СТАТЬИ НА РАЗНЫЕ ТЕМЫ (последнее)
Конфессиональный фактор в развитии образования в Беларуси в 60-е гг. XIX - начале XX в.
Публикации, не вошедшие в другие тематические рубрики. Разное.
Аннотация. В статье анализируется влияние конфессионального фактора на развитие просвещения в белорусских губерниях Российской империи. На историко-педагогическом материале Беларуси второй половины XIX - начала XX в. рассматривается специфика образования в условиях столкновения польско-католической и восточно-византийской православной традиций. Актуализируется проблема сохранения отечественной традиции воспитания в сложной социально-политической ситуации.
The article examines the influence of the confessional factor on the development of education in the Belorussian provinces of the Russian Empire. On the historical and pedagogical background of Belarus in the second half of XIX - early XX centuries specifics in terms of collision of the Polish-Catholic and Eastern Orthodox Byzantine tradition is considered. The authors actualize the problem of preserving national traditions of education in a complex socio-political situation.
Ключевые слова. Конфессиональная история Беларуси, Русская православная церковь, церковноприходские школы, школы грамотности, "тайные" школы.
Confessional history of Belarus, Russian Orthodox Church, parish schools, school literacy, "secret" schools.
Проблема воздействия на белорусскую культуру как восточно-православного, так и западно-католического влияний в историко-педагогической литературе затрагивается лишь в самой общей форме. Вся история Беларуси содержит немало подобных примеров. Между тем конфессиональная история Беларуси обозначенного периода отразила
стр. 90
--------------------------------------------------------------------------------
противоречия, характерные не только для состояния образования и культуры, но и для развития белорусского общества пореформенного периода в целом. Поэтому, по меткому замечанию С. Ф. Егорова, "...углубленное многоаспектное изучение данных проблем образования может положить начало новому направлению историко-педагогических исследований, где педагогическая проблематика рассматривается в разносторонних связях с гуманитарной культурой, с идеологией и политикой того времени. Вопрос этот должен рассматриваться в контексте противостояния двух ветвей христианства - православия, с одной стороны, и католицизма, с другой" [1, с. 5].
Религиозная пестрота населения Беларуси, напряженные отношения между представителями разных конфессий давали властям возможность использовать ситуацию в своих целях. Борьба между православной и католической конфессиями то затухала, то разгоралась с новой силой. В условиях переориентации образования Беларуси с западноевропейской, католической модели на российскую, восточно-православную конфессиональный фактор сыграл определяющую роль.
Российское правительство сконцентрировало внимание на этой проблеме уже в начале 60-х гг. XIX в. Западный комитет, образованный Александром II 20 сентября 1862 г., ведавший проведением русификации в западных губерниях, включил в свой состав высших государственных лиц: кн. П. П. Гагарин (председатель), министры - внутренних дел П. А. Валуев, иностранных дел А. М. Горчаков, народного просвещения А. В. Головин, юстиции Д. Н. Земятнин, военный Д. А. Милютин, финансов М. Х. Рейтерн, гос. имуществ А. А. Зеленой, обер-прокурор Синода А. П. Ахматов. На своем заседании Западный комитет рекомендовал министру народного просвещения А. В. Головину создать специальные правила для устройства сельских школ его ведомства в Западных губерниях с целью возможно большего участия православного духовенства в "усилении русского элемента" в Западном крае. 23 марта 1863 г. царь утвердил "Временные правила для народных школ в северо-западных губерниях", где предусматривалось создание в губернских городах особых дирекций, а при них - училищных советов из представителей заинтересованных ведомств. Преподавание в народных школах должно было вестись только на русском языке.
В 60-е гг. XIX в. правительство и Святейший Синод взяли курс на установление русского духовно-культурного доминирования в Беларуси и вытеснение "польскости" и католичества. Большая роль в политико-идеологической работе с молодежью и взрослым поколением белорусов отводилась православной религии и церкви. В основу воспитания и обучения в школе было положено православие, с чем непосредственно связывается второй, более важный принцип тогдашней официальной идеологии в Северо-Западном крае - принцип русской народности.
Закон Божий становился основным предметом церковноприходских школ. Белорусский историк, академик и педагог В. М. Игнатовский писал, что в начальной школе Беларуси конца XIX в., как и в средневековье в Западной Европе, все другие науки были поставлены в служебную зависимость от веры [2, с. 148]. Священники осуществляли наблюдение за политической лояльностью учителей.
Суть государственно-политических отношений Российского государства к римско-католической конфессии была сформулирована в послании обер-прокурора Святейшего Синода К. П. Победоносцева к Николаю II от 21 сентября 1899 г., в котором он предлагал не заключать новый конкордат с Ватиканом. К. П. Победоносцев писал: "Отношение русского государства к римскому католичеству совсем особенное, потому что масса католиков у
стр. 91
--------------------------------------------------------------------------------
нас поляки и потому еще, что в Литве и Северо-Западном крае масса русского народа составляет предмет исторической, доныне длящейся тяжбы между Россией и Польшей. Все тайные усилия католической Польши обращены к тому, чтобы эта масса стала католической и, стало быть, польскою. Это вопрос жизни и смерти между ними и нами: быть или не быть России" [3, с. 299].
Однако позиции Русской православной церкви в деле просвещения белорусского населения, несмотря на государственную поддержку, укрепились не сразу. После 1864 г. в течение 20-летнего периода количество церковных школ в Беларуси уменьшилось. В начале 1880-х гг. они сохранили прочные позиции только в пределах Могилевской епархии - 898 школ, в то время как в Минской епархии их оставалось 184, Полоцкой - 20, Литовской - только 14 школ [4, с. 81 - 82]. Это объяснялось открытием народных училищ вместо церковных школ [5, с. 244].
Между тем, министерские училища, как подчеркивает исследователь В. В. Григорьева, не смогли в полной мере способствовать русификаторской политике. Недостаточно было придать учебно-воспитательному процессу нужное содержание путем введения соответствующих предметов обучения. Надо было довести идею до умов и сердец учеников. Воспитателями учительских семинарий, которые готовили учителей для училищ Министерства народного просвещения, чаще всего были местные жители ("тутейшие"), которые учили любить и уважать культуру и историю родного края, и далеко не всегда идеи, какие обязаны были нести ученикам, были по нраву местному учебному начальству [4, с. 82 - 83). Этот момент "местного патриотизма" среди выпускников учительских семинарий отмечали ученые-педагоги А. И. Цвикевич, Я. А. Лесик и другие деятели национально-культурного возрождения Беларуси. Что же касалось ставки М. Н. Муравьева и его соратников на семинаристов из внутренних российских губерний, приглашенных на работу в Беларусь, то это не принесло желаемых существенных перемен.
С приходом на престол Александра III и заменой Д. А. Толстого К. П. Победоносцевым изменилось отношение и к церковноприходским школам (далее - ЦПШ). С начала 1880-х гг. началось восстановление позиций ЦПШ. За 10 лет после принятия "Правил о церковноприходских школах" от 13 июня 1884 г. их количество увеличилось в Литовской епархии почти в 100 раз, Минской - в 7, Могилевской - в 30 раз. Расширение церковных школ в белорусских губерниях шло более интенсивно, чем во всех других губерниях России. Особенностью церковно-школьного строительства в Беларуси было то, что среди церковных школ значительно преобладали школы грамоты. Так, в 1893 г. в Литовской епархии насчитывалось 1399 церковных школ, в том числе 139 церковноприходских школ и 1260 школ грамоты; Минской - 172 и 1144; Могилевской - 311 и 1271; Полоцкой - 143 и 476 соответственно [там же, с. 83].
В соответствии с "Правилами о школах грамоты" от 4 мая 1891 г. школы передавались в распоряжение церковного ведомства. После обследования их состояния было проведено разграничение ЦПШ и школ грамоты. Более благоустроенные школы грамоты зачислялись в церковноприходские школы, а некоторые закрывались. Разграничение было вызвано и тем, что многие школы прекращали свою деятельность из-за отсутствия подготовленных учителей и нежелания крестьян посылать туда своих детей [5, с. 245]. Священник Л. Паевский писал в письме к окружному инспектору Виленского учебного округа В. П. Кулину 15 марта 1887 г. о неудовлетворительном состоянии деревенских народных школ и надеялся, что их объединение с церков-
стр. 92
--------------------------------------------------------------------------------
ноприходскими школами "принесет в будущем большую пользу просвещению западнорусса в духе родной веры и языка" [6, с. 444].
Ускоренный рост школ грамоты по сравнению с ЦПШ объяснялся как бедностью белорусских крестьян, так и отсутствием необходимых средств на народное просвещение у деревенских священников. Небольшие школы грамоты, которые не требовали от крестьян значительных денежных и материальных затрат, лучше воспринимались. Духовенство также считало, что при высоком уровне неграмотности белорусского крестьянства всякая школа - это уже шаг вперед в деле народного просвещения в Северо-Западном крае.
В 1880-е - начале 1890-х гг., по словам заместителя попечителя Виленского учебного округа (далее ВУО) А. В. Белецкого, "польскость" развернула жестокую борьбу против русской начальной школы. В этой связи попечитель ВУО Н. А. Сергиевский принял ряд мер по укреплению позиций русской начальной школы. Попечитель выступил против распоряжений Министерства народного просвещения о разрешении лицам польского происхождения открывать в крае частные учебные заведения (от 21 января 1881 г.) и принимать в Виленский учительский институт за счет казны лиц польского происхождения католического вероисповедания (от 25 декабря 1881 г.), о покровительстве домашнему обучению грамоте среди сельского населения лицам, которые не имеют учительского звания, принятого в феврале 1882 г. И добился отмены этих документов. По ходатайству Н. А. Сергиевского 7 февраля 1892 г. был издан указ Александра III о признании русского языка обязательным языком преподавания Закона Божия римско-католического вероисповедания в начальных училищах [7, с. 10, 12].
Период активного насаждения церковных школ в Беларуси охватывает 1884 - 1905 гг. "Положением о церковных школах ведомства православного вероисповедания" от 1 апреля 1902 г. роль церкви в развитии начального образования усиливалась. Наибольшего развития сеть школ церковного ведомства на Беларуси достигла к 1905 г. Так, на 1 января 1905 г. в белорусских губерниях функционировало 4990 церковных школ (1217 ЦПШ и 3773 школы грамоты) со 156812 учащимися. Из них двухклассных (с 4 - 5-летним обучением) было только 26 школ, остальные - одноклассные с трехлетним обучением. С 1906 г., в результате широкой неудовлетворенности населения школами церковного ведомства, их количество стало сокращаться. На 1 января 1908 г. было 4027 церковных школ со 143670 учащимися. На 1 января 1914 г. оставалось 2813 школ (2346 ЦПШ и 467 школ грамоты) со 136900 учащимися [5, с. 374; 8, с. 329].
Сокращение количества ЦПШ произошло за счет примитивных школ грамоты, количество которых уменьшилось с 1905 по 1914 гг. более чем в 8 раз. Сравнение количества учащихся в министерских и церковных школах показывает, что, если в 1905 г. в первых было на 50 тыс. учеников меньше, то в 1914 г. на 167 тыс. более (перевес в 2,5 раза), чем в синодальных школах. Главной причиной резкого падения количества церковных школ и учащихся в них следует считать низкий уровень учебно-воспитательной работы. Так, в рапорте могилевского губернатора от 23 сентября 1903 г. отмечалось: "Только училища Министерства народного просвещения можно считать рассадниками начального образования, ведь школы грамоты никакой пользы не несут, а церковноприходские школы грамоты поставлены весьма неудовлетворительно" [9, с. 264]. В большинстве из них использовались неэффективные, устаревшие методы обучения (диктанты, буквослагательный способ обучения письму и чтению, зубрение старославянских тек-
стр. 93
--------------------------------------------------------------------------------
стов и молитв), использовалось физическое наказание. А в школах грамоты за одну-две зимы большинство детей не успевало усвоить даже навыки чтения.
Образовательная политика правительства в деле просвещения и деятельность управления ВУО были направлены на то, чтобы в губерниях с преобладанием православного населения - Витебской, Могилевской, Минской - расширять школы церковного ведомства. А развитие сетки начальных школ Министерства народного просвещения, по мнению попечителя ВУО, необходимо было сконцентрировать в Гродненской, Виленской и Ковенской губерниях, в которых большинство населения отказывалось от православных церковных школ уже в 1904 г. [5, с. 338].
Недовольство родителей и общества официальной школьной политикой стало причиной широкого распространения в Беларуси "тайного" обучения. "Тайные" неправославные школы возникали в деревнях и поместьях и действовали, как правило, недолго. Например, в 1877 г. "тайные" школы были открыты в 126 местечках. К 1881 г. на территории Виленского учебного округа были выявлены 144 "тайные" школы [7, с. 11]. Однако к концу 1878 г. большинство из них было уже закрыто [5, с. 306]. Но были и исключения. Так, "тайная" школа в деревне Стрельцы Гродненского уезда существовала с 1893 по 1899 г. [10, с. 95]. В начале XX в. в Беларуси сложились две разновидности "тайных": русско-белорусские, где обучение велось на русском и белорусском языках, и польские, распространенные в западных уездах [5, с. 350- 351). Согласно некоторым источникам, число белорусских "тайных" школ было невелико из-за отсутствия необходимых средств для их содержания у белорусских крестьян [11].
Среди "тайных" школ преобладали польские католические, количество которых быстро росло. Большинство католиков не желали отдавать своих детей в русские школы, особенно когда Закон Божий излагал православный священник. Но небольшая часть белорусских крестьян-католиков все-таки направляла своих детей учиться в православные школы. В 1894 г. в Минской епархии среди учеников церковноприходских школ и школ грамоты учащиеся-католики составляли 2,1% [4, с. 91].
3 апреля 1892 г. Александр III утвердил "Временные правила о наказаниях за тайное обучение в губерниях: Виленской, Ковенской, Гродненской, Минской, Витебской, Могилевской, Подольской и Волынской", которые предусматривали строгие наказания штрафом в 300 рублей либо арест на 3 месяца для основателей школ и всех тех, кто содействовал их созданию [12, с. 177].
На этом факте заострил свое внимание виленский епископ С. Зверович. В июне 1899 г. он обратился к министру внутренних дел Горемыкину с требованием изменить "ненормальное состояние" религиозного воспитания в народных училищах и церковных школах, где учеников-католиков заставляли молиться по православному обряду. Епископ требовал предоставить всем начальным школам учебники для католиков, разрешить ученикам свободно посещать костел и ввести в каждой начальной школе престола католического законоучителя. Однако обращение епископа осталось безрезультатным [10, с. 95]. А 12 февраля 1902 г. был выдан циркуляр, запрещавший католикам посылать своих детей в церковноприходские школы и школы грамоты. В итоге тысячи католических воспитанников покинули эти школы. Расплатой за демарш было освобождение виленского епископа от должности и отправка за границы края. Вместе с тем министр внутренних дел К. В. Плеве признал, что С. Зверович пал жертвою ошибочной политики местных властей [там же, с. 96].
На весьма напряженное положение в национально-религиозном отношении в
стр. 94
--------------------------------------------------------------------------------
крае обращал внимание императора виленский губернатор П. Д. Святополк-Мирский в своем "Всеподданнейшем отчете". Он обратился к министру народного просвещения с ходатайством о постановке ксендзов-законоучителей на государственное денежное удержание. С января 1904 г. ксендзы, излагавшие Закон Божий в народных училищах, стали получать деньги от государства. Князь снизил штрафы за открытие и удержание "тайных" школ [там же, с. 97 - 98]. Однако значительных перемен в конфессионально-просветительской политике и в просвещении не произошло.
Под влиянием революции 1905 - 07 гг. количество "тайных" школ значительно увеличилось. Это послужило поводом для появления Указа Николая II от 24 августа 1906 г. об отмене правила от 3 апреля 1892 г. о наказаниях за "тайное" обучение. Однако это была лишь частичная мера. Вопрос о разрешении функционирования школ не был решен, что создавало почву для дальнейшего развития "тайных" школ, которые оставались единственным средством получения образования на родном языке для широких кругов населения. Немало деятелей белорусского возрождения прошло через эти школы, в том числе писатели, педагоги, деятели просвещения и культуры Я. Купала, П. Меделка, Ш. Ядвигин и др.
После принятия 17 апреля 1905 г. "Именного Высочайшего Указа Правительствующему Сенату", получившего широкую известность как манифест о веротерпимости, и разрешения ксендзам пользоваться в богослужении польским языком католическое население белорусско-литовских губерний встревожилось. Поводом стали очевидные устремления правительства через школу оттолкнуть католиков от костела и приобщить их к православию. Эта мысль была высказана виленским генерал-губернатором А. Г. Бусыгиным в письме от 27 июня 1905 г. Наиболее желательным решением проблемы он считал договоренность с римской курией "по вопросу о белорусском языке в богослужении" [13, с. 60]. Так в разгар революции 1905 - 07 гг. украинский и белорусский языки стали для правительственных кругов "более желательными", чем польский.
В феврале 1905 г. съезд церковноприходских деятелей Полоцкой епархии принял весьма прогрессивное решение: в целях распространения православия ввести преподавание Закона Божия в "инородческих" школах до начала ознакомления с русским языком на родном языке местного населения [14, с. 30 - 33, 49]. Белорусская газета "Наша нива", поддерживая такое решение Полоцкой епархии, в январе 1907 г. сообщала, что Ватикан разослал указания всем епископам в России о ведении ксендзами богослужения на том языке, на каком прихожане разговаривают между собой. Из этого вытекало, что белорусы, литовцы, украинцы католического вероисповедания получили возможность слушать проповеди на родном языке. Газета высказывала надежду, что теперь "простой язык" получит те же права в костеле, что и "барский" [15]. Однако в этот период белорусский язык, не будучи поддерживаемым экономически, не прижился ни в костеле, ни в церкви, ни в школе.
Между тем косметические меры конфессионально-образовательного характера продолжали приниматься. Распоряжением Министерства народного просвещения от 7 февраля 1906 г. лица лютеранского вероисповедания допускались на общих основаниях к педагогической деятельности в начальных училищах [16, с. 131]. Согласно распоряжению Министерства народного просвещения от 15 ноября 1911 г., вводилась 20%-ная надбавка к жалованью законоучителям римско-католического вероисповедания в мужских гимназиях и реальных училищах [17, с. 59]. Распоряжением Министерства народного просвещения от 5
стр. 95
--------------------------------------------------------------------------------
декабря 1914 г. лица других христианских вероисповеданий, которые желали получить звание учителя народных училищ, освобождались от экзамена по церковно-славянскому языку [18, с. 129].
Руководство ВУО, проводя правительственный курс по располячиванию края, видело и обратную сторону результата этого процесса - игнорирование образовательных нужд православного населения. На это обратил внимание в 1907 г. инспектор управления ВУО, известный в России педагог-методист и деятель начального образования В. А. Флеров в журнале "Народное образование в Виленском учебном округе". Опираясь на материалы переписи 1897 г., он сравнил грамотность белорусов-православных и белорусов-католиков и пришел к печальному выводу. Например, грамотность населения Гродненской губернии (в уездах без городов) по основным этно-национальным группам составляла: белорусов-православных - 17,7%; белорусов-католиков - 34,6%; поляков - 40%; евреев - 42,4%. По Минской губернии соответственно: 9,2; 21; 37,5; 38%; по Могилевской губ. соответственно (без евреев): 10,5; 21; 45%. В Сенненском уезде грамотность белорусов-православных почти в 3 раза уступала уровню белорусов-католиков (7,7% против 22%) [19, с. ПО].
Констатируя необходимость школы для польского, литовского, латышского и еврейского населения, он подчеркивал, что она больше всего нужна для русского православного люда, который составляет основу русской государственности в крае. Умственное и моральное голодание белорусского населения, его темнота и неграмотность должны быть компенсированы, по его мнению, делом всеобщего обучения в белорусско-литовских губерниях [там же, с. 110 - 111).
Таким образом, конфессиональную сферу в образовании и воспитании педагогическая общественность Беларуси анализировала достаточно критично. Между тем, стержень конфессиональных устремлений правительства - укрепление руководящей роли православной церкви в образовании - сохранился, несмотря ни на указ о веротерпимости, ни на Манифест 17 октября 1905 г., ни на ряд последующих законодательных актов и циркуляров по ВУО. Следует подчеркнуть, что конфессиональные коллизии в сфере образования происходили на фоне готовящегося в правительстве общего плана реформы народного образования, предполагавшего ликвидацию межведомственной разобщенности учебных заведений. И происходившие противоречивые процессы на территории белорусско-литовских губерний отнюдь не способствовали успеху конфессиональной политики правительства, целью которого являлось построение системы образования по единому плану.
ЛИТЕРАТУРА
1. Егоров С. Ф. Неизвестное в известном // Педагогика. 2008. N 2.
2. Ігнатоyскі У. Гісторыя Беларусі y XIX і y пачатку XX стагоддзя. Выд. 3, стэрэатыпнае. Мінск, 1928.
3. Смолич И. К. История русской церкви. 1700 - 1917 // История русской церкви. Кн. 8. Ч. 2. М., 1997.
4. Грыгор'ева В. Б. Русіфікацыя насельніцтва Беларусі і канфесіянальная палітыка (1861 - 1904) // Канфесіі на Беларусі (к. XVIII-XX в.) / В. В. Грыгор'ева, У. М. Завальнок, У. І. Навіцкі, А. М. Філатава; Навук. рэд. У. І. Навіцкі. Мінск, 1998.
5. Асвета і педагогическая думка y Беларусі: Са старажытных часоy да 1917 г. / Ткачоy М. А., Пасэ У. С., Сянькевич Г. Р. і інш. Мінск, 1985.
6. Корнилов И. П. Русское дело в Северо-Западном крае: Материалы истории Виленского учебного округа преимущественно в Муравьевскую эпоху. СПб., 1908.
7. Белецкий А. Попечитель Виленского учебного округа Н. А. Сергиевский (24 октября 1869 г. - 25 июня 1899 г.). Вильно, 1903.
стр. 96
--------------------------------------------------------------------------------
8. Пагашчанін. Старабеларуская вясковая школа канца XIX стагоддзя: Успаміны // Крывіч. 1923. N 1.
9. Документы и материалы по истории Белоруссии (1900 - 1917). Т. 3. Мінск, 1953.
10. Снапкоyская С. В. Гісторыя адукацыі і педагагічнай думкі Беларусі (60-я гады XIX - пачатак XX стст.): Вучэб. дапаможнік для студэнтаy вышэйш. навуч. устаноy / С. В. Снапкоyская. Мінск, 2001.
11. Лесік Я. Культурны стан Беларусі к моманту Лютаyскай рэвалюцыі // Беларусь: Нарысы гісторіі, эканомікі, культуры і рэв. руху. Мінск, 1924.
12. Нарысы гісторіі народнай асветы і педагагічнай думкі у Беларусі / Рэд. калегія: С. А. Умрэйка, Г. Р. Сянкевіч, У. К. Андрэенка, П. С. Сонцаy. Мінск, 1968.
13. Национальная политика России: история и современность. М., 1997.
14. Труды I съезда церковно-школьных деятелей Полоцкой епархии. Витебск, 1905.
15. Беларуская мова y касцеле // Наша ніва. 1907. 13 студзеня. N 2.
16. Медведков А. П. Краткая история русской педагогики в культурно-историческом освещении для самообразования и специально-педагогического характера школы. Пг., 1916.
17. Министерское распоряжение "О размере 20% добавочного жалованья законоучителям римско-католического исповедания в мужских гимназиях и реальных училищах" от 15 ноября 1911 г. за N 13607 // Циркуляр по Вилен. учеб. округу. 1912. N 1.
18. Министерское распоряжение "Об освобождении лиц инославных исповеданий, подвергающихся испытанию на звание учителя начального училища, от экзамена по церковно-славянскому языку" от 5 декабря 1914 г. за N 56289 // Циркуляр по Вилен. учеб. округу. 1915. N 2.
19. Флеров В. О введении всеобщего обучения // Народное образование в Виленском учебном округе. 1907. N 3.
стр. 97
The article examines the influence of the confessional factor on the development of education in the Belorussian provinces of the Russian Empire. On the historical and pedagogical background of Belarus in the second half of XIX - early XX centuries specifics in terms of collision of the Polish-Catholic and Eastern Orthodox Byzantine tradition is considered. The authors actualize the problem of preserving national traditions of education in a complex socio-political situation.
Ключевые слова. Конфессиональная история Беларуси, Русская православная церковь, церковноприходские школы, школы грамотности, "тайные" школы.
Confessional history of Belarus, Russian Orthodox Church, parish schools, school literacy, "secret" schools.
Проблема воздействия на белорусскую культуру как восточно-православного, так и западно-католического влияний в историко-педагогической литературе затрагивается лишь в самой общей форме. Вся история Беларуси содержит немало подобных примеров. Между тем конфессиональная история Беларуси обозначенного периода отразила
стр. 90
--------------------------------------------------------------------------------
противоречия, характерные не только для состояния образования и культуры, но и для развития белорусского общества пореформенного периода в целом. Поэтому, по меткому замечанию С. Ф. Егорова, "...углубленное многоаспектное изучение данных проблем образования может положить начало новому направлению историко-педагогических исследований, где педагогическая проблематика рассматривается в разносторонних связях с гуманитарной культурой, с идеологией и политикой того времени. Вопрос этот должен рассматриваться в контексте противостояния двух ветвей христианства - православия, с одной стороны, и католицизма, с другой" [1, с. 5].
Религиозная пестрота населения Беларуси, напряженные отношения между представителями разных конфессий давали властям возможность использовать ситуацию в своих целях. Борьба между православной и католической конфессиями то затухала, то разгоралась с новой силой. В условиях переориентации образования Беларуси с западноевропейской, католической модели на российскую, восточно-православную конфессиональный фактор сыграл определяющую роль.
Российское правительство сконцентрировало внимание на этой проблеме уже в начале 60-х гг. XIX в. Западный комитет, образованный Александром II 20 сентября 1862 г., ведавший проведением русификации в западных губерниях, включил в свой состав высших государственных лиц: кн. П. П. Гагарин (председатель), министры - внутренних дел П. А. Валуев, иностранных дел А. М. Горчаков, народного просвещения А. В. Головин, юстиции Д. Н. Земятнин, военный Д. А. Милютин, финансов М. Х. Рейтерн, гос. имуществ А. А. Зеленой, обер-прокурор Синода А. П. Ахматов. На своем заседании Западный комитет рекомендовал министру народного просвещения А. В. Головину создать специальные правила для устройства сельских школ его ведомства в Западных губерниях с целью возможно большего участия православного духовенства в "усилении русского элемента" в Западном крае. 23 марта 1863 г. царь утвердил "Временные правила для народных школ в северо-западных губерниях", где предусматривалось создание в губернских городах особых дирекций, а при них - училищных советов из представителей заинтересованных ведомств. Преподавание в народных школах должно было вестись только на русском языке.
В 60-е гг. XIX в. правительство и Святейший Синод взяли курс на установление русского духовно-культурного доминирования в Беларуси и вытеснение "польскости" и католичества. Большая роль в политико-идеологической работе с молодежью и взрослым поколением белорусов отводилась православной религии и церкви. В основу воспитания и обучения в школе было положено православие, с чем непосредственно связывается второй, более важный принцип тогдашней официальной идеологии в Северо-Западном крае - принцип русской народности.
Закон Божий становился основным предметом церковноприходских школ. Белорусский историк, академик и педагог В. М. Игнатовский писал, что в начальной школе Беларуси конца XIX в., как и в средневековье в Западной Европе, все другие науки были поставлены в служебную зависимость от веры [2, с. 148]. Священники осуществляли наблюдение за политической лояльностью учителей.
Суть государственно-политических отношений Российского государства к римско-католической конфессии была сформулирована в послании обер-прокурора Святейшего Синода К. П. Победоносцева к Николаю II от 21 сентября 1899 г., в котором он предлагал не заключать новый конкордат с Ватиканом. К. П. Победоносцев писал: "Отношение русского государства к римскому католичеству совсем особенное, потому что масса католиков у
стр. 91
--------------------------------------------------------------------------------
нас поляки и потому еще, что в Литве и Северо-Западном крае масса русского народа составляет предмет исторической, доныне длящейся тяжбы между Россией и Польшей. Все тайные усилия католической Польши обращены к тому, чтобы эта масса стала католической и, стало быть, польскою. Это вопрос жизни и смерти между ними и нами: быть или не быть России" [3, с. 299].
Однако позиции Русской православной церкви в деле просвещения белорусского населения, несмотря на государственную поддержку, укрепились не сразу. После 1864 г. в течение 20-летнего периода количество церковных школ в Беларуси уменьшилось. В начале 1880-х гг. они сохранили прочные позиции только в пределах Могилевской епархии - 898 школ, в то время как в Минской епархии их оставалось 184, Полоцкой - 20, Литовской - только 14 школ [4, с. 81 - 82]. Это объяснялось открытием народных училищ вместо церковных школ [5, с. 244].
Между тем, министерские училища, как подчеркивает исследователь В. В. Григорьева, не смогли в полной мере способствовать русификаторской политике. Недостаточно было придать учебно-воспитательному процессу нужное содержание путем введения соответствующих предметов обучения. Надо было довести идею до умов и сердец учеников. Воспитателями учительских семинарий, которые готовили учителей для училищ Министерства народного просвещения, чаще всего были местные жители ("тутейшие"), которые учили любить и уважать культуру и историю родного края, и далеко не всегда идеи, какие обязаны были нести ученикам, были по нраву местному учебному начальству [4, с. 82 - 83). Этот момент "местного патриотизма" среди выпускников учительских семинарий отмечали ученые-педагоги А. И. Цвикевич, Я. А. Лесик и другие деятели национально-культурного возрождения Беларуси. Что же касалось ставки М. Н. Муравьева и его соратников на семинаристов из внутренних российских губерний, приглашенных на работу в Беларусь, то это не принесло желаемых существенных перемен.
С приходом на престол Александра III и заменой Д. А. Толстого К. П. Победоносцевым изменилось отношение и к церковноприходским школам (далее - ЦПШ). С начала 1880-х гг. началось восстановление позиций ЦПШ. За 10 лет после принятия "Правил о церковноприходских школах" от 13 июня 1884 г. их количество увеличилось в Литовской епархии почти в 100 раз, Минской - в 7, Могилевской - в 30 раз. Расширение церковных школ в белорусских губерниях шло более интенсивно, чем во всех других губерниях России. Особенностью церковно-школьного строительства в Беларуси было то, что среди церковных школ значительно преобладали школы грамоты. Так, в 1893 г. в Литовской епархии насчитывалось 1399 церковных школ, в том числе 139 церковноприходских школ и 1260 школ грамоты; Минской - 172 и 1144; Могилевской - 311 и 1271; Полоцкой - 143 и 476 соответственно [там же, с. 83].
В соответствии с "Правилами о школах грамоты" от 4 мая 1891 г. школы передавались в распоряжение церковного ведомства. После обследования их состояния было проведено разграничение ЦПШ и школ грамоты. Более благоустроенные школы грамоты зачислялись в церковноприходские школы, а некоторые закрывались. Разграничение было вызвано и тем, что многие школы прекращали свою деятельность из-за отсутствия подготовленных учителей и нежелания крестьян посылать туда своих детей [5, с. 245]. Священник Л. Паевский писал в письме к окружному инспектору Виленского учебного округа В. П. Кулину 15 марта 1887 г. о неудовлетворительном состоянии деревенских народных школ и надеялся, что их объединение с церков-
стр. 92
--------------------------------------------------------------------------------
ноприходскими школами "принесет в будущем большую пользу просвещению западнорусса в духе родной веры и языка" [6, с. 444].
Ускоренный рост школ грамоты по сравнению с ЦПШ объяснялся как бедностью белорусских крестьян, так и отсутствием необходимых средств на народное просвещение у деревенских священников. Небольшие школы грамоты, которые не требовали от крестьян значительных денежных и материальных затрат, лучше воспринимались. Духовенство также считало, что при высоком уровне неграмотности белорусского крестьянства всякая школа - это уже шаг вперед в деле народного просвещения в Северо-Западном крае.
В 1880-е - начале 1890-х гг., по словам заместителя попечителя Виленского учебного округа (далее ВУО) А. В. Белецкого, "польскость" развернула жестокую борьбу против русской начальной школы. В этой связи попечитель ВУО Н. А. Сергиевский принял ряд мер по укреплению позиций русской начальной школы. Попечитель выступил против распоряжений Министерства народного просвещения о разрешении лицам польского происхождения открывать в крае частные учебные заведения (от 21 января 1881 г.) и принимать в Виленский учительский институт за счет казны лиц польского происхождения католического вероисповедания (от 25 декабря 1881 г.), о покровительстве домашнему обучению грамоте среди сельского населения лицам, которые не имеют учительского звания, принятого в феврале 1882 г. И добился отмены этих документов. По ходатайству Н. А. Сергиевского 7 февраля 1892 г. был издан указ Александра III о признании русского языка обязательным языком преподавания Закона Божия римско-католического вероисповедания в начальных училищах [7, с. 10, 12].
Период активного насаждения церковных школ в Беларуси охватывает 1884 - 1905 гг. "Положением о церковных школах ведомства православного вероисповедания" от 1 апреля 1902 г. роль церкви в развитии начального образования усиливалась. Наибольшего развития сеть школ церковного ведомства на Беларуси достигла к 1905 г. Так, на 1 января 1905 г. в белорусских губерниях функционировало 4990 церковных школ (1217 ЦПШ и 3773 школы грамоты) со 156812 учащимися. Из них двухклассных (с 4 - 5-летним обучением) было только 26 школ, остальные - одноклассные с трехлетним обучением. С 1906 г., в результате широкой неудовлетворенности населения школами церковного ведомства, их количество стало сокращаться. На 1 января 1908 г. было 4027 церковных школ со 143670 учащимися. На 1 января 1914 г. оставалось 2813 школ (2346 ЦПШ и 467 школ грамоты) со 136900 учащимися [5, с. 374; 8, с. 329].
Сокращение количества ЦПШ произошло за счет примитивных школ грамоты, количество которых уменьшилось с 1905 по 1914 гг. более чем в 8 раз. Сравнение количества учащихся в министерских и церковных школах показывает, что, если в 1905 г. в первых было на 50 тыс. учеников меньше, то в 1914 г. на 167 тыс. более (перевес в 2,5 раза), чем в синодальных школах. Главной причиной резкого падения количества церковных школ и учащихся в них следует считать низкий уровень учебно-воспитательной работы. Так, в рапорте могилевского губернатора от 23 сентября 1903 г. отмечалось: "Только училища Министерства народного просвещения можно считать рассадниками начального образования, ведь школы грамоты никакой пользы не несут, а церковноприходские школы грамоты поставлены весьма неудовлетворительно" [9, с. 264]. В большинстве из них использовались неэффективные, устаревшие методы обучения (диктанты, буквослагательный способ обучения письму и чтению, зубрение старославянских тек-
стр. 93
--------------------------------------------------------------------------------
стов и молитв), использовалось физическое наказание. А в школах грамоты за одну-две зимы большинство детей не успевало усвоить даже навыки чтения.
Образовательная политика правительства в деле просвещения и деятельность управления ВУО были направлены на то, чтобы в губерниях с преобладанием православного населения - Витебской, Могилевской, Минской - расширять школы церковного ведомства. А развитие сетки начальных школ Министерства народного просвещения, по мнению попечителя ВУО, необходимо было сконцентрировать в Гродненской, Виленской и Ковенской губерниях, в которых большинство населения отказывалось от православных церковных школ уже в 1904 г. [5, с. 338].
Недовольство родителей и общества официальной школьной политикой стало причиной широкого распространения в Беларуси "тайного" обучения. "Тайные" неправославные школы возникали в деревнях и поместьях и действовали, как правило, недолго. Например, в 1877 г. "тайные" школы были открыты в 126 местечках. К 1881 г. на территории Виленского учебного округа были выявлены 144 "тайные" школы [7, с. 11]. Однако к концу 1878 г. большинство из них было уже закрыто [5, с. 306]. Но были и исключения. Так, "тайная" школа в деревне Стрельцы Гродненского уезда существовала с 1893 по 1899 г. [10, с. 95]. В начале XX в. в Беларуси сложились две разновидности "тайных": русско-белорусские, где обучение велось на русском и белорусском языках, и польские, распространенные в западных уездах [5, с. 350- 351). Согласно некоторым источникам, число белорусских "тайных" школ было невелико из-за отсутствия необходимых средств для их содержания у белорусских крестьян [11].
Среди "тайных" школ преобладали польские католические, количество которых быстро росло. Большинство католиков не желали отдавать своих детей в русские школы, особенно когда Закон Божий излагал православный священник. Но небольшая часть белорусских крестьян-католиков все-таки направляла своих детей учиться в православные школы. В 1894 г. в Минской епархии среди учеников церковноприходских школ и школ грамоты учащиеся-католики составляли 2,1% [4, с. 91].
3 апреля 1892 г. Александр III утвердил "Временные правила о наказаниях за тайное обучение в губерниях: Виленской, Ковенской, Гродненской, Минской, Витебской, Могилевской, Подольской и Волынской", которые предусматривали строгие наказания штрафом в 300 рублей либо арест на 3 месяца для основателей школ и всех тех, кто содействовал их созданию [12, с. 177].
На этом факте заострил свое внимание виленский епископ С. Зверович. В июне 1899 г. он обратился к министру внутренних дел Горемыкину с требованием изменить "ненормальное состояние" религиозного воспитания в народных училищах и церковных школах, где учеников-католиков заставляли молиться по православному обряду. Епископ требовал предоставить всем начальным школам учебники для католиков, разрешить ученикам свободно посещать костел и ввести в каждой начальной школе престола католического законоучителя. Однако обращение епископа осталось безрезультатным [10, с. 95]. А 12 февраля 1902 г. был выдан циркуляр, запрещавший католикам посылать своих детей в церковноприходские школы и школы грамоты. В итоге тысячи католических воспитанников покинули эти школы. Расплатой за демарш было освобождение виленского епископа от должности и отправка за границы края. Вместе с тем министр внутренних дел К. В. Плеве признал, что С. Зверович пал жертвою ошибочной политики местных властей [там же, с. 96].
На весьма напряженное положение в национально-религиозном отношении в
стр. 94
--------------------------------------------------------------------------------
крае обращал внимание императора виленский губернатор П. Д. Святополк-Мирский в своем "Всеподданнейшем отчете". Он обратился к министру народного просвещения с ходатайством о постановке ксендзов-законоучителей на государственное денежное удержание. С января 1904 г. ксендзы, излагавшие Закон Божий в народных училищах, стали получать деньги от государства. Князь снизил штрафы за открытие и удержание "тайных" школ [там же, с. 97 - 98]. Однако значительных перемен в конфессионально-просветительской политике и в просвещении не произошло.
Под влиянием революции 1905 - 07 гг. количество "тайных" школ значительно увеличилось. Это послужило поводом для появления Указа Николая II от 24 августа 1906 г. об отмене правила от 3 апреля 1892 г. о наказаниях за "тайное" обучение. Однако это была лишь частичная мера. Вопрос о разрешении функционирования школ не был решен, что создавало почву для дальнейшего развития "тайных" школ, которые оставались единственным средством получения образования на родном языке для широких кругов населения. Немало деятелей белорусского возрождения прошло через эти школы, в том числе писатели, педагоги, деятели просвещения и культуры Я. Купала, П. Меделка, Ш. Ядвигин и др.
После принятия 17 апреля 1905 г. "Именного Высочайшего Указа Правительствующему Сенату", получившего широкую известность как манифест о веротерпимости, и разрешения ксендзам пользоваться в богослужении польским языком католическое население белорусско-литовских губерний встревожилось. Поводом стали очевидные устремления правительства через школу оттолкнуть католиков от костела и приобщить их к православию. Эта мысль была высказана виленским генерал-губернатором А. Г. Бусыгиным в письме от 27 июня 1905 г. Наиболее желательным решением проблемы он считал договоренность с римской курией "по вопросу о белорусском языке в богослужении" [13, с. 60]. Так в разгар революции 1905 - 07 гг. украинский и белорусский языки стали для правительственных кругов "более желательными", чем польский.
В феврале 1905 г. съезд церковноприходских деятелей Полоцкой епархии принял весьма прогрессивное решение: в целях распространения православия ввести преподавание Закона Божия в "инородческих" школах до начала ознакомления с русским языком на родном языке местного населения [14, с. 30 - 33, 49]. Белорусская газета "Наша нива", поддерживая такое решение Полоцкой епархии, в январе 1907 г. сообщала, что Ватикан разослал указания всем епископам в России о ведении ксендзами богослужения на том языке, на каком прихожане разговаривают между собой. Из этого вытекало, что белорусы, литовцы, украинцы католического вероисповедания получили возможность слушать проповеди на родном языке. Газета высказывала надежду, что теперь "простой язык" получит те же права в костеле, что и "барский" [15]. Однако в этот период белорусский язык, не будучи поддерживаемым экономически, не прижился ни в костеле, ни в церкви, ни в школе.
Между тем косметические меры конфессионально-образовательного характера продолжали приниматься. Распоряжением Министерства народного просвещения от 7 февраля 1906 г. лица лютеранского вероисповедания допускались на общих основаниях к педагогической деятельности в начальных училищах [16, с. 131]. Согласно распоряжению Министерства народного просвещения от 15 ноября 1911 г., вводилась 20%-ная надбавка к жалованью законоучителям римско-католического вероисповедания в мужских гимназиях и реальных училищах [17, с. 59]. Распоряжением Министерства народного просвещения от 5
стр. 95
--------------------------------------------------------------------------------
декабря 1914 г. лица других христианских вероисповеданий, которые желали получить звание учителя народных училищ, освобождались от экзамена по церковно-славянскому языку [18, с. 129].
Руководство ВУО, проводя правительственный курс по располячиванию края, видело и обратную сторону результата этого процесса - игнорирование образовательных нужд православного населения. На это обратил внимание в 1907 г. инспектор управления ВУО, известный в России педагог-методист и деятель начального образования В. А. Флеров в журнале "Народное образование в Виленском учебном округе". Опираясь на материалы переписи 1897 г., он сравнил грамотность белорусов-православных и белорусов-католиков и пришел к печальному выводу. Например, грамотность населения Гродненской губернии (в уездах без городов) по основным этно-национальным группам составляла: белорусов-православных - 17,7%; белорусов-католиков - 34,6%; поляков - 40%; евреев - 42,4%. По Минской губернии соответственно: 9,2; 21; 37,5; 38%; по Могилевской губ. соответственно (без евреев): 10,5; 21; 45%. В Сенненском уезде грамотность белорусов-православных почти в 3 раза уступала уровню белорусов-католиков (7,7% против 22%) [19, с. ПО].
Констатируя необходимость школы для польского, литовского, латышского и еврейского населения, он подчеркивал, что она больше всего нужна для русского православного люда, который составляет основу русской государственности в крае. Умственное и моральное голодание белорусского населения, его темнота и неграмотность должны быть компенсированы, по его мнению, делом всеобщего обучения в белорусско-литовских губерниях [там же, с. 110 - 111).
Таким образом, конфессиональную сферу в образовании и воспитании педагогическая общественность Беларуси анализировала достаточно критично. Между тем, стержень конфессиональных устремлений правительства - укрепление руководящей роли православной церкви в образовании - сохранился, несмотря ни на указ о веротерпимости, ни на Манифест 17 октября 1905 г., ни на ряд последующих законодательных актов и циркуляров по ВУО. Следует подчеркнуть, что конфессиональные коллизии в сфере образования происходили на фоне готовящегося в правительстве общего плана реформы народного образования, предполагавшего ликвидацию межведомственной разобщенности учебных заведений. И происходившие противоречивые процессы на территории белорусско-литовских губерний отнюдь не способствовали успеху конфессиональной политики правительства, целью которого являлось построение системы образования по единому плану.
ЛИТЕРАТУРА
1. Егоров С. Ф. Неизвестное в известном // Педагогика. 2008. N 2.
2. Ігнатоyскі У. Гісторыя Беларусі y XIX і y пачатку XX стагоддзя. Выд. 3, стэрэатыпнае. Мінск, 1928.
3. Смолич И. К. История русской церкви. 1700 - 1917 // История русской церкви. Кн. 8. Ч. 2. М., 1997.
4. Грыгор'ева В. Б. Русіфікацыя насельніцтва Беларусі і канфесіянальная палітыка (1861 - 1904) // Канфесіі на Беларусі (к. XVIII-XX в.) / В. В. Грыгор'ева, У. М. Завальнок, У. І. Навіцкі, А. М. Філатава; Навук. рэд. У. І. Навіцкі. Мінск, 1998.
5. Асвета і педагогическая думка y Беларусі: Са старажытных часоy да 1917 г. / Ткачоy М. А., Пасэ У. С., Сянькевич Г. Р. і інш. Мінск, 1985.
6. Корнилов И. П. Русское дело в Северо-Западном крае: Материалы истории Виленского учебного округа преимущественно в Муравьевскую эпоху. СПб., 1908.
7. Белецкий А. Попечитель Виленского учебного округа Н. А. Сергиевский (24 октября 1869 г. - 25 июня 1899 г.). Вильно, 1903.
стр. 96
--------------------------------------------------------------------------------
8. Пагашчанін. Старабеларуская вясковая школа канца XIX стагоддзя: Успаміны // Крывіч. 1923. N 1.
9. Документы и материалы по истории Белоруссии (1900 - 1917). Т. 3. Мінск, 1953.
10. Снапкоyская С. В. Гісторыя адукацыі і педагагічнай думкі Беларусі (60-я гады XIX - пачатак XX стст.): Вучэб. дапаможнік для студэнтаy вышэйш. навуч. устаноy / С. В. Снапкоyская. Мінск, 2001.
11. Лесік Я. Культурны стан Беларусі к моманту Лютаyскай рэвалюцыі // Беларусь: Нарысы гісторіі, эканомікі, культуры і рэв. руху. Мінск, 1924.
12. Нарысы гісторіі народнай асветы і педагагічнай думкі у Беларусі / Рэд. калегія: С. А. Умрэйка, Г. Р. Сянкевіч, У. К. Андрэенка, П. С. Сонцаy. Мінск, 1968.
13. Национальная политика России: история и современность. М., 1997.
14. Труды I съезда церковно-школьных деятелей Полоцкой епархии. Витебск, 1905.
15. Беларуская мова y касцеле // Наша ніва. 1907. 13 студзеня. N 2.
16. Медведков А. П. Краткая история русской педагогики в культурно-историческом освещении для самообразования и специально-педагогического характера школы. Пг., 1916.
17. Министерское распоряжение "О размере 20% добавочного жалованья законоучителям римско-католического исповедания в мужских гимназиях и реальных училищах" от 15 ноября 1911 г. за N 13607 // Циркуляр по Вилен. учеб. округу. 1912. N 1.
18. Министерское распоряжение "Об освобождении лиц инославных исповеданий, подвергающихся испытанию на звание учителя начального училища, от экзамена по церковно-славянскому языку" от 5 декабря 1914 г. за N 56289 // Циркуляр по Вилен. учеб. округу. 1915. N 2.
19. Флеров В. О введении всеобщего обучения // Народное образование в Виленском учебном округе. 1907. N 3.
стр. 97
Опубликовано 02 июня 2011 года
Новые статьи на library.by:
СТАТЬИ НА РАЗНЫЕ ТЕМЫ:
Комментируем публикацию: Конфессиональный фактор в развитии образования в Беларуси в 60-е гг. XIX - начале XX в.
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1307006774 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций