ПОПУЛЯРНЫЕ СТАТЬИ (последнее)
АЛЕКСАНДР КУЛИГИН - СНИМАЕТ МАСКУ
Мировые сенсации. Лучшее (статьи, исследования, авторский заметки и пр.).
Александр Кулигин, бывший воспитанник Уваровского дома-интерната для умственно отсталых детей, а ныне консультант Московского исследовательского центра по правам человека - решил судиться с Министерством социальной защиты России.
Вы могли его видеть в телепрограмме Познера "Человек в маске". Видеть маску, но не лицо, и не знать имени. Теперь знаем. Саша Кулигин открылся нам, назвавшись по имени. Он снял маску, чтобы защитить тех, кто продолжает жить за оградой специнтернатов, с клеймом "умственно отсталых детей".
Теперь он занимается правозащитной деятельностью. Юридические услуги оказывает таким же как и он - бывшим интернатовцам. Отлично изучил законодательство Российской Федерации в сфере социальной защиты и прав инвалидов. С легкостью помогает нуждающимся отстоять свои законные права.
А начиналось всё много лет назад...
Умственно отсталый читает "Лолиту"
Он научился толком читать в 13 лет.
Один из многочисленных его интернатских побегов имел совершенно конкретную цель - книжный магазин. Деньги были: доводилось подрабатывать на приусадебных участках у воспитателей и кое-кто за это приплачивал. "Букварь" и набоковская "Лолита" - впечатляющее сочетание первого приобретения для личной библиотеки. Хотел научиться не только бегло читать, но и ясно говорить. "Лолита" стала учебником риторики.
В Уваровский интернат Саша попал в 7 лет. Из своей "истории болезни" (единственный документ, идентифицировавший его до совершеннолетия) он знает лишь то, что родители были инженерами и погибли в автомобильной катастрофе. Медико-педагогическая комиссия постановила: у ребенка умственные и психические отклонения, дорога одна - в специнтернат.
Он был хулиганистым, наверное это и предопределило такой диагноз. А в интернате уровень развития определяло уже окружение. Круглосуточное общение с больными детьми мало способствовало интеллектуальному росту. Воспитатели практически ничему не учили.
Обучение в таких интернатах ведется по специальной программе Министерства социальной защиты. Это скорее уровень обычного детского сада: элементарные навыки чтения, счета и письма.
Выход за рамки программы обучения не приветствовался.
Александр Кулигин познакомил меня с учительницей Ниной Заботиной, четверть века проработавшей в Уваровском интернате.
- В моих группах были и вполне нормальные дети. - вспоминает Нина Александровна, - просто нервные или с какими-нибудь физическими недостатками. Они очень быстро все усваивали. Я пыталась их учить по общеобразовательной программе, но мне строго запретили "самодеятельность".
Например, определено кем-то, что в специнтернатах дети должны уметь считать только до 10. Вот до 10 все и считали.
Нина Заботина уверена, что многие сироты попадают из детских домов в специнтернат просто по неуживчивости характера. Фактически же с младенчества их зачисляют в разряд "неперспективных детей",
ибо образование, которое они получают в специнтернате, нельзя считать даже начальным.
Иначе поставлено здесь "трудовое воспитание". С 10 лет Саша попал в так называемую рабочую группу. В нее отбирались ребята покрепче и посообразительнее. Рабочая программа вполне конкретна - работа по заявкам "шефов".
Тихий час отменялся, учеба тоже. Семичасовый рабочий день. Специальной квалификации не требовалось. Могли и кабель телефонный прокладывать, и кинотеатр ремонтировать. Дармовую рабочую силу (детей даже кормить не нужно - на обеденный перерыв возили в интернат) зазывал потрудиться весь Можайский район. В райцентре Саша с товарищами отделывал овощехранилища, в деревне Поречье достраивал Дом культуры, в Храброво помогал обустраивать свеженькие коттеджы. Недалеко от поселка Уваровка - историческое Бородинское поле, детей часто возили мимо него на работу. За 12 интернатских лет Кулигина ни разу не свозили туда. Кстати, купить участок в Можайском районе может опять любой желающий - достаточно посмотреть предложения от продавцов на сайте - здесь самые актуальные лоты и адекватные цены.
Когда, выйдя из интерната, Александр Кулигин добровольно прошел психиатрическое обследование, ему изменили диагноз: "педагогическая запущенность". Всего лишь. А был: "поражение нервной системы". Почувствуйте разницу.
Этим летом Александр Кулигин, с опозданием на 7 лет, получит аттестат о среднем образовании. Он заканчивает, организованный англичанами, благотворительный, реабилитационный лицей. В планах - поступление в МГУ.
Мнение заведующей лабораторией проблем социального сиротства НИИ детства Надежды Ивановой:
- Главная беда в том и состоит, что само образование делит детей на умных и "отсталых". Вместо того, чтобы учить устанавливают потенциал ребенка, чтобы занести в какую-то категорию.
Психотропное средство как средство воспитания
В Уваровский детский дом нас пустили не сразу. Внушительного вида охранник был категоричен: "Карантин!". После продолжительных объяснений на переговоры вышла женщина-завхоз:
- Пустить не могу. Директор болеет, завуч ушла домой.
- Так ведь еще рабочий день...
- Она работала без перерыва.
После настойчивой просьбы созвониться с директриссой, выяснилось, что она уже где-то на пути к нам.
По ее личному распоряжению нас впустили на территорию детдома. По-видимому, к этому времени срок карантина уже истек.
Из своей поездки мы не делали тайны, но такого приема не ожидали. Белоснежные простыни на заправленных без единой морщинки кроватях с симметрично уложенными подушками. Дети в чисто прибранных учебных комнатах. И быстрый, с оглядками, шепот нянечки: "Мы еще вчера узнали, что вы приедете. Почти сутки готовились."
Надежда Сахацкая, директор была искренне удивлена, когда я спрсил, лечат ли здесь детей.
- Обязательно. - сказала она, - Особенно когда дети возбуждаются.
Сашу Кулигина тоже лечили - за "возбуждение".
- За такие провинности, как побег, курение, драка нас наказывали уколами, - вспоминает он, - Одни препараты усыпляли надолго, другие вызывали настоящую ломку. Это когда у тебя, в прямом смысле слова, выворачивает руки, ноги. После таких уколов нужно принимать нейтрализующие таблетки. Их, бывало, не давали часа по два, пока полностью не обессилишь.
В интернате была специальная комната для наказаний - карцер. Бетонный пол, на полу - матрац, на окнах - решетки. Пребывание в карцере, как правило, сопровождалось лечением.
Кулигин пытался "качать права". Таких здесь не любили. Нелюбовь выражалась в регулярных избиениях. Били старшие воспитанники по приказу воспитателей. Приходилось молчать, уколы - хуже.
Я поинтересовался мнением Надежды Никитичны Сахацкой об откровениях ее бывшего воспитаника.
- Саша больной человек, - категорично заявила директор интерната, - Им просто многие манипулируют. Телевидение вот заинтересовалось, правозащитные организации. Он пытается доказать, что детский дом во всем виноват. А ведь он от нас уехал уже лет шесть назад. Никто из нас никогда и предположить не мог, что он пойдет по такому пути.
Президент Независимой ассоциации детских психиатров и психологов Анатолий Северный:
- Не подлежит сомнению, что в домах-интернатах для умственно отсталых детей, без должного контроля и без врачебных назначений, активно используются психотропные средства. Назначение уколов производится, нередко, по личному указанию воспитателя в наказание за поведение ребенка. Причем применяют, часто, запрещенные для детей препараты, как например - аминазин.
Я знаком с Александром Кулигиным. Мне трудно судить об истинных, двадцатилетней давности, причинах попадания его в интернат. Я просто не владею всей информацией. Но я вижу его сегодня. И могу заключить, что это было явно неправомерно, так как в таких интернатах должны содержаться слабоумные дети-инвалиды.
Из детского дома в дом престарелых
В 18 лет Александра Кулигина направили в Клинский дом престарелых. Такая перспектива уготована большинству воспитанников специнтернатов. Схема проста: при достижении совершеннолетия, судьбу молодых людей должна решать постоянно действующая медико-педагогическая комиссия. Однако Нина Александровна Заботина не смогла припомнить ни одного заседания подобной комиссии за 25 лет своей работы в Уваровском интернате.
По словам Александра Кулигина, он не знает, кто именно решал его судьбу. По крайней мере, с ним при этом никто не беседовал. В интернате ему сказали, что его "история болезни", вместе с характеристиками учителей и воспитателей, была направлена на заключение районных психиатров.
Позднее, уже вырвавшись из дома престарелых (для этого там приходилось прибегать к радикальным шагам, вплоть до объявления голодовки и ультиматумов), Саша узнал, что при выписке из детского интерната ему была поставлена самая легкая - третья группа инвалидности. Она фактически делала его свободным человеком. Однако, система, которая именуется "государственной социальной защитой", не была заинтересована выпускать его из своих объятий.
Александр Кулигин никогда не скрывал, что молчать не намерен.
Еще в конце 80-х, он написал письмо в "Правду". В нем рассказывал о том, как в их интернат десятками приходят "гуманитарные" рефрижераторы с Запада. А в них, помимо еды и детской одежды: ящики со спиртным и сигаретами, дамские натуральные шубы и японская электроника. Дети все это видели... пока разгружали. Он писал о том, как его особенно говорливых товарищей, в 16 лет, то есть даже раньше положенного срока, отправляют в дома престарелых, о том, что девочек-воспитанниц наказывают за провинности, сажая в тазы с ледяной водой, о том, что такое укол тресидила и как после него изо рта на 20 сантиметров вываливается язык. Он рассказал о том, как учитель изнасиловал воспитанницу и что об этом все знали. Он писал о том, что дети в интернате превращаются в Маугли.
Чтобы послать письмо и оно наверняка дошло, Саша специально тогда убежал из интерната. Судя по всему, оно все же не дошло.
Председатель Правления Московского Центра по правам человека, руководитель федеральной Программы "Права ребенка" Борис Альтшулер:
- Реально ситуация такова, что специнтернаты фактически закрыты для независимого контроля. Внутриведомственный контроль незаинтересован в выносе сора из избы.
Положение детей в обществе катастрофическое. Давно назрела необходимость создания специальной независимой вневедомственной структуры по надзору за соблюдением прав ребенка. В частности уже длительное время тщетно через Госдуму мы пытаемся провести решение о создании Специального парламентского уполномоченного по правам детей. Подобные институты существуют в большинстве развитых стран мира.
Как сказали в Департаменте социальной защиты населения Московсой области, в их подчинении сейчас находится 6 домов-интернатов для умственно отсталых детей, в которых содержится более 2200 воспитанников.
Вы могли его видеть в телепрограмме Познера "Человек в маске". Видеть маску, но не лицо, и не знать имени. Теперь знаем. Саша Кулигин открылся нам, назвавшись по имени. Он снял маску, чтобы защитить тех, кто продолжает жить за оградой специнтернатов, с клеймом "умственно отсталых детей".
Теперь он занимается правозащитной деятельностью. Юридические услуги оказывает таким же как и он - бывшим интернатовцам. Отлично изучил законодательство Российской Федерации в сфере социальной защиты и прав инвалидов. С легкостью помогает нуждающимся отстоять свои законные права.
А начиналось всё много лет назад...
Умственно отсталый читает "Лолиту"
Он научился толком читать в 13 лет.
Один из многочисленных его интернатских побегов имел совершенно конкретную цель - книжный магазин. Деньги были: доводилось подрабатывать на приусадебных участках у воспитателей и кое-кто за это приплачивал. "Букварь" и набоковская "Лолита" - впечатляющее сочетание первого приобретения для личной библиотеки. Хотел научиться не только бегло читать, но и ясно говорить. "Лолита" стала учебником риторики.
В Уваровский интернат Саша попал в 7 лет. Из своей "истории болезни" (единственный документ, идентифицировавший его до совершеннолетия) он знает лишь то, что родители были инженерами и погибли в автомобильной катастрофе. Медико-педагогическая комиссия постановила: у ребенка умственные и психические отклонения, дорога одна - в специнтернат.
Он был хулиганистым, наверное это и предопределило такой диагноз. А в интернате уровень развития определяло уже окружение. Круглосуточное общение с больными детьми мало способствовало интеллектуальному росту. Воспитатели практически ничему не учили.
Обучение в таких интернатах ведется по специальной программе Министерства социальной защиты. Это скорее уровень обычного детского сада: элементарные навыки чтения, счета и письма.
Выход за рамки программы обучения не приветствовался.
Александр Кулигин познакомил меня с учительницей Ниной Заботиной, четверть века проработавшей в Уваровском интернате.
- В моих группах были и вполне нормальные дети. - вспоминает Нина Александровна, - просто нервные или с какими-нибудь физическими недостатками. Они очень быстро все усваивали. Я пыталась их учить по общеобразовательной программе, но мне строго запретили "самодеятельность".
Например, определено кем-то, что в специнтернатах дети должны уметь считать только до 10. Вот до 10 все и считали.
Нина Заботина уверена, что многие сироты попадают из детских домов в специнтернат просто по неуживчивости характера. Фактически же с младенчества их зачисляют в разряд "неперспективных детей",
ибо образование, которое они получают в специнтернате, нельзя считать даже начальным.
Иначе поставлено здесь "трудовое воспитание". С 10 лет Саша попал в так называемую рабочую группу. В нее отбирались ребята покрепче и посообразительнее. Рабочая программа вполне конкретна - работа по заявкам "шефов".
Тихий час отменялся, учеба тоже. Семичасовый рабочий день. Специальной квалификации не требовалось. Могли и кабель телефонный прокладывать, и кинотеатр ремонтировать. Дармовую рабочую силу (детей даже кормить не нужно - на обеденный перерыв возили в интернат) зазывал потрудиться весь Можайский район. В райцентре Саша с товарищами отделывал овощехранилища, в деревне Поречье достраивал Дом культуры, в Храброво помогал обустраивать свеженькие коттеджы. Недалеко от поселка Уваровка - историческое Бородинское поле, детей часто возили мимо него на работу. За 12 интернатских лет Кулигина ни разу не свозили туда. Кстати, купить участок в Можайском районе может опять любой желающий - достаточно посмотреть предложения от продавцов на сайте - здесь самые актуальные лоты и адекватные цены.
Когда, выйдя из интерната, Александр Кулигин добровольно прошел психиатрическое обследование, ему изменили диагноз: "педагогическая запущенность". Всего лишь. А был: "поражение нервной системы". Почувствуйте разницу.
Этим летом Александр Кулигин, с опозданием на 7 лет, получит аттестат о среднем образовании. Он заканчивает, организованный англичанами, благотворительный, реабилитационный лицей. В планах - поступление в МГУ.
Мнение заведующей лабораторией проблем социального сиротства НИИ детства Надежды Ивановой:
- Главная беда в том и состоит, что само образование делит детей на умных и "отсталых". Вместо того, чтобы учить устанавливают потенциал ребенка, чтобы занести в какую-то категорию.
Психотропное средство как средство воспитания
В Уваровский детский дом нас пустили не сразу. Внушительного вида охранник был категоричен: "Карантин!". После продолжительных объяснений на переговоры вышла женщина-завхоз:
- Пустить не могу. Директор болеет, завуч ушла домой.
- Так ведь еще рабочий день...
- Она работала без перерыва.
После настойчивой просьбы созвониться с директриссой, выяснилось, что она уже где-то на пути к нам.
По ее личному распоряжению нас впустили на территорию детдома. По-видимому, к этому времени срок карантина уже истек.
Из своей поездки мы не делали тайны, но такого приема не ожидали. Белоснежные простыни на заправленных без единой морщинки кроватях с симметрично уложенными подушками. Дети в чисто прибранных учебных комнатах. И быстрый, с оглядками, шепот нянечки: "Мы еще вчера узнали, что вы приедете. Почти сутки готовились."
Надежда Сахацкая, директор была искренне удивлена, когда я спрсил, лечат ли здесь детей.
- Обязательно. - сказала она, - Особенно когда дети возбуждаются.
Сашу Кулигина тоже лечили - за "возбуждение".
- За такие провинности, как побег, курение, драка нас наказывали уколами, - вспоминает он, - Одни препараты усыпляли надолго, другие вызывали настоящую ломку. Это когда у тебя, в прямом смысле слова, выворачивает руки, ноги. После таких уколов нужно принимать нейтрализующие таблетки. Их, бывало, не давали часа по два, пока полностью не обессилишь.
В интернате была специальная комната для наказаний - карцер. Бетонный пол, на полу - матрац, на окнах - решетки. Пребывание в карцере, как правило, сопровождалось лечением.
Кулигин пытался "качать права". Таких здесь не любили. Нелюбовь выражалась в регулярных избиениях. Били старшие воспитанники по приказу воспитателей. Приходилось молчать, уколы - хуже.
Я поинтересовался мнением Надежды Никитичны Сахацкой об откровениях ее бывшего воспитаника.
- Саша больной человек, - категорично заявила директор интерната, - Им просто многие манипулируют. Телевидение вот заинтересовалось, правозащитные организации. Он пытается доказать, что детский дом во всем виноват. А ведь он от нас уехал уже лет шесть назад. Никто из нас никогда и предположить не мог, что он пойдет по такому пути.
Президент Независимой ассоциации детских психиатров и психологов Анатолий Северный:
- Не подлежит сомнению, что в домах-интернатах для умственно отсталых детей, без должного контроля и без врачебных назначений, активно используются психотропные средства. Назначение уколов производится, нередко, по личному указанию воспитателя в наказание за поведение ребенка. Причем применяют, часто, запрещенные для детей препараты, как например - аминазин.
Я знаком с Александром Кулигиным. Мне трудно судить об истинных, двадцатилетней давности, причинах попадания его в интернат. Я просто не владею всей информацией. Но я вижу его сегодня. И могу заключить, что это было явно неправомерно, так как в таких интернатах должны содержаться слабоумные дети-инвалиды.
Из детского дома в дом престарелых
В 18 лет Александра Кулигина направили в Клинский дом престарелых. Такая перспектива уготована большинству воспитанников специнтернатов. Схема проста: при достижении совершеннолетия, судьбу молодых людей должна решать постоянно действующая медико-педагогическая комиссия. Однако Нина Александровна Заботина не смогла припомнить ни одного заседания подобной комиссии за 25 лет своей работы в Уваровском интернате.
По словам Александра Кулигина, он не знает, кто именно решал его судьбу. По крайней мере, с ним при этом никто не беседовал. В интернате ему сказали, что его "история болезни", вместе с характеристиками учителей и воспитателей, была направлена на заключение районных психиатров.
Позднее, уже вырвавшись из дома престарелых (для этого там приходилось прибегать к радикальным шагам, вплоть до объявления голодовки и ультиматумов), Саша узнал, что при выписке из детского интерната ему была поставлена самая легкая - третья группа инвалидности. Она фактически делала его свободным человеком. Однако, система, которая именуется "государственной социальной защитой", не была заинтересована выпускать его из своих объятий.
Александр Кулигин никогда не скрывал, что молчать не намерен.
Еще в конце 80-х, он написал письмо в "Правду". В нем рассказывал о том, как в их интернат десятками приходят "гуманитарные" рефрижераторы с Запада. А в них, помимо еды и детской одежды: ящики со спиртным и сигаретами, дамские натуральные шубы и японская электроника. Дети все это видели... пока разгружали. Он писал о том, как его особенно говорливых товарищей, в 16 лет, то есть даже раньше положенного срока, отправляют в дома престарелых, о том, что девочек-воспитанниц наказывают за провинности, сажая в тазы с ледяной водой, о том, что такое укол тресидила и как после него изо рта на 20 сантиметров вываливается язык. Он рассказал о том, как учитель изнасиловал воспитанницу и что об этом все знали. Он писал о том, что дети в интернате превращаются в Маугли.
Чтобы послать письмо и оно наверняка дошло, Саша специально тогда убежал из интерната. Судя по всему, оно все же не дошло.
Председатель Правления Московского Центра по правам человека, руководитель федеральной Программы "Права ребенка" Борис Альтшулер:
- Реально ситуация такова, что специнтернаты фактически закрыты для независимого контроля. Внутриведомственный контроль незаинтересован в выносе сора из избы.
Положение детей в обществе катастрофическое. Давно назрела необходимость создания специальной независимой вневедомственной структуры по надзору за соблюдением прав ребенка. В частности уже длительное время тщетно через Госдуму мы пытаемся провести решение о создании Специального парламентского уполномоченного по правам детей. Подобные институты существуют в большинстве развитых стран мира.
Как сказали в Департаменте социальной защиты населения Московсой области, в их подчинении сейчас находится 6 домов-интернатов для умственно отсталых детей, в которых содержится более 2200 воспитанников.
Опубликовано 28 июня 2012 года
Новые статьи на library.by:
ПОПУЛЯРНЫЕ СТАТЬИ:
Комментируем публикацию: АЛЕКСАНДР КУЛИГИН - СНИМАЕТ МАСКУ
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1340873789 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций