1

До середины XIX века Афганистан но был единым государством. Его территория была населена множеством племен, которыми управляли предводители - ханы. Собственно афганские племена: дуррани, гильзаи, шинвари, патаны и другие - населяли главным образом области Кабула, Кандагара и Герата. В северной и западной частях Афганистана, т. е. в так называемом Афганском Туркестане, жили узбекские и туркменские племена, а в высокогорных районах Памира - таджики. Афганские племена не представляли собой единого политического целого: они жили обособленно друг от друга, и нередко между ними происходили кровопролитные войны. Так например два наиболее сильных и многочисленных афганских племени: дуррани и гильзаи - особенно длительно и упорно враждовали между собой. Даже само племя не было монолитным и дробилось на множество кланов, возглавляемых родовыми вождями - сердарами, - которые держали в своих руках политическую власть и распоряжались также экономическими ресурсами племени: скотом и пастбищами у кочевников, землей и водой у оседлых.

Вожди кланов подчинялись крупным ханам, возглавлявшим все племя или большую часть его кланов. Ханы племен обычно являлись полными хозяевами и правителями на территориях, где жили их племена. Как и в других странах Востока, где существовал феодально-племенной строй (окраины Ирана, Средняя Азия, Монголия, Аравия и другие), между ханами шла борьба за политическое господство, за лучшие земли, пастбища, источники орошения. Энгельс в статье "Афганистан", написанной в 1858 году для "Новой Американской энциклопедии", указывал на особенности политического строя Афганистана: "Афганцы разделяются на кланы, над которыми различные вожди имеют нечто вроде феодальной власти. Их неукротимая ненависть к государственной власти и любовь к индивидуальной независимости являются единственными препятствиями, мешающими им сделаться могущественной нацией; однако именно эта беспорядочность и непостоянство их поведения превращают их в опасных соседей, подверженных прихотям каприза или поддающихся агитации политических интриганов, которые искусно возбуждают их .страсти". ¹

В 1747 году Ахмед-хан Дуррани предпринял попытку политически об'единить афганские племена и территории и создать афганское государство. Но междоусобная вражда, экономическая обособленность афганских областей, слабое развитие товарного хозяйства препятствовали государственному объединению. Империя Ахмед-хана Дуррани быстро распалась. Афганистан снова превратился в конгломерат разрозненных ханств и племенных территорий.

Дост-Мохаммед-хан, вождь баракзаев (одного из сильнейших кланов племени дуррани), захвативший в 1823 году престол Кабула и принявший титул эмира, пытался возродить распавшееся афганское государство. Но ему пришлось столкнуться с новым политическим фактором, который с этих пор стал играть огромную роль в исторической судьбе Афганистана. Этим новым фактором было соперничество России и Англии на Востоке.

В 30-х годах XIX века Россия уже была хозяином Каспийского моря, господствовала в Северном Иране и вела активную завоевательную политику в Средней Азии. Интенсивность русской экспансии на Востоке создавала явную угрозу британскому господству в Индии. Руководящие военные и политические круги Великобритании приходили к убеждению, что только прочное подчинение Афганистана английскому влиянию способно создать надежный барьер для обороны Индии от русского наступления.

Объединительная политика Дост-Мохаммед-хана противоречила английским интересам тем более, что эмир, видя главную опасность для независимости Афганистана в английской агрессии, пытался заключить соглашение с Россией. Британская агентура стремилась устранить кабульского

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XI. Ч. 2-я, стр. 532 - 533.

эмира, используя в борьбе против него соперников Дост-Мохаммеда - ханов Кандагара и Герата. В 1839 - 1840 году английские войска вторглись в Афганистан. Дост-Мохаммед был свергнут и стал английским пленником. Кабульский престол был отдан английскому ставленнику Шах-Шудже. Однако в конце 1841 года в Афганистане вспыхнуло народное восстание против английских поработителей. Главный отряд английских оккупационных войск был уничтожен. Два других отряда в Кандагаре и Джелалабаде были осаждены восставшими афганцами. Шах-Шуджа был убит.

Английское командование поспешило принять экстренные меры. Летом 1842 года английские войска, преодолев сопротивление разрозненных афганских отрядов, снова вторглись в Афганистан и в сентябре заняли Кабул, где учинили кровавую расправу над местным населением.

Однако английское правительство учло уроки событий 1840 - 1841 годов и, опасаясь, что афганское движение может быть использовано русской дипломатией, решило перейти к обходным, дипломатическим маневрам. В октябре 1842 года вице-король Индии лорд Элленборо официально заявил, что Англия не собирается насильственно навязывать афганскому народу чуждую ему власть, и отдал приказ о выводе английских войск с территории Афганистана.

Через некоторое время Дост-Мохаммед-хан был освобожден из английского плена и вернулся в Кабул. Англичане попытались превратить недавнего врага в союзника, и, действительно, им это удалось. После завоевания англичанами Пенджаба (1849 год) Дост-Мохаммед окончательно изменил курс и пошел на сговор с Англией. Вскоре англичане признали его эмиром и на время отказались от открытой агрессии в Афганистане.

В 1855 году был подписан англо-афганский договор, по которому Дост-Мохаммед, именовавшийся "государем Кабула и прочих областей Афганистана, ныне находящихся в его власти", обязывался соблюдать неприкосновенность английских владений в Индии и быть "другом друзей и врагом врагов почтенной Ост-Индской компании".

Таким образом в середине 50-х годов британское влияние одержало верх. Афганистан, по сути дела, попал в вассальную зависимость от Англии.

В 1856 - 1857 годах под давлением России, стремившейся нанести удар английскому влиянию в Средней Азии и взять реванш за крымское поражение, иранский шах попытался овладеть Гератом, центром северо-западной области Афганистана. Стратегическое значение этого "ключа к Индии" в русско-английском соперничестве в Средней Азии было огромным.

Вожди клана .

Афганистан. XIX век .

"Нынешнее политическое значение Герата, - писал Ф. Энгельс в 1857 году, - обусловлено тем, что он является стратегическим центром всей области, лежащей между Персидским заливом, Каспийским морем, р. Сыр-Дарьей на западе и севере и р. Индом на востоке вследствие чего, в случае великого столкновения Англии с Россией за преобладание в Азии, - столкновения, которое может ускорить английское вторжение в Персию, - Герат окажется главным предметом спора и вероятным театром первых крупных военных действий" ¹

Гератская война окончилась неудачей для Ирана. Английское влияние в Афганистане становилось все более прочным.

Однако в области внутренней политики Дост-Мохаммед, находившийся, по существу, в печальном положении вассала англо-индийского правительства, добился значительных успехов. B течение 50-х - начала 60-х годов ему удалось разбить нескольких афганских феодальных властителей и присоединить их владения. Так, в 1850 году он покорил Балх с его плодородным районом, в 1854 году - Кандагар, в 1859 году он захватил Кундуз, на границе с Бухарой, и подчинил своей власти эмира Бадахшана, Наконец, в 1862 году Дост-Мохаммед добился покорения Герата, который в течение 30 лет был яблоком раздора между кабульским государством и Ираном и служил базой для противников Дост-Мохаммеда.

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XI. Ч. 1-я, стр. 133.

Эмир Шир-Али-хан .

Афганистан. XIX век .

Покоренные области были превращены в провинции афганского государства, правителями их были назначены сыновья и ближайшие помощники Дост-Мохаммеда.

Но покорение этих областей далеко еще не означало их органического об'единения и прочного подчинения центральному правительству. Превратившись из самостоятельных ханств в провинции кабульского эмира, Кандагар, Герат, Балх и прочие не утеряли своего замкнутого характера. Экономические связи между ними были очень слабы. Подчинение их правителей эмиру Кабула было чисто формальным. Предводители племен и крупных кланов сохраняли всю полноту власти над своими соплеменниками и сплошь и рядом очень мало считались с центральной властью.

После смерти Дост-Мохаммеда, в 1863 году, непрочность созданной им монархии не замедлила обнаружиться. Между сыновьями эмира Шир-Али-ханом и Афзал-ханом началась междоусобная борьба за кабульский престол. Афганистан распался на два государства: Кабульское ханство во главе с Афзал-ханом и Кандагарско-Гератское под управлением Шир-Али. После смерти Афзал-хана междоусобная война возобновилась. Войска Шир-Али под командой его сына. Якуб-хана двинулись на Кабул. Сын умершего Афзал-хана, впоследствии знаменитый Абдуррахман, защищал кабульские владения. Борьба закончилась победой армии Шир-Али-хана, занявшей в сентябре 1868 года Кабул. Абдуррахман должен был спасаться бегством и нашел приют, в Русском Туркестане. Шир-Али был об'явлен эмиром всего Афганистана.

В продолжение всей этой борьбы Англия занимала выжидательную позицию. Тогдашний вице-король Индии сэр Джон Лоуренс, помня уроки неудачной авантюры 1841 года, предпочитал воздерживаться от прямой интервенции.

Когда Шир-Али окончательно победил и с триумфом вступил в Кабул, англо-индийское правительство попыталось договориться с новым эмиром. Лоуренс адресовал Шир-Али-хану поздравительное письмо, предложив ему заем в 50 тысяч фунтов стерлингов и несколько тысяч ружей.

Но точка зрения Лоуренса разделялась далеко не всеми деятелями английской колониальной политики. Известный английский военный и дипломатический теоретик сэр Генри Роулинсон подал правительству докладную записку, содержащую проект "противодействия продвижению России в Средней Азии и усиления влияния и могущества Англии в Персии и Афганистане". Проект Роулинсона предусматривал новую вооруженную английскую экспедицию в Афганистан, ввиду того что "вмешательство в дела Афганистана сделалось в настоящее время долгом и что умеренные жертвы, которые мы возьмем на себя, восстанавливая порядок в Кабуле, будут признаны в будущем за настоящую экономию" ¹ .

В противовес Роулинсону Лоуренс не верил в серьезность непосредственного наступления России на Британскую Индию и предлагал устранить посягательства России на Афганистан дипломатическим путем, адресовав российскому правительству "твердое, и учтивое заявление о том, что Россия должна воздержаться от вмешательства в дела Афганистана или любого иного государства, граничащего с Индией" ² . Он категорически возражал против мысли об английском походе на Афганистан, считая, что такая экспедиция лишь способна подорвать английское влияние на Среднем Востоке и вовлечь англо-индийское правительство в рискованную и разорительную авантюру.

¹ См. Л. Соболев "Англо-афганская распря". Т. I - IV. стр. 1359. СПБ. 1882.

² History of India under Queen Victoria by L. J. Trotter, p. 250. London. 1886.

Сменивший Лоуренса на посту вице-короля Индии лорд Мэйо (осень 1868 года) продолжал политику сближения с новым афганским властителем, намеченную его предшественником. В конце марта 1869 года Шир-Али-хан был приглашен посетить Индию. Свидание афганского эмира с лордом Mэйо состоялось в небольшом североиндийском городе Амбале. Прием эмира был намеренно обставлен с особенной пышностью и торжественностью. Почести, оказанные Шир-Али-хану, должны были подчеркнуть, что английское правительство рассматривает его как полноправного и независимого государя.

Шир-Али-хан приехал в Индию в надежде на то, что ему удастся заручиться гарантированной поддержкой англичан против враждебных ему афганских феодальных группировок. Он рассчитывал на заключение формального союзного договора с Англией, на предоставление ему фиксированной английской субсидии и помощи оружием и войсками в случае какого-либо внешнего или внутреннего покушения на его престол. Наконец, он стремился получить от Англии официальное признание прав его наследников на афганский трон; в частности речь шла о признании законным наследником младшего сына эмира - Абдулла-Джана.

Однако надежды афганского эмира быстро рухнули: по своей старинной традиции, британская дипломатия стремилась использовать с максимальной выгодой своего партнера, не связывая себя никакими конкретными обязательствами.

Лорд Мэйо ограничился лишь расплывчатыми обещаниями оказывать "моральную поддержку эмиру и снабжать его деньгами, оружием и снаряжением", но категорически уклонился от подписания формального договора. Одновременно лорд Мэйо сделал попытку "дружественным путем" договориться с Россией по афганскому вопросу. В октябре 1869 года в Петербург приехал для переговоров видный деятель англо-индийской администрации Дуглас Форсайт.

Шир-Али-хан был явно разочарован. Хотя на торжественном "дурбаре" (приеме) вице-короля эмир, принимая подаренную роскошную саблю, поклялся действовать ею только для защиты британского правительства, хотя он дал заверения поддерживать мир на границах Британской Индии и содействовать английской торговле, однако охлаждение его к англичанам стало явным. Шир-Али-хан начал замышлять поворот внешнеполитического курса в сторону сближения с Россией.

2

В области внутренней политики Шир-Али-хан продолжал осуществлять государственное объединение, начатое его предшественником. Он пытался осуществлять военные и административные реформы в значительно более широком масштабе чем Дост-Мохаммед.

В жизни Афганистана к этому времени произошли заметные изменения. Страна постепенно втягивалась в торговые сношения со своими соседями. Из Индии ввозился сахар, индиго, английские и индийские бумажные ткани, чай. Через Бухару ввозились русские промышленные товары. В свою очередь Афганистан экспортировал в Индию и в среднеазиатские ханства фрукты, табак, верблюдов, лошадей, шерсть. Товарно-денежные отношения стали проникать и в афганскую деревню. Если раньше торговля была главным образом в руках индийских и иранских купцов, то теперь торговыми делами стали заниматься и некоторые слои афганского населения. Так например целый клан племени гильзаев, так называемые повиндхи, превратился в профессиональную торговую организацию. Соединяясь в большие караваны, повиндхи отправлялись из западного Афганистана через горные хребты и знойные пустыни в Индию с афганскими товарами и возвращались оттуда с большими грузами индийских товаров.

Естественно, что в торговле главным образом участвовала сердарская верхушка афганских кланов. Сердары были главными продавцами сельскохозяйственных продуктов, они же покупали ввозимые в Афганистан иностранные товары. Крепли связи между городским купечеством и феодальной верхушкой племен.

Однако политическая раздробленность, постоянные междоусобные столкновения между ханствами и племенами, таможенные барьеры затрудняли развитие внутренней и внешней торговли. Отсутствие армии или полиции подвергало купеческие караваны многим опасностям. Экспедиции повиндхов обычно пускались в путь хорошо вооруженными, но и это далеко не всегда могло спасти их от нападении разбойничьих шаек. Чиновники различных ханов грабили купцов, взимая с них произвольно огромные подати и пошлины. Кроме того судьба народов Индии и Туркестана, покоренных иноземцами, служила грозным предостережением для афганцев. Среди купечества и известной части сердаров возникло стремление к государственному об'единению, к созданию крепкого центрального правительства и сильной армии, спо-

собных покончить с междоусобиями и обеспечить безопасность мирной торговли.

Одной из первых реформ, задуманных Шир-Али-ханом, была реформа армии.

В афганской армии были введены англо-индийский воинский устав и обмундирование для командного состава по образцу обмундирования англо-индийских войск. Эмир пригласил к себе на службу в качестве инструкторов офицеров англо-индийской армии. Кроме того он сам проявлял интерес к военной английской литературе и приказал ряд произведений перевести на персидский язык, являвшийся литературным языком Афганистана. Шир-Али-хан попытался даже ввести всеобщую воинскую повинность, но эта мера вызвала сильнейшее противодействие феодальных вождей племен и кланов.

В концу 70-х годов афганская армия уже представляла собой известную силу. В армии появилось новое вооружение, так, например часть пехотинцев имела скорострельные английские ружья. Появилась и артиллерия, в частности горная, особенно необходимая в условиях Афганистана. Л. Н. Соболев, компетентный русский военный историк, определяет численность регулярной армии в царствование Шир-Али-хана в 50 тысяч человек и указывает, что в случае войны могло бы быть созвано дополнительное ополчение, примерно "в 140 тысяч ¹ .

При помощи этой армии Шир-Али-хану удалось подчинить ряд непокорных вассалов и подавить восстания племен.

Однако внешнеполитическое положение Шир-Али-хана становилось все более затруднительным. Захват Россией Хивы в 1873 году был непосредственной угрозой Афганистану.

Шир-Али-хан снова сделал попытку придти к соглашению с Англией, но находившийся тогда у власти в Англии либеральный кабинет Гладстона категорически уклонился от каких бы то ни было гарантий и от официального признания младшего сына эмира законным наследником престола.

Поняв, что рассчитывать на помощь Англии в случае русского нападения на Афганистан не приходится, эмир решил устранить опасность иным путем и пойти на сближение с Россией. Попытка эта была встречена царским правительством чрезвычайно радушно. Генерал-губернатор Туркестана фон Кауфман, руководивший тогда средне азиатской политикой России, еще в 1870 году написал в дружеском тоне письмо афганскому эмиру, заверяя его в том, что Россия не имеет никаких намерений оказывать поддержку его сопернику Абдуррахман-хану, нашедшему в Русском Туркестане приют после его поражения войсками Шир-Али.

С 1875 года между Шир-Али-ханом и Кауфманом завязывается оживленная переписка, что вызвало серьезную тревогу в английских правительственных кругах. Между тем курс английской восточной политики резко изменился в связи с падением либерального министерства Гладстона и приходом к власти консервативного кабинета Дизраэли. И сам Дизраэли, и его министр по делам Индий лорд Солсбери, и их ближайший сотрудник лорд Литтол, назначенный на пост вице-короля Индии, являлись сторонниками агрессивной политики на Востоке и решительной борьбы с Россией.

Уже в первых инструкциях, которые давались лордом Солсбери лорду Литтону, было задание - добиться согласия эмира на приезд английской миссии в Кабул и отправку английских военных агентов в Афганистан. За это английское правительство соглашалось, наконец, признать младшего сына эмира законным наследником престола и увеличить денежные субсидии Афганистану. Однако предложения эти запоздали. "То, что Шир-Али согласился бы дать в 1873 году, он уже не стал бы давать в 1876 году, когда его отношения с Кауфманом стали более тесными и близкими" ² , - отмечает один английский историк.

К тому же англичане по-прежнему уклонялись от официальных гарантий Афганистану, и Шир-Али окончательно решил искать сближения с Россией.

Предложение лорда Литтона о посылке в Кабул официального представителя англо-индийского правительства сэра Льюиса Пелли было эмиром: категорически отклонено. Свой отказ Шир-Али-хан мотивировал, во-первых, опасениями эксцессов, могущих угрожать безопасности английских представителей в Афганистане, а во-вторых, тем, что приезд английскою посла может дать основания России также настаивать на допущении русского посольства в Кабул. Эмир заявил, что если вице-король Индии считает нужным вступить в переговоры с ним, то он готов послать афганского уполномоченного в Индию для этой цели. Точно так же категорически было отклонено требование лорда Литтона о допущении в Герат и в прочие пункты английских военных агентов.

Англо-индийское правительство было до крайности раздражено упорством Шир-Али-хана. От у чтивых дипломатических увеща-

¹ См. Л. Н. Соболев "Англо-афганская распря". Тт. I - IV. СПБ. 1882.

² The Cambridge History of India, edited by H. H. Doodwell, p. 809. Cambridge, 1934.

Хан Келатский со своими придворными. XIX век.

ний Литтон перешел к недвусмысленным угрозам. Он заявил "эмиру, что не только лишит его прежней поддержки деньгами и оружием, но будет оказывать помощь его соперникам в борьбе за власть, намекая на старшего сына эмира - Якуб-хана, - которого Шир-Али лишил наследства и который возглавлял группу недовольных ханов и сердаров. Литтон даже намекнул эмиру на возможность сговора с Россией, с тем чтобы "совершенно смести Афганистан с географической карты". Он еще раз потребовал, чтобы английские агенты были; допущены в различные важнейшие города Афганистана, указав, что если эмир будет продолжать упорствовать, то "британское правительство сломит его как тростинку" ¹

В то же время англичане предприняли решительные действия в отношении Белуджистана. Англо-индийские войска в ноябре 1876 года оккупировали важнейший стратегический. пункт Афганистана - Кветту, - и правитель Белуджистана хан Келатский подписал договор, по которому Белуджистан, в сущности, был обращен в вассальное княжество, подчиненное англо-индийскому правительству.

Английский нажим в Средней Азии был тем более интенсивным, что в этот период перед Англией возникли серьезные осложнения на Ближнем Востоке. В 1877 году Россия вступила в войну с Турцией; в начале 1878 года русские войска, захватив Адрианополь, форсированным маршем двигались к Константинополю.

Англия реагировала на это экстренными военными приготовлениями. В парламент был внесен законопроект об ассигновании чрезвычайных военных кредитов. Английский флот вошел в Дарданеллы. Эти английские мероприятия оказали воздействие на ход мирных переговоров, открывшихся между Россией и Турцией в Сан-Стефано. В Сан-Стефанском мирном договоре, подписанном в начале марта 1878 года, Россия была вынуждена отказаться от претензий на Константинополь и даже на захваченный ею Адрианополь. Однако правительство Дизраэли не удовлетворилось достигнутым. Преимущества и выгоды, полученные Россией по Сан-Стефанскому договору, особенно на Балканах, казались англичанам слишком опасными: для британских интересов. Английская дипломатия потребовала обсуждения и пересмотра, Сан-Стефанского договора на специальном Международном конгрессе. Это требование, встретившее возражение русского правительства, было подкреплено новыми военными приготовлениями Англии и отправкой англо-индийских войск на Мальту.

Хотя угроза войны была предотвращена и царское правительство согласилось на созыв Берлинского конгресса, однако, чтобы оказать давление на Англию и сломить упорство английской дипломатии на самом Конгрессе, Россия пустила в ход свои афганские козыри.

В начале июня 1878 года, когда только собирался Берлинский конгресс, Россия отправила в Афганистан свою официальную миссию, носившую открыто военный характер и возглавленную генералом Сто-

¹ L. J. Trotter, op. cit., p. 356.

летовым. Этот демарш являлся явной угрозой англичанам, особенно в сопоставлении с решительным отказом афганского эмира принять английского посла. Несомненно, это должно было оказать некоторое воздействие на позицию английской дипломатии на Берлинском конгрессе.

Совершенно очевидно, что афганские дела в этот период отнюдь не являлись проблемой чисто местного значения и оказывали значительное влияние на международно-политическую кон'юнктуру в Европе и в свою очередь сами находились в зависимости от хода европейских событий. Недаром Маркс и Энгельс в своей переписке в этот период уделяли серьезное внимание среднеазиатскому вопросу, обмениваясь впечатлениями по поводу того, что Маркс назвал: "шахматный ход русских в Афганистане"

Этот "шахматный ход" оказал свое действие и сделал Дизраэли более уступчивым на Берлинском конгрессе. Но, с другой стороны, Россия отнюдь не желала рисковать войной с англичанами из-за Афганистана.

Генерал Столетов прибыл в Кабул тогда, когда Берлинский трактат уже был подписан, и поэтому характер его переговоров с афганским правительством значительно изменился по сравнению с ранее намеченным планом. Россия не отказалась от борьбы с Англией в Средней Азии, тем более что Берлинский трактат был дипломатическим поражением России и лишал ее тех преимуществ на Ближнем Востоке, на которые она могла бы претендовать на основании своих военных побед. Однако, после того как трактат был подписан, необходимость обострения конфликта в Афганистане отпала. Отсюда резкое изменение в позиции России по отношению к Афганистану. Если прежде фон Кауфман всячески подстрекал эмира к резким антибританским действиям, обещая ему военную помощь в случае английского вторжения в Афганистан, то теперь и Кауфман и Столетов изменили тон и стали увиливать от выполнения своих обязательств. В конце концов Столетов уехал обратно в Россию, сославшись на необходимость получить более детальные инструкции у Кауфмана и у самого царя. Начальником русской миссии в Афганистане был оставлен генерал Разгонов.

3

Английское правительство, ссылаясь на приезд русского посольства в Кабул, категорически потребовало от эмира согласия на в'езд в Афганистан английской миссий, возглавляемой видным англо-индийским чиновником сэром Невиллем Чемберленом. Но Шир-Али, полагаясь на щедрые обещания Столетова, который, уезжая из Афганистана, заверил эмира в том, что скоро вернется обратно с 30-тысячным русским войском, снова отклонил английское требование. Английская миссия, пытавшаяся пройти через Хайберский перевал, соединяющий англо-индийские владения с Афганистаном, не была пропущена афганским пограничным постом. Хотя поведение афганцев при этом инциденте было совершенно корректным и образцово вежливым, что вынуждено было впоследствии признать даже официальное издание английского министерства иностранных дел ("Afghan Blue Book 1878"), однако лорд Литтон, который во что бы то ни стало хотел спровоцировать войну, сообщил в Англию о насилиях афганских властей над английскими представителями. Консервативному правительству удалось добиться своего: в конце ноября 1878 года английские войска вторглись в пределы Афганистана.

Шир-Али продолжал надеяться на обещанную Россией помощь. Однако русская миссия, которая получала от Кауфмана инструкции крайне скудные, неясные и противоречивые, уклонялась от определенного ответа и успокаивала эмира расплывчатыми посулами, в реальность которых сама плохо верила.

Между тем английские войска в декабре добились значительных успехов. Хотя афганская армия не была еще разбита, первые неудачи деморализовали афганское командование. Созданное в течение 10 лет правления Шир-Али-хана единство командования было еще весьма непрочным. Среди феодальных группировок снова вспыхнули обычные распри. Сам эмир решил покинуть свою столицу, поручив управление ею своему старшему сыну, Якуб-хану, которого он еще так недавно лишил наследства и даже держал в заточении. Поступая таким образом, эмир рассчитывал предупредить возможный мятеж, знаменем которого мог стать Якуб-хан, весьма популярный в оппозиционных кругах.

Сопровождаемый русской миссией, Шир-Али-хан направился в Афганский Туркестан, с тем чтобы оттуда проехать в Ташкент, а возможно, и в Петербург для переговоров с царским правительством. Однако царское правительство окончательно покинуло своего союзника на произвол судьбы. На настойчивые просьбы эмира Столетов ответил посланием, написанным в выспреннем псевдовосточном стиле, советуя эмиру: "Вы должны быть подобны змее: на-

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Т. XXIV, стр. 502.

ружно показывайте мир, а тайно приготовляйтесь к войне..." ¹ .

Брошенный своими союзниками, на которых он возлагал такие надежды, Шир-Али-хан оказался в катастрофическом положении: англичане продвигались к Кабулу; недовольные феодальные группировки внутри страны зашевелились; узбеки и таджики, составляющие основное население Северного Афганистана, угнетаемые и притесняемые афганскими чиновниками и феодальными вождями, могли в любую минуту восстать.

Вскоре русская миссия, по распоряжению Кауфмана, покинула Афганистан.

В это время в феврале 1879 года, Шир-Али-хан умер от внезапной гангрены ноги. Эмиром стал Якуб-хан, которому принадлежал Кабул и который опирался на поддержку довольно сильной военно-сердарской партии. Однако положение Якуб-хана было очень сложным: военная обстановка и наступление англичан создавали немалую угрозу его далеко еще не упроченному престолу. Перед новым эмиром стояла альтернатива - либо возглавить национальную войну за независимость либо попытаться достигнуть компромисса с англичанами. Якуб-хан предпочел последнее, втайне рассчитывая, что, упрочив свое положение и добившись отвода английских войск из оккупированных территорий Афганистана, он впоследствии сможет вернуть себе свободу действий.

Якуб-хан согласился на мирные переговоры с англичанами. Переговоры происходили в Гандамаке, небольшом местечке невдалеке от границы, и закончились подписанием 26 мая 1879 года гандамакского мирного трактата. Первая статья трактата, провозглашала "вечный мир и дружбу" между английским правительством и эмиром Афганистана. Статья третья, наиболее важная, обязывала эмира Афганистана "вести свои сношения с иностранными государствами, соображаясь с мнениями и желаниями английского правительства. При таком условии правительство Великобритании будет поддерживать эмира против всякого иностранного нападения, оказывая ему помощь деньгами, оружием и войсками для употребления их таким способом, какой английское правительство признает наиболее полезным для того".

В следующих статьях обусловливалось водворение официального английского представителя в Кабуле с соответствующим конвоем и право "мирной торговли английских подданных во владениях эмира", а также целый ряд связанных с этим мероприятий.

Специальная статья предусматривала возвращение Афганистану оккупированных англичанами городов Кандагара и Джелалабада "со всей территорией, занятой в настоящее время английскими войсками, за исключением округов Курама, Пиши и Сиби". Последние округа переходили "под защиту и управление английского правительства", хотя доходы с них продолжали поступать правительству Афганистана (впрочем, за вычетом "расходов на гражданское управление"). Кроме того английское правительство сохраняло за собой "наблюдение" над Хайберским и Мичнийским перевалами, этими важнейшими стратегическими пунктами индо-афганской границы, а также контроль над сношениями всех независимых племен пограничной полосы.

Последняя статья трактата фиксировала обязательство английского правительства - платить эмиру Афганистана и его наследникам ежегодную субсидию.

Договор был подписал со стороны Афганистана самим Якуб-ханом, а со стороны англо-индийского правительства - вице-королем Индии лордом Литтоном и майором Каваньяри, "политическим чиновником по особым поручениям". Гандамакский трактат был ярко выраженным неравноправным договором, фиксировавшим подчиненное, зависимое положение Афганистана в значительно более открытой форме чем неравноправные договоры Англии и царской России с Китаем или Ираном. За ежегодную субсидию, за помощь деньгами и оружием Афганистан терял свою независимость, отказываясь от права самостоятельных сношений с другими государствами, признавал факт английской оккупации важных пограничных территорий, соглашался на водворение в Кабуле английского агента да еще в сопровождении английского вооруженного отряда, наконец, предоставлял Англии ряд существенных экономических привилегий.

Английское консервативное правительство праздновало полную победу. В июле 1879 года во исполнение гандамакского трактата посол сэр Луи Каваньяри торжественно в'ехал в Кабул в сопровождении английской миссии и вооруженного конвоя.

Однако торжество англичан оказалось преждевременным: Афганистан не был еще поставлен на колени и не собирался покорно примириться со своим подчиненным, зависимым положением; народные массы открыто выражали свое недовольство капитуляцией эмира и заключением гандамакского договора. Прибытие ан-

¹ И. Яворский "Путешествие русского посольства по Афганистану и Бухарскому ханству в 1878 - 79 г.г.". Т. II, стр. 86. СПБ. 1883.

глийской миссии, сопровождаемой вооруженным конвоем, еще больше усилило народное недовольство. Значительная часть сердарства и духовенства также высказывалась против гандамакского трактата и осуждала проанглийскую политику эмира. Муллы агитировали среди войск и населения Кабула против англичан и против эмира. Враждебные Якуб-хану придворные круги использовали это недовольство в своих целях, стремясь скомпрометировать эмира и поднять против него народное недовольство.

С каждым днем атмосфера накалялась все больше. К середине сентября на кабульских улицах произошло кровавое столкновение между афганскими солдатами и солдатами конвоя английской миссии. Народ, собравшийся на место стычки, оказал помощь афганским солдатам.

Якуб-хан несколько раз предупреждал Каваньяри об опасных настроениях среди населения, однако английский представитель не придавал значения этим предупреждениям. Он даже не счел нужным последовать советам эмира и перевести миссию в более надежное каменное здание. Повидимому, Каваньяри не верил в серьезность разраставшегося народного движения и принимал предупреждения Якуб-хана за уловку, рассчитанную на то, чтобы поколебать уверенность англичан и показать, насколько они зависят от защиты и покровительства эмира.

4

3 сентября 1879 года в Кабуле вспыхнуло настоящее восстание против англичан. Афганские солдаты окружили помещение миссии и атаковали английский конвой. Солдаты конвоя открыли огонь по нападающим. Городское население присоединилось к афганским войскам. Началась осада английской миссии. Англичане отправили нескольких гонцов к эмиру, требуя охраны. Но положение эмира было чрезвычайно опасным. Народная ярость могла в любую минуту обратиться против него самого, особенно если бы он решил выступить на защиту англичан. До вечера миссия оборонялась от осаждавшей ее толпы. Вечером здания миссии были подожжены. Англичане решили пробиться через осаду, но в ожесточенном бою были поголовно перебиты.

Наиболее агрессивные британские круги, представителями которых являлись Дизраэли, Литтон, Раулинсон, Роберте, были горячими сторонниками немедленного продолжения решительной войны. Они полагали, что вспыхнувшее в Афганистане народное движение ослабит и без того непрочное афганское государство и обеспечит Англии легкую победу. К тому же условия гандамакского договора далеко не удовлетворили британских агрессоров. Раулинсон атаковал правительство своими докладными записками, доказывая, что необходимым условием безопасности границ Британской Индии и сохранения британского престижа на Среднем Востоке является обладание Кандагаром и Гератом. Он указывал на развитие русского наступления в Туркмении, на опасность приближения России к Мерву и Серахсу и настаивал на необходимости продвижения английских войск к Герату.

Консервативная английская пресса всячески возбуждала общественное мнение Англии, призывая к жестокой расправе с "вероломными афганцами". Газета "Стандарт" требовала разрушения Кабула; "Дейли телеграф" настаивала на том, чтобы самое имя Кабула было уничтожено.

Так была спровоцирована новая захватническая война против афганского народа. На Кабул был двинут семитысячный отряд под командой маститого индийского служаки, генерала Робертса, известного своими погромами и зверскими избиениями мирного афганского населения во время военных операций 1878 - 1879 годов.

Между тем в Афганистане усиливался патриотический под'ем. Антибританекое восстание, вспыхнувшее в Кабуле, переросло во всенародное движение против ненавистных чужеземных насильников. В Кабуле все городское население присоединилось к восставшим солдатам. Часть повстанцев вышла из Кабула, чтобы организовать сопротивление афганских племен. Кабульские эмиссары раз'езжали по городам и селениям, призывая к "джихаду" - священной войне - с англичанами. Повсюду формировались партизанские отряды.

Народное движение было направлено уже не только против англичан, но и против эмира, который подписанием гандамакского договора и всей последующей политикой скомпрометировал себя в глазах народа и рассматривался как союзник врагов родины.

В первую очередь поднялись угнетенные народы северного Афганистана: узбеки и таджики, которые всегда подвергались насилиям и грабежу афганских властей и афганских феодалов. В Герате вспыхнул бунт среди местных войск и населения.

Положение эмира и его приближенных оказалось чрезвычайно затруднительным. В создавшихся условиях Якуб-хан видел единственное свое спасение в помощи англичан.

Английский историк Троттер не без сарказма замечает, что "...Якуб-хан боялся

англичан меньше чем своих собственных подданных".

21 сентября в английский лагерь прибыло посольство от Якуб-хана, Послы передали генералу Робертсу личное письмо эмира, в котором тот еще раз заверял английское командование в своей верности Англии.

Вскоре вслед, за этим Якуб-хан, опасаясь мести восставшего народа, тайком выбрался из Кабула и 27 сентября прибыл со своим сыном и приближенными в лагерь английского генерала Бэкера, в селение Куши. Англичане, которые, все время сомневались в лояльности Якуб-хана и хотели получить более веские гарантии его верности, были весьма обрадованы таким оборотом дела. В их руках теперь был ценный заложник, которого можно было использовать для того, чтобы оказать давление на колеблющуюся часть афганской феодальной аристократии. Вслед за эмиром в английский лагерь явилось несколько крупных и влиятельных афганских ханов. Многие из них рассчитывали использовать смуту в своих личных интересами заручиться расположением и поддержкой англичан.

Якуб-хан всячески старался отговорить генерала Робертса от оккупации Кабула. Он понимал, что в случае оккупации народное движение еще больше усилится и что его, эмира, репутация будет окончательно скомпрометирована. Кроме того Якуб-хан боялся, что при приближении англичан к Кабулу местное население и солдаты разграбят цитадель Бала-Гиссар, где он оставил свою семью и свои, довольно значительные сокровища.

Но Роберте отнюдь не собирался считаться с желаниями эмира. Английский отряд двигался вперед, к Кабулу. Эмиру ничего не оставалось делать, как сопровождать неприятельские войска, наступавшие на его собственную столицу.

6 октября произошло решительное сражение между англичанами и афганцами на, высотах Чар-Азиаб, в 12 километрах от Кабула. Афганское войско насчитывало около 7 тысяч человек. Здесь были и регулярные полки кабульского гарнизона, и часть вооруженного населения Кабула, и партизанские отряды гильзаев. Английских войск было меньше, около 5 тысяч, но качественное превосходство англичан было слишком явным: на их стороне были все преимущества военной техники, отличного вооружения, опытного командного состава и крепкой дисциплины.

Афганские войска, хотя и были воодушевлены патриотическим порывом, однако были лишены и опытного командования и усовершенствованного вооружения. Отдельные их части дрались с огромным мужеством, но разрозненно, несогласованно, без единого тактического плана.

Чар-Азиабское сражение продолжалось около 7 часов и окончилось полной победой англичан, 12 октября английские войска торжественно вступили в цитадель Кабула - Бала-Гиссар. В свите генерала Робертса ехали высшие представители афганской феодальной знати. Сам эмир Якуб-хан не участвовал в процессии, сославшись на нездоровье.

Овладев афганской столицей, генерал Робертс приступил к расправе, с населением. Жажда мести, так усиленно пропагандировавшаяся английской печатью, была, полностью удовлетворена, В своей речи к населению, произнесенной из занятого англичанами эмирского дворца, Робертс открыто заявил, что Кабул будет обложен тяжелой контрибуцией, ряд зданий будет разрушен в военных целях, в городе вводится военное положение, всякий житель, у которого будет обнаружено оружие, будет предан смертной казни и пр.

Дальше последовали практические мероприятия. Были сформированы военно-следственная и военно-судебная комиссии для разбора дел лиц, виновных в убийстве миссии Каваньяри. За несколько дней в Кабуле были арестованы при облавах 89 афганцев и 49 из них повешены, Не ограничиваясь пределами столицы, английское командование посылало одну за другой карательные экспедиции в соседние районы, где они сносили целые селения, сжигая и разрушая жилища крестьян. Даже англо-индийские газеты рассказывали о том, что пленных афганцев подвергали ужаснейшим пыткам и зверским казням.

Гневная фраза Энгельса о том, что ни в Европе, ни в Америке нет более звероподобной армии чем британская, сказанная еще во время восстания сипаев, сохраняла всю свою справедливость и для афганской войны.

Даже часть английской либеральной печати, возмущаясь поведением Робертса, сравнивала его с кровавым Тамерланом.

Печальная участь ждала и Якуб-хана Скомпрометированный в глазах народа, он перестал представлять какую бы то ни было ценность для англичан. Было наскоро состряпано дело но обвинению Якуб-хана в "измене". В числе доказательств его виновности фигурировал и его отказ присоединиться к свите Робертса во время вступления англичан в Кабул. Эмир был взят под стражу, следственная комиссия подтвердила его виновность. Было официально сообщено о низложении эмира, Некоторое время спустя Якуб-хан под конвоем был выслан из Кабула в Индию (в Пешавер).

Однако несмотря на захват Кабула англичане далеко еще не являлись действи-

тельными победителями. Свирепые английские расправы еще больше усилили ненависть к врагам среди народных масс. Партизанское движение распространялось. В самом Кабуле готовилось новое восстание; в районы, соседние с Кабулом, стали стягиваться из других провинций полки афганской армии и партизанские отряды племен. Партизаны и гражданское население беспощадно истребляли ханов и сердаров, которые присоединились к англичанам.

Попытка англичан рассеять собиравшееся невдалеке от Кабула народное ополчение окончилась крахом. В первой половине декабря 1879 года английский отряд был разбит партизанами, которые овладели рядом высот, господствовавших над Кабульским районом. В корреспонденции английской газеты "Дэйли ньюс" от 13 декабря 1874 года сообщалось: "Неприятель дрался отчаянно, к нему присоединились многие городские жители; крестьяне убивали наших солдат, отбившихся от главной массы войск, почти под самыми окопами нашего лагеря".

Английским генералам пришлось испытать мощь патриотической, справедливой войны народа, боровшегося за независимость своей родины. Во главе афганского ополчения встали два храбрых и самоотверженных вождя. Один из них был Мохаммед-Джан, старый офицер времен Шир-Али-хана. Это был истинный патриот, непримиримый враг англичан, пользовавшийся огромной популярностью среди солдат и народа. Другим вождем афганского ополчения был Мушк-и-Алим, ученый мулла из Газны, представитель той части мусульманского духовенства, которая, не будучи связана с церковными имениями и казенными должностями, разделяла патриотические чувства народа.

14 декабря афганцы нанесли англичанам сокрушительный удар у высот Кух-и-Асмаи, под самым Кабулом. Англичане понесли значительные потери и были вынуждены оставить кабульскую цитадель Бала-Гиссар, отступив, или, вернее, бежав в Шир-Пурский лагерь, к северу от Кабула.

Однако афганцы не смогли упрочить и закрепить достигнутый успех. Часть ополчения стала расходиться по домам. На выручку англичанам, осажденным в Шир-Пурском лагере, шли из Пешавера английские войска. 23 декабря Роберте произвел успешную вылазку из лагеря. Афганцы, опасаюсь попасть в мешок, отступили из Кабула, уступив столицу неприятелю. При этом отступление афганцев произошло в полном порядке, их армия отнюдь не была разбита.

Англо-индийское командование отдало приказ войскам генерала Стюарта, занимавшим еще с первых дней войны Кандагар, отправиться на Кабул для соединения с отрядом Робертса. Стюарт колонной в 6 тысяч человек выступил в марте 1880 года и, преодолев в сражении у Ахмет-Хейля, в 15 километрах к югу от Газны, сопротивление афганских войск, 20 апреля подошел к Кабулу, соединившись с войсками Робертса.

Все же положение англичан было еще далеко не удовлетворительным. Партизанские отряды продолжали действовать и нападать на английские коммуникации. По существу, в руках англичан находилась лишь узкая полоса вдоль дороги Кабул - Пешавер. В самой Индии ширилось и росло антибританское движение.

Все эти неудачи сыграли немалую роль в падении правительства Дизраэли. В начале 1880 года выборы в английский парламент принесли победу либералам. К власти снова пришло правительство Гладстона. Лорд Литтон в апреле 1880 года подал в отставку и был заменен на посту вице-короля Индии либералом лордом Рипоном. Новое правительство стремилось поскорее окончить непопулярную англо-афганскую войну.

Абдуррахман-хан, который с 1868 года находился в эмиграции и жил в Русском Туркестане, счел момент весьма благоприятным для осуществления своих давнишних замыслов. "Он тайно покинул пределы Туркестана, перешел русско-афганскую границу и очутился в Афганском Туркестане.

Абдуррахман имел много шансов на то, чтобы добиться успеха и привлечь на свою сторону местное население. Он был известен как старинный противник Шир-Али-хана и Якуб-хана, которых в Афганистане считали виновниками английского вторжения. Абдуррахман об'явил, что он вернулся на родину, чтобы поднять "джихад" и освободить страну из рук англичан. В этом духе были написаны его письма к местным сердарам и духовенству, его манифесты к народу. Народ охотно шел под знамена Абдуррахмана. Скоро у него образовалось сильное войско, и в марте 1880 года он об'явил себя эмиром Афганского Туркестана.

В британских политических кругах возникла сильнейшая тревога. Абдуррахмана считали русским ставленником.

В России не скрывали радости, рассчитывая на то, что Абдуррахман будет проводить русофильскую политику. Газета "Новое время" писала в одной из своих передовых статей: "Таким образом, мы можем не без удовольствия встретить возникновение нового государства в Средней Азии, которое по своему положению образует раздельную зону между театром военных действий англичан и зависимыми от нас хан-

ствами. Можно надеяться, что образование независимого Афганского Туркестана будет залогом долгих мирных отношений между нами и Англией в этом отдаленном крае" ¹ .

В действительности, однако, царское правительство заботилось отнюдь не о мире на Среднем Востоке. В этот же период русский генеральный штаб усиленно вел подготовку новой ахалтекинской экспедиции и разрабатывал проект строительства Закаспийской военной железной дороги.

Однако надежды России на Абдуррахмана были преждевременны. Новый претендент вел очень осторожную политику и не собирался как будто выполнять волю Петербурга.

Английская дипломатия попыталась войти в переговоры с Абдуррахманом. Английские агенты предлагали Абдуррахману признать его эмиром Афганистана и крупную сумму денег, если он решительно откажется от ориентации на Россию, признает гандамакский договор и прекратит афганскую войну против англичан. Абдуррахман некоторое время колебался или, вернее, торговался. Он категорически возражал против отделения Кандагара от афганского государства, чего добивались англичане.

Задача английской дипломатии в этих переговорах была весьма трудной. Общественное мнение в Англии требовало окончания афганской войны. Военная конъюнктура в Афганистане оставалась неблагоприятной. Партизанское движение продолжалось с еще большей силой. Северный Афганистан был в руках Абдуррахмана, который угрожал походом на Кабул. В самом Кабуле, положение было тревожным: вблизи города снова стали собираться партизанские отряды, нападавшие на английские лагери и коммуникации; в городе было произведено покушение на генерала Робертса.

Опасность угрожала и Кандагару. Брат бывшего эмира Якуб-хана, Эюб-хан, управлявший Гератской провинцией, стремясь восстановить на престоле Якуб-хана, двинул в июне 1800 года 5-тысячное войско на Кандагар. Высланные ему навстречу английские войска потерпели полное поражение под Мейвандом. Остатки английских войск, запертые в Кандагаре, были осаждены отрядом Эюб-хана.

Такое неблагоприятное положение вещей заставляло англичан быть уступчивыми. Английский дипломатический агент в Кабуле Леппель Гриффин собрал 22 июля дурбар племенных вождей и сановников и официально заявил, что правительство Великобритании признает Абдуррахман-хана эмиром кабульским. 30 июля Леппель Грйффин выехал навстречу Абдуррахман-хану для окончательных переговоров. В результате переговоров Абдуррахман-хан добился согласия англичан на эвакуацию Кабула, а также обязательства - "не вмешиваться во внутренние дела Афганистана и не иметь своего резидента в Афганистане, кроме дипломатического агента из мусульман". За это Абдуррахман подтвердил прежнее обязательство гандамакского договора - "не вести сношений ни с одной страной, помимо Англии и без ее посредничества". Англия обещала оказывать Афганистану военную помощь против нападения со стороны любой державы, если эмир будет "всецело следовать советам британского правительства во внешних сношениях".

Абдуррахман купил престол Кабула ценой существенных уступок. Он не добился эвакуации англичанами Кандагара и подтвердил английский протекторат, предусмотренный гандамакским договором.

Подобно своему деду Дост-Мохаммеду Абдуррахман-хан рассчитывал на то, что, обеспечив мир с Англией и добившись ухода английских войск, он сможет организовать политическое об'единение Афганистана путем присоединения отпавших областей и проведения реформ.

В последних числах июля 1880 года английские войска, под командой Робертса выступили из Кабула на выручку осажденному Кандагару. Абдуррахман-хан оказывал этой английской экспедиции активное содействие. 20 августа поход Робертса закончился решительным сражением с войсками Эюб-хана под Кандагаром. На стороне англичан, соединивших здесь несколько своих отрядов, было огромное численное превосходство. Афганцы упорно сопротивлялись, но в конце концов были разбиты. Эюб-хан с остатком своего отряда бежал в Герат. Кандагар был отбит англичанами, а год спустя они его "добровольно" уступили Абдуррахман-хану.

Англо-афганская война, продолжавшаяся почти два года, закончилась. Афганистан превратился в зависимую от Великобритании страну. Однако эта война, в которой англичане потерпели ряд серьезных поражений и понесли огромные материальные и людские потери, в которой они "прославили" себя варварскими, кровавыми расправами, грабежом и мародерством, была одним из самых бесславных предприятий британского империализма и немало способствовала падению престижа Великобритания на Востоке.

¹ "Новое время" от 11 марта 1880 года.