На рубеже XVI-XVII вв. в России оформилось в общегосударственном масштабе крепостное право. Процесс закрепощения шел с IX в., продолжался он и столетия спустя - в XVII-XVIII веках. Но именно на границе XVI-XVII вв. наступил переломный момент, совершился тот крутой поворот, который отрицательно сказался не только на судьбах русского крестьянства, но и на ходе русской истории в целом.

Термин "крепостное право" употребляется в нашей исторической литературе в двояком смысле: в широком - как система феодальной эксплуатации, утвердившейся еще в Киевской Руси, и в узком - как особый этап в процессе крестьянского закрепощения, когда рядом законов централизованного, а затем абсолютистского государства была провозглашена практически неограниченная власть господ над своими крепостными. О втором значении термина и пойдет речь в настоящей статье.

Применяя этот термин, надо иметь в виду, что В. И. Ленин, характеризуя крепостное право как учреждение юридическое, вместе с тем подчеркивал соответствие крепостного права "особой системе помещичьего (и крестьянского) хозяйства..."¹ .

Проблема крестьянского закрепощения в силу своей большой научной значимости и актуальности (аграрный вопрос в дореволюционной России был одним из основных) издавна занимала особое место в исследованиях русских историков, различных по своим политическим взглядам и принадлежности к тем или иным историографическим школам и направлениям. Отношение к крепостному праву, по словам В. И. Ленина, было выражением определенного отношения к классовой борьбе.²

В дореволюционной дворянско-буржуазной историографии существовали две концепции: так называемого указного и безуказного закрепощения. Сторонники первой - Б. Н. Чичерин и С. М. Соловьев, стоявшие на позициях государственного прикрепления, выработали концепцию, согласно которой закрепощение всех сословий произошло якобы в общенародных интересах. Такие взгляды представляли собой, по существу, историческое оправдание крепостничества. В свете этой концепции процесс закрепощения представлялся как мирный и безболезненный.

Во второй половине XIX в. трудами М. П. Погодина, К. С. Аксакова и главным образом В. О. Ключевского и М. А. Дьяконова была создана концепция безуказного закрепощения. Ее сторонники не считали, что государство активно участвовало в процессе закрепощения. Анализируя причины, приведшие к потере крестьянами права выхода в Юрьев день, они видели их в обычаях, народном характере, крестьянской задолженности господам и других бытовых факторах. Самый указ о запрещении

¹ В. И. Ленин. Соч. Т. 6, стр. 38.

² См. В. И. Ленин. Соч. Т. 18, стр. 554 - 555.

выхода был объявлен ими мифическим. В то же время приверженцы концепции о безуказном закрепощении, разделяя взгляды своих противников о государстве как силе надклассовой, о всеобщем закрепощении сословий в общенародных интересах, игнорировали борьбу народных масс против закрепощения. Однако ввод в научный оборот новых материалов, характеризовавших положение крестьян в повседневной жизни, а также блестящий талант историка-полемиста В. О. Ключевского обеспечили на некоторое время успех сторонникам этой концепции в исторической литературе. В 1895 г. один из них, С. Адрианов, торжественно заключал, что гипотеза об указном закрепощении "подобна смоковнице, у корня которой лежит уже секира. Мощные удары Аксакова, Погодина, Ключевского и Дьяконова настолько подрубили ее, что теперь достаточно небольшого усилия, и все дерево с шумом рухнет"⁴ .

По иронии судьбы все это писалось в статье, посвященной анализу царской грамоты 1592 г. в Корельский Никольский монастырь, где впервые встречались загадочные и тогда еще во многом непонятные слова - "заповедные лета", - которым суждено было надолго стать в центре внимания русских историков, занимавшихся изучением вопроса о закрепощении крестьян в России в конце XVI века.

В 1902 г. в печати появился второй документ с известием о "заповедных летах" - Торопецкая уставная грамота 1590 - 1591 годов⁵ . В 1909 г. Д. Я. Самоквасов опубликовал еще пять актов, относящихся к Деревской пятине Новгородского уезда⁶ , в которых говорилось, что крестьяне вышли из тех или иных поместий в "заповедные лета" и подлежат поэтому возврату назад. На основании этих известий Д. М. Одинец и Д. Я. Самоквасов уже в 1908 - 1909 гг. сделали вывод о том, что запрещение крестьянского выхода в России произошло благодаря появлению в 1581 г. общегосударственного указа о "заповедных летах"⁷ .

После обнаружения документов о "заповедных" годах, когда теория указного закрепощения начала понемногу оправляться от "мощных ударов секирой", на очередь дня стала задача преодоления односторонности, свойственной обеим концепциям, синтезирования фактического материала, который не укладывался в рамки готовых схем, создания новой концепции закрепощения. Но буржуазная историческая наука не справилась с этой трудной задачей.

Кризис буржуазной историографии, выразившийся прежде всего в отказе от поисков исторических закономерностей даже в идеалистическом плане,, как это делал в свое время С. М. Соловьев, проявился и при подходе буржуазных исследователей к проблеме закрепощения. Так, П. Е. Михайлов в работах о старожильцах пытался "психологизировать" процесс крестьянского закрепощения, исходя из единой общечеловеческой психики крестьян и помещиков, которая, однако, неизвестно почему первых заставляла идти в кабалу ко вторым⁸ - Появлялись также различного рода построения волюнтаристского типа. Тот же Д. Я. Самоквасов, введший в научный оборот ценные архивные материалы, выступил с антинаучной, реакционной теорией "насилия" как первопричи-

⁴ С. Адрианов. К вопросу о крестьянском прикреплении. "Журнал министерства народного просвещения", январь 1895, стр. 251.

⁵ "Чтения Общества истории и древностей российских". Кн. II. 1902, стр. 359.

⁶ Д. Я. Самоквасов. "Архивный материал". Т. II. М. 1909, NN 16 - 18, 20, стр. 449 - 453; N 54, стр. 499 - 500.

⁷ Д. М. Одинец. К истории прикрепления владельческих крестьян. "Журнал министерства юстиции", 1908, N 1; Д. Я. Самоквасов. Крестьяне древней Руси. "Архивный материал". Т. II.

⁸ См., например, П. Е. Михайлов. Обычный институт старожильства в процессе образования крепостного права. "Журнал министерства народного просвещения", .1912, N 1.

ны закрепощения сначала в виде варяжского завоевания, а затем монгольского⁹ . Согласно П. И. Беляеву, власть сеньера над населением древнерусской сеньерии выросла из исконной власти домовладыки над своими домочадцами и челядью¹⁰ .

В то же время В. О. Ключевский, несмотря на находку в архивах известий о "заповедных летах", не изменил своего отрицательного отношения к указу о прикреплении крестьян¹¹ .

Теорию В. О. Ключевского отстаивал и М. А. Дьяконов, считавший, что режим "заповедных лет" вводился частными мерами, действовал на ограниченной территории, так и не получив никогда общегосударственного завершения¹² . Те же из буржуазных историков, которые как-то пытались преодолеть односторонность обеих концепций (например, П. Н. Милюков)¹³ , в силу своей методологической ограниченности не шли дальше эклектического соединения в своих работах отдельных положений этих концепций под углом зрения пресловутой "теории факторов".

С подобной эклектической мешаниной встречаемся мы и у современного белоэмигрантского буржуазного историка Г. Вернадского. Отстаивая традиционный в буржуазной историографии тезис об исконной свободе русских крестьян и возникновении крепостного права в конце XVI в., Г. Вернадский называет целый ряд факторов - от развития поместной системы до крестьянской задолженности, предлагая читателю самому разбираться в том, какие из них играли решающую роль в закрепощении крестьян¹⁴ . Более "целостный" взгляд на эту проблему высказывает другой белоэмигрантский историк, В. Б. Ельяшевич. Но его "целостность" заключается, по сути дела, в возрождении карамзинской концепции о самодержавной воле российских государей как двигателе истории. Крепостное право, поместная система объявляются В. Б. Ельяшевичем результатом целенаправленной деятельности Ивана Грозного¹⁵ . Конечно, такие волюнтаристские и субъективистские представления не могут быть признаны научными и способствовать продвижению вперед в решении проблемы.

]Марксистская концепция возникновения крепостного права в России была создана советской исторической наукой. Но произошло это далеко не сразу. В первые годы после Великой Октябрьской социалистической революции изучение проблемы велось по- прежнему буржуазными историками, стоявшими на старых методологических позициях, и лишь некоторые из них эволюционировали в сторону признания марксизма (А. Е. Пресняков). Историк-марксист М. Н. Покровский, занятый разработкой более актуальной - революционной - тематики, ограничился в области истории закрепощения историографическими экскурсами, вскрыв классовую сущность концепции всеобщего закрепо-

⁹ Д. Я. Самоквасов. Крестьяне древней Руси. "Архивный материал". Т. II, стр. 14 - 16.

¹⁰ П. И. Беляев. Древне-русская сеньерия и крестьянское закрепощение. "Журнал министерства юстиции", 1916, NN 8 - 9.

¹¹ См. В. О. Ключевский. Курс русской истории. Соч. Т. II. М. 1957, стр. 312.

¹² М. А. Дьяконов. Заповедные и выходные лета. Птгр. 1915.

¹³ П. Н. Милюков. Крестьяне. "Энциклопедический словарь". Ф. А. Брокгауз и И. А. Ефрон 32-й полутом. СПБ. 1895.

¹⁴ G. Vernadsky. Serfdom in Russia. "Relazioni del X Congresso Internazjonale di Scienze Storiche". Vol. III. Firenza. 1955, pp. 253 - 255.

¹⁵ В. Б. Ельяшевич. История права поземельной собственности в России. Т. II. Иван Грозный. Семнадцатый век. Петр Великий и его ближайшие преемники. Париж. 1951, стр. 78 - 79. Критический разбор; концепции современных буржуазных авторов см.: Л. В. Черепнин. Проблема крестьянского закрепощения в России в освещении буржуазной историографии. Сборник "Критика буржуазных концепций истории России периода феодализма". М. 1962, стр. 55 - 108.

щения сословий и указав на большое значение проблемы "заповедных лет"¹⁸ .

В 20-х годах на смену представлениям о безуказном закрепощении приходят взгляды о прикреплении крестьян посредством издания государственного закона, "государева уложения" о "заповедных летах". Историки, придерживавшиеся в прошлом концепции Ключевского - Дьяконова, переходят "а позиции признания активного участия государственной власти в процессе закрепощения, которую, правда, они продолжали мыслить себе как категорию надклассовую. Это, в частности, относится к книге одного из виднейших представителей буржуазной школы, С. Ф. Платонова, "Борис Годунов"¹⁹ . В 1922 г. он опубликовал в известной мере программную статью о времени и мерах прикрепления крестьян, в которой цель дальнейших исследований по вопросу крестьянского закрепощения конца XVI в. усматривал в поисках закона о "заповедных" годах²⁰ . К "усилению разработки существенных архивных залежей" при изучении проблемы крестьянского закрепощения призывал в то время и А. Е. Пресняков, считавший вопрос о прикреплении крестьян "открытым в нашей историографии"²¹ .

Взгляд на запрещение крестьянского выхода посредством введения "заповедных лет" получил конкретное воплощение в работах Б. Д. Грекова и С. Б. Веселовского²² . Характеризуя "заповедные" годы как решающий перелом в истории крестьянства России и отводя им первенствующую роль в прикреплении крестьян, эти исследователи, однако, расходились во мнении о том, каким образом они были введены. Б. Д. Греков гипотетически полагал, что режим "заповедных лет" уже в 1581 г. охватил всю территорию страны. С. Б. Веселовский считал, что общегосударственное значение этот режим стал иметь позднее. Гипотетичность представлений Б. Д. Грекова о "заповедных летах" отмечалась и Н. С. Чаевым²³ . С. Б. Веселовский расценивал упорство В. О. Ключевского, проявленное мм в последние годы жизни, в отстаивании концепции о безуказном закрепощении крестьян, как пример "самоослепления во имя предвзятой идеи".

Попытки И. М. Кулишера²⁴ , а затем С. В. Юшкова²⁵ поддержать концепцию Ключевского - Дьяконова успеха не имели.

Наряду с вниманием к "заповедным летам" в 20-е годы наблюдается пробуждение интереса к экономической тематике: к изучению организации хозяйства крупной монастырской вотчины²⁶ , новгородского Софийского дома²⁷ , экономического строя новгородского поме-

¹⁸ М. Н. Покровский. Историческая наука и борьба классов. Историографические очерки, критические статьи и заметки. Вып. II. М. -Л. 1933, стр. 109 - 110.

¹⁹ С. Ф. Платонов. Борис Годунов. Птгр. 1921, стр. 71 - 72.

²⁰ С. Ф. Платонов. О времени и мерах прикрепления крестьян к земле в Московской Руси. "Архив истории труда в России". Кн. 3. Птгр. 1922, стр. 22.

²¹ А. Е. Пресняков. Судьбы крестьянства в русской историографии и задачи их изучения. "Архив истории труда в России". Кн. 1. Птгр. 1921, стр. 42.

²² Б. Д. Греков. Юрьев день и заповедные годы. "Известия" Академии наук СССР. Т. XX. Л. 1926; С. Б. Веселовский. Из истории закрепощения крестьян (отмена Юрьева дня). "Ученые записки" Института истории РАНИОИ. Т. V. М. 1928.

²³ Н. С. Чаев. К вопросу о сыске и прикреплении крестьян в Московском государстве в конце XVI в. "Исторические записки". Т. 6. 1940, стр. 157.

²⁴ И. М. Кулиш ер. Несвободное состояние крестьян и один из признаков его - юридическое и фактическое прекращение перехода в 16 - 17 ст. "Труд в России" Т. I Л. 1924.

²⁵ С. В. Юшков. К вопросу о развитии крепостного права в Московском государстве в XIV-XVI вв. "Ученые записки" Свердловского государственного педагогического института. Вып. I. Свердловск. 1938.

²⁶ А. А. Савич. Соловецкая вотчина XV-XVI вв. Пермь. 1927.

²⁷ Б. Д. Греков. Очерки истории хозяйства новгородского Софийского дома XVI- XVII вв ''Летопись занятий Археографической комиссии". Вып. 33 Л. 1926; вып. 34. Л. 1927.

стья²⁸ . В работах А. Е. Преснякова настойчиво выдвигалась задача всестороннего рассмотрения крепостного хозяйства. Эта линия исследования заставила по-новому взглянуть и на историю закрепощения крестьян. Б. Д. Греков поставил введение "заповедных лет" в связь с развитием барщинного хозяйства²⁹ . С. Н. Тхоржевский и И. И. Полосин стремились выяснить, как влияли на ход закрепощения распространение поместной системы и опричнина³⁰ . Несмотря на ряд недостатков в работах этих историков в тот период, их попытки поставить введение "заповедных лет" и крестьянское закрепощение в зависимость от состояния поместной системы и барщины следует расценить как плодотворные, открывавшие перспективы в изучении проблемы.

Принципиально новый подход к проблеме возникновения крепостного права был осуществлен в советской исторической литературе в 30-е годы. В начале 30-х годов развернулась оживленная дискуссия о феодальной формации³¹ , и, естественно, в центре внимания исследователей оказался главный производящий класс этой формации - крестьянство, его исторические судьбы.

Большое значение для разработки марксистско-ленинской концепции развития крепостного права имели работы Б. Д. Грекова³² . Исходя из высказываний В. И. Ленина о закрепощении крестьян в России с IX в., о различных степенях и формах феодальной зависимости, основываясь на марксистско-ленинской методологии изучения феодального способа производства, Б. Д. Греков в своих исследованиях показал, что усиление закрепощения крестьян в России в конце XVI в. было лишь этапом в длительном и сложном процессе, начавшемся еще в Киевской Руси, что базировалось оно на более ранних формах феодальной зависимости, было вызвано определенными социально- экономическими причинами и сопровождалось классовой борьбой крестьянства.

Взгляды Б. Д. Грекова получили обобщение в фундаментальном труде "Крестьяне на Руси", где история русского крестьянства со времени его появления как класса феодального общества и до XVII в. рассмотрена под углом зрения учения К. Маркса о формах феодальной ренты³³ .

В своей книге, впервые изданной в 1946 г., Б. Д. Греков на конкретном материале опроверг утверждения дворянских и буржуазных историков о свободном состоянии русских крестьян до конца XVI в., выявил научную несостоятельность концепции закрепощения всех сословий в России. Труды Б. Д. Грекова по истории крестьянства явились серьезным достижением советской историографии, однако не все в них может быть сейчас принято, некоторые его положения требуют уточнения и дальнейшего развития.

Подход советских историков к данной проблеме коренным образом отличается от дворянско-буржуазной историографии. Советские ученые

²⁸ Б. Д. Греков. Помещичье хозяйство в XVI-XVII вв. в Новгородской области. "Ученье записки" Института истории РАНИОН. Т. VI. М. 1928.

²⁹ Б. Д. Греков. Юрьев день и заповедные годы; его же. Происхождение крепостного права в России. Сборник "Крепостная Россия". Л. 1930.

³⁰ С. Н. Тхоржевский. Поместье и крестьянская крепость. Сборник "Труд в России". Т. I. И. И. Полосин. Поместное право и крестьянская крепость. "Ученые записки" Института истории РАНИОН Т. IV. М. 1929.

³¹ С. М. Дубровский. К вопросу о сущности "азиатского" способа производства, феодализма, крепостничества и торгового капитала. М. 1929; сборник "Спорные вопросы методологии истории (дискуссия об общественных формациях)". Л. 1930; сборник "Против механистических тенденций в исторической науке". Дискуссия в Институте красной профессуры. М. -Л. 1930.

³² Б. Д. Греков. Очерки истории феодализма в России. Система господства и подчинения в феодальной деревне. "Известия" ГАИМК. Вып. 72. 1934; его же. Главнейшие этапы в истории крепостного права в России. М. -Л. 1940.

³³ Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси с древнейших времен до середины XVII в. Кн. I. М. 1952, стр. 11.

не ограничиваются указанием на отдельные, пусть даже довольно существенные экономические факторы - барщину, крестьянскую задолженность и т. п., прежде всего они стремятся проследить те изменения, которые претерпевал в это время феодальный способ производства в России, а также определить, на какой стадии находился он в XVI в. - на "восходящей" или "нисходящей", то есть был ли способен к дальнейшему поступательному движению или уже изжил себя и в его недрах появились новые, капиталистические отношения. Большое значение в связи с этим имеет дискуссия о периодизации, начатая акад. М. В. Нечкиной на страницах журнала "Вопросы истории"³⁴ . В процессе дискуссии некоторые ее участники - акад. С. Г. Струмилин³⁵ и В. А. Голобуцкий³⁶ - склонны были считать, что в России XVI в. феодальный способ производства уже исчерпал себя и начали развиваться капиталистические отношения в городе и деревне³⁷ . Согласно этой точке зрения, усиление закрепощения крестьян в XVI в. было не чем иным, как реакцией господствующего класса крепостников-помещиков и феодального государства на развитие капитализма в стране и означало насильственный перерыв этого процесса.

Подобная точка зрения не разделяется большинством советских историков, в том числе и автором статьи. В нашей исторической литературе принято относить XVI в. к последней стадии развитого феодализма и датировать появление буржуазных элементов XVII веком. Сторонники такого взгляда на природу экономики России XVI в., расходясь по целому ряду вопросов, едины в одном. Они не находят в это время ни капиталов, организующих крупное капиталистическое производство в русском городе, ни рынка рабочей силы, ни социального расслоения крестьянства в русской деревне³⁸ . Поэтому усиление крестьянского закрепощения в XVI в. следует рассматривать как закономерный этап развития феодальной формации в России, характеризующейся в социально- экономической области расширением сферы действия и углублением феодальной эксплуатации, а в области политической - завершением образования Русского централизованного государства, складывавшегося на феодаль-

³⁴ М. В. Нечкина. О "восходящей" и "нисходящей" стадиях феодальной формации. (К постановке вопроса.) "Вопросы истории", 1958, N 7; ее же. К итогам дискуссии о "восходящей" и "нисходящей" стадиях феодализма. "Вопросы истории", 1963, N 12.

³⁵ С. Т. Струмилин. К вопросу о генезисе капитализма в России. "Допросы истории", 1961, N 9; его же. О внутреннем рынке России XVI-XVIII вв. "История СССР", 1959, N 4.

³⁶ В. А. Голобуцкий. О начале "нисходящей" стадии феодальной формации. "Вопросы истории", 1959, N 9.

³⁷ Особенно настаивает на этом Д. П. Маковский (Д. П. Маковский. Развитие товарно-денежных отношений в сельском хозяйстве Русского государства в XVI в. Смоленск. 1960. Критический разбор этой работы дан в рецензии Г. А. Новицкого и А. М. Сахарова. "История СССР", 1962, N 2).

³⁸ Н. М. Дружинин. Генезис капитализма в России. "Десятый международный конгресс историков в Риме. Сентябрь 1955 г. Доклады советской делегации". М. 1956; В. К. Яцунский. Основные этапы генезиса капитализма в России. "История СССР", 1958, N 5; его же. Генезис капитализма в сельском хозяйстве России. "Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1959 г.". М. 1961; Н. Л. Рубинштейн. О разложении крестьянства и так называемом первоначальном накоплении в России. "Вопросы истории", 1961, N 8; А. Л. Шапиро. Об имущественном неравенстве и социальном расслоении русского крестьянства в эпоху феодализма. Сборник "Вопросы генезиса капитализма в России". Л. 1960; И. Д. Ковальченко. Некоторые вопросы генезиса капитализма в крестьянском хозяйстве России. "История СССР", 1962, N 6; Е. И. Индова, А. А. Преображенский, Ю. А. Тихонов. Проблема классового расслоения крестьянства периода позднего феодализма в свете трудов В. И. Ленина о развитии капитализма в России. "Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1961 г". Рига. 1963; М. В. Нечкина. К итогам дискуссии о "восходящей" и "нисходящей" стадиях феодализма. "Вопросы истории", 1963, N 12; А. Н. Сахаров. Антикрепостнические тенденции в русской деревне XVII века. "Вопросы истории", 1964, N 3.

ной основе. В. И. Ленин подчеркивал историческую обусловленность возникновения крепостного права в России и его всесильность на протяжении веков³⁹ . Крепостное право явилось следствием определенной экономической отсталости России, восходящей к татаро-монгольскому нашествию и обусловленной целым рядом причин, и прежде всего слабостью русского города, отсутствием буржуазных элементов, которые могли бы противостоять закрепостительным устремлениям дворянства. Крепостное право возникло не в результате того, что в России XVI в. развивались капиталистические отношения, а как раз вследствие их отсутствия в экономической жизни страны.

Развитие капиталистических отношений и разложение феодализма в некоторых западноевропейских странах в XVI в. содействовали ослаблению феодальной зависимости в деревне; в России же, как, впрочем, и в других странах к востоку от Эльбы, поступательное движение феодализма привело к усилению закрепощения. С. Д. Сказкин объясняет этот процесс "появлением с развитием капиталистических отношений в Западной Европе общеевропейского рынка, в который были втянуты восточные европейские области"⁴⁰ . Отмечая различие в аграрном строе на западе и востоке Европы, Б. Д. Греков усматривал основную причину перемен в судьбах русского крестьянства в XVI в. в специфических условиях русского внутреннего рынка⁴¹ . Однако это объяснение не является исчерпывающим, ибо внутренний рынок развивался в XIII-XIV вв. ив странах Западной Европы, а в XVI в., с наступлением капиталистической эры, его развитие шло даже интенсивнее, чем в России, между тем как там наблюдается не усиление крепостничества, а ослабление крепостнических уз на протяжении этих веков. Очевидно, при ответе на вопрос о причинах закрепощения в России нужно делать упор не на состоянии внутреннего рынка, а на тех специфических условиях, в которых он развивался; тогда и внутренний рынок найдет свое настоящее место в ряду факторов, способствовавших усилению крепостничества. Необходимость такого подхода уже отмечалась в советской исторической литературе⁴² . А. М. Сахаров обратил внимание на важность творческого использования при решении вопросов о складывании Русского централизованного государства и о процессе закрепощения известной ленинской характеристики "Московского царства" XVI в., которая указывает на тесную связь обоих этих процессов: образование и развитие Русского централизованного государства происходило на основе усиления крепостнических отношений и, в свою очередь, являлось могучим фактором их становления и упрочения. Основу процесса закрепощения составляли изменения в формах феодального землевладения и феодальной эксплуатации⁴³ .

Исключительно важно для понимания происхождения крепостного права в России положение К. Маркса о том, что крепостничество обычно следует за барщиной. "Там, где существовала барщина, - писал

³⁹ См. В. И. Ленин. Соч. Т. 18, стр. 554.

⁴⁰ С. Д. Сказкин. Основные проблемы так называемого "второго издания крепостничества" в Средней и Восточной Европе. "Вопросы истории". 1958, N 2, стр. 119; его же. К вопросу о генезисе капитализма в сельском хозяйстве Западной Европы "Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1959 г.". М. 1961, стр. 21 - 29.

⁴¹ Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси. Кн. I, стр. 6 - 7.

⁴² Л. В. Черепнин. Предисловие к IV выпуску "Памятники русского права". М. 1958, стр. 7 - 11; Л. В. Данилова. Исторические условия развития русской народности в период образования и укрепления централизованного государства в России. Сборник "Вопросы формирования русской народности и нации". М. -Л. 1958, стр. 119 - 124; ее же. К итогам изучения основных проблем раннего и развитого феодализма в России. Сборник "Советская историческая наука от XX к XXII съезду КПСС" М. 1962, стр. 52 - 56.

⁴³ А. М. Сахаров. В. И. Ленин о социально-экономическом развитии феодальной России. "Вопросы истории", 1960, N 4, стр. 85 - 86.

К. Маркс, - она редко возникала из крепостного состояния, наоборот, обыкновенно крепостное состояние возникало из барщины"⁴⁴ . Принципиальная важность этого теоретического обобщения состоит в том, что в нем вскрывается глубокая экономическая подоплека изменения правовых норм, указываются экономические причины возникновения крепостничества⁴⁵ .

Развитие производительных сил в городе и деревне и образование на феодальной основе централизованного государства привели к значительному росту потребностей господствующего класса. Однако распределение прибавочного продукта как по форме (продуктовая рента), так и по размерам (фиксированная вековым обычаем рента) не отвечало этим возросшим потребностям. Поэтому в XVI в. начинается широкое наступление феодалов на крестьян, характеризующееся развитием барщинной системы хозяйства, уменьшением крестьянских наделов, ростом государственных налогов и частновладельческих повинностей, резким усилением внеэкономического принуждения на основе распространения и укрепления феодальной собственности на землю в форме поместной системы. В первой половине XVI в. собственная барская запашка заводится во всех видах феодального землевладения, за исключением черных крестьянских земель. И хотя степень распространения ее была еще относительно невелика, а максимальные размеры колебались в пределах 14 - 17% от всей обрабатываемой в том или ином владении площади земли, но уже тогда ясно обозначилась тенденция к возрастанию барской запашки. Вместе с распространением последней возрастает и барщина.

В первой половине XVI в. эти процессы получают юридическое оформление как в частных актах (закладные на землю), так и в государственных (ввозные, послушные, отдельные грамоты).

В 40 - 50-х годах XVI в. в центральных уездах страны возникла формула послушных грамот, где отражены появление собственной барской запашки, развитие барщинных повинностей крестьян, их произвольное увеличение феодалами. В районе Новгорода такое изменение формулы послушных грамот происходит позднее и относится к 70-м годам XVI века⁴⁶ .

О барщине говорится в таком общегосударственном документе, как Судебник 1550 г. (ст. 88, "Боярское дело"). Напомним, что в Судебнике 1497 г. мы еще не встречаемся с упоминанием о крестьянской барщине⁴⁷ .

Во второй половине XVI в., особенно в когте столетия, характерно широкое распространение барской запашки, достигавшей в отдельных случаях 40 - 50% всей обрабатываемой площади того или иного феодального хозяйства. Одновременно заметно возрастает удельный вес барщины в общей сумме крестьянских повинностей. Обнаруживается тенденция к замене денежного оброка, а то и всех феодальных повинностей одной барщиной. Если в первой половине столетия в центральных уездах Русского государства крестьянская барщина равнялась 1 десятине на выть, то во второй половине XVI в. она достигает 1¹ /₂ -3 десятин на выть при сохранении и увеличении других повинностей, а в ряде случаев доходит до 4 - 5 десятин на выть. В колонизуемых районах Поволжья бар-

⁴⁴ К. Маркс. Капитал. Т. I. М. 1955. стр. 242.

⁴⁵ На наш взгляд, не права Л. В. Данилова, устанавливающая для России обратную зависимость между барщиной и крепостничеством. Ее вывод опровергается фактическими данными о развитии барщины на протяжении XVI в., в конце которого произошло в основных чертах оформление крепостничества (Л. В. Данилова. К итогам изучения основных проблем раннего и развитого феодализма в России, стр. 56).

⁴⁶ И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606 - 1607. М. 1951, стр. 41 - 42.

⁴⁷ "Судебники XV-XVI зеков". М. -Л. 1952, стр. 173. О расширении собственной барской запашки в поместьях пишет в своих вопросах к митрополиту Макарию Иван Грозный. "Памятники русского права". Вып. IV, стр. 578.

щина во второй половине XVI в. постепенно росла, но не превышала еще

2 десятин на выть⁴⁸ . В связи с развитием барщины большое значение приобретает подводная повинность крестьян, обязанных перевозить хлеб в Москву и другие города для его реализации на рынке⁴⁹ . К. Маркс указывал на трудность перехода от продуктовой ренты к денежной в силу недостаточного экономического развития, в результате чего происходил либо возврат к продуктовой ренте, либо это приводило к фальсификации и слиянию денежной ренты с остатками ее прежних форм⁵⁰ . Эти высказывания Маркса дают возможность понять причину широкого распространения в ряде стран Восточной Европы в условиях развития товарно-денежных отношений не денежной ренты, а барщины. Барщина XVI в. выражает именно трудности перехода от продуктовой ренты к денежной, обусловленные относительной экономической отсталостью тех стран, в которых она возобладала. Применительно к России того времени эта отсталость заключалась прежде всего в слабости русского города, экономические возможности которого были подорваны татаро-монгольским нашествием. Феодалы, вводя барщину, увеличивая подводные повинности, стремились оттеснить крестьян от рынка, взять реализацию сельскохозяйственных продуктов в свои руки и использовать в своих интересах выгоды товарного производства. В XVI в. резко возрастает ростовщическая деятельность феодалов. Крестьянская задолженность приобретает широкие размеры. Ведя наступление на крестьян, умножая их барщинные повинности, феодалы усиливали свою власть над ними. Производя между собой дележ крестьян, сделки на крестьян без земли вплоть до замаскированной их купли-продажи, переводя их с одного места на другое и водворяя в помещичьи дворы, где они зачастую превращались в кабальных холопов, феодалы произвольно распоряжались крестьянским имуществом, применяли к крестьянам суровые наказания (сажали на цепь, били и т. д.). Все это свидетельствует о суровых формах крепостничества, сложившихся на практике во второй половине XVI века. Подобное бесправие крестьянства в повседневной жизни получило в 80 - 90-х годах XVI в. отражение в общегосударственном законодательстве.

Восстановление конкретного хода закрепощения крестьян в России в конце XVI - начале XVII в. представляет большие трудности. Основная из них - крайняя скудость источников. До настоящего времени в распоряжении исследователей не было ни одного дела о беглых или вывезенных крестьянах, относящегося к концу XVI в., при решении которого применялись бы какие-нибудь государственные указы. Более того, в исторической литературе утвердилось мнение, что таких дел вообще не

⁴⁸ Факты о росте барской запашки и распространении барщины в XVI в. собраны в нашей кандидатской диссертации: см. В. И. Корец кий. Очерки по истории закрепощения крестьян в России в конце XVI - начале XVII в. М. 1957.

⁴⁹ Барщину XVI в. нельзя отождествлять с примитивной отработочной рентой, как это делают некоторые исследователи (см. Л. В. Данилова. Исторические условия развития русской народности, стр. 120 - 123). При этом, конечно, надо иметь в виду, что применительно к XVI в. мы имеем дело с начальной стадией процесса, когда нужды феодалов, особенно мелких, в хлебе и фураже были велики. Об этом правильно говорит Л. В. Данилова. Но сводить барщину XVI в. лишь к возрождению примитивной, давно забытой барщины, бытовавшей еще в Киевской Руси, было бы неправильно. Условия за истекшее время радикально изменились. Вывод Л. В. Даниловой о примитивном, потребительском характере барщины XVI в., по-видимому, обусловлен спецификой изучаемого ею района - Новгородской области, где природные условия для хлебопашества были хуже, чем в центральных уездах, отчего этот район и не мог быть сколько-нибудь значительным поставщиком хлеба на рынок. Барщина XVI в. представляет своеобразное сочетание элементов отработочной ренты с элементами ренты денежной (см. Б. Ф. Поршнев. Очерк политической экономии феодализма. М. 1956, стр. 71 - 73).

⁵⁰ См. К. Маркс. Капитал. Т. III. М. 1949, стр. 809 - 811.

сохранилось⁵¹ . Однако тщательное изучение фонда Поместного приказа, хранящегося в Центральном государственном архиве древних актов, дает возможность заявить о несостоятельности этого взгляда. Среди массы стереотипных поземельных дел, в которых рассматривались вопросы отдела и передела поместий, выдачи ввозных грамот и т. д., удалось обнаружить около 20 дел (и отрывков из них), содержащихся в неописанных столбцах этого фонда от 80 - 90-х годов XVI в. - начала XVII в. по различным спорным случаям владения крестьянами, в частности и о беглых и вывезенных крестьянах. В ряде этих дел запечатлен весь процесс судопроизводства - от подачи исковой челобитной до вынесения окончательного решения, что дает возможность представить себе принципы, которые были положены в основу судопроизводства, выявить документацию, служившую для удостоверения владельческих прав на крестьян, и т. п. В некоторых из этих дел сохранились ссылки на неизвестное еще в литературе законодательство правительства царя Федора Ивановича по крестьянскому вопросу.

Найденные дела о "беглых и вывезенных крестьянах создали необходимую источниковедческую базу для воссоздания картины хода закрепощения крестьян в России конца XVI века.

В обстановке тяжелого хозяйственного разорения, вызванного резким усилением феодального гнета во время Ливонской войны и опричнины, были введены "заповедные лета", что должно было способствовать обеспечению помещиков рабочими руками и проведению общего описания земель Русского государства.

Известия о "заповедных летах", позволяющие судить об их режиме на начальной стадии развития, укладываются в хронологические рамки с 1581 г. по начало 1592 г., а территориально относятся к новгородской Деревской пятине, городу Торопцу и расположенной в Подвинье вотчине Никольско-Карельского монастыря. Косвенные свидетельства позволяют распространить режим "заповедных лет" на владения вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря и вотчины Иосифо-Волоколамского монастыря⁵² . Относительно южных уездов у нас нет никаких данных, свидетельствующих о запрещении там в 80-х годах крестьянских выходов в Юрьев день. Кроме того, в ряде документов этого времени имеются прямые и косвенные ссылки на ст. 88 Судебника 1550 г. о крестьянском отказе.

Воспроизведение ст. 88 Судебника 1550 г. о крестьянском отказе в Судебнике 1589 г., ссылки на нее в уставных грамотах ярославского Спасо-Преображенского монастыря 1584 г. и московского Новинского монастыря 1590 г., приговор церковного собора 20 июля 1584 г. о временной отмене тарханов⁵³ не дают возможности согласиться с мнением Б. Д. Грекова о режиме "заповедных лет" в 80-х годах XVI в, как о прочно сложившемся, окончательно оформленном правопорядке, действовавшем на всей территории государства. Напротив, режим "заповедных лет" в те годы не получил полного завершения, находился в процессе развития и утверждения. Одновременные ссылки в источниках 80-х - начала 90-х годов на "заповедные" годы и на ст. 88 Судебника 1550 г. говорят о том, что в России тогда имело место такое положение, когда в

⁵¹ Д. Я. Самоквасов. Крестьяне древней Руси. "Архивный материал". Т. II, стр. 128.

⁵² В. Г. Гейман. Несколько новых документов, касающихся истории сельского населения Московского государства XVI столетия. "Сборник Российской Публичной библиотеки". Т. II, вып. I. Птгр. 1924, стр. 293; Н. Тимофеев. Крестьянские выходы конца XVI века. "Исторический архив". Т. II. М. -Л. 1939.

⁵³ "Судебники XV-XVI веков". М. А. Островская. Новый документ к вопросу о крестьянском выходе во второй половине XVI в, "Известия" СПБ Политехнического института. Отделение наук экономических и юридических. Т. XIII. СПБ. 1910, стр. 113 - 137; "Русская историческая библиотека". Т. XIV. СПБ. 1894, стр. 135 - 137; "Собрание государственных грамот и договоров". Ч. I. М. 1813, N 202.

одних районах выход был запрещен, а в других еще разрешался. С 1592 г. в документах исчезают одновременные ссылки как на "заповедные" годы, так и на ст. 88 Судебника 1550 года. К этому времени заканчивается описание основных районов России. По мере осуществления описания режим "заповедных лет" укреплялся, потому что под запрещение крестьянского выхода подводилось юридическое основание в виде новых писцовых книг, куда записывались крестьяне и бобыли, проживавшие в описываемых поместьях и вотчинах. В начале 90-х годов XVI в. "заповедные" годы были распространены и на русский город, о чем свидетельствует Торопецкая уставная грамота 1590 - 1591 годов.

Многолетняя практика введения "заповедных лет" получила отражение в государственном указе, изданном около 1592 - 1593 гг., которым крестьянский выход был запрещен во всей стране, а новые писцовые книги объявлены юридическим основанием крестьянской крепости. Судя по делам о вывезенных и беглых крестьянах, этим указом был провозглашен также принцип обязательной регистрации крепостнических отношений в правительственных документах - книгах отдельных, отказных, ввозных грамотах и др. Со ссылками на этот закон царя Федора мы встречаемся в деле 1595 - начала 1596 г. об обелении части вотчины новгородского Пантелеймонова монастыря, где сказано: "Ныне по государеву указу крестьянам и бобылям выходу нет"⁵⁴ . Помимо этой прямой ссылки на закон царя Федора о запрещении выхода, содержание его кратко изложено в докладе бояр и дьяков Поместного приказа боярской думе, предпосланном Уложению 9 марта 1607 г., и использовано в самом тексте Уложения.

Издание закона о запрещении крестьянского выхода в общегосударственном масштабе в конкретных условиях 90-х годов XVI в. диктовалось стремлением господствующего класса преодолеть тяжелые последствия хозяйственного разорения 70 - 80-х годов на базе дальнейшего укрепления барщинного хозяйства и усиления эксплуатации крестьянства. Этот указ надо поставить в связь с появившимся около 1591 г. указом об обелении собственной запашки помещиков, стимулировавшим развитие барщинного хозяйства.

Закон 1592 - 1593 гг. был издан в интересах широких слоев класса феодалов, и прежде всего мелкого и среднего дворянства, являвшегося социальной опорой правительства Бориса Годунова. Принятие этого закона сопровождалось борьбой в самом правительстве. По свидетельству ответственных деятелей Поместного приказа, указ был издан царем Федором по инициативе ("наговору") Бориса Годунова, который настоял на его издании, "не слушая советов старейших бояр".

Рассматриваемый указ явился важным этапом в процессе крестьянского закрепощения в России, имевшего к XVI в. многовековую историю⁵⁵ .

Одновременно с указом о запрещении выхода в 90-х годах XVI в. действовал указ о пятилетнем сроке подачи исковых челобитных в крестьянском владении и вывозе, о существовании которого стало известно

⁵⁴ ЦГАДА, ф. Новгородская приказная изба, стб. 42757, ч. I, л. 8; см. также лл. 3, 14.

⁵⁵ Большая заслуга в выяснении возникновения и развития феодальных отношений принадлежит Б. Д. Грекову, определившему общественный строй Киевской Руси как феодальный (Б. Д. Греков. Феодальные отношения в Киевском государстве. М. - Л. 1935; его же. Киевская Русь. М. 1949; его же. Крестьяне на Руси. Кн. 1). О значительной степени закрепощения на Руси в более поздний период см. Л. В. Черепнин. Из истории формирования класса феодально-зависимого крестьянства на Руси. "Исторические записки". Т. 56; его же. Актовый материал как источник по истории русского крестьянства XV в. "Проблемы источниковедения". Т. IV. М. 1955; В. И. Корецкий. Новый список грамоты великого князя Изяслава Мстиславина новгородскому Пантелеймонову монастырю. "Исторический архив", 1955, N 5.

совсем недавно⁵⁶ . Не исключено, что указ, вводивший пятилетние урочные годы для вывезенных крестьян, мог входить составной частью в указ 1592 - 1593 гг. о запрещении выхода крестьянам и бобылям⁵⁷ .

Запрещение выхода сопровождалось организацией государственного сыска беглых крестьян⁵⁸ . 24 ноября 1597 г. был издан указ о пятилетних "урочных летах" для сыска беглых. Это первый общегосударственный закон о беглых в России и единственный указ о крестьянах конца XVI в., текст которого сохранился полностью⁵⁹ .

Указ 24 ноября 1597 г. молчаливо исходил из указа о запрещении крестьянского выхода и был призван способствовать проведению последнего в жизнь. По истечении пятилетнего срока бежавшие крестьяне подлежали закрепощению на новых местах. Это было в интересах крупных землевладельцев и дворянства южных уездов, куда направлялся основной поток беглых. При этом были приняты в расчет и государственные соображения по охране южных границ. Пятилетний срок сыска в указе 24 ноября 1597 г. устанавливался не потому, что в 1592 - 1593 гг. закончилось составление писцовых книг (так считает Н. С. Чаев)⁶⁰ , а по аналогии с введенным ранее пятилетним сроком сыска для вывезенных крестьян.

Параллельно с законодательством о крестьянах в 90-х годах XVI в. развивалось законодательство о холопах. Если крестьяне рядом законодательных актов (указ или указы о "заповедных" годах, указ около 1592 - 1593 гг.) были постепенно лишены в общегосударственном масштабе права выхода, то кабальным холопам так же постепенно указами 1586, 1593, 1597 гг. было запрещено выплачивать долг (точнее, запрещению подверглась перекупка их другими феодалами). Сближение положения холопов и крестьян находило отражение в правовых актах. В процессе закрепощения крестьянский и холопский вопросы решались в тесной связи. Законодательство о крестьянах и холопах конца XVI в. было двумя сторонами одного процесса юридического оформления крепостного права в России⁶¹ . На необходимость изучения истории холопства совместно с историей крестьянства правильно указывали еще Б. Д. Греков⁶² и

⁵⁶ На него ссылался в обоснование своих владельческих прав на крестьян новгородский помещик А. Бухарин: "А ныне твой государев указ: старее пяти лет во владенье и в вывозе суда не давать и не сыскивати. А яз, холоп твой, теми крестьянишками и бобылишками владею одиннатцать лет, а иными десять, а иными девять". В царской грамоте от 18 июля 1594 г. предписывалось отобрать крестьян у игумена Лисицкого монастыря Ивана и отдать новгородскому помещику И. Баранову, потому что "по государеву указу велено в крестьянском владенье давати суд и крестьян велено отдавати назад всево за пять лет, а те крестьяне за Иваном за Барановым живут двенадцать лет" (ЦГАДА, ф. Новгородская приказная изба, стб. 43278, лл. 124, 130- 131; стб. 42754, ч. 1, л. 27).

⁵⁷ Подробнее об этом см. В. И. Корецкий. Из истории закрепощения крестьян в России в конце XVI - начале XVII в. "История СССР", 1957, N 1.

⁵⁸ Н. С. Чаев. Указ. соч.

⁵⁹ В исторической литературе имели место попытки трактовать его как указ, запретивший крестьянский выход и сделавший писцовые книги юридическим основанием крестьянской крепости. Но ни о выходе, ни о книгах в его тексте ничего не говорится, и эти термины не упоминаются.

⁶⁰ Н. С. Чаев. Указ. соч., стр. 160 и ел.

⁶¹ Поэтому нельзя согласиться с В. М. Панеяхом, который склонен исследовать важный вопрос о кабальном холопстве в XVI в. лишь "изнутри самого института". Такое исследование, на наш взгляд, не должно ограничиваться лишь рамками института холопства. Его следует вести в тесной связи с законодательством о крестьянах, классовой борьбой, историческим процессом в целом. Нельзя, по нашему мнению, принять и оценку В. М. Панеяхом указа от 1 февраля 1597 г, как принесшего существенное облегчение кабальным холопам, как своего рода "раскрепощающего" их (В. М. Панеях. Кабальное холопство в Русском государстве XVI века. Автореферат кандидатской диссертации. Л. 1961, стр. 16; его же. Из истории кабального холопства в XVI в. Сборник "Вопросы экономики и классовых отношений в Русском государстве XII-XVII веков. М. -Л. 1960).

⁶² Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси. Кн. 2. М. 1954, стр. 323.

С. Б. Веселовский⁶³ . В противном случае обедняются возможности исследования и создаются условия для неправильной оценки места тех или иных законов о холопах в общем ходе закрепощения.

Указ от 1 февраля 1597 г. явился кульминационным пунктом закрепостительной политики правительства в отношении кабальных и "добровольных" холопов. В нем получили законченность и определенность главные закрепостительные тенденции не дошедших до нас указов о холопах 1586 и 1593 гг., о содержании которых мы можем судить в основном по ссылкам на "их, сделанным в этом обобщающем указе⁶⁴ .

Указы 1592 - 1593 гг. о запрещении крестьянского выхода, 24 ноября 1597 г. о государственном сыске беглых и 1 февраля 1597 г. о холопах оформили в основных чертах крепостное право в России в общегосударственном масштабе. К концу XVI в. крестьяне и холопы были лишены возможности законным путем покидать своих господ. В отношении как холопов, так и крестьян был провозглашен принцип обязательной регистрации документов, удостоверяющих владельческие права на них, в официальных правительственных книгах. Юридическим основанием крепости для крестьян стали писцовые, отдельные, отказные и другие книги, а в применении к холопам, для которых преобладающее значение имел принцип прикрепления к личности господина, таким основанием стали записные кабальные и так называемые "регистрационные книги".

Говоря об общих чертах в юридическом положении крестьян и холопов в конце XVI в., необходимо указать и на различия между ними, обусловленные некоторыми особенностями в их экономическом положении. Хозяйство холопов, посаженных на землю, в целом было более слабым, чем хозяйство крестьян, так как больше зависело от "субсидий" феодалов. Определенная часть холопов вообще не имела собственного хозяйства и находилась в личном услужении господ. Все это нашло отражение в юридическом положении холопов в конце XVI в., которое было намного тяжелее, чем положение крестьян.

Усиление феодального гнета, перевод на барщину, закрепостительное законодательство встречали сопротивление со стороны крестьян. В стране обострялась классовая борьба, увеличилось число случаев открытого неповиновения властям; массовый характер приняли крестьянские побеги. То здесь, то там вспыхивали крестьянские волнения⁶⁵ .

⁶³ См. рецензию С. Б. Веселовского на книгу А. И. Яковлева "Холопство и холопы в Московском государстве XVII в.". Т. I (М. -Л. 1943). "Исторический журнал", 1944, N 10 - 11.

⁶⁴ "Памятники русского права". Вып. IV, стр. 370 - 374. Указ от 1 февраля 1597 г., предписав обязательную регистрацию не только новых кабал, но и старых и всех старинных крепостей на холопов, развил соответствующие постановления указов 1586 и 1593 гг., направленные на оформление холопской зависимости в правительственных документах. Были заведены записные книги служилых кабал и книги старых крепостей (так называемые "ретроспективные книги") и установлены определенные сроки предъявления для записи в них старинных документов. Указ 1597 г. лишил кабальных холопов права выплаты долга как по новым, так и по старым, составленным до 1 июня 1586 г. кабалам, установив для всех них службу по смерти господина. Тем самым была устранена двойственность в положении этих двух групп кабальных, созданная указом 1586 года. Другим принципиально важным новшеством указа 1597 г. явилось ограничение "добровольной" службы лишь шестью месяцами, после чего господа могли брать на "добровольных" холопов служилые кабалы в принудительном порядке. Положение кабальных и особенно "добровольных" холопов, то есть основной холопьей массы, с изданием указа от 1 февраля 1597 г. ухудшилось: они попали в более суровую крепостную зависимость, чем прежде.

⁶⁵ Большой интерес в этом плане представляет известное движение 1594 - 1595 гг. в вотчинах Иосифо-Волоколамского монастыря. Недовольство крестьян здесь, по- видимому, не ограничивалось грабительской реформой монастырских властей, заключавшейся в переводе монастырских крестьян с оброка на барщину и принудительном их кредитовании под высокие проценты, а распространялось и на закрепостительное законодательство. Слова приговора старца Мисаила Безнина от 6 января 1595 г.: "А бу-

Обострение классовых противоречий привело к тому, что через десять лет после издания указа 1592 - 1593 гг. о запрещении выхода и всего через шесть после указа о холопах 1597 г. вспыхнуло восстание Хлопка, знаменовавшее собой начало первой крестьянской войны в России⁶⁶ .

В обстановке назревавшей крестьянской войны правительство не могло проводить закрепостительную политику прямолинейно; в ней заметны колебания. Запрещая крестьянский выход в масштабе всей страны, правительство в то же время отступало от проводившегося прежде принципа бессрочного сыска по делам о крестьянах. Были введены пятилетние "урочные лета" в делах о крестьянском владении, вывозе и побеге.

Колебания при общем закрепостительном курсе наблюдаются и в законодательстве о холопах конца XVI века. В то время как положение основной массы холопов - кабальных и добровольных - ухудшалось, законы 1586 и 1597 гг. предусматривали некоторое улучшение положения докладных холопов, несколько ограничивали права господ на старинных холопов, а также декларировали запрещение проводить принцип наследственности в отношении холопов кабальных.

В 1601 -1602 гг. в обстановке страшного голода, когда страдания народных масс достигли невиданных размеров и в стране началось "волнение велие", грозившее в любой момент разразиться вспышкой крестьянской войны⁶⁷ , правительство Бориса Годунова пошло на еще большие уступки. Эти уступки были сделаны волнующимся крестьянам, чтобы хоть как-то разрядить напряженную обстановку в стране. Правительство приостановило действие указа 1592 - 1593 гг. о запрещении выхода. При этом разрешение крестьянского выхода сопровождалось различными ограничениями. Согласно указам, он был разрешен на один год (в 1601 г., а в 1602 г. это разрешение было повторено специальным указом) лишь крестьянам мелких и средних помещиков. Крестьяне дворцовых сел и черных волостей, крупных светских землевладельцев, монастырские и церковные такой возможности не получили. Из сферы действия указа был полностью исключен Московский уезд. Стремясь как-то оградить интересы мелких и средних помещиков, не допустить полного опустошения их поместий, правительство мыслило организовать крестьянские выходы в форме вывоза строго ограниченного числа крестьян помещиками друг у друга.

В советской исторической литературе утвердилось мнение, что эти законы были изданы в интересах мелких и средних землевладельцев⁶⁸ . Однако анализ осуществления указов 1601 -1602 гг. показывает, что служилая мелкота теряла своих лучших, зажиточных крестьян, а некоторые поместья вообще запустевали, потому что их крестьянское население вывозилось более сильными и предприимчивыми помещиками. К последним, действовавшим на законном основании, не замедлили присоединиться крупные землевладельцы, светские и духовные, исключенные из сферы действия указов 1601 -1602 годов. Используя выгодную для себя часть этих указов, позволявшую им не выпускать из сферы соб-

дет государь изволит крестьяном выходу быть и которые крестьяне пойдут из-за монастыря" - могут быть расценены как ответ на крестьянское требование о восстановлении права выхода в Юрьев день (см. Б. Д. Греков. Очерки по истории феодализма в России. "Известия ГАИМК". Вып. 72, стр. 156).

⁶⁶ См. подробнее об этом А. А. Зимин. Некоторые запросы истории крестьянской войны в России в начале XVII в. "Вопросы истории", 1958, N 3; В. И. Корецкий. Из истории крестьянской войны в России начала XVII века. "Вопросы истории", 1959, N 3; его же. Борьба крестьян с монастырями в России XVI - начала XVII в. "Вопросы истории религии и атеизма". Т. 6. М. 1958.

⁶⁷ В. И. Корецкий. Голод в России и церковь. "Вопросы истории религии и атеизма". Т. VII. М. 1959.

⁶⁸ Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси. Кн. 2, стр. 337 - 339; И. И. Смирнов. Восстание Болотникова, стр. 65 - 66.

ственного хозяйства своих крестьян, они, применяя самые разнообразные обходные пути, нарушали те постановления, которыми запрещалось вывозить крестьян у мелких и средних помещиков. В среде господствующего класса возникли многочисленные тяжбы, насилия и грабежи. Желая предотвратить тяжелый урон для своего хозяйства, причиняемый вывозом крестьян, помещики не выпускали их от себя, а если это им не удавалось, грабили крестьянское имущество⁶⁹ .

Законы 1601 -1602 гг. были продиктованы интересами господствующего класса в целом, поставленного перед перспективой крестьянской войны. Но они породили наряду с другими причинами глубокое недовольство служилой мелкоты, по преимуществу жившей на юге, политикой Бориса Годунова и сыграли губительную роль в падении его династии. Указы 1601 -1602 гг. являются ярким примером использования крестьянами классового законодательства в своих целях. Документы свидетельствуют о том, что демагогическое заявление указа 1601 г. о даровании крестьянского выхода "от налога и продажи" было истолковано крестьянами как полное освобождение от государственных налогов. Крестьяне перестали платить эти налоги. Между ними и представителями государственной власти на местах возникли на этой почве острые конфликты. Крестьяне воспользовались указами для оправдания стихийных выходов, не предусмотренных законами⁷⁰ . Вопреки намерениям правительства Бориса Годунова законы 1601 - 1602 гг. привели к еще большему обострению классовых и внутриклассовых противоречий в стране.

Значительные уступки были сделаны правительством в начале XVII в. в отношении холопов⁷¹ .

Подавив в сентябре 1603 г. восстание Хлопка, Борис Годунов не возобновил указ о крестьянском выходе, а вскоре отменил и закон от 16 августа 1603 г. о холопах, согласно которому холопы, прогнанные без отпускных во время голода, могли получить отпускные грамоты в приказе Холопьего суда. Поспешность, с которой он отказался от своих прежних уступок крестьянам и холопам, его стремление во что бы то ни стало восстановить крепостнические отношения, нарушенные начавшейся в России крестьянской войной, привели лишь к новому обострению классовых противоречий.

Губительно сказывались на развитии событий для господствующего класса и последствия реализации указов 1601 -1602 гг. о крестьянском выходе. Законы были отменены, но отрицательные результаты их применения давали себя знать. Восстановление, хотя и в ограниченных размерах, крестьянского выхода означало нарушение указа 1592 - 1593 гг., предписывавшего повсеместное запрещение выхода, а также положения о писцовых книгах 80 - 90-х годов XVI в, как юридическом основании крестьянской крепости. Для крестьян, которые вновь получили право выхода и воспользовались им в 1601 -1602 гг., эти книги потеряли закрепощающее значение, а для крестьян, не имевших этого права, они продолжали оставаться основным документом, прикреплявшим их к земле. Единое юридическое основание крестьянской крепости в виде писцовых книг, провозглашенное указом 1592 - 1593 гг., оказалось нарушенным. Такое положение при наличии ожесточенной борьбы за рабочие руки внутри господствующего класса должно было вскоре привести к невероятной запутанности крепостнических отношений, к многочислен-

⁶⁹ Так, суздальский помещик Иван Внуков, от которого в 1602 г. вывозили за рублевую пошлину крестьянина, обладателя хлеба и скота стоимостью в 300 руб., захватил его имущество, выдав его отказчику "душою да телом" (Владимирский областной государственный архив, ср. 575, оп. 1, д. 17, лл. 109 - 110).

⁷⁰ "Русская историческая библиотека". Т. XXXVIII. Л. 1926, стб. 224, 228, 243, 250 - 251 и др.

⁷¹ В. И. Корецкий. Из истории крестьянской войны в России начала XVII в. "Вопросы истории", 1959, N 3, стр. 133 - 134.

ным тяжбам и обходам закона. Составители Соборного уложения 9 марта 1607 г. в своей справке о ходе закрепощения в конце XVI - начале XVII в. имели все основания видеть в половинчатости законодательства Бориса Годунова о крестьянском выходе одну из причин, приведших к крестьянской войне. Издав законы 1601 - 1602 гг., Борис Годунов завязал такой узел, который нельзя было распутать, а можно было лишь разрубить в будущем, либо полностью восстановив Юрьев день, либо решительно подтвердив указ 1592 - 1593 гг. и признав возникшие на основе применения указов 1601 - 1602 гг. отношения недействительными. По первому пути пошел Лжедмитрий I.

Советские историки различно относятся к политике Лжедмитрия I по крестьянскому вопросу. Если М. Н. Покровский был склонен одно время видеть в нем крестьянского царя⁷² , то И. И. Смирнов оценивает законодательство самозванца как чисто закрепостительное, преследовавшее цель восстановить крепостнический порядок, расшатанный крестьянской войной⁷³ . Возражая И. И. Смирнову, А. А. Зимин указывает на наличие в законодательной деятельности Лжедмитрия при общем закрепостительном курсе и колебаний, с которыми "связывались у некоторой части крестьян и холопов иллюзии о "хорошем царе", что способствовало популяризации среди них имени "царевича Дмитрия"⁷⁴ .

Отмеченная противоречивость в оценке политики Лжедмитрия I по крестьянскому вопросу обусловлена в известной мере противоречивостью этой политики. Вынесенный на московский престол волной крестьянской войны, к которой на определенный момент присоединились и южные помещики, оказавшие ему помощь при походе на Москву, самозванец на первых порах проводил политику, отражавшую интересы дворянства, особенно южного. Этим целям служил и указ о холопах, изданный в январе 1606 г., и указ от 1 февраля того же года о сыске беглых крестьян⁷⁵ . Подтверждение указа от 24 ноября 1597 г., сделанное в конце закона от 1 февраля 1606 г., свидетельствовало о временном характере этого постановления. Такая противоречивость закрепостительной политики Лжедмитрия I объясняется его стремлением учесть и как-то примирить специфические интересы помещиков центральных и южных уездов, существенно расходившиеся на практике. Лжедмитрий I понимал, что если помещики южных уездов помогли захватить ему престол, то он не сможет царствовать, не обеспечив себе поддержки основной массы дворянства центра Русского государства. Однако самозванцу пришлось отказаться от закрепостительной тенденции и вспомнить о своих обещаниях народным массам, данных во время похода на Москву, когда весной 1606 г. в стране начало зреть народное восстание, готовое обрушиться против него самого. Оказавшись в затруднительном положении, самозванец пошел на крайне рискованную меру. В подготовлявшийся Сводный Судебник была включена ст. 88 о крестьянском отказе Судебника 1550 года. Эта попытка восстановить крестьянский выход вызвала оже-

⁷² М. Н. Покровский. Русская история в самом сжатом очерке. М. 1933, стр. 48.

⁷³ И. И. Смирнов. К характеристике внутренней политики Лжедмитрия I. "Ученые записки" ЛГУ. Серия исторических наук, N 19. Вып. I. Л. 1938, стр. 200.

⁷⁴ А. А. Зимин. Некоторые вопросы истории крестьянской войны в России в начале XVII в., стр. 99 - 100.

⁷⁵ Согласно указу от 1 февраля 1606 г., крестьяне, бежавшие или взявшие на себя служилые кабалы в 1601 - 1603 гг., чтобы избежать голодной смерти, не подлежали возврату старым владельцам. Возвращались лишь те, кто бежал в голодные годы, хотя имел возможность прокормиться у старых господ. Основная масса беглых скопилась как раз на юге, где голод не достиг такой силы, как в центре. В то же время произведенное в указе фактическое увеличение срока сыска беглых крестьян до 5 лет и 5 месяцев отвечало интересам дворянства центральных уездов, стремившегося к удлинению "урочных лет".

сточенное сопротивление со стороны класса феодалов. Лжедмитрий I был свергнут в мае 1606 г., задолго до того, как ст. 88 могла быть практически реализована⁷⁶ .

Василий Шуйский и поддерживавшая его группировка господствующего класса взяли курс на подавление протеста народных масс с помощью военной силы и на решительное подтверждение крепостнического законодательства 90-х годов XVI века. Главные тенденции закрепостительной политики правительства В. Шуйского получили выражение в Уложении 9 марта 1607 г., изданном в самый разгар борьбы против восстания И. И. Болотникова. Это Уложение явилось реакцией землевладельцев на антифеодальные лозунги и действия восставших. Осуждая нерешительность и половинчатость законов Бориса Годунова 1601 -1602 гг., составители Уложения 9 марта 1607 г. в то же время провозглашали свою верность годуновскому указу 1592 - 1593 гг. о повсеместном запрещении крестьянского выхода и учреждении писцовых книг юридическим основанием крестьянской крепости. Об этом говорилось в исторической справке о ходе закрепощения, предпосланной тексту Уложения. Указ 1592 - 1593 гг. был положен в основу самого Уложения. Владельческие права на крестьян признавались Уложением за теми феодалами, за которыми они были записаны в "книгах 101-го года" (1592 - 1593): "Которые крестьяне от сего числа пред сим за 15 лет в книгах 101-го году положены, и тем быть за кем писаны". Таким образом, признавались недействительными отношения между крестьянами и землевладельцами, возникшие в результате применения указов Бориса Годунова 1601 г. и 1602 г., а также закона Лжедмитрия I от 1 февраля 1606 года.

Многолетняя практика ожесточенной классовой борьбы показала феодалам, что без восстановления закона 1592 - 1593 гг. немыслим сколько-нибудь устойчивый крепостнический порядок, что отклонения от него приводят лишь к запутанности крепостнических отношений, к обострению внутриклассовых противоречий на основе борьбы за рабочие руки.

Другим важным крепостническим актом Уложения 9 марта 1607 г. было установление 15- летнего срока сыска для беглых и вывезенных крестьян. Эти меры диктовались интересами сплочения всех слоев класса феодалов перед лицом грозного восстания крестьян и холопов, расшатывавшего крепостнический порядок в стране.

В отличие от законодательства о крестьянах, где закрепостительные тенденции выступают открыто и определенно, законодательство о холопах Василия Шуйского отмечено печатью колебаний и отклонений от закрепостительного курса. Оно имело целью применительно к тем или иным перипетиям борьбы способствовать отрыву от восставших отдельных групп холопов, а также помешать тем из них, кто еще не принял участия в активной борьбе, примкнуть к восстанию. Отсюда уступки холопам, проявившиеся в указе от 7 марта 1607 г. о "добровольном холопстве". Вопреки указу от 1 февраля 1597 г. этим указом запрещалось принудительно холопить лиц, не пожелавших дать на себя кабалы. Попытка правительства после взятия Тулы и разгрома восстания И. И. Болотникова организовать сыск и возвращение беглых холопов (указ от 25 февраля 1608 г.) и возникшие в связи с этим злоупотребления со стороны феодалов вызвали новый взрыв недовольства холопов. По-видимому, как реакция на реализацию этого указа и явилось то загадочное челобитье холопов, "чтоб не быть рабами", сведения о котором содержатся у В. Н. Татищева⁷⁷ . Ответом правительства на это выступление холопов

⁷⁶ См. подробнее об этом В. И. Корецкий. Восстановление Юрьева дня в России Лжедмитрием I. "Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1960 г.". Киев. 1962, стр. 118 - 130.

⁷⁷ В. Н. Татищев. История российская. Кн. I, ч. 2. М. 1769, стр. 531.

был указ от 9 марта 1608 г., в котором подтверждался принцип добровольной службы, провозглашенный указом от 7 марта 1607 г., и важные дополнения и разъяснения к указу от 25 февраля 1608 г., сделанные 19 марта 1608 г., об аннулировании старинного холопства, не оформленного крепостями⁷⁸ .

Итог развития законодательства Василия Шуйского о холопах тот же, что и законодательства о крестьянах, - возвращение к закрепостительным нормам 90-х годов, оформившим в России в основных чертах крепостное право. Если в отношении крестьянства была провозглашена верность принципам указа 1592 - 1593 гг., то в отношении холопов восстанавливался указ от 1 февраля 1597 года. Это восстановление было произведено указом от 21 мая 1609 г., когда наметился некоторый спад крестьянской войны⁷⁹ .

Восстанавливая законодательные нормы 90-х годов XVI в. и стремясь укрепить крепостнический порядок, расшатанный крестьянской войной, господствующий класс не имел, однако, достаточных сил затянуть петлю крепостной неволи так крепко, как ему хотелось. Крестьянская война, вспыхнувшая как ответ крестьян и холопов на усиление феодального гнета и юридическое оформление крепостничества, существенно замедлила темпы закрепощения. Хотя восставшие и потерпели поражение, но их борьба помешала осуществлению на практике Уложения 9 марта 1607 г. о 15-летнем сроке сыска беглых и вывезенных крестьян. После крестьянской войны был издан закон, запрещавший помещикам кабалить своих собственных крестьян⁸⁰ , который следует расценивать как уступку, вырванную восставшими крестьянами и холопами у господствующего класса.

В первые годы правления Михаила Федоровича действовали 5-летние "урочные лета". Постепенно под влиянием требований дворян этот срок удлинялся. Но только в 1649 г. в Соборном уложении "урочные лета" были отменены и провозглашен бессрочный сыск. И в дальнейшем, как показал в своем ценном исследовании на новом материале А. Г. Маньков⁸¹ , продолжалось развитие крепостного права, но рассмотрение этих вопросов выходит за рамки настоящей статьи, имеющей целью привлечь внимание исследователей к тому решающему этапу оформления в общегосударственном масштабе крепостного права в России, который совершился в конце XVI - начале XVII века.

Подведем итоги. К концу XVI в. процесс закрепощения крестьян в России, начавшийся в IX в., достиг значительного развития. В его основе лежали изменения в формах феодального землевладения и феодальной эксплуатации, а не состояние внутреннего или внешнего рынка. Мощным фактором усиления закрепощения стала государственная централизация. В XVI в. широкое распространение получили поместная система и барщина, усилилась крестьянская задолженность, все большее закрепощающее значение приобрела запись крестьян в писцовые книги и другие государственные документы, резко возросла власть помещиков над кресть-

⁷⁸ "Памятники русского права". Вып. IV, стр. 379 - 380.

⁷⁹ Е. Н. Кушева вслед за М. А. Владимирским-Будановым предложила рассматривать указ от 21 мая 1609 г, как ответ правительства на холопье челобитье, "чтоб не быть рабами" (Е. Н. Кушева. К истории холопства в конце XVI - начале XVII в. "Исторические записки". Т. 15. 1945, стр. 81). Но 21 мая 1609 г. никаких уступок холопам сделано не было. Напротив, в этот день были аннулированы все предшествующие уступки, содержавшиеся в указах от 7 марта 1607 г., 9 марта и 19 марта 1608 года. Сомнения относительно предложенного Е. Н. Кушевой толкования указа от 21 мая 1609 г. высказывал И. И. Смирнов (И. И. Смирнов. Восстание Болотникова, стр. 108).

⁸⁰ А. И. Яковлев. Холопство и холопы в Московском государстве XVII в. М. -Л. 1943. Документы, стр. 350.

⁸¹ А. Г. Маньков. Развитие крепостного права в России во второй половине XVII века. М. -Л. 1962.

янами. Законодательство конца XVI в. лишь закрепило эти закрепостительные тенденции, ярко проявившиеся в повседневной практике.

Большую роль для выяснения картины хода закрепощения в конце XVI - начале XVII в. сыграли работы Б. Д. Грекова и С. Б. Веселовского, указавших на введение в 80-х годах XVI в. "заповедных лет" как на важную грань в процессе крестьянского закрепощения. Режим "заповедных лет" получил общегосударственное распространение лишь в 1592- 1593 гг., когда был издан указ о запрещении крестьянских выходов по всей стране и о писцовых книгах как юридическом основании крестьянской крепости, который в сочетании с указом о 5-летнем сроке сыска крестьян (90-е годы XVI в.) и с законами 1597 г. о беглых крестьянах и кабальных холопах и оформил в основных чертах крепостное право в России в общегосударственном масштабе. Таким образом, в свете новых данных 90-е годы XVI в. выступают как кардинальный рубеж в формировании крепостного права в России. Крепостническое законодательство того времени стало наряду с другими факторами одной из важных причин, вызвавших крестьянскую войну начала XVII века.

Усиление классовой борьбы накануне и во время крестьянской войны внесло большие колебания в закрепостительную политику правительства. Еще большие колебания и уступки заметны в законодательстве о холопах (законы от 7 марта 1607 г. и 9 марта 1608 г.), аннулированные указом от 21 мая 1609 года. Попытка феодалов укрепить расшатанный крестьянской войной крепостной порядок привела к возврату к законодательным нормам 90-х годов XVI века. Господствующему классу не удалось продвинуться вперед по пути закрепощения из-за сопротивления крестьян и холопов. Постановление Соборного уложения Василия Шуйского 9 марта 1607 г. об удлинении "урочных лет" до 15 практического применения не получило. Прогрессивное значение крестьянской войны начала XVII в. заключалось, таким образом, в том, что она существенно замедлила темпы закрепощения крестьян в России.