А. Н. КОЖИН, доктор филологических наук

22 июня 1941 года немецко-фашистские войска без объявления войны, внезапно вторглись на территорию нашей страны. Начались масштабные боевые действия противоборствующих армий на нашей земле, возникло понятие Советско-германский фронт, а для противника он был Восточным фронтом.

Нашей армии пришлось в одиночку вести борьбу с сильным и коварным врагом, обладавшим военным и промышленным потенциалом почти всей Европы. Особенно тяжело было в 1941- 1942 годах. Американские компании продолжали поставлять гитлеровской Германии стратегическое сырье даже в 1942 году. Так, через Испанию было поставлено 406 тысяч тонн хлеба, 227 тысяч тонн угля и кокса, 170 тысяч тонн горючего и 1500 тонн резины (Чуйков В.И. От Сталинграда до Берлина. М., 1980. С. 28).

Отсутствие второго фронта в Европе позволяло фашистской Германии сосредоточивать основные боевые силы на Восточном, то есть на Советско-германском фронте.

В 1942-м году во время переговоров в Лондоне и Вашингтоне была достигнута договоренность о союзе в войне против гитлеровской Германии. В это трудное время для нашей страны создается антигитлеровская коалиция великих держав - СССР, США, Великобритании. 18 июня 1942 г. Верховный Совет СССР ратифицировал Договор между СССР, Великобританией и США о союзе в войне против гитлеровской Германии. Более того, в коммюнике от 11 июня 1942 года сообщалось, что на переговорах между Англией, США и Советским союзом "достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 году".

Шли дни и месяцы, но союзники не спешили с открытием второго фронта в Европе.

В сообщении Совинформбюро "Два года Отечественной войны Советского Союза" подчеркивалась важность благоприятных условий для открытия второго фронта в 1943 году: "отсутствие второго фронта в Европе спасло гитлеровскую Германию от поражения в 1942 году ... опоздать в этом деле, - значит нанести серьезный ущерб нашему общему делу" (Правда. 1943. 22 июня).

Успехи войск союзников в Африке, действия их авиации по военно-промышленным центрам Германии укрепляли веру в реализацию

стр. 123

союзнических договоренностей. Даже Черчилль в речи на заседании конгресса США вынужден был отметить, что "главное бремя сухопутной войны выносится русскими армиями", что мы должны сделать все, чтобы "в 1943 году снять большую часть бремени, давящего на Россию" (Комс. правда. 1943. 21 мая).

Военные атташе, корреспонденты газет союзников интересовались мнением наших фронтовиков о роли и значении второго фронта. Вот как ответил генерал И.И. Федюнинский иностранным корреспондентам: "Отвечу вам, господа, вопросом на вопрос: что легче - драться с врагом один на один или втроем бить одного врага? Как вы думаете?" - "Конечно, втроем бить врага легче, - озадаченно ответил англичанин" (Поднятые по тревоге. М., 1961. С. 125).

А время шло... Свои боевые действия союзники стали рассматривать в качестве второго фронта (операция в Сицилии летом 1943 г.). Фактически это было "нечто вроде второго фронта (...) открытие настоящего второго фронта в Европе (...) значительно ускорит победу над гитлеровской Германией", - писала Комсомольская правда 7 ноября 1943 года.

Только победным летом 1944 года союзники решили высадиться на севере Франции, и наконец-то они "открыли второй фронт" (Казаков М.И. А мы с тобой, брат, из пехоты. Рига, 1979. С. 84). Открытый союзниками второй фронт в Европе, то есть Западный фронт, полного статуса так и не приобрел. Восточный фронт, то есть Советско-германский, "оставался главным и решающим фронтом всей второй мировой войны" (Варенников В.И. Неповторимое. М., 2001. С. 385).

Вклад нашей страны в разгром гитлеровской Германии вынуждены признать и авторы западных мемуаров. "Россия, - по словам командующего войсками союзников в Нормандии Б.Л. Монтгомери, - приняла на себя всю силу германского удара и выстояла. Мы, англичане, никогда не забудем подвига России" (Горбатов А.В. Годы и войны. М., 1992. С. 437).

Союзнической солидарности, то есть открытия второго фронта, особенно ждали наши бойцы: то, что происходило на Западе до высадки в Нормандии, мы "справедливо отказывались считать настоящим вторым фронтом (...) мы ждали и в отчаянные для нас дни сорок второго года, и тревожной весной сорок третьего, накануне летнего наступления немцев. Ни с какими другими словами за все предыдущие годы не было связано для нас столько обманутых ожиданий, сколько с этими - второй фронт" (К. Симонов. Разные дни войны. М., 1981).

Ожидание начала реальных боевых действий на Западе способствовало возбуждению интереса к поставкам материалов в нашу страну, которые стали осуществляться по ленд-лизу. С конца 1942 г. к нам стали поступать некоторые виды продовольствия. Особенной популярностью пользовались мясные консервы, которые наши воины ста-

стр. 124

ли в шутку называть "вторым фронтом" (Павлов Д.В. Стойкость. М., 1979. С. 141). Таким образом, задолго до открытия союзниками второго фронта в Европе американская консервированная тушенка обрела свое ироническое обозначение (К.С. Москаленко. На Юго-Западном направлении. М., 1975. Кн. 2. С. 357).

Это прозвище тушенки впервые я услышал в апреле 1943 года в лесах севернее Вязьмы, где формировалась 10-я гвардейская армия. То было трудное время для наших передовых подразделений. Весенняя распутица превратила зимние дороги в непроезжие топи. Нашему подразделению было поручено обеспечивать продвижение автотранспорта с боеприпасами и продовольствием к переднему краю обороны. В этих условиях пришлось прокладывать гати, - рубить лес, переносить на своих плечах бревна и из них строить настил, по которому проталкивали полуторки с грузами для передовой. К концу дня ребята выбивались из сил, а долгожданный ужин обычно был скудным: с жадностью гремели ложки в котелках, где плескался жиденький супец из горохового концентрата, прозванный брикетником. На завтрак и на обед было то же самое да сухарь в придачу.

Весенняя распутица ударила и по тягловой силе: от бескормицы слабели и падали кони. Иногда от пристреленной лошади кое- что перепадало и в котелки расторопных ребят.

В минуты перекура, в обеденное время и вечером, а также и на политинформациях довольно часто звучала надежда на скорое открытие второго фронта.

Как-то в полдень на нашем участке гати появился всадник, он направился в сторону тех, кто суетился возле павшей лошади. Вскоре до нас долетел возглас: "Командира ко мне!" Мы услышали слова лейтенанта:

- Товарищ полковник!..

- Молчать! Где порядок?! До чего дошли! Свежуют павшую лошадь!..

Наш командир замялся, что-то сказал, но грозный всадник продолжал:

- Хорош командир! Вы даже не знаете, что перед вами член Военного Совета.

К члену Военного Совета обратился парторг и разъяснил, почему ребята оказались возле павшей лошади. После этого грозный всадник тронул своего коня и на ходу отчеканил в сторону командира: "Пришлите старшину!"

Вечером в котелках был опостылевший брикетник, но в придачу выдали по банке американской тушенки. Старшина, раздававший иноземные консервы, радостно повторял: "Вот и до нас дошел "второй фронт"... ешьте, ребята".

Фраза старшины засверкала в меткой речи солдат: на обед дали "второй фронт", опять дали по кусочку "второго фронта", по баночке "второго фронта" могутъ дать ...

стр. 125

Ироническое название американской тушенки даже приглушило содержательность военно-терминированной номинации: "Как-то утром я из своей землянки услышал возбужденные крики. Чаще других повторялись слова: "Второй фронт... Второй фронт!.." - Тьфу! Разорались, черти! - в сердцах вырвалось у меня. - Наверно, тушенку американскую подвезли. - Да, нет, - улыбается адъютант. - Это радисты перехватили сообщение о высадке союзников в Нормандии. - Наконец-то решились" (Стученко А.Т. Завидная наша судьба. М., 1964. С. 215).

Весной этого же года в наше подразделение прибыло пополнение. Маршевики были хорошо экипированы. На них были новенькие гимнастерки, брюки и ботинки, от которых было трудно отвести зачарованные взоры. Эти ботинки были на платформе (на толстой подметке), имели широкий рант и оранжевый шов, - все это дополнялось яркостью светложелтой кожи. Ребята с завистью смотрели на обувь вновь прибывших, но после первого же броска к передовой от этих "пижонок", как их окрестили бывалые солдаты, пришлось избавляться. На привалах эти "сухоступы" приходилось подсушивать, иногда прожигая до дыр. Интендантские работники свели к недоразумению курьезность внешне эффектной обуви: она попала к нам по ленд-лизу, хотя предназначалась для солдат иного театра военных действий - для войск африканского корпуса, где толстая подметка и пористая кожа ботинок предохраняет ногу от жара песков пустыни. За модной иноземной обувью также закрепилось ироническое обозначение "второй фронт".

Именование "второй фронт" получили и танки союзников. В феврале 1943 года боевые действия наших подразделений поддерживала 153-я танковая бригада, укомплектованная американскими танками "М-3С". Но эти танки были неуклюжими, малоподвижными, застревавшими в снегу, поэтому представляли собою хорошие мишени для немецкой артиллерии; танковая атака поддерживающей бригады в боях за Гжатск окончилась печально: сорок танков вспыхивали как свечки на подступах к первой траншее противника. Эти машины были тяжелыми (25 тонн), с высоко поднятой цилиндрической башней (высота почти 4 метра), с бензиновым двигателем. Однако в то время фронтовики были рады и таким машинам, они говорили "спасибо союзникам", но при этом добавляли "плохие это танки" (Великолепов Н.Н. Огонь ради победы. М., 1977. С. 84). Юмористические названия "второй фронт", "прощай родина" давались и другим танкам союзников. На вопрос американского атташе о боевых свойствах танков "Матильда" и "Валлейнтайн" генерал И.И. Федюнинский сказал следующее: "Где-нибудь в Африке (...) они вполне себя оправдают (...) гусеницы у ваших машин узкие, поэтому им трудно приходится (...) ваши машины излишне комфортабельны" (Поднятые по тревоге. М., 1961. С.124).

стр. 126

Представляет интерес замечание героев в произведении К. Симонова "Солдатами не рождаются": "Какие "валлейнтайны"? - Танки ихние ... Дерьмо - рядом с нашей "тридцать-четверкой". Один снаряд в него влепят - и горит как свечка. Одним словом, прощай, родина!".

Думается, что в наименовании "второй фронт" (объеме понятия и характере предметной отнесенности) - биение пульса огненных лет и отсветы мира окопной жизни.

стр. 127