публикация №1195564900, версия для печати

НОВОЕ ПЕРИОДИЧЕСКОЕ ИЗДАНИЕ ЦЕНТРА РУССКОГО ФОЛЬКЛОРА


Дата публикации: 20 ноября 2007
Автор: А. Н. Розов
Публикатор: maxim (номер депонирования: BY-1195564900)
Рубрика: ПЕДАГОГИКА ШКОЛЬНАЯ
Источник: (c) http://portalus.ru


Государственный республиканский Центр русского фольклора при Министерстве культуры РФ за 10 лет своего существования сделал немало. С 1990 года выходят сборники научных трудов под общим названием "Сохранение и возрождение фольклорных традиций" (всего их 10 выпусков), с 1994 года возобновлено издание журнала о русском фольклоре и традиционной культуре "Живая старина" (выходил с 1890-го по 1918 год), ежегодно проводится несколько научных конференций. 1 печатаются работы как сотрудников Центра, 2 так и специалистов из других учреждений. 3 И вот совсем недавно, весной, появился научный альманах "Традиционная культура", который будет выходить два раза в год. Именно с ним мне хотелось бы познакомить читателей.

Во вступительной заметке руководитель издательского проекта А. С. Каргин пишет о том, что в последнее время наблюдается повышенный интерес к разным проблемам традиционной культуры даже среди представителей других наук: философии, эстетики, этики, политологии, культурологии, социальной психологии и т. д., прежде почти не касавшихся данной темы. Во многом это объясняется тем, что традиционная культура до сих пор сохраняет "свой нравственный, эстетический и духовный потенциал" (с. 3), а стало быть, способна помочь в разрешении наиболее больных проблем, стоящих перед Россией.

Традиционная культура должна быть изучаема как поливекторное, комплексное явление, включающее в себя и архаику земледельческой культуры, и все формы современной народной культуры, а это возможно лишь с привлечением специалистов различных научных дисциплин из разных уголков страны. Для этого при альманахе создан коллектив региональных представителей, состоящий из авторитетных ученых: Е. Б. Артеменко (Воронеж), К. Е. Кореповой (Нижний Новгород), Е. А. Костюхина (Санкт-Петербург), Т. Г. Леоновой (Омск) и др. В плане редакции - проведение дискуссий по наиболее острым вопросам теории и практики народной культуры. Журнал открыт для специалистов, работающих на стыке смежных научных дисциплин, которым не всегда легко найти возможность обнародовать свою трактовку некоторых явлений народной культуры.

Наряду с теоретическими статьями, аналитическими очерками журнал будет публиковать старые и новые архивные записи, библиографические обзоры, рецензии, анонсы будущих изданий. Кроме того, в русле работы Центра русского фольклора альманах будет разрабатывать методы, которые помогут сохранить и возродить некоторые явления традиционной культуры.

В статье А. С. Каргина и главного редактора журнала Н. А. Хренова "Традиционная культура на рубеже XX-XXI веков (о целях и задачах альманаха "Традиционная культура")" (с. 5-9) развиваются, конкретизируются главные положения вступительной заметки. Прежде всего надо отметить, что авторы совершенно справедливо пишут о том, что под термином "фольклор" в конце XX столетия перестают "понимать только искусство слова, устно-поэтические тексты или только народные традиции в их вербальных формах" (с. 5). 4 Даже такие научные коллективы, которые в течение многих лет работали в этом русле - отдел фольклора ИРЛИ (Пушкинский Дом) и кафедра фольклора филологического факультета МГУ - постепенно меняют направление своих исследований, расширяют круг рассматриваемых проблем. Достаточно познакомиться с содержанием последнего, XXX тома ежегодника "Русский фольклор", где опубликованы статьи "Русское рождественское христославление", "Игра в жмурки: контексты традиций", "Категория пространства и времени в мировосприятии современных "церковных людей""; просмот-


--------------------------------------------------------------------------------

* Традиционная культура. Научный альманах. М., 2000. Вып. 1. 128 с.

1 Материалы некоторых из них обнародованы. См., например, сборник "Славянская традиционная культура и современный мир" (М., 1997. Вып. 1-2).

2 Каргин А. С., Хренов Н. А. Фольклор и кризис общества. М., 1993; Смолицкий В. И. Изба лубяная. М., 1993; Хренов Н.А. Мифология досуга. М., 1998, и т. д.

3 Русская частушка / Вступ. ст., сост. и коммент. А. В. Кулагиной. М., 1993.

4 Подробнее об этом см.: Путилов Б. Н. Фольклор и народная культура. СПб., 1994. С. 3-47.

стр. 195


--------------------------------------------------------------------------------

реть оглавление двух сборников "Мифология и повседневность". Также выходят за рамки прежнего определения фольклора фольклористы МГУ: ср. сборники "Фольклор как искусство слова" и книгу "Культурный ландшафт Русского Севера: Пинежье, Поморье" (М., 1998).

По мнению авторов статьи, в настоящее время наблюдается зарождение "новой комплексной научной дисциплины, предметом интересов которой является весь комплекс явлений традиционной культуры народа в их единстве и взаимообусловленности" (там же). Первоочередными задачами, стоящими перед журналом, являются разработка точного определения понятия "традиционная культура", выявление ее главных элементов и функций.

Далее авторы рассматривают основные характеристики двух антагонистических цивилизаций: ранней - земледельческой, которая и создала традиционную культуру, 5 и поздней - индустриальной, породившей в процессе своего развития культуру массовую. Последняя, будучи антиподом традиционной культуры, тем не менее использует ее элементы. С другой стороны, индустриальная цивилизация, благодаря своим техническим средствам, настолько изменяет основные характеристики фольклорного текста, что он, оторванный от породившей его среды и тиражированный сначала в книгах, а потом на пластинках, магнитофонных лентах, начинает жить по "законам массовой культуры" (с. 6). В новой ситуации оказывается и носитель фольклора.

В результате развития индустриальной цивилизации ценности, созданные цивилизацией более ранней и бывшие основой традиционной культуры, "уходили на периферию культурного сознания" (с. 7). На Западе этот процесс начался намного раньше и шел гораздо быстрее, чем в России. В нашей стране до начала XX века земледельческая цивилизация с ее ценностями еще сохраняла свой достаточный потенциал, а следовательно, традиционная культура оказывала большое влияние на национальную духовность, на профессиональное искусство. Именно в этом Каргин и Хренов видят своеобразие, исключительность русской культуры.

Тезис о том, что традиционная культура не противопоставляется городской, так как "город возникает в недрах земледельческой цивилизации и сохраняет элементы фольклорного и мифологического сознания" (с. 7), на мой взгляд, относится лишь к раннему периоду истории городов. Позднее же сформировавшаяся в рамках индустриальной цивилизации городская культура заметно отрывается от культуры земледельческой.

Сейчас мы живем в период перехода к III цивилизации, так называемой постиндустриальной, а в любой переходный этап наблюдается активизация "предшествующих форм духовной и материальной культуры" (с. 8), которые заполняют духовный вакуум. 6 Подробно перечисляя главные особенности, свойственные нарождающейся цивилизации, авторы статьи приходят к оптимистическому выводу, что "в формирующейся культуре древнее становится современным. Мы возвращаемся к тому, что почти забыли" (с. 9).

В конце статьи Каргин и Хренов определяют цель нового издания, которая заключается в изучении разнообразнейших форм современной культуры, перечисляют задачи, стоящие перед редколлегией, называют десять рубрик журнала, приглашают к сотрудничеству специалистов разных областей наук, которым небезразлична судьба отечественной культуры.

Статья К. Б. Соколова "Субкультурная стратификация и городской фольклор" (с. 10- 17) открывает раздел "Традиционная культура как предмет междисциплинарного исследования".

Вслед за другими учеными К. Б. Соколов считает, что по мере отмирания традиционной крестьянской культуры центром, создающим новые фольклорные жанры, становится город. В крупных городах постепенно происходит увеличение и дифференциация населения, появляются новые субкультуры - купечества, чиновничества, интеллигенции, студенчества, прислуги и т. д. Именно эти субкультуры рождают разные виды и жанры городского фольклора (в статье перечисляются основные его формы). Далее автор переходит к характеристике субкультурной структуры современного города, которая необычайно сложна и "включает в себя десятки разного рода субкультур - этнических, возрастных, профессиональных и др." (с. 13). Перечислив наиболее важные из них, в том числе и возникшие совсем недавно в результате перемен в экономической жизни России, Соколов делает вывод, что каждая субкультура формирует свою картину мира, свой образ жизни и создает своеобразный фольклор. В разряд современного городского фольклора попадают не только произведения словесного или музыкального творчества, бытующие преимущественно в детской и молодежной средах, но и изобразительного: татуировки и "граффити", а также школьные и солдатские альбомы. Огромную роль стимулятора творчества горожан начинает играть компьютерная сеть Интернет, способная распространить любое сообщение по всему миру.

По мнению Соколова, современный городской фольклор - это "живое, развивающееся искусство разнообразных городских субкультур, не имеющее жестких границ. Оно свободно проникает и в так называемое массовое, и профессиональное, и даже в элитарное искусство" (с. 16). Изучая любой фольклорный вид и жанр, следует всегда помнить, что перед нами частица


--------------------------------------------------------------------------------

5 Надо отметить, что традиционную культуру создают не только земледельцы, но и народы, народности, занимающиеся охотой, рыболовством, животноводством (ср. народы Сибири и Севера).

6 Здесь желательны были бы примеры.

стр. 196


--------------------------------------------------------------------------------

"единой общей системы - единой художественной культуры" (там же).

Е. В. Миненок в статье "Контекст исполнения как текстологический фактор (на материале необрядовой лирики)" (с. 18-25) обращает внимание на соотношение особенностей бытования народной лирики в естественной ситуации и в ситуации, смоделированной фольклористом в процессе записи фольклорного произведения. В последнем случае происходит искажение аутентичности народной песни, ведущее к ограничению круга научных задач, связанных с изучением традиционной культуры. Сегодня фиксация фольклора в традиционном контексте практически невозможна, поэтому, чтобы его восстановить, Миненок предлагает проводить особый опрос информаторов. Для этого выясняют: к какому сезону приурочивалась данная песня, когда, за каким занятием ее пели, кто был лучший исполнитель, какие еще песни звучали в это время и т. д. 7 На личных экспедиционных материалах Миненок демонстрирует результаты выявления "околотекстового" пространства народной лирики в ходе расспросов певцов. К сожалению, при этом, во-первых, не дана даже самая краткая характеристика состояния традиции в обследуемом регионе: "живая" ли она, отмирающая; во-вторых, отсутствует характеристика уровня исполнительского мастерства. Судя по приведенным примерам, он невысок, так как при наличии слаженного ансамбля певицам не надо "нащупывать" мелодию, вспоминать текст. Исполнение песни таким коллективом для собирателя практически не отличается от ее же исполнения в естественной обстановке. Нельзя не отметить явное принижение роли собирателя в исследовании фольклорной традиции: некоторые наблюдения Е. В. Миненок как бы адресованы начинающему фольклористу.

В конце же статьи делается вывод о том, что текст песни, исполняемой для собирателя, от 50 % и более сокращен "по сравнению с вариантом этого произведения, спетого во время танца или трудового процесса" (с. 25). Этот вывод слишком ответствен и требует более развернутого обоснования; кроме того, его следовало бы проверить на экспедиционных материалах из других областей.

Т. А. Бернштам в работе "Сказка в быту и культуре русского крестьянства (с украинско-белорусскими параллелями)" (с. 26-33) старается ответить на вопрос: "Какое место занимала сказка в межпоколенной передаче группового опыта?" (с. 27). Исследовательница перечисляет примеры пространственно-временных ограничений сказки, а также отмечает поло- и социо-возрастное распределение функций сказочников в зависимости от аудитории слушателей. Далее Бернштам переходит к выявлению феноменологического смысла бытовых функций этого фольклорного жанра для взрослых и детей. Она обращает внимание на определения видов сказок, даваемые исполнителями (например, "долгие" и "короткие" и т. д.). Выясняется, что вплоть до начала XX века у русских преобладало мужское сказительство, а у украинцев и в южнорусских пограничных губерниях - женское.

Главной функцией долгой сказки была ритуально-общественная, и она рассказывала о далеком прошлом, сохранявшем свою актуальность из- за преемственности и непрерывности жизни. Короткая сказка, основная функция которой исследовательницей не определена, сообщала о событии, имевшем место недавно.

Очень любопытна выдвинутая Бернштам гипотеза о причине возникновения контаминации в долгой сказке (короткой сказке контаминация не свойственна). По ее мнению, данное явление возникает тогда, когда слушателям стал уже непонятным смысл архаических событий и образов и их значимость для новых поколений поддерживалась приемом контаминации. В этот период короткая сказка "втягивается" в долгую и последняя продолжает существовать за счет продуцирования первой. Процесс "втягивания" напоминает "смысл и построение летописания" (с. 30). Если летописи рассказывают о конкретных событиях в истории Руси "через деяния князей и их дружин", то сказка, будучи ""феноменальной (устной) летописью" простого народа", сообщает о фактах действительности, используя "ключевые" слова-символы, т. е. кодирует эти факты. Главную роль в подобной "феноменальной летописи" играли наиболее одаренные сказители, являвшиеся хранителями народной традиции, а ее главным "жанром" была сказка с героико-богатырскими сюжетами "собственно восточнославянского (древнерусского) происхождения" (там же). Генетически такая сказка восходит к хроникам, 'рассказывающим о воинах, родоначальниках племени.

Далее исследовательница делает вывод, что, несмотря на трансформацию и дифференциацию героев в процессе развития государственности и христианства, эпическая сказка в течение многих веков сохраняет свою общественную ценность. Лишь к середине XIX века волшебная сказка, став достоянием крестьянской среды, в силу разных причин утрачивает роль "феноменальной летописи". В это время особое значение приобретает нравственный аспект сказки. Одновременно она сохраняет в произведениях, адресованных детям, "хотя и опосредованно, внешне неявно, сакральную роль, участвуя в регуляции нормативных и ненормативных связей, т. е. в передаче опыта от старшего поколения к младшему" (с. 31). Выявлению этой роли в сказках для детей и посвящена заключительная часть статьи.

Несмотря на всю сложность расшифровки сказочной символики, Т. А. Бернштам уверена в плодотворности подобного направления в науке.


--------------------------------------------------------------------------------

7 Отмечу, что подобные вопросы уже давно задаются собирателями во время экспедиционной работы (например, фольклористами ИРЛИ).

стр. 197


--------------------------------------------------------------------------------

Следующий раздел альманаха "Региональные научные центры" посвящен многолетней и плодотворной научно-собирательской деятельности Уральского университета. Открывается раздел публикацией Т. Н. Якунцевой информационного характера: "О собирании и изучении фольклора в Уральском государственном университете" (с. 34-38). Здесь автор, кроме исчерпывающе полной характеристики основных этапов работы центра уральских фольклористов, приводит фрагменты наиболее интересных экспедиционных записей, сделанных в 1990-х годах. Одни фольклорные жанры живут лишь в воспоминаниях пожилых людей (календарная обрядность), другие существуют в виде живой традиции (народная проза, заговоры, песни и частушки).

Вслед за этой публикацией следуют три статьи, написанные на местном фольклорном материале: О. Л. Наконечной "Демонология рабочих преданий Урала" (с. 39-47); Т. Н. Якунцевой "Отражение новых представлений и понятий в образности песен "третьей культуры"" (с. 47- 52); В. В. Блажеса "Солдатский юмор" (с. 53-61).

Работа О. Л. Наконечной посвящена преданиям золотодобытчиков. К анализу привлекаются как уже опубликованные тексты, так и архивные записи, сделанные в 1960-1980-х годах. Большая часть статьи посвящена анализу фантастических персонажей преданий, которые либо помогали, либо вредили рабочим. Причем анализ делается в определенном хронотопе.

Исследовательница замечает, что кроме сходства, наблюдаемого между персонажами крестьянской демонологии и фантастическими существами в преданиях горняков, имеются и различия: "В горнорабочем фольклоре "тайная сила" вмешивается только в процессе работы, в быту она никакой роли не играет" (с. 44). Кроме того, фантастические существа в преданиях рабочих обладают профессиональным колоритом, имея отношение к работе золотодобытчиков. Перспективным представляется наблюдение Наконечной о том, что каждый золотодобытческий район мог придавать фантастическому персонажу чисто местные черты.

К сожалению, статья несколько перегружена цитатами из чужих работ, за которыми не всегда легко разглядеть авторскую концепцию.

В последнее время внимание фольклористов все больше привлекают произведения, созданные в городской среде со второй половины XIX- начала XX века: жестокие романсы, новые баллады, песни литературного происхождения. Давно и успешно изучающая эти жанры Т. Н. Якунцева ставит перед собой задачу показать, в какой мере отразились в них изменения в жизни рабочих горнозаводских районов Урала, которые произошли в пореформенное время. Именно тогда быт и культура заводчан все больше и больше сближались с бытом и культурой городских жителей- Вследствие этого изменяется социально- психологический тип личности, что находит свое отражение в новом фольклорном песнетворчестве. Свои наблюдения автор иллюстрирует примерами из песен. Такой метод исследования своеобразия локальной традиции представляется бесперспективным, так как подмеченные Якунцевой эволюция лирической героини и героя, появление новых персонажей (например, писаря и т. д.) - явление общерусское. При чтении статьи возникают вопросы, ответы на которые хотелось бы получить в дальнейшем: существовал ли чисто местный песенный репертуар? как распространялись новые песни на Урале и какую роль играли в этом песенники? имелись ли песенники в библиотеках и книжных магазинах?

В. В. Блажес посвящает статью изучению одного из видов современного фольклора - дембельских тетрадей. По мнению ученого, в сегодняшнем солдатском юморе явно ощутимо продолжение народной культурной традиции. Он доказывает это на многочисленных примерах и делает вывод о том, что смех, юмористический настрой помогают солдату легче преодолевать тяготы армейской службы. Было бы интересно привлечь в качестве сравнительного материала школьный фольклор, так как солдаты - это вчерашние школьники (например, выражения из комического словаря - ср. с. 58), шутки, бытующие в среде студентов, приобретающих офицерскую специальность на военных кафедрах, курсантский юмор.

Завершает раздел перечень наиболее важных работ фольклористов Уральского университета с 1995-го по 1999 год (с. 61-62).

Очень интересны статьи Н. А. Хренова "Роль мифа в интегральной культуре XX века" (с. 63- 75)иА. В. Костиной "Реклама как современная мифология" (с. 76-81), опубликованные в разделе "Миф и культура".

Н. А. Хренов обращает внимание на возрастание интереса различных ученых к мифу начиная с момента его возникновения как итога мифологического мышления, в котором содержание и форма изначально объединены. Затем автор подробно прослеживает дальнейшую историю мифа как уже формы художественного сознания, по-разному проявляющегося в разнообразных видах человеческой деятельности. Исследователь показывает, как в миф вторгается категория времени, генетически ему чуждая, как эта категория меняется в связи с переосмыслением реальной истории.

А. В. Костина убедительно доказывает, что реклама XX века, как бы ни казалось это странным, теснейшим образом связана "с архаическими пластами массового сознания" (с. 81) и ее следует воспринимать как современный миф.

Рубрика "Фольклор и художественная культура" состоит из работ В. Е. Добровольской "Образы славянской мифологии в русской поэзии XIX- начала XX века" (с. 82-90), а также И. А. Морозова и О. Е. Фроловой "Тема изобилия в русской культуре XIX-XX веков в свете народных представлений" (с. 91-98).

В. Е. Добровольская ставит целью своей статьи выявить источники, которые оказали

стр. 198


--------------------------------------------------------------------------------

влияние на формирование высших и низших мифологических образов в отечественной поэзии. Таких источников, по мнению автора, несколько: 1) произведения древнерусской литературы, в первую очередь "Слово о полку Игореве"; 2) греческая мифология, отчасти скандинавская и германская; 3) научные и популярные книги по мифологии и фольклору; 4) созданные на основе фольклорной традиции классические произведения русских писателей, ставшие со временем источником информации о народной культуре для следующих поколений поэтов. Кроме того, были и такие поэты, которые хорошо знали народные представления о персонажах из низшей мифологии, и эти персонажи в "переработанном авторской фантазией виде" (с. 90) были перенесены в их произведения.

Выбранная В. Е. Добровольской тема очень серьезна и, надеюсь, еще найдет свое продолжение в других работах автора. В связи с этим выскажу несколько замечаний. Во-первых, в начале статьи стоило, хотя бы кратко, остановиться на степени изученности данной проблемы. Во- вторых, следовало бы изначально сузить рассматриваемый период, который начинается с поэтов пушкинской поры (А. Н. Муравьев) и заканчивается 30-ми годами XX века. 8 Ведь несомненно, что причина, цель, способ обращения к мифологическим образам у поэтов первой половины XIX столетия значительно отличаются от обращения к ним же поэтов конца того же века или начала следующего. Различны и используемые поэтами научные и популярные издания. В статье совершенно не поднят вопрос о трансформации во времени тех или иных персонажей. В-третьих, необходимо было обосновать причину выбора именно этих, а не других поэтов.

Очень серьезный и глубокий анализ темы изобилия в эволюционном плане проделан И. А. Морозовым и О. Е. Фроловой. Авторы убедительно показывают, что в русской культуре XIX века представление об изобилии совпадало с народными представлениями и понятия "изобилие" и "богатство", хотя и были взаимосвязаны, но все же были разными сущностями, причем первое понятие являлось наиболее важным. В начале же XX века, в силу социальных изменений в жизни нашей страны, происходит постепенное сближение этих двух понятий и переосмысление "изобилия" в буржуазном духе. В результате изобилие попадает в зависимость от богатства. Наблюдаются и коренные изменения в традиционных признаках изобилия. Устойчивой остается лишь "связь изобилия с локусами праздника (ярмарки, свадьбы) и застолья, пира (пищи, еды)" (с. 98).

Раздел "Традиционная культура и образование" состоит из статьи известного специалиста по народным детским играм В. М. Григорьева "Этнопедагогика игры" (с. 99-106), рецензии Е. А. Самоделовой "Новый учебный комплекс по фольклору" (учебник для вузов, хрестоматия и хрестоматия изданий, выпущенные Т. В. Зуевой и Б. П. Кирданом) (с. 107-108) и подготовленной Н. Р. Тимониной библиографии "Учебная и методическая литература 1990-х гг. по фольклору и фольклористике" (с.109-113).

В. М. Григорьев считает, что народная педагогика игры до сих пор живет и сохраняет свои традиции в детской среде, поэтому возможна фиксация игр с этнопедагогическим подходом. Вместе со своими единомышленниками автору удалось привлечь к собиранию и изучению игр учителей и учащихся, начать работу по составлению общего свода народных игр нашей родины. Кроме экспедиционной и исследовательской работы проводятся эксперименты по возрождению старинных игр, разрабатывается и внедряется методика использования народной педагогики игры в учебно-воспитательном процессе.

В рецензируемой статье В. М. Григорьев дает определение этнопедагогики как самостоятельной отрасли науки, выявляет существенные признаки народной педагогики игры, перечисляет новые современные игры, рожденные современными технологиями и техникой. Эти игры превращают детей и подростков в потребителей массовой культуры со всеми негативными последствиями. Однако, по мнению В. М. Григорьева, игровая культура имеет внутренние механизмы устойчивости, возрождения и развития.

Завершается новое издание разделом "Обзоры, юбилеи, информация". В нем читатель знакомится с резюме докладов, сделанных в Центре русского фольклора на ежегодной конференции "Славянская традиционная культура и современный мир" (24-26 мая 1999 года) и на методологическом семинаре "Традиционное застолье как историко- культурный феномен" (25 марта того же года). Коллеги, ученики и редакция альманаха поздравляют В. П. Аникина с 75-летием, дается развернутая аннотация сборника "Русская свадьба", который в скором времени выйдет в свет (составители А. В. Кулагина, А. Н. Иванов).

Можно констатировать, что первый выпуск альманаха "Традиционная культура" полностью соответствует целям и задачам, сформулированным редколлегией. В нем рассмотрен широкий спектр проблем истории, теории и практики традиционной культуры, привлечены специалисты разных наук. Многие статьи носят дискуссионный характер. Остается пожелать новому изданию долгой и плодотворной жизни, постоянного расширения круга авторов и читателей, а следовательно, увеличения тиража.


--------------------------------------------------------------------------------

8 Желательно бы рядом с фамилией того или иного поэта указать годы его жизни, сделать сноски к цитируемым поэтическим сборникам.

стр. 199

Опубликовано 20 ноября 2007 года


Главное изображение:

Полная версия публикации №1195564900 + комментарии, рецензии

LIBRARY.BY ПЕДАГОГИКА ШКОЛЬНАЯ НОВОЕ ПЕРИОДИЧЕСКОЕ ИЗДАНИЕ ЦЕНТРА РУССКОГО ФОЛЬКЛОРА

При перепечатке индексируемая активная ссылка на LIBRARY.BY обязательна!

Библиотека для взрослых, 18+ International Library Network