К началу Великой Отечественной войны в Советском Союзе сложилась система спецпоселений - ограничения прав и свобод определенных категорий людей. В 1930-е гг. на русском Севере и в Сибири была создана мощная и разветвленная сеть спецпоселков¹. Основным контингентом были раскулаченные из России, Украины и Белоруссии. Позднее, уже в 1940 г., к ним прибавились польские осадники-колонисты, осваивавшие территории Западной Белоруссии и Украины. В 1940 г. НКВД СССР на основании постановлений СНК СССР N 2001 - 558сс от 5 декабря 1939 г. и N 2122 - 617сс от 29 декабря 1939 г. было проведено выселение из западных областей Украинской ССР и Белорусской ССР осадников, лесников и беженцев, изъявивших желание выехать в Германию, но не принятых германским правительством. Всего было переселено 53897 семей - 210777 человек. Они были расселены по спецпоселкам НКВД в основном в северных районах². В целом на 1 октября 1940 г. в системе спецпоселений имелось 1654 поселка, в которых проживало 959472 человека (258448 семей)³.

Каково было отношение двух названных категорий спецпоселенцев к началу Великой Отечественной войны, какова была их первоначальная реакция на это известие, заставшее их в спецпоселках. Ответы на эти вопросы можно найти в архивных документах НКВД. К началу войны надзор и управление спецпоселенцами осуществлялись органами государственной безопасности, частично поселковыми и районными спецкомендатурами НКВД. НКВД занималось в основном административным надзором, а органы государственной безопасности квалифицированной агентурой и разработкой контрреволюционных элементов.

Имевшаяся в поселковых спецкомендатурах осведомительная сеть использовалась главным образом для пресечения побега спецпоселенцев. Пристальное внимание удалялось настроениям в их среде. По данному вопросу ежеквартально составлялись сводные отчеты, направлявшиеся народному комиссару внутренних дел. Данные отчеты представляют интерес для исследователей, хотя необходимо учитывать и то, что их содержание часто было искаженным и неполным.

Отношение раскулаченных к началу войны было неоднозначным. Органы госбезопасности часто докладывали об усилении антисоветских настроений. В Свердловской области на здании школы в спецпоселке Покровск Карпинского района была изображена свастика и начертан антисоветский лозунг. В той же области спецпоселенец Моргунов (спецпоселок Баяновка) в присутствии своего товарища говорил: "Хотя бы скорей немцы взяли Москву да Ленинград. Не могу дождаться, когда этому мучению будет конец. Воскресники, займы - все на них работай. Хотя бы скорей истребили их"⁴. Недовольство советской властью принимало разнообразные формы. Так,

Бердинских Иван Викторович - аспирант кафедры истории и краеведения Вятского гуманитарного университета.

стр. 153

спецпоселенцы Николаев и Татауров (Иркутская область) сочинили и распространяли в спецпоселке злобные антисоветские частушки. Спецпоселенец магнитогорской комендатуры (Челябинская область) Солдатов (1922 г. рожд.) в споре с членом ВКП(б) Карповым, с которым они стояли в очереди за продуктами, сказал: "Хватит вам забирать, довольно. Отошла ваша лафа. Я теперь вас не боюсь".

Спецпоселенцы, не понимавшие причин войны и еще не бывшие очевидцами фашистских зверств, надеялись лишь на то, чтобы освободиться от ограничений, налагаемых на них системой госбезопасности. Никто не задумывался, что произойдет в случае победы фашизма, высказывая при этом явно фантастические желания. Спецпоселенец Ширшов (Новосибирская область) в беседе со своими единомышленниками заявил: "Война приведет к краху советской власти. Тогда погибнут те, кто за советскую власть, а мы будем снова жить, как раньше жили". Спецпоселенка Алкорева (Иркутская область) вела разговоры среди спецпоселенцев-стариков: "...вот пришел конец советской власти. Разобьет Германия Россию и у нас опять будет царь". Такие разнообразные мнения приводили к спорам среди спецпоселенцев. Гаврилов (Красноярский край) убеждал молодых спецпоселенцев, решивших вступить в Красную армию: "Сейчас война и вас в первую очередь погонят. Нам не справиться с немцами. Ведь их никто не побеждал. Нам теперь надо сложить оружие и сидеть смирно".

Как и многие другие раскулаченные, польские осадники после нападения фашистской Германии на СССР были растеряны. В первые дни они не высказывали своего отношения к войне. Часть спецпоселенцев, настроенных антифашистски, были уверены, что СССР победит Гитлера. В ряде выступлений спецпоселенцы на собраниях и митингах заявляли о своем желании пойти в ряды Красной армии, чтобы с оружием в руках бороться против фашизма. Спецпоселенец Г. Л. Герингер (Черемошкинская райкомендатура Новосибирской области) после коллективной читки статьи Е. Ярославского "Великая Отечественная война советского народа" заявил: "Я готов сейчас идти против Гитлера, он забрал и растерзал у меня двух сыновей и сноху, а также все мое имущество". Это выступление было встречено присутствующими спецпосленцами одобрительно.

В августе 1941 г., когда советское правительство заключило соглашение с польским правительством в изгнании, высказывания спецпоселенцев стали более определенными. "Я очень доволен тем, что советское правительство заключило соглашение с правительством Польши о военных действиях против фашистской Германии Я хоть сейчас согласен, чтобы меня взяли в армию, и я буду беспощадно бить германский фашизм" (спецпоселенсц А. Басак, 1903 г. р., Верхне-Тандинский район Свердловской области). "Я имею возраст 45 лет. Охотно пойду воевать против Германии. Польский и советский народы должны победить фашизм", (спецпоселенец Тартун, Верхнее-Тандинский район Свердловской области, спецпоселок Еловка). "10 августа приедет в поселок комиссия и будет набирать в армию. Мы, как поляки, пойдем охотно воевать против Гитлера" (спецпоселенец Козак, там же)⁵.

Некоторые комендатуры докладывали о заявлениях спецпоселенцев, просивших направить их в Красную армию для совместной борьбы против фашизма. Только по Свердловской области поступило около 200 таких заявлений. Но агентура сообщала и о том, что некоторые спецпоселенцы - польские осадники иначе расценивали начало войны. Разумеется, никто не демонстрировал открыто своих антивоенных взглядов на собраниях и митингах, но в частных беседах многие приветствовали фашистское нападение на СССР. Так, бывший священник Герасимович из спецпоселка Сосновка Асиновского района Новосибирской области в кругу своих друзей заявил: "Лучше будет, когда победит Гитлер, мы уедем обратно в самостоятельную Украину и будем опять служить церкви".

Нередко подобные разговоры сопровождались и антисемитскими заявлениями: "На Украину, которую скоро освободит от советов Германия, поедут только украинцы, и с собой мы ни одного еврея не возьмем, их Гитлер здесь в Сибири перережет". Спецпоселенец Матусевич, польский осадник (спецпоселок Дегтярка Свердловской области), говорил: "Вот заключен договор между Советским Союзом и Польшей о совместной войне против Гитлера, но в армию будут брать только белорусов и поляков, а евреев в армию не возьмут, потому что в соглашении о евреях не указано".

Часть спецпоселенцев рассчитывала использовать советско-польское соглашение для расправы с коммунистами. "Если призовут, я буду воевать за Гитлера, а коммунистической Польши не хочу, ибо коммунизм для нас смерть, фашизм - царство" (спецпоселенец С. И. Непля, Верхне-Тавдинский район Свердловской области). Спецпоселенец Мецкенюк (Красноярский край) высказывался за то, чтобы

стр. 154

пойти в армию, но не для совместной борьбы против фашизма, а для того, чтобы получить оружие для "уничтожения самих коммунистов". Весьма распространены были в спецпоселках стремления пойти в польскую армию ради завоевания независимой Польши. Еще одно показательное высказывание: "Дело их, может скоро нас заберут в армию. За что мы воевать-то будем? За 800 грамм хлеба? Нет, я воевать не буду" (С. И. Сабура, бывший осадник, Верхне-Тавдинский район Свердловской области).

Мировоззрение столь разных людей объединяло в первую очередь недовольство своим положением, Советской властью. Ведь фактически около миллиона людей без вынесения индивидуальных судебных решений оказались заключенными. В то же время очевидно и то, что они не понимали всей опасности фашизма и войны, а некоторые даже видели в Гитлере освободителя. В то же время среди молодежи многие стремились помочь своему народу, своей Родине и рвались на фронт.

Примечания

1. Подробнее см.: ЗЕМСКОВ В. Н. Спецпоселенцы в СССР: 1930 - 1960. М. 2003; ИВНИЦКИЙ Н. А. Судьба раскулаченных в СССР. М. 2004.

2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 9479, оп. 1, д. 372, л. 80 - 81.

3. Там же, д. 26, л. 29 - 31.

4. Здесь и далее высказывания спецпоселенцев о начале Великой Отечественной войны даны по сводной аналитической записке отдела трудовых поселений ГУЛАГа НКВД СССР от 21.XI.1941 г. - ГАРФ, ф. 9479, оп. 1, д. 74, л. 29 - 37.

5. Подробнее о поляках-спецпоселенцах см.: Deprtowani w obwodzie wologodzkim. Варшава-Вологда. 2005.