Из истории провинциальной гимназии в России XIX в.

Среди всех институтов культуры и образовательных структур России значительное место в XIX в. занимали гимназии. Они являлись базовыми учебными заведениями для подготовки молодежи к обучению в университетах и других высших учебных заведениях, а также к государственной службе и к учительской профессии. Провинциальные гимназии всегда играли значительную роль в процессе формирования социокультурного потенциала, выполняя ведущую роль в деле просвещения населения России.

Массовое открытие гимназий началось с вступлением на престол Александра I, когда в русле либеральных преобразований он стал создавать основу для формирования сложной системы государственного образования. В 1803-1804 гг. были законодательно определены основные начала развития гимназического образования ("Предварительные правила народного просвещения" и "Устав учебных заведений, подведомственных университету и попечителям округов"), в соответствии с которыми каждый губернский город обязательно должен был иметь гимназию. Они первоначально учреждались на базе главных народных училищ, сформированных еще в XVIII в.

Создание гимназий имело несколько целей. Первая состояла в "приготовлении к университетским наукам юношества, которое по склонности к оным или по званию своему, требующему дальнейших познаний, пожелает совершенствовать себя в университетах" [1, с. 625]. Вторая включала образование благовоспитанных граждан из числа тех, кто не будет продолжать образование в университетах. Третья - готовила учителей для уездных и приходских училищ [2, ст. 303]. Исходя из этого, строилась и программа гимназического образования: "В гимназиях имеют быть преподаваемы изящные науки, языки латинский, французский и немецкий; логика, основание чистой математики, также механики, гидравлики и других частей физики, наиболее в общежитии нужных, сокращенная естественная история, всеобщая география и история, основания политической экономии и коммерции. Сверх того будут читаны и переводимы сочинения, служащия к образованию сердца и подающия чистое понятие о Законе Божием и гражданских обязанностях. Сверх штата могут быть присоединены учители гимнастических упражнений" [3, с. 441].

Каждая гимназия должна была иметь библиотеку, "избранную из различных известнейших классических авторов и лучших ученых творений иностранных и российских, наипаче относящихся до учебных предметов, преподаваемых в гимназиях", а также собрание наглядных пособий по различным предметам, чтобы преподавание было организовано "возможно лучше и нагляднее" [2, ст. 308].

Прием учащихся в гимназии осуществлялся один раз в год "по окончании открытых испытаний". Учебный год определялся продолжительностью в 11 месяцев, с 1 августа по 1 июля следующего года [2, ст. 304].

В 1809 г., по данным статистики, в России было всего 32 гимназии, в которых обучалось 2 838 человек. Установленный уставом необходимый минимум гимназий к данному моменту был достигнут только в рамках Московского учебного округа. В других учебных округах - С.-Петербургском, Харьковском, Казанском, Виленском до полного штата не хватало по 2-3 гимназии. И поэтому только 68 % губернских городов России тогда имели гимназические учреждения [4]. Причем в

стр. 67


--------------------------------------------------------------------------------

некоторых из них обучались и представительницы женского пола. В 1804 г. в Новгород-Северской гимназии училось 8 девочек, в Витебской - 20, в Могилевской - 13, в Новгородской - 3, в Псковской - 7 [5, с. 47; 6, с. 20]. Это уже потом, со второй половины XIX в., начинается активный рост женских гимназий.

На содержание одной гимназии государство выделяло, в зависимости от региона, 5 250, 5 750, 6 250 руб. Максимальное финансирование получали гимназии Северного, Уральского и Сибирского регионов. На втором месте стояли гимназии Центральной России, Белорусского края, губерний - Курской, Оренбургской и Псковской. На третьем - гимназии Украинского региона, Центрально- Черноземного района, Поволжья, Кавказа, земли Войска Донского и Черноморского [2].

Надо отметить, что российская общественность не оставалась в стороне от дела формирования новой системы образования. Открытию гимназий во многом способствовало местное общество, заинтересованное в образовании своих детей в родных городах. Солидные суммы, вносимые на дело просвещения, позволяли также улучшить их деятельность.

Для поощрения этого меценатства в 1820 г. в правилах о наградах было записано: "О всех благотворителях печатать в ведомостях обеих столиц; имена благотворителей вносить в книгу в сафьяновом переплете с золотым обрезом; благотворителей, пожертвовавших более 1000 руб., ведено называть почетными благотворителями и писать их имена золотыми буквами на досках, которыя предписывалось завести в залах учебных заведений; тех же, которые пожертвуют более трех тысяч, иметь портреты, если сами они таковые доставят; благотворителей, пожертвовавших более 5 тысяч, ведено представлять к изъявлению Высочайшаго благоволения" [7, с. 43, 44].

Правительство придавало большое значение процедуре открытия гимназий. Описание самих торжеств можно найти во многих историях губернских гимназий, в том числе Олонецкой, Киевской, Черниговской, Новгород-Северской, Воронежской, Тверской, Новгородской, Орловской. Празднества были значимым событием в жизни провинциальной России. Во время их проведения каждый мог полнее ощутить единение с властью в деле реализации образовательных программ, подавая примеры благотворительности. Так, Олонецкая гимназия получила на торжественном акте открытия в 1811 г. 400 руб. в виде пожертвования от представителей местного общества [8, с. 6]. Семья Вистицких пожертвовала в 1814 г. 14285 руб. 71,5 коп. серебром "в пользу благородного пансиона при Смоленской гимназии, с тем чтобы на проценты с их капитала воспитывались в благородном пансионе три воспитанника из беднейших дворян" [9, с. 11]. Пензенское дворянство на открытие пансиона при гимназии (1838 г.) пожертвовало 50000 руб. [10, с. 77]. Известный меценат П.Г. Демидов пожертвовал для Тобольской гимназии 50000 руб. [1, с. 60-61].

В отдельных случаях появлению гимназий в провинциальных городах местное общество было обязано видным общественным деятелям и работникам народного просвещения. Среди них можно назвать Северина Осиповича Потоцкого, благодаря которому в 1806 г. была учреждена Таганрогская коммерческая гимназия [12, с. 48].

Помимо денежных средств представители российской общественности дарили книги для гимназических библиотек, нумизматические собрания, коллекции минералов, приборы и пособия для физических кабинетов.

Жертвуемые деньги зачастую шли и на решение "квартирного вопроса": гимназии располагались часто в неприспособленных помещениях, иногда требующих ремонта или расширения площадей. Государство не имело достаточно средств, чтобы расширять помещения гимназий и строить для них новые здания. Именно здесь на помощь гимназиям приходили купцы, почетные граждане, которые выделяли средства на ремонт гимназических зданий или делали его целиком за свой счет, отдавали свои дома под гимназические помещения.

Несмотря на очевидные успехи, было и немало острых проблем. Прежде всего здесь необходимо отметить недостаток в педагогах, что отражалось на состоянии

стр. 68


--------------------------------------------------------------------------------

учебного процесса и качестве образования. Учительская гимназия в С.-Петербурге, преобразованная в апреле 1804 г. в Педагогический институт, не могла в короткие сроки обеспечить потребности гимназий в квалифицированных кадрах. В 1810-е гг. учителями становились и семинаристы, воспитанники Киевской духовной академии, выпускники главных народных училищ, чиновники. Помимо этого, следует сказать о низкой оплате труда педагогов, вследствие чего происходила частая их смена в провинциальных гимназиях. Сама атмосфера в учительской среде не была благополучной. Так, К.П. Яновский, характеризуя состояние кишиневской гимназии и учительский корпус, отмечал: "Большая часть их до пятидесятых годов отличалась самым пустым препровождением времени: карты и попойки составляли любимое занятие; чтению и изучению предмета им посвящались очень немногие минуты или даже не посвящалось ни одной. Только со вступлением Пирогова в управление округом "новый освежительный дух повеял и на нашу гимназию: с этого времени многие стали постигать значение своей педагогической обязанности и соображать с нею свои действия" [13, с. 8]. Улучшилось состояние дел и настроение учительского корпуса с приходом Пирогова и в Херсонской гимназии. Если раньше гимназия "пользовалась самою дурною репутациею в округе; доходило до того, что учителя смотрели на нее, как на место ссылки; одни из них переходили в другие гимназии; другие... поступали в гражданскую службу", то в бытность Пирогова попечителем округа жизнь педагогического коллектива значительно улучшилась, активизировалась деятельность педагогического совета, "каждому из преподавателей дана была полная свобода держаться того или другого метода, учебника, программы, лишь бы дело шло хорошо"; была предоставлена свобода творчества даже в вопросах разработки программ; "в это же время составились учительские литературные вечера", где учителя знакомились с новинками журнальной периодики [11, с. 85-87].

Лучше обстояло дело с обеспечением кадрами в гимназиях тех городов, где были университеты. Здесь в гимназии работали высококвалифицированные педагоги, например в Казанской гимназии многие учителя были из университета и имели профессорские звания. Сами высшие учебные заведения благодаря такому сотрудничеству имели возможность начинать на более раннем этапе формирование студенческого корпуса. Складывалась и своеобразная традиция преемственности в развитии среднего и высшего образования.

Трудности с обучением возникали и потому, что ученики не имели соответствующей подготовки. Разновозрастным был по этой причине и состав учащихся. Так, в Черниговской гимназии в 1807 г. школьники были от Ю до 30 лет. Многие из гимназистов по нескольку лет оставались на повторное обучение в одних и тех же классах. "Вообще путешествие по четырем классам гимназии совершалось не очень быстро и часто продолжалось от 5 до 7 лет, а случалось и так, что ученик, просидевши 4 года в одном классе, удалялся из гимназии" [7, с. 84].

Страдали учащиеся и от многопредметности гимназического курса. Уже в I классе дети изучали математику, включая сложные алгебраические действия, словесность (этимология и синтаксис с примечаниями относительно всеобщих оснований языка, грамматический разбор предложений), философию (сочинения Шнеля и Лодия), историю (история азиатских народов до времен Кира), географию (математическая география, введение во всеобщую политическую географию и общий обзор Европы), латинский и немецкий языки. В последующих классах нагрузка соответственно увеличивалась [5, с. 94, 95; 14, с. 30]. В результате многие ученики покидали гимназию, не окончив полного курса, а в ряде случаев, как это было во Владимирской, Тверской и в Черниговской гимназиях, выпускались всего по нескольку человек [7, с. 84]. В Кишиневской гимназии за 30 лет, с 1834 по 1864 г., училось 1940 человек: из них только 420 гимназистов завершили полный курс [13, с. 32].

Такое же состояние дел наблюдалось и в малороссийских гимназиях - Черниговской и Новгород-Северской. М. Сухомлинов писал: "Отношение между числом оканчивающих курс и общим числом учащихся

стр. 69


--------------------------------------------------------------------------------

таково, что, по среднему выводу, один кончивший курс приходится на 15 учащихся, иногда окончившие составляли десятую часть и менее, но бывали года, что они составляли только около тридцатой части всего числа учащихся. Каждый год выбывают из разных классов гимназии, и к концу семилетнего курса не остается и трети из поступивших в I класс гимназии". Окончившие гимназический курс большей частью поступали в высшие учебные заведения. "Из 96, окончивших курс Черниговской гимназии, в течение шести лет - с 1857 по 1863 г. - поступило: в университеты 67, в лицеи 7, в военно-учебные заведения экстернами 5, в медико- хирургическую академию 2" [12, с. 48].

По мере развития гимназий положение дел улучшалось. Министерство принимало меры по совершенствованию преподавания. С конца 20-х гг. укреплялось и материальное положение педагогов. Директора гимназий в губерниях 1-го разряда получали 3 000-2 500 руб. ассигнациями вместо 1 000 руб., учителя вместо 750 руб. - 1875 руб. [15, с. 2, З]. Увеличение объема ассигнований на средние учебные заведения было обусловлено и количественным ростом гимназий. Плата за обучение также возрастала и составляла 7-40 руб. в зависимости от гимназии и конкретного региона. Эти деньги шли на поощрение учителей, на помощь ученикам из бедных семей и на покрытие других расходов.

Сам образовательный процесс все более унифицировался благодаря наличию согласованности учебных программ и единого списка учебных пособий. В некоторых гимназиях допускалось преподавание местных языков: на Кавказе - грузинский, армянский, татарский, в гимназиях Казанского учебного округа - арабский, персидский, турецкотатарский и монгольский, что вело к расширению социокультурных контактов в отдельных регионах России между различными этническими группами населения, к формированию основ национальной средней школы.

Параллельно принимались меры по укреплению дисциплины в гимназиях. Так, с 1838 г. вводились телесные наказания для воспитанников старших классов, но только в случаях крайней необходимости и с согласия родителей. Наказывали гимназистов за обманы инспекторов и "грубые ответы учителю или за ослушание", "за курение табаку после запрещения", "за грубость и неуважение к репетитору", за уроки, "за постоянную лень", "за частое нехождение в классы" [12, с. 46].

В 1874 г. были утверждены "правила о взысканиях", которые подробно определяли меры наказания для гимназистов. Перечень их был достаточно разнообразным: от порицания до увольнения педагогическим советом из гимназии (с правом и без права поступления в другие учебные заведения).

Предусматривались также взыскания для целого класса, например выговор педагогического совета "с немедленным лишением всякаго рода отличий и преимуществ, которыми пользовались ученики класса, в том числе и права на освобождение кого-либо из класса в ближайшее полугодие или в целый следующий год от платы за обучение, а также на получение стипендий и пособий" [16, с. 516-542].

Жесткая система надзора за развитием средних учебных заведений предусматривала и контроль за благонадежностью преподавателей гимназий. В 1879 г. последовало предписание о том, что до назначения учителей начальство должно выяснять у местного губернатора их политическую благонадежность.

Внешний порядок и строгая дисциплина были характерны и для пансионов при гимназиях. Здесь жизнь учеников проходила под наблюдением особых гувернеров- надзирателей, набиравшихся чаще всего из отставных военных или иностранцев, не обладавших высоким образовательным цензом и педагогическими познаниями.

В гимназической практике использовались и меры поощрения для "выделения прилежных и наиболее способных учеников": цветные скамейки для "отличных" и "прилежнейших" учеников; особые места для этих учащихся в классе, в церкви, за столом; имена тех, кто в течение года сохранял за собой эти звания, печатались в губернских ведомостях, и о них извещался попечитель, который объявлял им благодарности. Отличникам разрешали носить на мундире золотые нашивки. В от-

стр. 70


--------------------------------------------------------------------------------

дельных гимназиях имена отличившихся учащихся и отстававших заносили на разные доски, которые были в каждом классе. В Олонецкой гимназии проводили "торжественное в начале каждого месяца собрание учащихся в зале гимназии для объявления им места, заслуженнаго каждым в классе" по среднемесячным отметкам. При этом гимназистам выдавались билеты для родителей с означением успехов за месяц. Основной целью подобных собраний было "возбуждение благородного соревнования между учащимися" [8, с. 10].

Одной из форм содействия образованию стали земские и именные стипендии. Так, в октябре 1868 г. управляющий Министерством просвещения утвердил "Положение об Александровских земских стипендиях, учрежденных Ржевским уездным земским собранием", принявшее решение "из ежегодно ассигнуемых 7 000 руб. на народное образование" отчислять ежегодно 1 000 руб. на пять гимназических стипендий, "по 200 руб. каждая" [17, с. 9]. В мае 1876 г. были приняты правила "О порядке учреждения при учебных заведениях ведомства Министерства народного просвещения именных стипендий" (имени И.И. Неплюева при оренбургской гимназии, стипендия ссудно-сберегательной кассы чиновников Костромского губернского правления, имени директора училищ Симбирской губернии Вишневского при Симбирской гимназии, имени А.П. Ширинского-Шахматова при Тульской мужской гимназии, купца Ф.Ф. Анисимова при рижской Александровской гимназии).

Наряду с ростом числа гимназий наблюдалось и изменение социального состава учащихся. Если в первый период доля дворянских детей была незначительной, то во второй, николаевский, период большинство учащихся принадлежало к дворянскому сословию. Так, в С.-Петербургском учебном округе в 1853 г. численность гимназистов из дворянских семей составляла 80 % [18, с. 285]. В некоторых губернских гимназиях число лиц из привилегированных сословий была еще более значительной. По отчету 1838 г., в Воронежской гимназии состояло 193 ученика, из них дворян и обер- офицерских детей было 185 человек, купцов - 4 человека и 4 разночинца [5, с. 209].

Провинциальные гимназии являлись и центрами культурной жизни российских регионов. Так, преподаватели гимназий участвовали в становлении и развитии отдельных институтов культуры в российской провинции (библиотеки, музеи, научные общества и сообщества, архивные комиссии и статкомитеты, издательские центры и др.).

Учителя провинциальных гимназий и попечители учебных округов принимали активное участие в изучении истории и культуры своего края, брали на себя миссию хранителей исторических и культурных традиций. Их труды были посвящены отдельным сюжетам по истории России и европейских государств, по этнографии и праву, топографии, истории российской, славянской и европейской литературы и культуры. Некоторые гимназические преподаватели занимались сбором фольклорного материала. Среди их научных изысканий были специальные труды по проблемам педагогики.

Как отмечалось в истории Олонецкой гимназии, некоторые учителя "кроме благодетельной, но скромной и безвестной доли наставников и воспитателей юного поколения, оставили по себе память печатными сочинениями" [8, с 13]. На этот же факт указывает и история Самарской гимназии, где подчеркивалось, что "многие из преподавателей посвящали время, свободное от службы, другим занятиям, имеющим целью или ученую разработку какого-нибудь предмета, или распространение в обществе грамотности и образования" [19, с. 76]. Так, ее преподаватели А.И. Мудролюбов и А.К. Матье, с разрешения управляющего Казанским учебным округом, открыли в 1859 г. элементарную школу для мальчиков "с целью - сообщить детям правильное всестороннее развитие, сообразно с требованиями современной педагогики, и сделать его доступным для людей небогатых" [19, с. 76]. В 1860 г. при гимназии была открыта воскресная школа для детей бедных ремесленников, которые не имели возможности поступить в училище. При ней была основана детская лечебница, содержавшаяся

стр. 71


--------------------------------------------------------------------------------

на пожертвования частных" лиц и "из ежемесячного вычета из жалованья учителей".

Завершая сюжеты из истории провинциальной гимназии XIX в., необходимо отметить, что за этот период отечественная средняя школа добилась значительных успехов в своем развитии. В начале века Россия располагала тремя гимназиями, а к концу она уже имела представительную систему учебных заведений, игравших значительную роль в формировании научно-образовательного потенциала российской провинции и страны в целом.

Литература

1. Полное собрание законов Российской империи (далее - ПСЗ). Т. XXVIII. 1804-1805. N 21.501.

2. Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т. 1. СПб., 1864.

3. ПСЗ. Т. XXVII. 1802-1803.

4. Кеппен П. Материалы для истории просвещения в России. СПб., 1827. N 111; Периодические сочинения об успехах народного просвещения. СПб., 1809. Ч. XXV.

5. Алешинцев И.А. История гимназического образования в России (XVIII и XIX вв.). СПб., 1912.

6. Материалы для истории и статистики наших гимназий. СПб., 1864.

7. Андрияшев А. Материалы для истории учебных заведений Черниговской дирекции с 1789 по 1832 г. Киев, 1865.

8. Фортунатов Ф. Историческая записка о 50-летии Олонецкой гимназии. СПб., 1858.

9. Шестаков П. Первое пятидесятилетие Смоленской гимназии. Смоленск, 1858.

10. Зеленецкий П. П. Исторический очерк пензенской 1- й гимназии с 1804 по 1871 г. Пенза, 1889.

11. ЖМНП. 1861. N 11.

12. Журнал министерства народного просвещения (далее ЖМНП). 1858. N 1.

13. Записки Бессарабского областного статистического комитета. Т. 2. Кишинев, 1867.

14. Отто Н. Материалы для истории учебных заведений Министерства народного просвещения. История Новгородской дирекции до 1828 г. СПб., 1865.

15. Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т. 2. Штаты и приложения. СПб., 1864.

16. Сборник постановлений и распоряжений по гимназиям и прогимназиям ведомства Министерства народного просвещения. СПб., 1874.

17. ЖМНП. 1868. N 10.

18. Воронов А.С. Историко-статистическое обозрение учебных заведений С.-Петербургского округа с 1829 по 1853 г. СПб., 1854.

19. Памятная книжка Самарской губернии на 1863-1864 гг. Самара, 1864.

стр. 72