ВОЕННОЕ ДЕЛО (последнее)
Война за иракскую нефть началась (2003)
Актуальные публикации по вопросам военного дела. Воспоминания очевидцев военных конфликтов. История войн. Современное оружие.
На мировых рынках и внутри страны
Американская администрация в Ираке во главе с "вице-королем", как его окрестила западная пресса, Льюисом Полом Бремером провела в начале июня торги на продажу первой - после разгрома режима Саддама Хусейна - партии нефти. Как и ожидалось, тендеры на реализацию примерно 10 млн. барр. выиграл, прежде всего, ChevronTexaco (США), получивший львиную долю объема - 4 млн. барр., остальные 5,5 млн. барр. были поделены между союзниками по коалиции - испанскими фирмами Repsol и Cepsa, турецкой Tupras и даже французской TotalFinaElf. Следует сразу оговориться, что все эти баррели были добыты еще при Саддаме и содержались в хранилищах портов Джейхан (Турция) и Мина аль-Бакр (Ирак) в Персидском заливе. Благодаря этому удалось высвободить часть емкостей для заполнения их "свежей" нефтью, которая, как ожидалось, хлынет в них в скором будущем. Не хлынула. По вполне объективным причинам.
Нефть в обмен на "благосостояние"
По прогнозам "временного" министра нефти Ирака Тамира Гадбана, страна достигнет предвоенного уровня добычи нефти (2,5 млн. барр./сутки ) в конце года. Напомним, что пиковая добыча до наложения санкций на Багдад составляла 3,5 млн. барр./сутки. Правоконсервативные советники президента США Джорджа Буша, на американском политическом жаргоне известные как "неоконы" (новые консерваторы), намерены настаивать на том, чтобы производство углеводородов в стране дошло до 6 млн. барр./сутки. По их расчетам, это позволило бы резко снизить стоимость нефти на мировых рынках и значительно увеличить поступление средств на восстановление национальной экономики и обеспечение благосостояния населения. Очевидно, что американские и прочие нефтяные гиганты с таким сценарием вряд ли согласятся, не говоря уж об ОПЕК.
А пока американо-иракскому правящему тандему приходится сталкиваться с иными проблемами. Положение в стране сегодня все больше начинает напоминать Афганистан непосредственно после ввода в Страну гор советского "ограниченного" контингента. Разрастается партизанская война против оккупантов, принимающая зримые формы повстанческого движения. У Пола Бремера явно нет сколь-нибудь ясного и проработанного плана действий. Да и американский и английский контингенты к такому повороту событий оказались не готовы, чуть ли не ежедневно среди личного состава растет число жертв, что ведет к падению морального состояния войск. Партизанские вылазки направлены и на саботаж нефтяной промышленности - учащаются случаи подрыва нефтепроводов на севере Ирака и в центральной части страны, в том числе стратегического, соединяющего южные месторождения с северными.
Тамир Гадбан вынужден признать, что политика саботажа со стороны партизан может сорвать планы по увеличению производства черного золота. Более того, растущая нестабильность ставит под вопрос основополагающую для реконструкции Ирака и восстановления нефтяной индустрии проблему - обеспечение крупномасштабных инвестиций, потребность в которых оценивается в $30-90 млрд. (по разным оценкам) на ближайшее время и примерно по $20 млрд. в годовом исчислении на будущее. Что-то трудно себе представить, чтобы в таких обстоятельствах кто-либо из крупных инвесторов, прежде всего западные нефтяные компании, стал бы рисковать своими капиталами.
Ибрагим Юсеф, директор-управляющий Strategic Energy Investment Group, привык оперировать цифрами. Даже если, утверждал он в интервью CNN, Ирак добьется к концу года
стр. 38
планки производства в 2,5 млн. барр./сутки, то это выльется в доходы, равные в грубом исчислении $15 млрд. Примерная сумма для восстановления всей инфраструктуры и системы социального обеспечения жителей Страны на Тигре и Евфрате определяется в $150 млрд. Задолженность Ирака мировому сообществу составляет, включая репарации, от 200 до $300 млрд, по меньшей мере часть которой придется выплачивать. Планы увеличить производство нефти до 6 млн. барр./сутки - фикция, дикая фантазия, считает Ибрагим Юсеф. Ни одно националистически настроенное правительство на такой шаг не пойдет, поскольку это даст в результате цену в $5/барр. и нанесет смертельный удар по единственному для страны серьезному источнику доходов в твердой валюте. Я сомневаюсь, подчеркнул он, что какое-либо будущее правительство способно пойти и на приватизацию нефтяной промышленности. В стране 55 тыс. патриотически настроенных технократов-нефтяников, для которых эта индустрия - икона, будь они баасистами или врагами партии Баас.
Грядет внутренний дележ
Нефть, однако, не единственная головная боль Пола Бремера, на горизонте маячит еще более, возможно, мучительная проблема - послевоенное устройство Ирака как государства. Этнические и конфессиональные разногласия, которые безжалостно подавлялись железной рукой диктатуры Саддама и баасистским режимом до него, немедленно всплыли на поверхность после обретения иракцами так называемой свободы. "Заржавевшие" в условиях деспотического правления иракцы очень быстро приспособились к нормам западной демократии с ее священным правом на волеизъявление личности. Ежедневно в столице и других крупных городах страны проходят многотысячные демонстрации под лозунгами "Янки, убирайтесь домой!", "Мы хотим не оккупации, а свободы!", "Даешь исламское государство!" и, конечно же, "Аллах акбар!". Причем, как шииты, так и сунниты проявляют в этом плане вполне понятное единодушие.
Принято считать, что численность шиитов, проживающих преимущественно на юге и юго-востоке страны, превышает 60% от 24-миллионного населения, сунниты (центральная часть) насчитывают более 30%, остальное приходится на жителей Северного региона - курдов и туркоманов (туркменов), последних всего 240 тыс. человек. Арабское суннитское меньшинство (около 8 млн. человек), к которому принадлежал и клан Саддама Хусейна ат-Тикрити, всегда опасалось потенциально сильных арабских собратьев шиитского толка ислама, хотя бы из-за их теснейших связей с иранскими персами- шиитами. Эти опасения и были первоосновой жесточайшей политики подавления суннитами шиитского большинства, которая достигла апогея во время 8-летней войны между Ираком и Ираном.
И тогда, кстати, выяснилась очень интересная деталь - в войне двух национализмов иракские шииты в целом фактически выступили сторонниками сохранения своего арабизма, а не конфессиональной близости с Ираном. Хотя, конечно, часть влиятельной шиитской общины, в том числе некоторые духовные деятели, оказались в оппозиции к режиму в Багдаде, за что подверглись кровавым репрессиям. Как, кстати, и курды на севере страны. После операции "Буря в пустыне" в 1991 г. американцы фактически превратили Курдистан в совершенно независимый от центра регион под зонтиком боевой авиации США, оставив, однако, центры нефтедобычи в Киркуке и Мосуле под юрисдикцией Багдада. Над шиитским югом с целью защиты мирного населения от саддамовского вандализма также воспрещались полеты иракской авиации, хотя в основном бесчинства иракской военщины там продолжались в полной мере. Отметим лишь, что все это воспитало у шиитов и курдов устойчивую ненависть к суннитам, что и сегодня остается важным фактором внутриполитического расклада сил.
С самого начала после смены режима в Ираке встал вопрос о возможности федерального устройства страны, раздела ее на курдский Север, шиитский Юг и суннитскую "серединку". Такой подход таит в себе достаточно очевидные опасности, вызывая сомнения в его целесообразности у оккупационных властей. Бывший временный администратор Ирака отставной генерал Джей Гарнер, которого впоследствии сменил Бремер, туманно говорил о некой "мозаике федерализма".
В середине апреля американцы собрали в Уре, неподалеку от Ан-Насирии, представителей различных группировок, находившихся в оппозиции к Саддаму, для обсуждения вопросов, связанных с обустройством страны. Они высказались за "федеральную демократическую систему" власти на основе "общенациональных консультаций". Характерно, что Высший совет исламской революции в Ираке (ВСИРИ) - самое влиятельное шиитское объединение групп и партий - от участия отказался. В начале апреля Дара Аттар, иракский курд, входивший в группу, организованную госдепом США для планирования послевоенной нефтяной политики Ирака, выступил в Лондоне с достаточно откровенным заявлением. Поскольку будущий Ирак будет федеральным государством, сказал он в интервью агентству Франс Пресс, экономика страны должна перестроиться таким образом, чтобы соответствовать федеральному статусу. При этом "национальные интересы будут стоять во главе угла". Аттар выступал от имени двух курдских партий - Патриотического союза Курдистана и Демократической партии Курдистана. Эти и другие группировки, представляющие 4-5 млн. соотечественников, выдвинули лозунги, гласящие, что северная нефть - национальное достояние курдов и должна служить интересам развития региона. Более того, они лелеют планы взять в той или иной форме под свой контроль северные нефтяные поля и включить Мосул и Киркук в рамки курдской автономии. Часть курдских руководителей видит эту проблему в другой, более мягкой плоскости: федеральная система и децентрализация власти даст им возможность обеспечить самоуправление и, в определенной степени, контроль над природными ресурсами, делегированный им центральным правительством.
Что касается шиитов и суннитов, то их лидеры подобных соображений не высказывали, хотя в ходе массовых демонстраций в Багдаде и других городах требования направить доходы от нефти на нужды населения дежурно присутствовали. Очевидно, однако, что и та, и другая общины намерены жестко бороться за свой кусок нефтяного пирога.
На пути к государству Аллаха?
Исходя из того, что свобода слова и выбора, привнесенная на штыках США и Великобритании в Ирак, должна гарантировать истинное самоопределение народу страны, было бы соблазнительным предположить, что новое государственное устройство будет зиждиться на постулатах
стр. 39
четвертой мировой религии. В конце концов, 98% иракцев - мусульмане и многие из них - сторонники шариатской формы правления, чему ранее правящая Баас всячески противилась. При этом следует учитывать, что курдские партии в основном придерживаются светской ориентации и, видимо, "исламский порядок" поддерживать не будут. В целом все в будущем зависит от того, насколько готово шиитское большинство сотрудничать в политическом плане с суннитами. Альтернативой этому может быть лишь курс на установление "шиитского порядка", чего остальные конфессионально-этнические группировки весьма опасаются.
Партийная база, отражающая интересы суннитов, сегодня чрезвычайно слаба. При Саддаме суннитское меньшинство полагалось на правящую партию Баас (Партия арабского социалистического возрождения - ПАСВ), которая волевым решением американских администраторов ныне распущена. А зря, между прочим. Гарнеру и Бремеру следовало бы ее "приручить", а не делать антагонистом, осознающим, что ее члены не только лишаются всех бывших привилегий, но и становятся в буквальном смысле изгоями, маргиналами в грядущей политической системе. А боязнь будущего рождает ностальгию по прошлому.
Именно поэтому, думается, наиболее радикальная часть баасистов взялась за оружие. Между тем Баас - партия общеарабская, она очень сильна в соседней Сирии, играет важную роль в политической системе Йемена, имеет разветвленную сеть организаций в других арабских странах. И, несомненно, ее светский характер мог бы сыграть роль противовеса в стремлении клерикальных группировок исламизировать страну. В целом можно сказать, что каких-либо организаций или партий суннитского духовенства в Ираке, в отличие от шиитов, нет. Нельзя при этом не отметить, что роль его на бытовом уровне растет, мечети все больше заполняются верующими, которые внимательно прислушиваются к антиамериканским проповедям имамов.
Центром партизанского сопротивления стала Фаллуджа, город с населением 400 тыс. человек, а также Самарра, Рамади и Тикрит, расположенные вдоль реки Тигр в западном направлении и реки Евфрат - в северном. Американцы утверждают, что вооруженное сопротивление не имеет какого-либо единого центра, а носит спонтанный характер. Но так ли это? В июне в Басре был обнаружен документ иракской службы безопасности от 23 января сего года под грифом "секретно". В нем перечислены "необходимые меры" на случай, если, "не приведи Господь, иракское руководство будет устранено американо- англо-сионистским альянсом". Среди этих мер - разграбление и поджоги правительственных учреждений, саботаж в отношении электростанций, установок для очистки воды, иных объектов инфраструктуры. Эту стадию Ирак сегодня проходит в полной мере, сюда прибавилось и вооруженное сопротивление. И не странно, что наиболее действенный отклик инструкции иракских спецслужб получили именно среди суннитов.
Светская составляющая суннитского политического истеблишмента не впечатляет. "Движение иракских конституционных монархистов" возглавляет племянник бывшего короля Ирака Шариф аль-Хусейн, который недавно вернулся из эмиграции. Его достаточно узкая политическая база - консервативная элита страны, которая пестовалась еще турками, а затем англичанами. Следует упомянуть, видимо, и 80-летнего Аднана Пачачи, бывшего министра иностранных дел Ирака, националиста и светского либерала, который пользуется поддержкой США. Он, однако, высоко не котируется.
Другое дело - шииты. Они в высшей степени политизированы, но далеко не едины в подходах к выработке будущей государственной системы. Принято полагать, что подавляющее большинство шиитов будет требовать установления исламо-шариатского порядка в стране. Это далеко не так. Многие религиозно-политические группировки на этом настаивают, но когда дело доходит до определения степени влияния религии на государственные дела и светскую жизнь, то проявляются разногласия.
Есть группа весьма влиятельных богословов и имамов, которые вообще считают, что "кесарю - кесарево, а Богу - богово". Однако традиционалисты, представляющие прошлые поколения и в большинстве своем бежавшие из страны в Иран и на Запад от репрессий Саддама, стоят перед вызовом со стороны более радикальных местных клириков, которые в их отсутствие свое положение заметно укрепили. Разборки иной раз принимают характер кровавых вендетт. Так, в середине апреля в мечети Али в Неджефе был буквально растерзан противниками видный шиитский лидер Абдель Маджид Хоэи, только что вернувшийся из эмиграции на Западе. Он был убежденным сторонником отделения религии от государства и ратовал за перемещение центра шиитского духовного влияния в священные города Неджеф и Кербелу из иранского города Кум.
Последний фактор очень важен - даже в самом Иране верующие отдают предпочтение иракским святыням, где похоронены основатели шиизма, убиенные врагами имам Али ибн Аби Талеб, двоюродный брат и зять пророка Мухаммеда, и Хусейн ибн Али, внук пророка. В смерти Хоэи
стр. 40
обвиняют последователей Муктады ас-Садра, сына видного шиитского клирика, Великого аятоллы (шиитский термин - марджаийя) Мухаммеда Садека ас-Садра, убитого охранкой Саддама в 1999 г. 30-летний Муктада исповедует активное, даже агрессивное участие духовенства в мирских делах. Он имеет серьезную поддержку в Багдаде, особенно в шиитском квартале Садр-сити (ранее Саддам-сити) с населением около 2 млн. человек. В Неджефе же и Кербеле влияние ас-Садра намного меньше, коллеги по религии критикуют его за молодость и прорехи в исламском богословии.
Противником "Джамаат ас-Садр ат-тани" (группа ас-Садра второго) выступает влиятельная ВСИРИ во главе с аятоллой Мухаммедом Бакром аль-Хакимом, который недавно вернулся в Неджеф из Ирана. ВСИРИ отличается лучшей по сравнению с другими шиитскими группировками внутренней организацией, кроме того, он располагает достаточно мощным военизированным крылом в лице "Катаиб аль-Бадр" (бригады аль- Бадр численностью до 10 тыс. человек), боевики которых проникли в Ирак из Ирана. Аль- Хаким также является сторонником перехода на исламскую форму правления.
А вот другой видный клирик, марджаийя (то есть высший лидер иракских шиитов) сейид (потомок пророка) 73-летний Али ас-Систани предпочитает стоять "выше политики", роль же религиозного истеблишмента видит в его "духовной роли" в обществе. Он, между прочим, во время войны призвал верующих не ввязываться в боевые действия и не участвовать в вылазках против американцев. Между представителями этих семей и будет, видимо, разворачиваться борьба за преобладающее влияние в общине.
В мировой печати много писалось об Ахмеде Чалаби, шиите с либеральными наклонностями, лидере Иракского национального конгресса. Внук премьер-министра Ирака при короле, сын спикера парламента, с начала 50-х годов пребывавший в эмиграции в Лондоне, он стал довольно удачливым бизнесменом и привлек внимание "неоконов" в США, которые прочили его в премьер-министры "освобожденного" Ирака. Один из них, заместитель министра обороны Пол Вулфовиц даже высказался в том духе, что Чалаби "подобно генералу де Голлю вернется в Багдад и примет на себя бразды правления". Но уже сейчас очевидно, что эта ставка бита, никто его всерьез не воспринимает, считая "пособником оккупантов". Да и американские "спонсоры" в нем, похоже, разочаровались.
Будущая роль шиитов в Ираке будет в огромной степени определяться исключительно влиятельной силой, которая пока предпочитает оставаться в тени. "Аль-Хауза аль-ильмия" с центром в Неджефе - "шиитском Ватикане", за которой стоит Али ас-Систани, как термин трудно поддается переводу, наилучший вариант, думается, должен звучать как "научная (читай - богословская) конгрегация". Фактически это верховный совет, в который входят выдающиеся шиитские клирики, заслужившие высокую степень признания своей ученостью и вкладом в развитие богословской мысли. Их решения по разного рода проблемам принимаются на основе консенсуса.
"Святая святых" шиизма - Неджеф - стал центром "Аль-Хаузы" еще в 992 году и превратился в "голос Аллаха", источник "фатв" (религиозных предначертаний), которым должны подчиняться все шииты. Представитель "Аль-Хаузы" в Багдаде шейх Абдель Джаббар Манхаль в беседе с корреспондентом Радио "Свободная Европа" в конце мая сообщил, что американские администраторы пригласили представителей конгрегации участвовать в формировании будущего иракского правительства, но они отказались. Причина - переструктурирование этого совета в политическую партию, но в ближайшем будущем такое участие вполне возможно.
Шейх, однако, настаивал на том, чтобы американцы как можно быстрее покинули страну, исключив, что в таком случае Ирак может впасть в состояние хаоса. По его словам, "богословы уже сформировали теневое правительство, которое организует функционирование инфраструктуры, поддерживает порядок, помогает беднякам". Мы достаточно организованны и в американцах не нуждаемся, подчеркнул Манхаль.
Мухаммед Рида ас-Систани, сын Великого аятоллы, заявляет: "Наш единственный принцип - Ирак должен управляться иракцами, только они должны избрать тех, кто на это способен. Спасибо американцам, но им не следует долго здесь задерживаться". Мухаммед отметил, что его отец не намерен претендовать на какой-либо пост в будущем правительстве, поскольку не хочет ввязываться в разборки такого рода. Другие "мудрецы Неджефа" также собираются последовать его примеру. Очевидно одно - "Аль-Хауза" представляет собой могучую духовную и идеологическую силу, с которой Вашингтону придется считаться. Как и Тегерану.
После свержения Саддама стало ясно, что религиозная верхушка Неджефа твердо намерена вернуть себе статус главного центра мирового шиизма и, что особенно интересно при нынешних иракских реалиях, придерживаться независимого от иранских аятолл курса в своих внутренних делах. В этом аспекте, правда, предстоит серьезная борьба.
Американская администрация в Ираке во главе с "вице-королем", как его окрестила западная пресса, Льюисом Полом Бремером провела в начале июня торги на продажу первой - после разгрома режима Саддама Хусейна - партии нефти. Как и ожидалось, тендеры на реализацию примерно 10 млн. барр. выиграл, прежде всего, ChevronTexaco (США), получивший львиную долю объема - 4 млн. барр., остальные 5,5 млн. барр. были поделены между союзниками по коалиции - испанскими фирмами Repsol и Cepsa, турецкой Tupras и даже французской TotalFinaElf. Следует сразу оговориться, что все эти баррели были добыты еще при Саддаме и содержались в хранилищах портов Джейхан (Турция) и Мина аль-Бакр (Ирак) в Персидском заливе. Благодаря этому удалось высвободить часть емкостей для заполнения их "свежей" нефтью, которая, как ожидалось, хлынет в них в скором будущем. Не хлынула. По вполне объективным причинам.
Нефть в обмен на "благосостояние"
По прогнозам "временного" министра нефти Ирака Тамира Гадбана, страна достигнет предвоенного уровня добычи нефти (2,5 млн. барр./сутки ) в конце года. Напомним, что пиковая добыча до наложения санкций на Багдад составляла 3,5 млн. барр./сутки. Правоконсервативные советники президента США Джорджа Буша, на американском политическом жаргоне известные как "неоконы" (новые консерваторы), намерены настаивать на том, чтобы производство углеводородов в стране дошло до 6 млн. барр./сутки. По их расчетам, это позволило бы резко снизить стоимость нефти на мировых рынках и значительно увеличить поступление средств на восстановление национальной экономики и обеспечение благосостояния населения. Очевидно, что американские и прочие нефтяные гиганты с таким сценарием вряд ли согласятся, не говоря уж об ОПЕК.
А пока американо-иракскому правящему тандему приходится сталкиваться с иными проблемами. Положение в стране сегодня все больше начинает напоминать Афганистан непосредственно после ввода в Страну гор советского "ограниченного" контингента. Разрастается партизанская война против оккупантов, принимающая зримые формы повстанческого движения. У Пола Бремера явно нет сколь-нибудь ясного и проработанного плана действий. Да и американский и английский контингенты к такому повороту событий оказались не готовы, чуть ли не ежедневно среди личного состава растет число жертв, что ведет к падению морального состояния войск. Партизанские вылазки направлены и на саботаж нефтяной промышленности - учащаются случаи подрыва нефтепроводов на севере Ирака и в центральной части страны, в том числе стратегического, соединяющего южные месторождения с северными.
Тамир Гадбан вынужден признать, что политика саботажа со стороны партизан может сорвать планы по увеличению производства черного золота. Более того, растущая нестабильность ставит под вопрос основополагающую для реконструкции Ирака и восстановления нефтяной индустрии проблему - обеспечение крупномасштабных инвестиций, потребность в которых оценивается в $30-90 млрд. (по разным оценкам) на ближайшее время и примерно по $20 млрд. в годовом исчислении на будущее. Что-то трудно себе представить, чтобы в таких обстоятельствах кто-либо из крупных инвесторов, прежде всего западные нефтяные компании, стал бы рисковать своими капиталами.
Ибрагим Юсеф, директор-управляющий Strategic Energy Investment Group, привык оперировать цифрами. Даже если, утверждал он в интервью CNN, Ирак добьется к концу года
стр. 38
планки производства в 2,5 млн. барр./сутки, то это выльется в доходы, равные в грубом исчислении $15 млрд. Примерная сумма для восстановления всей инфраструктуры и системы социального обеспечения жителей Страны на Тигре и Евфрате определяется в $150 млрд. Задолженность Ирака мировому сообществу составляет, включая репарации, от 200 до $300 млрд, по меньшей мере часть которой придется выплачивать. Планы увеличить производство нефти до 6 млн. барр./сутки - фикция, дикая фантазия, считает Ибрагим Юсеф. Ни одно националистически настроенное правительство на такой шаг не пойдет, поскольку это даст в результате цену в $5/барр. и нанесет смертельный удар по единственному для страны серьезному источнику доходов в твердой валюте. Я сомневаюсь, подчеркнул он, что какое-либо будущее правительство способно пойти и на приватизацию нефтяной промышленности. В стране 55 тыс. патриотически настроенных технократов-нефтяников, для которых эта индустрия - икона, будь они баасистами или врагами партии Баас.
Грядет внутренний дележ
Нефть, однако, не единственная головная боль Пола Бремера, на горизонте маячит еще более, возможно, мучительная проблема - послевоенное устройство Ирака как государства. Этнические и конфессиональные разногласия, которые безжалостно подавлялись железной рукой диктатуры Саддама и баасистским режимом до него, немедленно всплыли на поверхность после обретения иракцами так называемой свободы. "Заржавевшие" в условиях деспотического правления иракцы очень быстро приспособились к нормам западной демократии с ее священным правом на волеизъявление личности. Ежедневно в столице и других крупных городах страны проходят многотысячные демонстрации под лозунгами "Янки, убирайтесь домой!", "Мы хотим не оккупации, а свободы!", "Даешь исламское государство!" и, конечно же, "Аллах акбар!". Причем, как шииты, так и сунниты проявляют в этом плане вполне понятное единодушие.
Принято считать, что численность шиитов, проживающих преимущественно на юге и юго-востоке страны, превышает 60% от 24-миллионного населения, сунниты (центральная часть) насчитывают более 30%, остальное приходится на жителей Северного региона - курдов и туркоманов (туркменов), последних всего 240 тыс. человек. Арабское суннитское меньшинство (около 8 млн. человек), к которому принадлежал и клан Саддама Хусейна ат-Тикрити, всегда опасалось потенциально сильных арабских собратьев шиитского толка ислама, хотя бы из-за их теснейших связей с иранскими персами- шиитами. Эти опасения и были первоосновой жесточайшей политики подавления суннитами шиитского большинства, которая достигла апогея во время 8-летней войны между Ираком и Ираном.
И тогда, кстати, выяснилась очень интересная деталь - в войне двух национализмов иракские шииты в целом фактически выступили сторонниками сохранения своего арабизма, а не конфессиональной близости с Ираном. Хотя, конечно, часть влиятельной шиитской общины, в том числе некоторые духовные деятели, оказались в оппозиции к режиму в Багдаде, за что подверглись кровавым репрессиям. Как, кстати, и курды на севере страны. После операции "Буря в пустыне" в 1991 г. американцы фактически превратили Курдистан в совершенно независимый от центра регион под зонтиком боевой авиации США, оставив, однако, центры нефтедобычи в Киркуке и Мосуле под юрисдикцией Багдада. Над шиитским югом с целью защиты мирного населения от саддамовского вандализма также воспрещались полеты иракской авиации, хотя в основном бесчинства иракской военщины там продолжались в полной мере. Отметим лишь, что все это воспитало у шиитов и курдов устойчивую ненависть к суннитам, что и сегодня остается важным фактором внутриполитического расклада сил.
С самого начала после смены режима в Ираке встал вопрос о возможности федерального устройства страны, раздела ее на курдский Север, шиитский Юг и суннитскую "серединку". Такой подход таит в себе достаточно очевидные опасности, вызывая сомнения в его целесообразности у оккупационных властей. Бывший временный администратор Ирака отставной генерал Джей Гарнер, которого впоследствии сменил Бремер, туманно говорил о некой "мозаике федерализма".
В середине апреля американцы собрали в Уре, неподалеку от Ан-Насирии, представителей различных группировок, находившихся в оппозиции к Саддаму, для обсуждения вопросов, связанных с обустройством страны. Они высказались за "федеральную демократическую систему" власти на основе "общенациональных консультаций". Характерно, что Высший совет исламской революции в Ираке (ВСИРИ) - самое влиятельное шиитское объединение групп и партий - от участия отказался. В начале апреля Дара Аттар, иракский курд, входивший в группу, организованную госдепом США для планирования послевоенной нефтяной политики Ирака, выступил в Лондоне с достаточно откровенным заявлением. Поскольку будущий Ирак будет федеральным государством, сказал он в интервью агентству Франс Пресс, экономика страны должна перестроиться таким образом, чтобы соответствовать федеральному статусу. При этом "национальные интересы будут стоять во главе угла". Аттар выступал от имени двух курдских партий - Патриотического союза Курдистана и Демократической партии Курдистана. Эти и другие группировки, представляющие 4-5 млн. соотечественников, выдвинули лозунги, гласящие, что северная нефть - национальное достояние курдов и должна служить интересам развития региона. Более того, они лелеют планы взять в той или иной форме под свой контроль северные нефтяные поля и включить Мосул и Киркук в рамки курдской автономии. Часть курдских руководителей видит эту проблему в другой, более мягкой плоскости: федеральная система и децентрализация власти даст им возможность обеспечить самоуправление и, в определенной степени, контроль над природными ресурсами, делегированный им центральным правительством.
Что касается шиитов и суннитов, то их лидеры подобных соображений не высказывали, хотя в ходе массовых демонстраций в Багдаде и других городах требования направить доходы от нефти на нужды населения дежурно присутствовали. Очевидно, однако, что и та, и другая общины намерены жестко бороться за свой кусок нефтяного пирога.
На пути к государству Аллаха?
Исходя из того, что свобода слова и выбора, привнесенная на штыках США и Великобритании в Ирак, должна гарантировать истинное самоопределение народу страны, было бы соблазнительным предположить, что новое государственное устройство будет зиждиться на постулатах
стр. 39
четвертой мировой религии. В конце концов, 98% иракцев - мусульмане и многие из них - сторонники шариатской формы правления, чему ранее правящая Баас всячески противилась. При этом следует учитывать, что курдские партии в основном придерживаются светской ориентации и, видимо, "исламский порядок" поддерживать не будут. В целом все в будущем зависит от того, насколько готово шиитское большинство сотрудничать в политическом плане с суннитами. Альтернативой этому может быть лишь курс на установление "шиитского порядка", чего остальные конфессионально-этнические группировки весьма опасаются.
Партийная база, отражающая интересы суннитов, сегодня чрезвычайно слаба. При Саддаме суннитское меньшинство полагалось на правящую партию Баас (Партия арабского социалистического возрождения - ПАСВ), которая волевым решением американских администраторов ныне распущена. А зря, между прочим. Гарнеру и Бремеру следовало бы ее "приручить", а не делать антагонистом, осознающим, что ее члены не только лишаются всех бывших привилегий, но и становятся в буквальном смысле изгоями, маргиналами в грядущей политической системе. А боязнь будущего рождает ностальгию по прошлому.
Именно поэтому, думается, наиболее радикальная часть баасистов взялась за оружие. Между тем Баас - партия общеарабская, она очень сильна в соседней Сирии, играет важную роль в политической системе Йемена, имеет разветвленную сеть организаций в других арабских странах. И, несомненно, ее светский характер мог бы сыграть роль противовеса в стремлении клерикальных группировок исламизировать страну. В целом можно сказать, что каких-либо организаций или партий суннитского духовенства в Ираке, в отличие от шиитов, нет. Нельзя при этом не отметить, что роль его на бытовом уровне растет, мечети все больше заполняются верующими, которые внимательно прислушиваются к антиамериканским проповедям имамов.
Центром партизанского сопротивления стала Фаллуджа, город с населением 400 тыс. человек, а также Самарра, Рамади и Тикрит, расположенные вдоль реки Тигр в западном направлении и реки Евфрат - в северном. Американцы утверждают, что вооруженное сопротивление не имеет какого-либо единого центра, а носит спонтанный характер. Но так ли это? В июне в Басре был обнаружен документ иракской службы безопасности от 23 января сего года под грифом "секретно". В нем перечислены "необходимые меры" на случай, если, "не приведи Господь, иракское руководство будет устранено американо- англо-сионистским альянсом". Среди этих мер - разграбление и поджоги правительственных учреждений, саботаж в отношении электростанций, установок для очистки воды, иных объектов инфраструктуры. Эту стадию Ирак сегодня проходит в полной мере, сюда прибавилось и вооруженное сопротивление. И не странно, что наиболее действенный отклик инструкции иракских спецслужб получили именно среди суннитов.
Светская составляющая суннитского политического истеблишмента не впечатляет. "Движение иракских конституционных монархистов" возглавляет племянник бывшего короля Ирака Шариф аль-Хусейн, который недавно вернулся из эмиграции. Его достаточно узкая политическая база - консервативная элита страны, которая пестовалась еще турками, а затем англичанами. Следует упомянуть, видимо, и 80-летнего Аднана Пачачи, бывшего министра иностранных дел Ирака, националиста и светского либерала, который пользуется поддержкой США. Он, однако, высоко не котируется.
Другое дело - шииты. Они в высшей степени политизированы, но далеко не едины в подходах к выработке будущей государственной системы. Принято полагать, что подавляющее большинство шиитов будет требовать установления исламо-шариатского порядка в стране. Это далеко не так. Многие религиозно-политические группировки на этом настаивают, но когда дело доходит до определения степени влияния религии на государственные дела и светскую жизнь, то проявляются разногласия.
Есть группа весьма влиятельных богословов и имамов, которые вообще считают, что "кесарю - кесарево, а Богу - богово". Однако традиционалисты, представляющие прошлые поколения и в большинстве своем бежавшие из страны в Иран и на Запад от репрессий Саддама, стоят перед вызовом со стороны более радикальных местных клириков, которые в их отсутствие свое положение заметно укрепили. Разборки иной раз принимают характер кровавых вендетт. Так, в середине апреля в мечети Али в Неджефе был буквально растерзан противниками видный шиитский лидер Абдель Маджид Хоэи, только что вернувшийся из эмиграции на Западе. Он был убежденным сторонником отделения религии от государства и ратовал за перемещение центра шиитского духовного влияния в священные города Неджеф и Кербелу из иранского города Кум.
Последний фактор очень важен - даже в самом Иране верующие отдают предпочтение иракским святыням, где похоронены основатели шиизма, убиенные врагами имам Али ибн Аби Талеб, двоюродный брат и зять пророка Мухаммеда, и Хусейн ибн Али, внук пророка. В смерти Хоэи
стр. 40
обвиняют последователей Муктады ас-Садра, сына видного шиитского клирика, Великого аятоллы (шиитский термин - марджаийя) Мухаммеда Садека ас-Садра, убитого охранкой Саддама в 1999 г. 30-летний Муктада исповедует активное, даже агрессивное участие духовенства в мирских делах. Он имеет серьезную поддержку в Багдаде, особенно в шиитском квартале Садр-сити (ранее Саддам-сити) с населением около 2 млн. человек. В Неджефе же и Кербеле влияние ас-Садра намного меньше, коллеги по религии критикуют его за молодость и прорехи в исламском богословии.
Противником "Джамаат ас-Садр ат-тани" (группа ас-Садра второго) выступает влиятельная ВСИРИ во главе с аятоллой Мухаммедом Бакром аль-Хакимом, который недавно вернулся в Неджеф из Ирана. ВСИРИ отличается лучшей по сравнению с другими шиитскими группировками внутренней организацией, кроме того, он располагает достаточно мощным военизированным крылом в лице "Катаиб аль-Бадр" (бригады аль- Бадр численностью до 10 тыс. человек), боевики которых проникли в Ирак из Ирана. Аль- Хаким также является сторонником перехода на исламскую форму правления.
А вот другой видный клирик, марджаийя (то есть высший лидер иракских шиитов) сейид (потомок пророка) 73-летний Али ас-Систани предпочитает стоять "выше политики", роль же религиозного истеблишмента видит в его "духовной роли" в обществе. Он, между прочим, во время войны призвал верующих не ввязываться в боевые действия и не участвовать в вылазках против американцев. Между представителями этих семей и будет, видимо, разворачиваться борьба за преобладающее влияние в общине.
В мировой печати много писалось об Ахмеде Чалаби, шиите с либеральными наклонностями, лидере Иракского национального конгресса. Внук премьер-министра Ирака при короле, сын спикера парламента, с начала 50-х годов пребывавший в эмиграции в Лондоне, он стал довольно удачливым бизнесменом и привлек внимание "неоконов" в США, которые прочили его в премьер-министры "освобожденного" Ирака. Один из них, заместитель министра обороны Пол Вулфовиц даже высказался в том духе, что Чалаби "подобно генералу де Голлю вернется в Багдад и примет на себя бразды правления". Но уже сейчас очевидно, что эта ставка бита, никто его всерьез не воспринимает, считая "пособником оккупантов". Да и американские "спонсоры" в нем, похоже, разочаровались.
Будущая роль шиитов в Ираке будет в огромной степени определяться исключительно влиятельной силой, которая пока предпочитает оставаться в тени. "Аль-Хауза аль-ильмия" с центром в Неджефе - "шиитском Ватикане", за которой стоит Али ас-Систани, как термин трудно поддается переводу, наилучший вариант, думается, должен звучать как "научная (читай - богословская) конгрегация". Фактически это верховный совет, в который входят выдающиеся шиитские клирики, заслужившие высокую степень признания своей ученостью и вкладом в развитие богословской мысли. Их решения по разного рода проблемам принимаются на основе консенсуса.
"Святая святых" шиизма - Неджеф - стал центром "Аль-Хаузы" еще в 992 году и превратился в "голос Аллаха", источник "фатв" (религиозных предначертаний), которым должны подчиняться все шииты. Представитель "Аль-Хаузы" в Багдаде шейх Абдель Джаббар Манхаль в беседе с корреспондентом Радио "Свободная Европа" в конце мая сообщил, что американские администраторы пригласили представителей конгрегации участвовать в формировании будущего иракского правительства, но они отказались. Причина - переструктурирование этого совета в политическую партию, но в ближайшем будущем такое участие вполне возможно.
Шейх, однако, настаивал на том, чтобы американцы как можно быстрее покинули страну, исключив, что в таком случае Ирак может впасть в состояние хаоса. По его словам, "богословы уже сформировали теневое правительство, которое организует функционирование инфраструктуры, поддерживает порядок, помогает беднякам". Мы достаточно организованны и в американцах не нуждаемся, подчеркнул Манхаль.
Мухаммед Рида ас-Систани, сын Великого аятоллы, заявляет: "Наш единственный принцип - Ирак должен управляться иракцами, только они должны избрать тех, кто на это способен. Спасибо американцам, но им не следует долго здесь задерживаться". Мухаммед отметил, что его отец не намерен претендовать на какой-либо пост в будущем правительстве, поскольку не хочет ввязываться в разборки такого рода. Другие "мудрецы Неджефа" также собираются последовать его примеру. Очевидно одно - "Аль-Хауза" представляет собой могучую духовную и идеологическую силу, с которой Вашингтону придется считаться. Как и Тегерану.
После свержения Саддама стало ясно, что религиозная верхушка Неджефа твердо намерена вернуть себе статус главного центра мирового шиизма и, что особенно интересно при нынешних иракских реалиях, придерживаться независимого от иранских аятолл курса в своих внутренних делах. В этом аспекте, правда, предстоит серьезная борьба.
Опубликовано 13 сентября 2014 года
Новые статьи на library.by:
ВОЕННОЕ ДЕЛО:
Комментируем публикацию: Война за иракскую нефть началась (2003)
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1410620843 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций