Молодые люди, готовящиеся вступить в брак, когда вам говорят: "Упаси вас Бог от такой жены, как Сараннинг-дьяволенок", отвечайте как можно быстрее: "Да минует нас чаша сия!" Так говорил Серева, прославленный трубадур района Санкаран, обращаясь к группе молодых людей, которые пришли просить его рассказать им какую-нибудь интересную сказку.

И вправду говорят, что нужно быть вдвоем в доме для того, чтобы успешно вести вечную борьбу до неизбежного конца, который и есть смерть; тем не менее, нужно стараться избегать того, чтобы рядом находился постоянный источник хлопот и суеты. Иначе говоря, Сараннинг-дьяволенок - это одна из тех женщин, которые входят в жизнь мужчины под раскаты грома, сжигают все и вся и переворачивают дом вверх дном.

"Вот поэтому, бравые парни, скажите-ка лучше себе в душе: "Амина! (Да будет так! Да будет на то воля Аллаха!)", когда вам пожелают ни в коем случае не делить ваши дни с Сараннинг-дьяволенком".

"Послушайте же, пылкие юноши, мои современники, мой совет, ибо совет - это прекрасная музыка, которая сейчас всего лишь слегка скользнет по вашим барабанным перепонкам, но чем больше будет звучать эта музыка, тем, очевидно, вы меньше будете прислушиваться к ней; постепенно привыкнув, вы просто перестанете замечать ее.

Я вижу, как скептическая улыбка растягивает ваши всезнающие уста. Но я не замолчу".

I

...Говорят так: "Тот, кто убивает злую собаку, чтобы она не кусалась, того самого когда-нибудь покусают злые псы соседей". Именно поэтому такие, как Сараннинг-дьяволенок необходимы, и мы сейчас увидим, почему. Там, где кот нежелателен в доме, собаку можно даже полюбить. Доказательство этому: осел способен набить себе брюхо на таком поле, где лошадь зачахнет, ослабев от голода. Как бы то ни было, дети мои, потомки М'Бембы (Адама) и М'Ма Хавы (Евы), несмотря на все это, вы отлично преуспели в жизни, помня, от кого вы произошли, и не забывая заветов предков.

Вы, молодые люди, те из вас, которые собираются жениться и которым так повезло, что их мать еще жива, а вы ее очень любите, - упаси вас Бог от слишком большой материнской нежности, чтобы не положили вы ее - не дай Бог! - в основу вашего семейного союза. Нельзя, чтобы нежность матери вашей господствовала над вами и управляла совместной жизнью с женой, как то было со старой Сирой и ее сыном Бакариджаном в его супружеской жизни. А было это давным-давно. На пожелание не иметь таких проблем ответьте также: "Амина!" И вы сейчас увидите, почему.

Каждый мужчина и каждая женщина хотят передать все лучшее своему ребенку, который будет более одаренным, чем родители, и проживет свою жизнь лучше той, что прожита его родителями. Таковы были единственное желание старой Сиры и единственное содержание ее молитв, когда она ждала ребенка.

Бакариджан, ее единственный сын, был и в самом деле, вне всяких сомнений, красавец-мужчина: высокий, статный, сильный, непобедимый в бою и несравненный в труде с мотыгой и серпом в руках. Он был гордостью своей матери, которая любила его страстно и ставила его так высоко, как ни одна другая мать никогда не любила и не возвышала своего сына. Старая Сира говаривала, бывало: "Я похожа на такой банан, что приносит плоды лишь раз в жизни и после этого гибнет на корню, теряя все жизненные силы. Один крепкий парень стоит больше, чем десять вечно больных сопляков! Аске! (Ведь так? Спору нет!)".

При этом тем, кто упрекал ее в излишней нежности к Бакариджану, уже взрослому сыну, старая Сира отвечала: "Если мужчина все еще чувствует ту нить, которая связывает его с матерью, то его мать непременно смажет эту нить воском, чтобы удержать сына от падения. Бакариджан для меня это та нить, которая связывает меня с жизнью. Я его снесла как яйцо и привязываю к себе нежностью как новорожденного".

В атмосфере навязчивого, порой деспотичного внимания своей матери Бакариджан стал отцом семейства без характера и без воли. Три жены прошли через его дом из-за постоянного давления старой Сиры, которая ревновала их к нему, как соперниц в любви. Первая жена Бакариджана носила имя Найма-Гурманка. Она не была ни особенно красивой, ни безобразной, среднего роста, скорее толстушкой, чем тоненькой и стройной. Это была одна из тех плотных крестьянок, которые

См.: "Азия и Африка сегодня", 2005, N 6.

* В принятой классификации произведений фольклора жанров рассказа, повести, как известно, не существует, но для более точной передачи формы и специфики произведений устного народного творчества после литературной обработки составитель сборника счел нужным отнести их к определенным литературным жанрам.

стр. 64

обычно очень веселы, разговор их вращается, как правило, вокруг повседневных проблем, они любят поговорить о дороговизне соли, о последних урожаях.

В нежной юности своей Найма заучила наизусть моральные заповеди Сулуку-Фадимы, жены гиены Нама-Троко. Мудрые эти мысли вкратце можно изложить так: "Смелые деревенские женщины, те, что хотят привлечь, захватить и удержать мужа, помните о том, что пустой мешок не стоит стоймя, а земледелец с пустым животом подобен слепому и глухому. Поэтому нужно заботиться о его желудке и наполнять его исправно. Это - золотое правило. Маленькие ухищрения, чтобы приготовить вкусную пищу, только поддерживают любовь. Ее питают маленькие радости в больших животах. И не забывайте, что на пустом животе пояс всегда туго затянут, а на полном он развязывается сам".

Найма прекрасно вела хозяйство Бакариджана, и он стал постепенно уходить из-под нежного влияния старой Сиры. Последняя стала ощущать ревность и целыми днями плела черную паутину лжи и клеветы вокруг невинной крестьяночки. Видя, что Бакариджан не придает значения тем сплетням, которые распускают о его жене, старая Сира придумала дьявольский план, который немыслимо представить себе нигде, кроме как в больном мозгу женщины, одержимой ревностью и ненавистью. Однажды вечером, когда Наймы не было дома, а еду для мужа она оставила без присмотра, Сира положила туда совсем немного яду, как раз столько, чтобы достигнуть поставленной цели. У Бакариджана после еды начались сильные боли в животе. Знахари деревни обнаружили, что он был отравлен. Все были так уверены в страстной любви к сыну старой Сиры, что ее даже не допрашивали. Подозрения, таким образом, пали на бедную Найму, которую выгнали из дома мужа, несмотря на ее горячие протесты и заверения в полной невиновности. Старуха была в восторге. Она так торжествовала, будто была не матерью, а первой женой своего сына, победившей вторую жену, соперницу в любви.

Через несколько месяцев Бакариджан привел в дом другую жену. Эту женщину звали Асса-модница или Асса-кокетка. Кончился традиционный медовый месяц. Асса все в доме переставила и поменяла по своему вкусу. Весь бюджет семьи пошел на ткани. Бакариджан, который раньше не снашивал больше одного бубу* в год, должен был сшить себе полдюжины нарядов. Сира получила право иметь столько же шалей. Что касается Ассы, она нашила себе столько блузок, платков и пани**, сколько не найдешь листьев у макушки кукурузного початка. Говорили, что с самого рождения Асса избрала девиз павлина, чей основной жизненный принцип - быть красивее всех. Она говорила: "Молодые женщины деревни, которые хотят привлечь к себе и сохранить мужа, помните: ключ к успеху - это красивая одежда. Если вы так не думаете и не одеваетесь красиво, то не есть вам никогда с мужем завтрака, приготовленного из То***".

Но находят же другие, однако, чем обмануть свой голод. Вот ведь и слепая змея темной ночью находит - благодаренье Богу! - свое скудное пропитание. Но всегда ли она находит что-то хорошее? Не забывайте, что глаза мужчин ярче вспыхивают при виде накрахмаленной блузы и задерживаются с восторгом на огненно-красных цветах дерева фламбуаян****, на узоре платья, пани и скользят по блестящему лицу, лоснящемуся от ароматических масел, по голове, увенчанной уложенными в косы волосами, поблескивающими от масла ореха карите. Рядом с Ассой-кокеткой Бакариджан, который перенял от нее вкус к нарядам и щегольству, стал выставлять напоказ свои яркие новые красивые бубу и чаще бывать под деревом собраний, чем у себя в поле. Поле же тем временем начало покрываться сорняками. Зато на всех сборищах, церемониях и праздниках Асса и ее муж представляли собой самую элегантную пару в деревне.

Асса не обращала внимания на то, что она - жена крестьянина, то есть не что иное, как хорошая хозяйка в доме, которая ждет своего мужа, а также хорошая работница, которая выпалывает сорняки на полях, обрабатывает междурядья и сеет зерно; она же обычно и обихаживает огород на окраине деревни и помогает собирать урожай. Наивная Асса!

Она не знала, что труд женщины стоит труда двух мужчин! Бакариджан один, без помощи своей жены, трудился в поле под насмешливые улыбки матери, так как Асса не желала гнуть спину. Она считала, что выглядела бы плохо, сидя на корточках в грязи, в болоте, раздирая руки о колючий кустарник, о травы с шипами. Нет! Ни за что! Никогда!

Со всем этим смирился Бакариджан, но отнюдь не старая Сира. Она не пропускала ни единого случая, чтобы не рассказать, что она единственная женщина в доме, которая трудится без отдыха, не разгибаясь, копошится без передышки. Она говорила, что всю молодость сеяла и растила урожай одна, трудилась на большом рисовом поле, а потом еще и ловила в реке рыбу сетью. Она рассказывала о своих постоянных заботах - сборе хвороста для очага, бесчисленных трудах по дому и о том, что она одна вынуждена толочь зерно в ступе и растирать его пестиком. "Решительно все вырождается в этом мире!" - заявляла она. Занятая своими туалетами большую часть времени, Асса вовсе не обращала внимания на ее упреки, намеки и покусывания.

Однажды утром Сира больше не смогла сдержаться. Она отправилась будить Ассу, дала ей мотыгу в руки и потребовала, чтобы невестка пошла с нею в поле. Асса отшвырнула мотыгу и снова улеглась на циновку. Тогда Сира схватила ее за волосы и поволокла силком на улицу, где собрала своими воплями всех соседей. Закрывшись руками, она упала на колени и заголосила: "Добрые люди! Спасите моего сына! Спасите его от этой женщины, спасите его от моей невестки! Она сделала его лентяем, лодырем, тунеядцем, бездельником! Эта женщина привила ему вкус к роскоши, отвлекла от работы. Это не жена, а девица для праздников. Она из тех, кто теряется на кухне, кто боится работы в поле, из тех, кто наводит порчу на мужчину и делает его пассивным! Спасите! Спасите моего сына!"

Старуха, ни на минуту не умолкая, вошла в дом и вы-

* Бубу - длинная рубашка с вырезом для головы и широкими складками, падающими вдоль тела.

** Пани - африканская женская одежда, подобие короткой юбки, или кусок ткани, обернутый вокруг бедер.

*** То - каша из крупы мелкого помола, похожая по вкусу на манную, но сделанная из зерновой культуры тропиков, приправленная настоявшимся густым соусом из цыпленка (с кусочками куриного мяса), или из риса с тем же соусом.

**** Фламбуаян - огненное дерево, цветы которого имеют цвет пламени, а по виду они напоминают цветы мимозы.

стр. 65

несла из него некоторые свои вещи. Ее сын начал плакать. Ему трудно было остановить мать. Наконец, успокоившись, Сира поставила условие Бакариджану: "Выбирай - или я, или она!" Видя, что муж колеблется, или, может быть, предвосхищая его выбор, Асса-кокетка сказала, что она предпочитает покинуть этот дом. "Ты можешь еще раз женить своего сына!" - сказала она Сире, уходя".

Бакариджан привел третью жену в свое покинутое сначала Наймой, потом Ассой жилище. Старая Сира на церемонии бракосочетания обливалась слезами и давала понять всем, что плачет она от радости.

Вновь пришедшая в дом жена носила имя Сараннинг и еще одно, которым ровесницы прозвали ее в хижине посвящения в женщины - Сатана-Сараннинг, что означает Сараннинг-дьяволенок или Саран, дочь дьявола. Она была тоненькая, как копченый сом, легкая, как хлопковая коробочка, и такая черная, как дно нечищеной кастрюли в неаккуратном хозяйстве. Но те, кто хоть раз взглянул на Сатану-Сараннинг, уже никогда не могли забыть ее. На ее удлиненном личике правильного, красивого овала блестели огромные черные глаза, свет которых гипнотизировал мужчин, даже искушенных в жизни. Когда она бросала на кого-нибудь свой взгляд, он вздрагивал и испытывал такое чувство, будто она читает в глубине его души. К тому же, вдобавок ко всем этим качествам молодой девушки, воспитанной в традициях больших семей, она была осторожной, дальновидной и одновременно язвительной, хитрой и лукавой. Будучи лицемеркой, прирожденной актрисой, Сараннинг свела дружбу со всеми умудренными опытом старухами в деревне. Они научили ее разным женским секретам, необходимым для совместной жизни с мужем, раскрыли ей интимные стороны семейной жизни. Сараннинг была кошкой, которая умела и приласкаться, и выпустить когти. Это был острый горький фрукт, который пробуешь чуть-чуть, а потом к нему привыкаешь. Его откусывают понемногу, чтобы не объесться.

Сатана-Сараннинг знала, что в доме Бакариджана она должна будет бороться против слабости своего мужа и тирании свекрови. Все то время, что продолжались ухаживания жениха, она была занята тем, чтобы составить план битвы против старой Сиры. Она хотела не только избавиться от этой старой соперницы, но и отомстить за двух молодых женщин, которые были изгнаны из дома Бакариджана. Она решила атаковать противницу первая, так как для нее было ясно, что тот человек, который ждет, пока его зоб достигнет величины канарейки, и только тогда решается его проколоть, подвергает себя опасности умереть от удушья.

Всего лишь через пять ночей после того, как она вошла в дом Бакариджана, Сараннинг застала своего мужа как-то вечером за пустяковой ссорой со старой Сирой. Не поздоровавшись, вошла она в дом свекрови, встала руки в боки и с вызывающим видом сказала ей: "Мать Сира, я знаю, что ты без ума от своего сына, но я прошу тебя оставить его в покое, пока не окончится хотя бы первая неделя медового месяца. Я знаю также, что ты - причина двух разводов сына. Если не можешь дать мне хозяйничать в доме по моему усмотрению, то лучше скажи об этом сразу, чтобы я могла вернуться в дом родителей. Ты сможешь тогда занять мое место рядом со своим сыном. Имей в виду, что если я уйду, ты уже не сможешь больше найти жену для сына в деревне. Ни один отец, ни одна мать не смогут решиться отдать дочь на милость ревнивой колдуньи, чей сын - мужчина лишь по имени!"

Бакариджан, удивленный такими речами Сараннинг, счел своим долгом вмешаться, чтобы успокоить мать. Он дал пощечину Сараннинг. Это было катастрофой. Хрупкая молодая женщина выпустила свои когти наружу, как раненая пантера. В мгновенье ока его одежда была разорвана в клочья. Потом Сараннинг выбежала из дома, громко вопя. Конечно, долг добрых соседей требует, чтобы они вмешались, если домашняя ссора выходит за пределы стен дома. Семья Бакариджана имела плохую репутацию. Слишком часто оттуда слышались крики, скандальные оскорбления, особенно когда обе женщины находились в доме. Соседи уже не вмешивались, не стремились утихомирить гневные выпады старой Сиры против ее невесток. Между тем крик отчаяния Сараннинг не мог оставить равнодушным ни одно человеческое существо. Это был такой пронзительный вопль, такой вой, который испускают иногда собаки, чуя близкую беду, которую пока предчувствуют лишь они одни. Такой крик пронзает ужасом чувствительные сердца и вызывает у людей слезы сострадания.

Когда женщина хочет войны, когда все ее существо этого требует, потому что она получила вместо ласки удар кнутом, она сделает все возможное, чтобы спровоцировать сумятицу. Старая Сира, уязвленная в самое сердце словами невестки, призвала своего сына в свидетели скандала, обвинив его в том, что он женился на этой фурии не для чего иного, кроме как для того, чтобы ускорить ее конец! Толпа собралась у дома "семьи скандалистов". Именно так называли сейчас семью Бакариджана. Старики успокоили двух женщин и решили, что утром они обе объяснятся перед советом старейшин. Сараннинг не пошла домой, она отправилась в дом Кабабы, главы "молодых мужей", к тому, кто руководил ровесниками в хижине посвящения в мужчины - он имел среди них определенный авторитет.

Бакариджан действительно познал тайны инициации* в той же группе, что и Кабаба. Сараннинг нашла дом Кабабы, заполненный сверстниками своего мужа. Будучи прекрасной актрисой, она бросилась к их ногам, обливаясь слезами. Молодые люди подняли ее и спросили, почему она плачет.

"Мужья мои!** - сказала она. - Не прошло и недели, как я стала женой вашего сверстника Бакариджана, и вот уже его мать начинает создавать условия, для меня невыносимые. Две женщины, двое ее невесток также были принуждены оставить Бакариджана из-за придирок старой Сиры. Я заклинаю вас, умоляю вас на коленях, сделайте так, чтобы ваш товарищ вырвался из-под ига своей матери".

Товарищи Бакариджана обещали Сараннинг, что не позволят развести ее с мужем. "Всякий мужчина способен стать лучше, потому что даже растения, если о них заботиться, улучшают качество листьев и плодов. Муж твой научится от нас тому, чтобы хотя бы иногда сказать "нет" своей матери", - сказал в заключение Кабаба.

* Инициация - обряд посвящения, связанный с переводом юношей и девушек в категорию взрослых мужчин и женщин.

** Согласно гвинейской традиции именно так должна обращаться жена одного из группы посвященных в мужчины к его ровесникам.

стр. 66

Верно, что нельзя выгнать свою мать как чужую, но также нельзя позволять ей, чтобы она мешала создать сыну свою семью. Говорят, что именно по этой причине некие жестокие проклятия народа какой-то страны убивали стариков и всех старых женщин старше 60 лет. Правда то или ложь, Серева этого не знает!

Покинув дом молодых мужей, Сараннинг направилась к старой Накумбе, где собирались по вечерам многочисленные бабушки деревни; там они пряли хлопок и рассказывали разные истории. Она заново разыграла свою маленькую "слезную сценку". Старушки окружили ее, осушили ее слезы и расспросили обо всем. То и дело прерывая свой рассказ рыданиями, она поведала, что старая Сира не может переносить ее в доме Бакариджана и что она познает наверняка бесчестие изгнания через пять дней после свадьбы. Старые женщины заверили ее в том, что Сараннинг не должна ничего бояться в доме своего мужа. Они даже решили сочинить сатирическую песню о старой Сире для того, чтобы выставить ее на посмешище.

Мать Бакариджана, старая Сира! 
Ты слывешь колдуньей! 
Все так говорят!
Припев: "Сира - колдунья или нет?" 
На ваш вопрос готов ответ: 
"Сомнений нет! Сомнений нет!" 
Темными проделками, 
Громкими скандалами 
Погубила сына ты, старая Сира! 
Припев: "Сира - колдунья или нет?" 
На ваш вопрос готов ответ: 
"Сомнений нет! Сомнений нет!" 
Темными проделками, 
Громкими скандалами 
Ты невестку гонишь из дому, Сира! 
Припев: "Сира - колдунья или нет?" 
На ваш вопрос готов ответ: 
"Сомнений нет! Сомнений нет!" 
Темными проделками, 
Громкими скандалами 
Погубить ты хочешь 
На корню свой род! 
Припев: "Сира - колдунья или нет?" 
На ваш вопрос готов ответ: 
"Сомнений нет! Сомнений нет!"

В ту же ночь эта песня обошла всю деревню. Мелодию играли на балафоне*, певцам аккомпанировали на тамтамах, и Балла, певец этой деревни, разнес ее повсюду, а потом принес ее на собрание старейшин, которое состоялось очень поздно в доме самого старого жителя деревенской общины.

Песня дошла и до ушей старой Сиры. Она долго размышляла о смысле насмешливых слов песни и о том, как после этого к ней будут относиться люди. Именно старые женщины и молодые люди создавали общественное мнение, самое авторитетное в деревне. Сира чувствовала себя осужденной на всеобщее осмеяние, уже ничто не могло спасти ее от стыда, кроме бегства. Но куда бежать? В другую деревню? Увы! Песни переходят из деревни в деревню так же, как перелетают из уст в уста.

Тогда следовало скрыть свое неизбежное унижение в самоубийстве. Самоубийство - это тоже бегство от повседневных жертв, которых требует жизнь. Однако это вынудит ее оставить своего сына на милость чужачки. Мусульмане говорят, что покончить с собой - значит умереть дважды. И что же делать? Старая Сира провела бессонную ночь.

Пропел первый петух. Стремительно растаяли сумерки в свете быстро взошедшего солнца; вскоре занялась заря, подгоняя новый день. На тропинках, ведущих к колодцам и полям, слышалась песня, сочиненная накануне: "Сира - колдунья или нет? - На ваш вопрос готов ответ: "Сомнений нет! Сомнений нет!" Мужчины, затачивая свои тесаки о гладкие камни, напевали ту же мелодию, и мальчишки в школе, где изучали Коран, повторяли ее между псалмами: "Сира - колдунья или нет?" На ваш вопрос готов ответ: "Сомнений нет! Сомнений нет!"

II

Солнце, поднявшись высоко в небо, начало припекать, когда деревенский барабанщик заиграл на табале** мелодию собрания.

О табала! Когда там, под сенью хлопчатника*** или баобаба табала отбивает ритмические призывы, ты - не брат мне, если ты не волнуешься, - говорит Серева. Ты - не кровный родственник мне, если ресницы твои не вздрагивают, если ноздри твои не раздуваются, и все твое тело не трепещет в унисон раскатам табалы, которые призывают деревню под дерево собраний. Табала, ты своими властными призывами заставляешь сильнее

* Балафон - гвинейский музыкальный инструмент, напоминающий ксилофон.

** Табала - древний ударный инструмент, игра на котором имеет ритуальное значение; мелодия или ритм табалы обозначают характер события, происшедшего в деревне: рождение, смерть, мир, войну, конец сбора урожая, начало сезона дождей и т.п.

*** Хлопчатник - одно из самых мощных деревьев в африканской саванне, живущее более ста лет. Оно достигает высоты в 27 м. Его плоды используются для набивания матрасов и подушек. Другое его название - бавольник.

стр. 67

биться сердца! Табала, ты разрываешь своими ритмами монотонность повседневности жизни! Я люблю слушать твою взрывчатую дробь, твои лихорадочные рулады, открывающие ночи праздников, танцев, твои воющие каскады, оповещающие о рождении или свадьбе, и твои глухие рыдания, сопровождающие погребальную церемонию. Тот, кто не умеет ухватить смысла в летящих в воздух подобно ветру ритмах табалы, разносимых эхом, тот не может претендовать на то, что он понимает грохочущий, гремящий, ворчащий, рокочущий, гудящий язык табалы, язык моих предков!

Земледельцы бросили свои поля, женщины отложили свои ступки и пестики, а дети побросали на время свои дощечки для стихов Корана, как цыплята, поспешив на зов матери-курицы. Вся деревня устремилась к общественной площади, где возвышалось столетнее дерево хлопчатника.

Огромный могучий хлопчатник, ощетинившийся своими шипами, покачивающий своими зелеными листьями в чистом утреннем воздухе, - поистине священное дерево, самое мудрое из деревьев. Именно оно дает густую тень для общественных собраний, когда обсуждаются все важные проблемы деревенской общины. Именно от этого дерева старики черпают мудрость, которая руководит их суждениями, и духовную силу, подобно тому, как само дерево хлопчатника получает от земли свой могучий и величественный облик и жизненную силу.

"Не удивляйтесь, юные братья, - возобновил рассказ Серева, - что наиболее мощные деревья, такие, как баобаб и хлопчатник, находятся всегда в таких местах, где собираются крестьяне, чтобы поговорить и потанцевать".

Семь старейшин, которые руководили делами деревни, надели бубу из хлопка, окрашенные в цвета охры, а на голове соорудили прическу бамбада*, традиционную для мудрецов. Одни уселись на корточки, другие на скамеечки, третьи - стоя, устроились у дерева. Женщины и мужчины, стар и млад, вся деревня образовала под гигантским хлопчатником большой круг, готовый внимать словам старейшин. Старики приказали вызвать Сиру, Сатану-Сараннинг и Бакариджана и предоставили им места рядом с собой у основания дерева.

Гриот** взял слово для того, чтобы объяснить присутствующим причину, по которой они собрались сегодня: "Я говорю от имени семи старейшин деревни, которых сберег для нас всемогущий Господь, чтобы они могли служить нам отцами и духовными вождями. Дело, которое сегодня выносится на суд, не что иное, как обычная семейная ссора, которая вовсе не должна была бы становиться предметом обсуждения на таком высоком уровне, однако шум, который она произвела в деревне, коснулся уважаемой семьи.

Старая Сира и ее невестка Сараннинг не поняли друг друга, и в этой ситуации сын Сиры принял сторону матери. Что же тут особенного? Но мы уже дважды вынуждены были объявлять о разводе между Бакариджаном и двумя его женами, которые (и они тоже!) никак не могли найти общего языка со старой Сирой. Вот вам и вопрос, на который надо ответить, проблема, которую надо разрешить в интересах семьи Бакариджана и также для спокойствия нашей дорогой старой Сиры".

Один из старейшин встал и жестом попросил тишины. "Джели, - сказал он, - твоя пылкая речь, подобно молодому горячему и необузданному скакуну стремится вперед слишком быстро и опережает мысли старейшин. Мы же не судим семейное дело, обычную повседневную проходную ссору, которая быстро угасает, когда страсти и гнев умиротворяются с помощью разума и взаимопонимания. И два голубя в клетке учатся сначала переносить друг друга, а потом привыкают любить друг друга. Мы не судим, мы лишь даем советы. Сараннинг бесспорно виновата. Будь у нее хоть тысяча причин поступить так, она виновата. Невестка - это возлюбленная дочь своей свекрови. Если Сараннинг не достигла доброго согласия с Сирой, это, бесспорно, ее, Сараннинг, ошибка! Сира же настолько любит своего сына, что не может не любить невестку, которую любит ее сын. Те, кто претендует на правоту, утверждая, что полюбить невестку - значит потерять сына, - просто ослы!"

"Не так ли это, братья мои?" - спросил старейшина, повернувшись к шести своим товарищам.

"Да", - согласились они.

Старейшина сел, затем поднялся другой и сказал: "Мой товарищ прав, безусловно, Сараннинг виновата. Сира права, и каждый раз, когда она будет приходить сюда из-за своей невестки, она будет права.

Мы не принимаем во внимание те случаи, о которых нам рассказали бывшие родственники Бакариджана, случаи, которые могли бы обвинить и нашу уважаемую Сиру. Мы не думаем, что она ревновала своего единственного сына к невестке и не желала делить любовь своего сына с его женой. Именно это говорят злые языки. Мы не верим, что она была злобной как колдунья. Именно так говорит песня. Мы не принимаем всерьез слова этой песни. Те, кто считает, что она делает все, чтобы создать обстановку несогласия в семье своего сына, хотят отделить мать от ребенка, иными словами, снять крышу с дома. Это бесчестье.

Мы же, тем временем, ждем от старой Сиры, чтобы она доказала нам: все, что говорят о ней, не что иное, как ядовитые крупинки клеветы, запятнавшие ее репутацию. Мы очень хотели бы верить, что два развода ее сына нельзя вменить ей в вину".

Наконец, взял слово глава старейшин. Сначала он пожелал счастья и процветания всем жителям деревни, потом обратился к семье Бакариджана. "Молодой человек, - сказал он, - ты опора и поддержка матери; живя рядом с тобой, она перебирает в спокойствии священные четки дней, которые ей осталось прожить. Не забывай же, что ты взял из другой семьи жену, которая хочет познать счастье рядом с тобой. Если ты способен не разочаровать ни одну, ни другую, то у тебя будет поистине счастливый семейный очаг. Будь же в полном смысле отцом семейства, которым ты до сих пор еще не являешься. Я требую от тебя этого от имени моих товарищей-старейшин. Вы же, все братья наши, что меня слушают, имейте в виду, что в деревне проблемы каждого есть также проблемы всех. Если бы все беспорядки и скандалы в семье не гасились с помощью разума, то у мужчин лопнули бы барабанные перепонки.

То, что происходит у Бакариджана, может произойти и у вас. Надеюсь, что вы сделали соответствующие выводы. Когда поражены уши, то и шея беспокоится. Когда у соседа пожар, весь мир спешит помочь ему. Сараннинг виновна сегодня, равно и завтра она будет винов-

* Бамбада - прическа предков, символ силы и мужества в виде пасти крокодила.

** Гриот - народный певец, называемый по гвинейской традиции - джели.

стр. 68

на. Но кто вам говорит, что старая Сира, присутствующая здесь, не воздала бы надлежащей справедливости молодой женщине в более строгой форме, чем той, что мы можем провозгласить на суде? На этот раз мы доверяем судье, которого каждый носит в себе, то есть предаем каждого суду его совести.

Сараннинг виновна, это признано! Именно поэтому мы советуем всем в этой семье достигнуть согласия, и вместо того, чтобы судить их, обязываем двух людей, которые должны любить и уважать друг друга, повторить, что они сожалеют о происшедшем, о тех словах, которые бросили друг другу в лицо под влиянием гнева и горячности. А сейчас идите домой с миром. Когда же в следующий раз Сира и ее невестка столкнутся - так как нельзя сказать, к несчастью, что этого никогда не повторится, - тогда мы сумеем сказать то, о чем сегодня молчим из человеколюбия".

Быстрее, чем понадобилось времени, чтобы прозвучали эти слова, площадь опустела. Бакариджан в сопровождении Сараннинг отправился в поле. Старая Сира, преследуемая язвительным смехом и упреками некоторых молодых женщин, дотащилась до своего дома под двойным грузом стыда и угрызений совести.

Мудрецы были правы, - грустно думала Сира. Конечно, ее спровоцировала хитроумная и коварная Сатана-Сараннинг, но две другие жены ее сына: Найма-гурманка, невинная толстушка, и Асса-кокетка - обе убежали от совместной жизни под ее игом. Она знала, что мудрые старцы высказали разумные мысли с тем, чтобы иметь возможность обвинить ее в следующий раз, когда она предстала бы перед ними под деревом собраний. Ее ошибка в том, что она боготворит как идола своего единственного сына? Да, старики были правы. Можно ошибаться раз-другой, но если это происходит постоянно, то лишь потому, возможно, что внутренний судья, которого великодушный Бог поместил в тебе, сбит с правильного пути слепой страстью. "Моя страсть - это мой сын, тут не может быть двух мнений! Должен ли мой сын отойти от меня? Нет, я этого не переживу! Я буду любить его в лице моей невестки, в моих внуках и дождусь своего последнего дня с радостью!" Так говорила себе старая, измученная, расстроенная, терзаемая страстями Сира. Но не за все еще она заплатила, а зло не делает уступок своим должникам.

III

"Теперь вы - братья по крови! - сказал руководитель обряда посвящения в мужчины. - Вы поменяли и вашу плоть, и лицо, и дух; теперь у вас одно сердце, один голос, который будет звучать устами Кабабы, вашего главы. Вы - те мощные крепкие ноги, опоры той ограды, которая защищает деревню". При этих словах 30 молодых мужей спели песню конца обряда инициации, которую можно передать такими словами:

"Орленок, родившись, уже умеет рассекать воздух.
Львенок не учится бросаться на дичь.
Но надо, чтобы билакоро* сто раз
Изменился духом и телом, соперничая
Со славой предков, если он хочет стать настоящим
Мужчиной, достичь мужества!"

Молодые люди, участники инициации, запели со всех сторон хором:

"Почки, созревшие на деревьях,
лопнули от жизненной силы
и расцвели на столетнем дереве,
когда их оросили
капли горьких дождей под жарким солнцем,
чтобы завершить работу природы.
Из веток дерев,
тех, которые считали погибшими,
заново родились ярко-зеленые побеги,
готовясь дать различные плоды.
Дожди изобилия выпали в саванне!"

Бакариджан выучил эти прекрасные слова в кругу своих ровесников. У тех, кто уже стал главой своей семьи в родной деревне.

Выйдя из хижины инициации, он был любим и уважаем всеми своими товарищами. Он был самый сильный в борьбе и труде, с мотыгой и серпом в руках. Но почему же он стал посмешищем всех своих сверстников? Когда все мужчины его возраста собирались в поле какого-нибудь старика, чтобы помочь ему, не успевал Бакариджан открыть рот, как ему говорили: "Внимание, сейчас он выложит нам все речи, что слышал от своей мамочки!" - или - "Не твоя ли мать просила тебя рассказать нам эту историю!" И тогда все покатывались со смеху, а Бакариджан, опустив голову, стоял, озадаченный, и сердце его было полно стыда. "Молодые братья, - продолжал Серева, - остерегайтесь Сатана-Сараннинг, такой женщины, что сеет разногласие между сыном и матерью и отдаляет своего мужа от его друзей! Но если вы люди без характера, без воли, как Бакариджан, то возблагодарите небо, если вам повезет, и вы женитесь на Сатана-Сараннинг, которая спасет вас от давящей монотонности жизни".

Бедный Бакариджан! Он в глазах товарищей был как

* Билакоро - новичок, не прошедший обряд инициации.

стр. 69

младенец. Сатана-Сараннинг, чтобы еще больше укрепить свое господство, распустила слух, что муж ее в возрасте 30 лет все еще не вышел из-под опеки своей матери, старой Сиры. Все смеялись над Бакариджаном, чесали языками, прыская от смеха над его достойной жалости жизнью, посмеивались и над судьбой несчастной его жены, однако готовы были сжалиться над оказавшейся в незавидном положении женщиной. Это было невыносимо. В ясные лунные ночи Бакариджан провоцировал на драки своих товарищей, особенно тех, кто слишком далеко заходил в своих насмешках. Но если и выходил победителем из этих ночных потасовок, то победа отнюдь не избавляла его от насмешек. Бакариджан был доведен до крайности пошлыми замечаниями, многозначительными улыбками и двусмысленными шуточками окружающих.

"Мужчина - это не крыса, чтобы изолировать себя в норе. Он как красный муравей, которые всегда идут цепочкой и не любят, чтобы их цепь прерывалась. Даже змеи стараются не переползать их вереницу, так опасны в своей слитности эти красные муравьи, не переносящие разъединения. Человек осужден жить среди множества людей. Но на что тебе такая жизнь в обществе, если ты не можешь утвердить себя среди своих собратьев, поднять голос, чтобы сказать то, что приходит тебе в голову? И кто же ты, в таком случае, если не можешь показать в своей деревне великолепие своего красноречия, голосом, вызывающим уважение, убедительными жестами? Мудрецы говорят, что единственное благо, которое достойно зависти, - уважение в глазах ближних.

Однажды вечером сын Сиры созвал всех своих товарищей на праздничный ужин. После еды, в тот момент, когда каждый готовился поблагодарить хозяина за приглашение, он встал и сказал: "Братья мои! Вы можете сегодня смеяться надо мной сколько угодно, но предоставьте мне возможность сказать слово до того, как разразитесь смехом". Он сделал паузу, окинув умоляющим взглядом своих друзей. Так как никто из присутствующих не прыснул от смеха и не зашушукался, он продолжил: "Я знаю, что вы думаете обо мне. Вы говорите себе: "Вот мужчина 30 лет, который еще в пеленках. Он не способен ни на что, прячется за спиной старой женщины, чтобы уйти от ответственности за семью. Вы правы. Но начиная с сегодняшнего дня я возьму бразды правления в свои руки. Я воздвигну на голове бамбаду моего отца. Я буду отцом семейства, деревом, которое плодоносит и дает тень всему окружающему. Этим я обязан своей жене, Сатана-Сараннинг, которая, вынеся сор из избы, разметала кухонные отбросы по всей деревне. Если я присыпан пеплом моего жилища, который она бросила на ветер, начиная с сегодняшнего дня я сделаю все для того, чтобы отмыть себя и стать новым мужчиной. Она победила! Моя мать и она отныне будут двумя подругами, для которых мои дети станут их общей заботой, а мои дела, моя работа и я сам - их общими занятиями. Вы можете быть спокойны! Бакариджан отныне будет достоин сидеть рядом с вами!" Эти слова Бакариджана сопровождали возгласы одобрения. Уходя из его дома, ровесники поздравили хозяина с мудрым решением.

Сараннинг, светясь от радости, смотрела на него с нежностью.

Перевела с французского В. КАБЫТОВА