У ИСТОКОВ ДОМЕСТИКАЦИИ

Актуальные публикации по вопросам туризма. Путешествия. Отчеты о поездках. Страны мира. История экзотических стран мира.

NEW ТУРИЗМ И ПУТЕШЕСТВИЯ


ТУРИЗМ И ПУТЕШЕСТВИЯ: новые материалы (2024)

Меню для авторов

ТУРИЗМ И ПУТЕШЕСТВИЯ: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему У ИСТОКОВ ДОМЕСТИКАЦИИ. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2018-08-30

Каким образом и при каких обстоятельствах возникло производящее хозяйство, на какой основе сложилось и что представляло собой древнейшее земледелие? Вот вопросы, над разрешением которых не одно столетие трудятся специалисты. Результаты последних археологических исследований показали, что следует удревнить историю земледельческого хозяйства на несколько тысячелетий. И все же многое остается еще неясным, и прежде всего потому, что археологические источники, в особенности восходящие к глубокой древности, слишком фрагментарны и нередко не допускают однозначного истолкования. Между тем имеются важные источники, содержание которых исчерпано далеко не полностью. Это этнографические данные об особенностях хозяйства различных обществ охотников, рыболовов и собирателей.

Уже более 100 лет назад отдельные исследователи, в частности наблюдавшие быт австралийских аборигенов, отмечали у них практику, до некоторой степени напоминавшую раннеземледельческую. Аборигены не только широко использовали в пищу разнообразные съедобные растения, но обладали орудиями и навыками, составлявшими важные технические, предпосылки для перехода к земледелию. У них имелись палки-копалки, терочники, корзины, деревянные блюда, плетеные мешки, в ряде мест - песты, ступки и приспособления для хранения запасов пищи. Обобщая эти данные, А. Н. Максимов в свое время показал, что некоторые группы австралийцев уже овладели такими приемами, как жатва, молотьба, провеивание зерен, помол, замешивание теста и выпечка лепешек, а кое-где имел даже место элементарный уход за растениями. В зачаточной форме там встречались все раннеземледельческие навыки, кроме одного - намеренной обработки почвы1 .

Последующие исследования не только подтвердили справедливость этого вывода, но и позволили детально изучить некоторые виды имевшейся у самых различных групп охотников, собирателей и рыболовов практики, прямо ведшей к одомашниванию (доместикации) диких растений с их последующим культивированием, т. е. к земледелию. Прежде всего это касается искусственных пожогов растительности, известных подавляющему большинству таких групп. Огонь способствует более интенсивному обмену веществ в природе, в частности усиленному росту трав и кустарников, нужных жвачным животным, а иногда игравших немалую роль и в пищевом рационе людей. Регулярные пожоги могли способствовать мутациям и появлению новых видов растений. Степень намеренного применения огня охотниками и собирателями и его влияния на окружающую природную среду - дискуссионная проблема2 . Одни придают огню огромное значение, связывая с ним расширение степных участков за счет отступающего леса или вымирание древних крупных млекопитающих, а его роль в первобытном хозяйстве определяют как "земледелие с горящей головней" или "примитивное скотоводство". Другие отмечают, что огонь использовался не столь регулярно и на ограниченных участках территории, а его непосредственной причиной являлись определенные охотничьи приемы, тогда как вызванные им постепенные изменения природной среды были лишь побочным эффектом. Действительно, судя по проведенным опросам, австралийские аборигены далеко не везде осознавали грядущие последствия искусственных пожогов.

Как бы то ни было, огонь вел к увеличению плотности биомассы и тем самым к повышению эффективности первобытного хозяйства. Устраиваемые аборигенами Северной и Юго-Восточной Австралии пожоги вели к расширению ареалов дикого саговника и повышению его урожайности. В частности, огонь способствовал установлению


1 Максимов А. Н. Накануне земледелия. - Ученые записки Института истории РАНИОН, 1929, т. 3, с. 21 ел.

2 Семенов С. А. Развитие техники в каменном веке. Л. 1968, с. 303 - 308; Кабо В. Р. Тасманийцы и тасманийская проблема. М. 1975, с. 116 - 119; Stewart O. C. Fire as the First Great Force Employed by Man. In: Man's Role in Changing the Face of the Earth. Chicago. 1956; Merrilles D. Man the Destroyer: Late Quaternary Changes in the Australian Marsupial Fauna. - Journal of the Royal Society of Western Australia, 1968, vol. 51, pt. 1; Jones R. Fire-stick Farming. - Australian Natural History, 1969, vol. 16, N 7; Gоuld R. Uses and Effects of Fire among the Western Desert Aborigines of Australia. - Mankind, 1971, vol. 8, N 1; Ho r ton D. The Burning Question: Aborigines, Fire and Australian Ecosystems. -Ibid., 1982, vol. 13, N 3.

стр. 183


синхронного цикла созревания разных растений, и в результате на сожженном участке саговник давал в 7 раз более высокий урожай, чем на несожженном3 . А урожай некоторых зерновых и кореньев на сожженном участке увеличивался в несколько десятков раз. Отличаясь изумительной наблюдательностью, охотники и собиратели рано или поздно должны были заметить этот эффект и начать его использовать. Действительно, в отдельных районах Австралии женщины через несколько лет после пожара собирали на сожженном участке богатый урожай растительной пищи. В Америке от Британской Колумбии до Огненной Земли самые различные группы населения также использовали пожоги для повышения урожая диких растений и привлечения диких млекопитающих. В Северной Америке это вело к увеличению плодородия пастбищ и росту плотности расселения таких крупных травоядных животных, как олени и овцебыки. Предполагается, что расширение ареала орешника в Западной Европе в эпоху мезолита также могло явиться следствием регулярных пожогов4 .

От такого, осознанного применения огня оставался один шаг до искусственных посевов, и он был сделан. В районе Большого бассейна на западе США некоторые группы шошонов зимой поджигали небольшие участки растительности и сеяли потом зерна дикой лебеды и ряда Других съедобных трав. Летом это создавало искусственное скопление съедобных растений невдалеке от базовой стоянки и обеспечивало людей дополнительной пищей, однако большой роли в хозяйстве такая практика еще не играла5 , хотя искусственные пожоги рано или поздно могли приводить к возникновению целенаправленных посевов. О том же свидетельствует наблюдавшееся в Британской Колумбии и Северной Калифорнии разведение дикого табака и подобных ему растений6 . Если шошоны и паюте Большого бассейна просто сжигали кустарник, чтобы обеспечить рост дикого табака, то в отмеченных выше районах некоторые общины продвинулись гораздо дальше по пути к земледелию. Они сначала сжигали хворост, затем сеяли в теплую еще золу семена табака, с помощью раскидистой ветви производили примитивное боронование, а затем время от времени занимались прополкой, иногда в случае необходимости даже поливали такие участки, но никогда не возделывали почву (правда, в этом там не было надобности).

Другой способ, который использовался для ухода за растениями, встречался на юго-востоке и в некоторых других районах Австралии, где аборигены устраивали искусственные дамбы, запруды и каналы для контроля над водой. Прежде всего это делалось в интересах рыболовства, причем с помощью некоторых приспособлений аборигены значительно повышали улов рыбы. Косвенно эта практика влияла на урожайность съедобных растений, спасая их от гибельных последствий засухи. Кое-где в Центральной Австралии аборигены устраивали примитивные запруды именно для улучшения роста растений, причем археологические данные позволяют связывать начало такой практики с доколониальной эпохой7 . Паюте долины Оуэнса также использовали воду притоков р. Оуэне для орошения диких съедобных растений, для чего весной строили дамбы из камней, ветвей и глины и отводили воду в систему искусственных каналов. С орошенных таким способом участков женщины снимали обильные урожаи. Аналогичная практика обнаружена у ряда других групп Большого бассейна8 . Если описавший ее Дж. Стю-


3 Beaton J. M. Fire and Water: Aspects of Australian Aboriginal Management of Cycads. - Archaeology in Oceania (АО), 1982, vol. 17, N 1; O'Connell J. F., Latz P. K., Barnett P. Traditional and Modern Plant Use Among the Alyawara of Central Australia. - Economic Botany, 1983, vol. 37, N 1.

4 Mellars P. A. Fire Ecology, Animal Populations and Man: a Study of Some Ecological Relationships in Prehistory. - Proceedings of the Prehistoric Society, 1976, vol.42.

5 Thomas D. H. Complexity among Great Basin Shoshoneans: the World's Least Affluent Hunter-gatherers? - Senri Ethnological Studies, 1981, vol. 9.

6 Harrington J. P. Tobacco among the Karuk Indians of California. - Bureau of American Ethnology Bulletin, Washington, 1932, N 94; Kroeber A. L. Culture Element Distributions, N XV: Salt, Dogs, Tobacco. - University of California, Anthropological Records, 1941, vol. 6, N 1, p. 14.

7 Tin dale N. Adaptive Significance of the Panara or Grass Seed Culture of Australia. In: Stone Tools as Cultural Markers. Canberra. 1977; Lourandos H. Change or Stability? Hydraulics, Hunter-gathorers and Population in Temperate Australia. - World Archaeology, 1980, vol. 11, N 3.

8 Steward J. H. Basinplateau Aboriginal Sociopolitical Groups. - Bureau of American Ethnology Bulletin, Washington, 1938, N 120, p. 53; Lawton H. W., Wil-

стр. 184


ард колебался в решении вопроса о ее происхождении и допускал возможность возникновения ее под европейским влиянием, то новые археологические и лингвистические данные надежно датируют ее начало доколониальным временем. И все же ни культурных растений, ни обработки почвы паюте не знали.

Исследования, проведенные недавно в Северной Австралии, показывают, на какой основе у охотников и собирателей могла возникнуть сознательная посадка растений. На п-ве Кейп-Йорк и в Арнемленде женщины, выкапывая из земли клубни дикого ямса, старались не повредить их головок, связанных с вегетативной системой размножения. Они оставляли их на месте, зная, что в будущем из них снова вырастут клубни ямса. Если же по неосторожности они отрывали головки, то снова закапывали их в землю. Развитие этой практики позволило аборигенам пересадить некоторые неприхотливые виды ямса с материка на близлежащие острова, куда люди временами уходили ловить рыбу. Так, еще на стадии присваивающего хозяйства был искусственно расширен ареал дикого ямса9 . Участки с диким ямсом аборигены называли своими огородами и ревностно оберегали их от чужаков, отмечая специальными столбиками. Часть плодов этих огородов они берегли на скудный пищею конец сухого сезона, а часть оставляли для приема гостей из других общин.

Занимаясь сбором диких ягод и фруктов, аборигены приносили лучшие из плодов в мешках на базовую стоянку для остававшихся там родственников и детей. Косточки от плодов накапливались в кучах мусора и нередко прорастали, в результате чего на местах заброшенных стоянок на побережье возникали фруктовые рощи. И в этом случае деятельность людей вела к изменению ареалов съедобных растений, причем люди отчетливо представляли последствия своих действий и знали, что из брошенных косточек в будущем вырастут деревья. Если аборигены находили на побережье проросший кокосовый орех, они его также сажали. В недавние годы применение такой практики привело к возникновению около некоторых стоянок целых бахчей из завезенных европейцами арбузов.

Интересно, что аборигены окружали заботой не одни только съедобные растения. В северных районах они сажали растения на месте стоянки специально для получения тени; иные служили им знаками, отмечавшими границы общинных территорий. Ущерб таким растениям рассматривался как недопустимое посягательство на чужие владения. Иногда люди защищали появившиеся около стоянки молодые побеги от детей и животных заборами. Все это аборигены делали вполне сознательно. Возвращаясь на давно заброшенную стоянку, они нередко сокрушались: "Бедная старая территория стала совсем дикой. Никто за ней не ухаживал"10 . Описанная практика наблюдалась ив других районах. В Квинсленде аборигены сажали зерна дерева бунья-бунья, плоды которого служили источником питания. В Южной Австралии женщины пересаживали клубнеплоды на новые места, а при сборе урожая непреднамеренно прореживали их густые заросли и, вырывая клубни из земли, неосознанно вскапывали землю, что влияло на границы ареалов растений и их плотность.

В Центральной Австралии деятельность аборигенов вела как к неосознанному, так и к осознанному переносу растений на новые места. В первом случае речь шла о переносе сделанных с магической целью украшений из растений, которые рано или поздно выбрасывались либо терялись. Во втором случае навещавшие родные места после долгого отсутствия австралийцы - валбири захватывали оттуда зерна или побеги местных растений, символизировавших для них связь с родиной, и сажали их на новом месте. Эти растения не имели пищевой ценности, и их пересадку надо связывать с эмоциональным или социальным факторами11 . Нечто подобное наблюдалось в Евро-


ke Ph. J., De Decker M., Mason W. M. Agriculture Among the Paiute of Owens Valley. - The Journal of California and Great Basin Anthropology, Berkeley, 1976, vol. 3, pp. 13 - 50.

9 Harris D. R. Subsistence Strategies among Torres Strait. In: Sunda and Sahul. N. Y. 1977.

10 Jones R. The Neolithic, Paleolithic and the Hunting Gardeners - Man and Land in the Antipodes. In: Quaternary Studies, Wellington. 1975; Hynes R. A., Chase A. K-Plants, Sites and Domiculture: Aboriginal Influence upon Plant Communities in Cape York Peninsula. - AO, 1982, vol. 17, N 1.

11 Campbell A. H. Elementary Food Production by the Australian Aborigines. - Mankind, 1965, vol. 6, N 5; Irvine F. R. Evidence of Change in the Vegetable Diet of Australian Aborigines. In: Diprotodon to Detribalization. East Lansing. 1970; Gott B. Ecology of Root Use by the Aborigines of Southern Australia. -AO, 1982, vol. 17, N 1;

стр. 185


пе эпохи мезолита в отношении ивы, искусственное расширение ареалов которой отдельные авторы чересчур поспешно связывают с приручением диких оленей и других животных12 .

Рассмотренные материалы усложняют проблему грани между присваивающим и производящим хозяйствами и заставляют вернуться к вопросу о происхождении земледелия. Но прежде, во избежание терминологической путаницы, остановимся на некоторых важных определениях, ибо представители различных научных дисциплин проявляют здесь разный подход. С точки зрения гуманитариев доместикация заключается прежде всего в изменении отношения человека к растениям и животным (уход за ними, искусственный контроль над воспроизводством и прочие манипуляции в интересах человека) и в перемене их места в культуре. Производящее хозяйство - это "меры, с помощью которых человек способствует росту или воспроизводству фауны и флоры, используемых в пищу", а в простейшем виде оно сводится к созданию благоприятных условий для их естественного воспроизводства13 . Логика такого подхода представляет доместикацию непрерывным процессом количественных изменений, не позволяющих четко наметить рубеж, который отделяет присваивающее хозяйство от производящего. Некоторым авторам это служит основанием для отказа от постановки такой задачи: они считают, что доместикация - лишь интенсификация процесса, который имел место во все эпохи14 .

Иной подход встречается у биологов, для которых основным критерием доместикации служит морфофизиологическая изменчивость. С этой точки зрения, к культурным растениям и домашним животным следует относить лишь те виды, которые отличаются от существующих в дикой природе по ряду важнейших внешних признаков. Однако биологические критерии фиксируют только результат уже начавшегося ранее процесса. С одной стороны, допускается культивирование растений, диких по морфологическим показателям (картина, типичная для эпохи становления земледелия); с другой - включаются в число культурных такие виды, которые не использовались человеком и возникли как побочный эффект его деятельности (сорняки, некоторые виды животных-паразитов и т. п.). Биологические критерии допускают существование культивации и даже земледелия без одомашнивания, а одомашнивания - без культивации15 . Правда, за последние годы подход К проблеме доместикации обрел большую стройность после внедрения термина "синантропизация", означающего косвенное влияние человеческой деятельности на дикую природу и вызванные этим изменения в ней16 .

Культивация растений действительно могла возникнуть еще в доземледельческий период; но вопреки встречающемуся порой мнению17 она еще не вела к возникновению по-настоящему культурных видов. Этого не происходило по той причине, что культивация, как правило, не была регулярной: отсутствовали преемственность и бережное отношение к генетическому фонду выращиваемых растений; цель же состояла просто в поддержании того состояния природы, которое охотники и собиратели считали естественным. За редким исключением люди пытались не столько преобразовывать природу, сколько сохранять ее прежний характер при неблагоприятных условиях. Такая практика носила скоротечный характер и не влекла за собою серьезных изменений природной среды. Подобное отношение к


Kimber R. G. Beginnings of Farming? Some Man-plant-animal Relationships in Central Australia. - Mankind, 1976, vol. 10, N 3.

12 Simmons I. G., Dimbleby G. W. The Possible Role of Jvy (Hedera helix L.) in the Mesolithic Economy of Western Europe. - Journal of Archaeological Science, 1974, vol. 1, N 3.

13 Campbell A. H. Op. cit., p. 206; Downs J. F. Domestication: an Examination of the Changing Relationships between Man and Animals. - Kroeber Anthropological Society Papers, Berkeley, 1960, vol. 22.

14 Higgs E. S., J arm an M. The Origins of Agriculture: a Reconsideration. - Antiquity, 1969, vol. 43, N 169.

15 Schwanitz F. The Origin of Cultivated Plants. Cambridge. 1966; Jarman H. N. The Origins of Wheat and Barley Cultivation. In: Papers in Economic Prehistory. Cambridge. 1972, pp. 15, 16; Bronson B. The Earliest Farming: Demography as Cause and Consequence. In: Origins of Agriculture. The Hague. 1977, pp. 26, 27.

16 Синантропизация и доместикация животных. Материалы к совещанию 1969 г. М. 1969; Боголюбский С. Н. Доместикация как биологическая проблема. В кн.: Проблемы доместикации животных и растений. М. 1972, с. 3.

17 Новиков Ю. Ф. О возникновении земледелия и его первоначальных формах. - Советская археология, 1959, N 4, с. 33.

стр. 186


растениям уместно сравнить с приручением животных, которое нередко встречалось у тех же групп населения18 . И то и другое отличалось манипуляцией с разными биологическими видами (а не только с теми, которые впоследствии вошли в культуру) и разнообразием целей, выходивших за рамки утилитарно-хозяйственных.

Интерес представляет и половое разделение труда. В приручении и раннем разведении животных активное участие принимали женщины и дети. Выращивание же растений в среде охотников, рыболовов и собирателей велось, в зависимости от обстоятельств, и мужчинами и женщинами. Мужчины- валбири занимались пересадкой растений в Центральной Австралии, мужчины сеяли табак в Калифорнии и лебеду в Большом бассейне. Во многих местах Австралии сбором дикого ямса и уходом за ним занимались женщины, но на о. Муралаг в Торресовом проливе посадки ямса, служившего там "престижным растением", осуществлялись мужчинами; т. е. разделение труда отражало ситуацию, свойственную обществам охотников, рыболовов и собирателей. Занятие собирательством как направление первобытного хозяйства, обеспечивавшее население растительной пищей, было возложено в основном на женщин. Однако в социальной сфере ведущая роль принадлежала мужчинам. Поэтому растения, которые имели особое общественное значение (обеспечивали пищей крупные ритуальные сборища, отмечали границы общинных территорий, использовались в церемониях), находились под опекой мужчин. Вот почему в зависимости от хозяйственного или социального контекста уход за различными растениями осуществлялся в разных районах мира то мужчинами, то женщинами. Эти факты заставляют отказаться от все еще распространенного в литературе мнения, будто земледелие изобрели обязательно женщины, а скотоводство - именно мужчины.

Какое же место в истории человечества занимали описанные общества и как можно охарактеризовать их хозяйство? В свое время Ю. Липе выделил их из общей массы доземледельческого населения в качестве "народов - собирателей урожая". Определив их как "племена, добывающие пищу путем сбора урожая плодов одного или нескольких видов диких съедобных растений, которые снабжали их главным провиантом в течение всего года"19 , Липе допустил преувеличение, ибо народов, в такой степени зависимых от урожая немногих видов диких растений, почти нигде и никогда не существовало. Даже население наиболее бедных, пустынных районов жаркого пояса, у которых растительная пища составляла до 80% рациона, вело сезонное многоресурсное хозяйство и в разное время года использовало различные источники существования. Еще большим разнообразием отличалось хозяйство там, где природные условия были благоприятными.

В Северной Австралии белковая пища составляла 2/3 рациона местных обитателей, и они совершенно не подпадают под категорию вегетарианцев20 . А ведь именно там отмечались сложные приемы заботы о диких растениях. Такие приемы следует трактовать как "усложненное собирательство" (термин, применяемый в советской литературе). Это определение кажется предпочтительным, т. к. удачно сочетает два важных момента: отражает, присваивающий характер хозяйства и указывает на появление новых, прогрессивных элементов, способных стать основой земледелия. Усложненное собирательство носит в себе зачатки древнейших земледельческих систем: пожог, посев зерен в оставшуюся золу ведут к залежному земледелию21 ; искусственный полив и обводнение участков порождают ирригационное земледелие22 ; посадка растений в хорошо удобренную почву влекла за собой возникновение придомных огородов.

Именно на примере становления земледелия видно, что качественный скачок не всегда связан с резким разрывом постепенности: от стадии усложненного собирательства до сложения земледельческого образа жизни процесс протекал плавно, его трудно расчленить на какие-либо эволюционные звенья. Тем не менее разница между хозяй-


18 Об особенностях приручения животных у охотников, рыболовов и собирателей см.: Шнирельман В. А. Происхождение скотоводства. М. 1980, с. 135 - 146.

19 Lips J. E. Government. In: General Anthropology. Boston. 1938, p. 502; ejusd. Die Erntevolker, eine wichtige Phase in der Entwicklung der menschlichen Wirtschaft. Brl. 1953.

20 Jones R. Hunters in the Australian Coastal Savanna. In: Human Ecology in Savanna Environment. Lnd. 1980, pp. 134 - 138.

21 Семенов С. А. Происхождение земледелия. Л. 1974, с. 307.

22 Андрианов Б. В. Древние оросительные системы Приаралья. М. 1969, с. 45сл.

стр. 187


ственными системами и общественной организацией в начале и в конце названного процесса огромна. С этой точки зрения интересны данные об использовании злаков позднепалеолитическим населением Верхнего Египта. Недалеко от Асуана на территории безводной западной пустыни в районе Вади Куббания было встречено несколько стоянок, датируемых XVI тыс. до н. э. Их население занималось охотой, рыболовством, собирательством диких растений. Многочисленные терочники, ступки и песты, встреченные на стоянках, свидетельствуют о важной роли зерен этих растений в питании. Если называть это производящим хозяйством, то удваивается его древность23 . Но скорее речь должна идти о типичной для усложненного собирательства картине, когда с помощью огня или искусственного орошения люди расширяют ареал диких съедобных растений. После изменения природных условий на рубеже плейстоцена и голоцена описанная практика, широко распространившаяся по Нильской долине в конце позднего палеолита, затем полностью исчезла.

Это вряд ли произошло бы, будь на месте собирателей настоящие земледельцы, для которых, в отличие от обладавших многоресурсным хозяйством охотников и собирателей, вопрос стоял в кризисных условиях о жизни или смерти. Здесь мы встречаемся с еще одной особенностью усложненного собирательства - его обратимостью: оно не являлось ведущим видом хозяйства, и в неблагоприятной обстановке люди могли отказываться от него, усиливая другие виды деятельности. Усложненное собирательство подготовило почву для перехода к земледелию. Однако данный переход не совершился автоматически24 . Для него потребовались серьезные социально-экономические причины.


23 Wendorf F., Schild R., Close A. E. Loaves and Fishes: the Prehistory of Wadi Kubbaniya. Dallas. 1980; Roubet C, E Hadidi N. 20000 ans d'environnement prehistorique dans la vallee du Niletle desert Egyptien. -L'Anthropologie, 1981 - 1982, t. 85, N 1, pp. 53 - 54. Недавно было установлено, что найденные в Вади Куббания зерна ячменя, пшеницы и косточки окультуренных фиников относились к более позднему времени (III-I тыс. до н. э.), чем основной комплекс стоянок (Close A. E. Current Research and Recent Radiocarbon Dates from Northern Africa, II. - Journal of African History, 1984, vol. 25, N 1, pp. 3, 4). Это не лишает правомерности вывод о распространении в долине Нила интенсивного собирательства растений, о чем свидетельствует комплекс разнообразных данных.

24 Подробнее см.: Шнирельман В. А. Современные концепции происхождения производящего хозяйства. - Советская археология, 1978, N 3; его же. Инновации и культурная преемственность. - Народы Азии и Африки, 1982, N 5; ejusd. On the Paleolithic/Mesolithic Transition. - Current Anthropology, 1982, vol. 23, N2, pp. 224, 225.

 


Новые статьи на library.by:
ТУРИЗМ И ПУТЕШЕСТВИЯ:
Комментируем публикацию: У ИСТОКОВ ДОМЕСТИКАЦИИ

© В. А. ШНИРЕЛЬМАН ()

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

ТУРИЗМ И ПУТЕШЕСТВИЯ НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.