Хорошо, что собрались вместе историки и писатели. Пусть в будущем у нас будет больше таких встреч. Помимо всего прочего, они помогали бы всем нам обретать культуру научных споров и дискуссий, ибо главное - это поиск истины, объективной правды. Иногда споры приобретали сегодня формы, которые, хочется надеяться, все больше будут уходить в прошлое. Я имею в виду излишне нервозный тон полемики между Ю. Г. Буртиным и А. Б. Чаковским. Первый амбициозно говорил о том, что письмо писателей в поддержку редакционной статьи "Правды" одни писатели имели моральное право подписать, а другие не имели, т. к. "ответственны" за застойный период в литературе и просто не могли так быстро перестроиться, а "Литературная газета" в прошлом сама способствовала застойным явлениям и в литературе, и в жизни. Второй, справедливо возражая по существу односторонней оценки "Литературной газеты", в свою очередь, допустил явный "перебор" в полемике.

Буртин, мягко говоря, не совсем точен в главном: письмо в "Правду" от имени Союза писателей СССР подписали только члены его Секретариата. И если мы начнем обсуждать, кто из них имел право делать это, а кто - нет, то вряд ли это продвинет нас дальше в поисках истины. Думается, что сейчас, оборачиваясь на наше прошлое и объективно оценивая его в духе гласности и перестройки, мы иногда, то в пылу полемики, то в погоне за "сенсацией", в желании прослыть "отчаянно-смелыми" готовы вместе с водой выплеснуть и ребенка, подменяя в ряде случаев одну полуправду другой. Надо ли напоминать, к каким печальным последствиям это приводило в прошлом и сколь опасно это для нашего настоящего и будущего?

Мы все должны в ходе перестройки стремиться к объективной истине, исключив любую полуправду и из исторической науки, и из литературоведения. Наша история состоялась, и важно показать ее правдиво, со всеми болями, со всеми трагедиями и репрессиями, с культом личности и бесспорным трудовым и ратным подвигом народа. Сказать честно, диалектично обо всем, что определяло сложность пути первопроходцев. Множество трагедий довелось пережить нашей социалистической державе, нашему народу на этом пути. Замалчивать промахи, проходить мимо них, особенно сейчас, в условиях перестройки, - безнравственно и для историков, и для писателей. Думаю, что очень плохо поступают наша пропаганда, да и мы - писатели, историки, экономисты, когда не говорим "во весь голос" о неизбежных трудностях и неоправданных потерях.

стр. 106

Мы много и справедливо пишем о борьбе за мир, о том, что более 40 лет над нашей Родиной - мирное небо. Но куда меньше говорим и показываем наглядно, какие колоссальные материальные и людские ресурсы, какое количество самой совершенной техники и дефицитного сырья, какой научный потенциал "служат" этому чистому небу, каких объективных, реальных трудностей оно нам стоит, во что обходятся нашему народу только одна ракета, один современный военный самолет, одна подводная лодка, какие силы уходят в армию и как все это отзывается на развитии нашей экономики. Поэтому убежден: видеть наш путь, 70 Октябрьских лет лишь как цепь сплошных ошибок и заблуждений, не замечая главного - созидательной силы народа и социализма, исторически несправедливо и по-своему безнравственно.

Если же говорить об истории литературы, то думается, что в отдельных выступлениях здесь прозвучала, мягко говоря, спорная мысль о том, что вот, дескать, у нас были сугубо "обслуживающая" литература и литература "независимая". В этих суждениях опять обнаруживаются крайности, затуманивающие истину. Ведь настоящий художник всегда на службе у народа, а вернее - это голос народа, его совесть.

Здесь касались некоторых современных произведений: "Детей Арбата" Рыбакова, пьес Шатрова. Одни в нашей прессе их расхваливают и защищают, другие чуть ли вовсе не перечеркивают. Полагаю, что в этой полемике истина лежит где-то посередине. Автор "Детей Арбата" в ходе перестройки одним из первых напечатал роман о культе личности, о том, как он возникал. Чувствуется, что он торопился рассказать о пережитом, о судьбе своего юного героя Саши Панкратова в годы, когда зарождался культ Сталина, не всегда выдерживая при этом высокий художественный уровень повествования, не всегда проникая в глубь исторических событий тех лет. Однако исследовать всесторонне, художественно-философски, в большой исторической перспективе тему культа личности невозможно без эпического охвата событий эпохи, без диалектического показа глубинной жизни народа в те героическо-трагические годы.

О пьесах Шатрова кто-то сказал, что этот драматург "просто" делает свои пьесы: берет документы, включая стенограммы партийных съездов и конференций, стрижет их ножницами и клеит. Опять крайность! Пьесы Шатрова по жанру - это документальная драматургия, у нее свои законы. В таких пьесах в центре событий почти всегда оказывается сам документ, именно он становится главным "героем", особенно если заключает в себе важную информацию, ранее не известную читателю и зрителю, и это вызывает законный интерес. Слабое же место почти всякой документальной драматургии - отсутствие ярких индивидуальных характеров героев с их неповторимой "диалектикой души", со своей образной речью. Поэтому считать, что пьесы Шатрова о Ленине есть высокохудожественная драматургия и чуть ли не вершина многонациональной Ленинианы - тоже далекая от истины крайность.

Вокруг одних книг и авторов шумит критика, они на поверхности, их разыскивает читатель; другие книги и их авторы не избалованы вниманием печати и телевидения, читатель не всегда вовремя узнает о них. Кроме того, не только сегодня, но и во времена застоя выходили книги, в которых было "все - правда", как бы порой она и ни была горька и драматична. Мне довелось в 1970 г. создавать и затем более восьми лет возглавлять издательство российских писателей "Современник". Здесь упоминали о романе В. Белова "Кануны". Он увидел свет впервые в "Современнике". Легко ли он проходил? Нет. Помню, как обрадовался Б. Можаев, когда "Современник" выпустил отдельной книгой его повесть "Живой" ("Федор Кузькин"). После этого то же издательство выпустило первую книгу романа Можаева "Мужики и бабы". Напомню и о "Берегах" Е. Носова, "Живи и помни" В. Распутина,

стр. 107

"Касьяне Остудном" И. Акулова, сборнике стихов "Вьетнамский дневник" К. Симонова, романе "Кончина" В. Тендрякова, повести "Вражда" А. Иванова, книге поэм В. Сорокина "Огонь", романах "Пряслины" и "Дом" Ф. Абрамова, поэме В. Федорова "Женитьба Дон Жуана", книге поэм Б. Пастернака, книге рассказов В. Шукшина "Характеры" - все эти произведения были опубликованы "Современником" в 70-е годы.

Я мог бы продолжить эти примеры. Иногда мы в издательстве чувствовали, что "где-то" "кое-кого" это не устраивает. Но литература шила. Правдивые книги выходили, и не только в "Современнике", но и в других издательствах, публиковались в журналах. Важно все это учитывать, когда мы сегодня ведем разговор об истории советской литературы, чтобы не впадать в ту или иную крайность. Сейчас пытаются и на Горького, и на Маяковского, и на Есенина, и на Шолохова замахнуться. Кому это нужно и зачем? Более всего достается, пожалуй, Маяковскому. Воспаленному воображению псевдоперестройщиков даже начинает казаться, что своими стихами поэт чуть ли не подготовил почву для появления культа личности и репрессий! Не забывают подобные "перестройщики" и о Есенине: в ходу старые легенды о "неприятии" им до конца новой, революционной действительности, о его скандалах, "национализме".

Рождению этих легенд во многом способствовали в свое время безнравственные по отношению к памяти Есенина выступления Л. Сосновского, А. Крученых и некоторых других литераторов. Но более чем кому-либо другому в этом отношении мы "обязаны" Н. И. Бухарину. Вспомним его печальной памяти "Злые заметки", напечатанные поначалу в "Правде", а затем в том же 1927 г. - отдельной брошюрой. Трудно представить, что речь в них идет о подлинно народном поэте России. Вот лишь несколько строчек оттуда: "Идейно Есенин представляет самые отрицательные черты русской деревни и так называемого "национального характера": мордобой, внутреннюю величайшую недисциплинированность, обожествление самых отсталых форм общественной жизни вообще"⁴⁵ . "Злые заметки" сделали свое дело. С легкой руки их автора под флагом борьбы с "есенинщиной" стихи поэта почти что насильно были надолго отторгнуты от народа. Напомню, что автор "Злых заметок" в те годы еще был членом Политбюро ЦК ВКП(б), главным редактором "Правды" и к слову его тогда прислушивались в партии и стране. Разумеется, что в этом случае, так же, как и позднее, при односторонней, по существу, негативной, оценке Маяковского в докладе о поэзии на Первом съезде советских писателей, Бухарину не хватило подлинно научного марксистского видения сложных, противоречивых явлений как самой революционной действительности, так и отражения ее в литературе. Именно догматическое мышление, недиалектичность оценки конкретной обстановки, "непонимание вполне диалектики"⁴⁶ , о чем писал В. И. Ленин, характеризуя Бухарина, не позволили последнему разглядеть и оценить творческое наследие Есенина. Бухарин "проглядел" главное: творчество поэта, пусть по-своему, "с крестьянским уклоном", отразило художественно эпоху Октябрьской революции со всеми объективно неизбежными тогда конфликтами и противоречиями.

Кто-нибудь спросит, стоит ли ворошить прошлое - ведь Бухарин позднее сам пострадал и ныне реабилитирован посмертно. Однако как же быть с исторической правдой, ее полнотой и объективностью? Или опять - полуправда, и то, что в литературном наследии Бухарина оказалось ошибочным, следует забыть за давностью лет, сделав вид, что "Злых заметок" на самом деле не было, или, на худой конец, "списать" все это на "увлеченность" и горячность натуры их автора? Слишком

⁴⁵ Бухарин Н. И. Злые заметки. М. 1927, с. 9.

⁴⁶ Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45, с. 345.

стр. 108

дорого, с невосполнимыми нравственными потерями и утратами обошлась нам полуправда, которая порой хуже лжи, чтобы, восстанавливая ныне сполна историческую справедливость, в том числе и в отношении тех, кто незаслуженно в свое время пострадал, опять, пусть даже при самых "благих" намерениях, сводить все лишь к новой полуправде.

Тут говорили о докладах, что они могли быть более проблемными и аналитичными. А я думаю, что они отразили состояние наших дел, уровень наших исторических и литературоведческих наук на сегодняшний день. Пользуясь тем, что здесь находятся руководители АН СССР, я хочу повторить то, что говорил на последнем пленуме Союза писателей о "старшем брате". Прекрасно, что с его помощью все союзные республики имеют ныне свои академии наук, и очень жалко, что до сих пор нет такой академии Российской Федерации. И еще несколько конкретных предложений. Прекрасно, что у нас выпущены многотомные энциклопедии почти всех республик. Но почему мы не думаем о том, что настало время иметь и энциклопедию Советской России? Настала пора выпустить, и побыстрее, энциклопедические словари с оценкой всех, кого вернули нашей памяти, и без перекоса в ту или иную сторону. Историки, литераторы могли бы выпускать журнал "Юный историк". Надо организовать на телевидении встречи и беседы с крупнейшими писателями и историками, с тем чтобы действительно заняться, как говорится, по большому счету, историческим образованием и воспитанием нашего народа, и прежде всего - молодежи.

Ю. Л. ПРОКУШЕВ (писатель)