Николай Семенович Лесков называл "Леди Макбет Мценского уезда" очерком и объяснял в одном из писем, что это первый из "серии очерков исключительно одних типических женских характеров нашей (окской и частью волжской) местности".

"Хоровой сказ в десяти запевах" - так Московский академический театр имени Вл. Маяковского "расшифровал" жанровый характер спектакля А. Гончарова, подготовленного по мотивам этого очерка (постановка народного артиста СССР, лауреата Государственных премий СССР и РСФСР Андрея Гончарова). Пятнадцать глав, составившие очерк, трансформированы в десять "запевов" пьесы. Они так плотно подобраны, состыкованы друг с другом, что слились в единую художественную ткань, драматическое повествование о том, что "иной раз в наших местах задаются такие характеры, что, как бы много лет ни прошло со встречи с ними, о некоторых из них никогда не вспомнишь без душевного трепета". Билеты в театр на эту постановку расходятся как горячие пирожки.

Этими словами начинается очерк Лескова.

Теперь, в пьесе, они стали концевыми, итоговыми, ими завершается вся необычная история уездной леди Макбет. Кстати, у Лескова, как известно, в заголовке первой публикации очерка не уточнялось, в каком именно уезде происходят события. Было: "Леди Макбет нашего уезда". Только впоследствии "наш уезд" стал конкретным - Мценским. Это важное уточнение. Писатель стремился, очевидно, точно определить и время событий, и место действия, среду, которую он хорошо знал.

Не однажды с русской сцены с разной степенью удачи делались попытки показать зрителям очерк Лескова. И вот в работе театра имени Вл. Маяковского - не попытка, поиск варианта, а удача.

И начало успеха, как кажется, прежде всего в верности создателей спектакля Лескову.

В последние годы как-то с опаской встречаешь очередную попытку обращения театров к произведениям, вошедшим в сокровищницу национальной литературы. А что останется от родников, истоков? И вообще, узнаем ли мы любимых героев или только тихо ахнем и после занавеса будем растерянно думать о том, как, наверное, плохо, что время наложило печать молчания на их уста и они не могут гневно пресечь попытки на иной лад и манер перекроить свои судьбы и характеры.

Театр имени Вл. Маяковского, очевидно, решил на убедительном примере показать, что верность классическому произведению является не просто добрым пожеланием, а основанием, на котором строится весь спектакль. И что это ничуть не снижает возможности для творчества, поиска самостоятельных художественных решений.

Если после премьеры в театре имени Вл. Маяковского сказать: "Перед нами Лесков", то это будет верно.

Но вполне правомерно сказать и другое: "Перед нами оригинальная работа Андрея Гончарова" - и это тоже будет верно. В этом слитном единстве видится нечто гораздо большее, нежели параллели в творчестве. Андрей Гончаров читал Лескова так, как, наверное, желал бы того сам Лесков. В тексте пьесы, ее диалогах, во всем "хоровом сказе" - огромная любовь к тому, что сотворил писатель, к его чувствам, мыслям. И это не могло не сказаться на всем характере спектакля.

В ОСНОВЕ очерка Лескова- - трагедия молодой женщины, пытающейся в "темном царстве" любой ценой отвоевать право на свое счастье. И даже преступления, совершенные ею, не умаляют величия души, силу чувства мценской леди Макбет - Катерины Львовны Измайловой (в спектакле это Н. Гундарева) - жены купца III гильдии Зиновия Борисовича Измайлова (Г. Горбачев). Конечно, когда смотришь "Леди Макбет", вспоминаешь "Грозу" Островского, видишь Катерину над бездонным обрывом. Но вспоминаются еще и "Преступление и наказание" Достоевского, "Горькая судьбина" Писемского, "В остроге" Щедрина, другие звонкие своей направленностью против насилия, нравственного крепостничества произведения русской классики, появившиеся на разломе прошлого века.

Кажется, перед Н. Гундаревой в спектакле была поставлена непосильная творческая задача - доказать, что ее Катерина Львовна, пройдя через все испытания, уготованные ей судьбой-судьбинушкой, - не преступница, а глубоко любящий и бесконечно страдающий человек.

Вот стоит старый купеческий дом: "Дом Измайловых в нашем городе был не последний...". Случаются в нем события странные и ошеломляющие для утонувшего в сонной одури уездного городка. И становится купеческий домина по ходу развития народной драмы (так определяли современники лесковский очерк) и острогом, и пересыльной тюрьмой, и каторжным паромом...

Лесков избрал эпиграфом к "Леди Макбет Мценского уезда" неожиданную поговорку "Первую песенку зардевшись спеть". В доме купцов Измайловых, обнесенном частоколом бревен, попыталась спеть свою песенку Катерина Львовна, чтобы потом захлебнуться, утонуть в безмерном горе и темной волжской волне. Ох, как она любит красавца приказчика Сереженьку (В. Корешков) и идет на все во имя этой сжигающей ее любви, и, кажется, не утонула она в Волге - сама себя привела на костер, и жар близкой трагедии ощущается уже тогда, когда немыслимо красиво цветут яблони.

И хорош же Сереженька, торговая душа, даже в подлости своей удалец, такого и любит его Катерина Львовна, таким его и играет В. Корешков. У первой песенки всегда есть последняя нота, Катерина Львовна верна ей, и вот Сереженька, "ясмен сокол", оборвет ее подлостью, и от былой красоты его не останется ничего, все растворится в предательстве.

Лесков вспоминал о времени, когда писал "Леди Макбет", что "это были тяжелые минуты, которых мне не забыть никогда". Тяжелые минуты писателя переплавились в уникальные строки его очерка, подарили литературе одну из самых трагических и ярких героинь. Наталья Гундарева играет Катерину Измайлову так, словно живет ее жизнью. Можно только удивляться, как удалось молодой актрисе глубоко, без единой фальшивой ноты даже не сыграть, нет - точно по Лескову "спеть" свою роль. Восемь лет назад Наталья Гундарева закончила Театральное училище имени Б. В. Щукина. Зрители кино и театра видели ее в разных ролях. Восемь лет - для актрисы, ее самоутверждения - и много, и мало. Для Н. Гундаревой они были плодотворными. И все-таки роль Катерины Львовны - это, кажется, рубеж, за которым начинается нечто большее, нежели количественные подсчеты, цветы и аплодисменты. Может быть, это, как и для Лескова, тяжелые счастливые минуты, которых не забыть никогда, как бы светло ни складывалась далее творческая судьба? Верность своей удивительной героине - вот что главное в ее новой работе. Это главное потребовало от нее всей души, всего таланта.

А. М. Горький говорил о Лескове, что это "вообще отличный писатель и тонкий знаток русского быта..." Театр хорошо сделал, что прислушался к этим словам, не поддался соблазну "подредактировать" Лескова. В спектакле перед нами тот мрачный быт, то уездное средневековье, сломать которое вместе с доминами купцов Измайловых и прочих оказалось возможным только на заре двадцатого столетия. И для ныне тоскующих от ничегонеделания по замшелой старине - тоже урок: вот как оно было...

Конечно, в каждой, даже очень удачной работе можно увидеть просчеты. Но, странное дело, нет желания выискивать недостатки в этом спектакле.

Может быть, это оттого, что удалось удивительное - все, кто занят в спектакле, составляют единый творческий ансамбль, и каждый вносит свою лепту в общий успех. Примечательная деталь: в афише спектакля названы поименно все его участники, и в этом видится понимание его создателями того, что в народной драме нет главного и второстепенного, есть события и судьбы. И кухарка Аксинья (И. Домнинская), и Марфа (3. Леберчук), и Федя Ля-мин (А. Табаков), и Борис Тимофеевич (В. Печников), и Перфирий (С. Рубеке), и коробейники, приказчики, горожане, торговая молодежь, следователь и арестанты - все исполнители в меру возможностей, отведенных им рамками спектакля, стремятся истово трудиться на его главный замысел, предстать перед зрителями не просто колоритными фигурами из прошлого - создать характеры. Вот вроде бы совсем недолго на сцене Е. Козлитина в роли Сонетки, но не просто запоминается - радует умением раскрыть образ разбитной арестантки, своей игрой по-доброму помочь Катерине Львовне допеть свою песенку до волжской волны.

И, конечно, нельзя не отметить глубокое понимание характера спектакля художниками. Уже до начала спектакля огромное полотнище - занавес в алых, написанных в традициях народной росписи цветах как бы напоминает зрителям о том, что им предстоит увидеть народную драму, истоки которой - в давних временах. Живописные работы выполнены мастером жостовской росписи, лауреатом Государственной премии РСФСР Н. Н. Можаевым - они стали своеобразным поэтическим обрамлением истории Катерины Измайловой.

ОЧЕРК "Леди Макбет Мценского уезда" - сложное произведение, в нем много отзвуков тех поисков, о которых сам Лесков сказал: "Я блуждал и воротился, и стал сам собою..." И хорошо, что театр ничего не упростил, отнесясь к Лескову бережно, а к своей работе - с высокой творческой взыскательностью.

...Три часа идет на сцене "хоровой сказ". И все это длинное по современным понятиям театральное время в зале стоит тишина. Она особая, можно сказать, трепетная. Потом тишина сменится аплодисментами, очень настойчивыми и действительно продолжительными. Вновь я вновь будет выходить к зрителям Катерина Львовна. Выйдут все, чьим талантом и творческой самоотверженностью обоснован успех этого спектакля.

Аплодисменты - скромная частица сердечной благодарности. Тишина - как знак признательности.