"ПАТРИОТИЧЕСКИЕ ПИСЬМА ИЗ ГАЛИЦИИ": СТРАНИЦА ИСТОРИИ ИДЕЙНОЙ БОРЬБЫ СЛАВЯНСТВА

В 1864 г. в Праге на немецком языке была опубликована брошюра "Патриотические письма из Галиции" [1]. Издание имеет эпиграф - "Дорогу истине!" - и представляет собой любопытное явление в сфере противостояния различных политических сил и идей в западном регионе проживания современного украинского этноса. Особенности идейной борьбы в публицистике Австрийской империи в середине XIX в. неоднократно освещались (см., например [2. С. 1 - 52; 3. S. 189 - 192]). Тем не менее рассматриваемая работа малоизвестна отечественным исследователям. За рубежом она также является раритетом (см. [4. S. 28]). Анализ этой публикации, как представляется, с одной стороны, может помочь пониманию некоторых важных аспектов проблемы "состояния умов" в Галичине в 1860-е годы, течения экономической и социальной жизни, а с другой стороны, способен содействовать характеристике некоторых черт авторской трактовки такого общечеловеческого явления, как патриотическое сознание.

Брошюра, составленная из материалов разных авторов, увидела свет в весьма динамичный период мировой истории, когда в ряде стран происходили серьезные реформы. Структурные перемены не обошли стороной и империю Габсбургов, в состав которой входили тогда нынешние западно-украинские земли. Костяк бывших владений древнерусского Галицко-Волынского княжества попал под власть австрийской монархии в результате раздела Польши в 1772 г. После поражения Краковского восстания 1846 г., имевшего целью восстановление польского государства, под скипетр венских правителей перешел и Краков вместе с прилегающей областью (см. [5. С. 8; 6. С. 84]). Была создана объединенная провинция, поделенная внутри в 1854 г. на две административные области: западную - польскую с центром в Кракове и восточную - собственно галицийскую с центром во Львове (подробнее см. [7. Р. 3 - 5]). Официальное название провинции - "Королевство Галиции и Лодомерии, с великим княжеством Краковским и княжествами Освенциомом и Затором" - отражало исторические судьбы составлявшего ее населения (см. [8. С. 1 - 13; 9. С. 87 - 98]). В 1860 г. административное деление провинции на две части было упразднено; административным центром являлся Львов (см. [10. С. 6, 215, 242, 261]). Вся охарактеризованная территория и понимается в рассматриваемой брошюре как Галиция.

---

Беда Анатолий Маркович - канд. ист. наук (Москва).

стр. 49

---

Естественно, бурные события 1860-х годов существенно отразились на содержании анализируемой публикации и обусловили многие ее особенности. Империя Габсбургов в это время находилась в состоянии глубокого государственного кризиса. Серьезные проявления национального самосознания многих входивших в ее состав народов, в первую очередь венгров, настойчивые требования демократическими кругами конституционной реформы уже не могли игнорироваться властью. На рубеже 1850 - 1860-х годов император был вынужден несколькими высочайшими актами даровать своим подданным Конституцию (см. [4. С. 11 - 13]). Политика Вены предусматривала развитие демократических начал в государственном устройстве национальных окраин, в том числе Галиции. Однако межэтническая обстановка в ней складывалась не в пользу восточногалицийского населения (см. [6. С. 158 - 160; 9. С. 100,129, 130]). Существенным образом отразились на Галиции и последствия поражения польского восстания 1863 г., ведь западная половина провинции с преобладающим польским населением была центром предыдущего аналогичного выступления, а в восточной польский этнический компонент также был значительным. Те участники восстания, которые избежали жестокой участи погибших и плененных, расселились в качестве изгнанников по европейским странам, в том числе в Австрии, в первую очередь в Галиции, занимаясь там активной политической агитацией.

Таковы были кратко охарактеризованные общие реалии, при которых и увидела свет интересующая нас брошюра. Обращают на себя внимание выходные данные этой публикации: Прага, издательство Эм. Петрика, напечатано у доктора Эд. Грега в 1864 г. Указанные сведения позволяют говорить о многом. Дело в том, что в рассматриваемое время Чехия как часть Австрийской империи играла весьма своеобразную роль в жизни государства Габсбургов. С одной стороны, со времен императрицы Марии Терезии (1717 - 1780) Чехия являлась поставщиком кадров чиновничьего сословия. Отсюда имперская бюрократии пополнялась как этническими немцами, так и онемеченными чехами, которые направлялись в различные провинции государства, в том числе в Галицию (см. [10. С. 243]). Публикация здесь брошюры на немецком языке предположительно говорит о том, что ее издатели учитывали настроения проавстрийских чиновничьих кругов. С другой стороны, Прага являлась определенным центром славянского движения, например, в 1848 г. тут проходил Славянский конгресс. Развивались чешско-галицийские связи, главным образом литературные (см. [11. S. 151; 12. С. 9,10; 13. С. 79; 14. С. 370; 15. Р. 28 - 29; 16. Р. 258, 272 - 273, 308]). В первой половине 1860-х годов политические лидеры чешской буржуазии были особенно увлечены мечтой о славянской автономии в составе империи Габсбургов. Эта идея выражалась в пропаганде такого течения общественной мысли, как австрославизм (см. [17. С. 104 - 168; 18. S. 286]). Эдуард Грегр - возможный инициатор и редактор рассматриваемой брошюры - вместе со своим братом Юлием в указанные годы являлся активным политическим деятелем, впоследствии одним из руководителей младочехов (см. [19]). Его австрославистская ориентация на момент издания брошюры вполне очевидна, что в совокупности с приведенными данными, а также фактами, о которых будет сказано ниже, позволяет допустить, что пражская брошюра 1864 г. является памятником австрославизма.

По своей структуре "Патриотические письма из Галиции" подразделяются на краткое предисловие издателя, введение, которое, впрочем, не имеет такого заголовка, и пять писем-статей, помеченных только римскими цифрами. Назва-

стр. 50

---

ния отдельных писем помещены внутри статей, снабженных редакторской преамбулой, названия других - отсутствуют, хотя они, вероятно, изначально существовали. Так, в предисловии указано, что эти письма уже были опубликованы в пражской газете "Politik", выходившей на немецком языке. Поскольку издатель брошюры так или иначе опустил первоначальные заголовки публикаций, то ясно, что, с его точки зрения и исходя из целей брошюры, они разрушили бы общую структурную целостность рассматриваемого издания. А именно на такой целостности издатель и настаивает, так как в предисловии подчеркивает, что представленный сборник писем является "программой истинно патриотических кругов Галиции" [1. S. 4] (курсив мой. - А. Б.) Отказ публикатора от употребления первоначальных заголовков и развернутые преамбулы в начале каждого письма-статьи свидетельствуют о существенной обработке первоначальных корреспонденции. Поэтому, на наш взгляд, пражскую брошюру 1864 г. можно рассматривать в качестве самостоятельного целостного памятника. Данное обстоятельство делает возможным прибегнуть к следующему методу анализа: не обращаться к поиску газетных "протографов" публикаций, а на основе рассмотрения расширенных издателем текстов писем сконцентрировать внимание на целевых установках каждой из структурных частей брошюры. Это, в свою очередь, позволит четко, в компактном виде представить композицию всего сборника и его ключевые идеологемы.

В предисловии издатель характеризует политическую ситуацию в Галиции через год после польского восстания 1863 г. и подчеркивает, что единственная поддержка для демократических сил Галиции - это их пражские союзники [1. S. 3] (см. также [20. С. 149 - 151]). При этом брошюра адресована неким туманно обозначенным "самым отдаленным кругам читателей". Ключевым, указывающим на цель всей публикации выступает тезис: "...Австрия должна выполнить в Галиции благородную миссию" [1. S. 4].

Место следующей части брошюры в структуре публикации никак не обозначено - ни заголовком, ни номером. По очередности в тексте публикации ее можно рассматривать как введение, таковым мы и будем далее эту часть именовать. Сначала рассматривается вопрос о роли общественного мнения и прессы в исторических событиях, давних и современных изданию брошюры [1. S. 5]. Затем характеризуется польская трагедия 1863 г. и ее воздействие на Галицию [1. S. 5 - 7]. Поскольку во введении сказано, что автора волнует исключительно позиция немецких журналов по отношению к происходящим событиям, а самый существенный блок данных относится к польской ситуации, то ключевую тему введения можно обозначить следующим образом: немецкая пресса и польский вопрос.

Материал, представленный в брошюре под цифрой один, начинается с обращения к немецкой прессе и немецкой публике [1. S. 9 - 11]. Далее идет развернутый анализ социально-экономического состояния Галиции в рамках общей ситуации в Австрийской империи после отмены барщины в 1848 г. (подробнее об этом см. [7. С. 184]). Автор исследует взаимоотношение двух экономических частей владений Габсбургов - западной и восточной (куда входила Галиция) и приходит к самым негативным выводам относительно хозяйственной и социальной судеб галицийской территории [1. S. 11 - 14]. Таким образом, содержание этой публикации сводится к проблеме: немецкая пресса и результаты отмены барщины в Галиции.

стр. 51

---

Часть брошюры, обозначенная цифрой два, в принципе продолжает эту же тему. Отличия состоят в следующем. Адресат материала не указан. Экономическая политика европейских держав в Галиции, а также курс западной части империи по отношению к восточной, главным образом - галицийской, охарактеризованы значительно жестче [1. S. 16 - 17]. Следует отметить, что экономический гнет Галиции как со стороны ведущих стран Европы, так и самой Вены являлся политикой традиционной (см. [10. С. 109 - 110; 20. S. 254 - 255; 22. S. 14 - 16; 22. С. 24 - 26]). Кроме этого, в статье-письме отмечаются особенности местного менталитета и предположительное направление выхода из кризиса [1. S. 17 - 18]. Тем самым корреспонденция замыкается в рамках темы: экономический гнет Запада, его последствия и задачи галицийцев.

Третья часть "Патриотических писем из Галиции" также не имеет указания на адресата материала. При этом в ней вполне логично продолжено развитие тем, затронутых в предшествующих частях. Однако если экономические взаимоотношения между отдельными территориями империи охарактеризованы столь же резко и однозначно, как в указанном выше материале, то тема негативных явлений в менталитете галицийского общества обрисована подробнее и звучит сильнее (см. [1. S. 18 - 22]). Это позволяет определить следующую стержневую идею этой статьи: налоговое давление Запада ведет к необратимой апатии населения и разброду умов.

Следующая часть пражской брошюры в качестве преамбулы содержит уже привычные обращения издателя к немецкой публике и прессе [1. S. 23]. Имеется указание на несовершенство государственно-конституционных механизмов империи [1. S. 23]. Затем приводится текст газетной публикации 1861 г. с указанием, что ее материал в целом сохранил свою актуальность. Начинается эта часть с мотива, уже звучавшего в рамках темы экономического состояния Галиции, непрекращающихся страданий галицийцев [1. S. 23 - 24]. Однако повторяется только сам лейтмотив; он выступает в качестве связки-перехода к иной теме, теме политического кризиса в рассматриваемой провинции австрийских владений. Освещаются различные точки зрения на состояние галицийского общества, что сопровождается традиционными апелляциями к немецкой прессе [1. S. 24 - 25]. Сам автор придерживается, с одной стороны, проавстрийских настроений, с другой - пропольских. Наиболее значительная часть объема статьи посвящена критике пророссийской позиции [1. S. 26 - 29]. Употребляемая при этом аргументация позволяет резюмировать содержание четвертой части брошюры следующим образом: в Галиции интеллигенция - польская, цивилизованная, она вместе с немецкой общественностью против темного русского панславизма.

Заключительная часть брошюры после преамбулы содержит развернутый план вывода Галиции из критического состояния. Это - проект Положения об общинах для Галиции, подготовленный для рассмотрения правительственными инстанциями [1. S. 3 - 42]. Проект состоит из констатирующей части, в которой характеризуются различные аспекты социального, экономического, интеллектуального и ментального состояния Галиции, а также из постановляющего раздела, где подробно описываются предлагаемые изменения сельских общин Галиции с целью решительного оздоровления региона. Пятая часть брошюры имеет и краткое заключение, где в который раз сформулировано обращение к немецкой журналистике, окрашенное в австрийские патриотические тона [1. S. 42]. Таким образом, цель этой части состоит в том, чтобы убедить немецкую

стр. 52

---

часть общества в том, что укрепление сельских общин в Галиции - общее патриотическое дело.

На мой взгляд, анализ структурных частей брошюры подтверждает высказанное выше предположение о том, что ее составители принадлежали к чешским политическим кругам, пытавшимся в тот момент установить союз с австрийской бюрократией - опорой империи Габсбургов. Укрепляет это убеждение и то обстоятельство, что некоторые из статей не сразу были написаны по-немецки. Так, в начале пятой части содержится почти дословная выдержка из концовки второй части. Сравним: "Der sociale Qualgeist ist es, der hier wiithet und eine Consilidirung der Nation nicht zulasst; dem zu Lieb bleibt das galizische Landvolk auf jener niedrigen Culturstufe, die keine Bediirfnisse kent und in seiner Naivitat nicht ahnt, wie allmalig ihm seine Rechte auf die Cultur, seine volkswirtschaftliche Zukunft unter den Fiissen weggezogen werden" [1. S. 17 - 18]; "Der sociale Qualgeist ist es, der hier wiithet und eine Consilidirung der Nation nicht zulasst; in Folge dessen verbleibt das galizische Landvolk auf jener niedrigen Culturstufe, auf der es keine hoheren Bediirfnisse kennt und in seiner Naivitat nicht ahnt, wie ihm allmalig seine Rechte auf die Cultur, seine volkswirtschaftliche Zukunft unter den Fiissen weggezogen werden" [1. S. 30].

Обращает на себя внимание то, что цитирование во втором случае не вполне точное, а характер разночтений наводит на мысль, что в обоих вариантах приведенные сентенции переводились на немецкий язык отдельно, каждый раз несколько отлично друг от друга, но с полным сохранением смысла и структуры высказывания. Некоторые абзацы брошюры, надо думать, были сразу написаны по-немецки: как вытекает из сказанного выше, они адресованы влиятельным австрийским политическим кругам. В подтверждение этого приведем выдержку из окончания пятой части, являющегося своеобразным заключением всего сборника: "...Мы желаем, чтобы немецкая журналистика снизошла до обсуждения наших стремлений, наших принципов; впрочем, мы намеренно пишем по-немецки, на языке, который нам чужд и которым мы владеем только с трудом, - в надежде быть понятыми теми кругами, которые, к сожалению, говорят о нас однобоко и которые бесспорно пользуются значительным влиянием на руководящие инстанции" [1. S. 42].

Внешняя критика "Патриотических писем из Галиции" позволяет составить предварительное представление о характере трактовки авторами сборника различных сторон галицийской ситуации. Одна из граней положения в Галиции, безусловно, должна была подвергнуться существенному искажению в силу выявленной политической заданности брошюры. Это - идейное состояние местного общества. Материалы пражского сборника содержат данные о трех направлениях "умственного движения" в этой провинции Австрийской империи.

Уже с первых страниц брошюры особо дают о себе знать пропольские настроения. Так, в начале предисловия читаем: "Ужасное поражение (восстания 1863 г. - А. Б.) нанесло урон Польше и всем благородным чувствам, которые для человека являются весьма ценными и которые должны защищать мир от господства зла... Это выглядит потрясающим и требует много мужества для того, чтобы перенести эту беду; посмотрите направо - посмотрите налево, всюду мы видим безнадежность положения" [1. S. 3]. Автор введения подхватывает эту тему: "Как быстро заполнялись тюрьмы, какие только зрелые мужчины не вытянули самый жестокий жребий, какие только корифеи польского интеллекта не были надломлены!" [1. S. 6].

стр. 53

---

Сами письма-статьи, составляющие брошюру, дают основной материал для авторской характеристики пропольского движения в Галиции. Например, в первом письме подчеркивается "достойная признания деятельность князя Леона Сапеги" на галицийской территории ([1. S. 11]; о нем см. [20. С. 222, 224]). Особенно много утверждений о пропольских настроениях, в том числе в восточной части провинции, содержится в помещенном в сборнике четвертом письме. Аргументация автора письма состоит в следующем: 1) интеллигенция галицийцев имеет национальное образование, 2) галицийцы "добровольно приняли польское образование и польские обычаи", польская литература - их достояние, 3) в Галиции "народ уже гораздо больше приспособился к польскому языку, а к латинским европейским буквам более восприимчив и предрасположен, чем к средневековым кириллическим, которые уважает только из почтения или как сугубо аристократические, с которыми он не имеет ничего общего", 4) интеллигенция Галиции "сама с гордостью сформулировала прекрасное понятие: "по рождению рутен (русин. - Л. Б.), по национальности поляк"" - следовательно, национальность ей не навязывалась, а ее нужно рассматривать в качестве естественного внутреннего стремления, и хотя бы поэтому и из уважения данное добровольное соединение является священным", 5) галицийский "народ никогда не рассматривал свою интеллигенцию в качестве чужаков или вовсе в качестве пришлых варягов", 6) галицийская интеллигенция является национальной [1. S. 26 - 29].

Однако приведенная аргументация (о ее идейных истоках см. [10. С. 295 - 296]) не выдерживает критики. Несколько столетий польского господства над нынешними западноукраинскими землями естественно заставили образованные слои галицийцев в значительной своей массе, в том числе под угрозой насилия, отказаться от национальных культурных традиций и принять польскую культуру. В результате население городов восточной части провинции являлось в подавляющем большинстве польским, говорило исключительно по-польски, как и большинство местного сельского духовенства и помещиков (подробнее см. [10. С. 185 - 187; 20. С. 153 - 155; 8. С. 82 - 85, 88 - 90, 175 - 187, 205 - 206, 217; 6. С. 22 - 24, 69, 72 - 74, 108, 144; 9. С. 22 - 23, 70, 100 - 106]). Попытки же галицийцев отступить от польской образованности в сторону традиционной подвергались яростной критике. В последующие годы полонизация восточной части Галиции продолжалась, в частности путем настойчивого внедрения польских историко-культурных праздников (см. [24. S. 112]). Несмотря на частичную неадекватность статистических данных, в целом они свидетельствуют о неуклонном росте числа польскоговорящих жителей (см. [25. S. 82 - 84]). Представляется, что утверждениями о "добровольности" пропольских настроений в Галиции авторы брошюры последовательно искажают ситуацию путем субъективного отбора фактов и их произвольной интерпретации.

Среди замечаний, предваряющих собрание писем-статей, вошедших в состав исследуемой публикации, в завуалированном виде сформулирована стержневая характеристика авторского отношения к пророссийской позиции части общественных деятелей Галиции (об этом см. также [26. С. 43 - 72]). Примечательно, что ни в предисловии, ни во введении Россия при освещении политики империи Романовых не называется. Стилистические приемы авторов этих частей пражского издания призваны воздействовать на подсознание читателей. Деятельность Российского государства трактуется здесь через призму польского восстания 1863 г. Посредством привлечения внимания к оценке его результатов чита-

стр. 54

---

тель в предисловии предостерегается от пророссийской ориентации, ведь из-за жестких мер Александра II "всеобщая история и философия оказались направленными по ложному пути, - религия и мораль должны были уступить место мрачным принципам!" [1. S. 3]. А во введении эта тема дополняется указанием на "беспощадную строгость судей" в России по отношению не к самим восставшим, а к людям невинным, тем, "что оказались рядом" [1. S. 6 - 7]. Подобного рода высказывания, оброненные без указания субъекта политических действий, закладывают специфические основы последующего освещения пророссийских настроений в среде галицийской общественности.

Эта проблема детально разбирается в четвертой части "Патриотических писем из Галиции". Автор статьи начинает с в общем-то справедливых упреков в адрес таких общественных деятелей, как М. П. Погодин и С. С. Громека (о них см. [10. С. 209 - 217, 270; 20. С. 31 - 32, 51, 368; 6. С. 155; 27. С. 760]), по мнению которых жители восточной части Галиции являются "стопроцентными московитами и превосходят в русской лояльности и сибирской услужливости Иркутскую губернию" [1. S. 24]. После такого, казалось бы, верного критического замечания в адрес "промосковской" позиции сторонники России характеризуются в статье как "маленькая группа корыстолюбцев, которая представлялась говорящей от имени русинского народа" и к тому же стремилась "переполнить меру несчастий" галицийского населения [1. S. 25]. Далее в брошюре поясняется, что имеется в виду под словами о "корыстолюбстве" носителей пророссийских настроений - это стяжательство должностей, титулов и орденских лент [1. S. 29]. От российского императора, добавим, а не от австрийского монарха, стремления к чему нельзя исключить из мотивации действий представителей других точек зрения. Столь же двусмыслен приписываемый сторонникам ориентации на Россию "изощренный макиавеллизм", который "ведет к братоубийству, анархии или к московитизму и сибирскому кнуту" [1. S. 29]. Однако в первой части брошюры "макиавеллизм" описывается как неотъемлемая черта деятельности проправительственных кругов самой Австрийской империи [1. S. 10]. Тем самым обвинения в цинизме одной политической силы нейтрализуются аналогичным обвинением в адрес противостоящей.

Вместе с тем трактовка пророссийских взглядов части галицийцев не лишена и объективности. С одной стороны, в четвертой части брошюры подчеркивается определенная идейная узость размышлений данной общественной группы, выражающаяся в сугубо этнографических и филологических рассуждениях архаического порядка [1. S. 28], когда наиболее весомая аргументация обращена к древнерусскому единству домонгольского времени, а экономические, социальные, политические, культурные, идейные и ментальные реалии настоящего остаются за пределами мировоззренческих взглядов и настроений. С другой стороны, критик "промосковской" точки зрения указывает на одну важную особенность умонастроения россиян, настораживающую жителей соседних стран. По его мнению, настроенные благожелательно по отношению к России должны преодолеть любовь к своим фантазиям вместе со всей интеллигенцией русского народа, которая охвачена отчаянными идеями все достижения прогресса непременно приносить в жертву и прямиком отправлять в руки теократии или охлократии [1. S. 28].

Существенной гранью авторской характеристики деятельности пророссийски настроенных кругов Галиции является освещение их реакции на польские черты в культуре восточной части этой австрийской провинции того времени.

стр. 55

---

Суть этой реакции выражалась в стремлении повернуть интеллигенцию восточных галицийцев от польских привычек и идеалов к бытовым и мировоззренческим приоритетам, изначальным историческим корням, которые присущи рядовому населению этой части провинции, полностью, а не частично приблизить ее к нуждам этого населения и сплотить восточногалицийское общество в единое целое. Главной задачей при этом считалось разрушение как языкового, так и культурного барьера в целом между народной массой и образованным сословием, имевшим польскую образованность. Это стремление вызывает наибольший гнев публициста [1. S. 26 - 27].

Впрочем, в чем-то надо отдать должное автору этой части публикации. Ближе к окончанию письма-статьи он признается, что для резкого неприятия всего польского у жителей Восточной Галичины есть веские основания. Имеются в виду дворянское высокомерие, заносчивость и гибельная для государства своенравность поляков [1. S. 29]. Однако все эти оговорки не мешают автору статьи, явившейся костяком четвертой части брошюры, в заключение еще раз подчеркнуть, что необходимо отбросить болезненные фантазии, связанные с надеждой на Россию, так как пророссийская ориентация ведет к деспотизму и погружению во мрак панславизма [1. S.29] (о последнем см., например: [28. S. 275]). Таким образом, авторская характеристика пророссийской позиции некоторых галицийцев представляет собой смесь реальных фактов и уязвимых для критики сентенций.

Наконец, публикаторы "Патриотических писем из Галиции" формулируют еще одну систему взглядов, выступая при этом от лица галицийского общества и используя его патриотические настроения. Имеется в виду австрославистская позиция. Анализ брошюры показывает, что именно она является главным лейтмотивом сборника. В чем же состоит обозначенная в статьях брошюры австро-славистская точка зрения, в чем ее специфика, каково в ней соотношение истины и лукавства?

Как говорилось выше, уже в предисловии указывается, что "Австрия должна выполнить в Галиции благородную миссию" [1. S. 4]. Отметим, что сама же Вена на определенном этапе видела свою задачу в постепенном выдавливании из Галиции местных жителей путем переселения сюда немецких крестьян, ремесленников и т.д. (см. [29. S. 8 - 34]). Однако идея цивилизаторской роли империи повторяется в начале последней статьи сборника в виде замечания: "Едва ли, однако, входит в миссию Австрии позволить этой земле погрязнуть в социальных бедах" [1. S. 30]. В вопросительной форме та же мысль выражена в последних строках первой статьи пражской публикации: "Неужели для Австрии невозможно осилить тот дуализм в ее внутренних делах, что так снижает ее высокий престиж? Мы полагаем, что на вопрос об этой возможности следует ответить утвердительно, и желаем от всего сердца, чтобы страна смогла скорее укрепиться и не показывала больше миру лик Януса, который выставляет для обозрения одной своей половиной роскошные привлекательные формы сегодняшней цивилизации, другой, напротив, убожество и нищету" [1. S. 14].

Авторы брошюры пытаются выяснить, что же мешает Австрии в осуществлении "благородной миссии" в Галиции. Называется несколько виновников. Один из них - местное чиновничество: "...Черствый неповоротливый бюрократизм нигде не пустил, пожалуй, таких глубоких, разветвленных корней, и если он дал в другом месте главный повод к недовольству и тоске по либеральным реформам, то тут он наполняет возмущением и лишает любых надежд, в то вре-

стр. 56

---

мя как здешняя бюрократия вопреки всем указам цепко держится за привычную волокиту и принципиально предубеждена против национальных интересов" [1. S. 24].

Другой виновник антигуманной политики Вены по отношению к Галиции, по мнению авторов, это немецкоязычная австрийская пресса. Упреки в ее адрес рассыпаны по всей брошюре. Немецкоязычные газеты и журналы взяли за правило "переменчивость представлений и принципов", потеряли всякую совесть, совершают неожиданные "повороты и зигзаги"; полностью зависят от узких частнособственнических интересов своих хозяев; не особо вникая, односторонне и необъективно показывают и обсуждают галицийскую ситуацию, при этом делают это в условиях Конституции не лучше, чем во времена абсолютизма; пресса уклоняется от задачи информировать о безотлагательных нуждах восточных провинций империи; не испытывает к Галиции никаких симпатий [1. S. 5 - 14]); развлекается бедствиями галицийского населения; особенно усердствуют при этом корреспонденты газет "Augsburger Allgemeine (Zeitung?)" и "Wiener Fortschrittes" [1. S. 24 - 25]); немецкоязычная журналистика не снисходит до обсуждения устремлений и принципов галицийцев [1. S. 42].

В результате такой деятельности прессы влиятельные немецкие круги империи Габсбургов придерживаются крайне неадекватных воззрений на ситуацию в Галиции. Уже в начале первой статьи отмечается, что долгое время говорящая по-немецки часть населения Австрии не имела объективной возможности ознакомиться с положением дел в этой имперской провинции [1. S. 9]. В преамбуле четвертой статьи брошюры в связи с этим подчеркивается: "Для нас желательно, чтобы немецкая публика была ознакомлена с галицийской ситуацией, чтобы она имела правду перед глазами, имела ясность о бесчисленных подозрениях, которые столь много навредили Галиции. Наши перспективы и желания могут вызвать только участие и признание, которые совместимы с объединением различных интересов нашей монархии" [1. S. 23]. В конце брошюры выражается уверенность, что представителям галицийской общественности удастся достигнуть взаимопонимания с влиятельными государственными кругами в Вене, которые пока еще оценивают ситуацию в Галиции однобоко [1. S. 42].

Дальновидные правительственные акты империи, которую авторы брошюры стремятся поддерживать во всех начинаниях, представляются как надежда галицийской общественности [1. S. 25] (см. также: [9. С. 71 - 89]). В первую очередь от желания правительства зависит решение всех проблем галицийцев, а именно - привести в действие те средства, которые позволят "сделать восточные земли монархии сопричастными к культуре" западных провинций [1. S. 22].

Когда среди высказываний такого порядка встречаются упоминания о патриотизме авторов пражского сборника, поневоле задаешься вопросом: о каком патриотизме идет речь? о чувстве любви к многонациональной Австрии, с правительственными благодеяниями которой связываются далеко идущие надежды, или о любви к малой родине - восточной части Галиции, раздираемой противоречиями? И хотя оброненные ненароком замечания о патриотизме, взятые в узком контексте [1. S. 10, 18], свидетельствуют о втором, тем не менее ощущение двойственности позиции и авторов писем, и публикаторов брошюры сохраняется. В этом и заключается секрет воздействия на подсознание читателей. В результате вырабатывается представление о полной согласованности в позиции издателей местного галицийского и официального австрийского патриотизма. Это представление превращается в уверенность, если совокупность упоминаний о патриотизме воспринимать в контексте всей брошюры в целом.

стр. 57

---

Отдельно следует остановиться на оценке той грани рассматриваемой австрославистской позиции, которая включает в себя характеристику означенной любви к малой, галицийской родине. В брошюре говорится о том, что взгляды некоторых последовательных патриотов зовут в феодальные времена [1. S. 31]; данная ретроспективность местного патриотизма отнюдь не приветствуется авторами. Возможно, что именно она является причиной ситуации, когда патриоты Галиции попадают под град насмешек [1. S. 24]. Согласно точке зрения авторов сборника патриотизм должен быть обращен в будущее, быть связан со стремлением направить народ на путь интенсивного цивилизационного развития [1. S. 36]. При этом патриотизм галицийцам необходим для того, чтобы вырваться из тисков кризисной общественной ситуации. Так, в рассматриваемое время в аграрной Галиции существовало два типа наиболее распространенных в сельской местности хозяйств: крупные помещичьи и мелкие крестьянские (подробнее см. [8. С. 93 - 97]). Противоречия самого различного характера создавали между ними непреодолимую пропасть. Это фактически раскалывало страну на два лагеря, между которыми вбивала клин австрийская бюрократия. Объединения населения Галиции в такой ситуации, по замыслу авторов, нужно было добиваться с помощью развития патриотического сознания жителей провинции [1. S. 31]. Данная мысль звучит в брошюре неоднократно. В другом месте о задачах галицийцев пишется следующее: "Однако трудности, которые противостоят им, велики и настолько разнообразны, что нужны поистине патриотические деяния, чтобы не ущемлять различные интересы и сплотиться для возвышенной цели" [1. S. 18].

Весьма любопытна конкретная формулировка тех задач населения Галиции, которые связываются с его патриотическим сознанием: первые впечатления, которые человек здесь получает, должны наполнять его мужеством и уверенностью, удерживая на прочной правовой основе, прививать ему уважение к законам и общественному порядку, что явится самым надежным обеспечением полноценной жизни и соединит понятие родины с теплым искренним патриотизмом [1. S. 31]. С помощью развития у галицийцев идей и чувства любви к родине авторы сборника надеются выработать у них, во-первых, высоконравственное поведение и ощущение стабильности, а во-вторых, сформировать умение жить в "правовом поле". Именно решение этих конкретных задач является, по мысли публикаторов брошюры, для галицийцев первоочередным. Отметим, что в строках, завершающих текст брошюры, еще раз указывается главный ракурс подхода ко всей галицийской проблеме в целом: "Это освещение темы как результат поистине патриотического размышления в бескорыстном стремлении привлечь внимание к действительным потребностям страны" рекомендуется представителям высших австрийских инстанций с целью официального рассмотрения правительственными кругами Вены [1. S. 42].

Рассмотренный комплекс материалов позволяет утверждать, что приведенные выше сентенции являются составной частью австрославистской позиции определенных политических кругов империи Габсбургов. Спецификой ее трактовки является то, что патриотическая позиция собственно галицийцев практически вписывалась в рамки проавстрийской идейной ориентации.

Возникает оправданный вопрос: является ли рассматриваемая брошюра исключительно публицистическим памятником, представляющим интерес только для истории журналистики, или пражское издание 1864 г. может быть использовано в исторических исследованиях более широкого профиля? Думается, что

стр. 58

---

можно ответить положительно на вторую половину этого вопроса. Критический подход позволяет выявить вполне объективные сведения для изучения идейной борьбы в общественной среде непосредственно Галичины. Представленная фактография хозяйственной жизни интересующей нас части провинции Австрийской империи весьма обширна. Брошюра содержит важные объективные данные о ментальности галицийцев. Наконец, все эти комплексы материала составителями брошюры были дополнены и преподаны в определенной последовательности и трактовке в соответствии с австрославистской системой идей, разработанной чешскими политиками середины XIX в. в интересах своей нации. Это обстоятельство превращает брошюру из обычного сборника газетных статей в целостное произведение - памятник идейной борьбы славянства, свидетельство попыток общественных деятелей Чехии возглавить определенные круги политически активных галицийцев.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Patriotische Briefe aus Galizien. Prag, 1864.

2. Попов Н. Австрийская публицистика перед введением дуализма // Славянский ежегодник: Сб. статей по славяноведению. Киев, 1878.

3. Z dziejow odrodzenia politycznego Galicyi. 1859 - 1873. Warszawa, 1905.

4. Muller S. Schriftum uber Galizien und sein Deutschtum. Marburg (Lahn), 1962.

5. Василевский Л. М. Австро-Венгрия. Политический строй и национальные вопросы. СПб., 1908.

6. Филевич И. П. Из истории Карпатской Руси. Очерки галицко-русской жизни с 1772 г. (1848 - 1866). Варшава, 1907.

7. Himka J. -P. Galicia and Bukovina: A Research Handbook About Western Ukraine, Late 19^th and 20^th Centuries. Edmonton, 1990.

8. Василевский Л. М. Современная Галиция. СПб., 1900.

9. Ястребов Н. В. Галиция накануне Великой Войны 1914 года. Пг., 1915.

10. Свистун Ф. И. Прикарпатская Русь под владением Австрии. Львов, 1895. Ч. 1.

11. Feldman W. Stronnictwa i programy polityczne w Galicyi. 1846 - 1906. Krakow, 1907. T. 1.

12. Колесса О. Погляд на історію українсько-чеських взаємин від X до XX в. Прага, 1924.

13. Гонтар П. Українсько-чеськи літературні зв'язки в XIX ст. Київ, 1956.

14. Сто п'ятдесят років чесько-українських літературних зв'язків. 1814 - 1964. Науково-бібліографічний збірник. Прага, 1968.

15. Rudnytsky I. L. The Ukrainians in Galicia Under Austrian Rule // Nationbuilding and the Politics of Nationalism: Essays on Austrian Galicia. Cambridge (Mass.), 1982.

16. Magocsi P. R. Bibliographic Guide to the History of Ukrainians in Galicia // Nationbuilding and the Politics of Nationalism: Essays on Austrian Galicia. Cambridge (Mass.), 1982.

17. Ратнер Н. Д. Программа и тактика чешской буржуазии в 1860 - 1867 гг. // Ученые записки Ин-та славяноведения. М., 1956. Т. XIV.

18. Kozmian, St. von. Das Jahr 1863. Polen und die europaische Diplomatic Wien, 1896.

19. Bratri Gregrove a ceska spolecnost v druhe polovine 19. stoleti / Sest. P. Vosaahlikova a M. Repa. Praha, 1997.

20. Свистун Ф. И. Прикарпатская Русь под владением Австрии. Львов, 1896. Ч. 2.

21. Kalinka W. Galicia i Krakow pod panowaniem austryackiem. Krakow, 1898.

22. Wyka K. Teka Stanczyka na tle historii Galicji w latach 1849 - 1869. Wroclaw, 1951.

23. Трусевич С. М. Суспільно-політичний рух у Східній Галичині в 50 - 70-х роках XIX ст. Київ, 1978.

24. Galos A. Obchody rocznicowe na prowincji zaboru austriackiego // Acta Universitatis Wratislaviensis N 1532 (Seria Historia. CXI). Wroclaw, 1993.

25. Mark R. -A. Galizien unter osterreichischer Herrschaft: Verwaltung - Kirche - Bevolkerung. Marburg, 1994.

26. Пашаева Н. М. Очерки истории русского движения в Галичине XIX - XX вв. М., 2001.

27. Энциклопедический словарь / Издатели Ф. А. Брокгауз и И. А. Ефрон. СПб., 1893. Т. IX "А".

28. Szujski J. Die Polen und Ruthenen in Galizien. Wien; Teschen, 1882.

29. Enders J. Die deutschen Siedlungen in Galizien. Wien, 1980.