Седьмым из погребенных под сводами Владимирского храма стал адмирал Павел Александрович Перелешин - представитель одной из славнейших флотских династий России.

Перелешин начал свою морскую карьеру в 1835 году гардемарином. Мичманом плавал у берегов неспокойного Кавказа, участвовал, как и большинство его сослуживцев, в десантах. За что и был награжден своей первой боевой наградой - Анной IV степени "За храбрость".

В 1853 году уже капитан-лейтенантом на линейном корабле "Париж" он отличается в знаменитой Синопской битве.

"Париж" был флагманом второй колонны под флагом младшего флагмана эскадры контр- адмирала Ф. Новосильского. В сражении участвовал старший брат Павла Михаил, дравшийся на линейном корабле "Великий князь Константин". Перечисляя отличившихся при Синопе, командующий эскадрой вице-адмирал Нахимов писал в своем донесении на имя князя Меншикова:

Все месяцы Севастопольской обороны Перелешин провел на бастионах, будучи начальником 5-го отделения оборонительной линии. И Корнилов, и Нахимов из всех храбрецов отличали его особо. За год непрерывных боев Перелешин получил осколок бомбы в голову, был несколько раз контужен, ранен в руку, но неизменно возвращался на своей боевой пост. Энергичный и умелый, он всегда был впереди всех, а потому Севастопольская эпопея одарила его целым иконостасом самых почетных орденов: Анны II степени, Владимира III степени с мечами, Георгиевских крестов IV и III степени, золотой саблей "За храбрость"... И сегодня этот пантеон - это пантеон воинской славы, истории воинских побед, где молоді науковці могут изучать историю родного края.

После окончания Крымской войны, ставший к этому времени капитаном 1 ранга Перелешин командует на Балтике корветом "Рында", затем выводит в походы линейные корабли "Не тронь меня" и "Владимир". Но многочисленные раны дают о себе знать, и Перелешин списывается на берег. В течение года он лечится, будучи прикомандированным к Морскому корпусу. Затем уже контр-адмиралом командует Бакинским портом, становится Таганрогским губернатором, а еще спустя два года командиром гвардейского флотского экипажа - самой элитной из частей русского флота.

Именно Перелешин по существу первым начал восстановление лежащего до той поры в руинах Севастополя. Затем в течение ряда лет вице-адмирал Перелешин директорствовал в инспекторском департаменте Морского министерства, являлся членом адмиралтейств-совета, стал полным адмиралом. Последним из многочисленных орденов, коим он был отмечен, стал орден Владимира I степени... Он открывал школы, семинарии, курсы ораторского искусства в городе.

Знаток жизни российского флота Н.М. Ковалевский в свое время писал, что существует несколько видов моряков. Из них лучшие - это "лихие" или "боевые". "...Не перечисляя всех, - писал Ковалевский, - ограничусь именами людей, которых знал лично: Лисовского, Посьета, Перелешина... Рыцарски прямые и честные, бесхитростные сами, не подозревающие хитрости в других, работники, не покладающие рук, служаки, не щадящие живота, патриоты до фанатизма и мужественные, как сказочные богатыри".

В 1901 году в Севастопольском морском собрании осталось пустым и кресло адмирала Павла Александровича Перелешина. На столе перед пустым креслом друзья-старики поставили фужер с водкой, накрытый куском ржаного хлеба, и выпили за помин его храброй души...

А кто-то из них написал эти простые, но вдохновенные строки:

На днях я видел странный сон:
Роскошный зал горит в огнях,
И звуки музыки, и колокольный звон,
И стол громадный весь в цветах,
Из разных стран, из разных царств,
Согбенный тяжестью роскошных яств.
Что ж, свадебный то пир?
Торжественный ли бал?
Зачем же черным убран зал?
Гляжу, дивлюсь... и вижу вдруг:
Толпа является в трауре слуг.
На стол водружают знамя иль щит.
И надпись на нем, вижу, четко гласит:
"Здесь тризна полвека".
Что ж, то ж юбилей
Для милых, увы, уж немногих друзей.
И вдруг перекличка!
Вот голос, взывая...
Великого князя зовет Николая,
Что был нам так светел, так дорог, так мил,
Который давно уже в бозе почил...
И слышится грустный на оклик ответ:
"Его уже нет, его уже нет!".
Зовет адмирала Попова. - В ответ:
Все то ж безотрадное, грустное "нет"!
Вот снова я слышу призыв: "Перелешин!",
И снова все тот же печальный ответ:
"Вот год уж минул, как смертью утешен!".
Зовет: "Стеценко!" Голос раздраженный.
В ответ: "Уснул он, славой упоенный.
А тризн былых распорядитель
В небесную ушел обитель!".
Один ослеп, другой оглох -
Вот доблестей былых итог.
И голос не раздастся в день великой тризны
Руководителей - защитников Отчизны.
Чтоб честь воздать, все вызывают!
"Уж поздно, поздно", - отвечают.
И в дверь открытую вступает
Толпа все новых уж гостей.
И мне шепнула грусть моя,
Что юбилей не для меня,
Что я средь чуждых мне людей
Попал покинутым на пир,
Где одинок я был и сир!