Статья посвящена представлениям о глазах и зрении в языке и традиционной культуре славян. В исследовании используется метод логического анализа, который автор применяет к комплексному объекту - языку традиционной культуры. Модель зрительного восприятия выражена в языке двумя основными глаголами смотреть и видеть. Соответственно, рассматриваются две логические ситуации, их участники (предикат, субъект, объект, обстоятельства и пр.), отношения между ними. Анализируется прагматика действия смотреть, запреты, связанные со зрением, магия зрения.

The article deals with representations of eyes and vision in the language and traditional culture of Slavs. The author explores it with the use of logical analysis. Visual perception model is represented in the language by two basic verbs "to look" and "to see". Consequently, the author examines each logical situation, their actors (predicate, subject, object, circumstances and so on), and their interrelatedness. The author analyses the pragmatism of the act of seeing, and interdictions associated with vision and its magic.

Ключевые слова: этнолингвистика, традиционная культура, логические пропозиции, зрение, глаза, визуальная магия

Представления о зрении являются важнейшим фрагментом традиционной картины мира и относятся к наиболее архаичному пласту народного сознания. Зрение - одна из основных способностей человека, благодаря которой он познает окружающий мир и самого себя. Зрение тесно связано с познанием и мышлением, что отражается и в языке: в славянских (и не только славянских) языках глагол со значением 'видеть' имеет также значения, связанные с ментальной деятельностью человека: рус. видеть 'сознавать', 'понимать', 'чувствовать' [1. Т. 1. С. 173], болг. видя 'узнать' [2. С. 74], серб. видети 'дознати', 'сазнати' [3. Кн.. 1. С. 369], польск. widziec 'отдавать себе отчет в чем-либо, осознавать что-либо, замечать' [4. С. 1116]. В языке получает развитие метафора "свет - знание" (и наоборот, "темнота - отсутствие знания"). Так, русское прилагательное темный, кроме прямого значения 'лишенный света, освещения', имеет также переносные значения 'тот, который трудно понять', 'неопределенный, неотчетливый, не дающий полного представления о чем-либо', а также 'невежественный, некультурный' [5. Т. 15. С. 252 - 257], просвещать 'сообщать знания; распространять знания' [5. Т. 11. С. 342]. Ср. также фразеологизмы: рус. открыть глаза на что-либо 'рассказать о чем-либо', пол. X-owi oczy sie odewrza, X-owipazmin 'luski' spadnie z oczu, Y otworzy / otwiera X-owi oczy (у Х-а глаза открываются, у X-а чешуя упадет с глаз, Y откроет / открывает Х-у глаза) [6. С. 106].

Ясинская Мария Владимировна младший научный сотрудник Института славяноведения РАН.

Зрение выделяется в ряду остальных чувств (слуха, обоняния, вкуса, осязания), именно зрительное восприятие представляется доминирующим над другими (о превосходстве зрения в системе чувств см. [7. С. 34 - 35]). Об этом свидетельствуют и лингвистические факты - прежде всего значительная дифференциация данного фрагмента языковой картины мира. Ю. Д. Апресян отмечает, что "место той или иной подсистемы в иерархии прямо зависит от обслуживающего ее числа лексем. Очевидно, что наиболее разнообразна и богата лексика, обслуживающая зрительное восприятие" [8. С. 48]. Об особой роли зрения говорит и место, которое ему отводится в традиционной системе и иерархии ценностей. Глаза и зрение мыслятся как наивысшая ценность (ср. серб. зеница, кроме прямых значений 'взгляд', 'зрачок', 'направление смотрения', имеет переносные значения 'самое дорогое', 'то, что важно, существенно', 'суть дела' [9. Т. 7. С. 12]). При этом зрение - ценность не только витальная (связанная со здоровьем человека), но также и социальная: слепой человек беспомощен, изолирован от общества. Зрение и слепота также могут пониматься в переносном смысле, как духовные категории, в данном случае они уже не связываются с органом зрения - глазами. Духовная зрячесть и слепота локализуются в сердце и в душе. При этом духовная слепота не соответствует физической слепоте, напротив, физическая слепота часто сопровождает духовную "зрячесть", прозорливость: утратив физическое зрение (видение реалий этого мира), человек обретает способность к видению (познанию) сути вещей, может видеть будущее, реалии иного, невидимого, мира, недоступные в обычной ситуации обыкновенному человеку.

В конечном итоге, зрение, свет, свойство быть видимым осмысляются как основные сущностные характеристики "этого" мира и его обитателей (ср. белый свет - болг. бъло видело). Они противопоставляются слепоте, темноте и невидимости, которые свойственны "тому" свету - миру мертвых. Ср. болг. невидълица: Невидълица да фанешъ! (Чтобы ты на тот свет отправился) [10. С. 19]. Аксиологическое значение зрения находит отражение и в таких фольклорных жанрах, как пословицы и поговорки: лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать (рус), беречь как зеницу ока (рус), пазя го като зеницата на окото си (болг), чувати као зеницу ока (серб.), cuvati koga/kaj kot puncico svojega ocesa (словен.)), проклятия и клятвы - лишением глаз и слепотой угрожают проклинаемому: света белого не видеть! (рус); a zebys oslep! (чтоб ты ослеп); bogdaj ci slepie wylazly! (дай бог, чтобы у тебя зенки повылезли) (пол.); да не видишь бъло видъло! (чтоб ты света белого не видел), змии ти очитъ испили! (чтоб тебе змеи глаза выпили) (болг.); зрением клянутся, призывая на себя слепоту в случае нарушения клятвы: рус. лопни мои глаза! (подробнее см. в [11]).

Представления о глазах и зрении входят в комплекс наивной анатомии как фрагмент модели человека, устройства его тела и отдельных органов и их функционирования. Они имеют отношение и к такой области знания, как народная медицина, где уделяется особое место лечению и профилактике глазных заболеваний.

Кроме того, тема глаз и зрения присутствует в народных представлениях о космосе и вселенной в целом. Традиционной картине мира присущ глубинный антропоцентризм: представления о своем теле, о своих действиях, своих чувствах и переживаниях человек переносит на окружающие его предметы и явления: печь, дом, дерево, структуру семьи и общества и даже мироздание в целом. Так, глаза обнаруживают связь с небесными светилами - солнцем, луной, звездами [12. С. 234 - 239]. Для народной антропогонии характерно представление о происхождении глаз человека от небесных светил. В русском духовном стихе о "Голубиной книге" говорится: "А и белой свет - от лица божья, Со(л)нцо праведно - от очей его, Светел месяц - от темичка, Темная ночь - от затылечка, Заря утренняя и вечерняя - от бровей божьих, Часты звезды - от кудрей божьих" [13. С. 65]. В свою очередь, светила персонифицируются и наделяются способностью ви-

деть, смотреть. В представлениях балканских народов светила выступают как глаза бога или отверстия в небесном своде, через которые божество смотрит на землю [14. С. 72].

Итак, тема глаз и зрения в традиционной культуре является одной из основополагающих, сквозных тем, она пронизывает практически все представления о мироустройстве (как на уровне микрокосма - человека, так и на уровне макрокосма - вселенной); многочисленные мотивы, связанные со зрением, нашли отражение как в языке, так и в народных верованиях, обрядах и обычаях, фольклорных текстах.

При исследовании такого сложного и многогранного фрагмента традиционной картины мира, как представления о глазах и зрении, кажется целесообразным систематизировать материал с помощью метода логического анализа, применяемого в лингвистике. В центре внимания находится ситуация (пропозиция), в данном случае связанная со зрением. Пропозиция зрительного восприятия в языке представлена основными лексическими единицами смотреть и видеть. Ю. Д. Апресян выделяет четыре типа предикатов зрительного восприятия [8. С. 43 - 44]. Первую группу составляют глаголы, обозначающие "пассивное восприятие": ср. Из окна мы видели кусочек неба. Вторая - это глаголы или глагольные выражения, обозначающие свойство объекта быть видимым, видным: ср. Из окна нам был виден кусочек неба. Третья группа глаголов - это глаголы "активного действия" типа смотреть. Наконец, четвертую, гораздо менее регулярную серию образуют глаголы, обозначающие "активное воздействие объекта на орган чувства" (бросаться в глаза). Данная логическая ситуация (и для смотреть, и для видеть) включает в себя следующих участников: субъект (тот, кто смотрит/видит), инструмент зрения (глаза), объект (предмет или живое существо, на кого смотрят/кого видят), предикат (собственно само действие), а также различные сирконстанты (обстоятельства), сопровождающие зрительный контакт (время, место, различные виды препятствий, которые преодолевает взгляд на пути к объекту). Метод логического анализа, успешно применяемый в описании языка (в частности русского литературного языка), оказывается применимым и к более сложному комплексному объекту - языку традиционной культуры. В этом случае объектом исследования становятся и язык (прежде всего диалектная лексика, фразеология, обрядовая терминология), и традиционная народная культура в различных ее проявлениях (верования, обряды и магия, фольклор). Они предоставляют богатый и разнообразный материал, позволяющий реконструировать данный фрагмент традиционной народной антропологии и картины мира в целом.

Ядро логической ситуации составляет предикат, именно он определяет остальных актантов ситуации и их роли. Как уже было сказано, основными предикатами в ситуации зрительного контакта являются предикат активного восприятия (смотреть) и предикат пассивного восприятия (видеть).

Смысловые различия между понятиями смотреть и видеть не ограничиваются признаками "активности" одного и "пассивности" другого. Видеть является своего рода целью и результатом действия смотреть, однако, эта цель не всегда достигается. Так, можно смотреть на объект, но при этом не видеть его: ср. смотреть невидящими глазами. Кроме того, смотреть является "внешним" действием (можно проследить со стороны, как кто-то смотрит, увидеть, "поймать" чей-то взгляд). Для того, чтобы смотреть, субъект выполняет определенные действия с помощью глаз, направляет взгляд на объект, в то время как видеть относится к внутренним состояниям, а не к действиям (оно никак не проявляется внешне). Видение в какой-то мере предполагает познание сущности объекта, в то время как смотрение имеет дело скорее с его внешними формами. Например, чтобы защититься от вредоносного действия ведьм, нужно сначала их увидеть, но увидеть не просто физически, а разглядеть, распознать их демоническую сущность, для

чего выбирается особое время и место, производятся специальные магические действия, применяются различные приспособления [15; 16].

В процессе смотрения между смотрящим субъектом и объектом, на который он смотрит, устанавливается связь (зрительный контакт), в результате которой происходит взаимодействие субъекта и объекта. То есть в ситуации 'X смотрит на Y' смотрящий субъект оказывает воздействие на объект и одновременно подвергается воздействию того объекта, на который он смотрит. При этом доминирующая роль отводится именно воздействию субъекта, его взгляда, на наблюдаемый объект. Взгляд вообще мыслится как воплощение эмоций, желаний и воли субъекта, канал, по которому он может передать, навязать эти эмоции объекту или избавиться от них, оправив их символически "на тот свет" (ср. обычай смотреть в трубу во время похоронного обряда с целью избавиться от тоски по покойнику у русских) [17. С. 75]. Эти представления нашли отражение в народной магии, где смотрение практикуется с продуцирующей целью, чтобы сообщить объекту определенные свойства и качества или же, напротив, перенять что-то от объекта, на который направлен взгляд. Например, на Брянщине девушке предписывалось смотреть в дежу (квашню), чтобы быть такой же "пышной", как поднявшееся тесто. Сербские девушки на Иванов день смотрели через венок на солнце, чтобы быть румяными. Поляки в Тарновском воеводстве клали перед лошадьми двух кротов, чтобы лошади смотрели на них и становились такими же гладкими и упитанными, как кроты [17. С. 76]. Смотрение практиковалось также с целью магического овладения, господства над объектом, поэтому магия смотрения актуальна в любовной магической практике. В Болгарии молодожены смотрели друг на друга через свадебный калач, чтобы "соединиться навеки". Считалось, что если парень и девушка посмотрят друг на друга через свадебный калач, они обязательно поженятся [18. С. 119]. И наоборот, человеку в определенных состояниях запрещалось смотреть на некоторые предметы и ситуации, чтобы не подвергнуться их негативному воздействию или чтобы не оказать на них негативное воздействие самому. Широко известны у всех славян такого рода запреты при беременности, запреты, касающиеся участников переходных обрядов, например невесты. Беременной нельзя было смотреть на калек или пожар, иначе это могло бы оказать негативное влияние на будущего ребенка. На Балканах опасались взгляда невесты, который мог сжечь посевы, спровоцировать град, навредить скоту и вызвать сглаз, поэтому невесты первое время после свадьбы ходили с закрытым лицом; особенно опасным считался взгляд нечестной невесты (с другой стороны, закрывание лица невесты может трактоваться и как стремление защитить ее саму от дурного глаза) [17. С. 76].

В ситуации видеть между субъектом и объектом зрения также происходит зрительный контакт (и, соответственно, взаимодействие), однако здесь акцент смещается с воздействия на восприятие объекта, причем восприятие не внешнее, а глубинное - познание его сущности, что также в свою очередь оказывает влияние на воспринимающего субъекта (например, для человека видеть некоторые вещи оказывается небезопасно, иногда даже смертельно). Данная ситуация тоже регулируется системой запретов и предписаний, причем запрет видеть что-либо часто подразумевает запрет на знание о чем-либо (это относится, прежде всего, к сакральным предметам и действиям). Так, многие ритуалы и действия предписывалось выполнять тайно, "чтобы никто не видел": это относится к гаданиям, рыбной ловле и охоте и др. Следовало соблюдать предосторожности, чтобы избежать встречи (в том числе визуального контакта) с нечистой силой. В пермской былинке сообщается, что приближаясь к пастуху, следовало предупредить его: "Раньше у нас были такие пастухи, что наказывали: если кто к стаду подходит, голос свой обязательно подать должон. Эти пастухи с бесом зналися, а это все для того, чтобы лешего не увидел никто" [19. N 304].

Таким образом, зрительный контакт представляет собой один из видов коммуникации (наряду с коммуникацией речевой, тактильной и мысленной). Визуальная коммуникация наиболее близка к коммуникации речевой, потому что и в том и в другом случае контакт между субъектом и объектом происходит на расстоянии, они не соприкасаются физически, посредником выступает в первом случае звук (слово), во втором - взгляд. Не случайно они часто сопоставляются как в языке, так и в традиционных народных верованиях, ср. такие рус. выражения, как говорящий взгляд, красноречивый взгляд, поздороваться глазами и т.п. Эти виды коммуникации сближаются и в традиционной культуре, например, в комплексе представлений о порче - негативном воздействии, которое производится с помощью взгляда, слова, мысли или действия (ср. сглаз, урок - от речь, полес. подум -от думать, приробить 'нанести порчу' - отробить 'делать'). При этом результат воздействия оказывается идентичным - отнятие у жертвы здоровья и жизненных благ, как крайнее проявление - смерть [20. С. 597].

Предикат подразумевает наличие субъекта действия. В данном случае это субъект, который смотрит/видит. Субъектом зрения может выступать любое существо, обладающее инструментом зрения - глазами. Это может быть человек или животное, а может быть и сверхъестественное существо - мифологический персонаж (причем животные также нередко выступают в роли мифологических персонажей). Глаза и зрение человека и мифологического существа (не человека) принципиально различны. Демоническое существо отличается от человека, прежде всего, инструментом зрения (глазами). Иногда именно глаза являются тем дифференциальным признаком, по которому можно определить, что существо принадлежит к классу демонов: например, узнать колдуна можно по тому, что в его зрачках отражается козел с рогами, перевернутый вверх ногами "человечек" или вообще отсутствует изображение, по его хмурому, дикому взгляду, манере прятать глаза от собеседника [15. С. 142]. В описаниях глаз мифологических существ релевантными оказываются такие параметры, как цвет, размер, количество, наличие или аномальные особенности отдельных компонентов глаз, связь глаз с огнем, косоглазие, необычная манера смотреть и пр. Эти признаки (по отдельности или в сочетании друг с другом) маркируют существо как отличное от человека, принадлежащее миру демонов, и, следовательно, несущее угрозу [21. С. 283].

Взгляд такого существа представляет опасность для человека. При встрече с мифологическим персонажем запрещается смотреть ему в глаза. По мнению поляков, водяные, так же как и богинки, могут своим взглядом превратить человека в траву или убить. Стригонь поднимается на крыльцо костела и оглядывается, в какую сторону он посмотрит, там начинают умирать люди [22. S. 12]. Способность убивать взглядом у южных славян приписывается вештице [23. С. 239], виле [23. С. 48]. Огненный змей, летающий к женщинам и вступающий с ними в связь, околдовывает их своим пронзительным взглядом, парализуя их волю. Силой своего взгляда уж-покровитель, живущий в хлеву, привлекает к себе самую дойную корову и сосет у нее вымя [24. С. 49]. Опасным взглядом обладают колдуны, ведьмы: если ведьма следит глазами за полетом птиц, то те замертво падают на землю (брест.) [23. С. 234], ведьмы могут насылать голод и отнимать у коров молоко на всем пространстве, какое только в состоянии обнять их взор [25. С. 112]. Покойники могут "высмотреть" и утащить за собой на тот свет оставшихся членов семьи, поэтому им специально закрывают глаза (в том числе монетами), следят за тем, чтобы глаза умершего не открывались. "Если глаза у покойника открыты - он нызираиць жертву" [26. С. 136], "Если мертвец посмотрит, весь свет умрет" [27. С. 186]. У поляков покойнику, в котором подозревали вампира, при похоронах завязывали платком глаза, чтобы лишить его возможности вредить живым после смерти. Однако лишь у некоторых мифологических существ (это касается ряда персонажей книжного происхождения) взгляд является главным

инструментом негативного воздействия. К таким персонажам можно отнести василиска, Касьяна, персонажей типа Вия (о фольклорных параллелях к гоголевскому Вию см. в [28]). Опасным взглядом наделяются также некоторые животные, функции которых, как было сказано выше, сходны с функциями мифологических существ. К ним относятся, прежде всего, хтонические животные: опасным считается взгляд волка (если человек встретится в лесу с волком, и если тот первый увидит человека, человек может потерять сознание [22. S. 10]), жабы (лягушки), ящерицы, саламандры (беременной запрещается смотреть на ящерицу, так как та может сглазить [24. С. 87]), змеи. Македонские мусульмане Охрида верят в существование некой змеи, которая может отравлять человека одним своим взглядом [24. С. 353]. Исключительно вредоносным является взгляд змеи, когда она смотрит на солнце, считается, что змея может вытянуть своим взглядом из светила всю силу, и оно перестанет светить; оно не сможет зайти; змея как бы "выпивает" его глазами; Бог запретил змее смотреть на солнце более десяти дней в году. Человек, посмотревший в глаза полозу, застынет и не сможет сдвинуться с места, будет продолжать всматриваться в его глаза. Если лягушка смотрит на человека и пересчитывает ему зубы, то у человека выпадет столько зубов, сколько она насчитает, или он проживет столько лет. По мнению поляков, опасность исходит от взгляда собаки, особенно если она смотрит на едящих людей, она как бы "ест глазами", отнимая у человека насыщение, так что человек ест, но не сможет наесться. Прусские мазуры, когда несут по улице молоко, закрывают подойник, чтобы в него не могли заглянуть птицы, от взгляда которых молоко убывает [22. S. 11]. Вредоносен взгляд косых глаз зайца, он может сглазить, наслать бессонницу или сонливость, вызвать пожар [24. С. 50].

Однако опасным взглядом обладает не только демонический персонаж. У всех славян (и вообще у индоевропейских народов) до наших дней сохранился архаичный комплекс представлений о дурном глазе (или сглазе). Терминология данного вида порчи связана в славянских языках в основном со зрением и речью, однако здесь мы приведем только ту лексику, которая относится к зрению: призор (рус), побив, падиу (полес), zaziory (старопол.), зазор, завидост, чуди, почудиште (серб.), поглядища, очи, почуди, почудища (болг), почудиште (макед.), злой глаз, дурной глаз, нехороший глаз, дикий глаз, худой глаз (рус), дурны глаз, пагани очи (белорус), ucorzne, urokliwe, przyroczne, przyrokliwe, brzydkie, liche, zle, niedobre oczy (пол.), zli pogled (словен.), лош поглед, лоши, зли, силни, остри, змийски, омайни очи (болг.), зле очи (серб.), чортовы глаза (полес), skodljive, strupene, sumljive, poskodne oci (словен.)).

Субъектом - носителем дурного глаза может быть в принципе любой человек. Отличительной чертой данного вида порчи является его непреднамеренность и независимость от воли субъекта. Все же выявляется некоторая система представлений о том, кто может обладать дурным глазом. Кроме людей с необычными, аномальными глазами (косыми, кривыми, темными или светлыми, разного цвета и т.п.), это могут быть люди, рожденные в субботу (у того, на кого посмотрят "субботние", могут вылезти глаза); рожденные в Великую Пятницу; дважды отнятые от груди; те, кого мать кормила левой грудью, или те, кто в течение суток после рождения не попробовал материнского молока. Дурным глазом обладают люди со сверхзрением: опасен взгляд людей, которые способны видеть то, что невидимо для обычных людей [22. S. 7], т.е. те, которые соприкасаются взглядом с реалиями потустороннего мира и несут таким образом на себе их отпечаток (взгляд - носитель увиденного). Возможно, сюда же можно отнести и представления об опасности взгляда людей, не умывшихся утром после сна, т.е. их зрение во время сна как бы пребывает в ином мире (при этом умывание мыслится как очищение, изменение "того" зрения на "это"). По поверьям, могут сглазить люди некоторых профессий или представители некой социальной группы ("профес-

сионалы", нищие); люди в определенных состояниях (женщины во время месячных, беременные). Например, если женщина во время месячных смотрелась в зеркало, на нем появлялись пятна. Опасным взглядом наделялись участники переходных обрядов. Болгары считают, что куда достигает взгляд невесты, все сохнет и увядает, поэтому невесте запрещалось смотреть на посевы, чтобы "не унесло урожай" [18. С. 64]. Вредоносным может быть взгляд старых женщин и маленьких детей, бездетных женщин (особенно для детей, на которых упадет их взгляд). Опасен взгляд "чужого" человека, вторгающегося в "свое" пространство - заглядывающего в окно, когда семья обедает; входящего в дом во время снования; когда в доме маленький ребенок и т.п. На эти случаи существовали особые формулы-приветствия "Бог в помощь" и т.п.

Не только глаза и взгляд отличают мифологического субъекта от нормального человека, отлично от человеческого и зрение мифологического персонажа. Он может видеть и то, что видят люди, и то, что скрыто от глаз человека (согласно другим представлениям, мифологический персонаж обладает только потусторонним зрением и слеп в мире людей). В статье "Глаза и зрение покойников" Н. И. Толстой приводит примеры особых заклинательных формул, зафиксированных в юго-восточной Сербии, которые произносятся, чтобы случайно не навредить невидимым духам, пребывающим на земле: "Беж'те, окати, да проjдев hорави!" (Убегайте, глазастые, чтобы прошли слепые!). У сербов в районе г. Вршац (Банат) сходная формула произносилась с целью не навредить вилам, когда нужно было пройти мимо тех мест, где они предположительно обитали: "Бежите, лепе, да npohy слепе!" (Убегайте, красавицы, чтобы прошли слепые!) [29. С. 195]. Здесь мифологический персонаж противопоставлен человеку по признаку зрячий/слепой, причем слепыми оказываются люди. Сверхзрением (т.е. способностью видеть невидимое) обладают также некоторые животные (например, "четырехглазые" собаки: собаки со светлыми или темными пятнышками над глазами, слепорожденные животные) [24. С. 8 - 79], а также определенные категории людей: рожденные в субботу ("субботники"); люди в пограничных состояниях (тяжелобольные, умирающие, тоскующие по умершему); праведники или дети; люди, оказавшиеся в мифологическом пространстве (например, в результате проклятия или случайной встречи с мифологическим персонажем, под действием чар колдуна); люди, оказавшиеся в определенном месте в определенное время и др. Мифологический персонаж выступает в роли субъекта-посредника, который манипулирует зрением человека¹. При этом человек, уподобляясь в зрительных способностях мифологическому существу, начинает видеть реалии невидимого мира (иногда к сверхзрению добавляется и сверхзнание), а этот мир он видит в искаженном свете. Например, в русских мифологических рассказах, когда человека "водит" леший, он показывает человеку искаженную реальность - человеку кажется, что он идет знакомой дорогой, а потом он оказывается на краю обрыва и чудом избегает гибели [31. С. 373 - 374].

Однако и обыкновенные люди могли обрести сверхзрение по своей воле при особых обстоятельствах. Для того чтобы увидеть невидимое, использовались магические приспособления, а также выполнялись специальные действия, при этом также важную роль играли время и место совершения этих действий. Например, согласно представлениям восточных славян, увидеть покойников можно было в поминальные дни и календарные периоды, связанные с пребыванием умерших на земле, - Святки, Троица и др. Наиболее вероятным местом визуального контакта с ними считались кладбища или дома родных, куда они, согласно поверьям, приходили на поминальные трапезы [32. С. 111]. Увидеть мертвых можно было,

¹ Ср.: в архаических культурах "способность видеть сама по себе рассматривается как свойство, которым могут наделять боги" [30. С. 34].

используя свечу, освященную в Великий четверг или на Пасху, забравшись на печь и имея при себе особую нить или специально вытканный пояс или полотно, одевшись особым образом (например, в одежду покойника или в одежду, вывернутую наизнанку) [33. С. 263 - 264]. Чтобы увидеть ведьм, поляки на Спише изготавливали специальный стульчик, который нужно было делать ежедневно в период от дня св. Люции до Рождества. Потом с этим стульчиком шли на рождественскую мессу, вставали на него (или же смотрели в отверстие в его сиденье) и тогда можно было увидеть, что все присутствующие в костеле ведьмы стоят спиной к алтарю [34. S. 222]. Вообще с целью увидеть невидимое очень часто используется смотрение через отверстие, при этом отверстие формирует своего рода канал, символическую границу между этим и тем светом. В качестве таких отверстий ("рамок") могли выступать: замочная скважина, дырка от сучка в гробовой доске, отверстия в бороне, в калаче, рукав рубахи и др. [35. С. 191 - 192]. Видение "невидимого", как и любой другой контакт со сферой "чужого", несет определенную опасность как для представителей "этого" мира, так и для демонов, поэтому требует соблюдения специальных защитных ритуалов.

Объектом в ситуации зрительного контакта может стать вообще все, на что может быть направлен взгляд: человек, животное, неодушевленный предмет или вся ситуация в целом. Объект подвергается воздействию взгляда субъекта или, реже, оказывает на него влияние. Что касается воздействия дурного глаза, его объектом может стать практически все. Однако особенно подвержены этому виду воздействия люди в пограничных, неустойчивых, состояниях (например, люди во время трапезы могут подвергнуться воздействию взгляда любого чужого человека, вошедшего в дом); в переломные моменты жизни (беременные, роженицы, новорожденные, новобрачные); все новое (младенцы, новорожденные животные); важнейшие виды деятельности, особенно в фазе начала (строительство дома, особенно во время закладки, снование, начало сева и пр.). Вообще все живое и неживое может испытывать на себе если не порчу в прямом смысле, то негативное влияние взгляда: если кто-то увидит гриб в лесу, тот перестанет расти; если кто-то пристально смотрит на дождь, тот может прекратиться, уроку может подвергнуться вода в колодце, источнике, пища. Причем от испорченных пищи и питья урок может передаваться тем, кто их съест или выпьет. Неудачными будут писанки, если кто-то посмотрит на краску, приготовленную для их крашения. Если в корчму войдет глазливый человек, у музыкантов начнут лопаться струны; если он посмотрит на сено, пойдет дождь и сено сгниет, и т.п. [22. S. 20]. Поэтому зрительное поведение в традиционной культуре подвергается строгой регламентации: в определенных ситуациях запрещается смотреть на что-либо, чтобы не навредить состоянию вещей. Подкладывая яйца под курицу, польские крестьянки зажмуривают глаза, чтобы не навредить птице своим взглядом; ставя в печь хлеб, женщины запрещали смотреть за этим процессом своим мужьям [22. S. 8]. В Полесье, входя в дом, где находился новорожденный, следовало сначала посмотреть на свои ногти, чтобы таким образом нейтрализовать первый, самый опасный, взгляд, направить его на объект, которому он не может причинить вреда [36. С. 24]. В апотропеических целях используется также свойство некоторых объектов притягивать к себе взгляд, "бросаться в глаза": например, ребенку или скотине повязывают красную нитку, чтобы первый, самый опасный взгляд, упал не на них, а на красный предмет (аналогичная логика объясняет обычай вешать в хлеву необычные предметы). Таким образом можно было избежать сглаза.

Для ситуации видеть принципиальным является тот факт, что объекты могут быть как видимыми, так и невидимыми. Однако это не означает, что субъект ни при каких обстоятельствах не может их увидеть (выше упоминались магические приемы, позволяющие субъекту расширить границы своего зрения). Кроме того, в

магической практике особое внимание уделяется способам сделаться невидимым (например, у охотников, чтобы успешно выслеживать добычу), а также скрыть определенные объекты от нежелательного воздействия взгляда враждебного субъекта. Это актуально, например, для апотропеических действий, направленных на защиту скота и домашней птицы от диких животных - с этой же целью применяется символическое ослепление "противника", ср. вост. -слав, формулу-оберег от дурного глаза "соль тебе в очи". Видимые объекты могут становиться невидимыми при определенных обстоятельствах, которые во многом сходны с рассмотренными выше обстоятельствами обретения сверхзрения. Например, объект делается невидимым для людей в результате действия проклятия, вредоносных чар колдуна, взаимодействия с мифологическим персонажем (водит леший) и т.д. При этом основная роль отводится субъекту-посреднику, который наделен силой делать объекты видимыми и невидимыми. Например, на Русском Севере до сих пор сохранились представления о том, что колдун может "закрыть" скот или человека, способностью "закрывать" скот от лешего наделяется пастух: "Это особые умения, роднящие магических специалистов с нечистой силой. Если человек или скот закрыты, то это значит, что его не видят те, кто его ищет. Так же, когда пастух заключит договор с лешим, медведь или волк пасется в стаде коров, не видя их" [37. С. 17].

Скажем кратко об инструменте зрения. Глаза мыслятся как телесный орган, напрямую связанный с душой (ср. глаза - зеркало души): в глазах человека отражаются его душевные переживания, состояния, которые воплощаются и материализуются во взгляде. Глаза, манера смотреть, характеризуют не только внешность, но и характер человека: ср. рус. ворон, быстроглазый 'бойкий, смелый, находчивый' [38. Т. 3. С. 350], Владимир. глазопял означает любящих засматриваться на кого-, что-либо без надобности и, в особенности, с целью предосудительной, оскорбляющей нравственность (Даль) [38. Т. 6. С. 191]. Согласно традиционным верованиям, в глазах локализуется душа, после смерти человека душа покидает тело через глаза. Поляки верили, что после смерти душа слезой выкатывается из глаз покойника: "[...] stary wiesniak zywiecki twierdzil, jakoby ludzie tak oto mowili: "jak czlowiek umrze, to z oka wyjdzie ha i to jest dusza, ktora wyszla z ciala "" (старый крестьянин из Живца утверждал, что люди говорили так: "Когда человек умрет, из его глаза выйдет слеза, которая и есть душа, которая вышла из тела") [39. S. 594]. Глаза колдуна в момент смерти выворачиваются, лопаются. В одном из мифологических рассказов так описывается вид умершего колдуна: "лежит мертвый: глаза выворочены, язык вырван и брошен" [40. С. 158]. О последней слезе, выкатившейся из глаза умершего, в Полесье говорили: "зрение утекло" [41. С. 113]. Особые ритуалы посвящались защите глаз и зрения. Практически у всех славян с целью защиты зрения практикуется умывание водой. Такое свойство воды, как прозрачность, должно обеспечить чистоту и остроту зрения. Для профилактики глазных болезней могло использоваться также зеркало. Например, у сербов Пожеги невеста забирает из родительского дома в дом мужа зеркало и гребешок, чтобы у ее будущего ребенка были здоровыми глаза [42. С. 13]. У восточных славян известны заговоры от глазных болезней: бельма, ячменя, соринки в глазу, куриной слепоты, а также от болезней глаз вообще. Глазная болезнь предстает как нечто, закрывающее, заслоняющее, засоряющее глаза, что подтверждается реконструируемой для слав. *slep- первичной семантикой "закрытости, препятствия, отсутствия свободного доступа и т.п., из которой при перенесении в сферу визуального восприятия естественно выводится значение 'не видящий, плохо видящий' (тот, у которого "закрыты", "загорожены", "залеплены" и т.д. глаза" [43. С. 171]. Следовательно, суть лечения глазных болезней состоит в открывании глаз/зрения, очищении глаз, удалении с них преграды. Важным мотивом в заговорах от глазных болезней является также мотив света [44. С. 446 - 448].

Таким образом, логический анализ ситуации зрительного контакта, включающий в себя анализ ее основных актантов (предикатов, субъектов, объектов, "продуктов", "инструментов", сирконстантов), позволяет составить некоторое представление о модели зрительного восприятия в традиционной народной культуре славян. В исследуемой модели важнейшую роль играют участники ситуации, прежде всего субъект и объект, а также обстоятельства действия (место, время, "рамка"). Именно они определяют, является ли воздействие с помощью взгляда в каждой конкретной ситуации вредоносным или нет, благодаря чему формируется система запретов, связанных со зрением. Позитивная прагматика действия смотреть позволяет использовать его в магических продуцирующих целях. То же самое относится и к действию видеть, которое также каждый раз определяется его участниками (кто и что может, а что не может видеть). Особый интерес в рассматриваемой пропозиции представляют взаимоотношения субъекта и объекта. Например, для достижения определенной прагматической цели - защитить некий объект от вредоносного воздействия взгляда субъекта, можно воздействовать или на субъект зрения, ослепив его, или на объект, сделав его невидимым. В символическом языке традиционной культуры в ряде контекстов эти действия выступают как синонимичные. Показательно, что субъектно-объектные отношения могут "смешиваться" и на языковом уровне. Так, упомянутое выше рус. прилагательное темный может означать как 'невидимый', так и 'не видящий', 'слепой'.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Словарь русского языка в четырех томах / Под ред. А. П. Евгеньевой. М., 1985 - 1988. Т. 1 - 4.

2. Болгарско-русский словарь / Сост. С. Б. Берштейн. М., 1953.

3. Речник ерпскохорватског кнъижевног jезика. Нови Сад; Загреб, 1967 - 1976. Кн.. 1 6.

4. Popularity slownik jezyka polskiego / Oprac. E. Sobol. Warszawa, 2001.

5. Словарь современного русского литературного языка. М.; Л., 1950 - 1965. Т. 1 17.

6. Krawczyk-Tyrpa A. Frazeologia somatyczna w gwarach polskich. Zwiazki frazeologicznc о znaczeniach motywowanych cechami czesci ciala. Wroclaw; Warszawa; Krakow; Gdansk; Lodz, 1987.

7. Nycz R. Oko i dlon pisarza. Proba interpretacji dzieta Leopolda Buczkowskiego // Teksty. 1977. N 3.

8. Апресян Ю. Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. 1995. N 1.

9. Речник ерпскохрватског кнъижевног и народног jeзика. Београд, 1959. Кнъ. 1 .

10. Дабева М. Български народни клетви. Принос към изучаването на народната душа и народния живот. София, 1934.

11. Ясинская М. В. "Света белого не видеть" (тема глаз и зрения в формулах южнославянских проклятий) // Славяноведение. 2013. N 2.

12. Афанасьев А. Н. Мифическая связь понятий: света, зрения, огня, металла, оружия и жолчи // Афанасьев А. Н. Происхождение мифа. М., 1995.

13. Селиванов Ф. М. Русские народные духовные стихи. Уч. пос. для филологических факультетов. М., 1995.

14. Младенова Д. "Глаза" и "зрение" небесных светил: связь концептов света и зрения в балканских языках и традиционной культуре // Славяноведение. 2002. N 6.

15. Толстая С. М. Магические способы распознавания ведьмы // Studia Mythologica Slavica. Ljubljana, 1998. N 1.

16. Виноградова Л. Н. Как распознать чужого среди своих? // Исследования по славянскому фольклору и народной культуре. Berkley, 1997. Вып. 1.

17. Агапкина Т. А. Смотреть // Славянские древности. Этнолингвистический словарь / Под общ. ред. Н. И. Толстого. М., 2012. Т. 5.

18. Узенева Е. С. Болгарская свадьба: этнолингвистическое исследование. М., 2010.

19. Былички и бывальщины (старозаветные рассказы, записанные в Прикамье) / Сост. К. Шумов. Пермь, 1991.

20. Левкиевская Е. Е. Сглаз // Славянские древности. Этнолингвистический словарь / Под общ. ред. Н. И. Толстого. М. 2009. Т. 4.

21. Ясинская М. В. "У страха глаза велики": глаза в славянской народной демонологии // Сила взгляда: Глаза в мифологии и иконографии. М., 2014.

22. Barthel de Weydnthal M. Uroczne oczy. Lwow, 1921.

23. Виноградова Л. И. Народная демонология и мифо-ритуальная традиция славян. М., 2000.

24. Гура А. В. Символика животных в славянской народной традиции. М., 1997.

25. Афанасьев А. Н. Ответ г-ну Кавелину // Афанасьев А. Н. Происхождение мифа. М., 1995.

26. Демидович П. П. Из области верований и сказаний белорусов // Этнографическое обозрение. М., 1896. Кн. 29 - 30.

27. Булгаковский Д. Г. Пинчуки. Этнографический очерк. СПб., 1890 (ЗРГО. 1890. Т. 13. Вып. 3).

28. Гура А. В. Еще о некоторых параллелях к гоголевскому Вию // Н. В. Гоголь и традиционная славянская культура. Двенадцатые Гоголевские чтения: Сб. статей по материалам Междунар. науч. конф., Москва. 30 марта 1 апреля 2012 г. Новосибирск, 2012.

29. Толстой Н. И. Глаза и зрение покойников // Толстой Н. И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995.

30. Иванов Вяч. Вс. Категория "видимого"-"невидимого" в текстах архаических культур // Сборник статей по вторичным моделирующим системам. Тарту, 1973.

31. Ясинская М. В. "Когда кажется - креститься надо" ("Обман зрения" в языке и мифологических рассказах) // Ethnolinguistica Slavica. К 90-летию академика Никиты Ильича Толстого. М., 2013.

32. Ясинская М. В. Визуализация невидимого: способы контакта с иным миром // Славянский и балканский фольклор. Виноградье. К юбилею Л. Н. Виноградовой. М., 2011.

33. Толстая СМ. Мир живых и мир мертвых: формула сосуществования // Толстая С. М. Семантические категории языка культуры. Очерки по славянской этнолингвистике. М., 2010.

34. Janicka-Krzywda U. Tradycje uprawiania magii na Polskim Spiszu na przeiomie XIX i XX wieku // Wierchy. Rocz. 50 (1981). Warszawa; Krakow, 1983.

35. Ясинская М. В. Визуальная магия: магическое действие смотреть сквозь // Slavica Svetlanica. Язык и картина мира. К юбилею СМ. Толстой. М., 2013.

36. Левкиевская Е. Е. Славянский оберег. Семантика и структура. М., 2002.

37. Знатки, ведуны и чернокнижники. Колдовство и бытовая магия на Русском Севере. М., 2013.

38. Словарь русских народных говоров. М.; Л., 1965-. Т. 1-.

39. Moszynski K. Kultura ludowa Stowian. Warszawa, 1967. Т. 2. Kultura duchowa. Cz. 1.

40. Новая абевега русских суеверий. СПб., 1995.

41. Толстая С. М. Покойник // Славянские древности. Этнолингвистический словарь / Под общ. ред. Н. И. Толстого. М., 2009. Т. 4.

42. Teutuh M. Народни живот и обичаjи Пожешког кpaja. Пожега, 1988.

43. Толстая С. М. Пространство слова. Лексическая семантика в общеславянской перспективе. М., 2008.

44. Агапкина Т. А. Восточнославянские лечебные заговоры в сравнительном освещении. Сюжетика и образ мира. М., 2010.