ПЕДАГОГИКА ШКОЛЬНАЯ (последнее)
Свобода и "живая вода" русской души(*)
Актуальные публикации по вопросам школьной педагогики.
Главная ценность современного общества и человека - свобода торговать собой, свобода тела и духа, свобода в реализации известного принципа - "все позволено". Я намеренно заостряю тему безбрежной свободы, бесконечно муссируемой в средствах массовой информации, в разнообразных педагогических изданиях, пестрящих словами "личность", "индивидуальность", "парадигма", "субконституционализм", "инновация", "аксиология", "духовность", "тоталитаризм" и пр.. и пр. К нашему времени весьма подходит шиллеровское двустишие: "Сколько у истины новых врагов! Душа замирает, // К свету теснится - увы! - стая незрячая сов". Правда, в последние годы в нашей (для некоторых в "этой") стране стал слышен голос Церкви. Мы даже можем прилюдно говорить и писать о благотворном влиянии Веры на человека, культуру, общество, но отвергать в то же время "религиозный фанатизм", забывая, что суть его - крепость веры, нравственности, любви. Мы можем "печалиться" об уходе людей из Церкви, делая отсюда вывод об ее "отмирании", не желая замечать того, что "избранных" становится все больше.
Не нападая прямо на Церковь, многие интеллектуалы, в том числе и с педагогическим образованием, ненавязчиво и даже с какой-то подкупающей прямотой внушают мысль о возвышении общечеловеческих установок, высвобождаемых из религиозной оболочки, а наше прошлое всего лишь великолепная гробница, на которую следует время от времени с надлежащим почтением возлагать "цветы" своих (зачастую бесплодных) мыслей.
Меняется время, меняются люди - должны меняться и воззрения человека на самого себя, на смысл жизни: "винтик" преображается в "личность". Но чаще всего дело ограничивается лишь сменой окраски. Можно утешать себя мыслью, что подлецы и приспособленцы от педагогики уходят, а Россия остается. Вопрос только в том: какая Россия? По-прежнему горьковская фраза: "Человек - это звучит гордо" - в ходу у наших "спасителей" от педагогики. Просто удивляешься, как при таком их количестве наше образование еще живет, вернее, "дышит на ладан". Может быть, из-за силы инерции, не позволяющей нам обрушиться сразу и навсегда, может быть, вследствие мощи нашей истории, может быть, благодаря воле Творца мы существуем? И здесь важны не столько очередность или
--------------------------------------------------------------------------------
* Белозерцвв Е.П. Образ и смысл русской школы. Волгоград, 2000.
стр. 98
--------------------------------------------------------------------------------
взаимосвязь ответов, сколько сам homo sapiens, его мироощущение, особенно когда он выступает в роли учителя, наставника, теоретика или историка воспитания и образования. Причем подотряд последних внушителен по своей способности оказывать разрушающее или созидающее воздействие на судьбы нашей Школы.
Судя о состоянии науки педагогики, на ее Олимпе все еще много тех, которые повторяют "передовые" "зады" "цивилизационных парадигм" или приводят унылый набор набивших оскомину тривиальных истин, подаваемых как совершенно новое, свежее, нестандартное. Какая может быть здесь свобода творчества, свобода исследования, свобода мысли - непонятно. Зачастую наши ученые мужи: кандидаты, доктора педагогических наук, и даже страшно написать - достоуважаемые академики - в своих трудах "обсасывают до посинения" темы, которые, кроме скуки и рвотного рефлекса, ничего не могут вызвать. В их трудах мелькают заезженные высказывания из Ушинского, Каптерева, Блонского, Шацкого, Вентцеля, Гессена, Зеньковского и иных классиков отечественной педагогики, одна цитата подгоняет другую - все умно, значительно, актуально. Нет только свободы критики, не той критики Белинского, торопливо ставящего, по выражению Александра Блока, штамп на творчестве того или иного человека, а размышляющей, оспаривающей, даже ошибочной, но живой. Грубо говоря, страдающая мысль наших знаменитых искателей учительской истины втискивается в прокрустово ложе допотопных педагогических формул. В сущности, это еще полбеды. Настоящих, думающих учителей в России еще много, но хватает и доморощенных патриотов, чья крикливость только вредит делу отечественного просвещения. Как тут не вспомнить мудрое изречение: "Боже, избави нас от "друзей" наших, а с врагами мы как-нибудь сами справимся".
К числу тех людей, которые не только могут умно рассуждать, но и делать дело, относится Евгений Петрович Белозерцев. Я сравнительно давно знаю его и по выступлениям в нашем журнале по проблемам русской школы, и по той деятельности, которую он развернул, сменив шумную Москву на провинциальный Елец. Его добровольная "ссылка" обусловлена многими причинами, в числе которых, думается, были и оскорбленное самолюбие, и возможность работать, не оглядываясь на "своих" и "чужих" с их подковерной борьбой. За небольшой срок ему не только удалось найти и собрать единомышленников, но и положить начало елецкой школе по воссозданию русского образования. Разумеется, здесь нет никакой речи или намека на ее провинциализм или особость: число таких центров, объединенных общей идеей, растет. Увеличивается и количество соответствующих публикаций, посвященных различным аспектам и проблемам этой сложнейшей темы, вызывающей немало споров. Пожалуй, самой толстой по объему, обширной по вопросам и ответам на острые выпады прошлого и современного времени является его труд, название которого "Образ и смысл русской школы" вводит читателя в далеко не простую атмосферу российского просвещения.
Просто читать книгу уважаемого Евгения Петровича, конечно, нельзя: надо вчитываться, так как в ней практически нет необходимого объема "воды", несколько облегчающей сам процесс слежения за авторской мыслью. И, конечно, приводимая в тексте громоздкая научная и прочая титулатура тех же союзников русской школы только утяжеляет восприятие текста. Безусловно, можно и нужно гордиться тем, какие известные в обществе люди выступают за возрождение русского народа, но - степень, звание, чин "лишь штамп на золотом, а золотой мы сами" (Р.Бернс). В сущности, золоту русской философской, педагогической и народной мысли и посвящена студия Е.П.Белозерцева.
Оставляя в стороне выпад, на мой взгляд, совершенно справедливый, автора в сторону Москвы, растерявшей свой былой авторитет в стране, отмечу, что в сфере русского, т.е. национального, образования центр практической работы переместился в провинцию, о чем недвусмысленно говорится в самой книге.
Для исследования, предпринятого автором, характерно глубокое философское осмысление проблем образования, несводимых к школярским педагогическим
стр. 99
--------------------------------------------------------------------------------
категориям. И уже поэтому текст требует напряженной мыслительной деятельности, обширных знаний, умений и навыков работы с серьезной, зовущей к размышлениям литературой, а не теми квазипедагогическими поделками, на которые столь урожайна наша "педагогическая мысль", скрывающая свою беспомощность в "башне из слоновой кости".
Безусловно, не все принимается в книге, что-то вызывает недоумение, например пассажи о магии чисел, вернее, о триединстве всего сущего, связи землетрясений с изменением климата и пр. Конечно, это ведет к нарушению цельности повествования, но... даже здесь бьется живая мысль автора, стремящегося увязать воедино различные процессы, что не может не вызывать уважения.
Размышляя об истории, культуре, образовании, Е.П.Белозерцев придает исключительное значение православному вероучению: "понятие "русский" в этом смысле не является исключительно этнической характеристикой. Соучастие в служении русского народа может принять каждый, признающий богоустановленность этого служения, отождествляющий себя с русским народом по духу, цели и смыслу существования, независимо от национального происхождения" (с. 31). В то же время думается, что автору, столь много размышляющему о проблемах "добра и зла", "живой и мертвой воде" русской школы, следовало бы больше уделить внимания спорному, но заслуживающему внимания тезису, что истинно русским человеком является тот, кто служит преуспеянию России, славит имя российского государства. Хотя тут же замечу, что эта проблема анализируется автором через связь патриотизма, любви к своей нации и образования.
В наше время, когда национализм, национальное чувство, национальная исключительность играют все большую роль в общественно-политической жизни нашей страны, необходима чрезвычайная осторожность, чтобы при освещении сложной, изобилующей темными и светлыми страницами отечественной истории не спалить Россию.
Безусловно, с одной стороны, денационализирующие процессы, проходящие под лозунгом глобализации мира, а с другой - инициируемое международным цивилизованным сообществом право на самоопределение наций грозят разрушением живого тела России, создававшегося на протяжении веков при деятельном участии русской школы. Пожалуй, самым действенным доводом в пользу изменения статус-кво является традиционный тезис о русификаторской миссии отечественного просвещения. Глупо отрицать русификацию нерусских народов, но всегда надо знать и понимать, что скрывается под этим "зловещим" термином. Здесь нет надобности в очередной раз объяснять диалектику истории, тем более что эту задачу в определенной мере взял на себя Е.П.Белозерцев. Смысл русской школы, русского воспитания он видит прежде всего в "духовно-нравственном становлении славянина русского, христианина православного" (с. 266). Да он националист, может воскликнуть любой педагог, видящий свою задачу в образовании личности, чье мировоззрение не замыкается в этноконфессиональных рамках. И будет тысячу раз прав... и не прав. Тот же Е.П.Белозерцев проводит мысль о важности знания своей истории, ее культуры и духа любым из российских народов, стремящихся к закономерной самоидентификации, служащей основой "цивилизационного диалога представителей различных культур, гармонизации межэтнических отношений в пределах единого государственно-территориального поликультурного пространства" (с. 290).
Замечу, что у нас весьма часто - преднамеренно или нет- путают русский национализм с шовинизмом. В том, что человек любит свою нацию, нет ничего зазорного. Другое дело, когда ей придается первенствующее значение в определении и реализации задач, входящих в противоречие с интересами других наций и народностей. Если проследить бегло историю России, что делает автор в своей книге, нетрудно вернуться к тривиальной мысли о том, что именно русское самодержавное государство своими штыками защищало многие народы от растворения в чуждых образованиях. И, как ни парадоксально, через русскую школу с ее "русификаторством" шло приобщение к мировой культуре. Именно она являлась той
стр. 100
--------------------------------------------------------------------------------
"живой водой", с помощью которой и создавалось наше отечество. Хотя и были "кровь и меч", но наиболее эффективным методом укрепления России с ее множеством "племен" традиционно считалось именно просвещение, воспитание русского (не обязательно в этническом смысле этого слова) человека, способного славить свою землю, приносить пользу. Для государства не национальность считалась определяющим признаком русскости, а реальные дела на благо отчизны.
Только вот "благо" - понятие сугубо индивидуальное, групповое, политическое с примесью национализма и даже мессианства. И здесь несть числа его дефинициям и спекуляциям. И если российское еврейство может воспитывать свою молодежь в своих национальных учебных заведениях в духе богоизбранничества, высокого предназначения в деле спасения России, постановки ее на путь процветания, то таким же правом обладают и русские.
Утверждение и защита русской школы представляют сейчас своеобразные болевые точки в российской общественно-педагогической мысли. Проблема чрезвычайно сложная, если учесть, что от нашей государственности в той же области образования остались лишь государственные пороки. И тем не менее работа идет, чему наглядным подтверждением является содержание рецензируемой книги.
В отличие от многих авторов, пишущих на темы, связанные с историей и нынешним состоянием отечественного просвещения, Е.П.Белозерцев не ограничивается традиционной обоймой старых и новых классиков от педагогики. В его исследовании, что чрезвычайно важно, идет своеобразная перекличка философско-общественной мысли из нашего богатейшего прошлого. Гоголь и Пушкин, Пирогов и Булгаков, архиепископ Иоанн и Розанов, Распутин и Киреевский, Ильин и Бунин, Данилевский и Гумилев, Достоевский и Толстой - все они, в сущности, были учителями, размышлявшими о судьбе России, а следовательно, и о русской школе. Их рассуждения, в отличие от некоторых современных теорий-перепевов, и сейчас заставляют, принуждают думать, спорить о сути и предназначении просвещения, его трактовки нашими российскими знаменитостями, нарисованными достаточно живо и не отлакированными в икону. Хотя... тенденция такая есть, особенно чувствуемая в некоторых цитатах, например из того же Ильина или Ушинского.
Тут следует добавить, что, к сожалению, автор все же несколько "зацикливается" на анализе и освещении всего положительного, накопленного философами и теоретиками русского образования и воспитания. Размышлять вместе с друзьями гораздо легче, нежели дискутировать с оппонентами, людьми, исповедующими иные взгляды на русскую школу.
Труд Е.П.Белозерцева, безусловно, заслуживает уважения уже потому, что автор стремится именно с философских позиций, с точки зрения любомудрия и активного знания заявить свое видение не только русской школы, но и пути России, сути русской души.
Возможно, что такое совмещение целей у кого-то может вызвать только иронию, однако лицо школы определяет в конечном счете государство, и далеко не зазорно увязывать в единое целое инварианты мифа с живой практикой, прозревать будущее в рассуждениях минувшего, находить "жемчуг" там, где его давно перестали искать.
Весьма любопытны и интересны строки исследования, повествующие о российском учительстве, которое должно объединять в себе гражданственность, интеллигентность, профессионализм. Автором сказано много умных слов об этой триаде, компоненты которой рассмотрены и проанализированы достаточно глубоко. Смущает только одно: где взять таких подвижников, готовых класть свою жизнь за нищенскую плату? Конечно, были, есть и будут радетели отечественного просвещения, но их слишком мало, чтобы русская школа заговорила во весь голос. Многое здесь зависит от государства, его поддержки, без которой эволюция образования может пойти иным путем. Может быть, здесь поможет "мода" на все отечественное? И временное превратится в постоянное? И кружева философских словес соткутся в разноцветную живую картину родного образования?
Несомненно одно, наша страна, обладающая столь богатой историей, щедрой на примеры истинного учительства, как в
стр. 101
--------------------------------------------------------------------------------
древности, так и в современной действительности, пока еще в состоянии предупредить окончательный обвал своего будущего, своего бытия как великой державы. Да и в сфере духа далеко неблагополучно: уже давно наступило время подмен, властно разрушающих или исподволь разъедающих традиционные ценности отечественной школы.
Безусловно, если перефразировать восточную пословицу, то, сколько ни повторяй и ни варьируй фразу "традиционные ценности", просвещение от этого не улучшится. Помогают не заклинания, а живая, практическая работа с умелым вхождением в культурно-образовательную среду своего региона. Не секрет, что нередко учащиеся больше и лучше знают героев зарубежной, мировой истории, нежели своих, отечественных, живших рядом с ними. Именно этому обязательному компоненту педагогического труда уделяет много строк автор на примере своей области, города и его окрестностей. Думается, что именно здесь следует искать "живую воду", с помощью которой возможно истинное воспитание, возрождение русской школы.
Большое место в монографии отводится православию, его роли и значению в российском просвещении. Об этом уже сказано немало, написано еще больше. Сложность ситуации лишь в том, что за завесой пышных и общих фраз о благодати православия исчезает сама истина евангельского учения: здесь также действуют свои подмены.
Автор книги, через которую красной нитью проходит мысль об основообразующей роли православия для отечественного просвещения, в таких "маленьких хитростях" не нуждается. Обширные выдержки из святоотеческого наследия, размышления писателей, философов, педагогов - все это органически вплетено в общую ткань рассуждений о смысле и образе русской школы, которую Е.П.Белозерцев не мыслит вне нравственных заповедей и "питания" ими в самых разнообразных формах подрастающего поколения.
Завершают труд несколько приложений, таких, как перечень базовых нормативно- правовых актов, устанавливающих общие права человека в России, словарь "забытых, но нужных слов" из полузабытой лексики русского языка, чья сила, мощь и красота уходят в прошлое, уступая место безликости, жаргону, штампу.
Всем своим содержанием труд Е.П.Белозерцева обращен к русской душе, еще не потерявшейся среди дикости нашего псевдоцивилизованного отечества, чьи защитные силы уже на исходе. И здесь одна надежда на провинцию, на ее учителей, которые могут, надеюсь, вдохнуть новую жизнь в русскую школу. Только она вместе с Церковью в состоянии рассеять сонм "мертвых душ", пожирающих Россию.
стр. 102
Не нападая прямо на Церковь, многие интеллектуалы, в том числе и с педагогическим образованием, ненавязчиво и даже с какой-то подкупающей прямотой внушают мысль о возвышении общечеловеческих установок, высвобождаемых из религиозной оболочки, а наше прошлое всего лишь великолепная гробница, на которую следует время от времени с надлежащим почтением возлагать "цветы" своих (зачастую бесплодных) мыслей.
Меняется время, меняются люди - должны меняться и воззрения человека на самого себя, на смысл жизни: "винтик" преображается в "личность". Но чаще всего дело ограничивается лишь сменой окраски. Можно утешать себя мыслью, что подлецы и приспособленцы от педагогики уходят, а Россия остается. Вопрос только в том: какая Россия? По-прежнему горьковская фраза: "Человек - это звучит гордо" - в ходу у наших "спасителей" от педагогики. Просто удивляешься, как при таком их количестве наше образование еще живет, вернее, "дышит на ладан". Может быть, из-за силы инерции, не позволяющей нам обрушиться сразу и навсегда, может быть, вследствие мощи нашей истории, может быть, благодаря воле Творца мы существуем? И здесь важны не столько очередность или
--------------------------------------------------------------------------------
* Белозерцвв Е.П. Образ и смысл русской школы. Волгоград, 2000.
стр. 98
--------------------------------------------------------------------------------
взаимосвязь ответов, сколько сам homo sapiens, его мироощущение, особенно когда он выступает в роли учителя, наставника, теоретика или историка воспитания и образования. Причем подотряд последних внушителен по своей способности оказывать разрушающее или созидающее воздействие на судьбы нашей Школы.
Судя о состоянии науки педагогики, на ее Олимпе все еще много тех, которые повторяют "передовые" "зады" "цивилизационных парадигм" или приводят унылый набор набивших оскомину тривиальных истин, подаваемых как совершенно новое, свежее, нестандартное. Какая может быть здесь свобода творчества, свобода исследования, свобода мысли - непонятно. Зачастую наши ученые мужи: кандидаты, доктора педагогических наук, и даже страшно написать - достоуважаемые академики - в своих трудах "обсасывают до посинения" темы, которые, кроме скуки и рвотного рефлекса, ничего не могут вызвать. В их трудах мелькают заезженные высказывания из Ушинского, Каптерева, Блонского, Шацкого, Вентцеля, Гессена, Зеньковского и иных классиков отечественной педагогики, одна цитата подгоняет другую - все умно, значительно, актуально. Нет только свободы критики, не той критики Белинского, торопливо ставящего, по выражению Александра Блока, штамп на творчестве того или иного человека, а размышляющей, оспаривающей, даже ошибочной, но живой. Грубо говоря, страдающая мысль наших знаменитых искателей учительской истины втискивается в прокрустово ложе допотопных педагогических формул. В сущности, это еще полбеды. Настоящих, думающих учителей в России еще много, но хватает и доморощенных патриотов, чья крикливость только вредит делу отечественного просвещения. Как тут не вспомнить мудрое изречение: "Боже, избави нас от "друзей" наших, а с врагами мы как-нибудь сами справимся".
К числу тех людей, которые не только могут умно рассуждать, но и делать дело, относится Евгений Петрович Белозерцев. Я сравнительно давно знаю его и по выступлениям в нашем журнале по проблемам русской школы, и по той деятельности, которую он развернул, сменив шумную Москву на провинциальный Елец. Его добровольная "ссылка" обусловлена многими причинами, в числе которых, думается, были и оскорбленное самолюбие, и возможность работать, не оглядываясь на "своих" и "чужих" с их подковерной борьбой. За небольшой срок ему не только удалось найти и собрать единомышленников, но и положить начало елецкой школе по воссозданию русского образования. Разумеется, здесь нет никакой речи или намека на ее провинциализм или особость: число таких центров, объединенных общей идеей, растет. Увеличивается и количество соответствующих публикаций, посвященных различным аспектам и проблемам этой сложнейшей темы, вызывающей немало споров. Пожалуй, самой толстой по объему, обширной по вопросам и ответам на острые выпады прошлого и современного времени является его труд, название которого "Образ и смысл русской школы" вводит читателя в далеко не простую атмосферу российского просвещения.
Просто читать книгу уважаемого Евгения Петровича, конечно, нельзя: надо вчитываться, так как в ней практически нет необходимого объема "воды", несколько облегчающей сам процесс слежения за авторской мыслью. И, конечно, приводимая в тексте громоздкая научная и прочая титулатура тех же союзников русской школы только утяжеляет восприятие текста. Безусловно, можно и нужно гордиться тем, какие известные в обществе люди выступают за возрождение русского народа, но - степень, звание, чин "лишь штамп на золотом, а золотой мы сами" (Р.Бернс). В сущности, золоту русской философской, педагогической и народной мысли и посвящена студия Е.П.Белозерцева.
Оставляя в стороне выпад, на мой взгляд, совершенно справедливый, автора в сторону Москвы, растерявшей свой былой авторитет в стране, отмечу, что в сфере русского, т.е. национального, образования центр практической работы переместился в провинцию, о чем недвусмысленно говорится в самой книге.
Для исследования, предпринятого автором, характерно глубокое философское осмысление проблем образования, несводимых к школярским педагогическим
стр. 99
--------------------------------------------------------------------------------
категориям. И уже поэтому текст требует напряженной мыслительной деятельности, обширных знаний, умений и навыков работы с серьезной, зовущей к размышлениям литературой, а не теми квазипедагогическими поделками, на которые столь урожайна наша "педагогическая мысль", скрывающая свою беспомощность в "башне из слоновой кости".
Безусловно, не все принимается в книге, что-то вызывает недоумение, например пассажи о магии чисел, вернее, о триединстве всего сущего, связи землетрясений с изменением климата и пр. Конечно, это ведет к нарушению цельности повествования, но... даже здесь бьется живая мысль автора, стремящегося увязать воедино различные процессы, что не может не вызывать уважения.
Размышляя об истории, культуре, образовании, Е.П.Белозерцев придает исключительное значение православному вероучению: "понятие "русский" в этом смысле не является исключительно этнической характеристикой. Соучастие в служении русского народа может принять каждый, признающий богоустановленность этого служения, отождествляющий себя с русским народом по духу, цели и смыслу существования, независимо от национального происхождения" (с. 31). В то же время думается, что автору, столь много размышляющему о проблемах "добра и зла", "живой и мертвой воде" русской школы, следовало бы больше уделить внимания спорному, но заслуживающему внимания тезису, что истинно русским человеком является тот, кто служит преуспеянию России, славит имя российского государства. Хотя тут же замечу, что эта проблема анализируется автором через связь патриотизма, любви к своей нации и образования.
В наше время, когда национализм, национальное чувство, национальная исключительность играют все большую роль в общественно-политической жизни нашей страны, необходима чрезвычайная осторожность, чтобы при освещении сложной, изобилующей темными и светлыми страницами отечественной истории не спалить Россию.
Безусловно, с одной стороны, денационализирующие процессы, проходящие под лозунгом глобализации мира, а с другой - инициируемое международным цивилизованным сообществом право на самоопределение наций грозят разрушением живого тела России, создававшегося на протяжении веков при деятельном участии русской школы. Пожалуй, самым действенным доводом в пользу изменения статус-кво является традиционный тезис о русификаторской миссии отечественного просвещения. Глупо отрицать русификацию нерусских народов, но всегда надо знать и понимать, что скрывается под этим "зловещим" термином. Здесь нет надобности в очередной раз объяснять диалектику истории, тем более что эту задачу в определенной мере взял на себя Е.П.Белозерцев. Смысл русской школы, русского воспитания он видит прежде всего в "духовно-нравственном становлении славянина русского, христианина православного" (с. 266). Да он националист, может воскликнуть любой педагог, видящий свою задачу в образовании личности, чье мировоззрение не замыкается в этноконфессиональных рамках. И будет тысячу раз прав... и не прав. Тот же Е.П.Белозерцев проводит мысль о важности знания своей истории, ее культуры и духа любым из российских народов, стремящихся к закономерной самоидентификации, служащей основой "цивилизационного диалога представителей различных культур, гармонизации межэтнических отношений в пределах единого государственно-территориального поликультурного пространства" (с. 290).
Замечу, что у нас весьма часто - преднамеренно или нет- путают русский национализм с шовинизмом. В том, что человек любит свою нацию, нет ничего зазорного. Другое дело, когда ей придается первенствующее значение в определении и реализации задач, входящих в противоречие с интересами других наций и народностей. Если проследить бегло историю России, что делает автор в своей книге, нетрудно вернуться к тривиальной мысли о том, что именно русское самодержавное государство своими штыками защищало многие народы от растворения в чуждых образованиях. И, как ни парадоксально, через русскую школу с ее "русификаторством" шло приобщение к мировой культуре. Именно она являлась той
стр. 100
--------------------------------------------------------------------------------
"живой водой", с помощью которой и создавалось наше отечество. Хотя и были "кровь и меч", но наиболее эффективным методом укрепления России с ее множеством "племен" традиционно считалось именно просвещение, воспитание русского (не обязательно в этническом смысле этого слова) человека, способного славить свою землю, приносить пользу. Для государства не национальность считалась определяющим признаком русскости, а реальные дела на благо отчизны.
Только вот "благо" - понятие сугубо индивидуальное, групповое, политическое с примесью национализма и даже мессианства. И здесь несть числа его дефинициям и спекуляциям. И если российское еврейство может воспитывать свою молодежь в своих национальных учебных заведениях в духе богоизбранничества, высокого предназначения в деле спасения России, постановки ее на путь процветания, то таким же правом обладают и русские.
Утверждение и защита русской школы представляют сейчас своеобразные болевые точки в российской общественно-педагогической мысли. Проблема чрезвычайно сложная, если учесть, что от нашей государственности в той же области образования остались лишь государственные пороки. И тем не менее работа идет, чему наглядным подтверждением является содержание рецензируемой книги.
В отличие от многих авторов, пишущих на темы, связанные с историей и нынешним состоянием отечественного просвещения, Е.П.Белозерцев не ограничивается традиционной обоймой старых и новых классиков от педагогики. В его исследовании, что чрезвычайно важно, идет своеобразная перекличка философско-общественной мысли из нашего богатейшего прошлого. Гоголь и Пушкин, Пирогов и Булгаков, архиепископ Иоанн и Розанов, Распутин и Киреевский, Ильин и Бунин, Данилевский и Гумилев, Достоевский и Толстой - все они, в сущности, были учителями, размышлявшими о судьбе России, а следовательно, и о русской школе. Их рассуждения, в отличие от некоторых современных теорий-перепевов, и сейчас заставляют, принуждают думать, спорить о сути и предназначении просвещения, его трактовки нашими российскими знаменитостями, нарисованными достаточно живо и не отлакированными в икону. Хотя... тенденция такая есть, особенно чувствуемая в некоторых цитатах, например из того же Ильина или Ушинского.
Тут следует добавить, что, к сожалению, автор все же несколько "зацикливается" на анализе и освещении всего положительного, накопленного философами и теоретиками русского образования и воспитания. Размышлять вместе с друзьями гораздо легче, нежели дискутировать с оппонентами, людьми, исповедующими иные взгляды на русскую школу.
Труд Е.П.Белозерцева, безусловно, заслуживает уважения уже потому, что автор стремится именно с философских позиций, с точки зрения любомудрия и активного знания заявить свое видение не только русской школы, но и пути России, сути русской души.
Возможно, что такое совмещение целей у кого-то может вызвать только иронию, однако лицо школы определяет в конечном счете государство, и далеко не зазорно увязывать в единое целое инварианты мифа с живой практикой, прозревать будущее в рассуждениях минувшего, находить "жемчуг" там, где его давно перестали искать.
Весьма любопытны и интересны строки исследования, повествующие о российском учительстве, которое должно объединять в себе гражданственность, интеллигентность, профессионализм. Автором сказано много умных слов об этой триаде, компоненты которой рассмотрены и проанализированы достаточно глубоко. Смущает только одно: где взять таких подвижников, готовых класть свою жизнь за нищенскую плату? Конечно, были, есть и будут радетели отечественного просвещения, но их слишком мало, чтобы русская школа заговорила во весь голос. Многое здесь зависит от государства, его поддержки, без которой эволюция образования может пойти иным путем. Может быть, здесь поможет "мода" на все отечественное? И временное превратится в постоянное? И кружева философских словес соткутся в разноцветную живую картину родного образования?
Несомненно одно, наша страна, обладающая столь богатой историей, щедрой на примеры истинного учительства, как в
стр. 101
--------------------------------------------------------------------------------
древности, так и в современной действительности, пока еще в состоянии предупредить окончательный обвал своего будущего, своего бытия как великой державы. Да и в сфере духа далеко неблагополучно: уже давно наступило время подмен, властно разрушающих или исподволь разъедающих традиционные ценности отечественной школы.
Безусловно, если перефразировать восточную пословицу, то, сколько ни повторяй и ни варьируй фразу "традиционные ценности", просвещение от этого не улучшится. Помогают не заклинания, а живая, практическая работа с умелым вхождением в культурно-образовательную среду своего региона. Не секрет, что нередко учащиеся больше и лучше знают героев зарубежной, мировой истории, нежели своих, отечественных, живших рядом с ними. Именно этому обязательному компоненту педагогического труда уделяет много строк автор на примере своей области, города и его окрестностей. Думается, что именно здесь следует искать "живую воду", с помощью которой возможно истинное воспитание, возрождение русской школы.
Большое место в монографии отводится православию, его роли и значению в российском просвещении. Об этом уже сказано немало, написано еще больше. Сложность ситуации лишь в том, что за завесой пышных и общих фраз о благодати православия исчезает сама истина евангельского учения: здесь также действуют свои подмены.
Автор книги, через которую красной нитью проходит мысль об основообразующей роли православия для отечественного просвещения, в таких "маленьких хитростях" не нуждается. Обширные выдержки из святоотеческого наследия, размышления писателей, философов, педагогов - все это органически вплетено в общую ткань рассуждений о смысле и образе русской школы, которую Е.П.Белозерцев не мыслит вне нравственных заповедей и "питания" ими в самых разнообразных формах подрастающего поколения.
Завершают труд несколько приложений, таких, как перечень базовых нормативно- правовых актов, устанавливающих общие права человека в России, словарь "забытых, но нужных слов" из полузабытой лексики русского языка, чья сила, мощь и красота уходят в прошлое, уступая место безликости, жаргону, штампу.
Всем своим содержанием труд Е.П.Белозерцева обращен к русской душе, еще не потерявшейся среди дикости нашего псевдоцивилизованного отечества, чьи защитные силы уже на исходе. И здесь одна надежда на провинцию, на ее учителей, которые могут, надеюсь, вдохнуть новую жизнь в русскую школу. Только она вместе с Церковью в состоянии рассеять сонм "мертвых душ", пожирающих Россию.
стр. 102
Опубликовано 11 октября 2007 года
Новые статьи на library.by:
ПЕДАГОГИКА ШКОЛЬНАЯ:
Комментируем публикацию: Свобода и "живая вода" русской души(*)
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1192107633 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций