ПЕДАГОГИКА ШКОЛЬНАЯ (последнее)
ЧТО МЕШАЕТ РАЗВИТИЮ НАШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ?
Актуальные публикации по вопросам школьной педагогики.
Новая экономика и новое образование. На рубеже XX и XXI вв. в мире происходит смена парадигм экономического развития. Она выражается, прежде всего, в переходе к так называемой новой экономике. Порожденная информационной и коммуникационной революцией, эта экономика развивается в условиях глобализации и конкуренции, все в большей мере определяя весь уклад жизни передовых стран и даже, как иногда говорят, новую ступень современной цивилизации.
Важнейшая особенность новой экономики заключается в том, что она основывается, в первую очередь, на знаниях и информационных технологиях, которые превращаются в важнейший фактор социально-экономического развития. При этом речь идет как о всемерной доступности знаний, так и об изменении их структуры - с акцентом на умение разбираться в быстро возрастающем потоке информации, на повышение квалификации, профессионализма при одновременном расширении кругозора и развитии творческих способностей. В капитальном прогностическом труде российских ученых-экономистов сделан вывод о том, что международные "стандарты XXI века" для трудовых ресурсов будут формироваться прежде всего в отраслях, определяющих научно-технический прогресс и обладающих высоким экспортным потенциалом [1, с. 141].
Обычно подчеркивается также, что создание как новой экономики, так и адекватной ей системы образования невозможно без решающей роли государства, которое обязано заботиться в равной мере и о своем финансово-экономическом, и о своем человеческом капитале; почти во всех странах мира именно он составляет основу национального богатства и, в свою очередь, зависит прежде всего от состояния образования. Вот почему повышение качества и изменение содержания образования уже стало едва ли не главным направлением стратегии государственной политики США, стран Западной Европы, Японии, новых индустриальных, да и многих других государств. Все они исходят из того, что основой социально-экономического развития в XXI в. должны стать квалифицированные кадры, разумеется, в сочетании с необходимой социальной стабильностью.
К этой же цели номинально стремится и Россия. Но есть три обстоятельства, которые, как нам представляется, могут помешать ей осуществить такой переход в оптимальные сроки.
Первое обстоятельство - неоправданная финансовая политика. Хорошо известно, что в кризисные 1990-е гг. все социально-экономические показатели России резко снизились. Это было время падения производства и катастрофического безденежья, когда страна оказалась на краю "долговой ямы".
Однако в последние годы начались позитивные перемены. Темпы прироста ВВП заметно увеличились. Резкое повышение цен на мировом нефтяном рынке привело к тому, что в Россию хлынул бурный поток нефтедолларов и денег в стране стало много, даже очень много. Но на что они тратятся?
стр. 3
--------------------------------------------------------------------------------
На увеличение золотовалютных резервов Центробанка, по размерам которых (свыше 130 млрд. долл.) мы уже сумели "догнать и перегнать США", - это хорошо. На создание особого стабилизационного фонда, увеличение затрат на армию, антитеррористические структуры, на повышение зарплаты для некоторых категорий "служилых людей" - это тоже, наверное, необходимо. К тому же бюджет ныне сводится с большим профицитом, т.е. превышением доходов над расходами. Но непосредственно в хозяйственной сфере наши министры-либералы своей главной задачей по-прежнему считают сдерживание инфляции, ради этого даже поощряя вывоз капитала из страны, который в 2004 г. достиг примерно 17 млрд. долл.! И только реальная экономика, от которой более всего зависит качество жизни людей, финансируется скупо и продолжает базироваться на старой топливно-сырьевой основе, так и не переходя на инновационные технологии. Для доказательства можно привести такие цифры: на мировом рынке высокотехнологичной и наукоемкой продукции доля США составляет 39%, Японии - 30%, Германии - 16%, а России - 0,3%. Комментарии, как говорится, излишни.
Подобную политику накапливания "мертвых денег" резко критикуют все ведущие экономисты страны - академики Д. С. Львов, Л. И. Абалкин, Н. Я. Петраков, О. Т. Богомолов, Н. П. Шмелев и даже советник Президента по экономическим вопросам А. Н. Илларионов. Д. С. Львов пишет о том, что в нашей стране сложилась своего рода двухслойная экономика. Под первым слоем он подразумевает богатую Россию, к которой относятся примерно 15% населения, получающего 92% доходов от собственности и владеющего 85% всех сбережений в банках. А бедная Россия - это остальные 85% ее жителей, которые получают лишь 8% доходов и владеют 15% сбережений. По мнению ученого, столь глубокого и стремительного расслоения населения по уровню доходов не знала ни одна страна мира [2, с. 17]
Л. И. Абалкин отмечает, что разница в доходах между богатыми и бедными у нас достигла невиданной в мире пропорции 1:15, а это чревато социальным взрывом. Он удивляется тому, что и для сверхбогатых, и для беднейших установлен единый подоходный налог - 13%, чего тоже нет ни в одной стране мира. И тому, что правительство оказывается не в состоянии повысить нынешнюю минимальную зарплату (600, а с начала 2005 г. - 720 руб.) хотя бы до прожиточного минимума. Всего же доходы ниже такого минимума имеет четверть жителей России, а это 35 млн. человек! По Н. Я. Петракову, оплата труда у нас занижена едва ли не в десять раз. А Н. П. Шмелев считает, что реальная, а не официальная разница в доходе 10% самых богатых и самых бедных граждан страны находится в пропорции 60:1.
Надо ли говорить о том, что переход к новой экономике в таких условиях фактически невозможен, равно как и переход к соответствующему ей образованию, которое продолжает, вместе с наукой, финансироваться по ставшему уже традиционным остаточному принципу. И в первую очередь это относится к главной фигуре образования и воспитания подрастающего поколения - школьному учителю, который как в 1990-е гг., так и теперь чаще всего оказывается среди тех, кому задерживают зарплату и слишком медленно ее повышают (в конце 2004 г. зарплата учителя в России составляла 4885 рублей).
Конечно, большую помощь образованию и науке мог бы, помогая государству, оказать наш крупный бизнес. Некоторые из олигархов так и поступают, но большинство предпочитает покупать футбольные команды, роскошные дворцы и виллы, яхты, редкие произведения искусства. А политика правительства, похоже, открыто направлена на то, чтобы государство уходило из экономики и социальной сферы, передавая в частные руки как
стр. 4
--------------------------------------------------------------------------------
можно больше своей собственности. Уже ныне доля государства в экономике, по грубой оценке, не превышает 1/3 - это даже меньше, чем в самой частнокапиталистической стране - США и значительно меньше, чем в большинстве стран Западной Европы.
Особо хотелось бы сказать о самых богатых и поистине всесильных нефтяных монополиях. Между прочим, они всесильны только в США, Великобритании и России, тогда как, например, в Норвегии, в нефтедобывающих странах Персидского залива добыча нефти находится полностью или в основном в руках государства, а нефтедоллары идут в реальную экономику и образование. Не потому ли все эти страны намного опережают Россию и по душевому ВВП, и по индексу человеческого развития (ИЧР)? Достаточно сказать, что в 2004 г. по показателю ИЧР Норвегия оказалась на первом месте в мире, в то время как Россия - на 57-м. А все наши разговоры о необходимости изъять у нефтяных олигархов хотя бы часть достающейся им природной ренты так и остаются разговорами. Эта рента по-прежнему идет не в экономику, образование, науку, а служит средством личного обогащения или вывозится за границу и становится источником развития западных экономик.
Уходит государство и из сферы образования, показателем чего стали: передача ряда категорий образовательных учреждений с федерального на местные бюджеты; отмена налоговых льгот для предприятий и организаций, вкладывающих средства в развитие образования; изъятие из Закона "Об образовании" пунктов статьи 54, гарантирующих определенный уровень заработной платы преподавателям; отказ от выделения из федерального бюджета средств на содержание общежитий и др. Как правило, оправданием всех этих мер служат ссылки на зарубежный опыт и на необходимость следовать требованиям рынка и в области образования. Между тем, уже в последние годы политические и государственные руководители многих европейских стран настойчиво выступают против навязываемой в рамках неолиберальной глобализации тенденции подчинять образование, науку и культуру требованиям рынка. Вот что говорил, например, в своей речи на открытии Всемирной конференции по высшему образованию 5 октября 1998 г. тогдашний премьер-министр Франции Лионель Жоспен: "Я отказываюсь принять меркантильную концепцию, согласно которой развитие высшего образования определяется рынком... Рыночная экономика - это реальность, в которой мы живем и действуем. Но не рынок является горизонтом общества... Не ради рынка утверждается демократия... Как и все европейцы, я остаюсь приверженцем государственной системы образования и решающей роли государства - как гаранта равенства возможностей и прав - в финансировании образования" [3].
Современная российская финансовая политика, естественно, вызывает протесты многих деятелей нашего образования. Пожалуй, с наиболее резкой ее критикой выступил Э. Д. Днепров, убедительно доказавший два наших провала - в сфере науки и образования. Что касается образования, то, по его мнению, Минфин за спиной педагогического сообщества фактически провел "откровенную контрреформу, если не контрреволюцию в образовании" [4]. В результате, если говорить откровенно, очень мало верится в то, что финансовые трудности в нашем образовании в ближайшей перспективе смогут быть преодолены.
Второе обстоятельство - ошибки в министерской стратегии и тактике. Несмотря на такие неблагоприятные финансовые условия, все российские министерства образования (а до этого - просвещения) при разных руководителях настойчиво пытались реформировать или модернизировать нашу школу. Особенно
стр. 5
--------------------------------------------------------------------------------
это относится к последним годам, когда действительно немало было сделано для расширения вариативности, повышения качества и эффективности образования, значительного обновления его содержания. Но все эти меры привели бы к намного большим результатам и не вызывали бы постоянного брожения не только в педагогических кругах, но и во всем обществе, если бы осуществлялись более ровно и последовательно, без постоянных шараханий, перекосов и перегибов.
Если начать со стратегии, то нужно вспомнить, что Россия, как и многие другие страны, провозгласила принцип устойчивого развития, который, разумеется, относится и ко всем ее государственным ведомствам. Но де-факто стратегия Министерства образования последнего времени - это яркий пример неустойчивого развития.
В самом деле, в 1999 г. Министерство взяло курс на переход к 12-летней школе, что сразу и, как тогда казалось, надолго определяло направление главного удара, всю стратегию нашего образования. И РАО, пусть и не единогласно, но достаточно твердо и активно поддержала эту революционную идею - несмотря на нашу бедность, кризис культуры, продолжающуюся недооценку роли науки и образования, снижение престижа учительской профессии и все такое прочее. А может быть, именно поэтому, ибо мы понимали, что без 12-летки нам будет очень трудно врасти в мировое образовательное пространство и начать переход к постиндустриальному обществу. Ведь Россия к тому времени оставалась едва ли не единственной развитой страной мира с продолжительностью полного среднего образования меньше 12 лет.
Два года напряженной работы над общей концепцией 12-летки и концепциями отдельных предметов, начало широко разрекламированного и дорогостоящего эксперимента, и после всего этого Министерство "переводит наш бронепоезд на запасный путь" и начинает круто реформировать 11-летку. Теперь все силы Министерства и РАО были брошены на подготовку нового федерального стандарта, опять потребовавшего больших материальных и умственных затрат. И снова, как теперь всем известно, из этого ничего реального не вышло. Тогда перенесли все общественное внимание на пресловутый ЕГЭ, вызвав новую волну споров. И, наконец, фактически не закончив ни одного прежнего начинания, в декабре 2004 г. Министерство представило Правительству РФ еще один обширный документ о приоритетных направлениях развития образовательной системы страны. В нем самокритично указывается на несоответствие содержания и технологий образования требованиям современного общества и экономики, на отставание системы образования от потребностей социально-экономического развития. Это еще одна капитальная модернизация всего и вся! Но, право, уже не очень верится, что и она будет доведена до конца. И это не говоря уже о том, что ответственность за финансирование образования в "Приоритетных направлениях..." в еще большей мере переносится с государства на само общество, а его фундаментальность подвергается еще большему сомнению.
Теперь - о тактике Министерства, которая, думается, отличается двумя крайностями. Одна из них - тот "разгул демократии", о котором уже приходилось писать [5].
"Разгул демократии" - это полная отмена государственного распределения выпускников вузов, в результате которой, во всяком случае, педвузы стали работать в значительной мере вхолостую. Студенты, почувствовав это сладкое слово "свобода", выбирают преимущественно не среднюю школу, а коммерческие структуры, где гораздо больше платят. Последствия того, что права и интересы личности ставятся выше прав и интересов государства, налицо - еще большая феминизация и еще
стр. 6
--------------------------------------------------------------------------------
большее постарение учительского корпуса (судя по недавнему интервью Л. П. Кезиной, в Москве пенсионеры составляют 17,5% всех учителей). Кажется, только в самое последнее время Министерство решило как-то пересмотреть эту концепцию.
"Разгул демократии" - это такой переход к безусловно нужному плюрализму учебников, при котором вместо 120 их стало 1200! Еще один скачок от одной крайности к другой, самые явные последствия которой - снижение качества учебных книг и дезориентация большинства педагогов.
"Разгул демократии" - это некритическое заимствование зарубежного опыта. Нет никакого сомнения в том, что этот опыт изучать и использовать нужно. Но, к сожалению, вся наша практика свидетельствует о том, что Министерство хочет заимствовать из западной модели прежде всего то, что российской модели наименее созвучно. С какой гордостью было не так давно доложено, что Россия подключилась к Болонской конвенции, придуманной Западной Европой с целью устоять в жесткой конкуренции с США. Это, мол, обеспечит нам конвертируемость дипломов о высшем образовании. Для того, чтобы еще большее число талантливых молодых россиян уезжало на Запад, включаясь в губительный для страны процесс "перекачки мозгов", который, кстати, принято как бы не замечать? Идея двухуровневого высшего педагогического образования снова преподносится как своего рода "волшебная палочка" Гарри Поттера, которая сразу избавит нас от всех наших бед. Но прежде неплохо было бы ответить на один простой вопрос: для чего нашей школе бакалавр, что конкретно он будет в ней делать?
Другая тактическая крайность Министерства - очень жесткое проведение собственной линии, почти полная нетерпимость к критике и всякого рода "инакомыслию". Эта крайность более всего проявилась при подготовке проекта федерального Стандарта, а также базисных учебных планов 1998 и 2003 гг. О том, как Министерство в 1998 г. под флагом Всероссийского конкурса открыто лоббировало свой собственный, далеко не лучший, вариант, писалось уже достаточно много. А в проекте БУПа-2003 оно, похоже, поставило своей целью осуществить радикальный секвестр естественнонаучных предметов, породив тем самым буквально взрыв недовольства.
Симптоматично, что, отвечая на критику, Министерство признавалось, что в 70% отзывов на проект БУПа выражалась тревога по поводу дальнейшей судьбы школьной биологии и географии, которым в VI и VII классах оставляли половину прежних часов, но пыталось все свести к боязни потери работы. Как будто и это не могло быть серьезным поводом для беспокойства: ведь из 70 тыс. учителей географии 10 - 12 тыс. вполне могли остаться не у дел, испытав настоящую социальную катастрофу. Министерство не захотело увидеть, что главный мотив бурного протеста был в другом - в конкретной угрозе снижения качества образования. "Мы, учителя географии, - писали тогда из Перми, - хотим давать полноценные знания, а не гнать программу "галопом по Европам"". И таких писем были десятки, сотни [6].
Но Министерство совершенно не желало к ним прислушиваться и обеспокоиться вопросом - а не разрушаем ли мы в угоду ложно понимаемой гуманитаризации сами основы отечественного естественнонаучного образования? Ведь наивно полагать, что, скажем, расширение обществоведения в учебном плане обеспечит духовность нашей молодежи и скорейшее построение гражданского общества. И кто посмеет утверждать, что труды таких типичных "технарей" (а точнее - "физиков и лириков"), как Капица, Семенов, Раушенбах, Прохоров, Моисеев, имеют меньшее воспитательное и общекультурное значение, чем зачастую довольно
стр. 7
--------------------------------------------------------------------------------
голословные обществоведческие призывы и заклинания?
Такого конфуза с БУПом-2003 могло бы не случиться, если бы Министерство негласно не установило строжайшее правило - ни в коем случае не допускать к его составлению специалистов-предметников, которые якобы будут радеть только за свои предметы, а не за наше общее дело. Вот и получилось, что судьбоносные "палочки" учебных часов в БУПе расставляли люди, хотя и именитые в общей педагогике и психологии, но в сущности большинства конкретных, в особенности естественнонаучных предметов разбиравшиеся, пусть они меня извинят, на уровне дилетантов. Право же, только дилетанты могли предложить сократить один час на географию в VI и VII классах, чтобы разместить там некоторые модули обществоведения, которые в этих классах заведомо не могли быть восприняты.
Третье обстоятельство - менталитет современной молодежи. До недавнего времени никто не оспаривал положения о том, что главная задача нашей средней школы - воспитание широко образованной личности. Реформы школы 1980-х - начала 1990-х гг., как об этом уже приходилось писать, исходили из широкого культурологического подхода к образованию [7, с. 248]. Приходилось писать и о том, что общая культура молодого поколения - это своего рода синтез исторической, филологической, биологической, математической, химической, географической и других культур, каждая из которых выполняет свою, совершенно определенную и не взаимозаменяемую функцию в формировании научного и гражданского мировоззрения. И в наши дни разработанная в недрах РАО культурологическая концепция содержания образования, как отмечает В. П. Борисенков, выступает в качестве несущей конструкции всей работы по модернизации содержания образования в школе [8, с. 4]. Однако осуществлять ее в последнее время становится все труднее.
Это происходит, в том числе, и потому, что за последнее десятилетие российское общество кардинально изменилось. Согласно недавней переписи населения, прослойка частных предпринимателей и работодателей составляет уже 4,5% трудоспособного населения. Соответственно заметно изменились и многие взгляды общества, которое ныне фактически возглавляет политико-финансовая элита. Разумеется, все это не могло не сказаться на менталитете молодежи, кумирами которой, как показывают социологические опросы, наряду со спортивными и эстрадными звездами все более становятся успешные бизнесмены и крупные олигархи. Отсюда - прагматизм молодежи, ее стремление прежде всего к карьерному росту и материальному благополучию, готовность конкурировать с другими в борьбе за свое место под солнцем, не гнушаясь откровенного цинизма и разного рода криминальных разборок.
Пытаясь ответить на вопрос: "А для чего все это пригодится мне в жизни, в карьере?", молодежь устремляется прежде всего в финансовые, экономические, правовые, информационные, управленческие вузы. И наша педагогика в какой-то мере тоже участвует в такой ее переориентации, акцентируя внимание на том, что образование должно в первую очередь обеспечить успешность человека в предстоящей жизни, востребованность на рынке труда. В принципе, против этого трудно возражать, однако подобная педагогика больше работает на общество потребления, чем на общество знаний. В результате мы пришли к тому, что общекультурный уровень молодежи стал резко снижаться.
Напомню, что в марте 2002 г. в Москве прошло заседание Совета по культуре при Президенте РФ, на котором обсуждался вопрос: "Культура и дети: проблемы формирования духовного мира подрастающего поколения". По мнению В. В. Путина, мы сейчас не можем ответить на вопрос о том, какие взгляды и ценности сегодня-
стр. 8
--------------------------------------------------------------------------------
шние школьники считают приоритетными, какое мировоззрение формирует у них школа, семья, культурная среда. Социологические исследования показывают, что более 30% российских школьников никогда в жизни не были на концертах классической музыки. Книги ребята читают лишь "по обязанности", а поход в библиотеку воспринимают "как наказание".
Сошлюсь для примера на популярное телевизионное ток-шоу Максима Галкина "Кто хочет стать миллионером", в котором участвуют в основном молодые люди, зачастую студенты. Просто поражает их невежество в вопросах новейшей истории России. Вот, например, вопрос: "Кем была Полина Осипенко - летчицей, ткачихой, трактористкой или партизанкой?" И ответ - трактористкой... Такое же невежество в вопросах литературы и искусства. Современная студентка уже не может ответить на вопрос, не вызвавший бы сомнений у любого культурного человека: "На каком острове - Кубе, Гаити, Ямайке или Пуэрто-Рико - Эрнест Хемингуэй провел последние двадцать лет своей жизни?" А когда другой студентке достался вопрос о том, с какой страной Северной Европы у нее ассоциируется имя Эдвард Григ, выяснилось, что такого имени она никогда не слышала.
Молодые люди с законченным или незаконченным высшим образованием, интеллектуальный уровень которых перед игрой еще проверяется компьютером, не могут расставить с востока на запад полуострова Таймыр, Ямал, Чукотский и Кольский или с запада на восток - Турцию, Иран, Индию и Пакистан. Похоже, что все они никогда не учились в школе!
Все это означает, что благодаря узкоутилитарному подходу (зачем мне это понадобится для карьеры?) мы проигрываем битву за широкие знания, за общую культуру. Еще недавно научная и культурная эрудиция человека считалась наивысшей ценностью, определяя его общественный рейтинг, качество его "пробы". А теперь, похоже, этого уже почти нет. Успешный бизнесмен стал привлекательнее эрудита. Значит, прав был Даниил Гранин, еще несколько лет назад опубликовавший статью под заголовком "Русская интеллигенция уходит". А без нее о каком новом образовании вообще можно говорить?!
Еще опаснее то, что подобное снижение общей культуры молодежи имеет и совершенно определенный, так сказать, выход в практику - в виде увеличения числа преступников, наркоманов, алкоголиков, "ночных бабочек", скинхедов и даже шахидок-смертниц. И это уже не говоря о давней эпидемии сквернословия, о новоявленном культе пива, о вульгарном поведении и прочем подобном.
Помнится, на последней телепередаче "Свобода слова" С. Шустера речь шла о будущем России, о ее национальной идее, о духовности, о нравственности. Мнения, как и обычно, разделились. Но только Нобелевский лауреат академик В. Л. Гинзбург абсолютно твердо стоял на своем: "Будущее России - в науке и образовании!" И именно эти слова должны стать лозунгом нашего времени.
ЛИТЕРАТУРА
1. Мир на рубеже тысячелетий: Прогноз развития мировой экономики до 2015 г. М., 2001.
2. Львов Д. С. Социально-экономическое положение в России и ее вклад в гармонизацию процесса мирового развития // ЭКОС. 2003. N 3.
3. L'enseignement superieur au XXI siecle. Conference mondiale sur l'enseignement superieur. UNESCO. Paris, 1998.
4. Днепров Э. Д. Правительство против образования и науки // Новая газета. 2004. 25 окт.
5. Максаковский В. П. Перспективы 12-летней школы // Педагогика. 2001. N 4.
6. Максаховский В. П. Слово о "Протестной папке" // География. 2003. N 42.
7. Максаковский В. П. Географическая культура. М., 1998.
8. Борисенков В. П. Вызовы современной эпохи и приоритетные задачи педагогической науки // Педагогика. 2004. N 1.
стр. 9
Важнейшая особенность новой экономики заключается в том, что она основывается, в первую очередь, на знаниях и информационных технологиях, которые превращаются в важнейший фактор социально-экономического развития. При этом речь идет как о всемерной доступности знаний, так и об изменении их структуры - с акцентом на умение разбираться в быстро возрастающем потоке информации, на повышение квалификации, профессионализма при одновременном расширении кругозора и развитии творческих способностей. В капитальном прогностическом труде российских ученых-экономистов сделан вывод о том, что международные "стандарты XXI века" для трудовых ресурсов будут формироваться прежде всего в отраслях, определяющих научно-технический прогресс и обладающих высоким экспортным потенциалом [1, с. 141].
Обычно подчеркивается также, что создание как новой экономики, так и адекватной ей системы образования невозможно без решающей роли государства, которое обязано заботиться в равной мере и о своем финансово-экономическом, и о своем человеческом капитале; почти во всех странах мира именно он составляет основу национального богатства и, в свою очередь, зависит прежде всего от состояния образования. Вот почему повышение качества и изменение содержания образования уже стало едва ли не главным направлением стратегии государственной политики США, стран Западной Европы, Японии, новых индустриальных, да и многих других государств. Все они исходят из того, что основой социально-экономического развития в XXI в. должны стать квалифицированные кадры, разумеется, в сочетании с необходимой социальной стабильностью.
К этой же цели номинально стремится и Россия. Но есть три обстоятельства, которые, как нам представляется, могут помешать ей осуществить такой переход в оптимальные сроки.
Первое обстоятельство - неоправданная финансовая политика. Хорошо известно, что в кризисные 1990-е гг. все социально-экономические показатели России резко снизились. Это было время падения производства и катастрофического безденежья, когда страна оказалась на краю "долговой ямы".
Однако в последние годы начались позитивные перемены. Темпы прироста ВВП заметно увеличились. Резкое повышение цен на мировом нефтяном рынке привело к тому, что в Россию хлынул бурный поток нефтедолларов и денег в стране стало много, даже очень много. Но на что они тратятся?
стр. 3
--------------------------------------------------------------------------------
На увеличение золотовалютных резервов Центробанка, по размерам которых (свыше 130 млрд. долл.) мы уже сумели "догнать и перегнать США", - это хорошо. На создание особого стабилизационного фонда, увеличение затрат на армию, антитеррористические структуры, на повышение зарплаты для некоторых категорий "служилых людей" - это тоже, наверное, необходимо. К тому же бюджет ныне сводится с большим профицитом, т.е. превышением доходов над расходами. Но непосредственно в хозяйственной сфере наши министры-либералы своей главной задачей по-прежнему считают сдерживание инфляции, ради этого даже поощряя вывоз капитала из страны, который в 2004 г. достиг примерно 17 млрд. долл.! И только реальная экономика, от которой более всего зависит качество жизни людей, финансируется скупо и продолжает базироваться на старой топливно-сырьевой основе, так и не переходя на инновационные технологии. Для доказательства можно привести такие цифры: на мировом рынке высокотехнологичной и наукоемкой продукции доля США составляет 39%, Японии - 30%, Германии - 16%, а России - 0,3%. Комментарии, как говорится, излишни.
Подобную политику накапливания "мертвых денег" резко критикуют все ведущие экономисты страны - академики Д. С. Львов, Л. И. Абалкин, Н. Я. Петраков, О. Т. Богомолов, Н. П. Шмелев и даже советник Президента по экономическим вопросам А. Н. Илларионов. Д. С. Львов пишет о том, что в нашей стране сложилась своего рода двухслойная экономика. Под первым слоем он подразумевает богатую Россию, к которой относятся примерно 15% населения, получающего 92% доходов от собственности и владеющего 85% всех сбережений в банках. А бедная Россия - это остальные 85% ее жителей, которые получают лишь 8% доходов и владеют 15% сбережений. По мнению ученого, столь глубокого и стремительного расслоения населения по уровню доходов не знала ни одна страна мира [2, с. 17]
Л. И. Абалкин отмечает, что разница в доходах между богатыми и бедными у нас достигла невиданной в мире пропорции 1:15, а это чревато социальным взрывом. Он удивляется тому, что и для сверхбогатых, и для беднейших установлен единый подоходный налог - 13%, чего тоже нет ни в одной стране мира. И тому, что правительство оказывается не в состоянии повысить нынешнюю минимальную зарплату (600, а с начала 2005 г. - 720 руб.) хотя бы до прожиточного минимума. Всего же доходы ниже такого минимума имеет четверть жителей России, а это 35 млн. человек! По Н. Я. Петракову, оплата труда у нас занижена едва ли не в десять раз. А Н. П. Шмелев считает, что реальная, а не официальная разница в доходе 10% самых богатых и самых бедных граждан страны находится в пропорции 60:1.
Надо ли говорить о том, что переход к новой экономике в таких условиях фактически невозможен, равно как и переход к соответствующему ей образованию, которое продолжает, вместе с наукой, финансироваться по ставшему уже традиционным остаточному принципу. И в первую очередь это относится к главной фигуре образования и воспитания подрастающего поколения - школьному учителю, который как в 1990-е гг., так и теперь чаще всего оказывается среди тех, кому задерживают зарплату и слишком медленно ее повышают (в конце 2004 г. зарплата учителя в России составляла 4885 рублей).
Конечно, большую помощь образованию и науке мог бы, помогая государству, оказать наш крупный бизнес. Некоторые из олигархов так и поступают, но большинство предпочитает покупать футбольные команды, роскошные дворцы и виллы, яхты, редкие произведения искусства. А политика правительства, похоже, открыто направлена на то, чтобы государство уходило из экономики и социальной сферы, передавая в частные руки как
стр. 4
--------------------------------------------------------------------------------
можно больше своей собственности. Уже ныне доля государства в экономике, по грубой оценке, не превышает 1/3 - это даже меньше, чем в самой частнокапиталистической стране - США и значительно меньше, чем в большинстве стран Западной Европы.
Особо хотелось бы сказать о самых богатых и поистине всесильных нефтяных монополиях. Между прочим, они всесильны только в США, Великобритании и России, тогда как, например, в Норвегии, в нефтедобывающих странах Персидского залива добыча нефти находится полностью или в основном в руках государства, а нефтедоллары идут в реальную экономику и образование. Не потому ли все эти страны намного опережают Россию и по душевому ВВП, и по индексу человеческого развития (ИЧР)? Достаточно сказать, что в 2004 г. по показателю ИЧР Норвегия оказалась на первом месте в мире, в то время как Россия - на 57-м. А все наши разговоры о необходимости изъять у нефтяных олигархов хотя бы часть достающейся им природной ренты так и остаются разговорами. Эта рента по-прежнему идет не в экономику, образование, науку, а служит средством личного обогащения или вывозится за границу и становится источником развития западных экономик.
Уходит государство и из сферы образования, показателем чего стали: передача ряда категорий образовательных учреждений с федерального на местные бюджеты; отмена налоговых льгот для предприятий и организаций, вкладывающих средства в развитие образования; изъятие из Закона "Об образовании" пунктов статьи 54, гарантирующих определенный уровень заработной платы преподавателям; отказ от выделения из федерального бюджета средств на содержание общежитий и др. Как правило, оправданием всех этих мер служат ссылки на зарубежный опыт и на необходимость следовать требованиям рынка и в области образования. Между тем, уже в последние годы политические и государственные руководители многих европейских стран настойчиво выступают против навязываемой в рамках неолиберальной глобализации тенденции подчинять образование, науку и культуру требованиям рынка. Вот что говорил, например, в своей речи на открытии Всемирной конференции по высшему образованию 5 октября 1998 г. тогдашний премьер-министр Франции Лионель Жоспен: "Я отказываюсь принять меркантильную концепцию, согласно которой развитие высшего образования определяется рынком... Рыночная экономика - это реальность, в которой мы живем и действуем. Но не рынок является горизонтом общества... Не ради рынка утверждается демократия... Как и все европейцы, я остаюсь приверженцем государственной системы образования и решающей роли государства - как гаранта равенства возможностей и прав - в финансировании образования" [3].
Современная российская финансовая политика, естественно, вызывает протесты многих деятелей нашего образования. Пожалуй, с наиболее резкой ее критикой выступил Э. Д. Днепров, убедительно доказавший два наших провала - в сфере науки и образования. Что касается образования, то, по его мнению, Минфин за спиной педагогического сообщества фактически провел "откровенную контрреформу, если не контрреволюцию в образовании" [4]. В результате, если говорить откровенно, очень мало верится в то, что финансовые трудности в нашем образовании в ближайшей перспективе смогут быть преодолены.
Второе обстоятельство - ошибки в министерской стратегии и тактике. Несмотря на такие неблагоприятные финансовые условия, все российские министерства образования (а до этого - просвещения) при разных руководителях настойчиво пытались реформировать или модернизировать нашу школу. Особенно
стр. 5
--------------------------------------------------------------------------------
это относится к последним годам, когда действительно немало было сделано для расширения вариативности, повышения качества и эффективности образования, значительного обновления его содержания. Но все эти меры привели бы к намного большим результатам и не вызывали бы постоянного брожения не только в педагогических кругах, но и во всем обществе, если бы осуществлялись более ровно и последовательно, без постоянных шараханий, перекосов и перегибов.
Если начать со стратегии, то нужно вспомнить, что Россия, как и многие другие страны, провозгласила принцип устойчивого развития, который, разумеется, относится и ко всем ее государственным ведомствам. Но де-факто стратегия Министерства образования последнего времени - это яркий пример неустойчивого развития.
В самом деле, в 1999 г. Министерство взяло курс на переход к 12-летней школе, что сразу и, как тогда казалось, надолго определяло направление главного удара, всю стратегию нашего образования. И РАО, пусть и не единогласно, но достаточно твердо и активно поддержала эту революционную идею - несмотря на нашу бедность, кризис культуры, продолжающуюся недооценку роли науки и образования, снижение престижа учительской профессии и все такое прочее. А может быть, именно поэтому, ибо мы понимали, что без 12-летки нам будет очень трудно врасти в мировое образовательное пространство и начать переход к постиндустриальному обществу. Ведь Россия к тому времени оставалась едва ли не единственной развитой страной мира с продолжительностью полного среднего образования меньше 12 лет.
Два года напряженной работы над общей концепцией 12-летки и концепциями отдельных предметов, начало широко разрекламированного и дорогостоящего эксперимента, и после всего этого Министерство "переводит наш бронепоезд на запасный путь" и начинает круто реформировать 11-летку. Теперь все силы Министерства и РАО были брошены на подготовку нового федерального стандарта, опять потребовавшего больших материальных и умственных затрат. И снова, как теперь всем известно, из этого ничего реального не вышло. Тогда перенесли все общественное внимание на пресловутый ЕГЭ, вызвав новую волну споров. И, наконец, фактически не закончив ни одного прежнего начинания, в декабре 2004 г. Министерство представило Правительству РФ еще один обширный документ о приоритетных направлениях развития образовательной системы страны. В нем самокритично указывается на несоответствие содержания и технологий образования требованиям современного общества и экономики, на отставание системы образования от потребностей социально-экономического развития. Это еще одна капитальная модернизация всего и вся! Но, право, уже не очень верится, что и она будет доведена до конца. И это не говоря уже о том, что ответственность за финансирование образования в "Приоритетных направлениях..." в еще большей мере переносится с государства на само общество, а его фундаментальность подвергается еще большему сомнению.
Теперь - о тактике Министерства, которая, думается, отличается двумя крайностями. Одна из них - тот "разгул демократии", о котором уже приходилось писать [5].
"Разгул демократии" - это полная отмена государственного распределения выпускников вузов, в результате которой, во всяком случае, педвузы стали работать в значительной мере вхолостую. Студенты, почувствовав это сладкое слово "свобода", выбирают преимущественно не среднюю школу, а коммерческие структуры, где гораздо больше платят. Последствия того, что права и интересы личности ставятся выше прав и интересов государства, налицо - еще большая феминизация и еще
стр. 6
--------------------------------------------------------------------------------
большее постарение учительского корпуса (судя по недавнему интервью Л. П. Кезиной, в Москве пенсионеры составляют 17,5% всех учителей). Кажется, только в самое последнее время Министерство решило как-то пересмотреть эту концепцию.
"Разгул демократии" - это такой переход к безусловно нужному плюрализму учебников, при котором вместо 120 их стало 1200! Еще один скачок от одной крайности к другой, самые явные последствия которой - снижение качества учебных книг и дезориентация большинства педагогов.
"Разгул демократии" - это некритическое заимствование зарубежного опыта. Нет никакого сомнения в том, что этот опыт изучать и использовать нужно. Но, к сожалению, вся наша практика свидетельствует о том, что Министерство хочет заимствовать из западной модели прежде всего то, что российской модели наименее созвучно. С какой гордостью было не так давно доложено, что Россия подключилась к Болонской конвенции, придуманной Западной Европой с целью устоять в жесткой конкуренции с США. Это, мол, обеспечит нам конвертируемость дипломов о высшем образовании. Для того, чтобы еще большее число талантливых молодых россиян уезжало на Запад, включаясь в губительный для страны процесс "перекачки мозгов", который, кстати, принято как бы не замечать? Идея двухуровневого высшего педагогического образования снова преподносится как своего рода "волшебная палочка" Гарри Поттера, которая сразу избавит нас от всех наших бед. Но прежде неплохо было бы ответить на один простой вопрос: для чего нашей школе бакалавр, что конкретно он будет в ней делать?
Другая тактическая крайность Министерства - очень жесткое проведение собственной линии, почти полная нетерпимость к критике и всякого рода "инакомыслию". Эта крайность более всего проявилась при подготовке проекта федерального Стандарта, а также базисных учебных планов 1998 и 2003 гг. О том, как Министерство в 1998 г. под флагом Всероссийского конкурса открыто лоббировало свой собственный, далеко не лучший, вариант, писалось уже достаточно много. А в проекте БУПа-2003 оно, похоже, поставило своей целью осуществить радикальный секвестр естественнонаучных предметов, породив тем самым буквально взрыв недовольства.
Симптоматично, что, отвечая на критику, Министерство признавалось, что в 70% отзывов на проект БУПа выражалась тревога по поводу дальнейшей судьбы школьной биологии и географии, которым в VI и VII классах оставляли половину прежних часов, но пыталось все свести к боязни потери работы. Как будто и это не могло быть серьезным поводом для беспокойства: ведь из 70 тыс. учителей географии 10 - 12 тыс. вполне могли остаться не у дел, испытав настоящую социальную катастрофу. Министерство не захотело увидеть, что главный мотив бурного протеста был в другом - в конкретной угрозе снижения качества образования. "Мы, учителя географии, - писали тогда из Перми, - хотим давать полноценные знания, а не гнать программу "галопом по Европам"". И таких писем были десятки, сотни [6].
Но Министерство совершенно не желало к ним прислушиваться и обеспокоиться вопросом - а не разрушаем ли мы в угоду ложно понимаемой гуманитаризации сами основы отечественного естественнонаучного образования? Ведь наивно полагать, что, скажем, расширение обществоведения в учебном плане обеспечит духовность нашей молодежи и скорейшее построение гражданского общества. И кто посмеет утверждать, что труды таких типичных "технарей" (а точнее - "физиков и лириков"), как Капица, Семенов, Раушенбах, Прохоров, Моисеев, имеют меньшее воспитательное и общекультурное значение, чем зачастую довольно
стр. 7
--------------------------------------------------------------------------------
голословные обществоведческие призывы и заклинания?
Такого конфуза с БУПом-2003 могло бы не случиться, если бы Министерство негласно не установило строжайшее правило - ни в коем случае не допускать к его составлению специалистов-предметников, которые якобы будут радеть только за свои предметы, а не за наше общее дело. Вот и получилось, что судьбоносные "палочки" учебных часов в БУПе расставляли люди, хотя и именитые в общей педагогике и психологии, но в сущности большинства конкретных, в особенности естественнонаучных предметов разбиравшиеся, пусть они меня извинят, на уровне дилетантов. Право же, только дилетанты могли предложить сократить один час на географию в VI и VII классах, чтобы разместить там некоторые модули обществоведения, которые в этих классах заведомо не могли быть восприняты.
Третье обстоятельство - менталитет современной молодежи. До недавнего времени никто не оспаривал положения о том, что главная задача нашей средней школы - воспитание широко образованной личности. Реформы школы 1980-х - начала 1990-х гг., как об этом уже приходилось писать, исходили из широкого культурологического подхода к образованию [7, с. 248]. Приходилось писать и о том, что общая культура молодого поколения - это своего рода синтез исторической, филологической, биологической, математической, химической, географической и других культур, каждая из которых выполняет свою, совершенно определенную и не взаимозаменяемую функцию в формировании научного и гражданского мировоззрения. И в наши дни разработанная в недрах РАО культурологическая концепция содержания образования, как отмечает В. П. Борисенков, выступает в качестве несущей конструкции всей работы по модернизации содержания образования в школе [8, с. 4]. Однако осуществлять ее в последнее время становится все труднее.
Это происходит, в том числе, и потому, что за последнее десятилетие российское общество кардинально изменилось. Согласно недавней переписи населения, прослойка частных предпринимателей и работодателей составляет уже 4,5% трудоспособного населения. Соответственно заметно изменились и многие взгляды общества, которое ныне фактически возглавляет политико-финансовая элита. Разумеется, все это не могло не сказаться на менталитете молодежи, кумирами которой, как показывают социологические опросы, наряду со спортивными и эстрадными звездами все более становятся успешные бизнесмены и крупные олигархи. Отсюда - прагматизм молодежи, ее стремление прежде всего к карьерному росту и материальному благополучию, готовность конкурировать с другими в борьбе за свое место под солнцем, не гнушаясь откровенного цинизма и разного рода криминальных разборок.
Пытаясь ответить на вопрос: "А для чего все это пригодится мне в жизни, в карьере?", молодежь устремляется прежде всего в финансовые, экономические, правовые, информационные, управленческие вузы. И наша педагогика в какой-то мере тоже участвует в такой ее переориентации, акцентируя внимание на том, что образование должно в первую очередь обеспечить успешность человека в предстоящей жизни, востребованность на рынке труда. В принципе, против этого трудно возражать, однако подобная педагогика больше работает на общество потребления, чем на общество знаний. В результате мы пришли к тому, что общекультурный уровень молодежи стал резко снижаться.
Напомню, что в марте 2002 г. в Москве прошло заседание Совета по культуре при Президенте РФ, на котором обсуждался вопрос: "Культура и дети: проблемы формирования духовного мира подрастающего поколения". По мнению В. В. Путина, мы сейчас не можем ответить на вопрос о том, какие взгляды и ценности сегодня-
стр. 8
--------------------------------------------------------------------------------
шние школьники считают приоритетными, какое мировоззрение формирует у них школа, семья, культурная среда. Социологические исследования показывают, что более 30% российских школьников никогда в жизни не были на концертах классической музыки. Книги ребята читают лишь "по обязанности", а поход в библиотеку воспринимают "как наказание".
Сошлюсь для примера на популярное телевизионное ток-шоу Максима Галкина "Кто хочет стать миллионером", в котором участвуют в основном молодые люди, зачастую студенты. Просто поражает их невежество в вопросах новейшей истории России. Вот, например, вопрос: "Кем была Полина Осипенко - летчицей, ткачихой, трактористкой или партизанкой?" И ответ - трактористкой... Такое же невежество в вопросах литературы и искусства. Современная студентка уже не может ответить на вопрос, не вызвавший бы сомнений у любого культурного человека: "На каком острове - Кубе, Гаити, Ямайке или Пуэрто-Рико - Эрнест Хемингуэй провел последние двадцать лет своей жизни?" А когда другой студентке достался вопрос о том, с какой страной Северной Европы у нее ассоциируется имя Эдвард Григ, выяснилось, что такого имени она никогда не слышала.
Молодые люди с законченным или незаконченным высшим образованием, интеллектуальный уровень которых перед игрой еще проверяется компьютером, не могут расставить с востока на запад полуострова Таймыр, Ямал, Чукотский и Кольский или с запада на восток - Турцию, Иран, Индию и Пакистан. Похоже, что все они никогда не учились в школе!
Все это означает, что благодаря узкоутилитарному подходу (зачем мне это понадобится для карьеры?) мы проигрываем битву за широкие знания, за общую культуру. Еще недавно научная и культурная эрудиция человека считалась наивысшей ценностью, определяя его общественный рейтинг, качество его "пробы". А теперь, похоже, этого уже почти нет. Успешный бизнесмен стал привлекательнее эрудита. Значит, прав был Даниил Гранин, еще несколько лет назад опубликовавший статью под заголовком "Русская интеллигенция уходит". А без нее о каком новом образовании вообще можно говорить?!
Еще опаснее то, что подобное снижение общей культуры молодежи имеет и совершенно определенный, так сказать, выход в практику - в виде увеличения числа преступников, наркоманов, алкоголиков, "ночных бабочек", скинхедов и даже шахидок-смертниц. И это уже не говоря о давней эпидемии сквернословия, о новоявленном культе пива, о вульгарном поведении и прочем подобном.
Помнится, на последней телепередаче "Свобода слова" С. Шустера речь шла о будущем России, о ее национальной идее, о духовности, о нравственности. Мнения, как и обычно, разделились. Но только Нобелевский лауреат академик В. Л. Гинзбург абсолютно твердо стоял на своем: "Будущее России - в науке и образовании!" И именно эти слова должны стать лозунгом нашего времени.
ЛИТЕРАТУРА
1. Мир на рубеже тысячелетий: Прогноз развития мировой экономики до 2015 г. М., 2001.
2. Львов Д. С. Социально-экономическое положение в России и ее вклад в гармонизацию процесса мирового развития // ЭКОС. 2003. N 3.
3. L'enseignement superieur au XXI siecle. Conference mondiale sur l'enseignement superieur. UNESCO. Paris, 1998.
4. Днепров Э. Д. Правительство против образования и науки // Новая газета. 2004. 25 окт.
5. Максаковский В. П. Перспективы 12-летней школы // Педагогика. 2001. N 4.
6. Максаховский В. П. Слово о "Протестной папке" // География. 2003. N 42.
7. Максаковский В. П. Географическая культура. М., 1998.
8. Борисенков В. П. Вызовы современной эпохи и приоритетные задачи педагогической науки // Педагогика. 2004. N 1.
стр. 9
Опубликовано 30 октября 2007 года
Новые статьи на library.by:
ПЕДАГОГИКА ШКОЛЬНАЯ:
Комментируем публикацию: ЧТО МЕШАЕТ РАЗВИТИЮ НАШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ?
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1193748365 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций