ВОЕННОЕ ДЕЛО (последнее)
Центральноазиатский плацдарм, или Третье геополитическое отступление России
Актуальные публикации по вопросам военного дела. Воспоминания очевидцев военных конфликтов. История войн. Современное оружие.
Сегодня Россия проходит третий за последние 15 лет этап своего геополитического и геостратегического отступления, ведущего к подчинению своей политики интересам США. Америка же не имеет перед Россией никаких обязательств, так как не входит ни в какие серьезные общие для США и России экономические и политические союзы или структуры безопасности.
От Горбачева до Ельцина
Провозглашенная Горбачевым политика встраивания Советского Союза в западную цивилизацию закончилась потерей присутствия и влияния Москвы в Азии, Африке, Латинской Америке и Восточной Европе. Вместо интеграции СССР в Европу и в цивилизованный мир через обмен военной силы, геополитических и геостратегических преимуществ нашей страны, которая тогда присутствовала во всех ключевых зонах мира, вместо вовлечения Запада в модернизацию советской экономики и облегчения выхода российских товаров на мировые рынки, вместо вовлечения СССР в экономические, политические и оборонные структуры Запада горбачевское руководство пошло на беспрецедентный в мировой истории шаг: оно попыталось "перестроить" жесткие, прагматические международные отношения в филантропическую акцию, в ходе которой за геополитические подарки и уступки СССР должен был "автоматически", на основе доброй воли Запада получить вознаграждение. Но на международной арене вхождение в чужую компанию возможно только путем жесточайшего торга. Достаточно, к примеру, вспомнить, как в 60-70-е годы шли переговоры об интеграции Великобритании в Общий рынок.
Очевидно, что СССР мог интегрироваться в западный мир только при условии сохранения своего научно-технического потенциала, вооруженных сил, консолидированной власти внутри страны. Каждый шаг такой интеграции мог быть следствием лишь упорных переговоров. Например, наш уход из Никарагуа или Анголы, должен был бы компенсироваться "финляндизацией" Восточной Европы и сопровождаться медленным изменением институциональной и ценностной системы в СССР. И лишь уже произошедшая, а потому необратимая интеграция СССР в западный мир в качестве самостоятельного и равноправного партнера должна была совпасть с окончательным уходом Советского Союза из Восточной Европы, а еще шире - с отказом от социализма как альтернативной модели западному политическому устройству. Конечно, это идеальный сценарий, который, однако, нужно было бы не только держать в уме, но и фиксировать в подписываемых в результате переговоров Москвы с Западом документах. Именно таким путем движется Китай.
Горбачев и его команда, допустив хаос внутри страны, потеряли контроль над процессами, идущими как в СССР, так и в мире, и тем самым растранжирили тот ресурс, который должен был служить предметом торга с Западом. Ведь не секрет, что еще в 1975 году Збигнев Бжезинский, призывая Запад мобилизоваться для отпора экспансии коммунизма и СССР, цитировал Вилли Брандта, который сказал, что западным демократам осталось жить до конца ХХ века, а там уже весь мир утонет в море тоталитарных диктатур. И действительно, "вьетнамский синдром", успехи коммунистов на выборах во Франции, Италии, Португалии, стратегическое поражение США в Юго-Восточной Азии, успехи ориентированных на Москву сил в Центральной и Латинской Америке, в арабском мире и в Африке давали тогда ощутимые преимущества именно советскому руководству, коммунистам и антизападникам повсюду в мире, а отнюдь не Западу, как это кажется многим аналитикам сегодня - когда они смотрят на руины некогда устрашавшей весь мир коммунистической империи.
стр. 18
Что нужно было Западу от России при Ельцине
С сожалением следует констатировать, что ельцинская Россия в лице своих маргинальных государственных и дипломатических работников и либеральной в самом вульгарном и провинциальном смысле политической элиты не смогла (да она и не ставила перед собой такой задачи) извлечь уроки из трагической попытки Горбачева "встроиться в Запад" и объявила нам и всему миру, что "мы уже на Западе". Для российских демократов и реформаторов ликвидация КПСС, отмена марксизма-ленинизма как доминирующей идеологии, начало либеральных реформ означали, что Россия изменилась настолько, что уже не имеет никаких своих специфических интересов, а потому и нет причин для конфликтов и противоречий с Западом. Более того, предполагалось, что теперь "западные демократы" непременно сочинят "план Маршалла" для России и будут претворять его в жизнь, укрепляя нашу страну. Однако очень скоро выяснилось, что Запад воспринимает так называемую демократическую Россию как новую угрозу для мира. Если СССР был опасен из-за его силы, то Россия - из-за слабости.
Запад беспокоил ядерный арсенал России и другие виды оружия массового поражения, которые могли попасть в руки стран, которых американцы причислили к странам- "изгоям". Поэтому стратегический интерес Запада, и в первую очередь США, свелся к трем приоритетам, которые они и реализовали в своей российской политике.
Во-первых, направлять деньги в Россию только для сокращения и уничтожения ядерного арсенала и других видов оружия массового поражения. Во-вторых, не допустить в любой форме реинтеграции постсоветского пространства под эгидой России, что могло бы создать в перспективе могущественного конкурента. В- третьих, не допустить быстрой консолидации государственной власти и восстановления субъектности государства в России, без чего невозможно ни создание эффективной экономики, ни интеграции постсоветского пространства. Позже стало очевидно, что среди приоритетов США и Запада в отношении России не было ни ее интеграции в европейские и международные структуры через списание долгов, ни модернизации ее экономики, ни признания за ней статуса равноправного партнера. Суть отношений между США и Россией в этот период наиболее точно выразил один из анонимных сотрудников клинтоновской администрации: "Россия делает вид, что она великая держава, мы делаем вид, что в это верим".
Лишь после событий октября 1993 года и принятия новой Конституции, что устранило непосредственную угрозу потери власти Ельциным, в Кремль пришло осознание того, что Запад не собирается решать проблемы России. Во внешнеполитической риторике Ельцина и Козырева появились намеки на обозначение каких-то российских интересов в жизненно важных для России зонах ближнего и дальнего зарубежья. Однако, как правило, ни по одному из этих вопросов не была разработана программа действий, а от всех претензий на особую роль России на Балканах и на постсоветском пространстве после недолгого торга власть за бесценок отказывалась.
Если на начальном этапе Козырев мотивировал свои действия тем, что у России нет особых национальных интересов и мы должны "адаптироваться" на условиях США и Запада, и это выглядело как идеологически оправданная линия радикал-либералов, то в дальнейшем продолжение этой же линии при смене риторики Примаковым высветило всю беспомощность Российского государства. В целом ряде эпизодов в своих отношениях с Западом (например, игнорирование США Совета Безопасности ООН и бомбардировки Югославии и Ирака, активное содействие геополитическому плюрализму на постсоветском пространстве) Примаков не предпринял никаких адекватных ответных шагов, способствующих укреплению субъектности России в отстаивании своих интересов в мире.
Ельцинский этап геополитического отступления закончился полным поражением России на Балканах и похоронами любых надежд на реинтеграцию постсоветского пространства хотя бы в рамках СНГ, угрозой потери Чечни и всего Северного Кавказа, перспективами превращения теперь уже самой России из конфедерации де- факто в конфедерацию де-юре.
Правда, в период Ельцина-Примакова российская внешняя политика попыталась выработать концепцию многополярного мира - как ответ на нарастающее доминирование США. Однако попытки использовать для этого заинтересованность Китая, Индии, Ирана, Египта, ряда стран Европы, Азии и Латинской Америки не получили должного осмысления и оформления ни в политических, ни в дипломатических, ни в экспертных кругах России. В значительной степени - из-за отсутствия реальной востребованности такой концепции со стороны Кремля, а также из-за интеллектуальной убогости как политического, так и экспертного сообщества. Внешней политикой на политическом, дипломатическом и экспертном уровне как при коммунистах, так и при Ельцине часто занимались одни и те же люди. Теперь многие из них занимаются тем же при Путине.
После 11 сентября: новый вызов США России
Сегодня на наших глазах разворачивается третий этап стратегического отступления России в мире. Президент Путин, породив большие надежды у населения страны, добившись определенных успехов в Чечне и даже на постсоветском пространстве, консолидировав
стр. 19
государственную власть, столкнулся с новым вызовом, обрушившимся на мир и Россию после 11 сентября 2001 года.
Часто говорят, что удар по талибам со стороны США и Запада был в наших интересах. Может быть, это и так. Однако в данном случае талибы бросили вызов США, и это была их война. Поэтому американцы и без нашей помощи вынуждены были воевать. А вот нужна ли была нам такая молниеносная война и разгром талибов? Ответ однозначен - нет. После 11 сентября и до разгрома талибов мы были лучшими друзьями США. После разгрома талибов политика США по отношению к России вернулась к периоду даже не до 11 сентября, а к первым месяцам правления администрации Буша, когда и сам президент, и ключевые сотрудники его кабинета соревновались между собой в том, кто оскорбительней выкажет свое пренебрежение по отношению к России. Полностью оказались посрамлены те, кто говорил, что 11 сентября дало уникальный шанс России быстро интегрироваться в НАТО, в Европу, в западную цивилизацию, что раз между талибами и США Путин выбрал США, то это открывает для России светлые горизонты.
Попытаемся подвести итоги того, что произошло после 11 сентября.
Впервые США осуществили качественный геополитический рывок и вышли в тыл России, Китая и Ирана. Закрепление США в Афганистане и Центральной Азии меняет геополитику как этого региона, так и мира на многие десятилетия вперед. Это не может не обрадовать лидеров стран Центральной Азии. Эти страны были объектами потенциального давления со стороны России, Китая и исламского фундаментализма. Здесь сконцентрированы огромные ресурсы, особенно энергетические. До войны с талибами эти государства находились в геополитическом тупике: зажатые со всех сторон и уязвимые для соседних крупных держав. США открыли их энергетические ресурсы для себя и для Запада вообще. Кроме того, американцы могут и защитить их от фундаменталистов, и сдерживать возможную экспансию, в первую очередь экономическую, в этот регион со стороны Китая и России.
Энергетический плацдарм
Теперь США, доминируя в Афганистане и Центральной Азии, в состоянии сами определять направление газопроводов и нефтепроводов - и не всегда исходя из экономических интересов тех или иных компаний. Продвигаясь дальше в Закавказье, они могут фактически взять в свои руки процесс формирования "Великого шелкового пути", по которому пойдут энергетические ресурсы Каспийского региона. Транспортные пути и товаропотоки, как и газо- и нефтепроводы, пойдут из этого региона, минуя Россию, что еще больше сократит ее присутствие здесь. Уже сегодня США пытаются перейти от слов к делу в строительстве нефтепровода Баку - Джейхан с подключением к нему нефти Казахстана и других стран региона. Одновременно в американских политических кругах и в конгрессе обсуждается вопрос о проведении одной ветки этого нефтепровода через Армению с тем, чтобы экономической и энергетической взаимозависимостью объединить под своим крылом все страны как Центральной Азии, так и Закавказья. Не случайно сегодня Госдепартамент США активизировал усилия по нормализации отношений между Турцией и Арменией, Арменией и Азербайджаном. Если США удастся добиться успеха в этом, то тогда России придется уйти не только из Центральной Азии, но и из Закавказья.
США демонстративно вышли из договора по ПРО, хотя предполагалось, что они дадут России шанс спасти лицо. Неудивительно, что Вашингтон отказывается заключить обязывающий договор с Россией о сокращении количества боеголовок - США переводят свои отношения с Россией на другой уровень. СССР они считали равной себе державой, а Россию - нет. Уже в этом году на пражском саммите совета НАТО, видимо, будет принято решение о новом расширении НАТО на восток - включение в свой состав бывших Прибалтийских республик Советского Союза. Это означает, что США, обосновавшись в Центральной Азии и Закавказье вплотную подойдут к России на Западе. Следующим объектом для давления станет Белоруссия. Если еще на некоторое время продлятся бесплодные попытки объединения России и Белоруссии, то не исключено, что США поставят на повестку дня проблему Лукашенко, как раньше они сделали это с Милошевичем, а сейчас - с Саддамом Хусейном.
Наконец, обосновавшись вокруг России, США попытаются управлять внутренними процессами в нашей стране. США и Запад вернулись к своей прежней политике в чеченском вопросе, в вопросе о свободе слова и правах человека в России. По всей видимости, они попытаются заставить российские власти пойти на новый Хасавюрт.
Красная линия
Итак, США продолжают давление на Россию, а она постоянно отступает. Самое интересное в том, что никто в Москве даже не пытается сформулировать пределы отступления.
По всей видимости, мы становимся свидетелями начала реализации нового этапа теперь уже сформировавшейся стратегии США по отношению к России. После утилизации постсоветского пространства (Украины, Центральной Азии, Закавказья и Прибалтики) США приступают к процессу мягкого демонтажа самой России. Очевидно, что демографическая и экономическая ситуация не позволит России удержать более чем на несколько десятилетий свои огромные пространства и ресурсы. И если кто-то думает, что США и Запад остановятся у границ России и
стр. 20
не пойдут дальше, то он ошибается. Международные отношения не терпят пустоты. Расчленение России и перераспределение ее ресурсов, включая природные, станут главной целью внешней политики США и других стран Запада. По всей видимости, берет верх линия не на укрепление России как субъекта международных отношений и фактора сдерживания Китая и исламского мира, а на ликвидацию России в нынешних границах. Все необходимое для этого сделано на западе от России, сейчас все решается на юге, остаются кое-какие вопросы на Дальнем Востоке. Если удастся найти определенную конфигурацию отношений между США, Японией, Китаем и объединенной Кореей, то необходимость России для США в этом регионе просто отпадет.
Создается впечатление, что ни в политическом, ни в экспертном, ни в бизнес- сообществе России эта угроза не осознается. Остается только надеяться на то, что закон о пределах имперской экспансии, открытый Монтескье на основе анализа причин возвышения и падения Римской империи, сработает и по отношению к США. Но есть ли для нас хоть какой-то выход, кроме надежды на то, что американская империя и глобализм по-американски рухнут сами?
Основная проблема здесь - экономическая слабость России. На это накладывается институциональная слабость российской власти. Хотя Путину и удалось в какой-то мере восстановить субъектность государства и консолидировать власть, однако все еще не отстроена эффективная вертикаль власти, нет ни осмысленной стратегии госстроительства, ни внутренней, ни внешней политики. Социально-политическая стабильность в стране по-прежнему в основном зависит от мировых цен на энергоносители.
Главным элементом новой внешней политики этой политики должна быть стратегия интегрирования России в новые международные отношения, в отличие от той стратегии адаптации, которую проводит по отношению к России Запад. Необходимо в рамках самостоятельной стратегии интегрирования сохранять определенную дистанцию с США и Западом.
Эта дистанция необходима, чтобы адекватно реагировать на те или иные шаги США, но в первую очередь для собственной политической, экономической, военной консолидации. Консолидация власти и восстановление субъектности государства даже при нынешних весьма скромных возможностях может позволить России мобилизовать свои ресурсы для проведения собственной политической линии. Не надо бояться резкой конфронтации с Западом. Очевидно, что для предотвращения нынешнего процесса отступления нашей страны по всему фронту придется четко и ясно определить те зоны, в которых, в случае продвижения туда США и Запада, наша страна будет использовать все свои возможности для отпора - от экономических до политических, включая дестабилизацию ситуации в этих зонах, с активным вовлечением в этот процесс русского и русскоязычного населения. Следует определить те страны и направления энергетического и научно-технического сотрудничества, которые являются слишком чувствительными для Запада, и здесь добиваться выгодных для России решений. Если не будет реальной угрозы интересам США и Запада, то они никогда не будут всерьез рассматривать и интересы нашей страны. Требуется определить возможности создания таких угроз и "продажи" их Западу в обмен на интеграцию России в западный мир. В этом отношении трудно переоценить военно-политическое сотрудничество России с Китаем, Индией, Ираном, другими крупными региональными державами. Следует рассмотреть возможность быстрого институционального оформления Шанхайской организации сотрудничества. Возможно, в другом составе, так как страны Центральной Азии, по крайней мере Узбекистан, могут выступить в роли агентов США внутри этой организации.
Все это нужно России не для конфронтации с США, не ради доминирования в мире или продвижения своей модели организации мира, а для усиления своих позиций в политической торговле с США и Западом за интеграцию России в цивилизованный мир хотя бы с минимальным учетом ее интересов.
* * *
Конечно, я лишь пунктиром обозначил ситуацию и некоторые стратегические задачи, которые должна решить Россия, если она хочет сохранить свою целостность и интегрироваться в цивилизованный мир. У меня нет никаких иллюзий относительно способности нынешней политической элиты России сформулировать и реализовать такую внешнюю политику. Ведь по крайней мере дважды за последнее время России была предоставлена возможность поднять ставки в игре и действовать в собственных интересах. Первый раз - это распад Югославии и наказание сербов Западом в 1999 году. Эта возможность была бездарно упущена из-за страха испортить отношения с США и Западом. Второй случай представился после 11 сентября. Требовалась более продуманная политика по допуску США в Афганистан, по использованию Северного альянса, по предоставлению коридоров над собственной территорией и баз на территориях стран - членов Договора о коллективной безопасности СНГ в обмен на реальные обязательства США перед Россией. Совершенно очевидно, что борьба с терроризмом используется сегодня в качестве такого же инструмента геополитического продвижения США и их доминирования в мире, как в свое время проблема прав человека. Притом что, конечно же, Россия не может не бороться против терроризма и заинтересована сотрудничать в этой борьбе именно с Западом.
От Горбачева до Ельцина
Провозглашенная Горбачевым политика встраивания Советского Союза в западную цивилизацию закончилась потерей присутствия и влияния Москвы в Азии, Африке, Латинской Америке и Восточной Европе. Вместо интеграции СССР в Европу и в цивилизованный мир через обмен военной силы, геополитических и геостратегических преимуществ нашей страны, которая тогда присутствовала во всех ключевых зонах мира, вместо вовлечения Запада в модернизацию советской экономики и облегчения выхода российских товаров на мировые рынки, вместо вовлечения СССР в экономические, политические и оборонные структуры Запада горбачевское руководство пошло на беспрецедентный в мировой истории шаг: оно попыталось "перестроить" жесткие, прагматические международные отношения в филантропическую акцию, в ходе которой за геополитические подарки и уступки СССР должен был "автоматически", на основе доброй воли Запада получить вознаграждение. Но на международной арене вхождение в чужую компанию возможно только путем жесточайшего торга. Достаточно, к примеру, вспомнить, как в 60-70-е годы шли переговоры об интеграции Великобритании в Общий рынок.
Очевидно, что СССР мог интегрироваться в западный мир только при условии сохранения своего научно-технического потенциала, вооруженных сил, консолидированной власти внутри страны. Каждый шаг такой интеграции мог быть следствием лишь упорных переговоров. Например, наш уход из Никарагуа или Анголы, должен был бы компенсироваться "финляндизацией" Восточной Европы и сопровождаться медленным изменением институциональной и ценностной системы в СССР. И лишь уже произошедшая, а потому необратимая интеграция СССР в западный мир в качестве самостоятельного и равноправного партнера должна была совпасть с окончательным уходом Советского Союза из Восточной Европы, а еще шире - с отказом от социализма как альтернативной модели западному политическому устройству. Конечно, это идеальный сценарий, который, однако, нужно было бы не только держать в уме, но и фиксировать в подписываемых в результате переговоров Москвы с Западом документах. Именно таким путем движется Китай.
Горбачев и его команда, допустив хаос внутри страны, потеряли контроль над процессами, идущими как в СССР, так и в мире, и тем самым растранжирили тот ресурс, который должен был служить предметом торга с Западом. Ведь не секрет, что еще в 1975 году Збигнев Бжезинский, призывая Запад мобилизоваться для отпора экспансии коммунизма и СССР, цитировал Вилли Брандта, который сказал, что западным демократам осталось жить до конца ХХ века, а там уже весь мир утонет в море тоталитарных диктатур. И действительно, "вьетнамский синдром", успехи коммунистов на выборах во Франции, Италии, Португалии, стратегическое поражение США в Юго-Восточной Азии, успехи ориентированных на Москву сил в Центральной и Латинской Америке, в арабском мире и в Африке давали тогда ощутимые преимущества именно советскому руководству, коммунистам и антизападникам повсюду в мире, а отнюдь не Западу, как это кажется многим аналитикам сегодня - когда они смотрят на руины некогда устрашавшей весь мир коммунистической империи.
стр. 18
Что нужно было Западу от России при Ельцине
С сожалением следует констатировать, что ельцинская Россия в лице своих маргинальных государственных и дипломатических работников и либеральной в самом вульгарном и провинциальном смысле политической элиты не смогла (да она и не ставила перед собой такой задачи) извлечь уроки из трагической попытки Горбачева "встроиться в Запад" и объявила нам и всему миру, что "мы уже на Западе". Для российских демократов и реформаторов ликвидация КПСС, отмена марксизма-ленинизма как доминирующей идеологии, начало либеральных реформ означали, что Россия изменилась настолько, что уже не имеет никаких своих специфических интересов, а потому и нет причин для конфликтов и противоречий с Западом. Более того, предполагалось, что теперь "западные демократы" непременно сочинят "план Маршалла" для России и будут претворять его в жизнь, укрепляя нашу страну. Однако очень скоро выяснилось, что Запад воспринимает так называемую демократическую Россию как новую угрозу для мира. Если СССР был опасен из-за его силы, то Россия - из-за слабости.
Запад беспокоил ядерный арсенал России и другие виды оружия массового поражения, которые могли попасть в руки стран, которых американцы причислили к странам- "изгоям". Поэтому стратегический интерес Запада, и в первую очередь США, свелся к трем приоритетам, которые они и реализовали в своей российской политике.
Во-первых, направлять деньги в Россию только для сокращения и уничтожения ядерного арсенала и других видов оружия массового поражения. Во-вторых, не допустить в любой форме реинтеграции постсоветского пространства под эгидой России, что могло бы создать в перспективе могущественного конкурента. В- третьих, не допустить быстрой консолидации государственной власти и восстановления субъектности государства в России, без чего невозможно ни создание эффективной экономики, ни интеграции постсоветского пространства. Позже стало очевидно, что среди приоритетов США и Запада в отношении России не было ни ее интеграции в европейские и международные структуры через списание долгов, ни модернизации ее экономики, ни признания за ней статуса равноправного партнера. Суть отношений между США и Россией в этот период наиболее точно выразил один из анонимных сотрудников клинтоновской администрации: "Россия делает вид, что она великая держава, мы делаем вид, что в это верим".
Лишь после событий октября 1993 года и принятия новой Конституции, что устранило непосредственную угрозу потери власти Ельциным, в Кремль пришло осознание того, что Запад не собирается решать проблемы России. Во внешнеполитической риторике Ельцина и Козырева появились намеки на обозначение каких-то российских интересов в жизненно важных для России зонах ближнего и дальнего зарубежья. Однако, как правило, ни по одному из этих вопросов не была разработана программа действий, а от всех претензий на особую роль России на Балканах и на постсоветском пространстве после недолгого торга власть за бесценок отказывалась.
Если на начальном этапе Козырев мотивировал свои действия тем, что у России нет особых национальных интересов и мы должны "адаптироваться" на условиях США и Запада, и это выглядело как идеологически оправданная линия радикал-либералов, то в дальнейшем продолжение этой же линии при смене риторики Примаковым высветило всю беспомощность Российского государства. В целом ряде эпизодов в своих отношениях с Западом (например, игнорирование США Совета Безопасности ООН и бомбардировки Югославии и Ирака, активное содействие геополитическому плюрализму на постсоветском пространстве) Примаков не предпринял никаких адекватных ответных шагов, способствующих укреплению субъектности России в отстаивании своих интересов в мире.
Ельцинский этап геополитического отступления закончился полным поражением России на Балканах и похоронами любых надежд на реинтеграцию постсоветского пространства хотя бы в рамках СНГ, угрозой потери Чечни и всего Северного Кавказа, перспективами превращения теперь уже самой России из конфедерации де- факто в конфедерацию де-юре.
Правда, в период Ельцина-Примакова российская внешняя политика попыталась выработать концепцию многополярного мира - как ответ на нарастающее доминирование США. Однако попытки использовать для этого заинтересованность Китая, Индии, Ирана, Египта, ряда стран Европы, Азии и Латинской Америки не получили должного осмысления и оформления ни в политических, ни в дипломатических, ни в экспертных кругах России. В значительной степени - из-за отсутствия реальной востребованности такой концепции со стороны Кремля, а также из-за интеллектуальной убогости как политического, так и экспертного сообщества. Внешней политикой на политическом, дипломатическом и экспертном уровне как при коммунистах, так и при Ельцине часто занимались одни и те же люди. Теперь многие из них занимаются тем же при Путине.
После 11 сентября: новый вызов США России
Сегодня на наших глазах разворачивается третий этап стратегического отступления России в мире. Президент Путин, породив большие надежды у населения страны, добившись определенных успехов в Чечне и даже на постсоветском пространстве, консолидировав
стр. 19
государственную власть, столкнулся с новым вызовом, обрушившимся на мир и Россию после 11 сентября 2001 года.
Часто говорят, что удар по талибам со стороны США и Запада был в наших интересах. Может быть, это и так. Однако в данном случае талибы бросили вызов США, и это была их война. Поэтому американцы и без нашей помощи вынуждены были воевать. А вот нужна ли была нам такая молниеносная война и разгром талибов? Ответ однозначен - нет. После 11 сентября и до разгрома талибов мы были лучшими друзьями США. После разгрома талибов политика США по отношению к России вернулась к периоду даже не до 11 сентября, а к первым месяцам правления администрации Буша, когда и сам президент, и ключевые сотрудники его кабинета соревновались между собой в том, кто оскорбительней выкажет свое пренебрежение по отношению к России. Полностью оказались посрамлены те, кто говорил, что 11 сентября дало уникальный шанс России быстро интегрироваться в НАТО, в Европу, в западную цивилизацию, что раз между талибами и США Путин выбрал США, то это открывает для России светлые горизонты.
Попытаемся подвести итоги того, что произошло после 11 сентября.
Впервые США осуществили качественный геополитический рывок и вышли в тыл России, Китая и Ирана. Закрепление США в Афганистане и Центральной Азии меняет геополитику как этого региона, так и мира на многие десятилетия вперед. Это не может не обрадовать лидеров стран Центральной Азии. Эти страны были объектами потенциального давления со стороны России, Китая и исламского фундаментализма. Здесь сконцентрированы огромные ресурсы, особенно энергетические. До войны с талибами эти государства находились в геополитическом тупике: зажатые со всех сторон и уязвимые для соседних крупных держав. США открыли их энергетические ресурсы для себя и для Запада вообще. Кроме того, американцы могут и защитить их от фундаменталистов, и сдерживать возможную экспансию, в первую очередь экономическую, в этот регион со стороны Китая и России.
Энергетический плацдарм
Теперь США, доминируя в Афганистане и Центральной Азии, в состоянии сами определять направление газопроводов и нефтепроводов - и не всегда исходя из экономических интересов тех или иных компаний. Продвигаясь дальше в Закавказье, они могут фактически взять в свои руки процесс формирования "Великого шелкового пути", по которому пойдут энергетические ресурсы Каспийского региона. Транспортные пути и товаропотоки, как и газо- и нефтепроводы, пойдут из этого региона, минуя Россию, что еще больше сократит ее присутствие здесь. Уже сегодня США пытаются перейти от слов к делу в строительстве нефтепровода Баку - Джейхан с подключением к нему нефти Казахстана и других стран региона. Одновременно в американских политических кругах и в конгрессе обсуждается вопрос о проведении одной ветки этого нефтепровода через Армению с тем, чтобы экономической и энергетической взаимозависимостью объединить под своим крылом все страны как Центральной Азии, так и Закавказья. Не случайно сегодня Госдепартамент США активизировал усилия по нормализации отношений между Турцией и Арменией, Арменией и Азербайджаном. Если США удастся добиться успеха в этом, то тогда России придется уйти не только из Центральной Азии, но и из Закавказья.
США демонстративно вышли из договора по ПРО, хотя предполагалось, что они дадут России шанс спасти лицо. Неудивительно, что Вашингтон отказывается заключить обязывающий договор с Россией о сокращении количества боеголовок - США переводят свои отношения с Россией на другой уровень. СССР они считали равной себе державой, а Россию - нет. Уже в этом году на пражском саммите совета НАТО, видимо, будет принято решение о новом расширении НАТО на восток - включение в свой состав бывших Прибалтийских республик Советского Союза. Это означает, что США, обосновавшись в Центральной Азии и Закавказье вплотную подойдут к России на Западе. Следующим объектом для давления станет Белоруссия. Если еще на некоторое время продлятся бесплодные попытки объединения России и Белоруссии, то не исключено, что США поставят на повестку дня проблему Лукашенко, как раньше они сделали это с Милошевичем, а сейчас - с Саддамом Хусейном.
Наконец, обосновавшись вокруг России, США попытаются управлять внутренними процессами в нашей стране. США и Запад вернулись к своей прежней политике в чеченском вопросе, в вопросе о свободе слова и правах человека в России. По всей видимости, они попытаются заставить российские власти пойти на новый Хасавюрт.
Красная линия
Итак, США продолжают давление на Россию, а она постоянно отступает. Самое интересное в том, что никто в Москве даже не пытается сформулировать пределы отступления.
По всей видимости, мы становимся свидетелями начала реализации нового этапа теперь уже сформировавшейся стратегии США по отношению к России. После утилизации постсоветского пространства (Украины, Центральной Азии, Закавказья и Прибалтики) США приступают к процессу мягкого демонтажа самой России. Очевидно, что демографическая и экономическая ситуация не позволит России удержать более чем на несколько десятилетий свои огромные пространства и ресурсы. И если кто-то думает, что США и Запад остановятся у границ России и
стр. 20
не пойдут дальше, то он ошибается. Международные отношения не терпят пустоты. Расчленение России и перераспределение ее ресурсов, включая природные, станут главной целью внешней политики США и других стран Запада. По всей видимости, берет верх линия не на укрепление России как субъекта международных отношений и фактора сдерживания Китая и исламского мира, а на ликвидацию России в нынешних границах. Все необходимое для этого сделано на западе от России, сейчас все решается на юге, остаются кое-какие вопросы на Дальнем Востоке. Если удастся найти определенную конфигурацию отношений между США, Японией, Китаем и объединенной Кореей, то необходимость России для США в этом регионе просто отпадет.
Создается впечатление, что ни в политическом, ни в экспертном, ни в бизнес- сообществе России эта угроза не осознается. Остается только надеяться на то, что закон о пределах имперской экспансии, открытый Монтескье на основе анализа причин возвышения и падения Римской империи, сработает и по отношению к США. Но есть ли для нас хоть какой-то выход, кроме надежды на то, что американская империя и глобализм по-американски рухнут сами?
Основная проблема здесь - экономическая слабость России. На это накладывается институциональная слабость российской власти. Хотя Путину и удалось в какой-то мере восстановить субъектность государства и консолидировать власть, однако все еще не отстроена эффективная вертикаль власти, нет ни осмысленной стратегии госстроительства, ни внутренней, ни внешней политики. Социально-политическая стабильность в стране по-прежнему в основном зависит от мировых цен на энергоносители.
Главным элементом новой внешней политики этой политики должна быть стратегия интегрирования России в новые международные отношения, в отличие от той стратегии адаптации, которую проводит по отношению к России Запад. Необходимо в рамках самостоятельной стратегии интегрирования сохранять определенную дистанцию с США и Западом.
Эта дистанция необходима, чтобы адекватно реагировать на те или иные шаги США, но в первую очередь для собственной политической, экономической, военной консолидации. Консолидация власти и восстановление субъектности государства даже при нынешних весьма скромных возможностях может позволить России мобилизовать свои ресурсы для проведения собственной политической линии. Не надо бояться резкой конфронтации с Западом. Очевидно, что для предотвращения нынешнего процесса отступления нашей страны по всему фронту придется четко и ясно определить те зоны, в которых, в случае продвижения туда США и Запада, наша страна будет использовать все свои возможности для отпора - от экономических до политических, включая дестабилизацию ситуации в этих зонах, с активным вовлечением в этот процесс русского и русскоязычного населения. Следует определить те страны и направления энергетического и научно-технического сотрудничества, которые являются слишком чувствительными для Запада, и здесь добиваться выгодных для России решений. Если не будет реальной угрозы интересам США и Запада, то они никогда не будут всерьез рассматривать и интересы нашей страны. Требуется определить возможности создания таких угроз и "продажи" их Западу в обмен на интеграцию России в западный мир. В этом отношении трудно переоценить военно-политическое сотрудничество России с Китаем, Индией, Ираном, другими крупными региональными державами. Следует рассмотреть возможность быстрого институционального оформления Шанхайской организации сотрудничества. Возможно, в другом составе, так как страны Центральной Азии, по крайней мере Узбекистан, могут выступить в роли агентов США внутри этой организации.
Все это нужно России не для конфронтации с США, не ради доминирования в мире или продвижения своей модели организации мира, а для усиления своих позиций в политической торговле с США и Западом за интеграцию России в цивилизованный мир хотя бы с минимальным учетом ее интересов.
* * *
Конечно, я лишь пунктиром обозначил ситуацию и некоторые стратегические задачи, которые должна решить Россия, если она хочет сохранить свою целостность и интегрироваться в цивилизованный мир. У меня нет никаких иллюзий относительно способности нынешней политической элиты России сформулировать и реализовать такую внешнюю политику. Ведь по крайней мере дважды за последнее время России была предоставлена возможность поднять ставки в игре и действовать в собственных интересах. Первый раз - это распад Югославии и наказание сербов Западом в 1999 году. Эта возможность была бездарно упущена из-за страха испортить отношения с США и Западом. Второй случай представился после 11 сентября. Требовалась более продуманная политика по допуску США в Афганистан, по использованию Северного альянса, по предоставлению коридоров над собственной территорией и баз на территориях стран - членов Договора о коллективной безопасности СНГ в обмен на реальные обязательства США перед Россией. Совершенно очевидно, что борьба с терроризмом используется сегодня в качестве такого же инструмента геополитического продвижения США и их доминирования в мире, как в свое время проблема прав человека. Притом что, конечно же, Россия не может не бороться против терроризма и заинтересована сотрудничать в этой борьбе именно с Западом.
Опубликовано 15 сентября 2014 года
Новые статьи на library.by:
ВОЕННОЕ ДЕЛО:
Комментируем публикацию: Центральноазиатский плацдарм, или Третье геополитическое отступление России
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1410781356 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций