Школа и церковь в Польше XVI - XVII вв.

В XVI-XVII вв., до появления в Польше светской системы образования, приходские школы представляли собой наиболее массовый тип учебных заведений и функционировали как в городах, так и в сельской местности. Практически каждый синод обращался к тому или иному аспекту деятельности приходской школы (ее материальное обеспечение, набор учителей и их функции, учебные программы, обязанности учащихся и др.). Помимо этого было выработано несколько базовых документов, которые создавались первоначально для Краковского диоцеза, но со временем получили распространение в качестве нормативных на всей территории Речи Посполитой.

"Пастырское послание" епископа Бернарда Мачеевского (1548 - 1608) было утверждено на синоде Краковского диоцеза (1 июня 1601 г.) [1, S. 277 - 317]. Послание создавалось для настоятелей приходских церквей, а потому оно затрагивало широкий спектр пастырских вопросов. Проблемам приходской школы специально посвящался раздел "Об учениках и их наставниках" (De scholaribus, et scholarum magistris); в других разделах послания встречаются упоминания об участии учителей и учеников в религиозных практиках и церковной жизни. Несмотря на лаконичность формулировок, "Пастырское послание" по сути охватило все главные аспекты функционирования школы: условия принятия учителей на работу; основной набор изучаемых предметов; требования к преподаванию катехизиса; запрет использовать учебную литературу, написанную протестантами или другими "еретиками"; требования к поведению и внешнему виду как учителей, так и учеников; внешкольные обязанности учителя и основания, на которых строились его взаимоотношения с настоятелем прихода. Провинциальный синод в Петркове (15 октября 1607 г.) распространил действие "Пастырского послания" на всю Гнезненскую провинцию, а также и Львовскую католическую митрополию [2, S. 4].

Второй документ - "Порядок обучения" (Modus instituendae) был составлен про-


--------------------------------------------------------------------------------

* Статья написана при поддержке программы Европейского университета в Санкт-Петербурге "Развитие социальных исследований образования в России" (грант N 01П-042).

стр. 81


--------------------------------------------------------------------------------

фессорами Краковской Академии по просьбе епископа Петра Тылицкого (1543 - 1616), который выразил пожелание, "чтобы пришедшие в небрежение, а столь полезные для Церкви науки как музыка, арифметика и другие свободные искусства обратно бы в школы вернулись, и молодежь должным образом могла бы воспитываться" [3, S. 97]. Текст "Порядка обучения" был утвержден на Краковском синоде 1612 г. и многократно издавался в качестве приложения к синодальным конституциям вплоть до середины XVIII в. Этот документ практически исчерпывающим образом регламентировал функционирование приходской школы, подробно оговаривая распорядок учебного дня; преподаваемые предметы и учебники, которыми надлежало пользоваться; методы преподавания и поддержания внутришкольной дисциплины. В отношении куррикулума, правда, "Порядок обучения" выдвигал за-вышенно академические требования: например, предусматривалось в приходских школах преподавание греческого языка.

В 1621 г. очередной синод Краковского диоцеза во главе с епископом Мартином Шишковским (1564 - 1630) утвердил "Reformationes generales ad clerum et populum"[4] - фундаментальный документ, нацеленный на реформирование диоцеза в духе постановлений Тридентского собора, XIII раздел которого "О школах и семинарии" (De scholis, et seminario) затрагивал проблемы приходской школы. Одно из приложений, опубликованных вместе с синодальными конституциями 1621 г., - "Способ изложения катехизиса" - детально излагало методы подачи катехитического материала - методы, широко использовавшиеся в практике приходской школы и при преподавании других предметов. Приложение состояло из двух частей: в первой были представлены общие принципы религиозно-нравственного воспитания (и она в значительной степени основана на трактате Августина "Об обучении оглашенных"); вторая рассматривала конкретные методики преподавания. В этом приложении, среди прочих, затрагивались также следующие вопросы: организация процесса обучения в школе и структура урока; способы изложения и закрепления материала; система поощрений и дисциплинарных воздействий на учеников; методы воспитания и значение личности учителя для формирования характера воспитанника. Большая часть "Способа изложения катехизиса" отводилась также вопросам дидактики.

Впоследствии значительная часть польского католического синодального законодательства XVII - первой половины XVIII в. базировалась на приведенных выше трех документах.

Приходская школа была тесно интегрирована в церковную структуру. В польском церковном законодательстве забота о создании и реформировании приходской системы образования возлагалась на епископов. Независимо от того, кто выступал фактическим фундатором школы и обеспечивал впоследствии ее материальное существование, функции опеки и контроля выполнял настоятель того прихода, к которому школа относилась. Контроль осуществлялся или представителями диоцезиальных властей (и в этом случае отчет о состоянии школ и рекомендации на будущее заносились в протоколы), или самими настоятелями. Последних, в случае неисполнения ими данной обязанности, по решению провинциального синода 1542 г. ожидало церковное наказание. Предметом контроля было то, чему детей учили, какие при этом использовались авторы и методы преподавания. Перемышльский синод 1641 г. еще более конкретизировал требования: контролю подлежали поведение учеников, их успехи в чтении и церковном пении, методики преподавания. Инструкция XVIII в. содержала, например, следующий набор вопросов, относящихся к приходской школе: существует ли в приходе школа и обучаются ли в ней дети не только грамоте, но и другим предметам? Всегда ли школа служит набожности, скромности, знанию катехизиса и навыкам благочестия? Есть ли в приходе школьный учитель или иные специально подготовленные люди, которые учат детей, и сколько их? Это люди светские или церковнослужители? Выполняют ли они свои обязанности должным образом? Посещают ли девочки школу вместе с мальчиками или отдельно? Каков нравственный облик школьного учителя?

стр. 82


--------------------------------------------------------------------------------

О большой степени зависимости приходской школы от Церкви свидетельствует и то, что учитель по своему статусу фактически приравнивался к церковному служке; а потому на него возлагались и некоторые внешкольные обязанности (например, ведение приходских метрических книг). Местные польские хроники свидетельствуют, что учитель зачастую совмещал в своем лице также функции органиста и регента церковного хора. "Пастырское послание" предписывало, чтобы учитель носил одеяние клирика и без разрешения настоятеля прихода не покидал надолго школу; в случае самовольной отлучки (и особенно перед церковными праздниками, в подготовке которых учитель принимал непосредственное участие) его могло постичь суровое наказание вплоть до церковного отлучения. По мнению исследователей, церковное законодательство гораздо больше внимания уделяло поведению и нравственному облику учителя, чем его образовательному уровню и педагогическим способностям. В отдельных случаях для трудоустройства от учителей требовали так называемого litterae testimoniales - своеобразного письменного свидетельства, подтверждавшего их безупречные нравственные качества. И совершенно обязательной процедурой, предварявшей вступление учителя в должность, было произнесение им публично исповедания веры в присутствии настоятеля прихода или другого представителя церковных властей. Данное требование впервые сформулировал папа Пий IV (1560 - 1565) в булле "In sacrosancta" (13 ноября 1564 г.), и оно повторялось в синодальных статутах вплоть до середины XVIII в. Синодальное законодательство также настойчиво рекомендовало распространить данную практику на всех лиц, выполнявших при церкви какие- либо обязанности.

Контроль за правоверием школьного наставника подкреплялся запретом на использование в учебном процессе книг протестантов, еретиков и просто подозрительных авторов, а также пожеланием, чтобы учитель показывал для просмотра конспекты своих уроков.

Католическая школа XVII в. ставила перед собой две основные задачи: религиозно-нравственное воспитание, выражаемое понятием pietas, и собственно образовательную задачу - стяжание мудрости (sapientia). При этом академические цели имели исключительно подчиненный характер, на первом же месте стояло усвоение учениками определенного типа благочестия или набожности и основных норм христианской морали. Таким образом, речь шла в первую очередь о том, чтобы воспитать доброго христианина, а не образованного человека.

Подобная иерархия целей не была чем-то исключительным, специфическим только для церковно-католической системы образования, ее придерживались и ведущие представители гуманистической педагогической мысли той эпохи. Эразм Роттердамский в трактате "О манерах юношей" (1530) утверждал, что главная цель образования - благочестие, и лишь во вторую очередь - пополнение интеллектуального багажа и приобретение хороших манер [5, р. 151]. В качестве приоритетной и реально достижимой цели своей педагогической практики идеал "ученой и красноречивой набожности" (docta et eloquens pietas) рассматривал крупнейший деятель протестантской педагогики Иоганн Штурм (1509 - 1589) в своем отчете магистрату г. Страсбурга "Правильное устройство словесной школы" [6, р. 104].

Основной формой религиозного образования в католической приходской школе было изучение катехизиса. Важно отметить, что набор изучаемых в школах катехитических текстов практически не изменился до конца XVIII в.: об этом свидетельствуют отчеты об инспекциях в 1776 - 1793 гг. приходских школ, находившихся в ведении Комиссии Народного Просвещения - фактически министерства образования Речи Посполитой (то есть речь идет уже о контролируемой государством системе начального образования) [7].

Катехизисы зачастую помещались в качестве приложения к букварям (азбукам) и грамматическим пособиям. Сама эта традиция была инициирована, вероятно, Филиппом Меланхтоном и получила широчайшее распространение в протестантской, а позднее и в католической школьной практике. Зачастую отдельные положения вероучения, а также специфическая

стр. 83


--------------------------------------------------------------------------------

религиозная лексика использовались непосредственно для объяснения слогообразования, грамматического материала и т.п. "Саксонский школьный устав", например, предписывает изучать силлабирование, используя текст молитвы "Отче наш".

Основным методом усвоения катехизиса было заучивание его наизусть. Заучивали (и это справедливо не только по отношению к катехизису, но и к другим предметам) хором, часто - нараспев. "Способ изложения катехизиса" утверждает, что материал усваивается и закрепляется в памяти у детей и людей простых лучше всего в процессе пения. Этот метод был также, предположительно, заимствован из протестантской педагогической практики, рассматривавшей пение как один из путей передачи христианского благовестия. Хотя корни этого приема усвоения истин веры уходят в средневековье: в Польше с XV в. утверждается практика во время богослужения (после проповеди) петь хором т.н. "катехитические молитвы" [8, S. 188].

Заученный наизусть текст катехизиса ученики должны были декламировать в приходской церкви по воскресеньям и праздникам. Луцкий синод 1607 г. подробно описывает способ декламации: в течение 15 минут перед началом богослужения (при этом ученики должны были заблаговременно собрать прихожан, чтобы не декламировать в пустом храме) один ученик задает вопросы из катехизиса Беллармино, а другой на них отвечает. Присутствующий при этом приходской священник мог в случае необходимости объяснить то или иное положение вероучения. Акты церковных визитаций свидетельствуют о том, что к этой декламации учеников специально готовили в школе [9, S. 96]. Эта практика является свидетельством того, что ученики также определенным образом участвовали в процессе индоктринации массы простых верующих: "Способ изложения катехизиса", например, предписывает, чтобы дети пересказывали своим домашним все то, что они усваивали на занятиях в школе (аналогичные требования встречаются и в протестантских школьных уставах). Существовала традиция, что ученики ходили по городам и деревням, распевая составленные на основе катехизисов гимны, а также песни, приглашающие простых верующих прийти на занятия по катехизису в приходскую церковь.

Помимо декламации катехизиса, у учеников приходских школ были и другие обязанности, связанные с жизнью Церкви. Не только акты церковных синодов, но и материалы визитаций, а также местные хроники свидетельствуют о том, что ученики зачастую принимали участие в богослужениях. Речь шла, в первую очередь, о пении во время вечерней службы и т.н. "passiones" по пятницам; об участии в церковных процессиях; о прислуживании священнику у алтаря по праздникам. Дети обязательно должны были присутствовать на воскресных богослужениях (а желательно - и на ежедневных). "Порядок обучения" даже настаивает на том, чтобы ученики реферировали выслушанные ими воскресные проповеди, чтобы учитель мог проверить, насколько внимательно они слушали и насколько правильно поняли то, о чем говорилось во время службы. Сложно сказать, насколько широко была распространена эта практика; но о самом ее существовании свидетельствуют акты церковных визитаций, например, г. Нового Сонча [9, S. 98].

Церковное законодательство предписывало ученикам ежемесячно приступать к исповеди и причащаться; "Порядок обучения" даже предлагал ввести практику ежедневного испытания совести для учеников. Требование это, например, было обязательным по отношению к учащимся коллегий иезуитов. Его появление в документе, регламентирующем религиозные практики в приходской школе, может свидетельствовать о попытке распространить на светских лиц практики, типичные раньше только для духовенства.

Помимо катехизиса, в приходской школе изучался также ряд предметов, предназначенных исключительно для церковных нужд: так называемые computus (основы астрономии, необходимые для составления календаря подвижных церковных праздников) и cisioianus (собрание в 12-ти двухстрочиях информации о важнейших церковных праздниках).

Как упоминалось выше, задача воспитать доброго католика была для приход-

стр. 84


--------------------------------------------------------------------------------

ской школы хоть и основной, но не единственной: как и любое другое образовательное учреждение, она ставила перед собой и академические задачи.

Основой дидактики католической школы (в том числе и начальной приходской) в XVI-XVII вв. было приспособление программы обучения и способа подачи материала к возрасту и возможностям восприятия (перцепции) ученика. Это вполне вписывалось в педагогическую теорию той эпохи. Х. Л. Вивес (1492 - 1540) постулировал необходимость периодически анализировать способности учеников: "Каждые два или три месяца учителя должны собираться, чтобы проанализировать способности своих воспитанников и оценить их с отцовской благожелательностью и строгим судом, после чего каждого [ученика] они должны сориентировать на то, к чему он более всего способен" [10, S. 191 - 192]. Проверка возможностей учеников особенно важна была в ситуации, когда основным способом усвоения знания был метод заучивания на память. И тогдашняя теория дидактики однозначно связывала успехи в учении со способностью запоминания. Польский теоретик педагогики и ученый Себастьян Петриций из Пилзны (1554 - 1626) считал, что "кто имеет память, тот может учиться, ибо учение наше на памяти основано: мы не умеем того, чего не помним, а начало знаний на одной памяти базируется..." [11, S. 160].

Ученикам предписывалось письменно фиксировать все то, что они проходили во время урока: "Порядок обучения" ссылается здесь на слова святого Иеронима, что урок без пера (то есть без конспекта, без записей) есть сон. Закрепление полученных знаний происходило в форме диспута, который понимался как своего рода экзамен. Пройденный материал спрашивал учитель, или сами ученики задавали друг другу вопросы. "Способ изложения катехизиса" советует учителю сначала вызывать добровольцев ("Кто из вас хотел бы повторить?", - с такими словами он обращается к классу) и сказать несколько одобрительных слов и похвал тому, кто вызовется отвечать первым. После чего ученики начинают задавать друг другу вопросы, или класс делится на две группы: одна спрашивает, другая отвечает, а потом наоборот. Документ также признавал пользу повторять заученный материал хором.

Куррикулум приходской школы включал в первую очередь занятия латинским языком. Уже провинциальный синод 1542 г. приводит обширный список произведений на латыни, которые должны были составить костяк элементарного школьного образования: Евангелия, Послания ап. Павла, труды Катона, Сократа, гимны и поучения Амвросия Медиоланского, сочинения Цицерона, Вергилия, Сенеки и др. "Порядок обучения" предписывал, чтобы латынь изучалась ежедневно, и ученики приобретали навык не только читать, но говорить и писать на этом языке - требование, как представляется, нереально-амбициозное для приходской школы. Основой изучения латинского языка должна была служить грамматика профессора Лювенского университета Корнелия из Утрехта. Канон для чтения был подобран в "Порядке обучения" тематически: Цицерон ("Послания к родным", "Об обязанностях", "О дружбе", "О старости", речи), Овидий ("Письма с Понта", "Скорбные элегии"), Вергилий (Буколики, Георгики, "Энеида"). Главное, чтобы из всех произведений были изъяты места сомнительные и непристойные. Нельзя утверждать с полной уверенностью, что предписания "Порядка обучения" были реализованы в полном объеме. Ю. Ковалик приводит в своем исследовании отчет о визитации школ г. Старый Сонч (и здесь надо оговориться, что речь идет все-таки о городской приходской школе), где отмечается, что уже в 1608 г. там читали и Вергилия, и Цицерона, и других классиков античной литературы [9, S. ПО].

Как уже упоминалось выше, "Порядок обучения" включил в куррикулум приходской школы и греческий язык. Наиболее вероятно, что замыслы эти так и остались на бумаге. В канон чтения входили Евангелия на греческом, "Послания" Григория Назианзина, "Басни" Эзопа, "Апофегматы" Плутарха, а также афоризмы и греческие пословицы. Помимо предметов, имевших практически-церковное применение (так называемых computus и cisioianus), ученики должны были осваивать основы музыки (под которой, в первую оче-

стр. 85


--------------------------------------------------------------------------------

редь, подразумевалось церковное пение) и арифметики. "Порядок обучения" среди дисциплин называет и историю (упоминание о ней не встречается в других синодальных конституциях), подчеркивая важное ее значение для жизни. Сведения о мировой истории ученики могли почерпнуть из Иустина и Саллюстия, об отечественной - из Клеменса Яницкого и Яна Ф. Хербурта. Примечательно, что даже в учебном плане Общества Иисуса "Ratio Studiorum" (1599) (весьма новаторском для своего времени документе) история в качестве отдельной учебной дисциплины не упоминается; элементы исторического знания изучались в рамках курса риторики и рассматривались исключительно как дополнение к нему.

В эпоху размежевания и становления христианских конфессий, начало которой в Европе было положено Реформацией, образовательные институции (наряду с катехизацией, проповедью, участием в религиозных обрядах) становятся одним из принципиально важных инструментов индоктринации верующих и формирования их конфессиональной идентичности. Именно индоктринация, понимаемая как усвоение массами верующих основных истин вероучения и основ христианской морали (как в виде определенных ценностных представлений, так и в виде вытекающих из этих представлений и закрепляющихся в результате практики моделей поведения и социальных привычек) определила формирование конфессий в современном - новоевропейском - смысле этого слова. Церковные деятели всех конфессиональных ориентации много внимания уделяют выработке новых и совершенствованию старых техник индоктринации, в том числе и в сфере образования. "Каждая Церковь старалась завоевать будущее путем распространения и рационализации своей системы образования таким образом, чтобы гарантировать "правильное выравнивание" своих детей. Новые школьные уставы вырастали как грибы, делая акцент на религиозное образование и одновременно контроль за благочестием и нравственным поведением" [12, р. 392]. Теоретики протестантской педагогики считали, что именно школа поможет возрождению как отдельных верующих, так и общества в целом в духе евангельских идеалов. Ранняя концепция лютеранской педагогики, правда, основную функцию индоктринации возлагала на плечи родителей и семьи в целом и проповедников [13, S. 1 - 30]; но зрелый лютеранизм (в значительной степени под влиянием событий 1525 г.) выработал другую модель: главным институтом индоктринации становилась школа, функционирующая по единообразным программам и под контролем светской власти.

Значимым стимулом для иерархов Католической Церкви обратиться к проблемам образования и воспитания были именно педагогические инициативы протестантов первой половины XVI в. Тридентский собор, правда, предпринял определенные шаги только для улучшения профессиональной подготовки священнослужителей, утвердив на XXIII сессии (15 июля 1563 г.) декрет о создании диоцезиальных семинарий. Но именно этот декрет послужил основой для польского синодального законодательства относительно приходской системы школ. Поистине революционным нововведением XVI в. (и это было также неразрывно связано с процессами конфессионализации) можно считать появление католических монашеских орденов, которые рассматривали обучение и воспитание молодежи как одну из приоритетных сфер своей деятельности.

И для протестантской, и для католической педагогики в эпоху конфессионализации характерно стремление сделать школьную практику максимально единообразной; это видно по синодальному законодательству, посвященному проблемам приходской школы, а также по стремлению заангажированных в систему образования католических монашеских конгрегации создать единые (не только в рамках определенной территории, а в мировом масштабе) учебные планы и методики преподавания. Малоправдоподобно, что в основе этих унификациоиных тенденций лежало стремление выработать и придерживаться единого образовательного стандарта (как это имеет место в секулярной системе государственной школы). В основе этих усилий лежало стремление гарантировать правоверие, что могло быть реализовано только при условии воспитания широких

стр. 86


--------------------------------------------------------------------------------

масс верующих в единой системе ценностей (при этом разные конфессии зачастую иначе трактовали единые, восходящие к текстам Писания, христианские нравственные императивы) и стандартных моделей поведения.

Литература

1. Synody prowincjonalne arcybiskupow gnieznienskich. Wybor tekstow ze zbioru Jana Wezyka z r. 1761 / Red. Ignacy Subera. Warszawa. 1981.

2. Fijalek J. Pastoralna ks.Bernarda Maciejowskiego w redakcji z r. 1601 i korekturze rzymskiej z r. 1608, zatwierdzona przez papierza Urbana VIII w r. 1629. Z historii recepcji prawa trydenckiego w kosciele polskim // Povvszechny zjazd historykow polskich. 4. Releraty. Lwow. 1925.

3. Tcksty zrckilowc do dziejow wychowania / Wybor i opracowanie St.Mozdzenia. Cz. IV. Wiek XVII. Kielce, 1993.

4. Цит. по изданию: Relormationes generates ad clerum et populum Dioecesis Cracoviensis pertinentes. Ab Illustrissimo et Reverenliss 0 . Dno D.Martino Szyszkowski Dei et apostolicae Sedis Gratia episcopo Crac. duce Sever, in Synodo Dioecesana sancitae et promulgatae. Cracoviensis: Officina Andrea Petricovij., 1621.

5. Craves F.P. A History of Education During the Middle Ages and the Transition to Modern Times. Westport. 1970.

6. Sturm I. De litterarum ludis recte aperiendis. Strassburg, 1538.

7. Raporty szkol nizszych i о szkolach parafialnych, 1776 - 1793 / Wydal T.Wierzbowski. Warszawa, 1908.

8. Mazitrkiewicz K. Najstarszy katolicki katechizm pel ski // Przeglad Teologicznt. 1925. R. VI. Z. 2.

9. Kowalik J. Szkolnictwo parafialne w archidiakonacie sadeckim od XVI do XVIII wieku. Lublin, 1983.

10. Zrodla do historii wychowania / Wybral i objasnil St.Kot. Cz. 1. Od starozytnej Grecji do konca w. XVII. Warszawa, 1929.

11. Wasik W. System pedagogiezny Sebastiana Petrycego z Pilzna. Warszawa, 1968.

12. Reinhard W. Reformation, Nounter-Reformation. and the Early Modern State. A Reassessment // The Catholic Historical Review. 1989. Vol. LXXV. a 3.

13. Ordnung eines gemeinen Kastens der Gemeine zu Leisnig // D.Martin Luthers Werke: Kritische Gesamtausgabe. Bd. 12. Weimar, 1964.