М. Изд-во АН СССР. 1963. 244 стр. Тираж 5000. Цена 75 коп.

Мюридизм являлся религиозной оболочкой движения горцев Дагестана и Чечни в XIX веке. Поэтому вопрос о нем неизбежно вставал перед каждым, кто брался за изучение взаимоотношений царизма с народами Северного Кавказа в первой половине XIX века. В рассматриваемой книге эта проблема получила всестороннее освещение. Исследование отличается большой последовательностью и глубиной научного анализа. Автор дает правильную оценку роли мюридизма на разных этапах антиколониального и антифеодального движения горских народов Северного Кавказа и прежде всего Дагестана и Чечни.

Н. А. Смирнов, уже давно занимается поставленными в его книге вопросами¹ . Он основательно изучил все доступные источники и материалы по истории ислама на Кавказе. В новой работе он не только обобщает материал своих прежних исследований, но и привлекает новые источники (главным образом из фондов ЦГВИА), что делает более обоснованными его выводы. Основная цель исследования состояла в том, чтобы вскрыть ту внешнюю, в данном случае религиозную, оболочку движения горцев, в которую были облечены их социальные требования. И автор успешно справился с этой задачей.

Во введении содержится довольно подробная характеристика важнейших источников, как опубликованных, так и архивных,

¹ Н. А. Смирнов. Очерки изучения ислама в СССР. М. 1954; его же. Политика России на Кавказе в XVI - XIX вв. М. 1958; его же. Характерные черты идеологии кавказского мюридизма. "Вопросы истории религии и атеизма", 1959, N 7, и др.

а также обстоятельный историографический обзор дореволюционной, советской и современной зарубежной буржуазной литературы о мюридизме. Здесь показано, что советские ученые, в том числе М. Н. Покровский, в отличие от дворянско-буржуазных и националистических историков, преувеличивавших религиозные моменты движения горцев, уделили главное внимание раскрытию антифеодального и антиколониального, национально-освободительного характера их борьбы. Н. А. Смирнов критически пересматривает ошибочную оценку движения горцев, имевшую хождение в годы культа личности, упоминая под этим углом зрения и о своих собственных работах того времени (стр. 28). К критике отдельных неверных положений, бытовавших в советской литературе под влиянием культа личности, автор не раз возвращается и по ходу изложения, что придает книге полемический характер.

Как известно, еще в 1956 г. некоторые историки (А. В. Фадеев, Г. Д. Даниялов, А. М. Пикман и др.) в статьях, опубликованных в журнале "Вопросы истории" (см., например, NN 3 и 7), правильно поставили вопрос о необходимости пересмотра оценки движения под руководством Шамиля как якобы сплошь реакционного. Все верные положения, высказанные в ходе дискуссии о кавказском мюридизме, развернувшейся в журнале в 1956 - 1957 гг., обобщены и научно обоснованы Н. А. Смирновым. Таким образом, книга его как бы подводит итоги этой дискуссии. В то же время, критикуя современных буржуазных историков, автор раскрывает полную несостоятельность их рассуждений относительно существующих якобы между советскими историками "разногласий" в оценке антиколониальной и антифеодальной борьбы народов Северного Кавказа.

Чтобы выяснить причины и характер вооруженной борьбы горцев Дагестана и Чечни в первой половине XIX в., Н. А. Смирнов рассматривает социально-экономические отношения на Северном Кавказе. Подчеркнув объективную прогрессивность факта присоединения этого района к России, он отмечает, что основная причина развернувшейся в первой половине XIX в. антиколониальной войны горцев, сочетавшейся с их антифеодальными выступлениями, крылась в формах и методах колониальной политики царизма (стр. 47). Восстания, вызываемые действиями властей, принимали религиозную оболочку, что в конечном счете привело к оформлению идеологии мюридизма, главным лозунгом которого являлся газават (священная война). В книге прослеживаются процесс и этапы развития теократического государства - имамата Шамиля, вскрываются противоречия, раздиравшие это государство, дается характеристика руководителей мюридизма и преследуемых ими политических целей распространения тариката среди горцев, выявляются причины отхода горского крестьянства от мюридизма. В результате Н. А. Смирнов приходит к обоснованному заключению, что религиозная оболочка движения в конечном счете отрицательно влияла на него, изолировала его от выступлений соседних народов Кавказа против самодержавия (стр. 72 - 73).

Автор уделил значительное внимание роли мусульманского духовенства в событиях, происходивших на Северном Кавказе в 20 - 60-х годах XIX века. В книге анализируется влияние, оказанное мусульманским духовенством, на установившиеся в имамате социально-экономические отношения и на весь ход движения горцев. Удельный вес этой довольно многочисленной привилегированной прослойки в общественно-политической жизни народов Чечни и Дагестана был очень велик, ее верхи принадлежали к господствующему феодальному классу, в ее руках находились важнейшие судебно-административные должности и почти все просвещение. Шамилю удалось привлечь на свою сторону основную массу мусульманского духовенства, которое составляло одну из главных социальных опор имамата. Но оно никогда не было и не могло быть последовательным в своих политических симпатиях. Обнажая внутренние противоречия имамата, Н. А. Смирнов показывает, как мусульманское духовенство по мере ослабления Шамиля начинает изменять свои позиции. Как и следовало ожидать, оно очень скоро находит общий язык с царизмом.

Созданное Шамилем теократическое государство было вызвано потребностями антиколониальной, а в первый период и антифеодальной борьбы горцев. Однако рассмотрение его устройства и всей системы проведенных Шамилем мероприятий, политического лица ближайших к нему людей, их действий приводит автора к правильному выводу об эволюции имамата в феодальное теократическое государство, правящая верхушка которого вопреки субъективным желаниям самого Шамиля превратилась в феодальных угнетателей и богатых узденей. Лозунг

же о равенстве, широко рекламировавшийся имамом, свелся практически к проповеди равенства всех людей перед аллахом. Никаких преобразований, которые бы обеспечили реальное социально-политическое равенство, Шамиль фактически не проводил. Это и явилось одной из главных причин сначала разочарования, а затем и отхода народных масс от газавата. И не вина Шамиля, что основанный им имамат остался не только крайне примитивной государственной организацией, но и не мог в силу существовавших тогда объективных условий выйти за рамки феодальных отношений. Мюридизм, шариат, являясь пережитками средневековья, лишь способствовали сохранению социального неравенства, освящали господство новой феодализирующейся знати.

Одно из основных мест в книге занимает исследование таких важнейших для понимания идеологии мюридизма вопросов, как учение тариката, теория и практика джихада (газавата). Рассказав об истории тариката, его различных течениях, а также о распространении его на Кавказе, Н. А. Смирнов раскрывает отличительные черты дагестанского тариката (отрицание специальных религиозных организаций; полная самостоятельность кавказского мюридизма как явления, связанного со своеобразными условиями Кавказа; требование активного участия в религиозной войне против неверных во имя торжества ислама). Вся практика осуществления газавата преследовала одну цель - сделать "священную войну" обязанностью всех горцев. Учение тариката, консервировавшее патриархально-феодальные отношения, подчеркивает автор, не могло способствовать развертыванию освободительной антиколониальной и антифеодальной борьбы, так как лишало ее главного (классового) содержания и смысла.

Но почему же движение горцев, несмотря на отсталую религиозную идеологию его руководителей, продолжалось десятки лет? Ответ на этот вопрос Н. А. Смирнов правильно ищет в методах колониальной политики царизма на Северном Кавказе, политики захвата лучших земель у горцев, выселения их с насиженных мест, подкупа горской знати и духовенства, попыток оказачивания части горцев и, наконец, массового переселения их в Турцию. Наиболее подробно автор останавливается на последнем. И делает он это не случайно, ибо переселение в Турцию было тесно связано с идеологией мюридизма, поддерживавшего эту реакционную затею. Как известно, по официальным данным, в Турцию было выселено до полумиллиона, а по более уточненным сведениям - до 700 тыс. горцев. Чудовищный план переселения горцев в Турцию вынашивался и разрабатывался царскими генералами с полного одобрения Александра II уже в ходе Кавказской войны. Самодержавие руководствовалось при этом чисто колонизаторскими соображениями. "Интересы колонизации Кавказа, - отмечается в книге, - были на первом месте" (стр. 217).

В сделанных Н. А. Смирновым обобщениях и выводах хорошо раскрыты реакционные стороны идеологии мюридизма. В то же время он показывает прогрессивные последствия включения Северного Кавказа в состав России. Религиозные догмы тариката и насаждаемые в имамате порядки, справедливо заключает автор, вели к тому, что "даже самая самоотверженная вооруженная борьба против царизма, составляющая героическую историю кавказских горцев XIX в., не могла обеспечить им независимости" (стр. 226).

Хотелось бы в заключение высказать некоторые критические замечания. Прежде всего в книге есть немало повторений, в частности по таким вопросам, как характер движения горцев, жестокости Шамиля, цели насаждения тариката и т. д. (см. стр. 47 - 55 и др.). В историографическом обзоре, там, где идет речь об одном из дореволюционных русских военных историков, Р. А. Фадееве (стр. 22), следовало более четко определить его политическое лицо. Ведь и он, как другие царские колонизаторы, ратовал за изгнание горцев с занимаемых ими земель² . Характеризуя формы колониальной политики царизма, Н. А. Смирнов упустил из виду такой широко практиковавшийся метод, как аманатство (заложничество). Термин "джихад" в ряде случаев почему-то воспроизводится в книге как "джахад" (стр. 160 и др.), что может спутать читателя. Автор должен был, несомненно, уделить гораздо больше внимания выяснению вопроса, почему восстания горцев Центрального Предкавказья не получили мюридистскую окраску. Монография выиграла бы как в научном, так и в политическом отношении, если бы Н. А. Смирнов более подробно рассказал о трагической судьбе горцев, переселившихся в Турцию, сопоставив ее с даль-

² См. Р. А. Фадеев. Собрание сочинений. Т. 1, СПБ. 1889 - 1890, стр. 49.

нейшей историей народов Северного Кавказа, которые в совместной революционной борьбе с великим русским и другими народами СССР и при их бескорыстной братской помощи добились социальной и национальной свободы и равноправия, совершив гигантский скачок от патриархально-феодальных отношений к социалистическим.