PERKINS D. Hands off. A history of the Monroe Doctrine, Little, Brown Company. Boston. 1946. XII + 445 p.

ПЕРКИНС Д. Руки прочь. История доктрины Монро.

Профессор истории в университете Рочестера Д. Перкинс является специалистом по дипломатической истории США. Его перу принадлежат трёхтомная монография "The Monroe Doctrine (1823 - 1907)" и работы "John Quinsy Adams as secretary of State" и "America and two wars". Рецензируемая книга является, таким образом, обобщением многолетних исследований автора.

Книга написана хорошим литературным языком, в остро полемическом тоне, что придаёт ей живость и интерес. Научный аппарат книги обширен и многообразен. Автор использовал документы, мемуары, письма, монографии и прессу на английском, французском, испанском языках. Круг событий, излагаемых в книге, охватывает взаимоотношения США с Латинской Америкой и основными государствами Европы. Об американо-русских отношениях автор говорит лишь в связи с событиями 30-х годов XIX в. - пограничным спором за Аляску и планами интервенции Священного Союза в Латинскую Америку.

Толкование доктрины Монро Перкинсом не является оригинальным: он повторяет распространённую в американской историографии концепцию, удачно выраженную профессором Гарвардского университета Гартом: "Доктрина Монро не была единым документом или результатом трудов одного человека. Она является коллективным произведением, в котором участвовали многие государственные деятели и активную роль играло общественное мнение"¹ .

Перкинс уверяет, что большинство американцев в наше время без различия партий и сект одобряет принципы доктрины Монро, которые якобы лежат в основе внешней политики США. Обветшалые догмы 1823 г. он выдаёт за идеологические принципы, которые якобы остаются жизненными не только для XIX, но и для XX в. и даже призваны победить также и в большей части Старого Света. В своей книге Перкинс, в сущности, борется за укрепление расшатавшихся иллюзий американского конституционализма, стремясь подновить и перетолковать принципы 1823 года. Этой задаче Перкинс подчиняет и изложение дипломатической истории США. Его книга даёт в общем большой, но поверхностно проанализированный фактический материал об узловые событиях, характеризующих агрессию США: американо-мексиканской войне 1846 - 1848 гг., американо-испанской (войне 1898 г. и захвате США зоны Панамского канала в 1903 году. Лучшими страницами книги являются те, которые излагают дипломатическую борьбу США с европейскими государствами, завершившуюся "торжеством" доктрины Монро. Особенно подробно исследованы полустолетняя борьба США с Великобританией за межамериканский канал, мексиканская авантюра 1861 -1865 гг., венецуэльский кризис 1895 г. и блокада Венецуэлы в 1902 году. Подробно и с большой долей критицизма излагает автор внешнюю политику Теодора Рузвельта, Тафта и Вильсона, нанесших доктрине Монро наибольший "ущерб". Многое портит склонность автора сгладить остроту конфликтов между правительствами и свалить вину на агентов, действующих на местах. Автор лишь изредка делает скупые замечания о влиянии партий и классов на события внешней политики США.

Говоря о том, как и при каких обстоятельствах возникла доктрина Монро, Перкинс справедливо отмечает большую роль государственного секретаря Джона Куинси Адамса в формулировании первого пункта доктрины и в редактировании остальных частей послания президента Монро конгрессу. Адамс доказывал нереальность интервенции Священного Союза в Латинскую Америку и убедил президента и кабинет провозгласить доктрину независимо от Великобритании. Автор правильно критикует урапатриотичное утверждение о том, что провозглашение доктрины Монро спасло Америку от европейской интервенции. Однако он впадает в другую крайность, заявляя, что интервенция потерпела крах за несколько месяцев

¹ Hart A. "The Monroe Doctrine. An interpretation", p. 98. London. 1916.

до провозглашения доктрины Монро, исключительно благодаря оппозиции Каннинга и мощи британского флота. Автор не видит того, что позиция США, выраженная в доктрине Монро, тоже сыграла свою положительную роль в защите Америки от интервенционистских планов Священного Союза² .

В последующих главах автор приводит красноречивые факты игнорирования европейскими государствами доктрины Монро в течение первого сорокалетия её существования. Отказ США помочь в этот период государствам Латинской Америки в их борьбе против европейской агрессии он оправдывает тем, что доктрина Монро не была ещё обеспечена поддержкой американских пушек, кораблей и вооружённых сил. Это ценное признание даёт - как нам представляется - более правильное объяснение смысла доктрины Монро, чем десятки "учёных" исследований. Оно раскрывает не только то прогрессивное содержание, какое на определённом историческом этапе у доктрины Монро имелось, но и зародыш реакционной идеи господства США над остальными американскими странами, который содержался в этой доктрине и который вскоре развился в прикрытие захватнической реакционной политики США на американском континенте.

Излагая европейскую интервенцию в Мексику в связи с гражданской войной в США, автор освещает эту тему весьма обстоятельно, но отнюдь не без ошибок. Перкинс подчёркивает французскую опасность и затемняет ведущую роль Великобритании в организации интервенции в Мексику³ . Между тем именно правительство Пальмерстона стремилось воспользоваться войной Севера с Югом для интервенции в США. Максимиллиан был не только французским, но и английским ставленником на престол в Мексике⁴ . Автор же утверждает, что Великобритания противилась французским планам установления монархии в Мексике я даже была склонна отдать Мексику Соединённым Штатам (стр. 115). Англофильство Перкинса, пронизывающее всю его книгу, не вызывает здесь никакого сомнения. При этом незаслуженно отодвинута автором на последнее место борьба мексиканского народа против иностранных интервентов. Автор придаёт огромное значение вынужденному уходу французских войск из Мексики. Он пишет: "Отзыв французских войск из Мексики является символом конца одной и начала другой ары. Это знаменует большой и важный шаг в утверждении принципов 1823 г." (стр. 133).

В пятой главе автор приводит интересные материалы о новых интерпретациях доктрины Монро "самоуверенной Америкой". Президент Грант заявил в послании конгрессу в 1869 г. в связи с обострившейся борьбой с Испанией за Кубу: "Эти колонии не могут быть более рассматриваемы в качестве объекта для передами от одного европейского государства к другому" (стр. 158). Эта идея впоследствии неоднократно повторялась самим президентом и государственным секретарём Фишем при отражении германских происков в Сан-Доминго и Датской Вест-Индии.

Переходя к рассмотрению периода империализма, надо отметить, что Перкинс ошибочно сводит последний к стремлению мощных наций господствовать "над слабыми и, как они считают, низшими нациями" (стр. 229). Он признаёт "существование империалистических мотивов" также и у США и указывает, что причиной их возникновения были экономические изменения в стране, а мощным проявлением - американо-испанская война 1898 года; Действительно, это была первая воина эпохи империализма, в которой США нарушили принципы доктрины Монро о невмешательстве в колониальные дела государств Европы и приобрели тем самым колонии в Караибах и на Тихом океане.

Весьма интересна шестая глава работы Перкинса, излагающая главным образом американо-германские отношения конца XIX - начала XX века. Верный стремлению сглаживать остроту антагонизма между империалистическими странами, автор характеризует американо-германские отношения как лойяльные. Даже в таком остром конфликте, как блокада Венецуэлы объединённым флотом Великобритании, Германии и Италии в 1902 - 1903 тт., он не сидит ничего иного, кроме стремления трёх государств получить компенсацию за убытки, понесённые их гражданами в Венецуэле. Вопреки документам и фактам Перкинс отрицает справедливость заявления Т. Рузвельта о том, что Гермами я добивалась захвата территории Венецуэлы и что он Т. Рузвельт - пригрозил германскому послу действиями американского флота и послал ноту императору Вильгельму, заставив его отказаться от агрессивных намерений⁵ .

² В 1861 г. К. Маркс писал в связи с англо-испано-французской интервенцией в Мексику: "Первый проект такого пересаживания Священного союза на ту сторону Атлантического океана был составлен Шатобрианом для французских и испанских Бурбонов. Эта попытка лопнула благодаря английскому министру г. Каннингу и американскому президенту г. Монроэ" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XII, Ч. 2-я, стр. 203).

³ "Объединённая интервенция в её настоящей форме, - писал Маркс в 1861 г., - есть английское, т. е. пальмерстоновское дело. Испания была вынуждена присоединиться под давлением Франции, а Франция была привлечена путём уступок, сделанных ей с области европейской политики" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XII. Ч. 2-я, стр. 203).

⁴ Россель (британский министр иностранных дел. - Д. В. ) "вывел на сцену в качестве мексиканского короля австрийского эрцгерцога Максимилиана, любимчика Англии и Франции" К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XIL. Ч. 2-я, стр. 229).

⁵ Текст письма Т. Рузвельта Тайеру от 21 августа 1916 г. помещён в книге Bishop. Theodore Roosevelt and his time, p. 221- 225. New York. 1920.

Если бы Германия, полагает Перкинс, ставила захватнические цели, она не пригласила бы Великобританию участвовать в блокаде Венецуэлы. При этом он ссылается на заявление Рузвельта в апреле 1903 г. о том, что государства, блокировавшие Венецуэлу, не нарушили доктрины Монро. Однако нельзя считать, что пропагандистское назначение письма Т. Рузвельта исключает правильность излагаемых в нём фактов, которые Рузвельт не мог или не хотел объявлять ранее. Факты же таковы: германская делегация во время переговоров в Вашингтоне требовала в 11 раз большую сумму компенсация, чем английская⁶ ; германская канонерка произвела неспровоцированный обстрел форта Венецуэлы; германский посол фон Голлебен был отозван из Вашингтона, куда был послан новый посол - фон Штернберг. Командующий американским флотом адмирал Дьюи, его друг Калиссен⁷ и германский посол фон Штернберг⁸ подтверждают наличие приказа Рузвельта держать в готовности американский флот в Караибах; в разгар конфликта Рузвельт запрашивал о мощи германского флота. Неоднократные попытки Германии обосноваться в районе Караибов и её ярко выраженная уже в ту пару агрессивность говорят о том, что она добивалась в Венецуэле значительно большего, чем денежной компенсации за убытки, понесённые её гражданами.

В седьмой главе автор повествует об империалистических добавлениях Т. Рузвельта к доктрине Монро, изложенных в его посланиях конгрессу 6 декабря 1904 г. и 5 декабря 1905 года. Т. Рузвельт выступил в роли полисмена Запада, защищающего интересы американских картелей, трестов и синдикатов в государствах Караибского бассейна. Аргументация его вмешательства была весьма проста: американские государства, неспособные поддерживать порядок в стране и выполнять свои внешние обязательства, создают угрозу миру в Западном полушарии. Справедливые репрессии государств-кредиторов для получения долгов, даже в виде временного контроля над их таможнями, могут превратиться в постоянную оккупацию американской территории. США, чтобы избавить государство-должника от внешнего вмешательства, а себя - от ссоры с иностранными государствами, берут на себя ответственность перед кредиторами за обанкротившееся государство. Рузвельт провёл свой метод впервые в Сан-Доминго. Президент Тафт продолжал рузвельтовскую политику подчинения слабых, но богатых сырьём и важных в стратегическом отношении республик Гондурас и Никарагуа. Он усовершенствовал систему финансового закабаления американских государств навязыванием им займов США. Эта система получила название "дипломатии доллара".

На примере Гондураса и Никарагуа Перкинс раскрывает механизм этой агрессии США.

Излагая внешнюю политику Т. Рузвельта, Тафта и Вильсона, Перкинс приходит к следующему выводу относительно роли доктрины Монро в этот период: "Доктрина Монро, имевшая целью отвести интервенцию европейских государств, стала оправданием интервенции Соединённых Штатов" (стр. 269). И всё-таки автор нашёл оправдание империалистической политике США. "Во всех этих государствах, - пишет он, - были улучшены пути сообщения... было кое-что сделано в деле образования (!)... население было в лучшем состоянии под американским контролем, чем под властью местного диктатора, оно подвергалось меньшей эксплоатации (!!) и была лучше обеспечена защита их жизни и собственности, если они имели собственность" (!!!) (стр. 270). Комментарии к этой сентенции излишни.

Вопреки всем апологетическим ухищрениям Перкинса, поющего гимн доктрине Монро, история отчётливо вскрывает её служебную роль, особенно опасную для дела мира и демократии в "Америке.

"Доктрина Трумэна" о мировом господстве США, дополненная и конкретизированная в так называемом "плане Маршалла", ставит эту страну в авангард мирового империализма и реакции. Американский монополистический капитал, разбогатев на сверхприбылях военных лет и обнаглев до крайних пределов, повёл наступление на народные массы внутри страны и на прогрессивные, демократические силы во всём мире. Новое "добавление" к доктрине Монро объединяет лицемерие и грубое насилие, политику доллара и дубинку полисмена, распространяя эту политику на весь мир и превращая первоначальное содержание доктрины Монро в жалкие клочья. "История пресловутой доктрины Монро есть история американского ханжества в области международной политики"⁹ , - писал советский историк Ротштейн, и эта характеристика исчерпывающе подтверждается всем содержанием рецензируемой книги.

⁶ "Die Grosse Politik der europaischen Kabinette". Bd. XVII, S. 227. Berlin. 1924.

⁷ См. письмо Вудду от 21 мая 1916 г., цитируемое в книге Houberd Hill. "Roosevelt and Caribbean", p. 125. Chicago. 1927.

⁸ В депеше в Берлин, помещённой в "Die Grosse Politik". Bd. XVII, S. 268.

⁹ Предисловие к книге Б. Манферра "От Монро до Рузвельта (1823 - 1905)". стр. 3.