ПОЛЬ АРМАН, ПЕРВЫЙ ТАНКИСТ - ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

Актуальные публикации по вопросам военного дела. Воспоминания очевидцев военных конфликтов. История войн. Современное оружие.

NEW ВОЕННОЕ ДЕЛО


ВОЕННОЕ ДЕЛО: новые материалы (2024)

Меню для авторов

ВОЕННОЕ ДЕЛО: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему ПОЛЬ АРМАН, ПЕРВЫЙ ТАНКИСТ - ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2021-05-05

Наша страна заплатила самую дорогую цену за победу над фашизмом во второй мировой войне, и тем настоятельней желание узнать и помнить каждого из ее участников.

Петер Пауль Тылтынь (он же Поль Арман) родился в 1903 г. в Латвии в крестьянской семье, уже в детстве батрачил. Спасаясь от немцев во время первой мировой войны, семья переехала в Россию, где Пауль учился в реальных училищах на Смоленщине и Псковщине. В 1919 г. Тылтыни вернулись в Латвию, но старший брат Альфред остался в Советской России, стал командиром Красной Армии. Революционно был настроен и Пауль, участвовавший в подпольной работе и с 1920 г. ставший членом компарти. В 1922 г. он окончил Елгавское реальное училище и поступил в Рижский университет. Одновременно он работал грузчиком в порту и занимался революционной агитацией среди рабочих. В 1924 г. его призвали в армию, но как политически неблагонадежного направили в Двинскую крепость в штрафной батальон. После увольнения из армии в 1925 г. ему было запрещено жить в городах Латвии, возникла угроза ареста. Он уезжает во Францию, в Париже встречает брата Альфреда и его жену, которые сблизили его с французскими коммунистами. Пауль стал членом компартии Франции, получил паспорт на имя Поля Армана. В 1926 г. братья Тылтынь вернулись в СССР, первый визит был к руководителю разведки Я. А. Берзину. Он поблагодарил братьев за работу во Франции и направил Армана в московское пехотное училище. Так определился жизненный путь будущего кадрового военного.

Его служба по окончании училища проходила в нескольких военных округах: в 1928 - 1930 гг. - в Ленинградском и Московском, в 1931 г. - в Закавказском, а с 1932 г. - в Белорусском 1 . Как вспоминал маршал К. А. Мерецков, назначенный в том же 1932 г. начальником штаба Белорусского военного округа (ВО), тогда там ввиду стратегических соображений была сосредоточена значительная часть войск, включая кавалерийские, авиационные и танковые соединения 2 . Именно с последними была связана судьба Армана. Он служил в 5-й мотомехбригаде А. Тылтыня с заданием от Берзина изучать и совершенствовать танки. Особое внимание механизированным частям, новой военной технике уделялось тогда верно мыслящей 'частью военного руководства во главе с М. Н. Тухачевским. Работая с танками, братья пришли к выводу, что нужны не тяжелые, многобашенные и недостаточно поворотливые, а быстроходные, маневренные и сильно вооруженные танки. У Альфреда проходили выучку многие младшие командиры, в том числе и будущий маршал бронетанковых войск М. Е. Катуков.


Ясман Зинаида Даниловна - ведущий научный сотрудник Государственного исторического музея.

стр. 132


В 1935 г. Арман был назначен командиром отдельного танкового батальона в бригаде Д. Г. Павлова близ Бобруйска. Требовательный и доброжелательный, жизнерадостный и эрудированный командир, владевший шестью языками, хорошо знавший новинки танковой техники, капитан Арман пользовался заслуженным авторитетом. На курсах для кавалерийских и пехотных командиров он виртуозно водил танк, показывал образцы отличной стрельбы и преимущества танков в боевой обстановке. Танкисты Армана демонстрировали прыжки танков через рвы со специальных трамплинов. Посмотреть на это приезжал из Гомеля командир танковой бригады С. М. Кривошеий.

В принятом тогда на вооружение танке Т-26 Арман видел ряд уязвимых мест, но и с ним тренировались его танкисты по подводному вождению танков. Осенью 1935 г. проходили большие маневры в Белорусском ВО, и участник их - батальон Армана получил благодарность командующего округом И. П. Уборевича.

Летом 1936 г. начался мятеж Франко, и республиканская Испания стала ареной противостояния фашизму. Арман и ряд его товарищей изъявили желание поехать сражаться в Испанию. В Москве добровольцев-танкистов переодели в штатские костюмы, а шлемы и черные комбинезоны легли на дно чемоданов. Первая группа советских танкистов, которую возглавил комбриг Кривошеий, отплыла из Феодосии на теплоходе "Комсомол", погрузив на него танки и горючее, и 13 октября прибыла в испанский порт Картахена. У советских военных советников, летчиков, танкистов появились новые имена, и Поль Арман тоже стал "капитаном Грейзе". В соединении Кривошеина он командова ротой из 15 танков, ставшей легендарной. Арман обучал испанцев искусству вождения танков и приемам боя, успешно сражался. В 1936 г. впервые в мире у Сесеньи применил бой танков с танками. В его роте был совершен и танковый таран. Героически защищавшему Мадрид Арману 31 декабря 1936 г. - первому из танкистов - было присвоено звание Героя Советского Союза (до него все 11 Героев были летчиками).

В конце ноября в Испанию прибыл танковый генерал де Пабло - комбриг Д. Г. Павлов, возглавивший вторую группу советских танкистов-добровольцев. Стало полегче. Об умелых и решительных действиях роты Армана писал маршал Мерецков: "Чрезвычайно важно было оповестить об этом мадридцев, чтобы поднять дух среди населения и в войсках. Но пока никто ничего не знал о деталях боя, очень меня интересовавших... Когда я нашел танковую роту, первый, кого я увидел, был майор Грейзе (командир из нашей мотомехбригады в Белорусском военном округе П. М. Арман). Он-то и командовал этой ротой". Мерецков хорошо отзывался о командирском искусстве Армана: "Сражались они героически. Танки сцементировали столичую оборону и сыграли роль крупного морального фактора. Потери врагу они тоже наносили весьма ощутимые... Среди тех героев-танкистцв, кто тогда доблестно сражался под Мадридом, одним из лучших был Поль Матисович Арман. Присвоение этому командиру... звания Героя Советского Союза явилось заслуженной оценкой его решительных и умелых действий" 3 .

В январе 1937 г. Армана отозвала Москва. 5 февраля в Кремле состоялось совещание военных командиров, сражавшихся в Испании. О действиях танкистов докладывал Арман, проанализировав боевые качества танков, их плюсы и минусы и вопросы тактики. С апреля Арман стал командиром 5-й отдельной механизированной бригады и работал с ней на маневрах 1937 г. в Белорусском ВО, Там он обсуждал военно-тактические вопросы с Г. К. Жуковым, командиром 6- го кавалерийского корпуса, который живо интересовался бронечастями и их возможностями в военных операциях. Арман тогда же стал слушателем второго курса Военной академии им. М. В. Фрунзе, но в декабре 1937 г. был арестован. На допросах на Лубянке и в Лефортово он не признавал себя виновным, отрицал все обвинения в его адрес. Только через 18 месяцев он был освобожден и вернулся в академию. В годы учебы он увидел на танкодроме новый танк Т-34 и, опробовав его, дал ему высокую оценку.

Полковник Арман окончил академию в мае 1941 г. и, получив десятидневный отпуск, повез жену и дочь к своим родителям в Латвию. Взрослые вернулись в Москву, а девочка осталась на лето у бабушки. Война надолго разлучила их. Как заместитель командира 51-й танковой дивизии Арман прибыл в ее расположение близ Брянска, а 28 июня выступил с ней на фронт. Жена - Е. Н. Федоровская - была с ним рядом, служила санитаркой. Ради супруга Елена Николаевна оставила

стр. 133


балетную сцену. В конце июля Арман был отозван с фронта и направлен преподавателем в Бронетанковую академию: остро ощущалась нехватка танковых командиров. 16 октября академия эвакуировалась в Ташкент.

Арман как профессионал-военный не был согласен с тем, что война кончится в ближайшее время, он знал, что эта война будет длительной и тяжелой. Из письма жене от 24 апреля 1943 г.: "Мой пессимизм - не есть поражение, а только подготовка к тяжелым боям!" Пребывание в Ташкенте, в "дальней помидорной стране", не устраивало Армана - он буквально бомбардировал Москву рапортами с просьбой направить его в Действующую армию. Помогло письмо Жукову, не забывшему Армана, последовал вызов. В первом же письме с фронта от 22 мая 1942 г. Арман писал жене: "Сегодня приехал в ставку Г. К., он встретил меня очень хорошо, но пожурил, что я не дал знать о себе раньше, ибо он, дескать, давно мною интересовался, но потерял из виду. Сейчас он назначил меня на должность (комбрига. - З. Я.) ...пока, потому что у него нет ни одного свободного корпуса. А вообще он хочет поручить мне очень интересную задачу, какую еще никто никогда не выполнял и какую я с Г. К. предлагал в случае войны проделывать еще в 1937 году. Он это вспомнил и меня как автора идеи хочет сделать оформителем этой идеи" 4 .

Идея же Армана состояла в осуществлении крупномасштабного танкового сражения при взаимодействии с другими родами войск в целях весомого разгрома мощных сил противника и перелома стратегической обстановки в нашу пользу. Такое небывалое танковое сражение, как известно, состоялось на Курской дуге летом 1943 года. Позже Жуков особенно подчеркнул важный момент замысла при подготовке Курской битвы: "Танковым войскам противника было обеспечено поражение, которое во многом должно было способствовать общему разгрому врага" 5 . Это было потом, а пока, в мае 1942 г., Арман получил назначение командующим 11-й отдельной танковой бригадой 20-й армии Западного фронта. И сразу же написал жене: "Сейчас, когда и работы по горло и лежит на мне тяжесть ответственности за жизни людей, за успех и все прочее, я чувствую себя... человеком... Я рад и безумно рад, что я на фронте могу бить и бью".

В Центральном архиве Министерства обороны хранится дело с грифом "секретно" - "Доклад о боевых действиях 11-й танковой бригады". Здесь ежемесячные доклады-отчеты командованию (сохранились не все), раскрывающие задачи и характер наступательных боев бригады Армана на Западном фронте. С 23 июля масштаб действий расширяется. Арман назначается командиром подвижной танковой группы, куда вошли его 11-я, 213-я и 188-я танковые бригады, а также 1-я отдельная механизированная бригада, полк ПВО, стрелковые 415-я дивизия и 1321-й полк, инженерный батальон, 2-й гвардейский истребительный авиаполк, полки истребительной и штурмовой авиации. Эта группировка выступила против сильно укрепленных позиций противника с целью глубокого прорыва в районе Копылово - Денежное - Овсяники, захвата переправы на р. Гжать и овладения райцентром Карманово.

Арман ввел в прорыв группу двумя эшелонами, умело скомбинировав части и оставив резерв - батальон танков Т-34. Наступление не теряло энергичного темпа. Ожесточенным было сражение за Карманово, включая бои в лесных массивах. Все это - под проливными дождями, на земле, превратившейся в месиво. Танкисты проявляли в этих боях массовый героизм 6 . В сентябре бригада вела напряженные бои на подступах к Ржеву, наступала на г. Сычевка, форсировала р. Вазузу, освободила ряд населенных пунктов. В сентябре же 1942 г. Поль пишет жене: "Я знаю только один путь - наступательный, а он ведет на Запад... На юге тяжело, но все же поправимо. На Западном, истребляя олухов и отбивая болотную кочку, мы деремся за Сталинград, деремся за бакинскую нефть, деремся за безопасность Москвы и завоевание Берлина... Моя бригада с 4 августа участвует непрерывно в боях и может еще драться. Ни одна танковая бригада не выдержала такого напряжения".

Вопреки тем, кто воевал, по-сталински не щадя жизни подчиненных, и не умел малой кровью добиваться успеха, Арман рассматривал военное дело как искусство, где полководческая инициатива обеспечивает отсутствие шаблона и где командир знает цену жизни людей. Об этом - в письме своим друзьям Михоэлсам от 24 октября 1942 г.: "Ведение боя - это искусство, не отличающееся от любого вида искусства, разве что тем, что тебе грозит опасность... Искусство требует напряжения

стр. 134


всех сил, внимательного, кропотливого изучения многих, многих теоретических вопросов. Иначе станешь ремесленником и волею-неволею будешь все делать по шаблону, стандарту. Будешь губить без толку людей, не добиваясь значительных результатов". Поль обдумывал новые приемы, ломая сопротивление начальства: "Переломить мозги людей на что-нибудь совершенно новое не так легко, но здешние специфические условия настойчиво требуют новые методы применения танков". Постоянные поиски новых форм использования танков, новаторство Армана не всегда ценилось "близлежащим" начальством. "Где начальство, там я не уважающий, и меня не любят". Генералом я бы был 14 февраля, но духу у меня не хватало быть хорошим, покорным", - писал он жене 24 апреля 1943 года.

Зато такие полководцы, как Г. К. Жуков, И. С. Конев и К. А. Мерецков, ценили Армана. 2 декабря 1942 г. Жуков и командующий Западным фронтом Конев назначили Армана командиром 6-го танкового корпуса. Арман считал себя и Жукова единомышленниками по многим вопросам. Так, они оба задолго до правительственного постановления о введении полного единоначалия в армии в октябре 1942 г. вели об этом разговоры, а Арман на практике действовал в этом духе невзирая на недовольство комиссара и угрозы начальника политотдела. Доверительные отношения позволяли Арману рассчитывать на защиту Жукова. На сообщение, что преподавателей военных академий опять собираются отзывать с фронта в тыл, он радостно ответствует: "Пусть не мечтают о невозможном. Меня вернуть не в силах даже Фед. (генерал Я. Н. Федоренко - начальник Автобронетанкового управления Красной Армии. - З. Я.) - потому что нахожусь во власти Георгия Константиновича, а тут уж всем домогательствам крышка".

В марте 1943 г. Арман был направлен на Волховский фронт командующим БТ и MB 4-й армии и замом командарма. "Теперь (письмо в апреле 1943 г. - З. Я.) слышал, что человек, любимый мною, как и Георгий К., будет моим начальником... Я рад тому, что буду под началом лучшего и храброго воина" (речь шла о Мерецкове).

Напряженные бои, подготовка к ним, обдумывание нестандартных комбинаций, проверка боеспособности войск не оставляли командиру времени для полноценного отдыха. Сон урезался до немыслимого минимума: "Сплю, как издавно заведено во время увлекательной работы, 2 - 3 часа". Недосыпание и то, что Арман перенес "на ногах" хворь, сказывалось на внешнем облике: он сильно похудел. Это видно и по последней фотографии 1943 г., где он с погонами, звездой Героя, уставшее оснувшееся лицо прорезали морщины, но глаза, умные, живые, полны энергии. С присущим ему юмором Арман шутил, что его худоба очень полезна, так как в него мудрено попасть вражескому снаряду.

Даже в жестких фронтовых условиях свой быт он стремился наладить в соответствии со своей любовью к порядку, аккуратности. Делал физзарядку по утрам, любил попариться в баньке, жилье блистало чистотой, регулярно следил за газетами и хвалил полевую почту за своевременную их доставку, слушал радио. К нему заглядывали в минуты затишья и другие командиры посмотреть, как можно преобразить "неопрятные землянки в уютные хоромы". Выросший в крестьянской семье, среди приводы, Арман даже на передовой замечал, как распускаются первые листья, как поют птицы. Природа являлась органичной частью многообразия жизни, которую он так любил: "Весна у нас в полном разгаре - цветет вовсю черемуха, особенно много ее на переднем крае. Я вчера нарвал целую охапку, и теперь мой домик лесничего пахнет, как резиденция соловья".

Постоянное пребывание на передовой, длительные бои, объезды линии фронта лишали Армана возможности часто слушать концерты фронтовых бригад, общаться с артистами, многие из которых были его добрыми друзьями еще с довоенных лет. Слушатель Арман был доброжелательный, но чутко реагировал на фальшь, пропагандистскую прямолинейность, заданность. Интересен его отзыв в письме С. М. Михоэлсу о концерте артистов красноармейского ансамбля, который удалось ему послушать в октябре 1942 г.: "Читали... стихотворения Симонова - Эренбурга (монтаж) "Убей!" ...Я перед войной выступал в ЦДРИ, где говорил об агитации в бою. Нужен такт, который, к сожалению, не всегда агитаторы имеют. Нельзя кричать бойцу, хорошо выполняющему свой долг, чтобы он выполнял свой долг... Когда пули свистят, нужно спокойное ободряющее слово, иногда шутка, иногда ласка, а иногда боевой клич". Однажды на Волховском фронте в мае 1943 г.,

стр. 135


пожертвовав сном, Арман поехал за 10 км на концерт Утесова, своего давнего знакомого. Он красочно описал это в письме жене: "20.5 утром я только что лег спать, после ночной поездки... Мой ординарец, с риском для жизни, решил меня будить и сообщить, что в километрах 10-ти от нас выступает Утесов. Я вскочил, как угорелый, быстро побрился и поехал... Концерт, как и следовало, ожидать, был хороший".

Так, по деталям, разбросанным в 65 письмах, восстанавливается быт командира в условиях войны. Все эти штрихи позволяют лучше понять личность Армана. Это был яркий эмоциональный человек. И его фронтовую жизнь сопровождала целая гамма чувств. Но все у него было подчинено главной цели - созданию оптимальных условий для успешной борьбы с противником: "Мне ничего сейчас не нужно, все, что требуется для боя, при мне".

Россия стала его настоящей Родиной, которую он горячо любил и жаждал сделать все, что от него зависело, для скорейшего освобождения ее от захватчиков. Их Арман ненавидел страстно и безгранично, при этом ненависть соединялась с презрением. Эти чувства были достаточно типичны для фронтовиков Красной Армии: напавший на Россию враг к тому времени уже был изучен в боях, разбит под Москвой, остановлен под Ленинградом, ореол непобедимости был развеян. Ненависть к захватчику усиливалась после увиденного на освобожденной от врага территории. В августе 1942 г. Арман писал: "Вижу жуткие картины, следуя по вонючим трупам немецкой мрази. Ни один 'писака не дал картину подлинного ужаса, творимого гадами на нашей священной земле... Я не видел раньше таких потрясающих картин человеческого горя и унижения, какие наш народ терпит под немцем... Неужели этот народ имел Гёте, Бетховена, Моцарта, Фейербаха, Гегеля? Нет, не этот народ". К ненависти к захватчикам на том этапе присоединялась порожденная историческим прошлым прибалтийских народов, и Арман честно признается в этом: "Мне кажется, что вся ненависть моих предков за семьсот лет переселилась во мне (в меня. - З. Я)... Мои предки семьсот лет ходили под немцем".

Как человек сражающийся Арман изучал характер врага, боеспособность его и повадки, учитывая это при разработке военных операций. Из письма жене в июле 1942 г.: "Ненавижу я людей, которые говорят, что нам надо научиться у немцев. Немцы в этой войне не дали ничего нового, мы это знали давно... Один "философ" привел пример, что немцы отдают очень хорошие приказы... начальник дает подчиненным несколько - до четырех рецептов. Чисто по-немецки! Для тупицы, не обладающего инициативой и ясным умом, надо давать рецепт для каждого случая. Но больше четырех вариантов не даёшь... Поэтому не приказ надо принимать от немцев, а бить их до тех пор, пока у них все четыре рецепта не вышли. Пятого он сам не выдумает и будет бит окончательно. Я их в 1936 году всегда бил по "пятому" варианту... И сейчас пятый вариант очень эффективен".

Презрение к пруссачеству, ненависть к фашизму не имели ничего общего с национализмом либо шовинизмом. Арману были чужды подобные чувства. Неизбежный разгром гитлеровской армии он связывает с крахом фашистского рейха - государства в целом: "Их государство и армия начнет рушиться одновременно... Так затрещит Германия гитлеровская, как не трещало еще ни одно государство в мире. Катастрофа 1918 года немцами будет вспоминаться, как рай по сравнению с тем, что их ожидает сейчас". Даже в 1942 г. Арман как бы отделяет немцев как народ от фашистского государства. В деле уничтожения рейха Арман рассчитывал на действенное участие союзников. "Этот год (1943. - З. Я.), конечно, принесет много нового и решающего. Главное, как смогут провести дело союзнички. Они слабее нас по упорству и по стратегически оперативному искусству. Надо все же надеяться, что нам не придется одним топать до Ламанша, - что союзнички выступят навстречу". Появление словечка "союзнички" вызвано затягиванием открытия второго фронта.

Арман, прирожденный боевой командир, рвался к участию в непосредственных операциях, чувствуя себя в опасной обстановке сражений на своем месте. Он был противником теплых, тихих местечек, даже если они венчались высокими должностями. В мае 1943 г. он пишет: "Говорил я с начальством о том, что не желаю больше оставаться в управлении, хотя и носить громкий титул командующего. Так как есть много претендентов на такую хлебную и спокойную работу, а меньше народу, желающих сидеть на самой тяжелой должности, т. е. на бригаде, то начальство уцепилось за мое предложение". Так Арман - вновь на передовой. Обстановку

стр. 136


в это время четко характеризует Мерецков: "Боевые действия Волховского фронта в 1943 году, после прорыва ленинградской блокады, проходили в условиях, едва ли не труднейших из всех, выпавших на долю его воинов" 7 . В начале августа в ходе тяжелого наступления у Поречья Арман получил 122-ю танковую бригаду и группу прорыва в составе 8-й армии. Начались яростные бои. 7 августа 1943 г. Арман был убит. Эти бои вынудили противника перебросить две дивизии из-под Ленинграда и сорвали его план вновь сжать блокадное кольцо.

Примечания

1. Центральный архив Министерства обороны РФ (ЦА МО РФ), д. 565285.

2. МЕРЕЦКОВ К. А. На службе народу. Страницы воспоминаний. М. 1968, с. 111.

3. Там же, с. 135 - 136.

4. Государственный исторический музей. Отдел письменных источников, N 108779. Московская экспедиция "50-летие Победы в ВОВ", письма Армана (далее в тексте цитируются письма Армана из этого архивного дела).

5. ЖУКОВ Г. К. Воспоминания и размышления. М. 1971, с. 454.

6. ЦА МО РФ, ф. 3081, оп. 1, д. 9, л. 40, 41, 43, 48, 48об., 49, 52об., 56, 62об.

7. МЕРЕЦКОВ К. А. УК. соч., с. 325.


Новые статьи на library.by:
ВОЕННОЕ ДЕЛО:
Комментируем публикацию: ПОЛЬ АРМАН, ПЕРВЫЙ ТАНКИСТ - ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

© З. Д. Ясман ()

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

ВОЕННОЕ ДЕЛО НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.