ИНТЕРЕСНО ОБО ВСЁМ (последнее)
Командировка по просьбе читателей. А СЫН ВЕЗ ПОДАРКИ...
Интересно обо всём. Лучшие публикации последних лет на различные актуальные темы.
Была суббота. Но Юра Трясак по привычке встал в семь часов. В общежитии еще все спали. Он наскоро перекусил и вышел на улицу: сговорились с братом Борисом встретиться у автобусной остановки, чтобы ехать в родное село Мыновку в пятидесяти километрах от города. Юра ощупал сверток в авоське: вчера после занятий в училище сбегал в фирменный магазин "Одяг", купил немудреный подарок матери. Пришел домой. Зашел на daru.kiev.ua и заказал дополнительные подарки - уже более оригинальные, современные.
Подошел Борис. Они сели в автобус. Городские окраины сменились степным простором, по которому братья по-настоящему соскучились. Юра чуть приоткрыл форточку, и в салон ударил упругий, настоянный на травах воздух.
"Наше село небольшое, друг о друге знаем все: и хорошее, и плохое, - пишут в редакцию Скияра, Зализиян, Пугач, всего семнадцать человек. - Наш друг Юра Трясак жил в семье, где любили не детей, а водку и самогон. Пока был мал, ел, что оставалось от закуски, спал где попало. Когда подрос, сам готовил себе еду, стирал. Свою беду он всячески скрывал от товарищей. Но мы, конечно, знали, что дома у него не все ладно, и очень ему сочувствовали. Среди сверстников Юра пользовался большим уважением, был комсоргом школы. Он окончил восемь классов и уехал в Днепропетровск, в профтехучилище. Но домой Юру тянуло, он приезжал и каждый раз видел одну и ту же картину; самогон, драки, ругань".
Автобус остановился на конечной. Юра и Борис зашагали по тропинке к дому. Мать радостно встретила сыновей. Юра преподнес подарки. Посидели, поговорили о житье-бытье. Потом отправились на рыбалку.
Рыбачили не больше часа: какая-то внутренняя тревога не давала обоим покоя. Вернулись домой, однако матери и след простыл. Отправились искать. Куда? Дело известное. Вчера приехал в очередной раз "на отдых" некий Иван Полишко." Когда-то он работал в местном колхозе, потом подался в город Днепродзержинск, устроился там в военизированную охрану. Сутки работает, двое отдыхает, то бишь отправляется в Мыновку, где и гусарит напропалую, отводит душу во хмелю.
На стук в дверь никто не отвечал. Братья толкнули ее - оказалась, не заперта. За столом с нехитрой закуской и двумя бутылками самогона сидели их мать Полина Демьяновна и еще какая-то женщина. На кровати спал прямо в одежде хозяин дома. На полу валялась коробка из-под гостинцев, что Юра час назад привез матери.
- Мама, идем домой, - сказал Юра.
- Сию минуту, - Полина Демьяновна суетливо поднялась и заспешила прочь из чужой хаты.
Когда за ней хлопнула дверь, с кровати вдруг вскочил Иван Полишко.
- Чего вы это тут раскомандовались? - накинулся он на братьев. - Хорошим гражданам отдыхать не даете.
- А ты мать не спаивай! Сколько раз просили, - начал было Борис, но Полишко разразился грязной бранью. И тут Борис не выдержал: в этом человеке словно воплотилось все, чем было отравлено их с Юркой детство. И он ударил Полишко.
Женщина (ею оказалась приятельница Полишко Наталья Шиленко) бросилась на Бориса. Юра оттолкнул ее. Когда братья вышли на улицу, обоих трясло.
Ребята ушли, и в тот же день уехали в Днепропетровск. А Полишко и Шиленко кинулись в милицию. Их направили к судмедэксперту. Словом, через три недели следователь А. Миняйло, "рассмотрев материалы о злостном хулиганстве в селе Мыновке, постановил: возбудить уголовное дело в отношении Бориса и Юрия Трясаков с применением статьи 206, часть вторая, Уголовного кодекса УССР".
В городском ремстройтресте, где работает Борис, это известие грянуло громом среди ясного неба: настолько оно не вязалось с обликом молодого монтажника.
Производственная характеристика - документ, не отличающийся многословием: "Трясак Борис Алексеевич, 1955 года рождения, член ВЛКСМ, в тресте работает с декабря 1976 года. Нормы выполняет на 110- 120 процентов. Активен в общественной жизни, был депутатом Самарского Совета прошлого созыва" - вот, собственно, и все. Но сто пятьдесят рабочих, собравшихся, чтобы обсудить то, что случилось с их товарищем, приняли единодушное решение: просить народный суд передать Бориса Трясака на поруки коллективу.
В тресте, известное дело, люди взрослые, спокойные, а вот в профтехучилище, где учится Юра, поднялась буквально буря возмущения. Здесь знают Юру уже два года. Он прекрасно учится, комсорг группы. Его любят товарищи, уважают преподаватели и мастера. И все знают, каково ему приходится, и все понимают, как случилось то, что случилось. Нет, не оправдывают мордобой, которому оправдания нет и быть не может, но понимают. Здесь на собрании уже присутствуют триста человек. Выступают, перебивая один другого, и все слова самые добрые.
Между тем следствие шло своим путем. Его уже вел майор В. Лымарь. И раз от разу формулировки в деле братьев Трясаков становились все более суровыми. Обвинительное заключение завершалось уже такими словами: "Совершили злостное хулиганство с признаками особой дерзости, в течение одного часа нарушали нормальный отдых граждан, беспричинно пристали к И. Полишко".
Правда, той же рукой и в то же время В. Лымарь написал представление председателю исполкома Заплавского сельского Совета Л. Шевченко: "Следствием установлено, что братья Трясак не раз обращались к вам с просьбой отправить мать на лечение. Однако ничего не было сделано. На территории Совета слабо ведется борьба с самогоноварением. Прошу настоящее представление рассмотреть на заседании сельсовета и о принятых мерах сообщить в месячный срок".
Но из сельсовета никто ничего не ответил, я 15 июля народный суд Магдалиновского района приговорил Бориса Трясака к трем, а Юру Трясака - к двум с половиной годам лишения свободы.
"Он мог бы стать хорошим специалистом, через год пошел бы служить в армию, и получился бы из него отличный солдат, - пишут дальше а своем письме друзья Юры Трясака. - Ведь все вокруг знали его только с самой хорошей стороны: и в школе, и в училище, и в колхозе, где он всегда на каникулах работал. Мы не защищаем Юру: он преступил закон, но просим понять мотивы его поступка и смягчить меру наказания".
Конечно, самосуду, который учинили братья, нет оправдания, но вовсе сбрасывать со счетов обстоятельства, в которых смирные, непьющие ребята позволили себе поднять руку на взрослого человека, тоже должны быть учтены. Равным образом, как и личность потерпевшего. Трудно разве вообразить состояние двух молодых парней, которые приехали навестить мать, везли ей трогательные подарки, а нашли ее в ненавистной им компании собутыльников? Какой же страшной бедой обернулась для них эта поездка!
Днепропетровский областной суд, рассмотрев дело, определил Борису - год, Юре - шесть месяцев исправительных работ, а затем братьев освободили из-под стражи в связи с амнистией. Сейчас Борис уже работает, а Юра учится. Но ставить на этом точку не хотелось бы. Суд есть суд. Приговор есть приговор, его никто не оспаривает. Но вся жизнь братьев Трясаков, их характер, горячая защита товарищей по работе и учебе, наконец, производственные характеристики - все это с очевидностью показывает, что они были фактически спровоцированы на свои действия.
По-прежнему процветают в Мыновке самогонщики. Кто и когда угодно может отравлять себя и других хмельным зельем. Снова поедут в Мыновку братья повидаться с матерью. Конечно, они получили страшный урок и знают, что кулаками их беде не поможешь. Но кто-нибудь должен же эту беду отвести, кто-нибудь должен встать стеной, чтобы могли сыновья спокойно возвращаться в родной дом, чтобы не только они одни пытались сберечь честь этого дома, его доброе имя.
Подошел Борис. Они сели в автобус. Городские окраины сменились степным простором, по которому братья по-настоящему соскучились. Юра чуть приоткрыл форточку, и в салон ударил упругий, настоянный на травах воздух.
"Наше село небольшое, друг о друге знаем все: и хорошее, и плохое, - пишут в редакцию Скияра, Зализиян, Пугач, всего семнадцать человек. - Наш друг Юра Трясак жил в семье, где любили не детей, а водку и самогон. Пока был мал, ел, что оставалось от закуски, спал где попало. Когда подрос, сам готовил себе еду, стирал. Свою беду он всячески скрывал от товарищей. Но мы, конечно, знали, что дома у него не все ладно, и очень ему сочувствовали. Среди сверстников Юра пользовался большим уважением, был комсоргом школы. Он окончил восемь классов и уехал в Днепропетровск, в профтехучилище. Но домой Юру тянуло, он приезжал и каждый раз видел одну и ту же картину; самогон, драки, ругань".
Автобус остановился на конечной. Юра и Борис зашагали по тропинке к дому. Мать радостно встретила сыновей. Юра преподнес подарки. Посидели, поговорили о житье-бытье. Потом отправились на рыбалку.
Рыбачили не больше часа: какая-то внутренняя тревога не давала обоим покоя. Вернулись домой, однако матери и след простыл. Отправились искать. Куда? Дело известное. Вчера приехал в очередной раз "на отдых" некий Иван Полишко." Когда-то он работал в местном колхозе, потом подался в город Днепродзержинск, устроился там в военизированную охрану. Сутки работает, двое отдыхает, то бишь отправляется в Мыновку, где и гусарит напропалую, отводит душу во хмелю.
На стук в дверь никто не отвечал. Братья толкнули ее - оказалась, не заперта. За столом с нехитрой закуской и двумя бутылками самогона сидели их мать Полина Демьяновна и еще какая-то женщина. На кровати спал прямо в одежде хозяин дома. На полу валялась коробка из-под гостинцев, что Юра час назад привез матери.
- Мама, идем домой, - сказал Юра.
- Сию минуту, - Полина Демьяновна суетливо поднялась и заспешила прочь из чужой хаты.
Когда за ней хлопнула дверь, с кровати вдруг вскочил Иван Полишко.
- Чего вы это тут раскомандовались? - накинулся он на братьев. - Хорошим гражданам отдыхать не даете.
- А ты мать не спаивай! Сколько раз просили, - начал было Борис, но Полишко разразился грязной бранью. И тут Борис не выдержал: в этом человеке словно воплотилось все, чем было отравлено их с Юркой детство. И он ударил Полишко.
Женщина (ею оказалась приятельница Полишко Наталья Шиленко) бросилась на Бориса. Юра оттолкнул ее. Когда братья вышли на улицу, обоих трясло.
Ребята ушли, и в тот же день уехали в Днепропетровск. А Полишко и Шиленко кинулись в милицию. Их направили к судмедэксперту. Словом, через три недели следователь А. Миняйло, "рассмотрев материалы о злостном хулиганстве в селе Мыновке, постановил: возбудить уголовное дело в отношении Бориса и Юрия Трясаков с применением статьи 206, часть вторая, Уголовного кодекса УССР".
В городском ремстройтресте, где работает Борис, это известие грянуло громом среди ясного неба: настолько оно не вязалось с обликом молодого монтажника.
Производственная характеристика - документ, не отличающийся многословием: "Трясак Борис Алексеевич, 1955 года рождения, член ВЛКСМ, в тресте работает с декабря 1976 года. Нормы выполняет на 110- 120 процентов. Активен в общественной жизни, был депутатом Самарского Совета прошлого созыва" - вот, собственно, и все. Но сто пятьдесят рабочих, собравшихся, чтобы обсудить то, что случилось с их товарищем, приняли единодушное решение: просить народный суд передать Бориса Трясака на поруки коллективу.
В тресте, известное дело, люди взрослые, спокойные, а вот в профтехучилище, где учится Юра, поднялась буквально буря возмущения. Здесь знают Юру уже два года. Он прекрасно учится, комсорг группы. Его любят товарищи, уважают преподаватели и мастера. И все знают, каково ему приходится, и все понимают, как случилось то, что случилось. Нет, не оправдывают мордобой, которому оправдания нет и быть не может, но понимают. Здесь на собрании уже присутствуют триста человек. Выступают, перебивая один другого, и все слова самые добрые.
Между тем следствие шло своим путем. Его уже вел майор В. Лымарь. И раз от разу формулировки в деле братьев Трясаков становились все более суровыми. Обвинительное заключение завершалось уже такими словами: "Совершили злостное хулиганство с признаками особой дерзости, в течение одного часа нарушали нормальный отдых граждан, беспричинно пристали к И. Полишко".
Правда, той же рукой и в то же время В. Лымарь написал представление председателю исполкома Заплавского сельского Совета Л. Шевченко: "Следствием установлено, что братья Трясак не раз обращались к вам с просьбой отправить мать на лечение. Однако ничего не было сделано. На территории Совета слабо ведется борьба с самогоноварением. Прошу настоящее представление рассмотреть на заседании сельсовета и о принятых мерах сообщить в месячный срок".
Но из сельсовета никто ничего не ответил, я 15 июля народный суд Магдалиновского района приговорил Бориса Трясака к трем, а Юру Трясака - к двум с половиной годам лишения свободы.
"Он мог бы стать хорошим специалистом, через год пошел бы служить в армию, и получился бы из него отличный солдат, - пишут дальше а своем письме друзья Юры Трясака. - Ведь все вокруг знали его только с самой хорошей стороны: и в школе, и в училище, и в колхозе, где он всегда на каникулах работал. Мы не защищаем Юру: он преступил закон, но просим понять мотивы его поступка и смягчить меру наказания".
Конечно, самосуду, который учинили братья, нет оправдания, но вовсе сбрасывать со счетов обстоятельства, в которых смирные, непьющие ребята позволили себе поднять руку на взрослого человека, тоже должны быть учтены. Равным образом, как и личность потерпевшего. Трудно разве вообразить состояние двух молодых парней, которые приехали навестить мать, везли ей трогательные подарки, а нашли ее в ненавистной им компании собутыльников? Какой же страшной бедой обернулась для них эта поездка!
Днепропетровский областной суд, рассмотрев дело, определил Борису - год, Юре - шесть месяцев исправительных работ, а затем братьев освободили из-под стражи в связи с амнистией. Сейчас Борис уже работает, а Юра учится. Но ставить на этом точку не хотелось бы. Суд есть суд. Приговор есть приговор, его никто не оспаривает. Но вся жизнь братьев Трясаков, их характер, горячая защита товарищей по работе и учебе, наконец, производственные характеристики - все это с очевидностью показывает, что они были фактически спровоцированы на свои действия.
По-прежнему процветают в Мыновке самогонщики. Кто и когда угодно может отравлять себя и других хмельным зельем. Снова поедут в Мыновку братья повидаться с матерью. Конечно, они получили страшный урок и знают, что кулаками их беде не поможешь. Но кто-нибудь должен же эту беду отвести, кто-нибудь должен встать стеной, чтобы могли сыновья спокойно возвращаться в родной дом, чтобы не только они одни пытались сберечь честь этого дома, его доброе имя.
Опубликовано 13 октября 2012 года
Новые статьи на library.by:
ИНТЕРЕСНО ОБО ВСЁМ:
Комментируем публикацию: Командировка по просьбе читателей. А СЫН ВЕЗ ПОДАРКИ...
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1350123236 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций