Во многих случаях спектакль, выпущенный совместными усилиями отечественных и зарубежных актеров и режиссеров, можно расценивать как представительскую, дипломатическую акцию, не преследующую иной цели, кроме укрепления мира и дружбы между народами. Такие спектакли- не более чем культурная миссия, позволяющая поставить галочку в графе "культурный обмен", отечественному режиссеру-лишний раз посетить заграницу, а заграничным актерам - приехать в Москву, на родину системы Станиславского.

Иное дело, когда спектакль перестает быть просто спектаклем, превращаясь в "международный проект", получая поддержку общественных организаций, когда в нем на равных участвуют две творческие команды, разыгрывая не столько сюжет конкретной пьесы, сколько концептуальный диалог двух языков и двух культур.

Поставив булгаковскую "Кабалу святош" с труппами Московского театра на Покровке и Марсельского театра под руководством Ришара Мартена, Сергей Дрцибашев снабдил спектакль всеми атрибутами большого проекта, имеющего значительное влияние на русскую и французскую культуру и вообще на европейский театральный процесс - тут участие и Министерства культуры РФ, и Французского культурного центра, и театрального агентства с концептуальным названием "Восток-Запад", и строгое метафорическое оформление Эдуарда Кочергина, состоящее из семи соломенных кофров в пустом пространстве, и распределение ролей, где французские актеры во главе с Ришаром Мартеном (Мольер) играют компанию Мольера, а русские актеры изображают французский двор во главе с Евгением Булдаковым (Луи XIV).

Сама идея ставить сегодня "Кабалу святош" довольно странна - несовпадение тираноборческого пафоса пьесы и сегодняшней жизни кажется очевидной, тема противостояния гения и деспота, актера и короля далека от нынешнего театра. Единственное, что оправдывает выбор пьесы, это чисто формальное сочетание имен российского автора и французского драматурга, которое на поверхностный взгляд зритель вполне может принять за идею.

Арцибашев придумал разыграть "Кабалу святош" совместными французско-русскими усилиями, не делая решительно никакого различия между французским и русским языками. Это единственный трюк, на котором держится почти весь спектакль: диалог иногда понятен, иногда нет, иногда понятен лишь наполовину. Архиепископ спрашивает по-русски, а Мадлена Бежар исповедуется ему по-французски, Мольер спрашивает по- французски, а король Луи отвечает ему по-русски, словом, актеры и режиссер делают вид, что различие речи для них совершенно неважно, что они играют про гибель гения, а не про языковый барьер. Для Булгакова же смысл в большинстве случаев формулируется именно в словах больше, чем в том, что за словами.

На протяжении всего действия Арцибашев старательно склеивает не подходящие друг к другу слова в сюжет традиционно консервативного толка, пытаясь из знаковых обозначений и сухих интеллектуальных абстракций, которые он сам избрал для себя рабочим материалом, создать полнокровное зрелище. А на имитацию полнокровия и страстей режиссер красок не пожался, заставляя героев существовать в рамках бесстильной и безвкусной эклектики - фальшиво орущих заключенных Луи кидает в бутафорский люк с красной подсветкой, члены тайной кабалы вдруг устраивают ритуальные пляски, напоминающие танцы массовки в каком- нибудь советском мюзикле начала восьмидесятых, в финальной сцене смерти Мольера на полную мощь включают фонограмму с песней Высоцкого "Охота на волков", и все актеры напоказ прощаются с лежащим на авансцене гением - то ли Мольером, то ли Высоцким. Зрителей это впечатляет. В лучшие дни на Покровке даже невозможно снять номер в гостинице - все аппартаменты заняты поклонниками театрального искусства из других городов.

Все здесь - выспреннее ложное содержание. Ложные драмы, ложные трагедии, ложная значимость и значительность. И дело не в том, ' что спектакль Арцибашева выглядит пошлой человеческой фальшью, дело в том, что эта фальшь претендует на культурологические и концептуальные откровения, на открытие новых театральных пространств, на изобретение нового театрального языка. Не случайно Арцибашева поддержало Министерство культуры РФ (а не СТД или Конфедерация), не случайно перед началом спектакля держал речь чиновник от министерства - в "Кабале святош" все, на чиновничий взгляд, понятно и культурно, и язык французский слух ласкает.

После весеннего марафона Международного Чеховского фестиваля кажется неловким не иметь идей, кажется стыдным ставить ради сиюминутного благополучия -внешнего и внутреннего, и кажется невозможным быть просто обывателем и думать, что Покровка и Марсель - это два центра театральной земли, соединенных между собой хрустальным мостом с фонарями, по которому разъезжает золотая карета с вензелями Ришара Мартена и Сергея Арцибашева.