ПЕДАГОГИКА ШКОЛЬНАЯ (последнее)
Защитите юность!
Актуальные публикации по вопросам школьной педагогики.
Однажды Генеральный секретарь ООН Перес де Куэльяр пригласил меня выступить на конференции по проблемам воспитания и так называемой "массовой культуры". Там я сказал, что буду счастлив, когда таковой станут творения Льва Толстого и Бальзака, Мусоргского и Бетховена, полотна Сурикова и Шагала... Прошли годы, но мечта моя, увы, не сбылась. И ныне одурманивание - прежде всего молодого поколения - "массовой культурой" я приравниваю к воздействию наркотиков, даже если кто-то упрекнет меня в сгущении красок.
Выбор точки зрения - принципиальный вопрос. На мой взгляд, сам термин "массовая культура" порочен, ибо точнее было бы говорить о псевдокультуре, о том, что массами юных жителей планеты она хотя еще не полностью, не совсем, но агрессивно и бесцеремонно овладела. Конечно же, можно заслониться ото всего ни к чему не обязывающей "философией", мол, жизнь идет своим чередом, главное - каков я сам, чистый и честный... Как-то Марка Твена спросили, где он предпочел бы оказаться после смерти, в раю или в аду, на что он ответил: "По климатическим условиям, конечно, в раю, но обществ о..."
Во второй половине XIX в. критика, как известно, упрекала великого Гончарова за то, что герой "Обрыва" чересчур заинтересованно поглядывал на коленки молодой героини романа. А сейчас в фильмах (более всего в них!), в спектаклях да и в книгах прожектора бесстыдства наставлены на все, что природой предназначено свершать в трепетной тайне и предпочтительно в темноте.
Уже слышу обвинения в ханжестве, старомодности. Но нельзя из-за веяний моды пренебрегать законами природы, подобно тому как пытались устремлять вспять течение рек. Из 10 кинокартин, коими особенно упиваются юные зрители, да и их воспитатели тоже, примерно 9 - это зрелища изощренных убийств, драк и насилий. Происходит опасное по своим последствиям привыкание к ужасам, преступлениям как нормам повседневности.
Помню, услышал по российскому телевидению в новостном разделе, что отец изнасиловал свою восьмимесячную дочь. Мне показалось, что земной шар замрет, прекратит на миг свой полет во Вселенной, оцепенеет. Ничего подобного не произошло. Телеведущий без паузы перешел к сообщениям о театральных премьерах и спортивных состязаниях. Тогда я с помощью своей публикации в газете "АиФ" попытался ударить в гонг, доказать, что привыкание к кошмарам - страшная примета нашего времени, когда становятся обыденными терроризм, заложники, требования выкупа похищенных детей, бандитские разборки, киллеровский промысел превратился в весьма обыкновенную и даже желанную для иных подростков профессию. Что-то не слышно, чтобы современные Л.Толстой или Э.Золя, если претендующие на такой масштаб художники существуют, провозгласили на весь мир: "Не могу молчать!" Мало того, частенько они-то и преподносят читателям и зрителям, в том числе юным, апокалипсисы как события, без коих Земля и существовать-то не может. И все это из-за презренных кассовых сборов.
Недавно я прочел в газетах о новых изнасилованиях восьмимесячных (чудовищное совпадение!) где-то в Европе и во Вьетнаме. И вновь об этом преспокойно сообщалось в ряду вполне обычных новостей. Вот оно, преступное привыкание к хаосу. И приучение. Приходится ли удивляться тому, что лишь за последнее время американские подростки не раз и не два являлись в школы не с ученическими принадлежностями, а с боевым оружием и
стр. 90
--------------------------------------------------------------------------------
хладнокровно палили по своим сверстникам и учителям. Не "массовая" ли "культура" вложила его в их руки? По крайней мере, она - соучастник.
В очаровательном израильском Араде - городе роз, круглогодичного цветения и чистейшего, исцеляющего воздуха, - организовали из лучших побуждений фестиваль эстрадной песни. Прозвучавшее до такой степени возбудило молодую аудиторию, что некоторым матерям и отцам выпала на долю трагедия хоронить собственных детей. Нет, виноваты были в первую очередь не полиция и не муниципальные власти, а сатанинская власть рок-ажиотажа. Я отнюдь не посягаю на жанр рок-музыки: он подарил немало эстрадных жемчужин. Но как же часто он используется для одурманивания, сколь же много произошло на свете событий, подобных случившемуся в Араде! Как лишний раз не вспомнить, что в русском языке слово "рок" имеет значение драматическое.
По российскому телевидению недавно сообщили, что после смерти певца с неведомой мне фамилией несколько школьниц покончили с собой. Не "массовая" ли "культура" выкинула их из окон? Подумаем и об их мамах... Когда-то мой первый редактор Константин Георгиевич Паустовский подарил мне стихи молодого поэта Бориса Лебедева, который прожил очень короткую жизнь и однажды, словно предвидя судьбу, написал о матери, сидящей возле постели неизлечимо больного сына:
Двадцать дней и двадцать ночей
Он жить продолжал,
изумляя врачей...
Но рядом с ним была его мать, -
И смерть не могла его доломать.
Двадцать дней
и двадцать ночей
Она не сводила с него очей.
Утром,
на двадцать первые сутки.
Она вздремнула на полминутки...
И чтобы не разбудить ее,
Он сердце остановил свое... Многие ли нынешние дети способны так любить своих родителей, многие ли родители способны привить спасительную любовь? Похоже, взрослые самоустранились от воспитания - есть-де писаные и неписаные законы общества, и молодежь в конце концов постигнет их. Но только представим, если бы сейчас реально было воскресить великих Шаляпина или Карузо и организовать их концерты, а по соседству дать выступить талантливым, но все же не великим Майклу Джексону и Мадонне, то, будьте уверены, аудитории "не великих" оказались бы во много раз больше. Гении заслужили бы бурные аплодисменты, а Майкл и Мадонна, я полагаю, вздыбили бы цунами необузданного восторга.
Художественный вкус отражает душевное состояние, нравственный потенциал. Взгляните на обезумевшие лица, на мятущиеся в экстазе руки девушек и юношей... Руки, воздетые к небу, но не в молитве, а в полоумном экстазе. Вот что повергает в печаль.
Конечно, и концерты Паваротти собирают внушительное количество поклонников подлинного искусства, но, к сожалению, не подростки, не юношество составляют на них большинство слушателей. К тому же праздники исполнительского мастерства крайне редки, а безвкусное и наглое безголосье обыденны.
Мудрый сказал: "Человечество погибнет от прогресса". Не исключено, что на лице его отразилась ирония, но наверняка порождена она была предчувствием надвигающейся трагедии: открытия, озаряющие гениев и направляемые на благо человечества, нередко используются во вред. Разве не могло стать телевидение уникальным средством просвещения? Сопоставьте, однако, количество тех передач, которые обогащают разум и сердце, и тех, кои отравляют души несусветной безвкусицей, а то и откровенной бесовщиной! Теперь уже нередко "кумиры", стандартно именуемые "звездами", все чаще сами сочиняют "стихи" и "музыку", не имея совершенно никакого представления об эталонах истинного искусства. Псевдокультура оболванивает наших детей и внуков, а затем нещадно эксплуатирует результаты этого морального преступления для собственной купюрной выгоды. Фильмы, все и вся заглушающие пальбой изуверов и воплями жертв, непрестанно тиражируются телеканалами и с их помощью вламываются во все дома и квартиры земного шара. И нет силы, которая остановила бы это безумие?
Мне довелось побывать во многих бывших лагерях смерти. Как известно, лагерь
стр. 91
--------------------------------------------------------------------------------
Бухенвальд возвышался над городом Веймаром, в котором творили некогда Гете, Шиллер, Бах... В самом центре лагеря раскинулось могутное дерево, под которым, как мне рассказали, Гете создавал бессмертные "Страдания молодого Вертера". Соединить истязание жертв с романтическим могли только фашисты. Апофеоз бездуховности был достигнут, я думаю, не столько прямолинейной геббельсовской риторикой, сколько, с позволения сказать, "произведениями", отравившими в человеческих душах человеческое. Кроме того, все, способствующее осмыслению, состраданию, было раздавлено массовым митинговым ажиотажем. Вспомните кадры кинохроники: факелы, отражающиеся в пустых глазах, ряды взметнувшихся рук... Недаром безумствующую толпу сравнивают со стихийным бедствием.
Самым ужасающим показался мне лагерь Равенсбрюк, где уничтожали польских и еврейских детей и женщин. У входа на стене я увидел старательно нарисованное сердце - маленькое, детское, а в самой середине его был выведен кружочек. Надпись гласила, что тот, кто, расстреливая ребенка, сумеет попасть в сердце, удостоится... дополнительного выходного дня.
Нет, я не стремлюсь сравнивать смертельные пулевые попадания с нравственными ранениями, которые наносит "массовая культура", но то, что за воссоздание приемов насилия подчас дают "Оскаров", само по себе не может не огорчать.
Когда-то детей отчитывали за стрельбу из рогаток по воробьям. Это считалось недопустимой жестокостью. А ныне даже в столь притягательных для детей компьютерных играх сюжеты куда как жестче: либо ты убьешь, либо тебя "укокошат"! Победа подразумевает уничтожение. Родителям едва ли приходит на ум, что, навострившись "отщелкивать" виртуальных человечков, дети, может статься, потом начнут брать на мушку цели реальные.
Разумеется, во все времена старшие поколения ворчали по поводу несовершенства младших. И все-таки... В детских и юношеских библиотеках разных стран я интересовался, что предпочитают юные читатели. Оказалось удручающе очевидным охлаждение к литературной классике. Тургенева берут в тот месяц, когда проходят "Отцы и дети", а Гончарова - когда проходят "Обломова". Та же судьба в англоязычных странах постигает, например, Чарльза Диккенса: об "Оливере Твисте" вспоминают, когда того требуют занятия в школе. И стихи Уитмена тоже, когда проходят... Какое странное это выражение, "проходить литературу". Проходить можно лишь мимо чего- нибудь. Вот и проходят "мимо".
Джон Стейнбек как-то приехал в Москву, и мне в течение недели довелось с ним дружески общаться. Вскоре выдающийся писатель был объявлен идеологическим недругом Советского Союза: началась война во Вьетнаме, столкнулись не только Юг и Север загадочной азиатской страны, но и, в лице двух супердержав, геополитические Запад и Восток. Стейнбек поддержал притязания той страны, гражданином которой был. Он одобрил ее участие в битвах на столь далеких от США территориях. Сын его был призван в действующую армию, и Стейнбек полетел вслед за ним, очень любимым, чтобы ободрить его и боевых товарищей. Ободрил..., но это не спасло сына, как и многие другие жизни. Стейнбек не смог пережить свое горе. Помнится, когда я спросил у этого выдающегося романиста, много ли он получает писем от поклонников его творчества, он ответил: "К счастью, не много". - "Почему к счастью?" - "Потому что послания эти однообразны: просят прислать доллары". Я был поражен услышанным. В Нью-Йорке меня познакомили с Айзеком Азимовым, и я походя, между прочим, поинтересовался, часты ли его общения с читателями. Виртуоз жанра фантастики не стал фантазировать: "Какие общения? Ну разве что они окажутся за соседним столиком в ресторане..." Однажды я решил прихвастнуть своим знакомством со Стейнбеком и Азимовым перед группой американских студентов, но... никто из молодых людей ничего о них не слышал. Мне стало обидно за писателей, коих в России знал каждый любитель чтения.
Нет, и речи быть не может о ностальгии по сталинской поре, когда отца моего, фанатично верившего в идеалы коммунизма, арестовали, объявили "врагом народа", а всех друзей нашего дома (всех до единого!) расстреляли. Не к этому я клоню, а к
стр. 92
--------------------------------------------------------------------------------
тому, что в нашей стране дельцы от искусства практически не имели шансов популяризировать низменные чувства и поступки. Этот социальный опыт следует изучать и развивать. Проще простого отмахнуться: да что это была за страна - тюрьма народов! Подчеркну: советский народ совершил много значительного, великого! Не все, чем мы жили, следует проклинать, пригвождать, вытаптывать. Постыдным кажется мне, например, термин "совковая литература". Это глупое определение временного и качественного признаков. Кто же создавал ту литературу? Классики, из-под пера которых вышли "Тихий дон", "Мастер и Маргарита" и "Белая гвардия", "Василий Теркин", "Один день Ивана Денисовича" и "Архипелаг ГУЛАГ"... Писателей хвалим, а литературу хулим?
Нет, нет, должны мы "оспаривать глупцов"! Если вся литература советского периода (а это десятки талантливых имен и произведений, переведенных почти на все языки мира!) прозывается "совковой", то наследие Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Грибоедова, Тютчева, получается, "литература николаевская" или "имперская"? Ведь тогда тоже был, пусть иного рода, но тоталитарный режим. Суть в том, что большая литература в жестокие годы живет не согласно режимам, а им вопреки. Зачем же старательно отвращать юных читателей от того, чем они вправе гордиться? Зачем отлучать их от общения с маститыми художниками слова? Отрыв творческой интеллигенции от общества произошел не сам собой, нашлись " интеллектуалы-новодумцы", порадели. Отряхнемся, мол, от старого мира! Господа "радетели", уж не собственность ли творческих союзов вскружила ваши головы?
Мы понесли тяжелую взаимную утрату. В письмах, которые получали советские писатели (речь идет о сотнях и тысячах!), были исповеди, а не просьбы выслать денег. Встречи же с читателями являли собой частое, я бы даже сказал постоянное, общение искренних друзей.
"Совковость" определяет то низменное, ущербное, что унижало человеческое достоинство в бесчеловечных условиях. И это не должно быть отнесено к подлинной литературе, музыке, живописи. Можем ли мы сказать, например, "совковая музыка" Шостаковича, Прокофьева, Хачатуряна, Шнитке? Были, конечно, прихлебатели, проныры, но ведь и в пушкинские времена процветали, возводились на пьедестал, удостаивались почестей кукольники и булгарины.
Лицо литературы и искусства в целом всегда определяли взлеты, а не падения! Россия не просто называлась самой читающей страной, она ею была и должна была таковой оставаться. И ныне многие российские почитатели словесности продолжают традиции трепетного отношения к книге, и не только в России - повсюду, куда только ни забросила их судьба, но где есть русские общины: в Америке, Израиле, Канаде, Германии, Австралии... Но примут ли эти святые традиции подрастающие поколения? Продолжат ли? Вот тревога, которая должна не давать нам покоя.
Общество обязано изобрести механизмы сохранения лучшего и защиты от худшего. Само собой творится что угодно, но только не добро. Однако найдутся демагоги, которые с рафинированных, гуманных якобы позиций постараются объяснить, что следует давать всему свободу, безграничную, а иначе это уже и не свободное общество получится... и т.д. и т.п. Притянут цитаты, например, кивнут на Льва Николаевича Толстого. Знаем. Слышали. И напомним. По свидетельствам очевидцев, однажды Толстой пришел на ступеньку своего яснополянского дома, а в щеку ему вонзился комар. Лев Николаевич прихлопнул его ладонью, а толстовец Чертков начал нудить: "Ну вот, Лев Николаевич, учите нас "Не убий!", "Не противляйтесь...", а сами убили живое существо - и кровь у вас на щеке..." На что Толстой ответил:
- Не живите так подробно!
...Недавно я участвовал в радиодиалоге с членами русской общины в Соединенных Штатах. Один из них задал мне вопрос: "Как мы можем противостоять утверждению самого богатого человека мира Билла Гейтса, сказавшего, что компьютеры, Интернет вскоре заменят книгу, да и вообще все?" Я ответил: самый богатый - это еще не значит, что самый прогрессивный и самый мудрый, душу человеческую вообще ничто заменить не сможет. Стало быть, литература и искусство будут жить. Хочется только, чтобы жизнь их оказалась счастливой. Дай Бог!
стр. 93
Выбор точки зрения - принципиальный вопрос. На мой взгляд, сам термин "массовая культура" порочен, ибо точнее было бы говорить о псевдокультуре, о том, что массами юных жителей планеты она хотя еще не полностью, не совсем, но агрессивно и бесцеремонно овладела. Конечно же, можно заслониться ото всего ни к чему не обязывающей "философией", мол, жизнь идет своим чередом, главное - каков я сам, чистый и честный... Как-то Марка Твена спросили, где он предпочел бы оказаться после смерти, в раю или в аду, на что он ответил: "По климатическим условиям, конечно, в раю, но обществ о..."
Во второй половине XIX в. критика, как известно, упрекала великого Гончарова за то, что герой "Обрыва" чересчур заинтересованно поглядывал на коленки молодой героини романа. А сейчас в фильмах (более всего в них!), в спектаклях да и в книгах прожектора бесстыдства наставлены на все, что природой предназначено свершать в трепетной тайне и предпочтительно в темноте.
Уже слышу обвинения в ханжестве, старомодности. Но нельзя из-за веяний моды пренебрегать законами природы, подобно тому как пытались устремлять вспять течение рек. Из 10 кинокартин, коими особенно упиваются юные зрители, да и их воспитатели тоже, примерно 9 - это зрелища изощренных убийств, драк и насилий. Происходит опасное по своим последствиям привыкание к ужасам, преступлениям как нормам повседневности.
Помню, услышал по российскому телевидению в новостном разделе, что отец изнасиловал свою восьмимесячную дочь. Мне показалось, что земной шар замрет, прекратит на миг свой полет во Вселенной, оцепенеет. Ничего подобного не произошло. Телеведущий без паузы перешел к сообщениям о театральных премьерах и спортивных состязаниях. Тогда я с помощью своей публикации в газете "АиФ" попытался ударить в гонг, доказать, что привыкание к кошмарам - страшная примета нашего времени, когда становятся обыденными терроризм, заложники, требования выкупа похищенных детей, бандитские разборки, киллеровский промысел превратился в весьма обыкновенную и даже желанную для иных подростков профессию. Что-то не слышно, чтобы современные Л.Толстой или Э.Золя, если претендующие на такой масштаб художники существуют, провозгласили на весь мир: "Не могу молчать!" Мало того, частенько они-то и преподносят читателям и зрителям, в том числе юным, апокалипсисы как события, без коих Земля и существовать-то не может. И все это из-за презренных кассовых сборов.
Недавно я прочел в газетах о новых изнасилованиях восьмимесячных (чудовищное совпадение!) где-то в Европе и во Вьетнаме. И вновь об этом преспокойно сообщалось в ряду вполне обычных новостей. Вот оно, преступное привыкание к хаосу. И приучение. Приходится ли удивляться тому, что лишь за последнее время американские подростки не раз и не два являлись в школы не с ученическими принадлежностями, а с боевым оружием и
стр. 90
--------------------------------------------------------------------------------
хладнокровно палили по своим сверстникам и учителям. Не "массовая" ли "культура" вложила его в их руки? По крайней мере, она - соучастник.
В очаровательном израильском Араде - городе роз, круглогодичного цветения и чистейшего, исцеляющего воздуха, - организовали из лучших побуждений фестиваль эстрадной песни. Прозвучавшее до такой степени возбудило молодую аудиторию, что некоторым матерям и отцам выпала на долю трагедия хоронить собственных детей. Нет, виноваты были в первую очередь не полиция и не муниципальные власти, а сатанинская власть рок-ажиотажа. Я отнюдь не посягаю на жанр рок-музыки: он подарил немало эстрадных жемчужин. Но как же часто он используется для одурманивания, сколь же много произошло на свете событий, подобных случившемуся в Араде! Как лишний раз не вспомнить, что в русском языке слово "рок" имеет значение драматическое.
По российскому телевидению недавно сообщили, что после смерти певца с неведомой мне фамилией несколько школьниц покончили с собой. Не "массовая" ли "культура" выкинула их из окон? Подумаем и об их мамах... Когда-то мой первый редактор Константин Георгиевич Паустовский подарил мне стихи молодого поэта Бориса Лебедева, который прожил очень короткую жизнь и однажды, словно предвидя судьбу, написал о матери, сидящей возле постели неизлечимо больного сына:
Двадцать дней и двадцать ночей
Он жить продолжал,
изумляя врачей...
Но рядом с ним была его мать, -
И смерть не могла его доломать.
Двадцать дней
и двадцать ночей
Она не сводила с него очей.
Утром,
на двадцать первые сутки.
Она вздремнула на полминутки...
И чтобы не разбудить ее,
Он сердце остановил свое... Многие ли нынешние дети способны так любить своих родителей, многие ли родители способны привить спасительную любовь? Похоже, взрослые самоустранились от воспитания - есть-де писаные и неписаные законы общества, и молодежь в конце концов постигнет их. Но только представим, если бы сейчас реально было воскресить великих Шаляпина или Карузо и организовать их концерты, а по соседству дать выступить талантливым, но все же не великим Майклу Джексону и Мадонне, то, будьте уверены, аудитории "не великих" оказались бы во много раз больше. Гении заслужили бы бурные аплодисменты, а Майкл и Мадонна, я полагаю, вздыбили бы цунами необузданного восторга.
Художественный вкус отражает душевное состояние, нравственный потенциал. Взгляните на обезумевшие лица, на мятущиеся в экстазе руки девушек и юношей... Руки, воздетые к небу, но не в молитве, а в полоумном экстазе. Вот что повергает в печаль.
Конечно, и концерты Паваротти собирают внушительное количество поклонников подлинного искусства, но, к сожалению, не подростки, не юношество составляют на них большинство слушателей. К тому же праздники исполнительского мастерства крайне редки, а безвкусное и наглое безголосье обыденны.
Мудрый сказал: "Человечество погибнет от прогресса". Не исключено, что на лице его отразилась ирония, но наверняка порождена она была предчувствием надвигающейся трагедии: открытия, озаряющие гениев и направляемые на благо человечества, нередко используются во вред. Разве не могло стать телевидение уникальным средством просвещения? Сопоставьте, однако, количество тех передач, которые обогащают разум и сердце, и тех, кои отравляют души несусветной безвкусицей, а то и откровенной бесовщиной! Теперь уже нередко "кумиры", стандартно именуемые "звездами", все чаще сами сочиняют "стихи" и "музыку", не имея совершенно никакого представления об эталонах истинного искусства. Псевдокультура оболванивает наших детей и внуков, а затем нещадно эксплуатирует результаты этого морального преступления для собственной купюрной выгоды. Фильмы, все и вся заглушающие пальбой изуверов и воплями жертв, непрестанно тиражируются телеканалами и с их помощью вламываются во все дома и квартиры земного шара. И нет силы, которая остановила бы это безумие?
Мне довелось побывать во многих бывших лагерях смерти. Как известно, лагерь
стр. 91
--------------------------------------------------------------------------------
Бухенвальд возвышался над городом Веймаром, в котором творили некогда Гете, Шиллер, Бах... В самом центре лагеря раскинулось могутное дерево, под которым, как мне рассказали, Гете создавал бессмертные "Страдания молодого Вертера". Соединить истязание жертв с романтическим могли только фашисты. Апофеоз бездуховности был достигнут, я думаю, не столько прямолинейной геббельсовской риторикой, сколько, с позволения сказать, "произведениями", отравившими в человеческих душах человеческое. Кроме того, все, способствующее осмыслению, состраданию, было раздавлено массовым митинговым ажиотажем. Вспомните кадры кинохроники: факелы, отражающиеся в пустых глазах, ряды взметнувшихся рук... Недаром безумствующую толпу сравнивают со стихийным бедствием.
Самым ужасающим показался мне лагерь Равенсбрюк, где уничтожали польских и еврейских детей и женщин. У входа на стене я увидел старательно нарисованное сердце - маленькое, детское, а в самой середине его был выведен кружочек. Надпись гласила, что тот, кто, расстреливая ребенка, сумеет попасть в сердце, удостоится... дополнительного выходного дня.
Нет, я не стремлюсь сравнивать смертельные пулевые попадания с нравственными ранениями, которые наносит "массовая культура", но то, что за воссоздание приемов насилия подчас дают "Оскаров", само по себе не может не огорчать.
Когда-то детей отчитывали за стрельбу из рогаток по воробьям. Это считалось недопустимой жестокостью. А ныне даже в столь притягательных для детей компьютерных играх сюжеты куда как жестче: либо ты убьешь, либо тебя "укокошат"! Победа подразумевает уничтожение. Родителям едва ли приходит на ум, что, навострившись "отщелкивать" виртуальных человечков, дети, может статься, потом начнут брать на мушку цели реальные.
Разумеется, во все времена старшие поколения ворчали по поводу несовершенства младших. И все-таки... В детских и юношеских библиотеках разных стран я интересовался, что предпочитают юные читатели. Оказалось удручающе очевидным охлаждение к литературной классике. Тургенева берут в тот месяц, когда проходят "Отцы и дети", а Гончарова - когда проходят "Обломова". Та же судьба в англоязычных странах постигает, например, Чарльза Диккенса: об "Оливере Твисте" вспоминают, когда того требуют занятия в школе. И стихи Уитмена тоже, когда проходят... Какое странное это выражение, "проходить литературу". Проходить можно лишь мимо чего- нибудь. Вот и проходят "мимо".
Джон Стейнбек как-то приехал в Москву, и мне в течение недели довелось с ним дружески общаться. Вскоре выдающийся писатель был объявлен идеологическим недругом Советского Союза: началась война во Вьетнаме, столкнулись не только Юг и Север загадочной азиатской страны, но и, в лице двух супердержав, геополитические Запад и Восток. Стейнбек поддержал притязания той страны, гражданином которой был. Он одобрил ее участие в битвах на столь далеких от США территориях. Сын его был призван в действующую армию, и Стейнбек полетел вслед за ним, очень любимым, чтобы ободрить его и боевых товарищей. Ободрил..., но это не спасло сына, как и многие другие жизни. Стейнбек не смог пережить свое горе. Помнится, когда я спросил у этого выдающегося романиста, много ли он получает писем от поклонников его творчества, он ответил: "К счастью, не много". - "Почему к счастью?" - "Потому что послания эти однообразны: просят прислать доллары". Я был поражен услышанным. В Нью-Йорке меня познакомили с Айзеком Азимовым, и я походя, между прочим, поинтересовался, часты ли его общения с читателями. Виртуоз жанра фантастики не стал фантазировать: "Какие общения? Ну разве что они окажутся за соседним столиком в ресторане..." Однажды я решил прихвастнуть своим знакомством со Стейнбеком и Азимовым перед группой американских студентов, но... никто из молодых людей ничего о них не слышал. Мне стало обидно за писателей, коих в России знал каждый любитель чтения.
Нет, и речи быть не может о ностальгии по сталинской поре, когда отца моего, фанатично верившего в идеалы коммунизма, арестовали, объявили "врагом народа", а всех друзей нашего дома (всех до единого!) расстреляли. Не к этому я клоню, а к
стр. 92
--------------------------------------------------------------------------------
тому, что в нашей стране дельцы от искусства практически не имели шансов популяризировать низменные чувства и поступки. Этот социальный опыт следует изучать и развивать. Проще простого отмахнуться: да что это была за страна - тюрьма народов! Подчеркну: советский народ совершил много значительного, великого! Не все, чем мы жили, следует проклинать, пригвождать, вытаптывать. Постыдным кажется мне, например, термин "совковая литература". Это глупое определение временного и качественного признаков. Кто же создавал ту литературу? Классики, из-под пера которых вышли "Тихий дон", "Мастер и Маргарита" и "Белая гвардия", "Василий Теркин", "Один день Ивана Денисовича" и "Архипелаг ГУЛАГ"... Писателей хвалим, а литературу хулим?
Нет, нет, должны мы "оспаривать глупцов"! Если вся литература советского периода (а это десятки талантливых имен и произведений, переведенных почти на все языки мира!) прозывается "совковой", то наследие Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Грибоедова, Тютчева, получается, "литература николаевская" или "имперская"? Ведь тогда тоже был, пусть иного рода, но тоталитарный режим. Суть в том, что большая литература в жестокие годы живет не согласно режимам, а им вопреки. Зачем же старательно отвращать юных читателей от того, чем они вправе гордиться? Зачем отлучать их от общения с маститыми художниками слова? Отрыв творческой интеллигенции от общества произошел не сам собой, нашлись " интеллектуалы-новодумцы", порадели. Отряхнемся, мол, от старого мира! Господа "радетели", уж не собственность ли творческих союзов вскружила ваши головы?
Мы понесли тяжелую взаимную утрату. В письмах, которые получали советские писатели (речь идет о сотнях и тысячах!), были исповеди, а не просьбы выслать денег. Встречи же с читателями являли собой частое, я бы даже сказал постоянное, общение искренних друзей.
"Совковость" определяет то низменное, ущербное, что унижало человеческое достоинство в бесчеловечных условиях. И это не должно быть отнесено к подлинной литературе, музыке, живописи. Можем ли мы сказать, например, "совковая музыка" Шостаковича, Прокофьева, Хачатуряна, Шнитке? Были, конечно, прихлебатели, проныры, но ведь и в пушкинские времена процветали, возводились на пьедестал, удостаивались почестей кукольники и булгарины.
Лицо литературы и искусства в целом всегда определяли взлеты, а не падения! Россия не просто называлась самой читающей страной, она ею была и должна была таковой оставаться. И ныне многие российские почитатели словесности продолжают традиции трепетного отношения к книге, и не только в России - повсюду, куда только ни забросила их судьба, но где есть русские общины: в Америке, Израиле, Канаде, Германии, Австралии... Но примут ли эти святые традиции подрастающие поколения? Продолжат ли? Вот тревога, которая должна не давать нам покоя.
Общество обязано изобрести механизмы сохранения лучшего и защиты от худшего. Само собой творится что угодно, но только не добро. Однако найдутся демагоги, которые с рафинированных, гуманных якобы позиций постараются объяснить, что следует давать всему свободу, безграничную, а иначе это уже и не свободное общество получится... и т.д. и т.п. Притянут цитаты, например, кивнут на Льва Николаевича Толстого. Знаем. Слышали. И напомним. По свидетельствам очевидцев, однажды Толстой пришел на ступеньку своего яснополянского дома, а в щеку ему вонзился комар. Лев Николаевич прихлопнул его ладонью, а толстовец Чертков начал нудить: "Ну вот, Лев Николаевич, учите нас "Не убий!", "Не противляйтесь...", а сами убили живое существо - и кровь у вас на щеке..." На что Толстой ответил:
- Не живите так подробно!
...Недавно я участвовал в радиодиалоге с членами русской общины в Соединенных Штатах. Один из них задал мне вопрос: "Как мы можем противостоять утверждению самого богатого человека мира Билла Гейтса, сказавшего, что компьютеры, Интернет вскоре заменят книгу, да и вообще все?" Я ответил: самый богатый - это еще не значит, что самый прогрессивный и самый мудрый, душу человеческую вообще ничто заменить не сможет. Стало быть, литература и искусство будут жить. Хочется только, чтобы жизнь их оказалась счастливой. Дай Бог!
стр. 93
Опубликовано 09 октября 2007 года
Новые статьи на library.by:
ПЕДАГОГИКА ШКОЛЬНАЯ:
Комментируем публикацию: Защитите юность!
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1191929148 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций