От большинства из вышедших за последние годы у нас работ о конституции и государственном праве США рецензируемая¹ отличается комплексным подходом и последовательным применением принципа историзма. Авторский коллектив² , состоящий из американистов, юристов, историков и философов, прослеживает весь путь развития американского конституционализма с конца XVIII в. до наших дней, интерпретируя его в свете важнейших событий, сопоставляя эволюцию конституционно-правовых доктрин с развитием американского общества.

В книге показано, что и статьи конституции 1787 г., и положения билля о правах 1791 г. представляют собой результат длительного предшествующего развития, обусловлены сложной совокупностью внутренних и внешнеполитических факторов. Анализируя политические, социально- экономические, философские предпосылки конституции, авторы показывают, как происходило нарастание радикализма политического мышления еще до войны за независимость. На усиление английского гнета после Семилетней войны (1756 - 1763 гг.) колонисты ответили требованием о равном, одинаковом применении конституции в метрополии и североамериканских колониях, включая гарантии неприкосновенности личности, жилища, ограничения права на постой английских солдат и т. д. Довольно быстро это патриотическое движение восприняло лозунг гомруля, предполагавшего, что североамериканские провинции и Англия должны были стать равноправными и самоуправляемыми частями империи, связь между которыми мог осуществлять только король. Наконец, в 1776 г. были опубликованы "Здравый смысл" Т. Пейна и Декларация независимости, подготовленная Т. Джефферсоном. Эти документы означали идейно-политический разрыв не только с британской колониальной властью, но и с идеей монархии вообще.

Авторы справедливо подчеркивают влияние, которое оказали на революционное сознание американцев того времени идеи Просвещения, теории "общественного договора", "естественных, неотчуждаемых прав" человека, английские демократические традиции: пуританизм, церковная демократия и плюрализм множества сект. В книге опровергается тезис о ведущем влиянии религиозного фактора и проводится мысль о том, что "философской просветительской идеологией был материализм в деистической форме" (с. 35). Думается, однако, что не следует принижать влияние религиозного пуританского мировоззрения на ход событий, тем более что в дальнейшем этот фактор неоднократно питал доктрины американского мессианства.

Сжатый очерк основных статей конституции и билля о правах, анализ ее специфики и политических принципов, положенных в ее основу, логично завершают главы о становлении американского конституционализма. Здесь убедительно показано реальное значение таких положений конституции, как принцип разделения властей, система сдержек и противовесов, республиканизм, федерализм, ответственность правительства перед народом, гарантии прав личности, равная ответственность всех граждан перед законом и создание того, что впоследствии получит название правового государства. В удавшихся авторам главах (III - V) прослежена более чем 200-летняя эволюция конституции, органически связанная с развитием капитализма, к которому и были вынуждены приспосабливаться конституционно-правовые доктрины США.

С 30-х годов основной тенденцией развития конституционно-правовых доктрин стала этатизация конституционного права. Как отмечается в книге, "конституционно санкционировалось радикальное расширение роли государства в регулировании важнейших вопросов социально-экономической жизни" (с. 211). При этом если в 30-е годы был подтвержден сам принцип государственного вмешательства в широкую область социально-экономических и общественных отноше-

¹ Конституция США. История и современность. М. Юридическая литература. 1988. 320 с.

² Авторский коллектив: А. М. Каримский, А. С. Маныкин, М. Н. Марченко, А. А. Мишин, Ю. Н. Рогулев, В. В. Согрин, В. И. Терехов, Е. Ф. Язьков. Общая редакция: А. А. Мишин, Е. Ф. Язьков.

стр. 160

ний, то после войны решающее значение приобрел вопрос о направленности государственного регулирования. Так, если закон Вагнера 1935 г. гарантировал права профсоюзов и Верховный суд США был вынужден подтвердить его конституционность, то законы Тафти - Хартли (1947 г.) и Лэндрама - Гриффина (1959 г.) поставили деятельность профсоюзов под детальный контроль правительственных органов. В более благоприятные с точки зрения расстановки внутриполитических сил периоды расширялась конституционно-правовая база демократии. Это выразилось прежде всего в принятии ряда законов и вынесении решений Верховного суда в 50 - 70-е (и даже частично 80-е) годы в отношении гражданских прав, закреплении антирасовых и антидискриминационных правовых положений.

К сожалению, в разделе о современном состоянии конституции не обошлось без некоторых устаревших клише. Вряд ли, например, надо было посвящать целую главу доказательству в основе верной, но достаточно тривиальной истины, что влияние конституции США на политическую систему сводится к "усилению системы объединений буржуазии и ослаблению системы организаций пролетариата" (с. 192). Автор делит все существующие в политической системе организации и объединения на буржуазные и пролетарские. К первым он относит само буржуазное государство, главные политические партии, организации бизнеса, религиозные объединения, различные фонды; ко вторым - Компартию США и связанные с нею немногочисленные коалиции. Но при таком соотношении сил непонятно, для чего требуется "усиление системы объединений буржуазии" конституционным путем. Остается неизвестным, к какому же лагерю относятся профсоюзные объединения и многомиллионное движение сторонников мира. Неясен также вопрос об относительной самостоятельности государства и возможности его использования в интересах демократических сил.

Обосновывая свой главный тезис, автор специально анализирует действие 1-й поправки - наиболее демократичной в конституции и билле о правах, провозглашающей свободу совести, печати, собраний. При этом он оперирует ссылками на закон 1798 и поправку 1918 гг. к акту о шпионаже 1917 г. (с. 201 - 202), приводит в качестве примера односторонности и пристрастности судебных органов применение ими доктрины "преступного сговора" к рабочим объединениям (с. 198). Но эта доктрина вышла из широкого употребления около 100 лет назад и была отвергнута в законодательном порядке более 50 лет назад. Вряд ли можно согласиться с автором, который считает ограничением демократии право штатов и муниципалитетов "давать санкцию на проведение демонстраций или, наоборот, запрещать их" (с. 203) на подведомственной им территории.

С несколько устаревших позиций трактуется вопрос о правах человека. Нет сомнений, что администрации Дж. Картера и Р. Рейгана преднамеренно раздували кампанию о правах человека в антисоветских целях. Однако корни серьезных разногласий в этой области лежат не в заговоре злых сил, а в глубоких исторических различиях в развитии двух стран. Здесь принцип историзма изменяет автору. Как известно, за последние годы с советской стороны предпринимаются значительные усилия для преодоления существующих барьеров, сближения точек зрения на эти проблемы: достаточно упомянуть предложение о проведении в Москве Международной конференции по правам человека в рамках осуществления решений Хельсинкской конференции. Вряд ли наши ученые могут себе позволить, чтобы политическая практика, как это уже не раз бывало в последние годы, и в этом вопросе опережала развитие общественной мысли и науки.

Говоря о социально-экономической необеспеченности американцев, об отсутствии соответствующих конституционных гарантий, авторы трактуют эту проблему все же несколько односторонне. Для полноты картины следовало бы указать на масштаб действующих государственных социальных программ, на которые, например, в 1987 г. выделялось около 18% валового национального продукта, или 800 млрд. долларов. Современное американское общество немыслимо без широкого круга государственных гарантий - от выплаты пенсий до гарантий банковских вкладов. Социальная функция государства, в правовом отношении санкционированная в рамках этатизации конституционных доктрин, стала одним

стр. 161

из главных инструментов поддержания социально-политической стабильности американского общества.

В той же главе справедливо критикуются огромное имущественное и общественное неравенство, его быстрый рост в 80-е годы, дискриминация в США черных, женщин и других социальных групп. Однако при этом обходится вопрос о соотношении социальной справедливости и экономической эффективности, игравший ключевую роль в научных и политических дискуссиях в 70 - 80-е годы, в том числе при обсуждении ныне практически отвергнутой либеральной концепции "равенства результатов".

В целом же книга представляет собой серьезное и квалифицированное исследование. Авторский комментарий и содержащиеся в конце книги таблицы о структуре законодательной и исполнительной власти, составе и наиболее важных решениях Верховного суда США позволяют использовать ее и как справочник по вопросам государственного устройства США. Эту работу с интересом прочтут не только специалисты, но и широкие круги читателей, размышляющих о судьбах демократии в современном мире.