Отношение в России к сионизму в начальный период его деятельности (1897-1904)

Статьи, публикации, книги, учебники по вопросам социологии.

NEW СОЦИОЛОГИЯ


СОЦИОЛОГИЯ: новые материалы (2024)

Меню для авторов

СОЦИОЛОГИЯ: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему Отношение в России к сионизму в начальный период его деятельности (1897-1904). Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2020-05-06
Источник: Вопросы истории, № 8, Август 2010, C. 64-77

В 1897 г. Теодор Герцль - австрийский журналист, опубликовавший свой памфлет "Еврейское государство. Опыт современного решения еврейского вопроса", организовал первый сионистский конгресс в Базеле и основал Всемирную сионистскую организацию (ВСО). Первый сионистский конгресс принял официальное заявление о задачах движения, заявил о стремлении создать "охраняемое публичным правом общежитие для еврейского народа в Палестине"1. С самого начала российская ветвь сионистского движения стала ведущей в ВСО. Члены Всероссийской сионистской организации составляли почти половину делегатов Сионистских конгрессов, активно участвовали в обсуждении большинства вопросов и принятии основных решений, занимали ведущее место в руководящих структурах. На первых порах сионистское движение в России привлекало значительную часть среднего класса, а с проникновением в него социалистических идей - молодежь, еврейских рабочих и ремесленников.

 

Становление международного сионистского движения проходило в период бурных социально-экономических и политических изменений. Сотни тысяч евреев из Российской империи эмигрировали в Северную и Южную Америку, Европу и Палестину, десятки тысяч еврейских семейств перебирались из местечек и маленьких городков в промышленные города "черты оседлости", а также во внутренние губернии России, Санкт-Петербург и Москву. Происходила заметная социальная дифференциация, значительная часть населения пролетаризировалась.

 

Со времени своего появления сионистское движение стало предметом пристального внимания правящих сфер. Начиная с 1898 г. в Особый отдел Департамента полиции (ДП) стали поступать донесения с мест о возникновении и развитии сионистской деятельности. Они были близки по содержанию и отличались друг от друга, как правило, степенью информированности. Руководители местных полицейских структур ставили перед высшим полицейским руководством один и тот же вопрос: как относиться к новому движению среди евреев. Типичным было донесение начальника Минского гу-

 

 

Локшин Александр Ефимович - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН.

 
стр. 64

 

бернского жандармского управления (ГЖУ) в Петербург о постоянных сходках сионистов, которые "развивают в среде евреев дух свободомыслия..."2. Из Новочеркасска начальник Донского ГЖУ сообщал в ДП, что "агентурным путем" удалось выяснить основную цель местных сионистов. По его данным, она состояла в "поселении всех евреев в Америке или в Турции и восстановлении еврейского царства". Бил тревогу и начальник Лифляндского ГЖУ: "численность сионистов в Риге достигла 4 тысяч... это движение охватило почти половину взрослого населения, и оно все более распространяется"3.

 

Между тем ДП не принял какого-либо определенного решения и продолжал собирать дополнительную информацию о сионизме. Министр внутренних дел И. Л. Горемыкин обратился к главе Министерства иностранных дел В. Н. Ламсдорфу с просьбой через российские представительства за рубежом навести справки о сионистском движении в других странах. Вместе с тем, ДП уже дал свои первые оценки сионизму. В составленной в 1898 г. "Записке о сионистском движении" говорилось о создании его сторонниками "обширной организационной сети тайных кружков... деятельность которых может быть легко направлена и на другие цели". Не вполне благоприятным представлялось одно из следствий нового движения: "усиление обособленности евреев".

 

Всю вторую половину 1899 г. в Министерство иностранных дел поступали сведения, собранные российскими посольствами и миссиями, об отношении к сионизму в Европе. В большинстве донесений отмечалась серьезность и авторитетность сионистских лидеров в различных европейских странах и довольно благожелательное отношение к этому движению местных политиков и прессы. Вместе с тем некоторые дипломаты выражали беспокойство в связи с тем, что сионизм может представлять определенную опасность для России. Глава российской миссии в Гамбурге отмечал, что "сионисты устремили свои усилия на те государства, где еврейское население, будучи более многочисленным, находится в почти бедственном положении... сионизм нашел благодатную почву в России и Австрии (Галиции), и ...сделал важный шаг вперед только благодаря русским и австрийским евреям"4. Глава миссии в Дрездене с нескрываемым беспокойством писал, что "немецкие евреи, переселенные на новую почву (в Палестину. - А. Л.) станут германскими культуртрегерами и опорою германского влияния в Малой Азии"5. Свои услуги наблюдать за сионистским движение в Европе предложил Ламсдорфу российский посланник в Швейцарии А. Ионин, который направил в Петербург два своих собственных сочинения о сионизме. В одном из них он характеризовал цель сионизма как "несбыточную и мечтательную фантасмагорию". Сам же сионистский проект представлялся Ионину "гешефтом, и главным данником этого гешефта, ... является русское жидовское население". В другой записке российский дипломат оценил сионизм более позитивно и, обращаясь к итогам третьего сионистского конгресса (1899 г.), писал о том, что сионистские конгрессы проводятся регулярно и превратились в своеобразный парламент еврейского народа.

 

Высшие полицейские власти империи и прежде всего министр внутренних дел В. К. Плеве в тот период занимали выжидательную позицию и не предпринимали каких-либо репрессивных мер в отношении сионистской деятельности в империи. Власти даже дали согласие на проведение легального российского съезда сионистов в Минске в 1902 году. Плеве считал, что открытые дебаты на съезде помогут окончательно определиться в проведении политики в отношении сионизма в целом6. Подобная позиция резко контрастировала с тем беспокойством и раздражением, которые вызывали

 
стр. 65

 

национальные движения, возникшие среди других народов империи. Власти надеялись, что сионистское движение, устроив организованную эмиграцию, сможет с одной стороны, увезти за пределы России полунищее и подрывающее государственный порядок еврейское население, а с другой, сионистский проект станет привлекательным для радикально настроенной части еврейской молодежи, участвовавшей как в подпольной деятельности Бунда, так и в российских партиях эсдеков, эсеров и других, и тем самым ослабит революционные организации.

 

Вместе с тем в ДП усиливались опасения по поводу возможности соединения сионистской программы с социалистическими идеями. В новой "Записке" о сионизме начала 1903 г. отмечалось появление первых сионистско-социалистических кружков. Развернувшиеся дискуссии на минском съезде показали властям, что многие делегаты не только и не столько ориентируются на эмиграцию евреев, сколько активно выступают за национально-культурное возрождение евреев в Российской империи. В такой атмосфере появляется секретный циркуляр "О сионизме и еврейском национальном движении" за подписью Плеве, разосланный в конце июня 1903 г. губернаторам, градоначальникам и обер-полицмейстерам. В нем отмечалось, что, по имеющимся в ДП сведениям, сионистские общества отказались от своего первоначального замысла переселения евреев в Палестину, "отодвинули" эту идею "в область далекого будущего", а свою деятельность направили на развитие национальной еврейской идеи. Это направление "враждебно ассимиляции евреев с другими народностями, противоречит началам русской государственной идеи и потому не может быть терпимо"7. Согласно этому правительственному циркуляру, любая сионистская деятельность в империи, не направленная на эмиграцию евреев, запрещалась. Правительственный циркуляр способствовал активизации деятельности Т. Герцля, добивавшегося встречи с Николаем II и высшими чиновниками имперского правительства. Герцль обратился к Плеве (которого считал "самым влиятельным человеком в России") просьбой о встрече, сообщая, что готов предоставить ему "план правильно устроенной эмиграции без возврата"8. Плеве, которого после кишиневского погрома апреля 1903 г. в России и особенно за рубежом обвиняли в организации кровавого насилия, согласился встретиться с лидером сионистов. Перед отъездом Герцль записал в своем дневнике: "Положение ясно: либо помощь административная и материальная, а также содействие у султана, либо запрет движения"9. Итогом двух бесед Герцля и Плеве в Петербурге в июле 1903 г. стало письмо министра Герцлю, которое могло рассматриваться как официальное правительственное заявление10.

 

Документ царского министра свидетельствовал, что позиция властей в отношения сионистского движения смягчилась. Плеве заявил, что для реализации сионистского проекта русское правительство готово использовать свое влияние на османские власти. Герцль, в свою очередь, обещал не допускать критики в адрес имперского правительства на предстоящем VI сионистском конгрессе по кишиневскому погрому. Действительно, выступая на этом, ставшем последним для него, сионистском форуме, Герцль всеми силами пытался нейтрализовать критику царских властей, а письмо Плеве назвал "могучей поддержкой"11.

 

Происходивший в Базеле сионистский конгресс не прошел мимо внимания российского общества. Ежемесячный научно-популярный либеральный журнал "Мир божий" поместил статью публициста Г. А. Гроссмана "Национальное движение среди евреев (По поводу конгресса сионистов)". Автор в ярких красках изобразил праздничную атмосферу, царившую на конгрессе, благожелательное отношение к делегатам местного населения. Особое вни-

 
стр. 66

 

мание, сообщал корреспондент, обращал на себя один из вождей движения "молодой красивый брюнет д-р Герцль... европеец в полном смысле слова..., блестящий талантливый журналист". "Остается непостижимым, - писал автор, - что привело его к занятию еврейским вопросом и к проповеди переселения в обетованную землю...". Основную причину возникшего движения автор видел в реакции на усилившийся антисемитизм, который впрочем, по мнению автора, не более чем "детское заблуждение, полагающее причину существующего зла там, где его отнюдь не следует искать". Вместе с тем и сионизм, - заключал Гроссман, - не более чем "большая иллюзия, хотя и полная благородного негодования, которой предстоит раствориться в единственно разумном и прогрессивном течении современности, ведущем всех к братскому слиянию..."12.

 

О некоторых из последующих конгрессов русскую общественность обстоятельно информировал влиятельный "толстый" либерально-демократический журнал "Русская мысль". Корреспонденции из Базеля отличались благожелательными описаниями выступлений и событий, происходивших на конгрессе, без оценки самой сути сионистской идеи13.

 

Инициатором популяризации сионистского проекта среди видных деятелей русской общественной мысли и литературы стал публицист Г. И. Гордон, который разослал анкету об отношении к сионизму десяткам адресатов. Выдержки из их ответов вместе со своими обширными комментариями с разъяснениями о сионизме и сионистском движении Гордон опубликовал в "Русской мысли"14.

 

Всех респондентов в зависимости от их отношения к сионизму условно можно разделить на "оптимистов", "скептиков" и "пессимистов". Безоглядных оптимистов оказалось крайне немного. К ним может быть отнесен писатель Д. Л. Мордовцев, известный своими выступлениями в защиту евреев еще с 1870-х годов. Он первый откликнулся на анкету, в которой отмечал: "Еврейский народ заслуживает большего к себе сочувствия всего цивилизованного мира... Евреи дали нам ...величайшую из книг Божественную книгу". Он считал, что "цивилизованный мир... обязан заплатить свой неоплатный долг народу... возвратить ему утраченную им родину". Не было у Мордовцева сомнений и в реализации сионистского проекта: "получив обратно в свое владение всю Палестину, еврейский народ при его необычайной даровитости и поразительной энергии духа, создаст мощное государство...". Писатель заключал: "...и это сбудется, я этому глубоко верю, не погибнет тот народ..., который под страшным гнетом пронес свои идеалы через тысячелетия и через реки крови"15. К "оптимистам" может быть отнесен и один из организаторов русской адвокатуры, писатель и общественный деятель К. К. Арсеньев, отметивший, что "сионистское движение заслуживает сочувствия... желательно, чтобы оно нигде не встречало искусственного противодействия". Правда, он не уточнил при этом, кого и что имеет в виду. В целом положительно отнесся к сионизму как идее историк и общественный деятель П. Н. Милюков. Он поддержал сионизм как "смелую идею" и отметил, что она может иметь сильное плодотворное влияние на подъем культурного уровня еврейской массы. Однако Милюков опасался, что сионистский проект поддержат и те, для кого (здесь он обращался к статье К. Маркса "К еврейскому вопросу")16 "эмансипация евреев сведется к эмансипации от евреев", то есть на стороне сионизма окажутся и антисемиты. Он также считал, что еврейство, работая ради идеи национальной независимости, отвлечется от своего социального положения в настоящем. Тем самым Милюков, как и немало других представителей демократического лагеря, считал, что сионистское движение ослабит начинающее бурно развиваться освободительное движение в самой России.

 
стр. 67

 

Писатель и публицист В. Г. Короленко отметил, что сионистская "мечта несомненно заманчивая", и нельзя не сочувствовать "стремлению гонимого народа устроить собственное отечество", при этом он признавался, что не составил себе определенного представления о практическом осуществлении данного проекта. Он указал на ряд препятствий для реализации этой идеи: международно-политические (очевидно, имелось в виду отношение великих держав), однородность (преобладание торгово-ремесленных слоев) социального состава еврейства17. Короленко, как и известный экономист и историк, представитель "легального марксизма" М. И. Туган-Барановский, считал, что восстановление еврейского государства противоречит обычному ходу истории. Созданию государства должно, по его убеждению, предшествовать создание общества. В качестве примера Короленко указывал на Соединенные Штаты. В Америку прибыли сотни тысяч человек, и только затем сложились государственные формы. Здесь же пришлось бы идти обратным путем.

 

Туган-Барановский с сочувствием отнесся к сионистскому движению, увидев нем протест против грубо-возмутительного отношения к евреям. В сионистской идее он усмотрел и "проявление высокого идеализма". Вместе с тем, как и Короленко, он отмечал, что "ни одно историческое государство" не возникало таким образом, как это предлагают сионисты. И в случае успеха данного проекта "образование еврейского государства было бы одной из величайших побед человеческого духа, какие только известны в истории ...Еврейское государство было бы первым государственным организмом, созданным волей человека и потому успех этого дела ознаменовал бы собой наступление новой эры всемирной истории". Туган-Барановский также писал о том, что для реализации "дела сионистов" нужно преодолеть огромные препятствия. При этом он выражал сожаление, что мало знаком с сионистским движением. В любом случае "от всего сердца" Туган-Барановский желал успеха этой идее.

 

Известный журналист, ко времени ответов на вопросы анкеты неофициальный редактор журнала "Русская мысль", В. А. Гольцев писал, что ему много раз приходилось беседовать о еврейском вопросе "с дорогим для меня человеком Владимиром Соловьевым", с которым их объединяло неприятие и возмущение травлей евреев нашей печатью (имена, писал он, "известны"). Гольцев отмечал, что "сионизм... глубоко симпатичное движение". Но при этом замечал, что "не уверен в его практически осуществлении... Но возможно ли это при турецком режиме?" - ставился вопрос. "Если бы не все евреи, а несколько миллионов их прочно устроились в Палестине - это было... большим утешением и серьезной поддержкой... Во всяком случае, я глубоко сочувствую этому движению..."18.

 

М. Горький также ответил на анкету и с присущим ему романтическим пафосом оценил сионистскую идею: "Мне говорят, что сионизм утопия; не знаю, может быть. Но поскольку в этой утопии я вижу непобедимую, страстную жажду свободы, для меня - это великое дело жизни. Всей душой моей я желаю еврейскому народу, как и другим народам, вложить все силы духа в эту мечту, облечь ее в плоть и, напитав горячей кровью, неустанно бороться за нее, чтобы победить все несправедливое, грубое, пошлое"19. Тем не менее, через несколько месяцев после публикации этой статьи, в письме сотруднику журнала "Русское богатство" А. Г. Горнфельду 17 ноября 1902 г. Горький сообщал, что он пока не определил свое отношение к сионизму: "Я все же не настолько ориентировался в этом вопросе (сионизме. - А. Л.), чтобы иметь право говорить да или нет. В близком будущем я напишу рассказ, который даст Вам более материала для выяснения моего отношения к данному вопросу"20. Однако это намерение осуществлено не было.

 
стр. 68

 

Для многих респондентов из демократического лагеря позитивное отношение к идей сионизма было обусловлено выражением солидарности с идей равноправия евреев, а еще больше - протестом против травли евреев со стороны реакционной печати и дискриминационной политики властей, а также неприятием самодержавного режима в целом.

 

О том, что предложенные градации на "оптимистов", "скептиков" и "пессимистов" довольно условны, свидетельствуют ответы П. Ф. Якубовича - вернувшегося с каторги известного народовольца, поэта и литературного критика. Он печатался в народническом журнале "Русское богатство" под псевдонимом "Л. Мельшин". Под этим именем он отвечал и на вопросы Гордона. "Сионизм, - писал Якубович, - есть продукт чувства, законного возмущения современными гонениями, но со стороны логики ...он не выдерживает критики". Он выражал опасение, что создание в отдаленном будущем собственного государства у евреев станет "источником прямой вражды, такого расцвета племенной вражды, какого еще не знал мир". Еврейского вопроса, считал Якубович, сионизм "не разрешит, а скорее запутает его". Евреи, которые никогда не помышляли о выселении, "привыкнут глядеть на себя как на гостей чужого народа"21. Примечательно, что в отличие от либерально-демократической "Русской мысли" либерально-народнический журнал "Русское богатство" был настроен решительно против сионизма. Одной из основных причин подобной позиции было фактическое отсутствие разработки национального вопроса в народнической идеологии. Общепринятое мнение сводилось к тому, что этот вопрос будет походя решен после крушения деспотического режима. На вопросы анкеты откликнулся и один из "властителей дум" все еще сохранявшей приверженность народническим идеалам части российского общества, публицист и литературный критик, редактор "Русского богатства" Н. К. Михайловский. Он отнесся к сионизму крайне скептических.. мне кажется, что осуществление сионистской задачи потребовало бы таких огромных материальных средств, каких никогда не окажется в наличности... было бы очень прискорбно, если бы Европа лишилась такого энергичного и способного элемента, как еврейство"22.

 

Вместе с тем, у сионистской идеи и движения были и прямые противники. Публицист и литературный критик, фактически редактор-издатель "Недели" М. О. Меньшиков, проповедовавший антисемитские взгляды, писал, что считает сионистскую идею утопией: "Евреев слишком много - современной опустошенной Палестине их не вместить". Главная идея Меньшикова отражала позицию русских православных кругов: "...Палестина принадлежит не только им (евреям. - А. Л.), но и христианам, и христианский идеализм не допустит возвращения Иерусалима народу, распявшему Христа". Ответ Меньшикова, как и практически всех респондентов свидетельствует (это в комментариях замечал и сам Гордон), что они плохо знакомы с реальным сионистским движением, которое нередко рассматривалась как некая разновидность религиозного мессианства иудаизма, исходившего из веры в приход в эсхатологическом будущем мессии (машиаха - букв. "помазанника"-иврит) - царя который выведет евреев из изгнания, восстановит Иудейское царство и принесет избавление всему миру.

 

Решительное неприятие сионизма было присуще быстро распространявшемуся в то время марксизу. Ответивший на анкету один из первых русских марксистов публицист М. М. Филиппов, связывал сионизм с "ортодоксальным еврейством, воспитанным в духе талмудизма". "Не национализм, а интернационализм, не мессианские идеи и мистика, а земные идеалы социальных реформаторов - таково последнее завещание XIX в. начинающему XX столетию... Всякий идеал, построенный на религиозно-национальной почве... всегда остается реакционным"23, - заявлял Филиппов.

 
стр. 69

 

К дискуссии о сионизме присоединился и либерально-демократический журнал "Образование". Тяготевший в ту пору к социал-демократам А. С. Изгоев (наст. фамилия Ланде) в статье "Двадцативековая трагедия", сравнительно слабо представляя себе сионистскую идею, писал: "Сионизм, как романтическая мечта о воскресении древнееврейской культуры - реакционная и вредная утопия... сионизм как мечта о восстановлении иудейского царства в Палестине -поэтически безвредная, но несбыточная утопия...". Однако поддержки и сочувствия будущего влиятельного кадетского публициста заслуживал "сионизм как стремление к рациональной и планомерной земледельческой колонизации евреями такой местности (здесь он по сути отождествлял сионизм с территориализмом), которая могла бы служить для них "правоохраняемым убежищем". Сионизм в форме "правильной колонизации" является одним из "паллиативных средств" в решении еврейского вопроса24.

 

Куда более однозначной и решительной была позиция П. Б. Струве, в то время редактора заграничного журнала "Освобождение", выражавшего взгляды оппозиционных земских кругов и оппозиционной интеллигенции. Он представил сионистское движение как "плод больного воображения", возникший из-за ненормального правового положения еврейского народа в России25.

 

Выразителем антисионистских идей среди российских демократических изданий рассматриваемого периода стало либерально-народническое "Русское богатство". В журнале эту миссию на себя взял известный публицист и социолог С. Н. Южаков. Идеи сионизма явно противоречили социологической теории Южакова, который предсказывал дальнейшее развитие социального прогресса, в котором основным стержнем станет превалирование в человеческой цивилизации этического начала. В своих статьях он указывал на реакционный и утопический характер сионизма. Он решительно отвергал сионизм, видел в нем опасность в нанесении в будущем реального духовного и материального ущерба как России так и самим евреям и считал невозможным решение еврейского вопроса на этом пути26.

 

Южаков, касаясь речи на первом конгрессе ближайшего соратника Герцля Макса Нордау, говорившего о тяжелом положении евреев в мире, писал, что тот обходит вниманием деятельность просвещенных и прогрессивных движений, "которые... только и могут дать справедливое и прогрессивное решение и еврейскому вопросу"27. Сам он опасался, что объединение русских, германских, французских евреев может привести их к разъединению с окружающими народами. Как и марксисты, народник Южаков не признавал евреев нацией, а рассматривал как религиозную общину, что мало соответствовало процессам, происходившим среди самих российских евреев, в отличие от своих западноевропейских единоверцев, в большинстве своем смотревших на себя как на народ. Что же касается палестинского проекта, то он, как считал публицист, явно неосуществим по целому ряду факторов: перенаселенность, османское господство, наличие мусульманских и христианских святынь. Это может привести, давал понять автор, к резне переселенцев. Вместе с тем любопытно, что Уганда (Северо-Восточная Африка), официально предложенная сионистам в 1903 г. для колонизации британским правительством, не воспринималось Южаковым полной химерой, "хотя и сопряжена с массой трудностей, морем человеческих слез и крови"28. Но, спрашивал читателей автор, разве нет иного для евреев исхода как снова брать в руки свой старый посох... и снова брести в неведомую даль...?". Южаков писал о том " великом гневе, который переполняет души евреев". Он обращался к этой теме спустя несколько месяцев после кишиневского погрома. Но выход не в скитаниях, указывал автор, а "в приобретении признания своих человеческих прав, в приобретении отечества, не химерической обето-

 
стр. 70

 

ванной земли с химерическим мессией, а реального отечества...". Южаков призывал к настойчивой культурной работе "в тесном единении со всеми культурными элементами страны". И далее: "Мы переживаем очень тягостную и мрачную эпоху, не для одних только евреев", но "общее течение истории направляется никак не в эту сторону". Надо, призывал автор, "только работать в пользу этого течения, а не прятаться от него в Уганде ли, на Синае ли, в других местах...". Таким образом, в подцензурном издании народнический публицист призывал евреев более активно участвовать в делах страны, присоединиться к освободительному движению. Еврейскую эмиграцию Южаков воспринимал с болью в сердце: "это огромная невознаградимая утрата" для России. "Не цветами их (евреев. - А. Л.) путь усыпан...Горе и кровавый труд им. Уходящим. Утраты и стыд нам. Ими оставляемым. Пора подумать об этом обеим сторонам. И прежде всего сильнейшей, той, которая не умеет отречься от предубеждений и сознать давно провозглашенную христианством истину, что несть ни эллин, ни иудей перед лицом христианского Бога, а следовательно и перед лицом христианского народа. Известная терпимость русского народа и глубоко гуманные основы русской образованности порукою, что время этого признания не за горами и что именно здесь, на русской почве евреи обретут свое отечество. Они имеют на это полное и неоспоримое право, потому что они не менее других русских племен участвовали в создании русской культуры и гражданственности, русской образованности, русского материального и духовного состояния. Позаботимся же о том, чтобы это святое право на свое отечество было открыто и нелицемерно признано за евреями... Я верю в это будущее!" - восклицал автор. "Уличному антисемитизму, - утверждал Южаков, - уже не долго инфицировать нашу жизнь"29.

 

Как показали надвигавшиеся события, эта благородная вера автора явно не соответствовала российским реалиям. В конце августа - начале сентября 1903 г. разразился гомельский погром, а через два года невиданная прежде кровавая волна еврейских погромов периода первой русской революции захлестнула страну.

 

В своих последующих публикациях Южаков прямо указывал на юдофобские силы, которые, по его мнению, и провоцируют сионистские настроения. В частности, на газету "Новое время", которая была одной из самых массовых и читаемых в различных слоях российского общества, включая и высшие сферы, петербургских газет, считая, что "Новое время" изо дня в день занималось распространением всевозможных антисемитских слухов и клеветы. Южаков сравнивал позиции двух изданий: ""Новое время", - писал он, - говорит, что евреи чужие, пришельцы. "Русское богатство" говорит же, что евреи свои, родные, дети одной отчизны. "Новое время" нисколько не удерживает евреев. А готово поощрять их выселение. "Русское богатство" с болью сердца смотрит на этот уход братьев по родине и культуре... Враги евреев желают их удаления, а друзья желают их удержать"30.

 

"Новое время" не прошло мимо темы еврейской эмиграции и сионизма. В статье-обозрении писателя и публициста, одного из учредителей правомонархического "Русского собрания", НА. Энгельгардта "По Северо-Западному краю" сообщалось, что в Минске "состоялся всероссийский съезд сионистов -всемирной организации воинствующего Израиля". Спустя неделю в статье публициста консервативно-монархического направления К. А. Скальковского "Об облегчении эмиграции" отмечалось: "Еврейский вопрос... иначе как путем эмиграции разрешен быть не может. Одна Россия не в состоянии прокормить 7 или 8 миллионов евреев... мы ничего не сделали серьезного для организации эмиграционного движения... Следовало ... всячески облег-

 
стр. 71

 

чать перевозку и водворение еврейского пролетариата в другие страны, облегчать настолько, чтобы не было охоты вновь возвращаться в черту оседлости". Газета называла сионизм "лукавым" и сообщала об открытии в Белостоке "сионистского института" для приготовления "агитационных ораторов". В корреспонденции об этом событии ее автор А. Артемьев сообщал, что "сионизм до сих пор смутное явление, едва ли одинаково понимаемое даже самими евреями. Как сама идея вызвала раскол в русском еврействе, до того доходящий, что частью раввинов предан (сионизм. - А. Л.) даже формальному проклятию, так и сионисты распадаются на две-три, а может быть и гораздо больше толков...". "И опять это их дело". Для русского общества важно было лишь одно: "Палестина ли цель и мечта сионизма или (это. - А. Л.) создание нового Сиона в русском еврействе, которое и без того считается многими государством в государстве?". Редакция "Нового времени", ставшая фактически рупором настроений националистических кругов и правящих сфер, тогда же писала о том, о чем ясно заявил Плеве на проходившей почти в то же самое время встрече с Герцлем в Санкт-Петербурге. Власти в лице министра внутренних дел не возражали против того, говоря словами "Нового времени", "чтобы организовать сильную агитацию за выселение в Палестину...". Но как заявлял автор публикации, почти слово в слово повторяя официальную позицию правительства, дело будет обстоять совсем иначе, если усилится "сионистская обособленность русских евреев от русского закона, общества и народа". Статья завершалась ясным и недвусмысленным выводом: "пока сам сионизм четко и откровенно не выяснит своих собственных чаяний, планов и намерений, мы поневоле должны смотреть (на него. - А. Л.) под двойственным углом зрения"31.

 

Среди рьяных врагов сионизма были и лидеры российских радикальных партий и прежде всего РСДРП. Антисионистская критика использовалась лидерами эсдеков для дополнительной дискредитации и идейной платформы Бунда. В печатном органе РСДРП "Искре" В. И. Ульянов (Ленин) в октябре 1903 г. писал, что "сионистская идея совершенно ложная и реакционная по своей сущности". А несколькими месяцами ранее он в феврале 1903 г. обращал внимание на сионистские "выходки Бунда" и "сказки сионистов о вечности антисемитизма"32. Г. В. Плеханов пошел дальше и в горячке полемики в той же "Искре" "непоследовательным сионистам" - так он именовал бундовцев - приписывал желание "утвердить Сион не в Палестине, а в пределах российского государства"33. Парадоксально, что подобное заявление было созвучно мнениям публицистов из "Нового времени".

 

В сравнении с другими публикациями, наиболее достоверные и полные сведения о сионизме оказались в распоряжении профессора Санкт-Петербургской духовной академии И. Г. Троицкого34 и доцента Киевской духовной академии А. А. Глаголева35. (Профессор И. Троицкий и профессор А. Глаголев в качестве экспертов выступали на процессе М. Бейлиса (1913). Тогда они защищали Бейлиса и решительно высказались против обвинений евреев в ритуальных убийствах. Об этом напомнил в ноябре 1991 г., выступая перед раввинами Нью-Йорка, Патриарх Московский и Всея Руси Алексей II). Публикация протоирея Глаголева представляла собой реферат, прочитанный им на заседании Церковно-Исторического и Археологического общества при Киевской Духовной академии в ноябре 1904 года.

 

Троицкий в своей публичной лекции "О сионизме в современном иудействе", опубликованной в журнале "Христианское чтение", а затем вышедшей отдельным изданием, ссылаясь на то, что сионистское движение "за последние годы приняло широкие размеры и соприкасается с вопросами христианской мировой политики... и касается судьбы Палестины", стремился по-

 
стр. 72

 

знакомить русскую общественность "с сущностью сионизма, основной причиной его возникновения, деятельностью и возможными последствиями"36. Здесь же докладчик объяснил аудитории, что такое сионизм: "это стремление весьма значительной части современных евреев к созданию в Палестине самостоятельного государства на началах еврейской истории и современной культуры". Подобное объяснение было далеко не лишним. Затем, обратившись к иудейской традиции, профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии утверждал, что в священных книгах, молитвах, в сочинениях еврейских богословов "находятся места, которые содержат в себе implicite (в скрытом, неразвернутом виде-лат.) основные положения сионизма". "Всякий правоверный еврей является, по убеждению профессора, in potentia (потенциально-лат.) сионистом". Недоумение вызывает тот факт, что Троицкому, неплохо знакомому с еврейскими источниками, осталось неизвестно то обстоятельство, что сионистское движение вызвало яростное неприятие и критику со стороны большинства тогдашних иудейских религиозных авторитетов37. Далее лектор отмечал, что сионизм не сформировался бы в наше время в виде "особого исторического явления", если бы не рост антисемитизма во многих странах, что и заставило крайне прагматичных, по оценке Троицкого, по своему характеру евреев "подумать о создании своего государства". В качестве примеров "враждебности" он упомянул еврейские погромы, происходившие во многих городах Юга России в начале 1880-х годов. "Враждебное настроение коренного населения Европы к евреям" и является внешней причиной возникновения и распространения сионизма. Опираясь прежде всего на материалы одной из первых газет на иврите в Российской империи, издавашейся в Петербурге и пропагандировавшей сионистские идеи ежедневной Ха-мелиц, а также еврейского русскоязычного журнала "Восход", Троицкий представлял своей аудитории краткий исторический очерк о сионизме и сообщал, что на дальнейшую историю сионизма "в смысле его организации" особенно большое влияние оказал д-р Теодор Герцль и его брошюра 1895 г. "Еврейское государство". В результате "сионизм принял характер особого политического интернационального движения"38.

 

Троицкий был хорошо осведомлен о последних знаковых событиях в сионистском движении: о встречах Герцля с турецким султаном, о сионистских конгрессах, съездах сионистов в России и других странах. Он подчеркивал, что на одном из международных конгрессов было "постановлено употребить все меры к тому, чтобы воскресить в еврейской массе древнееврейский язык - сделать его живым народным языком"39. Троицкий выступал и как глубоко верующий православный христианин, заявляя, что выражает мнение всех направлений христианства, очевидно, не зная, что у сионистов и, в частности, у самого Герцля оказалось немало сторонников среди влиятельных христиан Европы, включая правящие сферы Германии и Англии. "Общее настроение христианского мира будет против того, чтобы Палестина с ее священными для христиан местами перешла в руки иудеев, в этой мысли будут солидарны все между собой христианские вероисповедания и едва ли правительства держав решатся действовать против такого общехристианского настроения" - заявлял православный богослов. "Аналогичной будет позиция исламского духовенства".

 

Троицкий делал однозначный вывод: - "факт передачи Палестины во власть евреев ...при современном настроении мусульманского мира представляется невозможным". С этой стороны сионизм представлялся Троицкому не более чем утопией. Но он увидел в программе сионизма и другую, несколько неожиданную для православного ученого, сторону. В результате сионистской деятельности, отмечалось в статье, происходит подъем нацио-

 
стр. 73

 

нального самосознания евреев, а благодаря международным сионистским конгрессам "достигается объединение между собой и взаимный обмен мыслей иудеев, разбросанных в разных местах земного шара... говорящих на разных языках... достигается взаимообогащение образованных и необразованных слоев иудейского общества". Таким образом, в сионистском проекте Троицкий увидел важное начало, которого не замечали ни сторонники, ни противники этого движения в различных, подчас противоположных, лагерях русского общества начала XX века. Сионистский проект придал еврейскому вопросу международный характер, благодаря чему еврейский народ в ту пору вышел на политическую арену, становясь субъектом мировой истории. Троицкий писал, что сионизм смог решить для евреев особую, прежде невозможную задачу: "он воздвиг пред взором всего еврейского мира... знамя", вокруг которого встанет каждый еврей. И на этом знамени он прочтет дорогие для себя слова: "иудейское самостоятельное государство". Именно благодаря сионизму, заявлял богослов, "иудейская нация... начинает вновь сознавать себя единым организмом, не только национальным и религиозным, а также прежде всего политическим". Один из основных выводов, которым заканчивалась статья: "благодаря сионизму в политическую жизнь современных народов привносится новый политический фактор - "иудейство" - который может иметь весьма большое значение"40.

 

В ответ на эту публикацию редакция журнала "Христианское чтение", руководствуясь принципом "audiatur et altera pars" ("следует выслушать и другую сторону"-лат.) поместила "Открытое письмо д-ра Гордона Г. И.". Страстный апологет сионизма Гордон указывал, что "не религия будет противостоять в возвращении нам Палестины и Иерусалима..., а люди, не желающие принимать ее (религии. - А. Л.) заветы так широко, как они начертаны". Он отмечал, что Иерусалим "всегда может остаться для всех святым городом, несмотря на то, кому он ни принадлежал". К этому утверждению Гордона Троицкий сделал примечание, которое по сути явилось дополнением и квинтэссенцией его статьи: "Палестина отнята у евреев по особому изволению Божьему... Причиной изгнания евреев из Палестины было отвержение ими Христа... отвергая сына Божия, они перестали быть народом Божим и лишили себя права на дальнейшее пребывание в Палестине..."41. Возможность возвращения евреям исторического права на Палестину православный богослов видел только в одном: массовом крещении.

 

В свою очередь А. А. Глаголев в своей статье показал глубокое и детальное знакомство с сионизмом, с его различными течениями и спорами как внутри самого движения, так и его политической активностью на международной арене. Глаголев был знаком с сочинениями Герцля, взглядами его сторонников и оппонентов, выступлениями на сионистских конгрессах, реакцией на сионизм великих держав. Хорошо был осведомлен Глаголев и о предшественнике сионизма - палестинофильском движении 1880-х годов. Основными, хотя и не единственными источниками для доцента Киевской Духовной академии стали русскоязычные еврейские издания - еженедельник "Книжки Восхода" и журнал "Восход". Автор особо выделял "духовный сионизм", ставивший перед собой "культурно-просветительные" задачи и ориентированный прежде всего на духовное возрождение еврейского народа. Глаголев указывал на "искреннее сочувствие" духовному сионизму "со стороны христиан". Священник Глаголев осуждал "полное пренебрежение" сионизма к вероучению и традиции иудаизма. "Между тем, - отмечал он, - только религия и богослужение поддерживают в евреях живое стремление к Сиону и будят воспоминание о прошлом мироисторическом значении еврейского народа"42. Вместе с тем, Глаголев с пессимизмом отнесся к некото-

 
стр. 74

 

рым идеям сионистского проекта. Например, он недоумевал: "мыслимое ли дело образовать государственных мужей (для будущего еврейского государства в Палестине. - А. Л.) из среды евреев черты оседлости? (главный контингент членов будущего еврейского государства предполагалось составить из евреев Галиции, Румынии. России)". Отношение Глаголева как глубоко верующего христианина к сионизму выражено в заключительных фразах его обширной статьи: "...народ еврейский не только сам обретет в христианстве истинное пренебесное благо, но и от себя внесет новую живую стихию в жизнь христианских сообществ... когда покорится слову Евангелия. Только сионизм ...отнюдь не представляет прямого пути к этой заветной цели истории христианской церкви, а разве является отдаленным предшественником известного славного события, каково принятие еврейства в лоно церкви..."43.

 

На "Открытое письмо" Гордона откликнулся обширной статьей, вышедшей отдельной брошюрой, профессор Петербургской духовной академии Е. П. Аквилонов - влиятельный православный богослов идейно близкий к формировавшемуся тогда монархическому Русскому собранию, а через два года черносотенному "Союзу Русского народа"44. Его реакция на сионизм была куда более жесткой, чем Троицкого и тем более Глаголева.

 

Аквилонов указывал на многострадальную историю евреев, народа "втиснутого, подобно острому клину в самую сердцевину других народов, что из века в век служит предметом всеобщей ненависти и презрения". В отличие от многих авторов демократического лагеря, православный богослов, оправдывая гонения на евреев, указывал в соответствии с духом средневекового времени: трагическая судьба иудеев - кара за убийство Христа. "Убив Христа, Вы - обращался он к иудеям, - сделали более великое и тяжкое преступление, чем детоубийство...". Совсем неуместным считал Аквилонов апеллирование сионистов к "христианскому идеализму". Достойны сожаления христиане, восклицал автор, если они "из-за рискованной сионистской утопии отдадут иудеям святую землю?!". Отдать даром - это значит расписаться "в смешном донкихотстве; продать за деньги - значит породниться с Иудою предателем!"45. Он обращал внимание "на одно обстоятельство, которое не учли господа сионисты": христиане куда больше чем они имеют право на оспариваемое наследство. Мы христиане, заявлял богослов, в несравненно большей степени, по силе духовно-религиозного родства, чем иудеи по плоти, являемся истинными потомками Авраама. "Нам принадлежит не только Тора и Невиим46, но вместе с ними и Святая земля. Поэтому именно христиане и являются "истинными сионистами". Если, в конце концов, и допустить, что была уступлена иудеям Палестина, то, спрашивал Аквилонов, что бы "сделали переселенцы с христианскими святынями?" Для православного фундаменталиста ответ был очевиден: "Нам русским ведома история польского владычества в Белой и Малой Руси, а в этой истории много страниц занято повествованием "о жидовских утеснениях" православному народу и самых наглых издевательствах над религиозными верованиями.., а также о безбожно-тяжких налогах, которым должно было платить иерусалимским дворянам наше западнорусское быдло", - повторял православный профессор юдофобские мифы, неоднократно опровергнутые многими историками. Передача иудеям Святой земли может иметь, считал автор, "роковые последствия". В этом случае, он предрекал, "страшное кровопролитие". Завершал Аквилонов свою брошюру о грозящей опасности христианскому миру указанием, что пора "истинного сионизма" настанет лишь тогда, когда иудеи примут христианство. Правда, он совсем не верил в то, что такой шаг смогут сделать современные сионисты47.

 

В приятии сионизма оказались солидарны самые различные общественные течения российского социума, которые в других случаях находились по

 
стр. 75

 

разные стороны баррикад. Ряд важных аспектов сионистской идеи, прежде всего направленной на духовное возрождение еврейского народа, позитивно воспринимались и немалой частью православных богословов. Существовал крайне разноликий лагерь сторонников сионистского проекта. Главным образом это были буржуазные либералы, а также некоторые "легальные марксисты", народники и при известном условии православные богословы, Впрочем, последние выражали надежду, что сионисты примут крещение. Такие ожидания выхолащивали саму суть сионизма как еврейского национального движения.

 

Сторонники сионизма рассматривали свою поддержку как форму протеста против юдофобской политики властей и реакционно-охранительной прессы.

 

И "Антисионистский фронт" в ту пору был явно не единодушным. Причины неприятия сионизма оказались самые противоположные: от идей интернационализма до религиозного антисемитизма.

 

Отношение части российского еврейства к сионизму в тот период в значительной мере являлось отражением настроений демократической части общества поздней имперской России и отличалось крайне противоречивым и взаимоисключающим характером.

 

Вера самих сионистов во внезапное и быстрое решение еврейского вопроса и реализацию сионистской программы сменяется пониманием того, что сионизм - длительный эволюционный процесс, который может привести к цели в результате сложного и непрерывного развития48. Само всемирное сионистское движение обретает массу оттенков и направлений, отличающихся друг от друга как тактическими, так и стратегическими установками: от верхушки Всемирной сионистской организации, стремившейся продолжить линию Герцля и поддерживать контакты с высшими правящими сферами, до социалистических и марксистских сионистских партий и организаций, ориентированных на социальную революцию49. Стремясь сохранить влияние у части еврейского населения в период первой революции, сионистская организация России на своем съезде в Гельсингфорсе в 1906 г. по инициативе одного из ее лидеров В. Жаботинского, принимает программу о присоединении сионистского движения к российскому освободительному движению50.

 

Сионистские партии вплоть до большевистского переворота 1917 г. становятся неотъемлемой частью еврейского политического ландшафта в России. Пройдя через свой Ренессанс после февральской революции, сионистское движение в форме некоторых своих структур смогло продолжить свое существование и в советской России вплоть до второй половины 1920-х годов.

 

Примечания

 

1. Наша программа. Сионистские демократические группы. Берлин. 1923, с. 3.

 

2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 102. 00, д. 11, ч. 2. Литер. а, л. 18.

 

3. Там же, л. 42об., 148.

 

4. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). II Департамент, оп. 358, д. 506, л. 23.

 

5. Там же, л. 221.

 

6. МАОР И. Сионистское движение в России. Иерусалим. 1977, с. 120 - 129.

 

7. Еврейская старина. Кн. VIII. 1915, с. 412 - 414.

 

8. ГАРФ, ф. 102. 00 1903, д. 87, л. 8об.

 

9. Цит по: ГИНЗБУРГ С. Поездка Теодора Герцля в Петербург. Еврейский мир. Сборник 1944 года. Репринт. М. -Иерусалим. 2001, с. 213.

 
стр. 76

 

10. АВПРИ, ф. 151, оп. 482, д. 3427, л. 1.

 

11. МАОР И. Ук. соч., с. 171.

 

12. Мир божий. Ноябрь 1897. II паг, с. 42 - 50.

 

13. Русская мысль. 1899, N 10.

 

14. ГОРДОН Г. И. Сионизм и христиане. - Русская мысль. 1902, N 7 с. 178 - 196.

 

15. Там же, с. 185.

 

16. МАРКС К. К еврейскому вопросу. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1, с. 382 - 413.

 

17. ГОРДОН Г. И. Ук. соч., с. 188.

 

18. Там же, с. 192.

 

19. Там же, с. 195.

 

20. ГОРЬКИЙ М. Полн. собр. соч. Т. 3 М. 1997, с. 116.

 

21. ГОРДОН Г. И. Ук. соч., с. 195.

 

22. Там же, с. 186.

 

23. Там же, с. 192.

 

24. ИЗГОЕВ А. С. Двадцативековая трагедия. - Образование. 1903, N 11, с. 67.

 

25. Освобождение. 1.1.1903, вып. 56.

 

26. ЮЖАКОВ С. Н. Сионистское движение среди евреев. - Русское богатство. 1897, N 12; ЕГО ЖЕ. Политика. - Там же. 1903, N 9, 11.

 

27. ЮЖАКОВ С. Сионистское движение, с. 176.

 

28. ЕГО ЖЕ. Политика, с. 166.

 

29. Там же, N 11, с. 178.

 

30. Там же, с. 181.

 

31. Новое время. 7.VII.1903, N 9813; 15.VII.1903, N 9827; 18.VII, N 9830.

 

32. ЛЕНИН В. И. Полн. собр. соч. Т. 8, с. 72; т. 7, с. 121.

 

33. ПЛЕХАНОВ Г. В. Соч. Т. XIII, с. 165.

 

34. В православных и академических кругах профессор И. Троицкий был известен как автор ряда трудов по гебраистике, в том числе, выдержавшей два издания работы "Религиозное, общественное и государственное состояние евреев во время судей. (СПб. 1885, 1886), а также "Грамматики еврейского языка" (СПб. 1897) и сочинения, написанного в популярном духе "О Талмуде, его происхождении, составе и употреблении у современных евреев" (СПб. 1901).

 

35. ГЛАГОЛЕВ А. Сионистское движение в современном еврействе и отношение этого движения к всемирно-исторической задаче библейского Израиля. Труды Киевской Духовной академии 1905. Т. 1, N 4. Кандидатская диссертация Глаголева "Ветхозаветное Библейское учение об Ангелах" получила высокую оценку в православных богословских кругах. Во время еврейского погрома в Киеве в октябре 1905 г. священник Глаголев небезуспешно увещевал толпу погромщиков не заниматься "нехристианским богопротивным делом".. В 1937 г. был арестован органами НКВД и погиб в тюрьме в Киеве. Его сын священник Алексей Глаголев во время фашистской оккупации (1941 - 1943) Киева спас десятки евреев. Израильским Национальным институтом памяти жертв Катастрофы европейского еврейства - Яд Ва-Шем ему присвоено звание "Праведник народов мира".

 

36. ТРОИЦКИЙ И. О сионизме и современном иудействе. - Христианское чтение. 1903, май, с. 745.

 

37. См.: РАБКИН Я. Еврей против еврея. Иудейское сопротивление сионизму. М. 2009.

 

38. ТРОИЦКИЙ И. О сионизме, с. 747.

 

39. Там же, с. 753.

 

40. Там же, с. 757, 758.

 

41. Открытое письмо д-ра Гордона Г. И. профессору Троицкому по поводу чтения о сионизме. - Христианское чтение. 1903, май, с. 759, примечание.

 

42. ГЛАГОЛЕВ А. Сионистское движение в современном еврействе, с. 562 - 563.

 

43. Там же, с. 559 - 560, 564.

 

44. АКВИЛОНОВ Е. О Сионизме. Ответ на "Открытое письмо д-ра Гордона проф. Троицкому". СПб. 1905.

 

45. Там же, с. 9.

 

46. Тора - Пятикнижие Моисея. Невиим - Книги Пророков - составная часть христианского Ветхого Завета.

 

47. АКВИЛОНОВ Е. Ук. соч., с. 19.

 

48. ГРИНБАУМ И. III Всероссийский съезд сионистов в Гельсингфорсе в 1906 г. Пг. 1917.

 

49. ФРЕНКЕЛЬ Й. Пророчество и политика. Социализм, национализм и русское еврейство. М. 2008, с. 372 - 466.

 

50. МАОР И. Ук. соч., с. 240.

 

 


Новые статьи на library.by:
СОЦИОЛОГИЯ:
Комментируем публикацию: Отношение в России к сионизму в начальный период его деятельности (1897-1904)

© А. Е. Локшин () Источник: Вопросы истории, № 8, Август 2010, C. 64-77

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

СОЦИОЛОГИЯ НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.