А. К. ГАУ Рыжие евреи. Антисемитизм апокалиптической эпохи, 1200- 1600 гг.

Книга канадского исследователя, профессора университета Альберты (Эдмонтон) А. Гау- характерный продукт лучшей части современной историографии истории средних веков и раннего нового времени. Исследование обращено к очень узкому сюжету, рассмотренному глубоко и в масштабе "времени большой деятельности". Предмет книги - история формирования, развития и бытования в Западной Европе легенды о "рыжих евреях", слугах антихриста, соратниках Гога и Магога, которые вместе с "десятью коленами Израилевыми" обрушатся на христианский мир в эпоху Страшного суда.

Речь идет об одной из ипостасей средневекового европейского антисемитизма. Этот миф сформировался в XIII в., получил распространение и в книжности, и в народной среде, а в XVI в., в эпоху Реформации, с одной стороны, подвергся рациональной критике (М. Лютер, И. Агрикола); с другой, - приобрел еще больше сторонников среди "идиотов". Предубеждение против рыжеволосых людей было глубоко укоренено в народной культуре.

Гау со всей возможной полнотой и точностью воссоздает историю этого химерического верования, а также показывает механизмы функционирования антисемитских конструктов в народном и "ученом" сознании европейского доиндустриального общества. Чтобы оценить рецензируемое издание по достоинству, нужно внести ясность в то, как понимается и в книге, и в современной историографии средневековый антисемитизм. Дело в том, что вплоть до XI в. в отношении к евреям господствовала исключительная по сравнению с более поздним периодом терпимость. Но с конца XI в., с эпохи крестовых походов (а согласно недавним исследованиям американского историка Р. Ландеса ¹ даже раньше, уже в начале XI в.), враждебность к евреям стала быстро возрастать.

Кровавые погромы в прирейнских городах в годы первых крестовых походов, истребление евреев во второй половине XII в. в Англии и Северной Франции, обвинения в ритуальном убийстве, распространенные в европейском общественном сознании, кампании сожжения Талмуда и новые погромы в XIII в., изгнание евреев из большинства европейских стран в XIV-XV веках- все эти печальные факты европейской истории хорошо известны историкам. Им давались и даются разные объяснения.

стр. 173

Едва ли не самой убедительной в настоящее время признается точка зрения Г. Лангмуира, обоснованная им в обширной и высоко оцененной научным сообществом книге ² . Рассмотрев весь накопленный наукой материал о происхождении европейского антисемитизма, Лангмуир пришел к убедительному выводу, что очень характерные и очень распространенные антисемитские представления, порожденные XIII в. (обвинение в ритуальном убийстве и употреблении крови христиан, в ритуальном каннибализме, в профанации гостии, в связи с дьяволом, в отравлении и тайном истреблении христиан и пр.) настолько нелепы, что не могут быть приравнены к каким бы то ни было этническим фобиям и потому, строго говоря, не заслуживают определения "антисемитизм". Это, как предлагает говорить американский историк, "химеры" общественного сознания, и именно эти "химерические" формы вражды к евреям, составляют суть средневекового евреененавистничества. Соответственно, этот "химерический антисемитизм" (если мы удерживаем само выражение "антисемитизм" за неимением более адекватного) нужно отличать и от ученого богословского антииудаизма, и от этнической иудеофобии, подобной, например, этнической неприязни немцев к славянам, славян- к татарам, татар- к европейцам, европейцев- к арабам или индейцам, англичан к французам, украинцев к полякам и т. д., и от расового антисемитизма конца XIX-XX веков. Рассмотренные в книге Гау представления о "рыжих евреях" - типичнейший пример "химерического", хотя и далеко не самого агрессивного антисемитизма.

Основная задача труда Гау - изучить пути формирования и судьбу этого характерного сплава эсхатологических и антисемитских представлений ("ядовитого коктейля", как едко и справедливо выразился автор). Долгое время, как видно из историографических разделов книги, легенда о "рыжих евреях" ставила ученых в тупик. Велико было искушение объявить, как и делали некоторые историки, например, Г. Леве), что она не имеет корней в "высокой культуре". Одна из заслуг Гау в том, что в результате скрупулезной работы (вторая и третья главы книги) над очень сложными источниками он сумел восстановить генеалогию представлений о "рыжих евреях".

У этой легенды два истока. Во-первых, это предания о Гоге и Магоге, апокалиптических разрушителях мира, запертых Александром Великим где-то в Кавказских горах, ради того, чтобы обезопасить от них остальной мир. Исключительная популярность "Александрии" и апокалиптических образов способствовала широкому распространению преданий о Гоге, Магоге в общественном сознании. Во-вторых, это пришедшее из еврейской мессианистической традиции представление о десяти еврейских племенах, скрывшихся за рекой Саббатион (от "субботы"), которые вместе с истинным мессией вернутся в мир, чтобы в конце времен отомстить преследователям евреев. Эта легенда смешалась с христианским сказанием о "царстве пресвитера Иоанна" и породила верование, будто "десять колен Израилевых" создали на востоке некое могущественное государство. В XII в. П. Коместор, толкуя и популяризируя библейскую историю в своей в "Historia scholastica", отождествил десять племен с Гогом и Магогом. Коместорова интерпретация Библии оказала громадное влияние на культуру Европы и закрепила в ней глубоко враждебный евреям как бы "научный" стереотип.

Далее (главы 4 и 5) Гау исследует, как кодифицированные Коместором представления эволюционировали, пополнялись и наполнялись все более мрачным содержанием - особенно на территории Империи, откуда евреи были изгнаны позднее, чем из других частей Европы. В полуфольклорных текстах (переложения Одиссеи, Gesta Romanorum, толкованиях Св. Писания и др.) образ "рыжих евреев" становился все более зловещим и отталкивающим. Им стали приписывать не только всевозможные пороки, но и диверсии против христиан. Эта часть книги производит особенно сильное впечатление - и типичностью собранных свидетельств, и их агрессивностью, и тщательностью с которой проведены разыскания. В книге выявлена очень важная закономерность- взаимосвязь подъема и обострения эсхатологических страхов с распространением и нагнетанием враждебности к евреям.

Обращение к источникам, возникшим на границе между народной и ученой культурами, привело Гау к обоснованному предположению, что антисемитские представления "спускались" из верхнего культурного слоя в нижний. Ответственность за превращение социальной и этнической фобии в "химерический антисемитизм", как убедительно показано в книге, в конце концов лежит на образованной элите европейского общества. Большой вопрос, на который пока еще нет ответа, несмотря на его важность и большое число специальных исследований, - почему, в силу каких причин богословский антиудаизм и этническая иудеофобия (как один из бесчисленных вариантов этнических предрассудков) привели на латинском Западе к таким формам антисемитизма, какие не знакомы христианскому Востоку? Книга Гау, как и другие, оставляет этот вопрос открытым.

Автор, как и другие историки (в том числе Лангмуир), исходит из прочно укорененного убеждения, что никаких существенных отличий в отношении к иудаизму и евреям на латинском Западе и на православном Востоке

стр. 174

Европы, не было. Однако накопленные к сегодняшнему дню знания убеждают скорее в обратном. Для тех, кто знаком со средневековым опытом христиано- иудейских отношений в Византии ³ , в православной части Балкан ⁴ , в Украине и Белоруссии ⁵ , и в России ⁶ , книга Гау дает повод еще раз убедиться в существовании весьма глубокой ассиметрии между двумя историческими традициями отношениям к евреям. Очень вероятно, что разгадка происхождения западноевропейского "химерического антисемитизма" может быть найдена как раз в сравнении истории иудео-христианских отношений на западе и востоке Европы.

В XIV-XV вв., как показывает Гау, сочинения об антихристе и конце времен, все более наполняются и антисемитскими элементами, причем наиболее пугающие образы встречаются в немецких текстах. Обращаясь к ряду источников, автор обосновывает предположение, что легенды о "рыжих евреях" проникли и в крестьянскую среду. И несмотря на то, что ряд авторов-схоластов пытался доказать, что представление о евреях как потенциальных слугах антихриста несостоятельны, господствующей оставалась точка зрения, ассоциировавшая иудеев с образами Апокалипсиса.

В последней главе книги Гау анализирует судьбу легенды о "рыжих евреях" в XVI веке. В ученой литературе она подвергалась все более настойчивой критике. В частности, скептически писал об этой легенде Агрикола. Лютер, сомневаясь в существовании "рыжих евреев", предположил, однако, что от них произошли... татары. В некоторых памфлетах, как показывает Гау, "рыжие евреи" по-прежнему представлены как хорошо организованное и обученное войско, готовое к походу на Иерусалим;

однако в описании этого воинства уже нет специфически антисемитских черт. Более того, памфлет, опубликованный в 1596 г., в эпоху напряженной борьбы с турками, рассказывает уже о восстании "рыжих евреев" против султана и превращении их в союзников христиан. Таков был финал в развитии "ученой" традиции, созданной П. Коместором. Тем не менее в народной среде представления о враждебных христианам "рыжих евреях" удержались, по всей видимости, на очень долгое время.

Книга Гау показывает теснейшую связь апокалиптических и антисемитских представлений в культуре западного средневековья. Исчерпывающе изучив свидетельства письменных источников о "рыжих евреях", Гау воссоздал один из "кирпичиков", из которых складывалось здание средневековой культуры.

Примечания

1. LANDES R. The Massacres of 1010; On the Origins of Popular Anti-Jewish Violence in Western Europe. Wolfenbuttel. 1997, p. 79 - 112.

2. LANGMUIR G. Toward a Definition ofAntisemitism. Berkeley. 1990.

3. SHARF A. Byzantine Jewry: from Justinian to the Fourth Crusade. N. Y. 1971; BARON S. W. A Social and Religious History of the Jews. Vol XVII. Byzantines, Mamelukes, and Maghribians. N. Y. 1980; BOWMAN St. B. The Jews of Byzantium, 1204 - 1453. Alabama. 1985; DAGRON G., Judaiser. - Travaux et Memoires (College de France. Centre de recherche d'histoire et civilisation de Byzance). V. XI. P. 1991, p. 359 - 380; DEROCHE V., La polemique anti-judalque au Vie et Vile siecle. Un memento inedit, les Kephalaia. - Travaux et memoires (College de France. Centre de recherche d'histoire et civilisation de Byzance), Vol. XI. P. 1991, p. 275 - 311.

4. ФРЕЙДЕНБЕРГ М. М. Евреи на Балканах на исходе средневековья. М. - Иерусалим. 1996; SHMUELEVITZ A. The Jews of the Ottoman Empire in the Late Fifteenth and the Sixteenth Centuries. Administrative, Economuc, Legal and Social Relations as Reflected in the Responsa. Leiden. 1984; EPSTEIN М. A. The Ottoman Jewish Communities and their Role in the Fifteenth and Sixteebth Centuries. Freiburg. 1980.

5. Ukrainian-Jewish Relations in Historical Perspective. Edmonton. 1988; OSIER J. - P. Introduction, - HANNOVER N. Le fond de l'abim: les juifs dans la tourmente des guerres cosaco-polonaises, 1648 - 1650, P. 1991.

6. Принятый в науке взгляд на отношение к евреям в Киевской и Московской Руси (см. например: BIRNBAUM H. On some Evidence of Jewish Life and Anti-Jewish Sentiments in Medieval Russia. -Viator. T. 4 (1973), p. 225 - 255 (переиздано: BIRNBAUM H. On Jewish Life and Anti-Jewish Sentiments in Medieval Russia. - BIRNBAUM H. Essays in Early Slavic Civilisation. Munchen. 1981, p. 215 - 245). нуждается в пересмотре. См.: ГЕССЕН Ю. Евреи в Московском государстве XV- XVII в. - Еврейская старина. Т. 7 (1915), с. 1 - 18, 153 - 172; ЧЕ-КИН Л. С. К анализу упоминаний о евреях в древнерусской литературе XI-XIII вв. - Славяноведение. 1994, N 3, с. 34 - 42; АЛЕКСЕЕВА. Русско-еврейские литературные связи до 15 века. -Jews and Slavs. Vol. 1. Jerusalem-St. Petersburg. 1993, p. 44 - 75; ТОПОРОВ В. Н. К Русско-еврейским культурным контактам. - ТОПОРОВ В. Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. 1. Первый век христианства на Руси. М. 1995, с. 340- 357; KLIER J. D. Russia qathers Her Jews: the Origins of the "Jewish Question" in Russia. De Kalb. 1986; HALPERIN C. J. Judaizers and the Image of the Jew in Medieval Russia: a Polemic Revised and a Question Posed. - Canadian-American Slavic Studies. V. 9 (1975), N 2, p. 141 - 155.