Политический терроризм - взрывы бомб в общественных местах, диверсии на железных дорогах, похищения и убийства политических деятелей и государственных служащих - стал во второй половине 1970-х годов таким же привычным явлением в жизни итальянского общества, как перманентная нестабильность правительств, мафия, проблемы Юга и эмигрантов. Эти террористические акции не случайные явления, а планомерная деятельность существующих в подполье и активно действующих экстремистских организаций. 1976 год дал невиданное дотоле число провокаций - 1198 (почти в два раза больше, чем в 1975 г.). В 1977 г. эта цифра почти удвоилась (2128)¹ , а в 1978 г. разразилось "дело Моро", вылившееся в национальную трагедию и обнажившее всю глубину проблемы политического терроризма в Италии.

По мнению итальянских исследователей² , политический терроризм как общее явление в капиталистическом мире характерен именно для второй половины XX века. В Италии, равно как в ФРГ и Японии, процесс переустройства политической системы после падения фашизма не мог протекать безболезненно ввиду существовавших у определенной части населения реваншистских настроений. Этот процесс вызывал у тех, кто служил опорой режиму Муссолини, ностальгию по былым временам, когда "голос Италии сотрясал мир". Постепенно активизировала свою деятельность крайне правая партия Итальянское социальное движение - Национальные правые силы (ИСД - НПС), которая берет начало еще от марионеточной фашистской "республики Сало", учрежденной в, Северной Италии в октябре 1943 года. Американский исследователь Н. Коугэн писал о неофашистах, что приставка "нео" не имеет никакого значения, ибо члены ИСД - это "не новые, а старые отголоски незабытого прошлого"³ . По сей день в Италии сохраняет свое значение в качестве критерия политических позиций отношение к дилемме "фашизм - антифашизм".

Таким образом, послевоенный терроризм в Италии являлся одной из форм скрытой гражданской войны между наследниками взглядов Муссолини и их идейными противниками. Почти до конца 60-х годов слово "терроризм" означало "опасность справа". Но в начале 70-х годов, с появлением левых экстремистских группировок, терроризм разделился на правый и "левый". Попытка государственного переворота и установления авторитарного режима, предпринятая правыми экстремистами в декабре 1970 г., всколыхнула демократическую общественность страны, показав реальную опасность "черного терроризма" (так называют подрывные действия правых). Главарем профашистской организации "Национальный фронт", созданной в 1968 г., был потомок древней аристократической семьи В. Боргезе. Во время второй мировой войны он командовал подводной лодкой, затем батальоном в "республике Сало". Преданный фашистскому режиму и одержимый идеей государственного переворота, он всячески укреплял "Национальный фронт". Финансовую поддержку потенциальным путчистам оказывали некоторые крупные предприниматели, в частности Р. Орландини, который впоследствии возглавил один из отрядов правых экстремистов.

Боргезе и его сообщники создали по стране сеть отделений "Национального фронта", собрали солидные финансовые средства и установили связь с представителями правого толка в генералитете. В заговоре участвовали такие лица, как начальник штаба ВВС генерал Д. Фанали, начальник информационной службы обороны (СИД) генерал В. Мичели, генеральный секретарь итальянской ассоциации парашютистов С. Сакуччи, и другие. Переворот под кодовым названием "Тора-тора" был назначен в ночь на 8 декабря 1970 года. За день до того в Риме стали сосредоточиваться отряды заговорщиков. Один из отрядов собрался в спортзале на ул. Элениана, другой - на стройплощадке, принадлежащей Орландини. Из предместья столицы, якобы для проведения маневров, вышел хорошо вооруженный отряд "лесной гвардии" и занял позиции вблизи станции телевидения. Заговорщики ожидали приказа из штаба Боргезе, который находился на ул. Анджела Меричи. Однако в решающий момент приказа не последовало. Боргезе впоследствии объяснил своим сторонникам,

¹ Ronchey A. Guns and Gray Matter: Terrorism in Italy. - Foreign Affairs, Spring 1979, p. 924.

² Ronchey A. Libro bianco sull Ultima Generazione. Milano. 1979.

³ Kogan N. The Politics of Italian Foreign Policy. Lnd. 1963, p. 54.

стр. 176

что не надеялся на помощь военных при захвате министерства обороны. Однако истинные причины его неожиданного решения до сих пор неизвестны. Предполагают, что Боргезе со своими ограниченными силами мог рассчитывать лишь на помощь извне и его решение связано с тем, что такая помощь тогда исключалась. Спасаясь от ареста после раскрытия заговора, "черный князь" бежал в Испанию, где умер, опять-таки при непонятных обстоятельствах, в августе 1974 года. Судебный процесс над путчистами продолжался до 1978 года, однако его результаты разочаровали демократическую общественность. Многие заговорщики ушли от ответа. Например, был оправдан Мичели, который позже, находясь в отставке, стал депутатом парламента от ИСД - НПС. Отметим, что в ИСД - НПС существует особое течение "Будущая линия", одобряющее методы насилия и террора. Террористические акции правых направлены не только против итальянских коммунистов, но против всех демократических сил, борющихся с правой опасностью. "Подрывные действия служат попыткой толкнуть страну к катастрофическому исходу, поставить ее в такие условия, при которых ею невозможно управлять, являются попыткой нарушить единство демократических сил и сделать государство авторитарным"⁴ , - свидетельствовал член руководства Итальянской коммунистической партии (ИКП) А. Райхлин. Сейчас в Италии насчитывается около 20 наиболее значительных откровенно террористических организаций правого толка: "Национальный авангард", "Фронт молодежи", "Молодая Италия", "Новый порядок", "Движение революционного действия" (MAP) и другие. Отличительная особенность правых - их тесная связь с уголовным миром, в частности с калабрийской мафией и ее новой организацией "Анонима секвестра", действующей на севере страны⁵ . Это объясняется, во- первых, сходством целей. Итальянский еженедельник писал: "Мафия завоевала в нашей экономической и политической жизни сильные позиции... Она заинтересована в том, чтобы помешать демократическому развитию Италии... Совпадают цели мафии и террористов - всячески загрязнять политическую атмосферу страны"⁶ . Во-вторых, общностью средств достижения целей. Мафия причастна к физическому уничтожению левых политических и профсоюзных деятелей, честных судей. Лидеры же правых понимают, что распространение насилия и уголовных преступлений вызывает в людях чувство неуверенности и страха; это может облегчить действия тех, кто хочет сместить политическую ось страны вправо. В-третьих; необходимостью в "самофинансировании", для чего используются уголовные преступления. Согласно результатам расследования, одна из групп, входящих в MAP, занималась исключительно кражами и продажей автомобилей, другие звенья - контрабандной торговлей кофе и золота, сбытом фальшивых денег.

По сведениям печати, выявлены и хорошо прослеживаются связи между террористами правого толка и масонскими организациями. В частности, стало известно, что руководитель масонской ложи "П-2" Л. Джелли в 1971 и в 1974 г. тоже пытался организовать государственный переворот. Обстоятельства готовившихся тогда заговоров всплыли в ходе расследования взрыва правыми террористами экспресса "Италикус". Несколько членов масонской организации, проходящих по этому делу, давая показания, сообщили подробности о личности Джелли и его роли в подготовке путчей. По их свидетельству, в начале 70-х годов в "П-2" входило 400 высокопоставленных офицеров' а ее "великий магистр" называл себя полковником. Он имел связи в высших военных и политических сферах и вовлек в эту организацию Мичели. Влиятельные друзья были у него не только в Италии, но и за ее пределами. Развернуть деятельность во всемирном масштабе - честолюбивая цель Джелли, и он стремился, чтобы "П-2" вошла в международную масонскую организацию.

По показаниям членов организации можно установить, что активное участие в ее деятельности после второй мировой войны принимал эмиссар американской масонской организации Ф. Б. Джильотти, связанный с ЦРУ. При его содействии в итальянскую масонскую организацию вошли люди с уголовным прошлым, причастные к различным скандальным историям. Многое еще в истории этой масонской организации остается неясным. Покрыта мраком деятельность масонских лож, созданных для офицеров НАТО между 1963 и 1969 г. в Неаполе, Ливорно и Вероне⁷ . По данным некоторых ис-

⁴ L'Humanite, 11.IV.1978.

⁵ La Stampa, 10.X.1977.

⁶ Panorama, 10.III.1977.

⁷ Il Paese Sera, 3.VI.1981.

стр. 177

точников, они существуют и сейчас. Подрывная деятельность "П-2" лишь приоткрыла дверь в запутанный лабиринт закулисных интриг, создающих угрозу республиканскому строю в Италии.

Что касается "левого" терроризма, родившегося на рубеже 70-х годов, то он явление более сложное, чем "черный терроризм". В то же время подчас невозможно провести четкую грань между правыми и "левыми" террористами, настолько сходятся их методы действий. Именно на этом нередко играют неофашисты и их покровители, заметая следы своих преступлений. Взрыв бомбы в сельскохозяйственном банке Милана на пл. Фонтана в 1969 г., в результате которого погибли 14 человек, а 100 получили тяжелые ранения, первоначально приписывался левацкой террористической группе. С ведома высокопоставленных чинов из СИД, причастных к событиям в Милане, обвинение было предъявлено левакам-анархистам. Только в 1972 г. доля правды всплыла наружу. Организатором кровавой бойни на пл. Фонтана оказалась неофашистская террористическая группа во главе с Ф. Фредой. Среди членов группы был некий Г. Джаннеттини, тайный агент СИД, связанный с крупными чинами секретных служб. Расследование событий на пл. Фонтана, в ходе которого выяснялись все новые и новые подробности, длилось несколько лет. Так, некий М. Поццан, бывший сторож в одном из учреждений Падуи и верный помощник Фреды, рассказал о еще одном организаторе взрыва в Милане. Им оказался С. Делле Кьяйе, основатель "Национального авангарда". Ему удалось скрыться в Испании, но время от времени он наведывался в Италию, в частности принимал участие в плане "Тора-тора", возглавив один из отрядов. "Черный проконсул", как окрестили Делле Кьяйе, связан с различными секретными службами, особенно "испанскими и чилийскими, могущественными политическими деятелями в Испании"⁸ . Он вербует наемников для отправки в Африку и Южную Америку, а также для проведения террористических актов в западноевропейских странах, прежде всего в Италии.

Главная причина эскалации терроризма в Италии 70-х годов крылась в обострении кризиса капиталистической системы, что привело к ухудшению положения широких слоев населения. Волна студенческих выступлений, прокатившаяся в конце 60-х годов по Западной Европе, не миновала Италию. Бум анархистских идеологий, кризис системы высшего образования, романтизированное и искаженное представление о революционной борьбе на общем фоне ухудшения положения трудящихся стимулировали в молодом поколении, не знавшем войны, экстремистские настроения. Часть студенчества и интеллигенции, захваченная такими настроениями, - один из компонентов социальной базы "левого" терроризма. Другой его компонент - "отверженные", деклассированные элементы, частично или полностью безработные, отчаявшиеся найти себе место в обществе.

Пролетарии составляют незначительную часть членов "левых" террористических организаций. В основном это наиболее отсталые в классовом отношении рабочие. Появлению данной прослойки в рядах ультралевых способствовала значительная миграция сельского населения в города. А. Райхлин так охарактеризовал природу и базу "левого" терроризма: "Крайнее выражение кризиса капиталистического индустриального общества в его нынешней фазе. Он ознаменовал переход от рациональности к отчаянию в политической борьбе. Его социальную базу составляет движение отверженных и неудовлетворенных слоев молодежи с их неверием в массовую демократическую политическую борьбу... Это в основном мелкобуржуазное явление"⁹ .

По мнению некоторых исследователей, "левый" терроризм возник первоначально как контртерроризм, ответ "на опасность справа", с которой буржуазное государство не хочет или не может справиться. И первоначально террористические действия "левых" экстремистов, например "Красных бригад", были направлены лишь против тех, кто скомпрометировал себя связями с правыми¹⁰ . Но с 1971 г. "Красные бригады", устроив взрыв на одном из заводов "Пирелли", практически ушли в подполье. С тех пор их жертвами становятся не только те, кто связан с фашистами, но в основном т. н. бюрократы системы - журналисты, юристы, врачи, чиновники, предпринимателе, политические и государственные деятели.

Демонстративные акты насилия против правых "левые" часто осуществляли в моменты наибольшего накала политической

⁸ Espresso, 2.VI.1977.

⁹ L'Humanite, 11.IV.1978.

¹⁰ Ronchey A. Guns and Gray Matter, p. 928.

стр. 178

борьбы в Италии, когда было особенно важно единство трудящихся. В апреле 1974 г. отряд "Красных бригад" похитил генерального прокурора Генуи М. Сосси, который был обвинен ими в давних связях с фашистами. Демократическая общественность восприняла этот акт как провокацию накануне важного политического события - референдума по закону о разводе. С 1974 г. деятельность ультралевых принимает на деле антикоммунистическую направленность, невзирая на всю их "левую" демагогию.

Середина 70-х годов была важным периодом в политической жизни Италии. Ряд крупных побед, одержанных коммунистами, показал, насколько возросли влияние и авторитет ИКП. Эти успехи Коммунистической партии напугали и реакционные и ультралевые группировки в Италии. "С этого момента с каждым днем все большим врагом "Красных бригад" становится Коммунистическая партия, которая значительно сузила возможности маневрирования как для консервативных, так и для автономистских революционных сил (так называют себя ультралевые. - Н. А.)"¹¹ . В дальнейшем интересы и деятельность правых и "левых" террористов сходятся на единой платформе - яром антикоммунизме. В 1979 г. в Италии насчитывалось 209 террористических организаций, из них 101-левацкая¹² . Подлинность этой цифры установить трудно, потому что наряду с крупными организациями - "Красные бригады", "Вооруженные пролетарские ячейки", "Рабочая автономия", "Первая линия" - существует несколько десятков фиктивных группировок типа "Вооруженные пролетарские формирования", "Коммунистическая группа по сведению счетов" и т. д. Создание ультралевыми таких группочек преследует несколько целей, а в первую очередь - сбить с толку и замести следы. Практически за подобными нарочито "революционными" вывесками скрываются те же крупные организации, которые таким образом хотят замаскировать свои действия. Предусматриваются и пропагандистские задачи: показать, сколь широко распространилось влияние ультралевых, привлечь к себе внимание и запугать обывателя.

Прикрываясь псевдомарксистскими лозунгами, леваки провозглашают насилие в качестве единственного пути к революции. Объективно их действия не противоречат позициям правых террористов и даже помогают им. Страх обывателя перед варварскими акциями террористов, с которыми не может справиться нынешняя власть, порождает в нем тягу к политике "сильной руки", создает социально-психологические предпосылки для авторитарного переворота. Это не смущает ультралевых террористов, которые действуют по принципу "чем хуже, тем лучше". Ультралевые террористические организации, как и правые террористы, выступают за уничтожение существующих государственных институтов. Не случайно их зона действия - крупный город, "сердце системы": столица Рим, промышленный "треугольник" Турин - Милан - Генуя и т. п. Несколько отличаются лишь пути разных организаций к достижению этой цели. "Красные бригады", хорошо организованная, вооруженная и глубоко законспирированная организация, нацеливает своих членов на нанесение "прямых ударов в сердце государства"¹³ и уничтожение отдельных "символов власти" - от политических деятелей до профсоюзных лидеров. "Автономисты" и "Первая линия" призывают к подрыву системы в производственной и социальной сферах - разрушению оборудования на предприятиях и в магазинах, диверсиям в казармах карабинеров, вооруженным вылазкам во время мирных манифестаций. Известно, какую зловещую роль сыграли "автономисты" во время студенческих волнений 1977 г., провоцируя молодежь на вооруженные столкновения с полицией, профсоюзами и Коммунистической партией.

Однако различия между отдельными левацкими террористическими организациями носят формальный характер. В этой связи показательно также совпадение во взглядах правых и "левых" на рабочий класс: "Их общий враг... организованный рабочий класс и его организации, в первую очередь ИКП и профсоюзы"¹⁴ . Будущее, по их мнению, принадлежит "новому рабочему классу", представителями которого являются т. н. "социальный рабочий" - недоучившийся студент-левак и обитатели социального дна. В этих концепциях отражается антинародная сущность взглядов "левого" терроризма. "Идеология терроризма сочетаете

¹¹ Testa G. P. Terrorismo: il filo logico di Piazza Fontana ad oggi. - Problemi della Transisione, 1970, N 3, p. 109.

¹² Ronchey A. Guns and Gray Matter, p. 940.

¹³ Testa G. P. Op. cit., p. 109.

¹⁴ Ibid., p. 114.

стр. 179

себе катастрофические позиции анархизма с некоторыми пережитками рабочего сектантства и вульгарным, примитивным, неисторическим толкованием марксистско-ленинских концепций. Результатом этого как в идеологии, так и на практике является отрицание идей и исторических традиций движения рабочего класса"¹⁵ .

До середины 70-х годов отношение к "левому" терроризму в стране отличалось непониманием явной опасности этого явления. Одни воспринимали его как "разновидность идеологической шизофрении", абсурдность которой была настолько очевидна, что не стоила серьезного отношения. Другие, напротив, воспринимали "левых" как равных политических партнеров, легализуя тем самым положение людей, поставивших себя вне закона. "Дело Моро" заставило Италию по-новому посмотреть на эту проблему. 16 марта 1978 г. "Красными бригадами" был похищен видный государственный и политический деятель Италии А. Моро, председатель Национального совета христианско- демократической партии (ХДП), пять раз возглавлявший правительство. Террористы намеренно поддерживали в стране атмосферу тревоги и напряженного ожидания. В редакции газет и журналов подбрасывались провокационные "коммюнике" и "письма Моро", дискредитировавшие его личность. Еще до расправы над ним террористы, чтобы направить следствие по ложному пути, подкинули сообщение, что тело Моро находится на дне оз. Дукесса. Поиски не дали результатов. Трагическая развязка наступила 9 мая. Инсценировав судебный процесс, преступники "приговорили" Моро к смерти, заставили его лечь в багажник автомобиля и выстрелили в него 11 раз с близкого расстояния. После анонимного звонка одному из помощников Моро его тело, завернутое в плед, было обнаружено в багажнике "рено" в центре Рима на равном расстоянии от резиденций двух крупнейших партий Италии - ХДП и ИКП¹⁶ . Детали этого убийства по-своему символичны: Моро, представлявший левое течение в ХДП, выступал за диалог с коммунистами и привлечение ИКП к решению насущных задач общества.

16 марта, в день похищения Моро, в парламенте был вынесен вотум доверия правительству, опиравшемуся на парламентское большинство, в которое впервые вошли коммунисты. Обстоятельства, при которых обнаружили тело покойного, также достаточно красноречивы: они как бы являлись предостережением всякому, кто намеревался сотрудничать с ИКП. Политическая подоплека этого дела, как ни пытались ее скрыть заинтересованные силы, преподнося различные версии, вышла наружу. Вскоре после убийства на одной из квартир "Красных бригад" была найдена брошюра "Стратегическая резолюция", содержавшая не только нападки на ИКП, но и прямые угрозы в адрес коммунистов. В октябре 1980 г. лидеры "Красных бригад" заявили, что в сферу их деятельности входит и вооруженная борьба против ИКП. Так леваки дошли до своего логического конца.

В прессе высказывалось много соображений по поводу данного преступления. О международных связях "левых" известно меньше, чем о контактах правых, которые поддерживают отношения с неофашистами Испании, Франции, ФРГ и Южной Америки. Однако те данные, которые просачиваются в печать, свидетельствуют, что "левые" террористы связаны не только с зарубежными ультралевыми организациями, но и с правительственными разведывательными центрами. "Дело Моро", продемонстрировавшее особенно ярко антидемократизм терроризма, поставило вопрос о более решительных методах борьбы с ним. Был активизирован полицейский аппарат. Но его сил оказалось недостаточно, чтобы противостоять преступности¹⁷ . Под давлением демократических сил была проведена реформа службы безопасности (в прошлом скомпрометированной связями с неофашистами) и полиции, усилился контроль над нею со стороны парламента. Однако остались нерешенными проблемы, связанные с преобразованием судебных органов, разработкой более эффективных законов и общественной изоляцией террористов. В этой связи руководство ИКП предложило четкие меры борьбы с ними: "Максимальная решительность, сплоченность и эффективность действий государственных органов, которые призваны бороться с теми, кто посягает на безопасность граждан и государственных институтов. Этим органам надлежит выявлять всех, кто несет ответственность, где бы они ни находились и в чем бы ни были виновны: в укрывательстве, круговой поруке, халатности, пассивности или просто легкомыслии; устранить основные причины, по-

¹⁵ L'Humanite, 11.IV.1978.

¹⁶ Panorama, 27.VI; 25.VII; 8, 15.VIII.1978.

¹⁷ Matin, 7.II.1978.

стр. 180

рождающие и питающие терроризм всех мастей, сознавая, что эти причины в Италии носят преимущественно политический характер"¹⁸ .

Если составить список преступлений итальянских террористов, то нельзя не увидеть того, что объединяет их кровавые акции независимо от политического кредо "авторов", - антинародность, антидемократизм и антигуманизм.

¹⁸ L'Unita, 15.IX.1980.