество и на Пасху (л. 1 - 287об.). Далее (л. 291 - 654 об.) помещены отдельные стихи и развернутые стихотворные композиции по случаю других церковных праздников и Нового года, также адресованные членам царской семьи, придворной аристократии и церковным иерархам. В "Рифмологион" вошли пять "книжиц", приуроченных к знаменательным событиям в жизни царской семьи: 23 апреля 1665 г. поэт сочинил "Благоприветствование" на рождение царевича Симеона (л. 429 - 434об.); по случаю официального провозглашения наследником престола Алексея Алексеевича, состоявшегося 1 сентября 1667 г., поднес царю поэму "Орел Российский" (л. 437-465об.); кончину царицы Марии Ильиничны почтил траурной "книжицей" "Трены, или Плачи" (1669), врученной государю "ради утоления печали сердца" (л. 467 - 515об.); на смерть царя Алексея Михайловича (1676) создал поэму "Глас последний" (л. 517 - 558); царя Федора Алексеевича приветствовал в день венчания на царство 18 июня 1676 г. "Гуслью доброгласной" (л. 559 - 591об.).

Наряду с произведениями, запечатлевшими конкретные исторические события, есть в "Рифмологионе" стихотворения, назначение которых - обслуживать различные церемониальные ситуации, такие, как: первое представление "отрока" царю (л. 639 - 639об.), приход архиерея в дом другого архиерея (л. 317об.-319), "Целование господина из пути пришедшаго от его домочадец" (л. 319 - 321 об.), встреча сыном вернувшегося домой отца (л. 419), приветствие гостям "в дому господина своего", а также "к гостю, в дом пришедшу, целование от сына" (л. 640), "отрок, чашу поднося, глаголет к гостем сице" - четыре стихотворения (л. 324 - 324об.) и другие.

В "Рифмологион" вошли также пьесы "Комидия притчи о блуднм сын)" и "Трагедия о Навходоносор цар, о тл злат и о триех отроцх, в пещи не со-

жженных" (л. 603об. -625), написанные в 1673 - 1678 гг. для придворного театра царя Алексея Михайловича, однако сведений об их постановке не имеется (полистное описание содержания рукописи "Рифмологиона" см. [13. С. 259 - 308]).

В большинстве произведений "Рифмологиона" в центре внимания Симеона - царская семья: Алексей Михайлович, его жены - Мария Ильинична Милославская и Наталья Кирилловна Нарышкина, наследники престола - царевичи Алексей и Федор, ставший в 1676 г. царем, дочери - Евдокия, Марфа, Екатерина, Мария, Феодосия, Софья, сестры царя - Ирина Михайловна, Татьяна Михайловна и Анна Михайловна.

Заботясь о внедрении стихотворной культуры в быт царского двора, поэт писал иногда стихи от лица членов царской фамилии, как, например, приветствие из цикла "На Рождество Христово", адресованное сыном царя "родителю": "сыновним сердцем ти желаю..."; помета в рукописи свидетельствует: "Сей стих глаголася к Государю Царю Алексю Михаловичю от Государя Царевича Алекся Алексевича" (л. 44), "Стихи на Рождество Христово к Государыни Цариц, от Государя Царевича" (л. 55).

Кроме царской фамилии, поэт обращался со своими стихотворными посланиями к наиболее влиятельным представителям придворной аристократии и государственным сановникам. Среди них - боярин и оружейничий Богдан Матвеевич Хитрово (1615/16 - 1680); князь, знаменитый московский боярин, "великий воевода" Георгий (Юрий) Алексеевич Долгоруков (ум. 1682); стольник и "стряпчий с ключем" Михаил Тимофеевич Лихачев (ум. 1707). Принадлежавшие к самым верхам общества, "столпы" государства, они были людьми одного направления, ориентированными на модернизацию страны в целом, заведовали ведущими отраслями государственной деятельности, обладали военными, дипломатическими и административными талантами, руководили приказами (прообразы министерств), являлись участниками важнейших придворных и церковных церемоний. Царь доверял им управление самыми ответственными сферами государственной жизни - вооружение армии, иностранные и юридические дела. В их ведении находились финансы, закупка вооружения, печатание денег. Своим положением при дворе они обязаны не только государевой милости, но и, безусловно, своим талантам. Это были люди из ближнего круга государя, его единомышленники и сподвижники. Как и царя Алексея Михайловича, так и унаследовавшего трон Федора Алексеевича, их отличает чувство нового. Способные оценить новые виды творчества, готовые прочитать или выслушать стихи, они стали основными потребителями новой литературной культуры.

С некоторыми из представителей придворной аристократии поэт был связан личными отношениями. Особенно теплые чувства он испытывал к своему влиятельному покровителю Б. М. Хитрово, в дом которого, судя по стихам, был вхож. Симеон был связан с ним и через его двоюродного брата, возглавлявшего Приказ тайных дел Федора Ртищева, в доме которого принимал участие в богословских диспутах. Поэт посвятил Б. М. Хитрово несколько приветствий на разные случаи: "На новое лто здравствование" (л. 377об.), стихи в день Иова праведного - святого, соименного Богдану (Иову) Матвеевичу Хитрово; поздравления "На именины" и "На Рождество Христово", представленные в изысканной манере с чередованием двустиший на "славенском", польском и латинском языках (л. 416 - 417). Писал он и для членов семьи Б. М. Хитрово, в уста его "внучка" вложил стихотворные строки, которые тот произнес на Пасху: "Богдан Матфеевич, дедушко мой драгий..." (л. 241) - это единственное стихотворение в цикле на Воскресение Христово, предназначенное для особы не царского рода.

Другой покровитель Симеона - Михаил Тимофеевич Лихачев, пользовавшийся особым расположением царя Федора Алексеевича. Поэт называет его "Ближайший предстоятелю пресветлаго царскаго величества, а мне зло милостивый

благодетелю" (л. 398) и в знак благодарности почтил сановника поднесением ему свадебного приветствия "о поятии супруги вторыя" (1680). Не мог обойти он своим вниманием и князя Георгия (Юрия) Алексеевича Долгорукова, особу, наиболее приближенную к царю Алексею Михайловичу. По случаю кончины его брата, князя, стольника, окольничего Дмитрия Алексеевича (ум. 19 марта 1671 г.), женатого первым браком на сестре царицы Марии Ильиничны, поэт написал "Утешение", возможно, по заказу родственников покойного, называющих Г. А. Долгорукова своим "благодетелем": "Нын всм домом сироты с вдовицы / возносим руц к небеснй царицы... / А твоя милость нын к нам явленна / молим, да будет всегда неизменна" (л. 316 - 317).

Представление о круге адресатов Симеона расширяется благодаря пометам на полях рукописи "Рифмологиона". Из них следует, например, что "Приветство на день святых апостол Петра и Павла" обращено, как свидетельствует собственноручная запись автора, к церковному иерарху - "К преосвященному Павлу, митрополиту Сарскому и Подонскому" (ум. 1675), с которым у автора были самые тесные дружеские отношения. "Приветство в день собора святаго Иоанна Предтеча (sic!)" адресовано "болярину Иоанну Михайловичу Милославскому декемврия в 7 день" (ум. 1685) - родственнику царя Алексея Михайловича по линии его первой жены Марии Ильиничны Милославской, игравшему видную роль в правительстве при царе Федоре Алексеевиче.

Без литературного подарка не остался и еще один представитель рода Хитрово - Иван Севастьянович Большой (1624 - 1697), получивший при Федоре Алексеевиче высокий придворный чин окольничего. Помета Сильвестра Медведева, сопровождающая "Стиси привтнии. Сын к отцу, из пути пришедшу", удостоверяет: "Сей стих глаголася к государю Иоанну Савостияновичю от сына его Авраама Ивановича, когда возвратися с пути в дом свой" (л. 419). Для сына одного из царских лекарей Стефана фон Гадена Симеон написал стихотворение, с которым тот обратился к "Государыням Царевнам и Великим Княжнам", на внешнем поле рукописи имеется собственноручная помета автора: "Глаголаше сия Гавриил Стефанов сын докторов" (л. 358об.).

Первые лица государства заказывали Симеону составление стихотворных поздравлений, с которыми они представали перед царем. В "Рифмологионе" помещено тезоименное приветствие "князю Феодору Юрьевичу Ромодановскому, с хлбом ко Государю Царю приходящу" (л. 380), написанное на день памяти святого Федора Стратилата, небесного патрона и царя Федора, и князя Ромодановского (ок. 1640 - 1717).

Посвящения стихов "Рифмологиона" характеризуют круг общения поэта: в основном это люди, занимавшие высокие государственные и придворные должности, церковные иерархи, в покровительстве которых он был заинтересован, а они, в свою очередь, были ценителями его стихотворного таланта.

Примечательно, что в "Рифмологионе" среди приветствий церковным иерархам отсутствуют, однако, стихи, содержащие упоминания патриарха Никона по имени. Поэт, как известно, неоднократно посвящал ему панегирические строки - в Полоцких и витебских "Метрах", в стихах 1656 г. "на счастливое возвращение царя из-под Риги", в приветствии 1657 г. Каллисту, епископу Полоцкому и Витебскому [14. Р. 167 - 170, 175 - 177]. Не вошли в "Рифмологион" и "Стихи сложныя и меротворныя на благоденственное пришествие пресветлаго, благочестивейшаго, кротчайшаго и самодержавнейшаго царя [...] Алексиа Михаиловича [...] во Святоезерский монастырь" (1660) - так называемые Иверские декламации (опубликовано: [15. С. 61 - 88]), хотя они соответствовали стилю придворно-церемониальной панегирической поэзии стихотворной книги. В момент составления "Рифмологиона" еще были свежи воспоминания о суде над Никоном и о его ссылке, в декламациях же прославлялось дело его рук - Иверский монастырь, и наряду с членами царской семьи провозглашалась здравица: "Да живет

святйший Никон патриарх / овец Христовых пастырь иерарх!". Такова главная причина, по которой эти декламации и другие стихи, посвященные Никону, оказались вне "Рифмологиона".

На страницах этой стихотворной книги воссоздан облик придворной культуры в тот момент ее развития, когда усложняющийся и обновляющийся церемониал получил литературное обрамление. Введенная Симеоном Полоцким на русский Парнас XVII в. разветвленная система жанров окказиональной поэзии стала неотъемлемой частью придворного церемониала с его пристрастием к пышным и репрезентативным формам.

Созданный с типично барочным размахом "Рифмологион" репрезентирует многообразие жанров придворно-церемониальной и окказиональной поэзии, известных риторике и поэтике того времени: эпиталама - приветствие по случаю бракосочетания; генетлиакон - произведение, воспевающее новорожденного с предсказанием его судьбы и астрологическими мотивами; трен, эпицедион - элегическая, погребальная поэзия; эпитафион - надгробная надпись; carmen echicum - эхо; афиеросис - посвящение; стихи с использованием эмблематики; елогион - построение, заключающее консепты; эвхаристирион - выражение признательности; энкомион - похвала; тезоименное приветствие и др. Разнообразные жанры панегирической поэзии обозначались в русской традиции того времени также терминами "приветство", "похвала", "стиси приветнии", "благоприветствование", "благодарствие усердное". Заглавие включало обычно имя адресата и указание на событие, послужившее поводом к написанию.

Симеон Полоцкий сделал первые шаги на пути создания системы стихотворных жанров, обслуживавших придворно-церемониальную практику. "Рифмологион" открывается стихами, адресованными царю по случаю Рождества, они исходят от лица "Государя Царевича", "От служащих", "От раб". Адресат следующей группы стихов - царица, ей посвящены приветствия "От Государя Царевича" и "От служащего". Затем следуют поздравления "К Государю Царевичу" и "К Государини Царевне" ("От Государя Царевича", "От раба", "От старицы"), потом - "К Государыням Царевнам". Есть стихи "От Государя Царевича к тетушке". Стихотворные поздравления с праздником Рождества адресованы также "Ко архиерею", "Ко иереем", "К монахом", "От внука к дедушке", "К родителем", "К родителю", "Сын к отцу", "К стрыю", "К благодетелю", "К сроднику", "Боярыни". И, наконец, завершается раздел "Стихами общими", они не имели индивидуального адресата и предназначались, как следует из заглавия, для всех и для каждого - независимо от социального положения. Таким образом, содержание "Рифмологиона" мыслилось не только как линейно разворачивающееся вслед праздникам церковного календаря (Рождество, Пасха и т.д.). Произведение предстает также как четко расчлененное пространство, в котором по своим местам расставлены в соответствии с придворной иерархией приветствия разным адресатам. Риторическая схема коммуникативных ситуаций, представленная с наиболее полной парадигматичностью в первом разделе стихотворной книги, повторяется и в дальнейшем, варьируясь от одного тематического цикла к другому.

При внешней разграниченности разделов стихи в "Рифмологионе" целиком или их фрагменты преодолевают границы, свободно передвигаются внутри сборника. Произведение понимается не столько как текст, сколько как целое, как объем, в который, воспользуемся выражением А. В. Михайлова, "текст вкладывается и текстом заполняется" [16. С. 657]. Наглядное выражение материально-осязаемого представления поэта о произведении как объеме можно видеть, например, в том обстоятельстве, что рукопись "Рифмологиона" переплетена с пустыми листами, оставленными при каждом разделе для возможного дополнения новыми стихами.

Одно и то же стихотворение в "Рифмологионе" можно повторить дважды: посвящаемое разным лицам, оно помещалось соответственно в разных разделах.

Одинаковые стихи различаются иногда только концовкой, учитывающей смену адресата. Так, стихотворный блок из 16 строк "Бог всемогущий днесь в мир явися" в разделе "Государю Царевичу" увенчивает формула: "А празденствием свтлым поздравляю / и слд твоих стоп любезно лобзаю" (л. 73). В приветствии же из "Стихов общих" поэт ограничился "поклоном" неизвестному: "Празденством свтлым врн поздравляю, / поклоном низким должну честь воздаю" (л. 162).

Прием составления новых стихов из ранее написанных текстов поэт использует неоднократно: стихотворение разбивается на несколько частей, каждая из которых после дописывания некоторых строк превращается в отдельное самостоятельное произведение. Из одного приветствия возникают два или даже три [13. С. 273 - 276]. Поэт как бы играет с текстом, свободно перемещая его, словно кубики, в пространстве сборника и вдвигая в свободные объемы произведения: так, стихотворение "Велию радость свтло провщаю", посвященное "Государю Царевичу" (л. 68об.-69), послужило источником для двух других, помещенных в разделе "Стихи общие". В одном из них использованы первые 22 строки исходного текста (л. 159 - 159об.), а в стихотворении "Бог днесь волею человк бывает" взяты следующие 14 строк (л. 159об.).

Создание стихов из готовых блоков, которое может быть проиллюстрировано множеством примеров, носит у Симеона характер творческого принципа, связанного с отношением автора к своему тексту как образцу. Так, в рождественском цикле "Рифмологиона" совпадают стихотворные блоки в разделах "Ко Государю Царю" и "Стихах общих": "Бог всемогущий на земли явися" - 16 строк (л. 18об., 150); "Земля во небо нын премнися" - 6 строк (л. 19, 150об.); "Вся исполняли Господь превеликий" - 8 строк (л. 19об., 150об.-151); "Кто вид любовь толико велику" - 13 строк (л. 19об., 151); "Корень Ессеов нын прозябает" - 16 строк (л. 20об., 152); "Рай, заключенный древле во Едем" - 14 строк (л. 21, 152); "Пустыня міра сего есть безводна" - 12 строк (л. 22, 153); "Радости исполнь весь мір днесь бывает" - 18 строк (л. 22 - 22об., 153); "Бог невидимый днесь Ся нам являет" - 24 строки (л. 22об.-23, 153об. -153об.); "Бог Господь в мір нын проявися" (л. 70об. -71, 160об.) и т.д.

Можно привести десятки подобных примеров также из других циклов. Среди стихов на Воскресение Христово общие стихотворные блоки, прославляющие праздник Пасхи, отмечаются в приветствиях царевичу и архиерею, различаются лишь части, содержащие обращение к адресату: "Красная весна днесь ся начинает" - 25 общих строк (л. 223, 231 об.); "Царя всх царей Сын днесь торжествует" - 18 строк (л. 223об., 232); "Радость всемірна врным днесь сияет" - 22 строки (л. 223об.-224, 323об.-233); "Пасха днесь міру, Пасха пресвятая" - 18 строк (л. 224 - 224об., 233 - 233об.); "Торжество торжеств нын совершаем" 14 строк (л. 225, 234); "Радость міру днесь сияет" - 23 строки (л. 225об., 234об.); "Красная весна днесь мір просвщает" - 32 (л. 225об. -226, 235). На полях рукописи "Рифмологиона" есть карандашные пометы, свидетельствующие, что повторяемость стихотворных блоков была замечена уже, по-видимому, при описании рукописи А. В. Горским и К. И. Невоструевым.

К "миграции" более всего предрасположена первая часть приветствия, посвященная описанию праздника, она использовалась поэтом в разных контекстах - в поздравлениях царю, патриарху и всем вообще. Изменению подвергались обычно вторая и третья части, содержащие похвалы и обращение к адресату, и, как правило, авторскую просьбу о покровительстве. Совпадающие строки в стихах разным лицам могут составлять половину объема всего текста или больше. К примеру, в стихотворении "Преславный Господь и Бог превеликий" из раздела "К Государю Царю от служащих" (л. 31 об.) 24 строки из 48 повторяются в стихотворении "Пресущный Господь и Бог превеликий" (из раздела "Стиси общий"), состоящем из 34 строк (л. 139об.).

Приличествующая случаю торжественность и монументальность достигаются иногда более подробным описанием праздника, как, например, в стихотворении "Князь міра в мір ныне ся раждает" из раздела "Государю Царевичу". Здесь, кроме 10 строк, совпадающих с текстом из "Стихов общих" (л. 149), содержатся еще 34 строки, в которых поэт развивает библейский сюжет об Адаме и Еве, шлет благие пожелания адресату и не забывает напомнить о себе: "Прося усердно изволь мя щадити, / хотяща врно всегда ти служити" (л. 76). В "Стихах общих" оригинальная часть - 10 строк.

Чаще с целью репрезентации расширяется панегирическая часть. В стихотворении "Красная весна нын нам сияет" центр тяжести смещен в ее сторону. Описание праздника, составляющее 16 строк одинакового текста в разделах "Царевичу" и в "Стихах общих", переходит в приветствии высокому адресату в пространное славословие (38 строк), наполненное образами космического ряда: "Царевич от свта отца свт произведенный", как новоявленному солнцу ему предстоит пройти путь через "небесный зодий" (л. 66об.); в стихах же "общих" концовка (8 строк) написана без "украшений" (л. 158 - 158об.).

К слову сказать, из стихотворения в стихотворение переходят и полюбившиеся поэту выражения, формулы приветствий, часто оказываются одинаковыми зачины (первые строки) стихов. Как поэт-ритор Симеон, выработав однажды идеально точную, на его взгляд, формулу, повторял ее. Профессиональный проповедник-начетчик, он знал цену обретенного слова. Особое внимание поэта привлекают гиперболические выражения, при помощи которых в стихах создается атмосфера торжественности и триумфальное™. По случаю второго брака царя Алексея Михайловича Симеон желает:

Вся преблагая на премнога лта,

донде же солнце не лишится  (л. 405об.).

В приветствии "К Государю Царевичу на именины" он повторяет:

Но в земном прежде царствуй многа лта,

донде же солнце не лишится  (л. 372).

В первой московской декламации (1660) поэт обращался к Алексею Михайловичу с пожеланием:

Царствуй, пресилен, преславен повсюду,

 солнца запад и встает откуду! (л. 373об.).

В приветствии к его сыну - царевичу Алексею Симеон обещает:

он (Бог. - Л. С.) же изволит тебе величати

Честию в мір, силою повсюду,

 солнца запад и встанет откуду! (л. 394об.).

Поэт повторял строки, осознавая их, по-видимому, как такие формулы, которые не требуют изменений и не могут быть поэтически превзойдены никакой вариацией.

В многосоставных композициях, какими являются упомянутые "книжицы", поэзия превращена в изощренную, преисполненную блеска игру. Поэт превращает читателя в зрителя. Подчеркнутая зримость, зрелищность поэтического текста создается использованием графических и живописных эффектов, цветного письма, эмблем, геральдики, знаков зодиака, введением разнообразных форм искусственной поэзии (poesis artificiosa, carmina curiosa) - акростихи, анаграммы, лабиринты. В поздравление царю Алексею Михайловичу по случаю рождения и крещения царевича Симеона ("Благоприветствование") поэт-тезка вписал стихотворение в форму "трисоставного" (шестиконечного) креста (л. 430об.), а в "Гусли доброгласной" конфигурация строк образует восьмиконечный крест (л. 562об.). В рукописи "Рифмологиона" эти во весь лист фигурные изображения киноварью выполняют функцию отнюдь не только декоративную. В первом панегирике обрядово-церемониальное стихотворение раскрывает символику сакрального знака в системе значений, приличествующих торжественно отмечаемо-

му событию - крещению царственного младенца; в продолжение всей его жизни крест - "хранитель и пособитель" - будет служить спасению души. В "Гусли доброгласной" поэт вручает крест царю как христианскому государю, защитнику православия, благословляя на борьбу с варварами: именно в год восшествия Федора Алексеевича на престол началась русско-турецкая война.

Поздравляя царя Алексея Михайловича с рождением сына, поэт перевел метафору в графическую форму, нарисовав стихотворными строками восьмиконечную звезду. У истоков ее лучей - акростих с именем новорожденного царевича "Сυмеωнь", на что поэт обратил внимание читателя в подписи к графеме "...в ней же (звезде. - Л. С.) Сυмеωнь краегранествует, / ему да нбо всх благ привтствует", а художник выделил акростих киноварью и более крупным написанием (л. 432). Символическая графема наглядно запечатлела и зримо выразила смысл текста, где проведена аналогия между рождением царевича и Христа. Подобно Вифлеемской звезде, явившейся миру в знак рождения Спасителя и указавшей волхвам путь к святому младенцу, стихотворение-звезда оповещает Вселенную о появлении на свет царского сына, который идентифицируется со светом и типологически с Христом - светом мира. Перед нами интересный пример включения евангельского сюжета в барочную оправу символической графемы.

В великолепной эмблеме из "Орла Российского" извивающиеся стихотворные строки панегирического приветствия царю и членам царской семьи складываются в рисунок сердца, заполняя все его пространство. Изображение и стихотворение-подпись слиты воедино. Графеме сопутствует девиз-цитата из Евангелия "От избытка сердца уста глаголют" (Лк 6:45). Исполненное радостного энтузиазма сердце вещает от первого лица. В этой же поэме рисунок зодиакального круга с условными символами знаков зодиака организует семантическое пространство приветствия царевичу Алексею Алексеевичу, объявленного наследником престола: как "новоявленному Солнцу Российскому" ему предстоит пройти вдоль годового течения солнца через созвездия - "путь многозврный", "дванадесять в нем ся обртают зврие" (л. 439 - 465).

Траурная поэма "Трены, или Плачи", написанная Симеоном Полоцким по случаю кончины царицы Марии Ильиничны Милославской завершается циклом из девяти эмблем. В рукописи "Рифмологиона" этот цикл представлен лишь словесным текстом, расположение девизов и подписей ясно свидетельствует об авторском замысле ввести предполагаемые рисунки, для них предусмотрено свободное место между девизом и подписью (л. 511об. -515).

"Книжицы" включают графическую фигуру "лабиринт", или, по определению Симеона, "скрижаль многопутную" [17. Л. 56]. Проходящая через лабиринт многократно прочитываемая сакраментальная фраза - заздравная ("Многа лта Симеону", "Царствуй многа лта"), выделенная киноварью в "Благоприветствовании" (л. 431 об.), "Орле Российском" (л. 433об.), "Гусли доброгласной" (л. 567), или траурно-скорбная ("Царю Алексию Михаиловичю вчная памят'",), написанная чернилами в "Гласе последнем" (л. 557), - получает благодаря повтору многократное эмоциональное усиление.

Все пять "книжиц", включенные в "Рифмологион", существовали ранее в виде отдельных великолепно оформленных рукописей, поднесенных членам царской семьи. Изготовлению этих роскошных манускриптов, предназначавшихся для двора и читавшихся в "Верху" - в Кремле, предшествовало составление детального плана ("Чина") их оформления. Для достижения качества репрезентативности предусматривалось сотворчество поэта и художника. Сохранились редкие свидетельства работы самого автора над созданием подносной "книжицы". Тексту поэмы "Гусль доброгласная" предшествует в черновом автографе "Чин, како писан", т.е. план, в соответствии с которым и была изготовлена парадная рукопись: "1) Гусль доброгласная (по-видимому, имеется в виду помещенное на титульном листе заглавие книжицы. - Л. С.); 2) Предисловие; 3) Крест, писаный стихами;

4) Желаний 20 и скрижаль многопутная; 5) Предпривтствие; 6) Привтств 24; 7) Колофон окончение; 8) Привтство нововнчанному царю 1, 2, 3, 4; 9) Желание творца" [17. Л. 56].

Из пяти подносных "книжиц" сохранились подарочные экземпляры "Орла Российского", переплетенного в малиновый шелк, и "Гласа последнего" (хранятся в БАН в Библиотеке Петра I. Рукописные книги. N 1, 4), описание названных рукописей см. [18. С. 24 - 25, 28 - 29]. Можно предположить также, что хранящаяся в ГИМ парадная рукопись поэмы "Гусль доброгласная" в современном событию кожаном переплете цвета бордо, с подписью-автографом Симеона [19. Л. 54] также является подносной, описание см. [20. С. 62 - 63]. Две другие "книжицы" до сих пор не найдены. Пышное убранство парадных "книжиц" свидетельствует о том, что рукописная книга, включенная в придворной культуре наряду с другими видами искусства и даже архитектуры в художественное пространство церемониала официального торжества, имеет черты историко-культурного феномена, представляя собой, как и сам церемониал, воплощение идеи синтеза искусств.

Рукопись "Рифмологиона" впервые упоминается в "Описи" Патриаршей ризницы 1701 г., содержащей описание "сундука с книгами бывшего старца Силвестра Медведева": "Книга Рифмологион, или Стихослов Симиона Полоцкого, писана уставом, с прописными красными словами 187 (=1678) году, в переплете" [21. Л. 200]. После кончины Симеона Полоцкого эта рукопись перешла в составе библиотеки и личного архива писателя к его ученику, другу и душеприказчику Сильвестру Медведеву. Когда же Медведева в сентябре 1689 г. арестовали в связи с обвинением в участии в заговоре Ф. Шакловитого против молодого Петра в пользу царевны-правительницы Софьи, хранившиеся у него рукописи были изъяты и скрыты от посторонних глаз в Патриаршей ризнице в сундуке. В поле зрения исследователей рукопись "Рифмологиона" попала в середине XIX в.: сохранились черновые наброски описания, сделанные А. В. Горским и К. И. Невоструевым в декабре 1853 г. [22. Л. 29 - 45]. В научный обиход рукопись введена Синодальным ризничим архимандритом Саввой [23. С. 246].

И. П. Еремин писал, имея в виду рукопись из Синодального собрания ГИМ: "Список N 287 - черновая редакция "Рифмологиона"; выработать окончательную, беловую редакцию сборника автор не успел; он умер, когда работа над сборником была еще далеко не завершена" [12. С. 263]. Утверждение, что "этот сборник дошел в черновом автографе" [24. С. 538], является ошибочным.

Вопрос о статусе рукописи "Рифмологиона" заслуживает специального рассмотрения. Неизвестно, существовал ли черновой автограф книги. Весьма вероятно, что у "Рифмологиона", в отличие от "Вертограда многоцветного", не было изначально единой авторской рукописи. Принципиальная разница творческой истории данных стихотворных книг состоит в том, что к писанию "Вертограда" автор приступил как к созданию новой книги, которую воспринимал с самого начала как целое, расширяя впоследствии основной корпус некоторыми стихами из ранее написанного и новыми (см. [25. P. XI-LI; 26. P. IX-LIII]. "Рифмологион" же изначально составлялся целиком и полностью уже из готовых, в разные годы написанных стихотворений, к рукописи сборника приложен автограф составленного самим Симеоном "Оглавления вещей в книз сей содержимых" (л. 1 - 2об.), руководствуясь которым переписчики переносили в нее систематизированный автором в определенном порядке материал, содержащийся в бумагах из его архива.

Рукопись с текстом "Рифмологиона" можно назвать условно беловой, рабочей, но не черновой. Она имеет элементы декоративности, украшена киноварью, присутствующей на титульных листах всей книги и книжицы "Орел Российский", в заглавиях всех разделов сборника, названиях стихотворений, инициалах. Вместе с тем в использовании киновари в этой рукописи отмечается непоследовательность и непостоянство: иногда названия стихотворений или стихотворных цик-

лов написаны киноварью полностью, в других случаях ею выделены или только первые буквы заглавий, либо, напротив, - название целиком, кроме первой литеры.

Киноварью исполнены графические стихотворные композиции, лабиринты, выделены сегменты текста, включающиеся в семантическую и фоническую игру в стихах из разряда poesis artificiosa ("Диалог краткий", "Фаетон и Ихо" в форме carmen echicum, "Афиеросис", "Акростихис", "Программа"). Вместе с тем замысел по созданию зрительного, живописного ряда реализован в рукописи не до конца: в поэме "Орел Российский" есть лишь набросок для рисунка эмблемы "Во солнц положи селение свое" с изображением государственного герба России (л. 446). В траурной поэме "Френы, или Плачи" (л. 511об.-515) оставлены пустые места для эмблематических картинок. Возможно, рукописи "Рифмологиона" предназначалось послужить макетом для изготовления книги в ее окончательном виде.

Если бы не безвременная кончина Симеона, то, возможно, реализовался бы один из двух вариантов дальнейшей судьбы этого произведения: подготовка на основе рукописи "Рифмологиона" подносного экземпляра (подобно парадному списку "Вертограда многоцветного" [27]), либо издание сборника в кремлевской Верхней типографии (подобно публикации "Псалтири рифмотворной", 1681). Таким образом, рукопись "Рифмологиона" - своего рода промежуточная между собранными и систематизированными автором материалами и тем предполагаемым экземпляром (парадным списком или печатным изданием), которым могло бы увенчаться содружество поэта и художника в работе над произведением. Следовательно, в творческой истории "Рифмологиона" присутствует некая незавершенность.

Работа по формированию его состава и редактированию продолжалась (как и над "Вертоградом многоцветным") и после 1678 г., до конца жизни поэта. Произведения, созданные в 1679 и 1680 гг., были добавлены не только в конец книги (на л. 626 - 654об.), но и вписаны на остававшиеся свободными места внутри рукописи (л. 183 - 187об., 230 - 230об., 299 - 301, 325 - 326об., 387об.-388, 427, 435 - 436об., 592 - 594). Их названия внесены в "Оглавление" Сильвестром Медведевым с указанием листов, на которых данные сочинения помещены в этой рукописной книге.

В составе "Рифмологиона" нашли свое место стихотворения, имеющиеся в других, более ранних рукописях, содержащих сочинения поэта в его автографах или писцовых списках; они хранятся в Российской Национальной библиотеке (Санкт-Петербург) [28]; в Российском Государственном архиве древних актов (Москва) [29. N 389, 1800]; в Государственном Историческом музее (Москва) [30. N 731, 877], ранее указывались три последних списка [13. С. 264 - 265].

Рукописи, предшествующие созданию "Рифмологиона", представляют значительный интерес для изучения творческой истории стихотворного компендиума, они содержат в ряде случаев указания на даты написания тех или иных текстов, сведения о том, для кого они предназначались или кем были произнесены. Показательны и отличия, отмечаемые между некоторыми приветствиями в составе "Рифмологиона" и их первоначальными вариантами в других рукописях, что позволяет проследить трансформацию стихотворного текста при его переходе из одного контекста в другой.

Пометы в рукописи [28] указывают на то, что стихотворение в рождественском цикле "Рифмологиона" "Царь всего міра нын нам родися" (л. 35об.-36) было написано 11 октября 1665 г.: "Ad eundem. 1665 10bris 11" [28. Л. 73]; стихотворение "Свт присносущный весь мір озаряет", помещенное в "Рифмологионе" в разделе "Стихи на Рождество Христово ко Государю Царевичу" (л. 71 об.), первоначально было обращено к конкретному адресату - старшему сыну царя, будущему наследнику престола: "Ко Государю Царевичю Алексію Алексіевичу" и дати-

ровано "А° 1665" [28. Л. 74]; стихи "Велия радость в мір днесь сияет" (л. 26об.) написаны Симеоном от лица семилетнего царевича Федора, приветствующего своего отца - царя Алексея Михайловича в 1668 г.: "Ко Государю Царю от Царевича Феодора Алекс[евича] 1668" [28. Л. 32]; поздравление же "Государю Царевичу Феодору Алексиевичу" "Радость міру днесь сияет" (л. 225об.) составлено на Пасху: "А° 1670 на Воскресение Христово" [28. Л. 122], после кончины в январе 1670 г. наследника престола царевича Алексея первым претендентом на трон стал Федор; приветствие "Стиси, внегда чашу Государеву пити" (л. 319), как сообщает помета-автограф: "Написах Никите Ксенофонтьевичу 1671 марта 2" [28. Л. 227]; стихи "В день преподобного Илариона. От сына к отцу" (л. 362) датированы "А° 1671, Junii 6" [28. Л. 122], а "Пснь Есть прелесть в свт" (л. 423 - 424об.) - "1672, May" [28. Л. 141об.].

Только благодаря рукописи [28] стало возможным установить, что "Стиси краесогласнии на Рождество Христово", которыми открывается "Рифмологион" (л. 10 - 15об.), были произнесены в кремлевской церкви Марии Египетской шестнадцатью "отроками"; каждая строфа декламации здесь не просто пронумерована, как в "Рифмологионе", но обозначена: "Отрок первый", "Отрок вторый", "Отрок третий" и т.д. вплоть до: "Отрок 16". В заглавии указана дата: 7176 (=1667 г.). [28. Л. 76об.-80об.]. В данной рукописи имеется также список траурной оды "Трены, или Плачи" на кончину царицы Марии Ильиничны вместе с эмблематическим циклом "Емлимата и их толкования стихами краесогласными" [28. Л. 320об. -322], в котором, в отличие от рукописи "Рифмологиона", присутствуют сделанные карандашом наброски рисунков, передающие представление о предметном сюжете каждой эмблемы.

Стихи, снабженные в рукописи [28] пометами "К Государю Царю" [28. Л. 67об.], "К нему ж Государю" [28. Л. 73об.], "Ко Государю Царю на Рождество Христово" [28. Л. 98], включены в "Рифмологион" в рождественский цикл приветствий Царю без обозначений, указывающих на адресата, так же, как и поздравление царице "Бог Слово плоть бысть, Церковь торжествует" (л. 56об.-57), сопровождаемое записью "Ко государыни Царици стихи краесогласныя" [28. Л. 75об.].

Установить дату приветствия царю Алексею Михайловичу по случаю Рождества от наследника престола, царевича Алексея Алексеевича (л. 44 - 44об.), позволяет рукопись из собрания РГАДА N 389, где имеется помета: "176 (=1667) г." [29. Л. 114об.].

Запись в списке из Синодального собрания ГИМ: "[7] 179 дек 25 Аф[анасию] Хит[рово]" [30. N 877. Л. 70об.] свидетельствует о том, что стихотворение "Царь славы Христос, всей твари Владыка" (л. 26) было написано 25 декабря 1670 г. первоначально для одного из представителей рода Хитрово. В тот же день перед Государем Царевичем с рождественским поздравлением "День всерадостный нын совершаем" (л. 70об.) выступил один из князей Воротынских: "Глаголани [7] 179 дек 25 Воротынским" [30. N 877. Л. 70]. Записи в более ранних рукописях Симеона позволяют не только расширить представление о круге его общения, но и сообщают любопытные подробности об участии в церемониальных формах дворцовой жизни представителей светской аристократии, которые выступали, судя по записям, не только заказчиками стихов, но и их исполнителями.

Некоторые тексты, вошедшие в "Рифмологион", первоначально были записаны латиницей, в польской орфографии, или представляют собой переложение польскоязычных стихотворений, каким является, к примеру, приветствие "Бог присносущный нын Ся раждает" (л. 148), текст его ("Boh Prysnosuszcznyi ninie  razdaiet") восходит к рукописи РГАДА [29. N 1800. Л. 20]. Попутно заметим, что в ряде случаев в разных рукописях, послуживших претекстом для "Рифмологиона", встречаются одни и те же стихотворения, но в разной системе записи. Так, например, "Иаков древле им явление" (л. 126 - 126об.) читается в рукописи

из Синодального собрания ГИМ в польской орфографии [30. N 731. Л. 216 - 217], кириллицей - в [30. N 877. Л. 33 - 34] и в рукописи РГАДА [29. N 389. Л. 22об.]. Иногда один и тот же текст в рукописи повторен, к примеру: "Предобрый пастырь от града небесна" (л. 95) появляется в рукописи дважды: в польской орфографии [30. N 731. Л. 211 - 211 об.) и кириллицей [30. N 731. Л. 168 - 168об.]. Стихотворение "Христос Господь днесь родися" (л. 170 об.) переписано дважды: [30. N731. Л. 201, 207об.-208].

Обращает на себя внимание весьма показательный факт: текст некоторых стихотворений в рукописи "Рифмологиона" расходится с соответствующими стихами из предшествующих списков. Разночтения касаются второй и третьей частей приветствий, содержащих обращение к адресату и просьбу о милости. Первая же, посвященная празднику, остается неизменной. В стихотворении "Царь славы Христос, всей твари Владыка" строки 1 - 16, прославляющие Рождество Христово в рукописи "Рифмологиона" (л. 98об.), полностью совпадают с текстом в [30. N 731. Л. 181об.-182об.], расхождение обнаруживается во второй части приветствия, которое в первоначальном варианте было обращено к царю (22 строки), а в "Рифмологионе" - "Ко архиерею" (10 строк).

Стихотворение "Велия радость в мір днесь сияет", помещенное в "Рифмологионе" в цикле поздравлений царю "от Государя Царевича" (л. 26об.) и в разделе приветствий патриарху (л. 98об.-99), имеет общие строки 1 - 8, совпадающие также с текстом из рукописи [30. N 877. Л. 69], написанным от лица царского сына, поздравляющего своих родителей, о чем свидетельствует помета: "Filius Regis dicuit ad patrem et matrem suam. На Рождество Христово". Таким образом, первая часть, посвященная празднику Рождества Христова, является для всех трех стихотворений общей, дальнейшие расхождения обусловлены предназначенностью вариантов поздравления разным адресатам.

В стихотворении "Бог безначалный на земли родися" строки 1 - 10 совпадают в рукописях "Рифмологиона" (из раздела "Стиси общий на Рождество Христово", л. 99) и в [30. N 877], однако в последней читаются, кроме того, еще две строки: "Да царство ваше зд лта премнога /ив неб царство приимете от Бога"; следовательно, первоначально приветствие предназначалось царю от лица сына, что подтверждает и помета-автограф: "Filius Regis dicuit ad patrem et matrem suam. Стихи на Рождество Христово" [30. N 877. Л. 68об.].

Приветствие "Радость міру днесь сияет", посвященное в рукописи [28. Л. 122] царевичу Федору Алексеевичу, имеет общие строки 1 - 23 со стихами в "Рифмологионе", одно из которых находится в разделе приветствий "К Государю Царевичю" (л. 225 об.), второе переадресовано "Ко архиерею", чем и объясняется расхождение в тексте заключительных частей и появление в приветствии пастырю другой концовки с пожеланием "Добр стадо управляти, / на путь жизни наставляти [...]" (л. 234об.).

Стихотворения, имеющие в "Рифмологионе" и в предшествующих ему рукописях одинаковые строки в первой части приветствий, но различающиеся своими вторыми частями, наводят на мысль, что должны существовать промежуточные списки, из которых стихи и были переписаны писцами в "Рифмологион". На данный момент мы не располагаем сведениями об этих списках, они или не сохранились, или пока не найдены.

Работая над текстом "Рифмологиона", поэт проводил стилистическую правку, вносил коррективы, направленные на соблюдение стихотворного размера, вписывал заглавия стихотворений, отдельные строки, зачеркивал слоги и слова, заменяя их в строке или над строкой новыми чтениями, производил перестановки слов в строке, обозначая последовательность чтений буквами, иногда дополнял текст указанием на дату, делал пометы на полях рукописи.

В ряде случаев можно наблюдать, как, редактируя текст, переписанный в рукопись "Рифмологиона" из предшествующих списков, Симеон правил его, отменяя

прежние чтения; например, в строке "Подобн бо Он в сердци ти витает" слово "Подобн" он зачеркнул и, несколько усиливая эмоциональность высказывания, вписал "Не менше" (л. 55об.; ср. [30. N 877. Л. 32 - 32об.]). В строке "и добротами во весь мір прослыти" четырехсложное существительное "добротами" исправлено им из трехсложного слова "доброты" ради соблюдения 11-сложного размера (л. 19об.; ср. [29. N 389. Л. 16об.]); в строке "нерукосчный, идолы скрушает" первые два слога в глаголе "скрушает" написаны автором на месте стертых букв (л. 19 об.) и т.д.

Симеон вписал заглавия: "От служящих" (л. 27), "От сына к отцу в печали сущу" (л. 31), "К Государю Царю от служящих" (л. 31 об.), "От сына к отцу", "К государю Царю от раб" (л. 33), "От служящаго" (л. 55), "Сын к отцу из пути пришедшу", "Привтство в день Новаго лта" (л. 419), "К новоявленному царевичу" (л. 420).

В стихотворении "Радости весь мір нын исполнися" из раздела "Стиси на Рождество Христово ко архиерею" внизу страницы рукой Симеона добавлены две строки: "Желающе ти Его благодати, / да благоволит долгий вк ти дати" (л. 98). В стихотворении "Свтлое солнце красно днесь сияет" поэт добавил строки 27 - 28: "Даст зд вк долгий, а в неб день вчныи / Сам безъначалный сый и безконечный" (л. 253об.). На внешнем поле листа 260об. он написал две добавленные к тексту стихотворения вертикально расположенные строки, указав на их место после шестого стиха: "Яко обычай овцам есть играти, / внегда на пажить зелену хождати".

Известны случаи, когда Симеон дописывал текст в строке: "Той пеленами повивай бывает" (75об.) - вписан глагол "бывает"; "Взирает на тя, свтлый царский сыне" - над зачеркнутым словом "сыне" написано определение "царский", к которому в строке добавлено определяемое "сыне".

Симеон вписал над строкой пропущенные слова (выделены курсивом): "Мрак адамант есть, звзды пред ним мрачны" (л. 20об.); "Сый прежде  вк нын младенствует" (л. 35); "еже бы вчно тамо  жити" (л. 55); "Подобн бо Он в сердци ти витает" (л. 55об.); "Сам того ради изволи плоть быти" (л. 57об.); "Овм рая двери быша затворены (л. 63); "даст ти в сем мір жизнь долгоденственну" (л. 75); "Вси убо роди днесь да ликовствуют" (л. 106об.); "сия весь род наш Христом оживила" (л. 130); "им же досел весь род наш вредися" (л. 253об.); "зд вол и осел Его окружиша" (л. 151); "Тх благ честности аз вашей желаю" (л. 154об.) и др. Поэт производил стилистические замены: на место слова "суще" встало слово "свтло" в строке "яко скиния свтло позлащенна" (л. 72).

Внося правку, Симеон заклеил восьмую строку в стихотворении "От горы камень нын отпадает" (л. 151об.) полоской бумаги с записанным на ней следующим текстом: "даже до небес в высоту соз-", недостающие слоги "-дася" он написал уже на листе рукописи. Аналогичную операцию поэт осуществил и на листе 345, где на приклеенной полосе бумаги читается новый текст десятой строки: "но сявшему лют воздадеся" ("Стих краесогласный в день святаго апостола Иакова Алфеова", л. 345).

Вычитывая текст, автор исправил описки: зачеркнул слово "тм" и над ним написал: "тм", стало: "Он есть и Солнце, но лучи скривает, / тм приобыкших да не повреждает" (л. 57об.); чтение "взяя" исправил на "взял" (л. 146об.); в первой строке стихотворения "Красная весна нын нам сияет" над строкой вписал второй и третий слоги в слове "Красная" (л. 147).

Есть и стилистическая правка: на уровне строки "всх земнородных паче ублаженный" Симеон написал на внешнем поле рукописи как вариант к определению "ублаженный": "похваленный" (л. 347); к строке "Новая в мір радость днесь сияет" имеется на полях рукописи помета автора, предлагающего читать вместо "днесь" - "нам" (л. 129об.). В строке "Странное есть дло двам раждати" поэт обозначил буквами правильную последовательность чтений ("дло есть"), в пер-

вом случае цезура приходится на середину слова "дло", перестановка слов позволила этого избежать (л. 34).

На внешнем поле листов рукописи Симеон указал дату написания "Привтства" царю Алексею Михайловичу в день митрополита Алексия: "1660" (л. 389); на уровне заглавия "Привтство нововнчанному Царю. 1" (л. 589об.) оставил помету "Придаток" (т.е. добавление), запись "Преосвященный и пр.", служившую пояснением к словам о "твоей святыни": "С ними годствует и твоей святыни / о сем обрящ ликовати нын" (л. 231). К стихотворению "Желание творца" (из "Гусли доброгласной") автор сделал примечание: "Сие в книз врученной нсть писано" (л. 591), отметив тем самым, что в подносном экземпляре данный текст отсутствует. Его собственноручные пометы сообщают также, как отмечено выше, о месте и времени исполнения стихов (л. 628, 632), содержат указания на завершение стихотворных композиций церковными песнопениями (л. 213об., 371).

Авторская правка направлена также на восстановление в ряде случаев слоговой протяженности стиха по норме изосиллабизма, для чего использовались приемы из разряда поэтических вольностей. Увеличение строки до необходимого размера достигалось приемом "приложения": поэт добавил к глаголу "дати" приставку "воз-": "Ему же и ты изволь честь воздати" (л. 73об.); к прилагательному "тлнное" - приставку "пре-": "Паче же тло наше претлнное" (л. 129); в первом слове строки "Первосозданный Адам перстен бяше" вписал третий слог "-соз-" (л. 129об.); первоначально употребленное местоимение "чесо" преобразовал в трехсложную форму: "Чесого ради вси днесь торжествуем" (л. 263об.). Недостающий слог в строке "Слава во вышних Богу вщают" восполнил, заменив глагол "вщают" на "восклицают" (л. 107об.). Напротив, лишний слог в строке устранен путем замены трехсложного определения "Божия" на двусложное местоимение "Его": "оба подаст ти рука Его десна" (л. 70); над зачеркнутым в строке трехсложным словом "Адама" вписано двусложное словосочетание "вся ны": "Хотя из плена вся ны избавити" (л. 106об.).

Таким образом, совершенно очевидно, что Симеон продолжал работать над текстом "Рифмологиона" в процессе составления этой книги и переписки ее писцами. Следовательно, данная рукопись отражает последнюю авторскую волю.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Сазонова Л. И. Литературная культура России. Раннее Новое время. М., 2006.

2. Панченкр А. М. Симеон Полоцкий // Словарь книжников и книжности Древней Руси. СПб., 1998. Вып. 3 (XVII в.). Ч. 3.

3. Корзо М. А. Украинская и белорусская катехетическая традиция конца XVI-XVIII вв.: становление, эволюция и проблема заимствований. М., 2007.

4. "Врата учености". К 325-летию основания Славяно-греко-латинской академии / Выставка 20 мая - 5 сентября 2010 года. М., 2010.

5. Робинсон М. А., Сазонова Л. И. Заметки к биографии и творчеству Симеона Полоцкого // Русская литература. 1988. N 4.

6. ГИМ. Синодальное собр. N 285.

7. Гордеев М. Ю. Новые данные к биографии Симеона Полоцкого: завещание матери просветителя // Славяноведение. 1999. N 2.

8. Сазонова Л. И. Свадебное приветствие царю Алексею Михайловичу в Чине бракосочетания (1671 г.) // Поэтика русской литературы в историко-культурном контексте. Новосибирск, 2008.

9. Simeon Polockij. Vertograd mnogocvětnyj / Ed. by A. Hippisley and L. Sazonova. Köln; Weimar; Wien, 1996. Vol. 1; 1999. Vol. 2; 2000. Vol. 3 (Bausteine zur Slavischen Philologie und Kulturge-schichte. Neue Folge. Reihe B: Editionen. Bd. 10/I-10/III).

10. Протасьева Т. Н. Описание рукописей Синодального собрания (не вошедших в описание А. В. Горского и К. И. Невоструева). М., 1973. Ч. 2.

11. Костюхина Л. М. Книжное письмо в России XVII в. М., 1974.

12. Симеон Полоцкий. Избранные сочинения / Подг. текста, статья и комментарии И. П. Еремина. М.;Л., 1953.

13. Гребенюк В. П. "Рифмологион" Симеона Полоцкого (История создания, структура, идеи) // Симеон Полоцкий и его книгоиздательская деятельность / Гл. ред. А. Н. Робинсон. М., 1982.

14. Rolland P.A. Aspects of Polockij's early verse (1648 - 1663). Ann Arbor, 1980.

15. Сазонова Л. И. Ранние московские декламации Симеона Полоцкого в контексте конфликта царя Алексея Михайловича и патриарха Никона // Славяноведение. 1998. N 2.

16. Михайлов А. В. "Западно-восточный диван" Гете: Смысл и форма // Иоганн Вольфганг Гете. Западно-восточный диван / Изд. подг. И. С. Брагинский, А. В. Михайлов. М., 1988.

17. ГИМ. Музейское собр. рукописей. N 1705.

18. Лебедева И. Н. Библиотека Петра I. Описание рукописных книг. СПб., 2003.

19. ГИМ. Собр. рукописей А. Д. Черткова. N 248.

20. Описание рукописей собрания А. Д. Черткова / Сост. М. М. Черниловская, Э. В. Шульгина. Новосибирск, 1986.

21. ГИМ. Синодальное собр. рукописей. N 95.

22. Архив СПб ИИ РАН. Ф. 197 (В. О. Ключевский). N 4.

23. Савва, архимандрит. Указатель для обозрения Московской Патриаршей (ныне Синодальной) библиотеки. М., 1858. 2-е изд.

24. Памятники литературы Древней Руси. XVII век. Кн. 3 / Сост. С. И. Николаев и А. М. Панченко. М., 1994.

25. Сазонова Л. И. "Вертоград многоцветный" Симеона Полоцкого: история создания, поэтика, жанр // Simeon Polockij. Vertograd mnogocvětnyj / Ed. by A. Hippisley and L. Sazonova. Köln; Weimar; Wien, 1996. Vol. 1.

26. Сазонова Л. И. Палеографическое описание рукописей "Вертограда многоцветного" // Simeon Polockij. Vertograd mnogocvětnyj / Ed. by A. Hippisley and L. Sazonova. Köln; Weimar; Wien, 2000. Vol. 3.

27. БАН. Библиотека Петра I. Рукописные книги. П I A N 54 (прежний 31.7.3).

28. РНБ. Основное собр. рукописной книги. F. XVII.83.

29. РГАДА. Собр. рукописей московской Синодальной типографии.

30. ГИМ. Собр. рукописей Синодальной (Патриаршей) библиотеки.