ПЕДАГОГИКА ШКОЛЬНАЯ (последнее)
П. Ф. КАПТЕРЕВ И В. В. РОЗАНОВ: ДУМЫ ОБ ОБРАЗОВАНИИ
Актуальные публикации по вопросам школьной педагогики.
К 150-летию со дня рождения В. В. Розанова
С. И. Гессен, один из известных компаративистов, в книге "Основы педагогики. Введение в прикладную философию" (1923) широко использовал аналогию. Его интересовало, как та или иная идея разрабатывались разными авторами - представителями разных стран, а иногда и разных эпох. Так, сравнивались проекты единой школы Я. А. Коменского и Ж. А. Кондорсе. Концепция трудовой школы, активно разрабатывавшаяся в начале XX в., нашла приверженцев в Германии (Г. Кершенштейнер), в США (Дж. Дьюи) и в России (П. П. Блонский). Идея национального образования характерна не только для философско-педагогической мысли Германии, в частности И. Г. Фихте, но и для России (в основе педагогической системы К. Д. Ушинского лежит учение о народности). Экспериментальная педагогика, заявившая о себе в конце XIX в., имела определенные особенности в исследованиях немецких ученых, в частности Э. Меймана, и русских (А. П. Нечаева, Н. Е. Румянцева и др.). В педагогических системах Ф. Фребеля и М. Монтессори, реализующих программы дошкольного образования, много общих составляющих.
Вынесенные в заголовок статьи имена выдающихся деятелей отечественной культуры, соединенные союзом и, могут вызвать у читателя по меньшей мере удивление: настолько своеобразны мировоззренческие установки каждого. Необходимо сразу оговориться: из огромного творческого наследия В. В. Розанова нас интересуют в данном случае только его педагогические взгляды.
Известный исследователь творчества В. В. Розанова Н. А. Николюкин справедливо заметил, что русская культура XX в. складывалась "вне Розанова". "Розанов от этого не пострадал, но русская литература, русская философия и культура стали беднее на Розанова, так же, как они стали беднее на П. Флоренского, С. Булгакова, Н. Бердяева, Вл. Соловьева, К. Леонтьева, А. Хомякова и всех тех, кого только теперь, после забвения, начинают издавать у нас" [1, с. 5]. Аналогичная ситуация сложилась и в педагогике. История отечественной философско-педагогической мысли, представляемая в советское время, выглядела во многом убого. Случилось это потому, что, как и литература, философия, так и педагогика были расщеплены, по словам В. В. Розанова, "на правое и левое движение. Все левое движение отшатнулось от всего духовного" [2, с. 268]. Вследствие этого было вытиснуто все, провозглашавшее другие идеалы, и, наконец, явилась безликая советская педагогика, а использование педагогической мысли прошлого замыкалось известным десятком имен. Советский учитель не только не читал педагогических произведений Н. Г. Дебольского, П. Д. Юркевича, В. В. Розанова, С. И. Гессена, В. В. Зеньковского, но и никогда не слышал этих имен. Советская же судьба П. Ф. Каптерева, крупнейшего педагога и психолога, была предопределена частным мнением.
В 1922 г. Н. К. Крупская, рецензируя его статью "О школьном самоуправлении и школьной дисциплине", пришла к выводу,
стр. 77
--------------------------------------------------------------------------------
что автор "далек от современной молодежи" [3, с. 102] и "очень резко высказывается против... организаций, которые носят партийный характер" [3, с. 100]. На мнение ответственного советского деятеля по вопросам народного образования власти отреагировали оперативно: впавший в немилость журнал "Педагогическая мысль" тотчас же закрыли, а огромные заслуги ученого перед психолого-педагогической наукой и российским учительством были немедленно перечеркнуты.
П. Ф. Каптерев и В. В. Розанов - современники, но этого, разумеется, недостаточно для возникновения определенной тождественности их взглядов на воспитание и образование. Какие же факторы их жизненных судеб повлияли на формирование педагогического зрения?
П. Ф. Каптерев немного старше автора "Уединенного" и "Опавших листьев". Он родился 7 июля 1849 г. в с. Кленово Подольского уезда Московской губернии в многодетной семье сельского священника. Именно о подобных "низших служащих" во всемогущей духовной консистории очень тепло отзовется В. В. Розанов в статье "Судьба сельского священника", опубликованной в 1906 г. в "Новом времени". По его мнению, сельский священник - это "служитель и пастырь народа, соработник общества, нужная сила в государстве и вообще очень почтенное лицо в истории" [4, с. 184]. В глубоко верующей народной России роль приходской церкви чрезвычайно значима. Ибо, по словам того же В. В. Розанова, "что в области экономической хлебородность России, матушка-рожь, урожай или неурожай, - то же самое в другой области православие, хороший поп, внимательный и добрый архиерей, хорошие певчие, благолепие службы, упорядоченность сельско-церковной службы. Одно и другое также повседневны и повсюдны, дороги и нужны мужику" [4, с. 189]. Юный П. Ф. Каптерев с детства был близок церковно-религиозному миру еще и потому, что, рано потеряв отца, он мог получить бесплатное образование только в духовных учебных заведениях. Будущий педагог окончил духовное училище в г. Подольске, затем 6 лет проучился в Вифанской духовной семинарии, после чего был принят на историческое отделение Московской духовной академии (1868), где получил блестящее гуманитарное образование. Ректором этого учебного заведения был известный филолог и историк А. И. Горский, назначенный на эту должность, по словам В. В. Розанова, в такое время управления синодскими делами, когда "в ректоры назначались иногда не только не монахи, но даже и не священники. Таким отшельником-ученым, описателем древних рукописей был А. И. Горский, которого чтила вся Россия" [4, с. 456].
В духовных академиях тогда заботились об основательной подготовке слушателей. Так, например, философское образование даже "было поставлено на более широкую основу, чем в светских учебных заведениях" [5, с. 82]. Иначе и не могло быть, потому что полный академический курс, рассчитанный на четыре года, предполагал изучение Священного писания, догматического и нравственного богословия, гомилетики, пастырского богословия, педагогики, церковного права, истории церкви, патристики, церковной археологии, философии с логикой, психологией, метафизикой и историей философии. Преподавание названных дисциплин немыслимо без глубокой и основательной философской подготовки. Именно такой высокий уровень был свойствен профессорам российских духовных академий и в первую очередь Московской, где кафедру философии возглавляли Ф. А. Голубинский (1798 - 1856), основоположник Московской школы теистической философии, и В. Д. Кудрявцев-Платонов (1828- 1891), идейный предшественник В. С. Соловьева, создатель философской системы трансцендентального монизма.
стр. 78
--------------------------------------------------------------------------------
П. Ф. Каптерев получил в академии фундаментальную философскую подготовку и ценил это, о чем свидетельствует, например, мысль, высказанная им в статье 1894 г.: "Некогда высшим идеалом культурности считалось философское образование, а философия понималась как знание вещей божественных и человеческих, т.е. как усвоение всего того, что могло дать время в культурном отношении" [6, с. 257]. Примечательно, что с 1871 г., т.е. еще до окончания П. Ф. Каптеревым духовной академии, лекции по русской гражданской истории стал читать сначала приват-доцент, а затем профессор В. О. Ключевский, проработавший в этом учебном заведении 36 лет. Чуть позже преподавательский дар знаменитого историка оценит и В. В. Розанов - студент Московского университета. В статье, посвященной 30-летию ученой службы В. О. Ключевского, он напишет: "Все было страшно ново: ни на одного из наших университетских профессоров он не был похож. Нисколько! Полная им противоположность.
Бесспорно, он принес сюда на своих сапогах землицу от мощей Сергия Радонежского, от тенистых аллей Троице-Сергиева Посада, от тамошних пахучих порядков или беспорядка, от бурсы, от вечного тамошнего ладана, от кипариса и восковых свеч. В университет с ним вошла духовная академия: в ее идеальном, лучшем выражении. Он внес ее уверенно и твердо, от нее не отрекаясь, ею не стесняясь. <...> Сущность и особливость "Ключевского в Москве" заключалась в высшем и, может быть, неповторимом слиянии в одном лице традиции и духа русского церковного просвещения, бытового, народного, религиозного, - с просвещением государственным, общественным, вольным. В том и другом он откинул ложное и мелочное, черное или пустое и оба слил в своем умном лице, в своей кованой речи" [2, с. 408]. В. В. Розанов с любовью обобщает: "Русская порода, кусок драгоценной русской породы, в ее удачном куске, удачном отколе - вот Ключевский" [там же].
Основательными были и полученные педагогические знания, хотя это не было типичным для вузовского образования. Педагогическая подготовка мужчин на всем протяжении XIX в. была крайне скудна и часто вполне отсутствовала. Предложение К. Д. Ушинского об организации антропологических или педагогических факультетов, высказанное им в "Предисловии" к своему фундаментальному труду "Человек как предмет воспитания (Опыт педагогической антропологии)", так и не было реализовано. В 1895 г. П. Ф. Каптерев писал: "В учителя гимназий и вообще средних учебных заведений готовиться негде, у нас не только нет педагогических факультетов, но педагогика не читается ни в одном университете, ни в одном высшем учебном заведении, кроме духовных академий" [7, с. 3].
П. Ф. Каптерев сделал выбор в пользу философских и психолого-педагогических дисциплин, а не богословских. Поэтому не вызвал удивления его отказ от предложения остаться в академии и готовиться к профессорскому званию. Даже пример старшего брата Николая, двумя годами ранее окончившего этот же вуз и успешно занимавшегося научной работой, не изменил решения Петра1 .
С 1872 г. П. Ф. Каптерев - преподаватель философских учений в Петербургской духовной семинарии. Отработав в этом учебном заведении положенные б лет- обязательный срок службы в ду-
--------------------------------------------------------------------------------
1 Н. Ф. Каптерев - впоследствии известный религиозный историк, автор многих трудов, не потерявших актуальности и в наши дни, среди которых такие, как "Характер отношений России к православному Востоку в XVI и XVII столетиях" (М., 1914); "Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов" (М., 1913); "Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович": В 2 т. (Сергиев Посад, 1909 - 1913; Репринт, изд. М., 1996).
стр. 79
--------------------------------------------------------------------------------
ховном ведомстве за бесплатное обучение в Московской духовной академии, - он выразил желание продолжить преподавательскую деятельность в светских учебных заведениях, и это ему удалось. В задачу нашей статьи не входит подробное изложение жизнедеятельности педагога. Отметим лишь, что в течение 32 лет (до марта 1917 г.) он совмещал служебную деятельность в ведомстве учреждений императрицы Марии с преподавательской: преподавал педагогику, психологию, логику и некоторые другие предметы на педагогических курсах при петербургских женских гимназиях, в Александровском лицее, в частных женских гимназиях2 , в Женском педагогическом институте (с 1903 г.), в Психоневрологическом институте (1909 - 1918).
С первых лет пребывания в С. -Петербурге П. Ф. Каптерев заявил о себе как о маститом ученом. С 1874 г. он постоянный автор таких журналов, как "Народная школа", "Семья и школа", "Женское образование", "Педагогический сборник", "Образование", "Русская школа" и др. Кроме того, он автор таких крупных трудов, как "Педагогическая психология" (СПб., 1877; 2-е изд., перераб., СПб., 1883; 3-е изд., перераб. и доп., СПб., 1914), "Дидактические очерки" (СПб., 1885; 2-е изд., перераб и расшир., СПб., 1915), "Педагогический процесс" (СПб., 1905), "Новая русская педагогия, ее главнейшие идеи, направления и деятели" (СПб., 1897; 2-е изд., доп., СПб., 1914), "История русской педагогии" (СПб., 1909: 2-е изд., пересмотр, и доп., СПб., 1915), "Дидактические очерки" (изд. 1885 г.), характеризующиеся "полнотою, всесторонностью и законченностью" [8, с. 145]. Они были отмечены золотой медалью Петербургского комитета грамотности, а "История русской педагогии" (СПб., 1909) удостоена медали имени К. Д. Ушинского. Не случайно современники называли П. Ф. Каптерева "одним из лучших у нас знатоков своего предмета" [9, с. 78].
Деятельность П. Ф. Каптерева и после Октябрьской революции была очень насыщенной. Осенью 1918 г. он приехал в г. Острогожск Воронежской губернии, где, получив должность разъездного инструктора, вел большую работу по созданию единой трудовой школы, заведовал педагогическими курсами. В 1921 г. он профессор кафедры педагогики Института народного образования в г. Воронеже и профессор кафедры истории научной мысли молодого Воронежского университета. После ликвидации Института народного образования (ноябрь 1921 г.) в ВГУ возник педагогический факультет, деканом которого стал П. Ф. Каптерев. В Воронеже ученый также организовал педагогический техникум и руководил им3 . Однако такая напряженная работа в столь почтенном возрасте оказалась непосильной для здоровья Петра Федоровича: 7 сентября 1922 г. его не стало.
В. В. Розанов родился 20 апреля 1856 г. в г. Ветлуге Костромской губернии в семье чиновника лесного ведомства4 . Когда мальчику было четыре года, умер его отец. Мать с шестью детьми переехала в Кострому, где учился в гимназии ее старший сын Николай. Мать В. В. Розанова умерла, когда мальчику было лишь 14 лет. Жизнь была тяжелая, безрадостная. Трудные годы детства (смерть родителей, бедность) вошли навсегда в память писателя.
С 1878 по 1882 гг. В. В. Розанов - студент историко-филологического факультета Московского университета, стипен-
--------------------------------------------------------------------------------
2 П. Ф. Каптерев, в частности, преподавал педагогику и психологию и был председателем педагогического совета в гимназии М. Н. Стоюниной, в которой в подготовительном классе учились дочери В. В. Розанова Татьяна (в 1906 г.), а позднее - Вера. В. В. Розанов в своих публикациях тепло отзывался об этом учебном заведении.
3 О деятельности П. Ф. Каптерева в Воронежском крае см. подр. [10, с. 183 - 185].
4 В анкете Нижегородской губернской ученой архивной комиссии В. В. Розанов на вопрос о краткой истории рода написал: "Не знаю дальше родителей: но дед был священником" [11, с. 707].
стр. 80
--------------------------------------------------------------------------------
диат А. С. Хомякова. Именно в это время, как позже напишет мыслитель в анкете Нижегородской губернской ученой архивной комиссии, в его душе произошел перелом: "Уже с I курса... я перестал быть безбожником. И, не преувеличивая, скажу: "Бог поселился во мне"" [11, с. 709]. Как и в детстве, он много думал. Не случайно, что размышления оформились в первую его книгу "О понимании" (1886). Это, по словам автора, "опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания" [11, с. 691]. В этом сочинении "исследована одна, и самая важная, быть может, из естественных целей человеческой природы, - умственная деятельность" [там же]. Это единственное чисто философское произведение В. В. Розанова успеха не имело, однако сам автор ценил его высоко: "...Такого "расцвета ума", как во время писания этой книги, - у меня уже никогда не повторялось. Сплошное рассуждение... - летящее, легкое, воздушное, счастливое для меня, сам сознаю - умное: это, я думаю, вообще нечасто в России" [11, с. 710].
После университета В. В. Розанов 12 лет учительствовал: преподавал историю и географию в гимназиях г. Брянска, г. Ельца, г. Белого Смоленской губернии. В Ельце молодой философ вместе с учителем греческого языка П. Д. Первовым взялся за перевод "Метафизики" Аристотеля - занятие для учителей провинциальной гимназии весьма неординарное. Кстати, П. Д. Первов оставил небезынтересные воспоминания об этом общем деле, в которых также хорошо воссоздана атмосфера, царившая в российских гимназиях в конце XIX в.
Преподавание носило чисто "формальный характер", учителя были чиновниками, строго подчинявшимися требованиям программ и циркуляров. Ученики заучивали учебники, "переводили" по подстрочникам, писали положенное число "сочинений", извлекаемых для этой цели из специально составленных пособий. На уроках у преподавателей директора бывали по два раза в год. Учителя ежедневно ставили баллы, на основании которых выводилась "четвертная" оценка. Ее заносил в ведомость классный наставник, этим ограничивалась активность преподавательского персонала; вся дальнейшая судьба ученика строго и неукоснительно предопределялась циркулярами [12, с. 90].
Работа учителя была далеко не творческой. Циркуляры, инструкции, отчеты переполняли учительскую жизнь. Полюбить такую работу В. В. Розанов не мог: "Форма, а я бесформен. Долг: но мне всякий долг казался в тайне души комичным". Однако проблемы образования не были безразличны молодому учителю. С января 1893 г. в "Русском вестнике" (N 1 - 3, 6) и в "Русском обозрении" (1893, N 5; 1894, N 10 - 12) публикуется целый ряд статей В. В. Розанова на педагогические темы, которые в 1899 г. были изданы отдельной книгой: "Сумерки просвещения. Сборник статей по вопросам образования"5 . Среди рецензий, появившихся на эту книгу, следует отметить отзыв П. Б. Струве "Романтика против казенщины", в котором книга В. В. Розанова называется замечательной и рекомендуется для внимательного чтения, ибо читатель найдет в ней "в редком обилии мысль, сильную оригинальностью и глубиной, облеченную всегда в оригинальную и нередко - в блестящую форму" [13, с. 377]. Сам автор высоко ценил "Сумерки просвещения", считал эту книгу полезной и подчеркивал, что в ней каждая страница полна любви.
На становление В. В. Розанова-мыслителя и писателя значительное влияние оказали три видных представителя русской культуры и педагогики: Н. Н. Страхов, К. Н. Леонтьев и С. А. Рачинский, с которыми будущий философ стал переписывать-
--------------------------------------------------------------------------------
5 Эта книга была опубликована в журнале "Советская педагогика" (1990. N 6. С. 103 - 116; N 7. С. 93 - 106; N 8. С. 96 - 115).
стр. 81
--------------------------------------------------------------------------------
ся еще в годы учительства. Философ, публицист, критик Н. Н. Страхов тесно сотрудничал с Ф. М. Достоевским, дружил с Л. Н. Толстым; другой философ - К. Н. Леонтьев писал Розанову из Оптиной пустыни, где в то время находился, пребывая под духовным влиянием знаменитого, очень уважаемого старца Амвросия; С. А. Рачинский учительствовал в собственной деревенской школе, но эта церковная школа бывшего профессора Московского университета была известна всей России.
Друзья помогли В. В. Розанову перебраться в 1893 г. в С. -Петербург, и он, будучи уже сформировавшимся, оригинальным философом, стал не только работать чиновником Государственного контроля, но и продолжал активно сотрудничать в "Новом времени", "Русском слове", "Санкт-Петербургских ведомостях", "Гражданине", "Русском труде" и других изданиях. Розановские публикации - своеобразное написание истории русской культуры рубежа XIX-XX вв. В его статьях, эссе, заметках можно прочитать почти обо всех деятелях русской культуры - это и яркие, образные статьи практически о каждом классике русской литературы, и эссе о славянофилах и П. Я. Чаадаеве, о современниках: Н. Н. Страхове, С. А. Рачинском, К. Н. Леонтьеве, В. С. Соловьеве, К. П. Победоносцеве, М. Н. Каткове, Н. А. Бердяеве, П. А. Флоренском, С. Н. Булгакове.
Начало XX в. - лучшее время в жизни Василия Васильевича и его семьи. Публикации Розанова читают, о нем заговорили общественные деятели различной идеологической направленности, молодежь интересуется его творчеством. Розановские "воскресенья" собирают выдающихся деятелей русской культуры. Среди частых посетителей Д. Мережковский, Н. Бердяев, З. Гиппиус, А. Ремизов, Вяч. Иванов, А. Белый, Ф. Сологуб, С. Дягилев и другие, в центре внимания которых проблемы религии, философии, литературы, искусства.
Однако уже с 1916 г. в жизни писателя начинает преобладать черный цвет. Несмотря на то, что В. В. Розанов по-прежнему много пишет, статьи публикуются плохо, а в 1917 г. "Новое время", где он в основном печатался, было закрыто. Семья переехала в г. Сергиев Посад.
Отношение В. В. Розанова к революционным течениям всегда было негативным. Но то, что он увидел в России в 1917 - 1918 гг., привело его в панику и отчаяние. С ноября 1917 г. мыслитель издает ежемесячные выпуски "Апокалипсиса нового времени"6 , в которых отразилась растерянность, боль и непонимание революции, представлявшейся автору всеобщим Апокалипсисом. В одном из выпусков по-розановски краткая и емкая зарисовка:
La Divina Comedia*
С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русскою Историею железный занавес.
- Представление окончилось.
Публика встала.
- Пора одевать шубы и возвращаться домой.
Оглянулись.
Но ни шуб, ни домов не оказалось.
Основные темы философских рассуждений В. В. Розанова - религия, пол, семья, образование. Педагогические взгляды автора раскрываются не только в "Сумерках просвещения", но и в ряде статей ("Три главные принципа образования", "Афоризмы и наблюдения", "Педагогические трафаретки", "О гимназической реформе 70-х годов", "Город и школа", "Семья как истинная школа", "Беспочвенность русской школы", "Вести из учебного мира", "Учительский вопрос в Министерстве просвещения", "К началу учебных занятий", "Вечное обновление и веч-
--------------------------------------------------------------------------------
6 В "Апокалипсисе нового времени" среди своих друзей В. В. Розанов упоминает и Каптерева. Речь идет о Павле Николаевиче Каптереве, сыне историка Н. Ф. Каптерева, племяннике П. Ф. Каптерева. В. В. Розанов называет Павла Николаевича естественником. В советское время П. Н. Каптерев - доктор географических наук.
* Божественная комедия.
стр. 82
--------------------------------------------------------------------------------
ная старость", "Первые годы в школе", "Страница из истории Министерства просвещения" и др.). В книгах "Уединенное", "Опавшие листья", "Русский Нил" немало страниц посвящено раздумьям над отечественным образованием.
Естественно, что и П. Ф. Каптерев, и В. В. Розанов во многом критически оценивали состояние современного им образования, а также отечественной школы второй половины XIX в. Автор "Сумерек просвещения" вскрывал причины, по которым современное образование, "не давая ни совершенной тени, ни совершенного света, порождает томительные сумерки" [14, с. 27]. "Практические люди и теоретики", подчеркивал он, давно поняли, что в образовании "лежит ключ ко всякому прочному успеху" [14, с. 5]. Но государство, господствующее над всеми сторонами народной жизни, "получило в свое обладание этот ключ" [там же]. Церковь, семья, другие "столь же живые и конкретные силы истории" устранены от воспитания. Государство установило способ коллективного обучения. "Ученик никогда более не оставался наедине со своим учителем; учитель никогда не говорил лицу, но только толпе. Все индивидуальное, что было в одном и в другом, заботливо пряталось..., было как бы не признано. Эта непризнанная сторона их существа была в то же время самая главная, потому что, в отличие от животного, человек именно в индивидуальности своей несет свой существенный особый смысл; в ней же и лежит родник всякого духовного творчества" [14, с. 9]. При таком образовании главенствует "строгая внешняя абстрактная форма", которая "не видит лиц, не знает их имен, их прошедшего, их надежд на будущее" [14, с. 20]. И напрашивался вывод: главным виновником того, что в школе "никакого в сущности просвещения не происходит", а "происходит, скорее, развращение и притупление" [14, с. 171], является государство...
Примерно в это же время П. Ф. Каптерев в статье "Об общественных задачах образования" писал: "Наше современное образование есть плод деятельности государства, наши настоящие школы заведены и устроены правительством..." [15, с. 56]. Автор объяснял читателю негативные последствия государственного образования: "Имея постоянно дело с большими массами личностей, стремясь к достижению общих целей, государство естественно и в деле образования является представителем и заступником общих начал, закона, системы, а не интересов отдельных лиц. <...> Отдельные лица и их интересы пред государством стираются, учащиеся как живые самостоятельные личности исчезают, вместо них оно имеет дело с числами, процентами и таблицами" [15, с. 59].
П. Ф. Каптерев, не умаляя государственной точки зрения на образование, справедливо утверждал, что "она одна недостаточна" [15, с. 63]. Есть еще общественная сторона образования, а именно родители и их различные ассоциации. Педагог подчеркивал: "Родители имеют дело не с уставами и законоположениями школ, а с своими детьми, успехи и неуспехи которых их и интересуют" [15, с. 64]. Руководители образования должны помнить, что "не дети для школы, а школа для детей". Общество требует от всех деятелей школы "сердечного и теплого отношения к учащимся, а не формальных мероприятий на почве общих указаний; оно требует, чтобы отдельные воспитываемые лица не тонули и не растворялись в общей учащейся массе, чтобы живая детская личность не признавалась только числом, процентом, дробью" [там же]. Таким образом, взгляды П. Ф. Каптерева и В. В. Розанова на государственный характер образования, негативным образом отражавшийся на учащемся, тождественны. Исправить сложившееся положение помогло бы, по соображению В. В. Розанова, соблюдение принципа индивидуальности.
стр. 83
--------------------------------------------------------------------------------
Названный принцип "требует, чтобы как в образуемом (ученик), так и в образующем (учебный материал) была по возможности сохранена индивидуальность, это драгоценнейшее в человеке и в его творчестве. Где она не сохранена, подавлена или в пренебрежении, там образования совершенно не происходит. <...> Только как личность, как этот определенный человек, а не "человек вообще", я могу быть наиболее изобретателен в мыслях, своих чувствованиях, упорен, тверд в стремлениях" [14, с. 92]. Лучше всего этот принцип реализуется в маленькой школе, где учителя и администрация знают каждого ученика в лицо. Что касается образующего , т.е. учебного материала, то лучше усвоить одну тему досконально, со всех сторон, чем хватать куски из каждой темы. Принцип индивидуальности должен быть выражен по всем линиям образующей системы, он не должен быть случайным явлением.
С точки зрения П. Ф. Каптерева, необходимо добиваться того, "чтобы воспитывался и образовывался весь человек, а не какая-либо часть его" [15, с. 65]. С этим тезисом полностью согласен В. В. Розанов, который неоднократно повторял: "Цельный человек - вот идеал истории" [14, с. 144].
И П. Ф. Каптерев, и В. В. Розанов подчеркивали "книжный характер" образования, когда в основном идет нагрузка на память. В статье "Основы классической школы" П. Ф. Каптерев так описывал процесс обучения: "Материал учащиеся просто учат, по частям механически вбирают в себя, как губка воду. Память бухнет, но ума, т.е. формального развития, не прибавляется, потому что не выясняется, чем изучаемый материал отличается от прежде изученного, какие части прежнего материала вошли в новый, как он здесь изменился" [16, с. 114]. При таком обучении учащиеся, к сожалению, умнее не становятся, "а некоторые даже тупеют от продолжительного школьного учения" [15, с. 67]. В. В. Розанов разделяет этот вывод ученого и, как бы вторя ему, добавляет совсем грустно: даже "среднее становится не под силу этому потускневшему вдруг поколению" [14, с. 10]. Происходит это, по соображению В. В. Розанова, потому, что "все реальные ощущения, качества, идеи для него [государственного образования] заменяются идеями, качествами, ощущениями, сознаваемыми как должное - запоминаемыми, а не испытываемыми" [14, с. 22]. Что переживает человек, что он чувствует, чем восторгается, чем увлекается - это не важно для такого воспитания. Оно интересуется измеримыми фактами: часами и минутами, проведенными в молитвах, заученным стихотворением, количеством усвоенных знаний. При таком образовании обременяется лишь память, а сильные, страстные и деятельные стороны души остаются пассивными. Вследствие этого действительность теряет интерес -для воспитываемых, "они сохраняют способность переживать ее лишь книжно - природу как предмет для поэзии, как напоминание о ней, жизнь как предмет для размышлений, теоретических выкладок. В них утрачивается вкус к самой жизни..." [14, с. 23]. Поколение молодых людей, получивших такое воспитание, безынициативно, бездеятельно, вяло.
Школа наша, считал В. В. Розанов, "вообще бескультурна; она бескультурна с малыми программами, как и с большими, с естественными науками, как и с древними языками. И очень ясна причина этой бескультурности" [14, с. 170], которая заключается в том, что способы образования отвечают в ней требованиям бюрократического удобства, деятельность Министерства народного просвещения (МНП) организована одинаково с остальными министерствами. Совершенно не учитывается, что МНП "имеет своею сферою область духа, трудится над умственной и нравственной стороною человека" [там же].
стр. 84
--------------------------------------------------------------------------------
И для П. Ф. Каптерева, и для В. В. Розанова целью образования является введение ученика в культуру, превращение природного человека в культурного, поэтому необходимо создать все условия для того, чтобы учащийся духовно соединялся с прежде жившим и мыслившим человечеством, подготовлялся "к роли самостоятельного деятеля и усовершителя культуры" [16, с. 74]. А для этого необходимо развивать все способности учащегося, приучать его к серьезному и сосредоточенному труду. "Воспитывать и образовывать, - подчеркивал П. Ф. Каптерев, - нужно прежде всего и больше всего человека, а не специалиста; все мы прежде всего люди и общечеловеческие гуманные свойства, мыслительность и чувствование и суть самые высшие дары человека, достойные культуры" [15, с. 69].
Культурным должен быть прежде всего учитель, потому что школа, в представлении В. В. Розанова, - "это только и всецело учитель: учитель - во-первых, учитель - во-вторых, учитель - в-третьих, и только в-четвертых еще что-нибудь..." [14, с. 217]. В "Сумерках просвещения" и в других статьях педагогической тематики В. В. Розанов немало внимания уделяет личности учителя, специфике педагогического труда, подчеркивает своеобразие этой профессии. Характеристики мыслителя объективны, в них много нелицеприятных для учителя оценок: "Учитель для всех странен, всегда и для всех чужд. Живой, беззаботный смех - вот чего никогда... вы не услышите от учителя; сильное движение, энергическое усилие - вот чего нельзя ожидать от него. Он все может изложить, но никогда - рассказать анекдот. Никогда и никого он не заразит весельем и даже не оживит, разве - займет несколько" [14, с. 148]. Разговор, особенно в обществе, пугает его. По-видимому, приходит к выводу мыслитель, учитель "может только научать или выслушивать, и все остальные его способности, умения атрофированы. И вовсе не атрофированы, однако, другие стремления, вкусы, позывы" [там же], потому что учителя "в огромном большинстве люди с чрезвычайно тонким душевным развитием, с задатками, с позывами к научному мышлению и изучению и, что несравненно важнее этого, - душевно чистые. Вы здесь найдете истинное уважение к бедности, истинное презрение ко всякому виду шалопайства, физического или духовного; из представителей всех остальных профессий университет здесь теплее и ярче всего вспоминается" [там же]. "В случайном, уединенном разговоре, - замечал В. В. Розанов, - с глазу на глаз, вы встретите у учителя нередко такую бездну еще не замершего интереса к жизни, далекой, чужой, ему ненужной жизни; иногда от постороннего человека, спустя много времени после самого факта, узнаете о таком нежном отношении к человеку (одевание за свой счет какого-нибудь нищего ученика или чуть не кормление его буквально голодной семьи)" [14, с. 149].
Педагогический труд чрезвычайно специфичен. В. В. Розанов так характеризовал его: "Труд учителя - умственный, нервный; он и воспитательный, он и учебно-ученый. Он гораздо труднее и тоньше профессорского труда, в котором профессор озабочен только вопросом "хорошо прочесть лекцию" и уже не думает и неответственен за то, как она усвоится... Учитель - за все ответствует; он творит не только "урок", но - по всеобщему ожиданию и по своей справедливой и бескорыстной вере - творит и обязуется сотворить и "душу ученика", самое восприятие, самое усвоение. Это - страшно тонко, одухотворенно, заботливо" [4, с. 209].
П. Ф. Каптерев согласен с В. В. Розановым в том, что деятельность учителя необыкновенно сложна. В "Дидактических очерках" он в четырех специальных главах анализировал свойства учителя. Он полагал, что учителю прежде всего необходимо обладать научными знаниями: преподаваемого предмета, родственных с
стр. 85
--------------------------------------------------------------------------------
ним наук, его методологии, детей. Не случайно П. Ф. Каптерев самым высшим заветом дидакта, даваемым учителям, считал такой: "учиться, учиться и учиться" [17, с. 598]. Без собственного развития и усовершенствования не может быть учителя. Не развиваясь, постепенно отходя в сторону от культуры, учитель не может развивать других, он способен только учить, т.е. сообщать затверженные формулы и знания. Такие педагоги не могут оживить свое преподавание, "они учителя по обязанности..., по невозможности другого дела, а не по призванию и сердечному расположению" [17, с. 601]. Из таких учителей "вырабатывается класс отталкивающих, антипатичных личностей, которые самодовольно считают себя всезнающими, образованными..., высокомерно относятся к учащимся, считают свои мнения всегда правильными..., а на самом деле суть личности ограниченные..." [17, с. 601]. Имея основательные знания, "учитель должен явиться художником": оставаясь свободным и самостоятельным деятелем, он должен творчески пользоваться методом, сделать его своим достоянием, уметь пользоваться им в работе с детьми, имеющими разную подготовку и различные природные свойства. Для педагога важны не только его умственные качества. Учитель, пребывая с учащимися долгое время, влияет на них как цельная определенная личность, для которой важно все: держать себя, владеть речью, быть аккуратной в одежде, в исполнении своих обязанностей.
П. Ф. Каптерев подчеркивал, что нравственными качествами учитель в большей степени соприкасается с детьми. Первое место должно быть отведено справедливости, выражающейся в том, что педагог должен быть одинаково внимателен ко всем учащимся, а не только к талантливым и способным. Непосредственно влияющим на учеников качеством является добросовестное отношение учителя к своим обязанностям. Для успешного осуществления своих требований "учитель должен представлять собой личность... устойчивую, энергичную и с характером, иначе колебания, отступления от своих же принципов будут неизбежны" [17, с. 605]. Немыслим учитель без любви к детям и учащемуся юношеству. "Расположение... учителя к учащимся... сгладит многие шероховатости, предотвратит многие столкновения, даст возможность установиться искренним и сердечным отношениям" [17, с. 606].
Рекомендации П. Ф. Каптерева не были чем-то абстрактным. Преданные своему делу учителя всегда были в нашей школе. В "Русском Ниле" В. В. Розанов рассказал о влиянии, которое оказал на него, ученика Симбирской гимназии, учитель Н. А. Николаев. Прежде всего, он "весь светился любовью к знанию и непрестанно много читал" [14, с. 555]. Методика Николаева состояла в том, что он "никогда ничего не навязывал и не "руководил" ни в чем" [14, с. 564]. Но "эта его благороднейшая черта была и педагогичнейшею" [там же]. Воспитание же состояло в том, что "около" [разбивка Розанова. - Л. З. ] ученика "был умный и ласковый..., любивший человек, тоже смотревший всегда сам в книгу" [там же].
Значительна роль учебника в обучении. П. Ф. Каптерев еще в 1886 г. в "Педагогическом сборнике" опубликовал статью по этой проблеме. Для В. В. Розанова этот вопрос также очень важен. По его мнению, учебник наряду с учителем есть "единственное в "системе", с чем соприкасается ученик..., чем он собственно воспитывается и образуется" [14, с. 185]. Написать хороший учебник - труднейшая задача: ведь "в неуловимом складе языка, в там и здесь брошенном замечании книга, по которой совершается учение, налагает неизгладимую печать на душу (не ум только) учащегося" [14, с. 35]. В. В. Розанов, конечно же, прав, говоря о том, что всегда чувствуется, кто автор учебника - "высококультурный..., сострадавший род-
стр. 86
--------------------------------------------------------------------------------
ной истории..., различавший все лица" человек или нет. Писать учебник языком газетных публикаций недопустимо, так же как недопустима учебная переработка документальных и художественных текстов, оставляющая только голый сюжет, "безлично общий", лишенный образов, в котором "живые лица стали только большими и малыми именами" [14, с. 8]. П. Ф. Каптерев также настаивал на том, что "учебник должен быть написан серьезно, сжато, заключать действительно научные знания, но при этом возможно просто, толково, с расчетом, что пользоваться им будут только едва приступающие к науке. Язык учебника должен быть вполне хорошим, соответствовать своему предмету, т.е. простым, ясным и точным, не должен заключать неправильностей, тяжелой конструкции фраз, нескладных оборотов и т.д." [17, с. 66].
Одну из главных задач образования П. Ф. Каптерев и В. В. Розанов видели в воспитании у учащихся национального самосознания. В школе слишком мало времени отводилось изучению отечественной истории и литературы. Поэтому, делал вывод В. В. Розанов, не приходится удивляться тому, что "мы на всех поприщах духовной и общественной жизни представляем слабость национального сознания, не имеем ни привычек русских, ни русских мыслей" [14, с. 237]. Между тем все, "от древнего грека и до современного нам англичанина, француза, немца - каждый именно в пору отрочества и первой юности воспитывался и воспитывается в типично-национальном духе" [14, с. 238].
В унисон В. В. Розанову, П. Ф. Каптерев в статье "О национальном образовании" высказался следующим образом: "Забот о национальном образовании у нас заметно весьма мало, мы все более проходимся на счет подражания просвещенным иностранцам, воспроизведения у себя того, что делается у них. У нас имел место даже нигде небывалый и в высшей степени любопытный случай - обращение к иностранцам с просьбою рассудить о том, какая образовательная система для нас наиболее полезна и нужна, вам-де лучше знать, что нам нужно! И просвещенные иностранцы просветили нас и на этот счет. Но вот теперь иностранцы начинают заявлять, что каждому народу нужна национальная система образования, что педагогическая система должна отвечать особенностям народной души, культуре, истории и положению нации среди других. Как же нам-то быть? ...Пожалуй, придется думать самим, а не подражать просвещенным иностранцам" [18, с. 137 - 138]. Можно только надеяться, что эта легкая ирония П. Ф. Каптерева будет услышана хотя бы в XXI в.
Параллели в педагогических взглядах П. Ф. Каптерева и В. В. Розанова на этом не завершаются. И тот и другой мыслители значительное место в воспитании детей отводили семье. Они не представляли развития человека без труда. Неоднократно оба ученых писали о значении чувств в развитии личности, в приобретении знаний, высказывали заботу о воспитании одаренных детей. Этот вопрос не потерял актуальности и в настоящее время, ибо "мы, русские, очень сильно грешим невниманием к своим талантам, у нас их пропадает много зря, без всякого толку. Таким путем мы намного понижаем свою культурность и становимся в зависимость от других народов" [19, с. 88]. Тождественные взгляды обнаружили П. Ф. Каптерев и В. В. Розанов и в вопросе о женском образовании.
Главный вывод от внимательного чтения произведений П. Ф. Каптерева и В. В. Розанова напрашивается сам собой: оба мыслителя душой болели за ребенка, беспокоились о развитии его ума и сердца, хотели видеть школу живой, творческой, "одушевленной". Ориентир для современников и следующих поколений они формулировали в подобного рода тезисах: "Свободная и просвещенная страна, стра-
стр. 87
--------------------------------------------------------------------------------
на честная в мелком и в большом, - вот задача, лежащая перед Россиею, не достигнув которой она не может успокоиться и не успокоится" [4, с. 238].
Благополучие страны тесным образом связано с образованием народа. Удивительна прозорливость П. Ф. Каптерева. Ситуация, обрисованная им в статье 1902 г., совершенно справедливо может быть отнесена и к началу XXI в.: "каждый народ, живущий в Европе, втянут в поток соперничества и вырваться из него не может. Нельзя уберечься от соперничества, заявляя: я никого не трогаю и меня пусть никто не трогает. Тронут и сильно тронут. Одним из самых существенных элементов и орудий соперничества служит развитие знаний и образования в народе. <...> Страна, не заботящаяся о широкой постановке серьезного народного образования, неизбежно готовит себе гибель. Гибель придет не сразу, а помаленьку, и будет выражаться множеством угрожающих признаков: сначала будет неумение приготовлять разные сложные жизненные предметы, главным образом разные машины, пароходы, орудия, а равно тонкие вещи жизненного удобства - тонкие и плотные материи, сукна, шелк и т.п. Придется все это постоянно покупать за границей и за все платить большие деньги. В то же время окажется, что все, что делается собственными силами, делается плохо, неразумно: земля истощается, неурожаи становятся частыми, леса вырубаются, реки мелеют, пески заносят степи. С плохим питанием идут рука об руку разные болезни, население слабеет и вырождается, смертность громадная, а средств для борьбы с этим злом не находится. <...> Такая страна быстро подпадет под иго соседних, более образованных и энергичных, наций, соседи придут в богатую, может быть, по природе, но невежественную страну с своими капиталами, с своими идеями и планами, с своими директорами и заправителями, мирным путем завоюют страну, станут в ней господами и распорядителями...; страна будет служить лишь рынком для своих более счастливых соседок. Останется только независимая армия, но и в ней скоро окажутся недочеты: оружие устарело, корпус офицеров недостаточно образован, солдаты не понимают, куда и зачем они идут, сведения о соседних странах поверхностны и неверны, талантливых генералов нет, пути сообщения плохи, докторов мало. <...> Заповедь нынешнего времени такова: если хочешь жить на свободе и хорошо, будь образован; не желаешь быть образованным, будь рабом у братьев своих, а потом ложись и помирай.
Без образования - широкого, всенародного, бессословного, серьезного - ныне нет спасения. Страна, не желающая понять этого принципа, рано или поздно, но несомненно горько раскается" [20, с. 111 - 113].
ЛИТЕРАТУРА
1. Николюкин А. Н. Розанов. М., 2001.
2. Розанов В. В. Собр. соч.: Старая и молодая Россия (Статьи и очерки 1909 г.) / Под общ. ред. А. Н. Николюкина. М., 2004.
3. Крупская Н. К. Пед. соч.: В 6 т. Т. 2. М., 1978.
4. Розанов В. В. Собр. соч.: Русская государственность и общество (Статьи 1906 - 1907 гг.) / Под общ. ред. А. Н. Николюкина. М., 2003.
5. Абрамов А. И. Кант в русской духовно-академической философии // Кант и философия в России. М., 1994.
6. Каптерев П. Ф. О характерных психических свойствах женщин. 5-я лекция // Образование. 1894. N 10.
7. Каптерев П. Ф. Педагогические идеалы и взгляды К. Д. Ушинского // Образование. 1895. N 1.
8. Доклад комиссии Комитета грамотности о присуждении золотой медали в память А. С. Воронова / Сост. А. Н. Острогорский // Русская школа. 1892. N 4.
9. Вахтеров В. П. Каптерев. Новая русская педагогия, ее главнейшие идеи, направления и деятели: Рец. // Образование. 1899. N 1.
стр. 88
--------------------------------------------------------------------------------
10. Заварзина Л. Э. Русские педагогические портреты: Учеб. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. Воронеж, 2004.
11. Розанов В. В. О себе и жизни своей. М., 1990.
12. Первое П. Д. Философ в провинции // Розанов В. В.: pro et contra. СПб., 1995.
13. Струве П. Б. Романтика против казенщины// Розанов В. В.: pro et contra. СПб., 1995.
14. Розанов В. В. Сумерки просвещения / Сост. В. Н. Щербаков. М., 1990.
15. Каптерев П. Ф. Об общественных задачах образования // Русская школа. 1892. N 1.
16. Каптерев П. Ф. Основы классической школы // Русская школа. 1899. N 11.
17. Каптерев П. Ф. Избр. пед. соч. М., 1982.
18. Каптерев П. Ф. О национальном образовании // Образование. 1892. N 9.
19. Каптерев П. Ф. Аристократия ума в школе и жизни// Образование. 1901. N 3.
20. Каптерев П. Ф. О народном образовании// Образование. 1902. N 7 - 8.
стр. 89
С. И. Гессен, один из известных компаративистов, в книге "Основы педагогики. Введение в прикладную философию" (1923) широко использовал аналогию. Его интересовало, как та или иная идея разрабатывались разными авторами - представителями разных стран, а иногда и разных эпох. Так, сравнивались проекты единой школы Я. А. Коменского и Ж. А. Кондорсе. Концепция трудовой школы, активно разрабатывавшаяся в начале XX в., нашла приверженцев в Германии (Г. Кершенштейнер), в США (Дж. Дьюи) и в России (П. П. Блонский). Идея национального образования характерна не только для философско-педагогической мысли Германии, в частности И. Г. Фихте, но и для России (в основе педагогической системы К. Д. Ушинского лежит учение о народности). Экспериментальная педагогика, заявившая о себе в конце XIX в., имела определенные особенности в исследованиях немецких ученых, в частности Э. Меймана, и русских (А. П. Нечаева, Н. Е. Румянцева и др.). В педагогических системах Ф. Фребеля и М. Монтессори, реализующих программы дошкольного образования, много общих составляющих.
Вынесенные в заголовок статьи имена выдающихся деятелей отечественной культуры, соединенные союзом и, могут вызвать у читателя по меньшей мере удивление: настолько своеобразны мировоззренческие установки каждого. Необходимо сразу оговориться: из огромного творческого наследия В. В. Розанова нас интересуют в данном случае только его педагогические взгляды.
Известный исследователь творчества В. В. Розанова Н. А. Николюкин справедливо заметил, что русская культура XX в. складывалась "вне Розанова". "Розанов от этого не пострадал, но русская литература, русская философия и культура стали беднее на Розанова, так же, как они стали беднее на П. Флоренского, С. Булгакова, Н. Бердяева, Вл. Соловьева, К. Леонтьева, А. Хомякова и всех тех, кого только теперь, после забвения, начинают издавать у нас" [1, с. 5]. Аналогичная ситуация сложилась и в педагогике. История отечественной философско-педагогической мысли, представляемая в советское время, выглядела во многом убого. Случилось это потому, что, как и литература, философия, так и педагогика были расщеплены, по словам В. В. Розанова, "на правое и левое движение. Все левое движение отшатнулось от всего духовного" [2, с. 268]. Вследствие этого было вытиснуто все, провозглашавшее другие идеалы, и, наконец, явилась безликая советская педагогика, а использование педагогической мысли прошлого замыкалось известным десятком имен. Советский учитель не только не читал педагогических произведений Н. Г. Дебольского, П. Д. Юркевича, В. В. Розанова, С. И. Гессена, В. В. Зеньковского, но и никогда не слышал этих имен. Советская же судьба П. Ф. Каптерева, крупнейшего педагога и психолога, была предопределена частным мнением.
В 1922 г. Н. К. Крупская, рецензируя его статью "О школьном самоуправлении и школьной дисциплине", пришла к выводу,
стр. 77
--------------------------------------------------------------------------------
что автор "далек от современной молодежи" [3, с. 102] и "очень резко высказывается против... организаций, которые носят партийный характер" [3, с. 100]. На мнение ответственного советского деятеля по вопросам народного образования власти отреагировали оперативно: впавший в немилость журнал "Педагогическая мысль" тотчас же закрыли, а огромные заслуги ученого перед психолого-педагогической наукой и российским учительством были немедленно перечеркнуты.
П. Ф. Каптерев и В. В. Розанов - современники, но этого, разумеется, недостаточно для возникновения определенной тождественности их взглядов на воспитание и образование. Какие же факторы их жизненных судеб повлияли на формирование педагогического зрения?
П. Ф. Каптерев немного старше автора "Уединенного" и "Опавших листьев". Он родился 7 июля 1849 г. в с. Кленово Подольского уезда Московской губернии в многодетной семье сельского священника. Именно о подобных "низших служащих" во всемогущей духовной консистории очень тепло отзовется В. В. Розанов в статье "Судьба сельского священника", опубликованной в 1906 г. в "Новом времени". По его мнению, сельский священник - это "служитель и пастырь народа, соработник общества, нужная сила в государстве и вообще очень почтенное лицо в истории" [4, с. 184]. В глубоко верующей народной России роль приходской церкви чрезвычайно значима. Ибо, по словам того же В. В. Розанова, "что в области экономической хлебородность России, матушка-рожь, урожай или неурожай, - то же самое в другой области православие, хороший поп, внимательный и добрый архиерей, хорошие певчие, благолепие службы, упорядоченность сельско-церковной службы. Одно и другое также повседневны и повсюдны, дороги и нужны мужику" [4, с. 189]. Юный П. Ф. Каптерев с детства был близок церковно-религиозному миру еще и потому, что, рано потеряв отца, он мог получить бесплатное образование только в духовных учебных заведениях. Будущий педагог окончил духовное училище в г. Подольске, затем 6 лет проучился в Вифанской духовной семинарии, после чего был принят на историческое отделение Московской духовной академии (1868), где получил блестящее гуманитарное образование. Ректором этого учебного заведения был известный филолог и историк А. И. Горский, назначенный на эту должность, по словам В. В. Розанова, в такое время управления синодскими делами, когда "в ректоры назначались иногда не только не монахи, но даже и не священники. Таким отшельником-ученым, описателем древних рукописей был А. И. Горский, которого чтила вся Россия" [4, с. 456].
В духовных академиях тогда заботились об основательной подготовке слушателей. Так, например, философское образование даже "было поставлено на более широкую основу, чем в светских учебных заведениях" [5, с. 82]. Иначе и не могло быть, потому что полный академический курс, рассчитанный на четыре года, предполагал изучение Священного писания, догматического и нравственного богословия, гомилетики, пастырского богословия, педагогики, церковного права, истории церкви, патристики, церковной археологии, философии с логикой, психологией, метафизикой и историей философии. Преподавание названных дисциплин немыслимо без глубокой и основательной философской подготовки. Именно такой высокий уровень был свойствен профессорам российских духовных академий и в первую очередь Московской, где кафедру философии возглавляли Ф. А. Голубинский (1798 - 1856), основоположник Московской школы теистической философии, и В. Д. Кудрявцев-Платонов (1828- 1891), идейный предшественник В. С. Соловьева, создатель философской системы трансцендентального монизма.
стр. 78
--------------------------------------------------------------------------------
П. Ф. Каптерев получил в академии фундаментальную философскую подготовку и ценил это, о чем свидетельствует, например, мысль, высказанная им в статье 1894 г.: "Некогда высшим идеалом культурности считалось философское образование, а философия понималась как знание вещей божественных и человеческих, т.е. как усвоение всего того, что могло дать время в культурном отношении" [6, с. 257]. Примечательно, что с 1871 г., т.е. еще до окончания П. Ф. Каптеревым духовной академии, лекции по русской гражданской истории стал читать сначала приват-доцент, а затем профессор В. О. Ключевский, проработавший в этом учебном заведении 36 лет. Чуть позже преподавательский дар знаменитого историка оценит и В. В. Розанов - студент Московского университета. В статье, посвященной 30-летию ученой службы В. О. Ключевского, он напишет: "Все было страшно ново: ни на одного из наших университетских профессоров он не был похож. Нисколько! Полная им противоположность.
Бесспорно, он принес сюда на своих сапогах землицу от мощей Сергия Радонежского, от тенистых аллей Троице-Сергиева Посада, от тамошних пахучих порядков или беспорядка, от бурсы, от вечного тамошнего ладана, от кипариса и восковых свеч. В университет с ним вошла духовная академия: в ее идеальном, лучшем выражении. Он внес ее уверенно и твердо, от нее не отрекаясь, ею не стесняясь. <...> Сущность и особливость "Ключевского в Москве" заключалась в высшем и, может быть, неповторимом слиянии в одном лице традиции и духа русского церковного просвещения, бытового, народного, религиозного, - с просвещением государственным, общественным, вольным. В том и другом он откинул ложное и мелочное, черное или пустое и оба слил в своем умном лице, в своей кованой речи" [2, с. 408]. В. В. Розанов с любовью обобщает: "Русская порода, кусок драгоценной русской породы, в ее удачном куске, удачном отколе - вот Ключевский" [там же].
Основательными были и полученные педагогические знания, хотя это не было типичным для вузовского образования. Педагогическая подготовка мужчин на всем протяжении XIX в. была крайне скудна и часто вполне отсутствовала. Предложение К. Д. Ушинского об организации антропологических или педагогических факультетов, высказанное им в "Предисловии" к своему фундаментальному труду "Человек как предмет воспитания (Опыт педагогической антропологии)", так и не было реализовано. В 1895 г. П. Ф. Каптерев писал: "В учителя гимназий и вообще средних учебных заведений готовиться негде, у нас не только нет педагогических факультетов, но педагогика не читается ни в одном университете, ни в одном высшем учебном заведении, кроме духовных академий" [7, с. 3].
П. Ф. Каптерев сделал выбор в пользу философских и психолого-педагогических дисциплин, а не богословских. Поэтому не вызвал удивления его отказ от предложения остаться в академии и готовиться к профессорскому званию. Даже пример старшего брата Николая, двумя годами ранее окончившего этот же вуз и успешно занимавшегося научной работой, не изменил решения Петра1 .
С 1872 г. П. Ф. Каптерев - преподаватель философских учений в Петербургской духовной семинарии. Отработав в этом учебном заведении положенные б лет- обязательный срок службы в ду-
--------------------------------------------------------------------------------
1 Н. Ф. Каптерев - впоследствии известный религиозный историк, автор многих трудов, не потерявших актуальности и в наши дни, среди которых такие, как "Характер отношений России к православному Востоку в XVI и XVII столетиях" (М., 1914); "Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов" (М., 1913); "Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович": В 2 т. (Сергиев Посад, 1909 - 1913; Репринт, изд. М., 1996).
стр. 79
--------------------------------------------------------------------------------
ховном ведомстве за бесплатное обучение в Московской духовной академии, - он выразил желание продолжить преподавательскую деятельность в светских учебных заведениях, и это ему удалось. В задачу нашей статьи не входит подробное изложение жизнедеятельности педагога. Отметим лишь, что в течение 32 лет (до марта 1917 г.) он совмещал служебную деятельность в ведомстве учреждений императрицы Марии с преподавательской: преподавал педагогику, психологию, логику и некоторые другие предметы на педагогических курсах при петербургских женских гимназиях, в Александровском лицее, в частных женских гимназиях2 , в Женском педагогическом институте (с 1903 г.), в Психоневрологическом институте (1909 - 1918).
С первых лет пребывания в С. -Петербурге П. Ф. Каптерев заявил о себе как о маститом ученом. С 1874 г. он постоянный автор таких журналов, как "Народная школа", "Семья и школа", "Женское образование", "Педагогический сборник", "Образование", "Русская школа" и др. Кроме того, он автор таких крупных трудов, как "Педагогическая психология" (СПб., 1877; 2-е изд., перераб., СПб., 1883; 3-е изд., перераб. и доп., СПб., 1914), "Дидактические очерки" (СПб., 1885; 2-е изд., перераб и расшир., СПб., 1915), "Педагогический процесс" (СПб., 1905), "Новая русская педагогия, ее главнейшие идеи, направления и деятели" (СПб., 1897; 2-е изд., доп., СПб., 1914), "История русской педагогии" (СПб., 1909: 2-е изд., пересмотр, и доп., СПб., 1915), "Дидактические очерки" (изд. 1885 г.), характеризующиеся "полнотою, всесторонностью и законченностью" [8, с. 145]. Они были отмечены золотой медалью Петербургского комитета грамотности, а "История русской педагогии" (СПб., 1909) удостоена медали имени К. Д. Ушинского. Не случайно современники называли П. Ф. Каптерева "одним из лучших у нас знатоков своего предмета" [9, с. 78].
Деятельность П. Ф. Каптерева и после Октябрьской революции была очень насыщенной. Осенью 1918 г. он приехал в г. Острогожск Воронежской губернии, где, получив должность разъездного инструктора, вел большую работу по созданию единой трудовой школы, заведовал педагогическими курсами. В 1921 г. он профессор кафедры педагогики Института народного образования в г. Воронеже и профессор кафедры истории научной мысли молодого Воронежского университета. После ликвидации Института народного образования (ноябрь 1921 г.) в ВГУ возник педагогический факультет, деканом которого стал П. Ф. Каптерев. В Воронеже ученый также организовал педагогический техникум и руководил им3 . Однако такая напряженная работа в столь почтенном возрасте оказалась непосильной для здоровья Петра Федоровича: 7 сентября 1922 г. его не стало.
В. В. Розанов родился 20 апреля 1856 г. в г. Ветлуге Костромской губернии в семье чиновника лесного ведомства4 . Когда мальчику было четыре года, умер его отец. Мать с шестью детьми переехала в Кострому, где учился в гимназии ее старший сын Николай. Мать В. В. Розанова умерла, когда мальчику было лишь 14 лет. Жизнь была тяжелая, безрадостная. Трудные годы детства (смерть родителей, бедность) вошли навсегда в память писателя.
С 1878 по 1882 гг. В. В. Розанов - студент историко-филологического факультета Московского университета, стипен-
--------------------------------------------------------------------------------
2 П. Ф. Каптерев, в частности, преподавал педагогику и психологию и был председателем педагогического совета в гимназии М. Н. Стоюниной, в которой в подготовительном классе учились дочери В. В. Розанова Татьяна (в 1906 г.), а позднее - Вера. В. В. Розанов в своих публикациях тепло отзывался об этом учебном заведении.
3 О деятельности П. Ф. Каптерева в Воронежском крае см. подр. [10, с. 183 - 185].
4 В анкете Нижегородской губернской ученой архивной комиссии В. В. Розанов на вопрос о краткой истории рода написал: "Не знаю дальше родителей: но дед был священником" [11, с. 707].
стр. 80
--------------------------------------------------------------------------------
диат А. С. Хомякова. Именно в это время, как позже напишет мыслитель в анкете Нижегородской губернской ученой архивной комиссии, в его душе произошел перелом: "Уже с I курса... я перестал быть безбожником. И, не преувеличивая, скажу: "Бог поселился во мне"" [11, с. 709]. Как и в детстве, он много думал. Не случайно, что размышления оформились в первую его книгу "О понимании" (1886). Это, по словам автора, "опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания" [11, с. 691]. В этом сочинении "исследована одна, и самая важная, быть может, из естественных целей человеческой природы, - умственная деятельность" [там же]. Это единственное чисто философское произведение В. В. Розанова успеха не имело, однако сам автор ценил его высоко: "...Такого "расцвета ума", как во время писания этой книги, - у меня уже никогда не повторялось. Сплошное рассуждение... - летящее, легкое, воздушное, счастливое для меня, сам сознаю - умное: это, я думаю, вообще нечасто в России" [11, с. 710].
После университета В. В. Розанов 12 лет учительствовал: преподавал историю и географию в гимназиях г. Брянска, г. Ельца, г. Белого Смоленской губернии. В Ельце молодой философ вместе с учителем греческого языка П. Д. Первовым взялся за перевод "Метафизики" Аристотеля - занятие для учителей провинциальной гимназии весьма неординарное. Кстати, П. Д. Первов оставил небезынтересные воспоминания об этом общем деле, в которых также хорошо воссоздана атмосфера, царившая в российских гимназиях в конце XIX в.
Преподавание носило чисто "формальный характер", учителя были чиновниками, строго подчинявшимися требованиям программ и циркуляров. Ученики заучивали учебники, "переводили" по подстрочникам, писали положенное число "сочинений", извлекаемых для этой цели из специально составленных пособий. На уроках у преподавателей директора бывали по два раза в год. Учителя ежедневно ставили баллы, на основании которых выводилась "четвертная" оценка. Ее заносил в ведомость классный наставник, этим ограничивалась активность преподавательского персонала; вся дальнейшая судьба ученика строго и неукоснительно предопределялась циркулярами [12, с. 90].
Работа учителя была далеко не творческой. Циркуляры, инструкции, отчеты переполняли учительскую жизнь. Полюбить такую работу В. В. Розанов не мог: "Форма, а я бесформен. Долг: но мне всякий долг казался в тайне души комичным". Однако проблемы образования не были безразличны молодому учителю. С января 1893 г. в "Русском вестнике" (N 1 - 3, 6) и в "Русском обозрении" (1893, N 5; 1894, N 10 - 12) публикуется целый ряд статей В. В. Розанова на педагогические темы, которые в 1899 г. были изданы отдельной книгой: "Сумерки просвещения. Сборник статей по вопросам образования"5 . Среди рецензий, появившихся на эту книгу, следует отметить отзыв П. Б. Струве "Романтика против казенщины", в котором книга В. В. Розанова называется замечательной и рекомендуется для внимательного чтения, ибо читатель найдет в ней "в редком обилии мысль, сильную оригинальностью и глубиной, облеченную всегда в оригинальную и нередко - в блестящую форму" [13, с. 377]. Сам автор высоко ценил "Сумерки просвещения", считал эту книгу полезной и подчеркивал, что в ней каждая страница полна любви.
На становление В. В. Розанова-мыслителя и писателя значительное влияние оказали три видных представителя русской культуры и педагогики: Н. Н. Страхов, К. Н. Леонтьев и С. А. Рачинский, с которыми будущий философ стал переписывать-
--------------------------------------------------------------------------------
5 Эта книга была опубликована в журнале "Советская педагогика" (1990. N 6. С. 103 - 116; N 7. С. 93 - 106; N 8. С. 96 - 115).
стр. 81
--------------------------------------------------------------------------------
ся еще в годы учительства. Философ, публицист, критик Н. Н. Страхов тесно сотрудничал с Ф. М. Достоевским, дружил с Л. Н. Толстым; другой философ - К. Н. Леонтьев писал Розанову из Оптиной пустыни, где в то время находился, пребывая под духовным влиянием знаменитого, очень уважаемого старца Амвросия; С. А. Рачинский учительствовал в собственной деревенской школе, но эта церковная школа бывшего профессора Московского университета была известна всей России.
Друзья помогли В. В. Розанову перебраться в 1893 г. в С. -Петербург, и он, будучи уже сформировавшимся, оригинальным философом, стал не только работать чиновником Государственного контроля, но и продолжал активно сотрудничать в "Новом времени", "Русском слове", "Санкт-Петербургских ведомостях", "Гражданине", "Русском труде" и других изданиях. Розановские публикации - своеобразное написание истории русской культуры рубежа XIX-XX вв. В его статьях, эссе, заметках можно прочитать почти обо всех деятелях русской культуры - это и яркие, образные статьи практически о каждом классике русской литературы, и эссе о славянофилах и П. Я. Чаадаеве, о современниках: Н. Н. Страхове, С. А. Рачинском, К. Н. Леонтьеве, В. С. Соловьеве, К. П. Победоносцеве, М. Н. Каткове, Н. А. Бердяеве, П. А. Флоренском, С. Н. Булгакове.
Начало XX в. - лучшее время в жизни Василия Васильевича и его семьи. Публикации Розанова читают, о нем заговорили общественные деятели различной идеологической направленности, молодежь интересуется его творчеством. Розановские "воскресенья" собирают выдающихся деятелей русской культуры. Среди частых посетителей Д. Мережковский, Н. Бердяев, З. Гиппиус, А. Ремизов, Вяч. Иванов, А. Белый, Ф. Сологуб, С. Дягилев и другие, в центре внимания которых проблемы религии, философии, литературы, искусства.
Однако уже с 1916 г. в жизни писателя начинает преобладать черный цвет. Несмотря на то, что В. В. Розанов по-прежнему много пишет, статьи публикуются плохо, а в 1917 г. "Новое время", где он в основном печатался, было закрыто. Семья переехала в г. Сергиев Посад.
Отношение В. В. Розанова к революционным течениям всегда было негативным. Но то, что он увидел в России в 1917 - 1918 гг., привело его в панику и отчаяние. С ноября 1917 г. мыслитель издает ежемесячные выпуски "Апокалипсиса нового времени"6 , в которых отразилась растерянность, боль и непонимание революции, представлявшейся автору всеобщим Апокалипсисом. В одном из выпусков по-розановски краткая и емкая зарисовка:
La Divina Comedia*
С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русскою Историею железный занавес.
- Представление окончилось.
Публика встала.
- Пора одевать шубы и возвращаться домой.
Оглянулись.
Но ни шуб, ни домов не оказалось.
Основные темы философских рассуждений В. В. Розанова - религия, пол, семья, образование. Педагогические взгляды автора раскрываются не только в "Сумерках просвещения", но и в ряде статей ("Три главные принципа образования", "Афоризмы и наблюдения", "Педагогические трафаретки", "О гимназической реформе 70-х годов", "Город и школа", "Семья как истинная школа", "Беспочвенность русской школы", "Вести из учебного мира", "Учительский вопрос в Министерстве просвещения", "К началу учебных занятий", "Вечное обновление и веч-
--------------------------------------------------------------------------------
6 В "Апокалипсисе нового времени" среди своих друзей В. В. Розанов упоминает и Каптерева. Речь идет о Павле Николаевиче Каптереве, сыне историка Н. Ф. Каптерева, племяннике П. Ф. Каптерева. В. В. Розанов называет Павла Николаевича естественником. В советское время П. Н. Каптерев - доктор географических наук.
* Божественная комедия.
стр. 82
--------------------------------------------------------------------------------
ная старость", "Первые годы в школе", "Страница из истории Министерства просвещения" и др.). В книгах "Уединенное", "Опавшие листья", "Русский Нил" немало страниц посвящено раздумьям над отечественным образованием.
Естественно, что и П. Ф. Каптерев, и В. В. Розанов во многом критически оценивали состояние современного им образования, а также отечественной школы второй половины XIX в. Автор "Сумерек просвещения" вскрывал причины, по которым современное образование, "не давая ни совершенной тени, ни совершенного света, порождает томительные сумерки" [14, с. 27]. "Практические люди и теоретики", подчеркивал он, давно поняли, что в образовании "лежит ключ ко всякому прочному успеху" [14, с. 5]. Но государство, господствующее над всеми сторонами народной жизни, "получило в свое обладание этот ключ" [там же]. Церковь, семья, другие "столь же живые и конкретные силы истории" устранены от воспитания. Государство установило способ коллективного обучения. "Ученик никогда более не оставался наедине со своим учителем; учитель никогда не говорил лицу, но только толпе. Все индивидуальное, что было в одном и в другом, заботливо пряталось..., было как бы не признано. Эта непризнанная сторона их существа была в то же время самая главная, потому что, в отличие от животного, человек именно в индивидуальности своей несет свой существенный особый смысл; в ней же и лежит родник всякого духовного творчества" [14, с. 9]. При таком образовании главенствует "строгая внешняя абстрактная форма", которая "не видит лиц, не знает их имен, их прошедшего, их надежд на будущее" [14, с. 20]. И напрашивался вывод: главным виновником того, что в школе "никакого в сущности просвещения не происходит", а "происходит, скорее, развращение и притупление" [14, с. 171], является государство...
Примерно в это же время П. Ф. Каптерев в статье "Об общественных задачах образования" писал: "Наше современное образование есть плод деятельности государства, наши настоящие школы заведены и устроены правительством..." [15, с. 56]. Автор объяснял читателю негативные последствия государственного образования: "Имея постоянно дело с большими массами личностей, стремясь к достижению общих целей, государство естественно и в деле образования является представителем и заступником общих начал, закона, системы, а не интересов отдельных лиц. <...> Отдельные лица и их интересы пред государством стираются, учащиеся как живые самостоятельные личности исчезают, вместо них оно имеет дело с числами, процентами и таблицами" [15, с. 59].
П. Ф. Каптерев, не умаляя государственной точки зрения на образование, справедливо утверждал, что "она одна недостаточна" [15, с. 63]. Есть еще общественная сторона образования, а именно родители и их различные ассоциации. Педагог подчеркивал: "Родители имеют дело не с уставами и законоположениями школ, а с своими детьми, успехи и неуспехи которых их и интересуют" [15, с. 64]. Руководители образования должны помнить, что "не дети для школы, а школа для детей". Общество требует от всех деятелей школы "сердечного и теплого отношения к учащимся, а не формальных мероприятий на почве общих указаний; оно требует, чтобы отдельные воспитываемые лица не тонули и не растворялись в общей учащейся массе, чтобы живая детская личность не признавалась только числом, процентом, дробью" [там же]. Таким образом, взгляды П. Ф. Каптерева и В. В. Розанова на государственный характер образования, негативным образом отражавшийся на учащемся, тождественны. Исправить сложившееся положение помогло бы, по соображению В. В. Розанова, соблюдение принципа индивидуальности.
стр. 83
--------------------------------------------------------------------------------
Названный принцип "требует, чтобы как в образуемом (ученик), так и в образующем (учебный материал) была по возможности сохранена индивидуальность, это драгоценнейшее в человеке и в его творчестве. Где она не сохранена, подавлена или в пренебрежении, там образования совершенно не происходит. <...> Только как личность, как этот определенный человек, а не "человек вообще", я могу быть наиболее изобретателен в мыслях, своих чувствованиях, упорен, тверд в стремлениях" [14, с. 92]. Лучше всего этот принцип реализуется в маленькой школе, где учителя и администрация знают каждого ученика в лицо. Что касается образующего , т.е. учебного материала, то лучше усвоить одну тему досконально, со всех сторон, чем хватать куски из каждой темы. Принцип индивидуальности должен быть выражен по всем линиям образующей системы, он не должен быть случайным явлением.
С точки зрения П. Ф. Каптерева, необходимо добиваться того, "чтобы воспитывался и образовывался весь человек, а не какая-либо часть его" [15, с. 65]. С этим тезисом полностью согласен В. В. Розанов, который неоднократно повторял: "Цельный человек - вот идеал истории" [14, с. 144].
И П. Ф. Каптерев, и В. В. Розанов подчеркивали "книжный характер" образования, когда в основном идет нагрузка на память. В статье "Основы классической школы" П. Ф. Каптерев так описывал процесс обучения: "Материал учащиеся просто учат, по частям механически вбирают в себя, как губка воду. Память бухнет, но ума, т.е. формального развития, не прибавляется, потому что не выясняется, чем изучаемый материал отличается от прежде изученного, какие части прежнего материала вошли в новый, как он здесь изменился" [16, с. 114]. При таком обучении учащиеся, к сожалению, умнее не становятся, "а некоторые даже тупеют от продолжительного школьного учения" [15, с. 67]. В. В. Розанов разделяет этот вывод ученого и, как бы вторя ему, добавляет совсем грустно: даже "среднее становится не под силу этому потускневшему вдруг поколению" [14, с. 10]. Происходит это, по соображению В. В. Розанова, потому, что "все реальные ощущения, качества, идеи для него [государственного образования] заменяются идеями, качествами, ощущениями, сознаваемыми как должное - запоминаемыми, а не испытываемыми" [14, с. 22]. Что переживает человек, что он чувствует, чем восторгается, чем увлекается - это не важно для такого воспитания. Оно интересуется измеримыми фактами: часами и минутами, проведенными в молитвах, заученным стихотворением, количеством усвоенных знаний. При таком образовании обременяется лишь память, а сильные, страстные и деятельные стороны души остаются пассивными. Вследствие этого действительность теряет интерес -для воспитываемых, "они сохраняют способность переживать ее лишь книжно - природу как предмет для поэзии, как напоминание о ней, жизнь как предмет для размышлений, теоретических выкладок. В них утрачивается вкус к самой жизни..." [14, с. 23]. Поколение молодых людей, получивших такое воспитание, безынициативно, бездеятельно, вяло.
Школа наша, считал В. В. Розанов, "вообще бескультурна; она бескультурна с малыми программами, как и с большими, с естественными науками, как и с древними языками. И очень ясна причина этой бескультурности" [14, с. 170], которая заключается в том, что способы образования отвечают в ней требованиям бюрократического удобства, деятельность Министерства народного просвещения (МНП) организована одинаково с остальными министерствами. Совершенно не учитывается, что МНП "имеет своею сферою область духа, трудится над умственной и нравственной стороною человека" [там же].
стр. 84
--------------------------------------------------------------------------------
И для П. Ф. Каптерева, и для В. В. Розанова целью образования является введение ученика в культуру, превращение природного человека в культурного, поэтому необходимо создать все условия для того, чтобы учащийся духовно соединялся с прежде жившим и мыслившим человечеством, подготовлялся "к роли самостоятельного деятеля и усовершителя культуры" [16, с. 74]. А для этого необходимо развивать все способности учащегося, приучать его к серьезному и сосредоточенному труду. "Воспитывать и образовывать, - подчеркивал П. Ф. Каптерев, - нужно прежде всего и больше всего человека, а не специалиста; все мы прежде всего люди и общечеловеческие гуманные свойства, мыслительность и чувствование и суть самые высшие дары человека, достойные культуры" [15, с. 69].
Культурным должен быть прежде всего учитель, потому что школа, в представлении В. В. Розанова, - "это только и всецело учитель: учитель - во-первых, учитель - во-вторых, учитель - в-третьих, и только в-четвертых еще что-нибудь..." [14, с. 217]. В "Сумерках просвещения" и в других статьях педагогической тематики В. В. Розанов немало внимания уделяет личности учителя, специфике педагогического труда, подчеркивает своеобразие этой профессии. Характеристики мыслителя объективны, в них много нелицеприятных для учителя оценок: "Учитель для всех странен, всегда и для всех чужд. Живой, беззаботный смех - вот чего никогда... вы не услышите от учителя; сильное движение, энергическое усилие - вот чего нельзя ожидать от него. Он все может изложить, но никогда - рассказать анекдот. Никогда и никого он не заразит весельем и даже не оживит, разве - займет несколько" [14, с. 148]. Разговор, особенно в обществе, пугает его. По-видимому, приходит к выводу мыслитель, учитель "может только научать или выслушивать, и все остальные его способности, умения атрофированы. И вовсе не атрофированы, однако, другие стремления, вкусы, позывы" [там же], потому что учителя "в огромном большинстве люди с чрезвычайно тонким душевным развитием, с задатками, с позывами к научному мышлению и изучению и, что несравненно важнее этого, - душевно чистые. Вы здесь найдете истинное уважение к бедности, истинное презрение ко всякому виду шалопайства, физического или духовного; из представителей всех остальных профессий университет здесь теплее и ярче всего вспоминается" [там же]. "В случайном, уединенном разговоре, - замечал В. В. Розанов, - с глазу на глаз, вы встретите у учителя нередко такую бездну еще не замершего интереса к жизни, далекой, чужой, ему ненужной жизни; иногда от постороннего человека, спустя много времени после самого факта, узнаете о таком нежном отношении к человеку (одевание за свой счет какого-нибудь нищего ученика или чуть не кормление его буквально голодной семьи)" [14, с. 149].
Педагогический труд чрезвычайно специфичен. В. В. Розанов так характеризовал его: "Труд учителя - умственный, нервный; он и воспитательный, он и учебно-ученый. Он гораздо труднее и тоньше профессорского труда, в котором профессор озабочен только вопросом "хорошо прочесть лекцию" и уже не думает и неответственен за то, как она усвоится... Учитель - за все ответствует; он творит не только "урок", но - по всеобщему ожиданию и по своей справедливой и бескорыстной вере - творит и обязуется сотворить и "душу ученика", самое восприятие, самое усвоение. Это - страшно тонко, одухотворенно, заботливо" [4, с. 209].
П. Ф. Каптерев согласен с В. В. Розановым в том, что деятельность учителя необыкновенно сложна. В "Дидактических очерках" он в четырех специальных главах анализировал свойства учителя. Он полагал, что учителю прежде всего необходимо обладать научными знаниями: преподаваемого предмета, родственных с
стр. 85
--------------------------------------------------------------------------------
ним наук, его методологии, детей. Не случайно П. Ф. Каптерев самым высшим заветом дидакта, даваемым учителям, считал такой: "учиться, учиться и учиться" [17, с. 598]. Без собственного развития и усовершенствования не может быть учителя. Не развиваясь, постепенно отходя в сторону от культуры, учитель не может развивать других, он способен только учить, т.е. сообщать затверженные формулы и знания. Такие педагоги не могут оживить свое преподавание, "они учителя по обязанности..., по невозможности другого дела, а не по призванию и сердечному расположению" [17, с. 601]. Из таких учителей "вырабатывается класс отталкивающих, антипатичных личностей, которые самодовольно считают себя всезнающими, образованными..., высокомерно относятся к учащимся, считают свои мнения всегда правильными..., а на самом деле суть личности ограниченные..." [17, с. 601]. Имея основательные знания, "учитель должен явиться художником": оставаясь свободным и самостоятельным деятелем, он должен творчески пользоваться методом, сделать его своим достоянием, уметь пользоваться им в работе с детьми, имеющими разную подготовку и различные природные свойства. Для педагога важны не только его умственные качества. Учитель, пребывая с учащимися долгое время, влияет на них как цельная определенная личность, для которой важно все: держать себя, владеть речью, быть аккуратной в одежде, в исполнении своих обязанностей.
П. Ф. Каптерев подчеркивал, что нравственными качествами учитель в большей степени соприкасается с детьми. Первое место должно быть отведено справедливости, выражающейся в том, что педагог должен быть одинаково внимателен ко всем учащимся, а не только к талантливым и способным. Непосредственно влияющим на учеников качеством является добросовестное отношение учителя к своим обязанностям. Для успешного осуществления своих требований "учитель должен представлять собой личность... устойчивую, энергичную и с характером, иначе колебания, отступления от своих же принципов будут неизбежны" [17, с. 605]. Немыслим учитель без любви к детям и учащемуся юношеству. "Расположение... учителя к учащимся... сгладит многие шероховатости, предотвратит многие столкновения, даст возможность установиться искренним и сердечным отношениям" [17, с. 606].
Рекомендации П. Ф. Каптерева не были чем-то абстрактным. Преданные своему делу учителя всегда были в нашей школе. В "Русском Ниле" В. В. Розанов рассказал о влиянии, которое оказал на него, ученика Симбирской гимназии, учитель Н. А. Николаев. Прежде всего, он "весь светился любовью к знанию и непрестанно много читал" [14, с. 555]. Методика Николаева состояла в том, что он "никогда ничего не навязывал и не "руководил" ни в чем" [14, с. 564]. Но "эта его благороднейшая черта была и педагогичнейшею" [там же]. Воспитание же состояло в том, что "около" [разбивка Розанова. - Л. З. ] ученика "был умный и ласковый..., любивший человек, тоже смотревший всегда сам в книгу" [там же].
Значительна роль учебника в обучении. П. Ф. Каптерев еще в 1886 г. в "Педагогическом сборнике" опубликовал статью по этой проблеме. Для В. В. Розанова этот вопрос также очень важен. По его мнению, учебник наряду с учителем есть "единственное в "системе", с чем соприкасается ученик..., чем он собственно воспитывается и образуется" [14, с. 185]. Написать хороший учебник - труднейшая задача: ведь "в неуловимом складе языка, в там и здесь брошенном замечании книга, по которой совершается учение, налагает неизгладимую печать на душу (не ум только) учащегося" [14, с. 35]. В. В. Розанов, конечно же, прав, говоря о том, что всегда чувствуется, кто автор учебника - "высококультурный..., сострадавший род-
стр. 86
--------------------------------------------------------------------------------
ной истории..., различавший все лица" человек или нет. Писать учебник языком газетных публикаций недопустимо, так же как недопустима учебная переработка документальных и художественных текстов, оставляющая только голый сюжет, "безлично общий", лишенный образов, в котором "живые лица стали только большими и малыми именами" [14, с. 8]. П. Ф. Каптерев также настаивал на том, что "учебник должен быть написан серьезно, сжато, заключать действительно научные знания, но при этом возможно просто, толково, с расчетом, что пользоваться им будут только едва приступающие к науке. Язык учебника должен быть вполне хорошим, соответствовать своему предмету, т.е. простым, ясным и точным, не должен заключать неправильностей, тяжелой конструкции фраз, нескладных оборотов и т.д." [17, с. 66].
Одну из главных задач образования П. Ф. Каптерев и В. В. Розанов видели в воспитании у учащихся национального самосознания. В школе слишком мало времени отводилось изучению отечественной истории и литературы. Поэтому, делал вывод В. В. Розанов, не приходится удивляться тому, что "мы на всех поприщах духовной и общественной жизни представляем слабость национального сознания, не имеем ни привычек русских, ни русских мыслей" [14, с. 237]. Между тем все, "от древнего грека и до современного нам англичанина, француза, немца - каждый именно в пору отрочества и первой юности воспитывался и воспитывается в типично-национальном духе" [14, с. 238].
В унисон В. В. Розанову, П. Ф. Каптерев в статье "О национальном образовании" высказался следующим образом: "Забот о национальном образовании у нас заметно весьма мало, мы все более проходимся на счет подражания просвещенным иностранцам, воспроизведения у себя того, что делается у них. У нас имел место даже нигде небывалый и в высшей степени любопытный случай - обращение к иностранцам с просьбою рассудить о том, какая образовательная система для нас наиболее полезна и нужна, вам-де лучше знать, что нам нужно! И просвещенные иностранцы просветили нас и на этот счет. Но вот теперь иностранцы начинают заявлять, что каждому народу нужна национальная система образования, что педагогическая система должна отвечать особенностям народной души, культуре, истории и положению нации среди других. Как же нам-то быть? ...Пожалуй, придется думать самим, а не подражать просвещенным иностранцам" [18, с. 137 - 138]. Можно только надеяться, что эта легкая ирония П. Ф. Каптерева будет услышана хотя бы в XXI в.
Параллели в педагогических взглядах П. Ф. Каптерева и В. В. Розанова на этом не завершаются. И тот и другой мыслители значительное место в воспитании детей отводили семье. Они не представляли развития человека без труда. Неоднократно оба ученых писали о значении чувств в развитии личности, в приобретении знаний, высказывали заботу о воспитании одаренных детей. Этот вопрос не потерял актуальности и в настоящее время, ибо "мы, русские, очень сильно грешим невниманием к своим талантам, у нас их пропадает много зря, без всякого толку. Таким путем мы намного понижаем свою культурность и становимся в зависимость от других народов" [19, с. 88]. Тождественные взгляды обнаружили П. Ф. Каптерев и В. В. Розанов и в вопросе о женском образовании.
Главный вывод от внимательного чтения произведений П. Ф. Каптерева и В. В. Розанова напрашивается сам собой: оба мыслителя душой болели за ребенка, беспокоились о развитии его ума и сердца, хотели видеть школу живой, творческой, "одушевленной". Ориентир для современников и следующих поколений они формулировали в подобного рода тезисах: "Свободная и просвещенная страна, стра-
стр. 87
--------------------------------------------------------------------------------
на честная в мелком и в большом, - вот задача, лежащая перед Россиею, не достигнув которой она не может успокоиться и не успокоится" [4, с. 238].
Благополучие страны тесным образом связано с образованием народа. Удивительна прозорливость П. Ф. Каптерева. Ситуация, обрисованная им в статье 1902 г., совершенно справедливо может быть отнесена и к началу XXI в.: "каждый народ, живущий в Европе, втянут в поток соперничества и вырваться из него не может. Нельзя уберечься от соперничества, заявляя: я никого не трогаю и меня пусть никто не трогает. Тронут и сильно тронут. Одним из самых существенных элементов и орудий соперничества служит развитие знаний и образования в народе. <...> Страна, не заботящаяся о широкой постановке серьезного народного образования, неизбежно готовит себе гибель. Гибель придет не сразу, а помаленьку, и будет выражаться множеством угрожающих признаков: сначала будет неумение приготовлять разные сложные жизненные предметы, главным образом разные машины, пароходы, орудия, а равно тонкие вещи жизненного удобства - тонкие и плотные материи, сукна, шелк и т.п. Придется все это постоянно покупать за границей и за все платить большие деньги. В то же время окажется, что все, что делается собственными силами, делается плохо, неразумно: земля истощается, неурожаи становятся частыми, леса вырубаются, реки мелеют, пески заносят степи. С плохим питанием идут рука об руку разные болезни, население слабеет и вырождается, смертность громадная, а средств для борьбы с этим злом не находится. <...> Такая страна быстро подпадет под иго соседних, более образованных и энергичных, наций, соседи придут в богатую, может быть, по природе, но невежественную страну с своими капиталами, с своими идеями и планами, с своими директорами и заправителями, мирным путем завоюют страну, станут в ней господами и распорядителями...; страна будет служить лишь рынком для своих более счастливых соседок. Останется только независимая армия, но и в ней скоро окажутся недочеты: оружие устарело, корпус офицеров недостаточно образован, солдаты не понимают, куда и зачем они идут, сведения о соседних странах поверхностны и неверны, талантливых генералов нет, пути сообщения плохи, докторов мало. <...> Заповедь нынешнего времени такова: если хочешь жить на свободе и хорошо, будь образован; не желаешь быть образованным, будь рабом у братьев своих, а потом ложись и помирай.
Без образования - широкого, всенародного, бессословного, серьезного - ныне нет спасения. Страна, не желающая понять этого принципа, рано или поздно, но несомненно горько раскается" [20, с. 111 - 113].
ЛИТЕРАТУРА
1. Николюкин А. Н. Розанов. М., 2001.
2. Розанов В. В. Собр. соч.: Старая и молодая Россия (Статьи и очерки 1909 г.) / Под общ. ред. А. Н. Николюкина. М., 2004.
3. Крупская Н. К. Пед. соч.: В 6 т. Т. 2. М., 1978.
4. Розанов В. В. Собр. соч.: Русская государственность и общество (Статьи 1906 - 1907 гг.) / Под общ. ред. А. Н. Николюкина. М., 2003.
5. Абрамов А. И. Кант в русской духовно-академической философии // Кант и философия в России. М., 1994.
6. Каптерев П. Ф. О характерных психических свойствах женщин. 5-я лекция // Образование. 1894. N 10.
7. Каптерев П. Ф. Педагогические идеалы и взгляды К. Д. Ушинского // Образование. 1895. N 1.
8. Доклад комиссии Комитета грамотности о присуждении золотой медали в память А. С. Воронова / Сост. А. Н. Острогорский // Русская школа. 1892. N 4.
9. Вахтеров В. П. Каптерев. Новая русская педагогия, ее главнейшие идеи, направления и деятели: Рец. // Образование. 1899. N 1.
стр. 88
--------------------------------------------------------------------------------
10. Заварзина Л. Э. Русские педагогические портреты: Учеб. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. Воронеж, 2004.
11. Розанов В. В. О себе и жизни своей. М., 1990.
12. Первое П. Д. Философ в провинции // Розанов В. В.: pro et contra. СПб., 1995.
13. Струве П. Б. Романтика против казенщины// Розанов В. В.: pro et contra. СПб., 1995.
14. Розанов В. В. Сумерки просвещения / Сост. В. Н. Щербаков. М., 1990.
15. Каптерев П. Ф. Об общественных задачах образования // Русская школа. 1892. N 1.
16. Каптерев П. Ф. Основы классической школы // Русская школа. 1899. N 11.
17. Каптерев П. Ф. Избр. пед. соч. М., 1982.
18. Каптерев П. Ф. О национальном образовании // Образование. 1892. N 9.
19. Каптерев П. Ф. Аристократия ума в школе и жизни// Образование. 1901. N 3.
20. Каптерев П. Ф. О народном образовании// Образование. 1902. N 7 - 8.
стр. 89
Опубликовано 01 ноября 2007 года
Новые статьи на library.by:
ПЕДАГОГИКА ШКОЛЬНАЯ:
Комментируем публикацию: П. Ф. КАПТЕРЕВ И В. В. РОЗАНОВ: ДУМЫ ОБ ОБРАЗОВАНИИ
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1193923326 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций