В Таллине из окон дома, где я жил мальчишкой, была видна тюрьма. В прошлом Ревельский форт, она стояла между двумя гаванями и называлась "Батарейка". Рядом с ней мостились построенные еще в первую мировую ангары для гидросамолетов.

В АНГАРАХ с приходом немцев в 1941 г. сортировали одежду расстрелянных в тюрьме. Сюда же каждый день вагонами везли одежду расстрелянных из концлагерей по всей Эстонии. Добровольно на эту работу идти никто не хотел. Поэтому так называемые организации по трудоустройству отправляли туда на принудительные работы. Одна из них, "Арбейтсант", таким образом обеспечила "должностью" мою мать. Во время войны она месяц поработала заведующей вагон-лавкой на узкоколейной железной дороге "Таллин-вяйке" ("Таллин-малый"), обслуживала бронепоезда. А потом во время оккупации целый год была безработной.

Дом был рядом, часовые ко мне привыкли, и я часто ходил к матери в ангары. Видел я длинный ряд обитых жестью столов, на которых женщины разбирали сваленную в кучу одежду.

Каждый день мимо дома гнали на работу колонну заключенных. От обычных уголовников, арестованных, скажем, за убийство или мародерство, их отличала лищь нашитая на робу броская шестиугольная звезда Давида ("Могин Довид") да повышенная злоба тюремщиков.

Спустя 40 лет в поэме "Кинопленка памяти военного детства" я описал свои впечатления как ряд кинокадров, стихов-фрагментов. Вот кадр из 42-го года, когда мама работала в ангарах, как она:

Скрытно

вручает варежки

То ли девочки,

То ли мальчика Растрелянного.

Осознал я это

Позже.

Уже позже, живя в Москве, стал изучать архивные документы тех лет. И увидел строку отчета оперативной группы "А" эстонской полиции безопасности по итогам 1942 г.: "На сегодняшний день евреев в Эстонии больше нет".

Вскоре в Таллин стали прибывать и советские военнопленные. Мама по заданию подпольной организации "III Интернационал" установила с многими из них контакты. Сразу и меня привлекла к этой работе. Мальчишке было безопаснее, чем взрослому, общаться с пленными. Нам удалось помочь многим из них бежать. Это происходило в Таллине.

А в восьмидесяти трех концлагерях Эстонии до сентября 1944 г. включительно, уничтожив "своих", казнили евреев многих европейских стран. Расстрелы были изуверскими. В концлагере под Таллином в Калеви-Лиива сидящие в окопах эстонцы из фашистской организации "Омакай-тсе" ("Самозащита") расстреляли мечущихся по полю чешских евреек. Пять тысяч женщин. Из окопов изверги из "Ома-кайтсе" прицельно стреляли в голое женское тело и потом фотографировались "на долгую память" рядом со штабелями голых женских тел. Даже такие снимки я нашел в архиве. Так появился еще один фрагмент в моей поэме:

Калеви-Лиива -Красный песок. Калеви-Лиива - скелеты сосен. Калеви-Лиива -запах гари, спаленный воздух, задушенный крик, похороненный крик. И выстрел в затылок.

В концлагере Эреда, что располагался между Таллином и Нарвой под городом Кивиыли, где на 20 февраля 1944 г. содержалось 1.600 заключенных, убивали не менее изощренно. Через ров бросали балку, голого человека заставляли идти по ней. И когда он оказывался на середине, в него прицельно стреляли.

Более всего моему военному поколению известен лагерь Клоога в курортном месте близ Балтийского моря. Фантазия изуверов превосходит фильмы ужасов. Живых людей укладывали рядами, на них клали бревна, и затем сверху опять живых людей. Так несколько рядов. Продумана была даже вытяжка дымохода. Затем стреляли в затылок по живым. 19 сентября 1944 г., перед самым приходом Красной Армии, сожгли около двух тысяч трупов. По заключению экспертов, "на кострах обнаружено два трупа, которые не имели огнестрельного ранения и, вероятно, сгорели живыми".

Во имя того, чтобы впредь не перечислять факты и не сопоставлять цифры, за каждой из которых душа, я, как свидетель, напоминаю об этих преступлениях фашизма новым, послевоенным поколениям. Часто читаю таллинские газеты. И удивляюсь, что в современной эстонской истории - немцы, оккупировавшие республику в 1941 г., являются освободителями. Фашизм прошлого не должен стать неофашизмом настоящего.