Как правило, повествования о Статуи Свободы начинаются с рассказа о французском скульпторе Ф. Бартольди, в который постепенно вплетаются истории об инженере Г. Эйфеле, сконструировавшем железный каркас монумента, и Дж. Пулитцере, собравшем средства на пьедестал. Но их заслуга заключается в технической реализации грандиозного проекта. Идея, внешний вид памятника, сделавшие его самым узнаваемым символом Америки, принадлежат парижскому юристу, профессору Эдуарду-Рене Лефевру де Лабуле (1811 - 1883) и французскому народу, вдохновленному им на широкий альтруистический жест.

В жизни Эдуарда Лабуле была одна, но страстная любовь - Америка. Его американофилия часто служила объектом критики и насмешек. Он считал основой американской цивилизации свободу личности, над которой надстраивались социальная свобода (собраний, групп, вероисповедания, образования, благотворительности), муниципальная свобода (местное самоуправление) и, наконец, политические свободы (равенство перед законом, всеобщие выборы, ответственное правительство, двухпалатный парламент). Государство, согласно его мнению, гарантирует соблюдение только политических свобод, но не вмешивается в другие. Американцы управляют собой сами, а значит, в США царит "христианская, просвещенная, трудолюбивая" демократия¹. Такая схема воспроизводилась Лабуле на протяжении десятилетий.

Страстная любовь к Америке лишает многочисленные печатные работы Э. Лабуле диалектической гибкости и фундаментальности, а отсутствие личного опыта знакомства со страной отнимает у его теоретических построений достоинства надежной эмпирической базы². Все это не позволяет поставить его в истории политической мысли в один ряд со старшим современником А. де Токвилем, автором знаменитой "Демократии в Америке". Но в контексте эпохи авторитет и популярность Лабуле были, безусловно, значительными, что позволило ему вдохнуть жизнь в казавшийся утопичным проект Статуи Свободы.

В долгом пути от идеи к реализации автор менял трактовку смысла и значения монумента. Можно выделить три ключевых момента эволюции его замысла: зарождение самой идеи статуи (1865), появление осязаемого проекта Бартольди (рубеж 1860 - 1870-х гг.), образование комитета Франко - американского союза для сбора средств на создание статуи (1875). В дальнейшем, по нашему мнению, идейное наполнение скульптуры вышло из-под контроля Лабуле. Уже в 1876 г. на Всемирной выставке в Филадельфии при демонстрации руки будущей статуи она преподноси-

Казакова Ольга Юрьевна - кандидат исторических наук, доцент Орловского государственного университета.

лась как аттракцион (50 центов за подъем к факелу), а при открытии монумента в 1886 г. почти никто из выступавших не вспомнил о первоначальном плане Лабуле³.

Изучение французского исторического контекста середины 1860-х гг. позволяет говорить о конъюнктурных причинах рождения идеи Статуи Свободы. Парламентские выборы 1863 г. показали оживление политической жизни и растущую популярность либеральной оппозиции имперскому режиму. Лабуле стал идеологом неолиберального ренессанса, сформулировал задачи, стратегию и тактику движения в работе "Либеральная партия, ее программа и будущее" (1864)⁴, в которой американская тема звучит как идея реэкспорта либеральной традиции.

По мысли автора, французы, принимавшие участие в освобождении штатов от британского гнета в 1770-х гг., вернувшись во Францию, пытались отстаивать принципы 1789 г., отраженные в Декларации прав человека и гражданина. После крушения революции одна Америка осталась хранителем этих принципов. Приход либералов в публичную политику после выборов 1863 г. Лабуле трактовал как возвращение "принципов 1789" в современную Францию.

Таким образом, духовная и историческая близость, по мысли Лабуле, связывала не две страны - республику и империю, а Америку и французскую либеральную традицию. Пример США и их незримую моральную поддержку автор считал весомыми аргументами в пользу умеренных либералов во Франции.

Одно громкое политическое событие весны 1865 г. поставило под сомнение тезис либерала-американофила. Известие об убийстве Линкольна вызвало живую реакцию французов. Студенты, в том числе и профессора Лабуле, организовали массовые уличные шествия под лозунгами "Да здравствует Америка! Да здравствует республика!" Левые газеты развязали травлю умеренных коллег, горевавших недостаточно сильно. Главным успехом демократов стала организация сбора средств на медаль вдове Линкольна, запрещенного властями, когда число подписантов за два дня перевалило за сорок тысяч. Таким образом левые демократы-республиканцы, ближайшие конкуренты либералов, продемонстрировали французам, что именно они находятся в духовном и идейном единстве с Америкой⁵.

Либералам нужна была яркая ответная акция. Летом 1865 г. на товарищеском обеде Лабуле предложил подарить Америке Статую Свободы⁶. Он только что закончил фундаментальную "Историю Соединенных Штатов", приветствовал победу Севера в гражданской войне как свидетельство стабильности американских политических институтов⁷. Хозяин дома напомнил и о столетней дружбе двух народов, также достойной увековечивания. Он предложил приурочить подарок к юбилею подписания Декларации независимости США (1776 - 1876).

Аллегория свободы в виде женской фигуры с пикой и фригийским колпаком утвердилась в иконографии со времен Великой французской революции и жива до сих пор в образе Марианны - официальной эмблемы республики. Для Лабуле она олицетворяла насилие над личностью. Наша свобода, - заявлял он, - "не та свобода в красном колпаке и с пикой в руке, которая идет по трупам, сеет беспорядки и заливает кровью улицы. Нет, наша свобода - это мать семейства, которая бдит у колыбели, которая защищает разум, которая преумножает школы..."⁸ Идеальная свобода Лабуле - умеренная, рациональная, ограниченная законами: "Дочь Истины, сестра Правосудия и Милосердия, мать равенства, процветания и мира"⁹. Можно сказать, что внешний вид статуи - это персональная заслуга ее идейного вдохновителя: без фригийского колпака - такого очевидного для французов либерального символа, с книгой законов в руке вместо универсальной эмблемы освобождения - разорванной цепи (как в раннем варианте Бартольди). В другой руке Свобода Лабуле держит факел, "но не тот факел, который зажигает огонь (la torche), - настаивал он, - а тот, который освещает (le flambeau)"¹⁰.

Для уточнения смысловых оттенков обратимся к словарю Французской академии (седьмое издание, 1835), определявшему языковую норму эпохи ". Термин la torche принадлежал к бытовому лексикону, обозначая "грубый факел, иногда смолистую палку с пучком соломы". В повседневном обиходе он нес негативную смысло-

вую нагрузку (похоронный факел, факел раздора, факел для поджога). Понятие la flambeau - из высокого, поэтического стиля, аллегорического языка. В самом общем значении оно подразумевало "вид факела, который несут в руке", в переносном символизировало светоч, путеводный огонь. Интересно, что восьмое издание словаря Французской академии через сто лет (1935) зафиксировало размывание смысловых границ и инверсию эмоциональной окраски двух терминов¹². Поэтому нам трудно понять идею Лабуле, которая была для него столь драгоценна¹³. Сейчас для всего мира Статуя Свободы держит в руках torch (в англоязычном варианте), а в стихах Э. Лазарус на постаменте и вовсе упоминается лампа¹⁴.

Отвлеченная от французской действительности идея статуи для Америки, видимо, не получила поддержки присутствовавших на обеде. Мобилизацию либеральных сил и собственную американофилию Лабуле реализовал в цикле публичных лекций о Линкольне, рабстве и конституции США, с которыми проехал по всей стране. Исходя из того, что мы знаем о Лабуле, его смелости и упорстве в продвижении своих взглядов, на тот момент (1865) проект Статуи Свободы не был ему дорог, а рассматривался как один из тактических конъюнктурных ходов¹⁵.

С одной стороны, он был недоволен состоянием политических и личных свобод в послевоенной Америке. Как президент французского эмансипационного комитета, он адресовал письмо в нью-йоркское юридическое общество, где выразил несогласие с политикой президента Джонсона в отношении освобожденных рабов и побежденных южан. "У вас есть свобода, пусть же будет и справедливость!" - таков лейтмотив письма¹⁶.

С другой стороны, ему все больше нравилась либерализация Второй империи. Поэтому идея Статуи Свободы, подающей издалека пример Франции, казалась неактуальной. Лабуле связал свою судьбу с правящим режимом, включился в политическую борьбу, не раз баллотировался в парламент. Однако союз умеренных либералов и власти обанкротился. Либералы подверглись остракизму и со стороны государства, и со стороны республиканских демократов, стремительно набиравших политические очки. Лабуле стал крайне непопулярным - студенты срывали его лекции, публика кричала вслед: "Верни перо!" (когда-то подаренное ему почитателями). То есть в условиях сложившейся новой политической конъюнктуры французы не дали бы денег на статую лично Лабуле.

В литературе встречается экономическая и общественная аргументация приостановки проекта: с одной стороны, закат Второй империи ознаменовался тяжелым системным кризисом и на гигантские проекты не осталось ни сил, ни желания, с другой стороны, рациональные французы не склонны к филантропическим затратным затеям¹⁷. Можно возразить, что политический строй Второй империи эволюционировал в сторону либерализации, а экономические показатели выглядели лучше, чем у современной Франции. Альтруизма и активной гражданственности французам было не занимать. Подсчитано, что в период Второй империи они провели десятки подписных кампаний по сбору денег, многие из них - в пользу других стран и народов, например, для освобожденных американских рабов, в поддержку польских инсургентов, восставших в 1863 г. против имперской России¹⁸.

Можно не сомневаться, что средства на памятник франко-американской дружбе собрали бы быстро, тем более, что Лабуле не страдал гигантоманией и изначально имел в виду скромный по размерам, но большой по значению монумент. Статуя рисовалась Лабуле не слишком большой, а сама идея свободы была ему намного дороже ее конкретного материального воплощения.

Ситуация изменилась, когда к Лабуле пришел Бартольди с уже готовым проектом статуи-маяка, отклоненным египетским хедивом Исмаил-Пашой. Бартольди являлся продуктом Второй империи с "великими идеями" Наполеона III, представлявшими собой амбициозные проекты инфраструктурной и экономической глобализации (свободная внешняя торговля, густая железнодорожная сеть, урбанизация, трансконтинентальное телеграфное сообщение и пр.). Одним из реализованных наполеоновских планов стало создание Суэцкого канала под руководством Ф. Лессеп-

са, к которому в 1867 г. и обратился Бартольди с идеей циклопических размеров маяка в облике статуи Митры - богини мира, света и разума. Лессепс порекомендовал найти средства в казне хедива, придав статуе облик местной крестьянки и назвав ее "Египет, несущий свет Азии". В 1869 г. хедив окончательно отказал в финансировании, и скульптор вернулся домой.

Возобновив на рубеже десятилетий старое знакомство с Лабуле, Бартольди создал первый вариант скульптуры под названием монумент Независимости, в общих чертах повторявший египетский проект¹⁹. Он не разделял французской американофобии, вспыхнувшей в связи с поддержкой США Бисмарка в 1870 г., и отправился за океан хлопотать о статуе. Судя по переписке с Лабуле, Бартольди поразила в Америке не свобода, а социальная мобильность и равенство возможностей. "Любое ничтожество здесь возвышается", - писал он²⁰. В США скульптор нашел несколько интересных заказов и отложил на время проект статуи. К нему он вернулся в 1873 г. по предложению президента Франции А. Тьера. Лабуле в то время увлекся практической политикой в качестве депутата и лидера парламентской фракции. В условиях переходного периода он отчаянно боролся за реализацию своих американских идей²¹ и в 1875 г. триумфально победил - в конституции были закреплены положения об ответственном правительстве и двухпалатном парламенте²². Однако Лабуле не почувствовал удовлетворения - новая Франция не стала Америкой. Его прощальная речь в Национальной ассамблее была меланхоличной и сдержанной. В ней он говорил лишь о начале пути Франции к той степени свободы, какой наслаждаются американцы²³.

У власти в стране закрепились левые республиканцы, умеренные либералы нуждались в очистке от клейма реакционеров и подтверждении своей приверженности республиканским ценностям. Лабуле оказался кстати. Он любил США за сочетание свободы с республиканским принципом и не раз подчеркивал, что либеральный проект реализуют и англичане, и голландцы, и бельгийцы, и швейцарцы, но только американцы вышли на правильный путь республиканской свободы²⁴. Таким образом, символика статуи в представлении Лабуле вновь изменилась - теперь она должна была олицетворять идейное и духовное единение двух республик - Франции и США. Пожизненный сенатор и общепризнанный авторитет, Лабуле резко активизировал усилия по созданию статуи на посту президента комитета Франко-американского союза. Главным лейтмотивом его кампании стала не либеральная риторика, а патриотизм, а статуя стала именоватьсь "патриотическим произведением"²⁵. В состав комитета вошли потомки солдат, проливавших кровь в Америке в период войны за независимость.

Таким образом, в воображении отца-основателя статуя меняла свое значение, колебался и интерес к проекту. Серьезные усилия по мобилизации материальных ресурсов для его реализации Лабуле предпринял лишь в середине 1870-х годов. Но его идея подарка для Америки была давно известна широкой публике, не поддерживавшей ее ранее по мотивам, о которых следует сказать особо.

Америка давно присутствовала в сознании и жизни французов. Две страны имели богатые революционные традиции и опыт совместной борьбы за свободу. Имя маркиза де Лафайета прославлялось и неразрывно связывалось с фигурой Вашингтона. Писатель Р. де Шатобриан на десятилетия для всей Европы определил романтическое видение Америки как утраченного рая. А. де Токвиль, а также его друзья и единомышленники Г. де Бомон и Ж. -Ж. Ампер нарисовали американскую сельскую идиллию и классическую демократию. При Второй империи обращение к американской теме стало для оппозиционеров всех мастей способом, обойдя цензурные препоны, поговорить о свободе и республике.

Гражданская война (1861 - 1865) поставила принципиальный вопрос: чью свободу защищают северяне и южане - белых или черных? Ответ зависел от личных приоритетов наблюдателей, поэтому многие французы сочувствовали южанам как поборникам классической политической свободы, считая ужасы рабства надуманной темой аболиционистской беллетристики. Примечательно, что в национальной историографии американская гражданская война называется войной сецессии (la guerre

de Secession), то есть из-за права Юга на выход из союза. Лабуле неоднократно выступал со статьями на данную тему. В них четко обозначены три тезиса: свобода черных - это и есть свобода белых трудящихся, угнетаемых плантаторской аристократией; Юг не имел права на сецессию; французы обязаны сочувствовать Северу. "Наш долг - поддержать тех, кто защищает наше дело и твердо держать старое французское знамя с надписью "Свобода!""²⁶ Публика скептически отнеслась к страстным призывам Лабуле, а также к идее совместимости войны и свободы.

Во второй половине 1860-х гг. империя либерализовалась, и французы рассчитывали априори на моральную поддержку благодарной Америки²⁷. Поэтому симпатия США к Германии во франко-прусской войне стала для них тяжелым ударом. Г. Флобер писал в те дни: "Бедная Франция, сто лет она боролась и за Америку ... за всех - а теперь все равнодушно смотрят на то, как она умирает"²⁸. Можно сказать, что в тот момент во Франции Америку любили меньше, чем в течение предшествовавшего столетия, и на подарок для нее не дали бы ни су²⁹.

В начале 1870-х гг. с успехом шла сатирическая пьеса "Дядя Сэм" В. Сарду, которую А. Тьер пытался запретить "как больно ранящую американскую нацию". В ней высмеивались заокеанские нравы, политические институты и секты. Пьеса начиналась обращением француженки к американцам: "Пусть не найдется безумца предлагать нам вас в качестве модели!"³⁰. На официальном уровне американская тема вымывалась из политической риторики. Хотя у власти утвердились республиканцы - американофилы эпохи Второй империи, они уже не нуждались в прежнем фетише. Когда в 1876 г. Лабуле выступил в печати с открытым "Письмом одного американца" о сходстве институтов США и Франции, лидер левых республиканцев Гамбетта ответил, что "проще дойти от Парижа до Версаля (то есть до монархии - О. К.), чем от Парижа до Америки"³¹. Тьер, лидер правой оппозиции, мечтал сделать из Франции Англию, но не Америку³². Умеренные республиканцы, которых представлял Лабуле, оказались узкой прослойкой между Тьером (орлеанистами) и Гамбеттой (демократами). В этих условиях идея высказать восхищение американскими свободой или независимостью казалась нежизнеспособной. При экспонировании головы статуи на Всемирной выставке в Париже (1878) публика не была согласна ни с трактовкой, ни с обликом скульптуры. Зрители считали, что выражение ее лица печально, а должно быть сияющим и торжествующим, что воплощением свободы сейчас является скорее колбасник за своим прилавком (то есть мелкий буржуа), чем античная богиня³³.

Оправданным оказался расчет на патриотические и ностальгические чувства соотечественников для сбора средств на статую для США. Нельзя сказать, что Лабуле вел кампанию неэффективно. Он предложил потомкам французских добровольцев войны за независимость Америки "внести свой обол", но круг таких людей оказался недостаточно широким для финансового обеспечения амбициозного проекта Бартольди (около 100 тыс. человек). Деньги закончились к 1879 г., и Тьер разрешил организовать лотерею. Бюджет проекта пополнялся и из других источников - благотворительных обедов, праздников, сувенирной торговли.

Идея статуи формулировалась невнятно и непрестанно менялась (памятник свободе, дружбе, союзу двух стран (которого в 1870-х гг. не существовало), былому братству по оружию, вкладу Франции в основание США, независимости, республике). Очевидно, семантика памятника оказалась столь размыта, а представления французов о современной Америке столь неоднозначны, что вдохновить все население на сбор средств для подарка США не удалось. В конце концов из жеста доброй воли, благородного порыва нации монумент превратился в коммерческий проект Франко-американского союза³⁴. Колебания инициаторов кампании и прохладное отношение к ней французов, на наш взгляд, предопределили быструю мутацию символики Статуи Свободы, ни в облике, ни в названии, ни в надписи на постаменте которой ничто не указывало на место и обстоятельства ее рождения.

Примечания

1. Границам полномочий государства и критике токвилевской школы либерализма посвящена специальная работа Лабуле L'Etat et ses limites, suivi d'essais politique sur M. de Tocqueville. Paris. 1863.

2. Например, в разгар гражданской войны в США, прекрасно зная о доктрине Монро, Лабуле считал миролюбие и отказ от экспансии базовыми принципами американской цивилизации.

3. Р. Бело и Д. Бермон, проанализировав речи на церемонии открытия монумента в Нью-Йорке, доказали, что уже тогда смысл статуи понимали по-разному. Говорилось о политической, экономической, торгово-промышленной, личной и прочих свободах. BELOT R., BERMOND D. Les origines cachies de la Statue de la Liberte. - http://jcdurbant.wordpress.com.

4. LABOULAYE E. Le Parti liberal: son programme et son avenir. Paris. 1864.

5. К левым республиканцам внутри страны присоединялась революционная эмиграция, вынашивавшая проект Соединенных Штатов Европы и также апеллировавшая к примеру и поддержке США.

6. Существует несколько версий беседы у Лабуле. По самой распространенной из них он предложил идею статуи, имея в виду универсальную свободу, а Бартольди тут же сделал несколько набросков скульптуры (не сохранившихся). По воспоминаниям участника вечера А. Мартена, Лабуле предложил отметить статуей столетие Декларации независимости США и борьбу Франции за свободу Америки. Union franco-americaine, monument commemoratif du centieme anniversaire de l'Independence americaine. Paris. 1884, p. 2. В новейшем исследовании Ясмины Кхан указано, что Лабуле на обеде восхищался успехами Америки и желал ей правительства, соблюдающего политические и гражданские права личности. KHAN Y.S. Enlightening the World: the Creation of the Statue of Liberty. N.Y. 2010, p. 15.

7. В предисловии к "Истории Соединенных Штатов" Лабуле обращался к читателям: "Почему республика и свобода выжили в США, но умирают во Франции? .., как я надеюсь вам показать, благодаря мудрости и достоинствам своей конституции Америка имеет стабильный режим". LABOULAYE E. Histoire des Etats-Unis. Vol. 1. Les colonies avant la revolution. 1620 - 1763. Paris. 1865, p. 4.

8. LABOULAYE E. Etudes morales et politiques. Paris. 1871, p. 20.

9. Цит. по: FISCHER D.H. Liberty and Freedom. A Visual History of America's Founding Ideas. N.Y. 2005, p. 240.

10. Ibid., p. 245.

11. Le Dictionnaire de l'Academie francaise. Paris. 1835.

12. Более того, в современных словарях зафиксирована смысловая и оценочная инверсия - flambeau ассоциируется с факельным шествием (как в нацистской Германии), a torche - с олимпийским огнем.

13. Характерным и устойчивым для лексикона Лабуле является словосочетание "светоч цивилизации" (le flambeau de la civilisation).

14. Send these, the homeless, tempest-tost to me, I lift my lamp beside the golden door!

15. Барри Морено предположил, что Лабуле не развил идею Статуи Свободы из-за ее опасности при наполеоновском режиме. MORENO B. Image of America. The Statue of Liberty. N.Y. 2004, p. 11. На наш взгляд, у него были другие мотивы. Лабуле громко высказывал либеральные идеи даже в начале 1850-х гг., когда Наполеон правил железной рукой, тем более он не стал бы стесняться в конце 1860-х гг., когда больной стареющий император ослабил бразды правления.

16. Letter from MM. de Gasparin, Martin, Cochin and Laboulaye to the Loyal Publication Society of New York. N.Y. 1866.

17. SAWYER S.W. Edouard Laboulaye and the Statue of Liberty: Forging the Democratic Experience. http://lettre-cdf.revues.org.

18. DELPECH D. Les souscriptions de la liberte. Une renaissance de l'esprit republicain sous le Second Empire. These. Paris-Nanterre. 2009.

19. И в дальнейшем Бартольди не различал либеральную и прогрессистскую символику монумента. В 1884 г. на банкете, посвященном вступлению Ф. Лессепса, строителя Суэцкого канала и лоббиста проекта Панамского канала, в должность председателя Франко-американского союза вместо умершего Лабуле, было предложено поставить копию Статуи Свободы в Панаме. Важно подчеркнуть, что сам Лабуле не отождествлял прогресс и свободу, считая первый плодом массового творчества, а вторую условием существования личности, находящейся в .непримиримом антагонизме с массой.

20. Цит. по: FISCHER D.H. Op. cit., p. 245.

21. LABOULAYE E. Republique constitutionnelle. Paris. 1871.

22. Исследователи вопроса считают конституцию 1875 г. триумфом французского либерализма. JARDIN A. Histoire du liberalisme politique: de la crise de l'absolutisme a la constitution de 1875. Paris. 1985; GIRARD L. Les liberaux francais (1814 - 1875). Paris. 1985.

23. Discours prononce par M. Laboulaye, president du centre gauche a la reunion du 2 aout 1875. Paris. 1875.

24. Ла-Рошель. Очерк политической деятельности Лабуле. В кн.: ЛАБУЛЕ Э. Право, законодательство и администрация. Т. 1. СПб. 1869, p. XXVII-XXVIII.

25. Souscription pour l'erection d'un monument commemoratif du centieme anniversaire de l'independance des Etats-Unis: Union franco-americaine. Paris. 1875.

26. LABOULAYE E. Les Etats-Unis et la France. Paris. 1862, p. 52.

27. Барометром общественных настроений может служить поэтический конкурс Французской академии, объявленный в 1866 г. для увековечивания памяти убитого президента Линкольна. Две сотни его участников, самые простые люди, писали в стихах о Лафайете, Рошамбо (командующем французским корпусом в войне за независимость США), вековой дружбе двух народов и тех неоценимых услугах, которые Франция оказала молодой Америке.

28. ФЛОБЕР Г. Письма. http://www.flaubert.ru.

29. Об изменении представлений французов о США в период Третьей республики см. подробнее: PORTES J. Une fascination reticente. Les Etats-Unis dans 1'opinion francaise. Nancy. 1990.

30. JEUNE S. Les types americains dans le roman et le theatre francais (1861 - 1917). Paris. 1963, p. 168.

31. ROGER P. L'ennemi americain. Genealogie de l'antiamericanisme franfais. Paris. 2002, p. 143.

32. POLISSON M. Les orateurs politiques de la France de 1830 a nos jours. Paris. 1918, p. 400.

33. Trocaderoscope Revue de l'Exposition universelle. Paris. 1878, p. 239, 241. Согласно патенту, лицо статуи должно было иметь классические черты, серьезное и спокойное выражение.

34. Изменения отразились в лексике. Первоначально, как и задумывал Лабуле, в рекламных материалах говорилось о памятнике альянсу Франции и Америки (le monument de l'allience franco-americaine), подразумевавшему брачно-семейное единство двух народов, затем о памятнике франко-американскому союзу (le monument de l'union franco-americaine), означавшему более формальное объединение. См., например: L'Exposition illustree de Philadelphie. Revue bi-mensuelle. 1.V.1876.