Материнское сердце

Актуальные публикации по вопросам военного дела. Воспоминания очевидцев военных конфликтов. История войн. Современное оружие.

NEW ВОЕННОЕ ДЕЛО


ВОЕННОЕ ДЕЛО: новые материалы (2024)

Меню для авторов

ВОЕННОЕ ДЕЛО: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему Материнское сердце. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2015-12-31
Источник: Суворовский натиск, 01-18-97


"Суворовский натиск" не однажды рассказывал на своих страницах, как матери российских воинов, отправившихся выполнять свой конституционный долг в зону чеченского конфликта я оказавшихся в плену, принимали активное участие в судьбах своих сыновей. Вот еще одна история...

ВОЙНА кончается, когда последний солдат возвращается домой. Константин Кожевников вернулся последним из хабаровских ребят. Он видел две стороны войны: ту, на которой стреляют в упор и истязают со средневековой жестокостью уже за одно то. что ты русский, и ту. где чеченцы делили с ним пополам хлеб. ни разу не упрекнув. что он пришел на их землю воевать.

В крещенские морозы, когда в лесу трескались ветки, мать рядового Кожевникова получила конверт с большим красным крестом. Еще не понимая, что это, обрадовалась. Жив се Костя, жив! Провожая младшего сына в армию, Любовь Ивановна молила судьбу, чтобы попал он куда угодно, только не на ту проклятую войну. Но, поменяв несколько воинских частей, Костя оказался в Чечне, в 245-м мотострелковом полку. Воевал. Писал письма, из которых можно было понять только одно, во что ей верилось с трудом, - у него все хорошо.

На войне, как известно, беда подстерегает солдата не только в бою. Однажды их БМП шла на Аргун. Горные дороги - извилистые, узкие. Посмотришь вниз - обрыв, речка. Ребята сидели сверху, на броне. На очередном крутом повороте Константина выбросило с машины, и он полетел вниз. Едва выкарабкался. Если бы не бронежилет, рядовой Кожевников не отделался бы легкими ссадинами и ушибами. Тогда пронесло...

Он собирался уже домой. Вот-вот дембель. Их мотострелковое подразделение вместе с омоновцами стояло на блокпосту в Шатое. Под утро, когда в палатке, раскинутой тут же у дороги, все спали, чеченцы бесшумно сняли охрану, предупредив: один выстрел - все тридцать человек будут расстреляны на месте. Их, сонных, посадили в машины и куда-то долго везли. Потом они шли пешком, ночевали в школе. Троих пленников чеченцы все-таки расстреляли - омоновцев и тех, кто служил по контракту. Оставшиеся в живых завязали глаза и везли еще и еще. Что пережили ребята в эти часы - передать невозможно. Знали: в лагерях, куда попадали российские солдаты и офицеры, пленных убивали с поистине восточной изощренностью.

Когда сняли повязки, они увидели небольшую деревню - дворов на двадцать. На склонах красивых гор мирно паслись бараны и козы. Ишак вез большую повозку.

В этой деревне они прожили одиннадцать месяцев.

- Нас заставляли работать: рубить дрова, сажать картошку, печь хлеб, лаваш называется, - рассказывает Константин. - Тех, кто не хотел работать, бросали в яму и били.

Осознавая всю бессмысленности сопротивления они смирились. Кожевников вдвоем с офицером, своим командиром, строили каменный дом для местного "авторитета" - успели поставить фундамент и стены.

Как бы долго ни длилась воина, люди все равно думают о мире. А значит, о жизни - с веками установившимся привычным порядком вещей. Чеченцы перестали видеть в пленных врагов. Если у кого-то разваливались ботинки, приносили свою обувь. Если русские оставались без курева - предлагали табак. В обед их кормили тем, что ели сами: хлебом и сыром.

Узнав из конверта с красным крестом, что Костя в плену, мать закрыла дом, отдала ключ старшему сыну с невесткой и отправилась в Чечню. Костя написал: найдешь такого-то чеченского полевого командира, он поможет. Она нашла, и ее отвезли к сыну. С ней приехала еще одна мать, и они две недели жили в деревне.

- Люди приносили нам рис, молоко, фасоль в своей посуде, - говорит Любовь Ивановна. - Там не было своих и чужих. Мы были просто людьми, живущими на одной Земле.

Войну развязывают политики, вынуждены вести военные. А страдают от ее последствий, с той и другой стороны обычные люди, у которых убивают детей, рушат дома и целые села. И тем, и другим при этом одинаково больно.

Сына обещали обменять на трактор. Хороший импортный трактор, на котором пашут землю. Но у нее не было трактора. Потом условия изменились, и чеченцы за освобождение русских требовали у нашего командования освобождения своих пленных земляков.

Семь месяцев Любовь Ивановна жила в Ханкале в казарме N 10 вместе с другими родителями, которые приехали за своими сыновьями. Кормились в офицерской столовой и устраивали свой быт сами. Контрактники отдавали им часть своего пайка. Шла война, и люди жили по законам военного времени.

Чем были заполнены эти мучительные месяцы? Ожиданием, что со дня на день Костю, даст Бог, отпустят. Это должно было произойти в мае, но по нелепой случайности обменяли не ее сына. а другого. И она опять осталась в Ханкале. Работала в госпитале, где не хватало санитарок. Ухаживала за ранеными. А потом был жаркий август. И не только от зноя и обжигающей ноги пыли две недели женщины почти не -выходили из палатки - бомбили Грозный. до которого минут двадцать езды на автобусе. Грохот стоял такой, что, казалось, небеса обрушились на землю. Один шальной снаряд попал в палатку, другой залетел в окно пятиэтажного дома. Но, к счастью, никого не убило.

Семь месяцев на войне. Зачем? Ждать сына можно было и дома.

- Я бы его не дождалась. Летом наш полк ушел из Шатоя, а пленных оставили. Вынуждены были оставить, понимаете? - говорит Любовь Ивановна и. извинившись, выходит покурить.

Она пережила настоящую бомбежку, видела смерть чужих сыновей, разрушенный дотла Грозный. Она отвоевала свое, чтобы получить сына живым. В конце концов "федералы" его обменяли у чеченцев на машину "Урал" и десять миллионов рублей.

На обратном пути они заехали вместе с командиром Константина к нему в Мулино, что в Нижегородской области, а потам через Хабаровск - в Биракан, домой. Кстати, офицера хотели обменять много раньше, но он отказался, сказав, что уедет из деревни с последним своим подчиненным. Так и случилось. Его освободили вместе с Костей - последним.

- Какие у меня планы? - переспросил Костя. - Жить. Я теперь не боюсь и все умею: косить сено, печь хлеб и строить дом.

К счастью, война учит не только убивать.


Новые статьи на library.by:
ВОЕННОЕ ДЕЛО:
Комментируем публикацию: Материнское сердце

© Е. ИЩЕНКО () Источник: Суворовский натиск, 01-18-97

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

ВОЕННОЕ ДЕЛО НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.