D. M. GLANTZ. Barbarossa. Hitler Invasion of Russia, 1941. Tempus Publishing Ltd. The Mill, Brimscomb Port (UK), Charleston (USA). 2001. 256 р.

Американский историк Дэвид Глантц вовлек в научный оборот массу ранее недоступных исследователям источников, советских и германских архивных документов и мемуаров, в своих трудах использовал практически всю современную литературу по этой тематике.

Основной лейтмотив в новой работе Глантца - причины и факторы не только поражения СССР в 1941 г., но - главное - те, что сломали расписанное до деталей германское наступление и обусловили крах "плана Барбаросса". Автор стремится объективно и всесторонне рассмотреть эти факторы и весь ход боевых действий, уделяя должное внимание деятельности советского государства и Красной Армии, стратегическим, оперативным, тактическим решениям, удачам их руководителей.

Глубоко и достаточно остро полемизирует автор с современными западными историками, склонными "панорамно" (а фактически упрощенно) описывать "операцию Барбаросса" как "сущий джаггернаут" (с. 9), совокупность выдающихся драматических событий, игнорируя фон и общий контекст операций, действия советских вооруженных сил. "Хотя они рассуждают о мотивах, последовательности, временных рамках и объективных обстоятельствах каждой стадии операции, - пишет автор, - эти историки склонны подчеркивать непрерывность (германского) наступления и влияние неумолимых природных факторов" (с. 10). Поэтому и поражение вермахта в конце 1941 г. выглядит для этих авторов как парадокс. Односторонность в их подходе автор объясняет тем, что они игнорировали советские источники и не сумели в полной мере объективно и во взаимосвязи оценить решения и действия советских военачальников.

В приложении дана подборка германских и советских стратегических документов. Подробно разбираются директивы Гитлера, начиная с N 21 от 18 декабря 1940 г., в которой - как основная задача германской армии - ставилось уничтожение в ходе "молниеносной войны" основных сил Красной Армии. Как рассчитывал фюрер, она не успеет мобилизовать и развернуть свои силы и резервы. Еще двумя неделями раньше, на одном из заседаний, посвященных разработке "плана Барбароссы", Гитлер, как вспоминал бывший начальник штаба сухопутных войск

стр. 155

Ф. Гальдер, заявил, что по сравнению с уничтожением советских вооруженных сил "Москва не имеет большого значения" (с. 14).

Характеризуя привыкшую к своей непобедимости германскую армию, автор подчеркивает, что в ней поощрялась инициатива и самостоятельное мышление офицеров, понимание ими смысла решений высшего командования. Сказалось и то, что Германия располагала мощными танковыми группировками, рядом мобильных соединений, налаженной системой связи и управления. Однако, отмечает Глантц, в ряде европейских операций немцам не всегда удавалось окружать противника, пехота нередко отставала от механизированных соединений, за наступавшими частями не поспевали подразделения, ведавшие снабжением, в том числе и обеспечением боеприпасами и горючим, то есть уже проявились качества, сыгравшие свою роль в ходе боевых действий 1941 года. Оборонительная доктрина вермахта базировалась на в значительной мере устаревшем опыте первой мировой войны.

Германские военно-воздушные силы, указывает Глантц, были в основном ориентированы на операции тактического характера, поддержку и обеспечение действий сухопутных войск, а не на глубокие и мощные воздушные операции, имеющие стратегическое значение. Обращает автор внимание на недостатки и трудности германской армии в вопросах тылового снабжения, транспортировки военных грузов, обеспечения армии горючим, а промышленности сырьем и рабочей силой. "Вермахт должен был одержать быструю победу или не одержать никакой", приходит к выводу автор (с. 22).

О состоянии советских вооруженных сил накануне войны Глантц уже писал, и довольно подробно, в своих ранее вышедших капитальных трудах ¹ . В рецензируемой книге он также касается этой темы, отмечая недостаточное внимание советского командования к оперативной обороне, нехватку опытных и надлежащим образом обученных командиров- инициативных, смелых, способных принимать самостоятельные решения. "Чистки" 30-х годов "фактически вырвали сердце и мозг армии" (с. 205), лишили ее наиболее способных военных теоретиков и практиков, во многом вытравили инициативность, оригинальность мышления командного состава. Тыловое хозяйство Красной Армии не было готово к обеспечению боевых действий всем необходимым. Не доставало мощных бронетанковых соединений, структура мехкорпусов не отличалась гибкостью, она была жесткой и маломаневренной. Страдала система управления. Мобилизационная система функционировала во многом на уровне 1914 года. Давали себя знать многие проблемы с развертыванием боевых сил. Новая оборонительная линия не была готова. Глантц подчеркивает, что вермахт фактически встретился с армией мирного времени, не готовой к отражению "молниеносного" наступления немецко-фашистских войск. Вместе с тем, подчеркивает автор, Советский Союз "мог превзойти Германию в длительной борьбе" (с. 27), обладая огромными резервами, о которых Германия и не догадывалась, рядом новых и весьма совершенных образцов оружия, танков и самолетов.

При обсуждении современными историками плана и операции Барбаросса самый дебатируемый, как подчеркивает автор, вопрос - как же вермахту удалось обеспечить "ошеломляющую политическую и военную внезапность" (с. 28). Автор скептически относится к традиционным ссылкам на "слепоту" Сталина, игнорировавшего угрозу Германии, его боязнь спровоцировать последнюю и оказаться жертвой западных политических интриганов, пытавшихся втянуть СССР в войну с Германией, расчет на то, что она не рискнет открыть "второй фронт" и лишиться советских поставок. Более серьезными автор считает "институциональные причины", к которым он в числе прочих относит последствия "великих чисток", оценку Сталиным германской операции "Морской лев", а также вторжения немцев в Югославию и Грецию. Фюрер напал на СССР тогда, когда располагал наибольшими, и особенно развернутыми силами, а Красная Армия, переживавшая переходный период, была крайне уязвима, что, собственно и создало "институциональную" неожиданность германского вторжения (с. 31-32).

Автор напоминает, что СССР энергично выступал за всемирное разоружение. Но его руководство принимало усиленные меры по реформированию и модернизации армии, благодаря чему к началу войны "советские вооруженные силы были крупнейшими в мире" (с. 32). Целый ряд "внутренних противоречий", отмечает автор, помешал развитию и реформированию советских вооруженных сил, их подготовке к отражению врага. Он снова упоминает о "чистках" и массовых расстрелах, извращавших оперативно-стратегическое мышление и моральные устои войск, насаждавших определенную робость и неуверенность в сознании командиров. "Коммунистический абсолютизм" и марксистско- ленинский догматизм порождали безразличие к развитию мировой военной науки. От командиров и солдат требовалось беспрекословное подчинение воле партии.

стр. 156

"Операция Барбаросса" началась эффективно, но, как считает Глантц, просчеты авторов этого плана обнаружились сразу. Красноармейцы и командиры беззаветно сопротивлялись фашистским захватчикам, сроки и темпы германского наступления не выдерживались, не соблюдалась синхронность движения основных групп немецких армий. Очень скоро германское командование стало понимать, что "русский километр гораздо длиннее западноевропейского" (с. 56).

Особое внимание автор уделяет советским мероприятиям по формированию и укомплектованию новых частей и соединений во время войны (с. 66-71). Битва под Смоленском и контрнаступления советских войск показали, что Ставка отдает себе отчет о причинах и последствиях произошедшей катастрофы, хотя и переоценивает собственные и недооценивает германские силы (с. 86). Поэтому, считает автор, нередко на советские войска возлагались нереальные и непомерно амбициозные задачи.

Смоленская битва, ожесточенное сопротивление советских войск, подчеркивает Глантц, побудили немцев изменить свою стратегию, в частности перенацелить танковую армию Гудериана против Брянского фронта и на Киев. Оборона Ленинграда сорвала гитлеровский план захвата этого города и тем самым помешала реализации ряда идей "плана Барбаросса". Подробно описана битва под Киевом и Уманью. Окружение больших групп советских войск, отмечает автор, "нанесли серьезный ущерб Красной Армии и разрушили сцепленность советских стратегических оборонительных линий" (с. 135). Глантц полемизирует с историками, полагающими, что немецкое окружение Киева побудило Гитлера изменить главное направление удара и отложить - примерно на месяц - наступление на Москву. Глантц полагает, что это соображение, если и справедливо, то лишь частично, поскольку "нетерпеливый" Гитлер одновременно повернул часть группы "Центр" на Ленинград. Во всяком случае, считает автор, успехи немцев под Уманью и Киевом не ослабили германской уверенности в своей возможности добиться победы при осуществлении "операции Барбаросса" (с. 136).

Разбирая операцию "Тайфун", бои под Вязьмой, Брянском, Тихвином и Ростовом и др., автор приходит к выводу, что "вермахт не сумел использовать потрясающие успехи, достигнутые в первой половине октября" (с. 158). Группе армий "Центр" не удалось прорвать советскую оборону западнее Москвы. Танковые армии растянулись, ослабился натиск немцев в центральной части фронта.

В начале ноября вермахт в полной мере стал ощущать силу русского сопротивления. К 4 декабря Красная Армия дала ощутимый отпор войскам вермахта на севере и юге Восточного фронта. Развернувшееся под Москвой наступление советских войск до основания потрясло идею блицкрига, как и представление о непобедимости германской армии. Инициатива переходит к Красной Армии. Некоторые представители верховного германского командования начинают выражать сомнение: а может ли Германия вообще одержать победу в этой войне (с. 204).

Автор подробно цитирует и комментирует неопубликованную рукопись командовавшего под Москвой армейским корпусом, а к концу войны считавшегося специалистом вермахта по вопросам оборонительных операций Г. Хейнрици- "Русская кампания", хранящуюся в американских архивах. По мнению Глантца, Хейнрици убедительно оценил выявившиеся еще до контрнаступления Красной Армии под Москвой причины неудач германской армии (с. 211-212). "Цель, поставленная перед восточной кампанией не была достигнута. Армия врага была разбита, но русская государственная структура не была разрушена" (с. 211). Германская армия не избавилась от угрозы войны на два фронта, напротив, эта угроза еще более усилилась. Гитлер недооценил "внутреннюю стабильность большевистской системы, высокий патриотический дух защитников "матушки Руси". Отношение германских оккупантов к населению захваченных территорий еще более усилило этот дух. (Глантц подчеркивает в этой связи, что германская армия вообще не была готова действовать в условиях народной войны.) Недооценил Гитлер и экономические возможности противника. Вооруженные силы СССР неожиданно для немцев обнаружили высокую боеспособность. Решающее значение, считает Хейнрици, имели ошибочные оперативные решения гитлеровского командования в августе 1941 г., когда "главный акцент" стал делаться не на армейской группе "Центр", а на группе "Юг", частично - "Север". Был упущен лучший шанс на решающую битву в ходе прямого наступления на Москву (впрочем, Хейнрици оговаривается, что иное решение не было тогда очевидным). Сказался и недостаток у германской армии необходимых моторизованных, а также воздушно- транспортных формирований. Вермахт не располагал резервами горючего, что особенно сказалось при продвижении вглубь России. Танковым группам приходилось дожидаться, пока их не догонит пехота. Слишком

стр. 157

велика была и зависимость от железнодорожного транспорта. Непреодолимыми для германской армии оказались пространства России. Ситуация осложнялась особенностями климата и местности, распутицей, болотами, морозами, густыми лесами, множеством рек. Немцы все время "воевали с временем", утрачивая преимущества "молниеносной войны". Тактические успехи Красной армии в первые три недели контрнаступления под Москвой получили развитие, и в дальнейшем привели к "оперативному краху" германских армий.

Глатнц убежден, что доступные в настоящее время источники позволяют по-новому оценить рассмотренные Хейнрици "противоречия", лежащие в "плане Барбароссы". Особое внимание он уделяет "мудрым" гитлеровским решениям в августе- сентябре 1941 года. Теперь очевидно, считает автор, что сопротивление Красной Армии вермахту в октябре было слабее, чем в сентябре. После операций против Центрального фронта, разгрома Брянского фронта и вяземской катастрофы армейская группа "Центр" в октябре могла свободно наступать на Москву, не испытывая тревоги за свой правый фланг. В сентябре же группе "Центр" при ее растянутых на севере и юге флангах пришлось бы иметь дело с гораздо большими силами Красной Армии.

"Самый важный фактор, неоднократно подчеркивает автор, заключался в том, что Красная Армия могла поднять и ввести в бой стратегические резервы" (с. 214). Мобилизованные после начала войны резервы и силы образовали к декабрю 1941 г, мощную силу, которая и сломала острие удара "молниеносной войны". Провал "плана Барбароссы", считает автор, можно было бы предсказать заранее.

Примечания

1. GLANTZ D. M., HOUSE J. M. When Titans Clashed. How the Red Army Stopped Hitler. Lawrence. 1995; GLANTZ D. M. Stumbling Colossus. The Red Army on the Eve of World War. Lawrence. 1998.