Вагнер Н. Сказки Кота-Мурлыки. М.: ОГИ, 2009

Когда в 1868 году появился русский перевод сказок Андерсена, 39-летний Николай Петрович Вагнер задался вопросом: сможет ли он написать так же или лучше?

В течение нескольких лет Вагнер сочинил около дюжины сказок и в 1872 году выпустил первое издание "Сказок Кота-Мурлыки". Затем появлялись новые сказки, выходили новые издания... До революции сочинения Кота-Мурлыки пользовались большой популярностью: через несколько лет после смерти писателя (в 1907 году) вышла подарочная книга сказок с иллюстрациями Микешина, Клодта, Якоби, В. Васнецова, Зичи, Шишкина и Куинджи. При большевиках произведения Вагнера, несмотря на их ярко выраженный социальный пафос, быстро попали в список неугодных. В текстах было слишком много религии и мистики и совсем не было веры в торжество справедливости на земле.

У Вагнера действительно много горя, несчастий, смертей. Это его стилистика затем была растиражирована в бесконечных рождественских рассказах "про замерзающего мальчика". Здесь нет главного, что отличает фольклорную сказку, - твердой убежденности в торжество лучшего, светлого, доброго на земле, а не в мире ином. Собственно говоря, его "сказки" по большей части вовсе и не сказки, а просто нравоучительные истории, в которые сказочный элемент вводится в форме сна или видения, либо как "рассказ в рассказе".

В одном из писем Ф. М. Достоевскому Вагнер признавался, что боится любить детей: "С одной стороны, потому, что они, дети, простые и мудрые не по-нашему, очень легко рвут и царапают самые дорогие привязанности, а моя любовь весьма обидчива. Каюсь в этом эгоистическом грехе! С другой стороны, потому, что считаю грехом всякую, а в особенности сильную привязанность - земную; ибо полагаю, что мерки у нас нет для этих земных привязанностей". Эта боязнь любви проявилась и в сказках Кота-Мурлыки, в неумении и нежелании приводить повествование к счастливому концу. Вагнер словно боится показывать счастье, особенно детское счастье: даже мгновения детской радости у него либо ведут к смерти, либо вообще строятся на чьей-то смерти, как в сказке "Жанна". У этой боязни была причина. "Не знаю - может быть, это в своем роде мелочность, сухость сердца. Я живо помню, как у меня умерла дочь - ребенок двух лет. Были минуты, когда мне было ее жаль, но я чувствую теперь, что эта жалость была напускная, аффектированная. Мне было жаль - что умерло маленькое создание - весьма красивое, умное, которое мне принадлежало - моей плоти и крови - и только. Я чувствую (и даже тогда чувствовал), что привязанность моя была из очень тонких гнилых ниток", - писал Вагнер.

Впрочем, Вагнер относился к смерти иначе, чем большинство современных читателей. Он был одним из самых известных русских спиритов и не только сам занимался "медиумизмом", но и горячо пропагандировал его. Для него это был факт не веры, а науки. В течение нескольких лет он издавал и редактировал ежемесячный научный, литературный и художественный журнал "Свет" - "орган общечеловеческого развития", в котором старался смотреть на текущие явления с научно-объективной точки зрения. А еще "маленький смешной человечек с женским визгливым голосом, с огромною соломенною пастушескою шляпою и с огромнейшим пледом в руках", как вспоминала о нем А. Г. Достоевская, был известным зоологом, членом-корреспондентом Петербургской Академии наук.

Издательство ОГИ выпустило эту книгу в серии "Книга на вырост", и это не случайно.

У самого Вагнера было шесть детей, но, как и большинство сказок Андерсена, его произведения адресованы скорее взрослым, чем детям. Они написаны в расчете на то, что, читая ребенку какую-нибудь из сказок, над ней в первую очередь задумаются родители.