М. Книжный дом газеты "Труд" "Классика плюс". 1999. 672 стр.

Отечественное, если можно так выразиться, "саудоведение" насчитывает около столетия, если вести отсчет от поездки в Аравию в конце прошлого вена офицера (впоследствии - генерала) русского Генерального штаба Абдул-Азиза Давлетшима, и около двух веков, если начать с цитируемой A.M. Васильевым статьи 1805 г. "О секте ваабиев, отпавших от магометанства", Директор Института Африки РАН член- корреспондент РАН A.M. Васильев принадлежит к числу тех добросовестных исследователей, которые принимают во внимание ранние публикации. И хотя с 1983 г. он все больше внимания уделяет Африке, особенно Египту, и изучению ислама как в дальнем, так и в ближнем зарубежье России, основные его достижения по-прежнему связаны с исследованием Саудовской Аравии.

Рецензируемая книга получила в свое время хорошие отзывы в нашей печати. Она как бы подвела итог многолетним исследованиям автора. В этой работе он существенно расширил свой подход к изучаемому предмету, немалое место уделив хозяйственно-экономической, религиозно- идеологической, общественно-исторической и прочей специфике аравийского социума, его цивилизационному своеобразию и особым механизмам включенности в систему международных отношений.

Анализируя историческую эволюцию внутри-аравийских княжеств более чем за два столетия и прослеживая процесс их складывания в единое государство, Васильев удачно сочетал хронологический принцип изложения материала с проблемный подходом к изучению темы. Это позволило ему глубоко и обстоятельно исследовать наиболее актуальные и политически острые аспекты общественного развития и внешней политики Саудовской Аравии, представляющие значительный интерес и в наши дни.

Хронологические рамки работы - от середины XVIII и почти до последней четверти XX в. - позволили взглянуть на современность глазами историка, представить трудности, противоречия и сложности социально-политической жизни сегодняшней Аравии как результат длительного, многовекового развития. Историзм работы Васильева - одно из ее основных достоинств. Его обращение к трудам В.В. Бартольда, А.Е. Крымского, Е.А. Беляева, Н.А. Иванова, Л.Н. Котлова, В.Б. Луцкого, И.М. Смилянской свидетельствует и о стремлении учесть достижения отечественных историков- арабистов, и о неже-

стр. 169

лании замкнуться только в узких рамках избранной темы. Васильев старается по мере возможности углубить свое исследование обращением к выразительным социально- историческим параллелям и материалу иных эпох и других стран арабского мира. Социальные, хозяйственные и особенно идеологические явления рассмотрены на протяжении длительной истории страны с учетом всех зигзагов и отклонений, влияний и напластований.

Серьезным достоинством монографии является ее источниковедческая и историографическая основа. Это нашло свое отражение не только в научном аппарате рецензируемого труда, но и в критическом анализе использованных материалов, в их взвешенной оценке и умелом отборе материала. Показателем высокого профессионализма автора служит предложенная им классификация источников, круг которых составили арабские летописи и хроники, сочинения идеологов ваххабизма (прежде всего самого Мухаммеда Ибн Абд ал-Ваххаба) и их оппонентов, путевые заметки и донесения посетивших Аравию европейцев, архивы МИД России и СССР, записки разведчиков, географов, этнографов, дипломатов и ученых, документы британской администрации в Индии, официальные саудовские публикации и материалы аравийской оппозиции. Не менее солидна и использованная в монографии литература. Естественно, арабской литературе и ее анализу уделено главное внимание.

"Святыни ислама - Мекка и Медина были слишком заманчивой добычей для всех ближневосточных империй, чтобы Хиджаз, где они расположены, сохранил независимость", - пишет Васильев (с. 19). Эта фраза демонстрирует особенности литературного стиля автора, сочетавшего в своем изложении фактологическую точность с непринужденностью и образностью языка.

В монографии приводятся многочисленные цитаты из арабских хроник, легенды и полумифические сведения, которыми вообще богаты арабские летописи не только средневековья, но и нового времени. Отношение автора к такого рода информации особенно четко сформулировано в связи с преданием об Абд ал-Ваххабе: "Приведенная легенда хорошо передает аромат той эпохи, хотя проза исторических фактов снимает с журнального сообщения плащ мистики" (с. 63). "Прозы исторических фактов" автор придерживается твердо и неукоснительно.

Автору удалось в одной книге более или менее полно рассказать об истории страны за 228 лет. Сюжеты, ранее уже освещавшиеся в его трудах (Аравия накануне ваххабизма, учение Мухаммеда ибн Абд ал-Ваххаба, первое государство Саудидов и его разгром, социальная и политическая структура Саудовской Аравии в 20-30-е годы), излагаются отнюдь не скороговоркой. Они даются хотя и в сжатом виде (дополняясь сведениями из новых источников), но более концентрированно, чем в предшествующих работах. Автор стремился, помимо всего прочего, подвести читателя к восприятию действительности Саудовской Аравии в 70-е годы как к логическому итогу ее эволюции в течение двух последних столетий. В соответствии с логикой этого замысла и строилась монография.

Главы хроникально-событийные (о возвышении Саудовского эмирата в 1745--1811 гг., разгроме его египтянами в 1811-1818 гг., египетском владычестве в Аравии и его крахе в 1818- 1840 гг., втором государстве Саудидов в 1843- 1865 гг., его развале и подчинении Рашидидам в 1865-1902 гг., возрождении Риядского эмирата в 1902-1914 гг., собирании вокруг него аравийских земель вплоть до 1926 г., положении Аравии во время первой и второй мировых войн) чередуются с главами проблемными. Из последних наиболее интересны посвященные общественному и политическому строю первого эмирата Саудидов в конце XVIII - начале XIX вв. (с. 119-150), социально-политической структуре Саудовской Аравии после ее образования (с. 320-350), экономической и социальной системе этого государства в "нефтяную эпоху" (с. 454-499), а также о его политическом режиме (с. 500-518). Каждая из этих глав - самостоятельное социологическое или социополитическое исследование и одновременно играет важную роль в архитектонике монографии. Не меньших усилий и знаний потребовали от автора и главы о движении ихванов в 1926-1934 гг., нефтяных концессиях, внутренней обстановке и внешней политике королевства в 1945-1956 гг., кризисе власти, его преодолении и об изменении роли Саудовской Аравии в мире в 1958- 1973 годах.

Хорошее знание автором исследуемого им региона придало актуально-современное звучание буквально каждому абзацу даже сугубо исторических глав монографии. Многие интересные наблюдения и выводы могут послужить основой для будущих исследований и по другим арабским странам. В частности, привлекает внимание парадоксальный тезис автора об относительной молодости ("не более двух поколений") архаизма социально-политической системы Саудовской Аравии. "Феодальное централизованное государство, сложившееся всего лишь в 20- 30-е годы, не только соответствовало тогдашнему уровню аравийского общества, но и было для него шагом вперед по сравнению с феодально-племенной раздробленностью, междоусобицей

стр. 170

и сепаратизмом. Однако и саудовское общество, и новые для него формы политической организации отставали от эпохи на многие сотни лет. Современный капитализм ворвался в аравийский феодально-племенной заповедник своими передовыми предприятиями, средствами коммуникаций, товарно-денежными отношениями, военной технологией и организацией. Все это привело к появлению новых классов и социальных групп, проникновению новых идей" (с. 520).

В новом издании книги (предыдущее вышло в 1982 г.) автор значительно дополнил, хронологически продолжил и частично изменил текст. Существенно обновлена фактология, уточнены, а кое-где и исправлены прежние представления, изменены в отдельных случаях тон и акценты. Наиболее же важным представляется то, что, проследив следующие 17 лет развития Саудовской Аравии, автор получил возможность убедиться в глубине или поверхностности определенных тенденций социокультурной и политико-экономической эволюции страны, оценить их характер и значение, устойчивость или обратимость.

Естественно, монография Васильева, как всякое объемное и многоплановое исследование, не могло обойтись без недочетов. Не придираясь к мелочам, остановлюсь на главном, с моей точки зрения. Тем более, что это было и в первом издании (см. с. 460, 576 издания 1982 г.), и сохранено в последнем (см. с. 476, 623). Речь идет о превращении Саудовской Аравии в "многоукладное буржуазно-феодальное государство". Мне уже приходилось писать о том, что многоукладность на Востоке редко сужается до "двухукладности". В большинстве стран Востока, тем более в такой неоднородной в экономическом, социоисторическом и цивилизационном плане стране, как Сауд. Аравия, многоукладное общество включает в себя не только феодальный и капиталистический уклады, но также натурально-патриархальный, мелкотоварный, государственно- капиталистический, а в странах Аравии и реликты рабовладения.

Васильев указывает на наличие в Саудовской Аравии и госкапитализма (с. 476), и общинного, то есть натурально- патриархального, земледелия (с. 486), и "патриархально- феодальной эксплуатации вольноотпущенников и некоторых батраков", говорит и о средних и "зажиточных" крестьянах, которые "располагали возможностями для перехода к интенсивному товарному производству", и о положении мелких хозяев (с. 469-490), и о том, что "фактически рабство сохранилось в Саудовской Аравии и после его отмены" в 1962 г. (с. 507). Иными словами, речь идет о том, что автор не определил теоретически некоторые явления в аравийском обществе, сосредоточив свое внимание на других вопросах.

"Издание второе, расширенное и дополненное" - это новое произведение, логично вписывающееся в ряд крупнейших работ современных отечественных, да и зарубежных историков-арабистов, Автор не ограничился хронологическим продолжением изложения до 1992 г. и необходимой модернизацией (или же - просто изъятием) прежних формулировок, особенно - социологических или же конъюнктурно-политических. Он с самого начала вводит читателя в атмосферу Ближнего Востока именно 90-х годов, указывая на то место, какое занимает изучаемая им страна в нынешней структуре международных отношений.

Заново написаны заключительные главы, посвященные внутреннему положению и внешней политике Саудовской Аравии в 70-80-е годы XX в., социально-экономической структуре страны и ее эволюции в "нефтяную эпоху" 50-80-х годов, особенностям политического режима королевства в те же годы, а также - синтезированной характеристике хозяйства, общества и политической жизни этого, пожалуй, самого не поддающегося однозначному определению государства, которое сочетает социальную архаику и целенаправленную модернизацию, традиционный консерватизм и прагматическую связь с современностью. Можно согласиться с выводом автора: "Будет ли это соединение современного и традиционного, разнопорядковых экономических структур, западной и арабо-исламской цивилизаций органичным синтезом или механической суммой различных элементов, сказать пока трудно. Исторических прецедентов нет", И как бы предупреждая напрашивавшиеся сравнения и сопоставления с иными, социально, экономически и цивилизационно неоднородными государствами, тоже стоящими перед выбором оптимальной модели развития, Васильев пишет, завершая свое исследование: "Любые параллели с похожими странами и режимами могут до неузнаваемости исказить картину. Социально-политическая и экономическая модель Саудовской Аравии (как и других аравийских нефтяных государств) уникальна. Учитывая вес Саудовской Аравии в мире нефти, финансов и ислама, любые серьезные перемены или общественные толчки в этой стране имели бы далеко идущие международные последствия" (с. 574).

Рецензируемая монография - новый шаг в изучении аравийских обществ и державы Саудидов, международное значение которой неуклонно возрастает.